CC BY
28
А. Е. Петраченко КОРРУПЦИЯ: ОПЫТ МЕЖДИСЦИПЛИНАРНОГО АНАЛИЗА
Коррупция — одна из современных нашему обществу форм связи, характеризующаяся денежной компенсацией за усилия, которые в соответствии с существующей политикой и правом не обязательны и не законны. Коррупция — это включения в денежные отношение сфер жизни, которые должны осуществляться на безденежной основе. В этом значении коррупция отражает все формы связи, где деньги начинают играть непосредственную роль в качестве средства платежа, тогда как, согласно существующим нормам морали, традиции, права и справедливости, деньги не должны играть заметной роли. В целом проникновение товарно-денежных отношений в сферы, где они исключены по закону или традиции, и формируют основу коррупционных отношений.
Товарно-денежные отношения в силу того, что их основное оружие — деньги, не могут иными способами внедряться в сферы, где они до сих пор не были представлены. Над этими сферами осуществляют контроль либо сообщества людей, либо государства, поэтому проникновение рынка в сферы, в которых государство и гражданское общество имеют свой коллективный интерес, всегда сопряжено с конфликтом. Коррупция — такая форма связи, при которой между представителями коллективного и частного интереса достигается компромисс. Мерой подобного компромисса является взятка, устраивающая как ту, так и другую сторону. А коль взятка — это мера, устраивающая обе стороны намечающегося конфликта, то и мера ответственности в данном случае должна быть распространяться на обе стороны взаимодействия. Взяткополучатель и взяткодатель должны нести равную ответственность. Не знаем, что вкладывал Д. Медведев в «Национальный план борьбы с коррупцией», ибо он, будучи еще кандидатом в президенты страны, его не раскрыл в своем выступлении в Красноярске, но этот план должен быть направлен как на взяткополучателя, так и на взяткодателя.
Сегодня под коррупцией понимают все, кроме того, что коррупция напрямую связана с основой капиталистического общества — торговлей и рынком. Не учитывают зачастую и то, что коррупция приобрела международный характер. Связь коррупции с товарно-денежными отношениями делает первую явлением подвижным, расширяющим или сужающим свои границы в зависимости от обстоятельств. На глубину и широту коррупционных связей оказывает влияние конкуренция — основной механизм, с помощью которого запускаются рынок и торговля. Зависимость коррупции от конкуренции имеет прямо пропорциональный характер: чем выше конкурен-
© Петраченко А. Е., 2008
ция в обществе, тем интенсивнее коррупционные связи, и наоборот. Расширение границ коррупционной деятельности находится также в прямой зависимости от постоянного расширения проникновения во все поры общественной жизни товарно-денежных отношений. Коррупционный натиск на общество редко завершается отказом общества от товарно-денежных отношений. Они поглощают его в тех частях, в которых прибыль настолько высока, что какие бы преграды проникновению товарно-денежных отношений ни строились, они преодолеваются. Прибыль тем самым диктует направления движения не только товарно-денежным отношениям, но и коррупции. Коррупция — не ржа, разъедающая душу какого-нибудь там чиновника, коррупция — это форма освоения неденежных отношений и превращения их в товарно-денежные отношения. Если можно было бы сложить оду о первопроходцах товарно-денежных отношений, то в ней должны быть воспеты в первую очередь именно коррупционеры.
Коррупция — многоплановое явление, но, чтобы понять, как с ней бороться, надо ли бороться вообще, необходимо определить условия, которые в большей степени определяют это явление. Возникает вопрос, возможно ли одним только правом урегулировать и аннулировать коррупцию? Конечно, нет. Коррупционные формы связи будут постоянно воспроизводиться даже в более крупных масштабах, если общество в борьбе с ней будет размахивать только мечом правосудия. Необходим комплекс мер, которые смогли бы выработать социальный иммунитет против коррупционных форм связей. Поэтому необходим анализ этого явления с позиций многих наук, позволяющих увидеть разные грани этого явления. Такой междисциплинарный подход наиболее соответствует велению нашего времени. Междисциплинарный анализ в совокупности даст нам объемные представления о коррупции и не позволит обществу совершать одномерные поступки в отношении коррупции.
