CC BY
124
УДК 94:323Л(498)«1940/1941» ББК 66.3 (4 Рум)
КОРОЛЕВСКАЯ ВЛАСТЬ И «ЖЕЛЕЗНАЯ ГВАРДИЯ». КОНФЛИКТ В СТАНЕ
АВТОРИТАРНЫХ СИЛ РУМЫНИИ (СЕНТЯБРЬ 1940 — ЯНВАРЬ 1941 гг.)*
Аннотация. В настоящей статье рассматривается короткий период, когда румынские фашисты входили в состав коалиционного правительства вместе с генералом Ионом Антонеску, и «Железной гвардии» удалось захватить власть над Православной церковью. По многим аспектам, наряду с другими официальными учреждениями последователи Х. Сима намеревались революционизировать всемогущую Православную церковь и завоевать симпатии православного духовенства с помощью административной реформы, которую инициировали богословы-легионеры. Однако из-за короткого пребывания во власти и оппозиции со стороны Церкви, которая уже была на стороне генерала Антонеску, и из-за кровопролития 1941 г. в результате восстания легионеров против их политического союзника эти усилия церковной реформы окончились неудачей.
Ключевые слова: Православная церковь, «Железная гвардия», Румыния между двумя мировыми войнами, фашизм, Хория Сима, генерал Ион Антонеску, церковная реформа.
lonut Biliuta,
Doctor of History, Researcher, Vienna Wiesenthal Institute for Holocaust Studies, Vienna, Austria
Abstract. The present text describes the takeover of the Orthodox Church by the Iron Guard during the shortlived period of Romanian fascist rule in coalition with General Ion Antonescu's government. In many respects, along with other official institutions, Horia Sima's followers intended to revolutionize the all-powerful Orthodox Church and win over the sympathies of the Orthodox clergy through administrative reform emanating from legionary theologians. Due to the short length of time in power and the opposition of the Church which sided with General Antonescu because of the 1941 bloodbath resulting from the legionary rebellion against their political ally, this effort at ecclesiastical reform ended in failure.
Key words: Orthodox Church, Iron Guard, interwar Romania, fascism, Horia Sima, General Ion Antonescu, ecclesiastical reform.
* Редакционная коллегия благодарит м. н. с. Института славяноведения РАН А. С. Гладышеву за помощь в транскрипции румынских имен, перевод названий организаций и общую редакцию перевода.
Ионуц Билиута,
доктор истории, научный сотрудник Венского института изучения истории Холокоста имени Визенталя (Вена, Австрия) [email protected]
Перевод с английского Э. В. Рогозина
ROYAL POWER AND THE IRON GUARD: THE CONFLICT IN THE CAMP OF ROMANIAN AUTHORITARIAN FORCES, SEPTEMBER 1940 — JANUARY1941
52
Предыстория
Борьба за власть развернулась в Румынии еще до установления королевской диктатуры (10 февраля 1938 г.). Однако в дальнейшем она приобрела особо ожесточенный характер. На главного соперника королевской власти — фашистское объединение, именовавшее себя «Железной гвардией» (а затем и «Легионом Святого Михаила»), — посыпалась новая порция преследований. 16 апреля 1938 г. был арестован и приговорён к 10 годам тюрьмы за государственную измену глава («капитан») «Железной гвардии» Корнелиу Кодряну. 29 ноября 1938 г. он и двое его соратников были убиты полицией при перевозке из Рымнику-Сэрат в жилавскую тюрьму под Бухарестом.
Некоторые лидеры «Легиона», стремясь избежать ареста, бежали в Германию. В Берлине ими было создано объединенное командование под руководством Константина Папаначе и Хория Симы, которое поддерживало связь с Бухарестом и обеспечивало контакты берлинских «легионеров» с подпольными организациями на родине. 21 сентября 1939 г. группа «легионеров» убила премьер-министра Румынии Арманда Кэлинеску, отомстив, тем самым, за смерть «капитана». За убийством последовала еще одна волна террора, направленная против «легионеров». В румынских тюрьмах были лишены жизни 256 участников движения Кодря-ну. Казалось, что «Железной гвардии» («Легиону») уже не оправиться от такой бойни. Однако после так называемого второго Венского арбитража, состоявшегося 30 августа 1940 г., ситуация стала меняться. Король обратился к «Легиону» с предложением о примирении и сотрудничестве. Примирение не только способствовало смягчению отношений между «Железной гвардией» и королевским двором Румынии, но и создало ощущение ее приближающейся победы.