Исследователи не могут освободиться от толкования коррупции только как подкупа должностного лица. Так, они с завидным постоянством обращают внимание на то, что латинское слово «коррупция» (соггирИо) — это подкуп, порча, упадок, гниль. «Современный словарь иностранных слов» под коррупцией понимает прямое использование должностным лицом прав, связанных с его должностью, в целях личного обогащения; продажность, подкуп должностных лиц, политических деятелей (см.: Современный словарь..., 1993, с. 313). В толковом словаре С. И. Ожегова и Н. Ю. Шведовой под коррупцией понимается подкуп взятками, продажность должностных лиц, политических деятелей, а под взятками — деньги или материальные ценности, даваемые должностному лицу как подкуп,
как оплата караемых законом действий (Ожегов, Шведова, 1996, с. 78, 292). Это филологическое определение такого явления, как коррупция, стало обыденным представлением о ней.
Ничего к этому не добавляют и специальные научные определения. Приведем некоторые из них. Так, Брайан В. Робертс определяет коррупцию как всякую деятельность, мотивируемую интересом, которая нарушает принудительные правила распределения, за применение которых ответственен тот или иной индивид. Правила распределения относятся не только к букве закона, но и к нормам, признанным обществом как обязательные, и/или к нормам должностных лиц системы и кодексов, по которым они работают. Кроме того, «коррумпированными» являются те действия, которые общество считает незаконными или которые рассматриваются правящей элитой как противоречащие логике системы (см.: Бурьянов, 2002). Отечественные исследователи чаще всего под коррупцией понимают ситуацию, когда должностное лицо принимает противоправное решение как в своих интересах, так и в интересах другого лица. Признаки данной ситуации: принимается решение, нарушающее закон или неписаные общественные нормы, обе стороны действуют по обоюдному согласию; обе стороны получают незаконные выгоды и преимущества, обе стараются скрыть свои действия (Там же).
Если обратиться к отдельным международным юридическим документам, то становится очевидной и правовая неопределенность коррупции. Так, например, Генеральная Ассамблея ООН 1979 г. и Межрегиональный семинар по проблемам коррупции (Гавана, 1990) предложили исходить из понимания коррупции как злоупотребления служебным положением для достижения личной или групповой выгоды, как незаконного получения государственными служащими выгоды в связи с занимаемым служебным положением. При этом были выделены основные признаки коррупции: а) противозаконный характер использования своего служебного положения субъектом коррупционного правонарушения; б) многоотраслевой характер коррупционных правонарушений (дисциплинарные, административные и уголовные правонарушения); в) ограничение круга субъектов коррупционных преступлений государственными должностными лицами; г) деление наиболее опасных проявлений коррупции на два больших вида — на коррупционные хищения государственного или общественного имущества и злоупотребление государственными служащими своим служебным положением в целях незаконного получения каких-либо преимуществ при отсутствии признаков хищения.
Междисциплинарная группа Совета Европы по проблемам коррупции (Страсбург, 1995) выработала несколько иное определение коррупции. Коррупция — это подкуп (взятка), а равно любое иное
поведение в отношении лиц, наделенных полномочиями в государственном или частном секторе.
Как видим, представления о коррупции ни в специально-научной литературе, ни в международных документах не продвинулись в понимании коррупции дальше того, что это есть подкуп должностного лица или хищение должностным лицом государственного или общественного имущества. А в документах ООН ограничивается круг субъектов коррупционных преступлений государственными должностными лицами. Объяснить такое видение проблемы коррупции, на наш взгляд, можно несколькими причинами. Первая причина того, что коррупцией называют подкуп должностного лица, вызвана тем, что современная политическая система развитых стран имеет многопартийный характер. В связи с этим всегда должны быть очевидны основания отставки того или иного правительства. Наиболее удобно обоснование в виде коррупции, в которой замешаны члены правительства. Обвинение в коррупционности является сегодня на Западе преступлением, за которым следует отставка правительства и приход к власти оппозиционно настроенных партий. Вторая причина заключается в том, что коррупция как подкуп более понятна основной массе населения. Коррупция становится символом тревоги, обкрадывания налогоплательщика, ухудшения его положения. Коррупционный алармизм — эффективное средство мобилизации масс в борьбе как с отдельными министрами-коррупционерами, так и со всем правительством. Формируемое недоверие к коррупционному правительству со стороны населения является вполне достаточным и легитимным основанием для его смены. Часто общественность, работая в угоду той или иной партии, не считает необходимым выйти за границы партийно-юридического взгляда.