Изменению позиции короля способствовала череда существенных событий.
Венский арбитраж между Румынией и Венгрией, проходивший под контролем Германии и Италии, принял решение передать Венгрии часть румынской Трансильвании. Это решение было воспринято румынским народом с горечью. Возникли дополнительные возможности успешного мятежа «легионеров» против королевской диктатуры [1]. Он должен был, используя явное недовольство нации правительством короля, привести «Легион» к власти [2]. Договорившись с симпатизировавшим «легионерам» генералом Ионом Антонеску [3], бывшим членом кабинета министров патриарха Мирона (Кристи), Х. Сима и его люди привели в действие заранее разработанный план мятежа.
Были организованы уличные беспорядки. Начались нападения на радиостанции, казармы жандармерии, администрации графств, штабы полиции и центры связи в Бухаресте, Констанце и в других городах. Было сделано всё, чтобы создать в стране ситуацию хаоса и инсценировать поддержку стремления «Легиона» к власти широкими народными массами.
И желаемый результат был, в конечном итоге, достигнут. Кароль II обратился к генералу Антонеску с просьбой занять пост премьер-министра и восстановить общественный порядок. В свою очередь, Антонеску, поддержанный некоторыми армейскими генералами и немецким послом Фабрициусом, вынудил короля вручить всю власть премьер-министру и отречься от престола в пользу своего сына Михая (5—6 сентября 1940 г.) [4].
В настоящей статье будет рассмотрена практика сосуществования «легионерского движения» и власти генерала Антонеску на протяжении недолгого существования «Национал-легионерского государства» и прослежено влияние прихода «Железной гвардии» к власти на её отношения с Румынской православной церковью.
Захват политической власти «Железной гвардией».
Реакция православного духовенства
6 сентября 1940 г. толпа «легионеров» окружила дворец отрекшегося короля Кароля II, празднуя приход к власти после двух лет жестоких репрессий его молодого преемника Михая I и генерала Антонеску [5]. Неискушённые зрители были ошеломлены масштабами влияния «Легиона» и веры «легионеров» в свою победу. Сам Х. Сима объяснял успех мятежа символическим содействием Михаила Архангела, считавшегося покровителем «Легиона» [6].
Сразу же после переворота Х. Сима заручился поддержкой не только отца Кодряну, «легионеров» из Баната и Трансильвании, но и оставшихся в живых первых членов «Легиона Михаила Архангела» — «вэкэрештян», именовавших себя так, поскольку они, как и Кодряну, были узниками тюрьмы при монастыре Вэкэрешти. Вождем «легионеров», освященным откровением Михаила Архангела [7], признали Х. Симу и некоторые другие видные функционеры движения.
В свое время Кодряну стал «капитаном» без всякого голосования, поскольку изначально слыл бесспорным лидером, дарованным свыше. Х. Сима подобной харизмой не обладал, поэтому ему предстояло быть избранным на «Форуме легионеров», что обеспечило бы ему законное право на лидерское место [8].
День голосования был выбран не случайно. На 6 сентября, согласно православному календарю, приходятся чудеса святого Михаила. Еще на раннем этапе движения Ион И. Моца в своей статье «Земля предков» предложил внести религиозные празднования в честь Михаила Архангела в календарь «легионеров» [9]. Это пожелание было претворено в жизнь. Сима, считавший себя наследником Ко-дряну, избрал этот день для выступления, в котором шла речь о незаменимости «капитана» и об условиях, которые способствовали бы торжеству его идей.
В результате голосования на «Форуме» Сима унаследовал не только пост, но и культ «капитана». Он изображал себя не просто наследником Кодря-ну, но и непосредственно архангелом, а в свержении короля видел акт божественного провидения. Не будучи особо заинтересованным в раздувании культа Кодряну, он, тем не менее, считал необходимым постоянно подчеркивать значимость наследия Кодряну для идеологии «легионеров».
Иерархи православной церкви первоначально дистанцировались от событий, происходивших в первые дни сентября 1940 г. Новый патриарх Ни-кодим Мунтяну, несмотря на то что был знаком с деятельностью «Железной гвардии» еще тогда, когда служил настоятелем в монастыре Нямц (Нямец-кая лавра) в румынской области Молдова и время от времени сотрудничал с Кодряну, — после своего избрания 30 июня 1939 г. на патриарший престол, изменил свои политические взгляды и поддержал авторитарный режим короля. Он публично осуждал «легионеров» как «убийц», испытывающих «нехристианскую жажду крови», и требовал во время богослужения на похоронах премьер-министра Арманда Кэлинеску, убитого легионерами 21 сентября 1939 г., чтобы «наказание за это преступление... было серьезным» [10]. Вместе с тем, несмотря на своё отношение к «Легиону», он, будучи высшим иерархом, принял присягу коронованного Михая I и вновь сформированного правительства [11].
В то же время, помня о мстительности «легионеров», патриарх явно опасался последствий своей лояльности прежней власти. Поэтому вскоре он заявил о намерении отречься от сана [12]. В Бухаресте ходили слухи, что его место займет ярый сторонник «легионеров» митрополит Николае Бэ-лан [13]. Однако события, обусловленные потерей большой части Трансильвании, и происходившее в это время ограничение канонической юрисдикции убедили Николае Бэлана, что принятие им патриаршего сана целесообразно отложить до менее смутных времен.
Состав нового правительства Румынии был опубликован 15 сентября. В него вошли многие члены
«Легиона». Генерал Антонеску стал премьер-министром и министром обороны [14], а Х. Сима — вице-премьер-министром. Должность министра по делам вероисповеданий, искусств, образования и культуры была предоставлена университетскому профессору из г. Черновцы Траяну Брэиляну убеждённому «легионеру», члену сената «Легиона» [15]. Он унаследовал этот пост от Раду Будиш-тяну, тоже «легионера», который был назначен королем в немногие дни сотрудничества Кароля II и сторонников Симы [16].
Подход Будиштяну к делам церкви воспринимался ведущими деятелями церкви как вмешательство в ее внутренние дела и авторитаризм. Они открыто выступали против подобной позиции. Поэтому, несмотря на смешанные чувства, с которыми была принята смена правительства права, все они были согласны с тем, что освобождение Будиштяну с занимаемой им должности оптимально для нормализации отношений между государством и православной церковью.
Чтобы заверить религиозные конфессии и, прежде всего, православную церковь в благожелательном отношении к ним режима, генерал Антонеску опубликовал 8 сентября 1940 г. заявление, рассчитанное на завоевание симпатий высших православных иерархов. Содержавшаяся в нем клятва перед Богом и Мучениками Нации, сформулированная в стиле религиозной риторики, и обращение к национальным чувствам священнослужителей должны были быть доведены до всех священников и зачитываться в церквах, так как были произнесены на праздновании Рождества Богородицы [17].
Митрополит Николае Бэлан из Трансильвании ответил на призыв Антонеску к спокойствию службой, текст которой был затем оформлен в виде пасторального послания. В нем воздавалась хвала решительной позиции генерала и содержалось обещание полного сотрудничества епархии с новой политической администрацией [18]. Этот текст был воспроизведен во всех церковных газетах, распространен в пасторских письмах и зачитан на службах, проводившихся православными епископами во всех епархиях Румынии.
Переходу верхушки православной церкви на сторону новой власти способствовал и Указ от 9 сентября 1940 г. № 42353, опубликованный Трая-ном Брэиляну — новым министром по делам религий. Он содержал запрет религиозных сект на всей территории Румынии. Греко-католической церкви особого внимания в нем не уделялось, поскольку она преобладала только на территории Трансильва-нии, отошедшей к Венгрии. Основным бенефициаром данного указа была православная церковь [19].