Отсутствие желания видеть изменения, углублять специально-научные представления о коррупции становится характерной приметой и отечественных исследований, хотя надо отдать должное ряду ученых и их многогранным исследованиям по коррупционной проблематике (см.: Быстрова, Сильвестрос, 2000; Горный, Дуванов, 2001; Кафед, 2004; Селихов, 2001; Куликов, Иванов, 2003; Противодействие коррупции, 2005). Но и в этих исследованиях отдается дань сложившемуся представлению о коррупции как о подкупе должностных лиц. Но если данное представление о коррупции и могло быть оправданным для XIX в., то оно совершенно не годится для начала XXI в. Сегодня накопилось достаточно фактов, говорящих о том, что коррупция напрямую связана с товарно-денежными отношениями. Изменения представлений о коррупции назрело
вследствие, с одной стороны, искажения этого понятия либеральными представлениями об обществе и государстве как о противоположностях и антагонистах, а с другой — сращивания государства и бизнеса и превращения капитализма в государственно-монополистический капитализм. Период первоначального накопления капитала для России незаметно миновал, а коррупция уже не является чем-то неестественным для политической системы страны.
В современном обществе есть все основания политического, экономического, социального и духовно-культурного характера, которые позволяют с оптимизмом смотреть на проблему снижения коррупционности как правительств, так и иных политических институтов. Чем в большей степени экономическое положение страны становится благоприятным, тем в большей степени корысть, как субъективная основа коррупции, будет свойством, слабо определяющим действия чиновников и партийных функционеров. Сегодня наибольший вес приходится на деловую коррупцию. Даже если Г. Сатаров в своих исследованиях ее сильно завышает (см.: Сколько взяток, 2006), она сегодня является ведущей формой коррупции в России. В связи с этим необходимо обратить пристальное внимание на отношения между бизнесом и властью, между гражданским обществом и государством.
Принципы, на которых строятся отношения бизнеса и власти сегодня, а это в основном либеральные принципы, должны быть подвергнуты редакции. Не стоит ждать, когда созреют объективно-экономические условия, снижающие уровень коррупционности и корысти современного российского бизнеса, завершающего стадию первоначального накопления капитала и входящего в государственно-монополистическую свою стадию. Наиболее оптимальным в этой редакции будет создание политико-правовых условий для формирования цивилизованного бизнеса. А это означает, что необходимо не только усиливать контроль над бизнес-деятельностью со стороны государства, но и дать возможность бизнесу, особенно малому и среднему, самостоятельно в рамках саморегулирующихся организаций (Российский союз промышленников и предпринимателей, «Деловая Россия» и т. п.) нести ответственность за состояние экономической сферы. Контроль над бизнесом со стороны государства должен осуществляться по принципиальным вопросам, касающимся налогов, качества продуктов в соответствии с государственными стандартами качества, условий труда и воспроизводства рабочей силы, монетарной политики. Подобное государство с измененными принципами и функциями и структурой государственного аппарата позволит создать государственно-политические основания для снижения уровня коррупционности в стране. Но формула
«Меньше контроля со стороны государства — меньше коррупции» не заработает, если будет отсутствовать гражданский контроль как за государством, так и за бизнесом. Формы гражданского контроля не должны ограничиваться Общественными советами должны быть созданы гражданские советы с правами и полномочиями гласного, а может быть, и не гласного контроля.
Понятно, что реформа государственного управления гражданским обществом возможна только в том случае, если исчезнут культивируемые некоторыми политологами, философами и юристами идеи о противоположности гражданского общества и государства. Сегодня в большинстве своем гражданское общество все еще понимается как отделенная от государства структура, состоящая из множества ассоциаций, добровольных объединений граждан, сфера реализации общественных интересов — совокупность людей, строящих свои взаимоотношения без вмешательства государства на основе свободы выбора (см.: Всемирная энциклопедия, 2001; Райсингер, 2004; Чиркин, 2005, с. 50-51). Предпринимаются попытки теоретически обосновать, что современное «государство партий» превращается в «государство общественных объединений», что, обладая «активно востребованным общественным ресурсом. субъекты неправительственного сектора, государства и бизнеса выстраивают динамичные, многомерные, постоянно меняющиеся по комбинациям позиции отношений» (см.: Якимец, 2005, с. 79).