54 -
Эта политическая мера была направлена прежде всего на то, чтобы в тех провинциях, где были распространены религиозные секты (Румынский Ба-нат, Западная Трансильвания), приверженность к румынскому православию оставалась непоколебимой перед лицом притязаний других религий.
После провозглашения «национал-легионерского» государства с «Железной гвардией» как основной политической силой (14 сентября 1940 г.) отношение православной церкви к режиму Антонеску можно определить как восторженное. Авторитетные теологи, до того придерживавшиеся умеренных взглядов, а также люди, которые ранее дистанцировались от движения «легионеров», или даже его противники, такие как отец Думитру Стэнило-ае [20] или Никифор Крайник [21], приветствовали смену режима, считая новое правительство выражением положительной революционной радикализации румынского национализма в «романском духе», достигнутой благодаря энтузиазму молодежи [22]. Никифор Крайник, в частности, заключил мир с ядром «легионеров», в результате чего ему — после освобождения от должности министра национальной пропаганды, которую он уступил «легионеру» Александру Константа, — был предложен пост директора радиовещательной компании [23]. После этого Крайник стал одним из главных сторонников Антонеску.
Позицию высшего духовенства, поддержавшего новые власти, выразили отец В. Попа-Никоар и отец Илие Имбреску. Первый ссылался на то, что «Железная гвардия» «...по своей сущности была и остаётся религиозным православным движением. Её основателем был и остаётся пророк и богонос-ный юродивый [...] Триумф легионеров — это также триумф Церкви» [24]. «Легион», по его словам, следует считать «самым мученическим националистическим движением в Европе с наиболее глубокими корнями в духе Христианства» [25].
Идея мученичества, как и вся идеологическая система взглядов, апеллирующих к христианским ценностями, придавали «легионерству» заметное своеобразие, особенно при его сопоставлении с другими формами фашизма, включая те, в которых был заметен существенный клерикальный привкус. Политическим выражением христианства считали движение Кодряну не только два священнослужителя, о которых шла речь выше. Были и другие теологи и представители духовенства, которые утверждали, что переворот, осуществленный силами «Железной гвардии», был христианской революцией, органичной для истории Румынии. Некоторые, как, например, Илие Имбреску заходили еще дальше, заявляя, что любой настоя-
щий священник должен быть «легионером», также как любой легионер призван стать лучшим сыном Христа. «... Если «легионерам» дано благо быть мучениками за Христа из-за преследования их еврейским масонством и сатаническим поколением нашего времени, то и священнику следует постоянно гореть в костре мученичества, молитв, слёз и самопожертвования ради Христа. Среди «легионеров», которые останутся целыми в день триумфа, священник будет живым и непрерывным напоминанием о мученичестве» [26].
По мнению Имбреску, церковь должна стать «легионером», чтобы выполнять свои евангельские обязанности. «Легион» «служил основой создания новых примерных христиан, обеспечивая Церковь мучениками и требуя у духовенства поступать в соответствии с христианским образом действий. «Легион» стал внутренним цензором христианской жизни, моделью жизни по Евангелию в мире, населённом «сатанинским поколением» [27].
Мирные взаимоотношения, сложившиеся между Румынской православной церковью и «легионерским движением», были омрачены только несколькими теологами, которые не захотели смириться с проникновением «легионерских идей» в теологические школы и в сами церкви. Так, отец Гала Галактион, специалист по Новому Завету и древнееврейскому языку, счел необходимым озвучить свое беспокойство безумным заговором легионеров и предостеречь от «кроваво-жестокой сущности нового легионерского государства» [28]. Давний противник «легионерского движения», которого сторонники «Легиона» объявили «инструментом в руках еврейского масонства», из-за его длительной дружбы с ведущими представителями еврейской общины Румынии, он пытался убедить своих студентов воздержаться от участия в «легионерском движении». К сожалению, это ему не удалось. Более того, его вынудили уйти с Бухарестского теологического факультета, а затем помешали устроиться на преподавательскую работу в городе Яссы.