Современное государство — это государство и партий, и общественных объединений, и индивидов, которые вне зоны государственного влияния и пространства рассыпаются в невидимые образования. Оставшаяся вне организации телесная часть индивида с его потребностями образует хаос в своей неопределенности, такой постмодерн — без смысла, без содержания, без формы. На основе непонимания тождества государства и общества дается не вполне удачное сравнение западного общества с российским гражданским обществом, делается вывод о крайней неразвитости социальных оснований гражданского общества в России (см.: Никовская, 2005, с. 130). Для первого характерным является доминирование горизонтальных социальных взаимосвязей, для второго — вертикальных в системе «властные структуры - граждане». Именно властные структуры, будь то государство, экономика, политические элиты и даже «криминальные авторитеты», обеспечивают стабильность системы либо дестабилизируют общество. Дихотомичность представлений «государство - гражданское общество» берет свое начало в концепции минимального государства Т. Пэйна (см.: Постников, 2003, с. 120). Следует согласиться с теми исследователями граж-
данского общества, которые считают, что «дихотомия "государство -гражданское общество" есть не "выдумка" действительности, а результат эксплуатации заведомо неверной методологии» (см.: Беглов, 2006, с. 11).
Взаимодействия государства и гражданского общества осуществляются не только на основании подчинения гражданского общества государству. В ином аспекте государство выступает основным субъектом организации гражданского общества. При этом не следует полагать, что государство объемлет собой все общество, делая его гражданским. Государство как родовое образование не в состоянии организовать индивидуальные особенности индивидов. Оно организует общественную жизнь, то есть то, что имеет в своей основе общественный интерес. Поэтому государство считает необходимым осознать ту или иную проблему, увидеть в ней общественный характер, признать за ней опасный характер, а затем осуществить поиски политических средств для ее локализации и полного разрешения. Если данная проблема не может быть решена политическими средствами, государство может обратиться к бизнесу с предложением помочь в ее решении.
Что касается коррупции, то прямое обращение к бизнесу с предложением не давать взяток чиновникам, наверно, возымело бы больший эффект, чем использование политических средств для ограничения «взяткоемкости» российского чиновничества. Но одного обращения к бизнесу с подобными предложениями, конечно, недостаточно, поэтому некоторые исследователи предлагают создать объективные условия для снижения коррупции, заключающиеся в том, чтобы размещение государственных заказов осуществлялось на конкурсной основе и посредством электронных торгов.
После того как Италия перешла на электронные торги, пишут Л. Л. Трошин и А. Б. Горянин., расходы на строительство аэропорта в Милане сократились на 60%, одного километра метрополитена — на 58%, причем качество работ и услуг значительно повысилось. Внедрение электронных торгов — необходимый шаг на пути включения нашей страны в стремительно формирующуюся систему всемирной электронной коммерции. Размещение в Интернете информации о проводимых конкурсных торгах и их итогах делает этот важнейший сектор деятельности государства открытым. Россия, в соответствии с Федеральным законом 94-ФЗ, также переходит на электронные торги. Но закон пока не может работать в полную силу: не готовы необходимые подзаконные акты, которых требуется около двух десятков. Но, судя по заявлениям представителей правительства, они появятся достаточно быстро. Обнадеживает и передача полномочий по контролю над государственными закупками от МЭРТ к ФАС (см.: Трошин, Горянин, 2006).
Снижение коррупции возможно за счет иных форм взаимодействия бизнеса и власти, государства и гражданского общества. Сегодня все предложения по снижению коррупции сводятся в основном либо к юридическим, либо техническим инструментам. При этом забывается, что коррупция — такие же отношения, как правовые, производственные и т. п. А отношения также производятся, как и калоши, заметил в свое время К. Маркс. Поэтому если в основании коррупции лежат товарно-денежные отношения, отношениях частной собственности, то исправление этих отношений или их полное исчезновение возможно при условии изменения отношений собственности и товарно-денежных отношений. Но собственно ограничение товарно-денежных отношений и отношений частной собственности политико-юридическим образом ведет не к локализации коррупции, а, наоборот, к ее расцвету. Поэтому причина расцвета коррупции — в неразвитости отношений частной собственности, точнее сказать, в серьезном искажении этих отношений.
Государственные чиновники довлеют над бизнесом, потому что частная собственность еще не стала «священной», не принадлежащей чиновнику собственностью. Чиновник по-прежнему полагает, что бизнес обязан платить ему дань в силу того, что государство вследствие приватизации передало свою собственность бизнесу. А коли так, то определенный коррупционный процент есть рента государственного чиновника, получаемая им за содействия по передаче государственной собственности в частную. Но подобные суждения так и останутся суждениями, а по прошествии времени исчезнут, потому что собственность, переходя из рук в руки, скроет толщей этих переходов истинного собственника. Таким образом, забудется, откуда эта собственность появилась, чья она изначально была.
А пока исследователи, следуя обыденным представлениям, считают, что в России коррупция относится к коррупции власти. Так, профессор В. В. Овчинников (руководитель рабочей группы Ба-зельского Международного Комитета по банковскому надзору), один из лучших экспертов в области противодействия транснациональной преступности, утверждает, что в развитых странах Запада масштаб коррупции вполне сопоставим с российским. Но западная коррупция сосредоточена главным образом в бизнесе и распространена среди менеджеров частных компаний. В России коррупция имеет совершенно иные корни и более связана с властью (см.: Трошин, Горянин, 2006). Эта коррупция, которая охватила современную Россию, имеет временный характер; недалек тот день, когда она пойдет на спад. Вместе со снижением коррупционного потенциала частной собственности встанет проблема обретения государством
«новой бюрократии», которая уже никакими нитями не будет связанна с советской бюрократией. Новая бюрократия, не связанная своими корнями с прошлой советской номенклатурой, будет наделена качествами наемных работников, слуг народа в действительном смысле этого слова. А наемный работник и слуга всегда видит грань между своим и чужим, уважительно относится к частной собственности, поэтому развитие отношений частной собственности есть сегодня прерогатива государства его главная цель на ближайшее десятилетие.
Помимо взаимодействия государства и бизнеса, политико-экономических характеристик современной российской коррупции необходимо выделить социальные причины. Они не имеют ведущей силы, однако обусловливают тип коррупции. Властная, или политическая, коррупция есть результат социальных отношений, которые своими корнями уходят в неразвитые отношения частной собственности и товарно-денежные отношения. Проникновение товарно-денежных отношений в социальные отношения, конечно же, создает благодатную почву для коррупционных отношений. Она становится особой формой социальной связи, создает объединения людей, замешанных на коррупционной основе. Тем самым создается особая сила в обществе, способная к организации и достижению поставленных перед собой целей. Коррупционные объединения напоминают сетевые союзы без единого центра управления, без управленческой иерархии, без публично декларированных целей, без лидеров и идеологии. В основании действий людей такового сетевого союза лежит субъективное свойство этих людей — корыстолюбие. Поэтому коррупционные отношения всегда воспроизводятся там, где товарно-денежные отношения не носят всеобщего характера. Когда эти отношения полностью охватили социальную сферу, на место коррупции становится рынок — наиболее цивилизованная форма обмена, где цена товара или услуги коррелируется со спросом и предложением. Социальным основанием коррупции, таким образом, выступает в первую очередь частный интерес, который стремится к снижению издержек в удовлетворении своих потребностей. Этот принцип снижения издержек, так же как и корысть, предопределяет коррупционные связи и отношения в социальной сфере.
Причины коррупции покоятся и в культурно-духовной сфере общества, в индивидуальных предпочтениях и ценностях. Одной из духовных ценностей современного российского общества является, например, свобода, иногда понимаемая как независимость от всяких обязательств перед обществом и другими людьми. Такое понимание свободы определяет поведенческие парадигмы индивидов,
сутью которых является отсутствие всяких нормированных пределов. Капитализм принес с собой такую свободу совести — не ограниченную ни традициями, ни нравственностью, но которая регулируется большим или меньшим количеством денег. Порождаемая свободой совести безнравственность выступает духовно-культурным основанием коррупции. Отсутствие совести — духовно-культурный фон коррупционных отношений в обществе. Следовательно, наиболее удачным духовно-культурным условием снижения уровня коррупции будет приобщение народа, и особенно элиты, к нравственным ценностям. Однако это приобщение должно «идти в ногу» с теми политико-экономическими условиями, о которых говорилось выше.