Таких случаев идеологического «очищения» академических учреждений насчитывалось немало [29]. Администрацией Траяна Брэиляну был создан специальный комитет, который возглавил ректор Бухарестского университета профессор П. П. Панаитеску. Его задачей было рассмотрение деятельности профессоров и академиков, считавшихся идеологически неподходящими для преподавательской работы из-за их враждебного отношения к «Железной гвардии» [30]. Руководителем студенческой организации университета, призванной добиться воплощения в жизнь указаний «Железной
гвардии» [31] и пресечь любые формы идеологической оппозиции «Легиону» [32], был назначен докторант теологии Валериан Трифа.
На каждом факультете всех университетов Румынии в соответствии с решением министра Трая-на Брэйляну выделялся профессор или доцент, являющийся участником «легионерского движения» или, по меньшей мере, симпатизирующий «легионерам», которому поручалось контролировать позицию академического учреждения и, вместе с руководителем студенческой организации, доносить до студентов «доктрину легионеров». Это считалось составной частью процесса «христианизации» Бухарестского и других университетов [33]. На факультете теологии Бухарестского университета соответствующее задание выполнял и. о. профессора Ион В. Джорджеску [34] — один из злейших врагов Гала Галактиона [35].
Представители церкви охотно присутствовали на проводимых властью публичных мероприятиях: 13 сентября — на мемориальной встрече в связи с днем рождения «капитана», а также 6 октября и 8 ноября 1940 г., когда генерал Антонеску и «Железная гвардия» обязались продолжить свой политический альянс, реализуя историческое предназначение румынского народа [36]. Во время манифестаций единения армии и «легионерского движения», происходивших с участием различных иностранных представителей, включая дипломатов из Германии и Италии, роль духовенства была вторичной — гораздо менее важной, чем она была в годы правления короля Кароля II или тогда, когда лидером движения был Кодряну. Хотя многочисленные священнослужители посещали эти мероприятия и даже маршировали перед генералом Антонеску и Хория Симой, их присутствие на мероприятиях было не столь значительным, и сводилось к роли носителей «сакрального смысла движения».
И тем не менее.
Митрополит Николае Бэлан исполнил на одной из встреч в г. Сибиу молитву «Тебе Бога хвалим» в честь визита генерала Антонеску и поприветствовал в ходе службы режим и радикальные националистические установки членов правительства.
Патриарх Никодим посещал мероприятия, по-свящённые возвращению королевы-матери Елены из итальянской ссылки, и церемонии, открывавшиеся с 6 октября религиозным действом, в котором участвовали все члены правительства и ведущие деятели «Железной гвардии» [37].
Митрополит Ириней Михэлческу [38], авторитетный теолог и профессор факультета теологии в Кишиневе, Бухаресте и Яссах, был самым высокопоставленным церковным деятелем на встрече
с генералом Антонеску, Х. Симой и королём Миха-ем, состоявшейся 18 ноября в Яссах в связи с празднованием дня «Легиона», посвящённого его святому покровителю, Михаилу Архангелу.
Данный день стал отмечаться как национальный праздник [39]. Этому дополнительно способствовало совпадение имен архангела и нового короля. В результате праздник стал постепенно терять свое изначально сакральное содержание, приобретая все более светский характер. Не случайно выступления в этот день как Антонеску, так и Симы, хотя и были по-прежнему насыщены религиозной и мистической риторикой, со всей очевидностью демонстрировали поворот к силе и радикализации националистических установок [40].
При этом «движение легионеров» продолжало активно включать православных священников в свои структуры и даже выдвигать их на руководящие посты. Правда, от самых высоких постов их оттесняли. Так, Х. Сима сменил генерального секретаря движения отца Думитреску-Боршу на одного из своих друзей — легионера Николае Пе-трашку. Однако его заместителем оставался отец Василе Болдяну — издатель одной из наиболее популярных легионерских газет «Брацул де Фиер» («Железная рука») [41].