Коррупция как совокупность связей и отношений в обществе может быть рассмотрена с различных позиций, в рамках той или другой науки об обществе и человеке. Однако достигнутые результаты этого анализа всегда будут неполными, не будут учитывать результатов, полученных в других науках. Для более полного и объективного анализа коррупции необходимо воспользоваться междисциплинарным подходом, учитывающим многообразие такого явления, как коррупция. Именно такой анализ позволил нам увидеть совокупность причин, порождающих коррупцию. Основной причиной коррупции являются товарно-денежные отношения и отношения частной собственности как следствие этих отношений. В рыночных условиях товарно-денежные отношения порождают не только коррупцию как негативную форму связи в обществе, они порождают огромную совокупность иных положительных отношений, позволяющих обществу двигаться по пути прогресса, а индивидам увеличивать свое благосостояние. Коррупция, будучи следствием товарно-денежных отношений, может быть локализована в результате прогресса самих этих отношений. Сегодня этот прогресс связан с освобождением от непродуманного государственного и политического господства над ними. Это господство обусловлено тем, что частная собственность не приобрела экономический характер, она до сих пор еще существует в политической оболочке. Развиваясь в этой политической оболочке, частная собственность со временем должна освободиться от нее, предоставив ей только те полномочия, которые необходимы частной собственности, то есть безопасность.
Литература
Беглов А. И. Рынок и государство в формировании гражданского общества современной России: Автореф. Канд. дис. СПб., 2006.
Бурьянов С. Системная коррупция // Право и жизнь. 2002. № 57.
234 _
Быстрова А. С., Сильвестрос М. В. Феномен коррупции: некоторые исследовательские подходы // Журнал социологии и социальной антропологии. 2000. Т. III. № 1.
Всемирная энциклопедия: Философия / Гл. науч. ред. и сост. А. А. Грицанов. М.: АСТ; Минск: Современный литератор, 2001.
Горный М. Б. Роль законодательства в процессе борьбы с коррупцией. Центр «Стратегия» // www.strategy.spb.osi.ru
Дуванов С. Власть и коррупция — круг замкнулся // Ек 2001. 4 октября.
Кафед Л. С. Некоторые наиболее опасные негативные социальные последствия политической коррупции для современного российского общества // Новости Нижнекамска. 2004. № 45.
Куликов А., Иванов Е. Коррупция как угроза национальной безопасности России // Обозреватель. 2003. № 12.
Никовская Л. И. Проблемы взаимодействия государства и гражданского общества в России // Гражданское общество в России: возможность самоорганизации и механизмы правового регулирования. М., 2005.
Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений. 3-е изд. М.: АЗЪ, 1996.
Постников В. Г. Государство в социальном и национальном измерении (Опыт историко-политологического анализа): Автореф. докт. дис. СПб., 2003.
Противодействие коррупции: разрешение конфликта интересов / Под ред. М. Б. Горного, А. И. Волкова. СПб.: Норма, 2005.
Райсингер У. Государственное строительство и поддержка гражданского общества // Представительная власть — XXI век: законодательство, комментарии, проблемы. 2004. № 1.
Селихов Н. В. Коррупция в государственном механизме современной России (теоретические аспекты): Автореф. канд. дис. Екатеринбург, 2001.
Сколько взяток платит Россия. 18.05.2006 // http://www.anticorr.ru/news/news420.html
Современный словарь иностранных слов. М.: Русский язык, 1993.
Трошин Л. Л., Горянин А. Б. Борьба с коррупцией системная задача. 24.10.2006 // http://www.anticor.ru/news/news1446.html
Чиркин В. Е. Гражданское общество и государство: диалектика сотрудничества и противостояния // Гражданское общество в России: возможность самоорганизации и механизмы правового регулирования. М.: Издание Совета Федерации, 2005.
Якимец В. Н. Социальное партнерство как способ достижения сбалансированности интересов власти, бизнеса и некоммерческого сообщества // Конфликтология. 2005. № 1.