Можно обратиться к деятельности еще двух священников, назначенных на ответственные должности: отца Теодора Бодогае [42] и отца Зосима Оанчи [43]. Первый — доктор теологии из Черновицкого университета — был лидером «Ажуторул легионар» («Легионерской социальной помощи») организации, основанной «движением легионеров» в целях оказания помощи бедным, выходцам из утраченных в 1940 г. румынских провинций и участникам «легионерского движения», не имеющим ежемесячного дохода [44]. Отец Зосим Оан-ча был заместителем Бодогае и помогал ему в сборе денежных средств, прежде всего для беженцев из Северной Трансильвании, отошедшей к Венгрии в 1940 г. [45].
На местном уровне для взаимодействия с православными священниками в «легионерских структурах» были созданы новые должности. Каждый округ и каждая местная организация на уровне города или деревни должны были иметь в числе своих сотрудников православного священника, призванного удовлетворять духовные нужды «легионеров» [46]. Структурам движения предписывалось направить свои усилия, прежде всего, на интеграцию тех представителей низшего духовенства, которые уже до этого были ярыми сторонниками движения. Высшее духовенство за некоторым исключением (типа митрополита Бэлана) предпочитало
56 -
стратегически дистанцироваться от «Легиона», дожидаясь того, какая сторона одержит верх в «двуглавом правительстве».
Сакральный смысл нового мира.
Панихиды по мёртвым, приобщение молодёжи к мученичеству
После прихода к власти «Легион» стал часто проводить мемориально-поминальные службы по соратникам, павшим в борьбе за его победу. В отсутствие «капитана» и сформированной им «легионерской элиты», освящение «высших жертв», возложенных на алтарь страны, стало единственной ценностью «легионерской доктрины», главным способом привлечения новых сторонников, обеспечения сплоченности рядов и проецирования своего особого имиджа за рубеж, а также дальнейшего привлечения на свою сторону православных священнослужителей.
Не случайно почти сразу же после прихода к власти, 9 сентября 1940 г., Х. Сима и его окружение организовали перезахоронение «легионеров», убитых при Кароле II во время репрессий в сентябре 1939 г. после покушения на премьер-министра Арманда Кэлинеску. На протяжении сентября состоялись многочисленные захоронения и мемориально-поминальные службы, во время которых новые лидеры «Легиона» взывали к памяти о погибших участниках движения, чьё мученичество превозносилось как «сакральное», как «залог возрождения румынской нации». В Предяле (11 сентября 1940 г.), Меркуря-Чук (14 сентября 1940 г.) и Васлуе (24 октября 1940 г.) — населенных пунктах, где после убийства Арманда Кэлинеску были расстреляны многие лидеры движения, — похоронные процессии возглавляли православные священники, проводившие затем мемориальные службы, посвященные «мученикам движения» [47]. Кампания по организации мемориальных служб была торжественно завершена грандиозной церемонией в день рождения «капитана» — 13 сентября 1940 г. В студенческой церкви Святого Антония в Бухаресте была проведена поминальная служба [48]. Возглавил ее митрополит Бэлан, неустанно восхвалявший религиозную значимость «христианского мученичества Кодряну» [49].
Религиозная волна мемориальных служб в честь «мучеников легионерского движения» дала Х. Симе основания ввести специальный день памяти павших за «Легион». 22 сентября 1940 г. на общенациональном уровне в каждой церкви и каждом «легионерском гарнизоне» стали проводиться мемориальные мероприятия, посвященные «страданиям мучеников» [50]. В этот день, в полдень, начина-
ли звонить колокола церквей. Гражданам, соответственно, предписывалось незамедлительно вставать на колени, храня при этом минуту молчания, молясь за упокой душ погибших «легионеров» [51].
Выстраивалось также своего рода ранжирование мучеников движения. С этой целью возрождались многие события прошлого. Газеты «легионеров» стали активно оживлять в памяти читателей информацию о гибели И. Моцы, В. Марина и других «легионеров» в 1938—1939 гг., в ходе Гражданской войны в Испании, и описывать страдания членов движения, брошенных в тюрьмы в начале 1934 г. [52]. Одновременно культивировалось и само мученичество, провозглашенное «естественным стремлением молодёжи» [53].
Святость «мученичества во имя нации», подаваемая как способ «преодоления смерти», облекалась в форму сложного ритуала, рассчитанного на укоренение приверженности «легионерскому движению». При этом восприятие мученичества во многом трансформировалось. Чем больше дистанцировался «Легион» от Румынской православной церкви, тем сильнее менялись его представления о том, что такое мученичество. Если в годы гибели Моцы и Марина преобладало простое отождествление христианства и мученичества «легионеров», то после прихода «Легиона» к власти Моца и Марин стали изображаться уже не как обычные мученики, но скорее как «архангелы» румынской истории (как называл их Василе Бэнчилэ [54], имея в виду не отождествление Иона И. Моцы и Василе Марина с Михаилом Архангелом, а то, что, согласно «легионерской архангельской теологии», души Васи-ле Марина и Иона И. Моцы, благодаря заступничеству «Легиона» и церкви, вошли в «архангельскую группу ангелов, возглавляемую архангелами Михаилом и Гавриилом»).
Изменение в подходе к мученичеству нашло также отражение в погребальных ритуалах, соблюдаемых «легионерским движением», а также в создании культа «капитана». 20 ноября 1940 г. скончался протоиерей Моца, отец Иона И. Моцы. Государство организовало его национальные похороны [55]. Протоиерей Моца, гроб которого был водружен на орудийный лафет и покрыт национальным флагом, был торжественно сопровожден на кладбище «легионеров» в г. Орэштие. Похоронную процессию возглавил Хория Сима, которого сопровождало большинство членов правительства [56]. Хореографы воспроизвели в деталях сценарий, использованный на похоронах Моцы и Марина, с той разницей, что за похоронной процессией следовал отряд солдат, давших три залпа, как только гроб опустили в землю.
Другая вновь введенная церемония состояла в том, что на похоронах «легионеров» инсценировалась перекличка тех, кто умер, состоя в «Легионе», начиная с «капитана», Моцы и Марина и кончая протоиереем Моца [57].
В этом ритуале принимали участие также высшие священники (в том числе митрополит Бэлан), которые уподобляли мёртвых и живых в духе ставшей легендарной песни, содержавшей следующие слова: «Эти мёртвые маршируют в одних рядах с оставшимися живыми». Во время церемонии смерть протоиерея Моцы увязывалась с мученичеством его сына.
Тот же сценарий был воспроизведен при перезахоронении 30 ноября 1940 г. праха Кодряну [58]. Его гроб тоже был покрыт национальным флагом. Торжественная процессия перенесла его останки в церковь Святого Ильи из Горган — бухарестское святилище «легионеров», — где он был выставлен для публичного преклонения. Затем, в присутствии генерала Антонеску и Х. Симы, группа священнослужителей, возглавляемая митрополитом Гурие Гросу и заместителем патриарха Вениамином По-читаном, отслужила торжественный молебен [59]. Из церкви Святого Ильи из Горган, где присутствующие дали очередную клятву преданности наставлениям Кодряну, его останки были перенесены в мавзолей Моцы-Марина, в котором вместе с ним были погребены еще двенадцать «легионеров-мучеников» [60]. В конце церемонии гроб Кодряну несли непосредственно священники [61]. В целом процедура очень походила на те, которые, согласно православному обычаю, осуществляют при упокоении богоизбранных или святых. Аналогичные церемонии проходили по всей стране [62].
«Легионерская пресса» всячески превозносила Кодряну, изображая его реинкарнацией Христа [63]. Фактически такое обожествление стало для «легионеров» чем-то вроде канона. Аксенте Север Попович, осуждая утверждения недоброжелателей, будто Кодряну был символом культа смерти, обрисовывал его образ следующими словами:
«Капитан не пытался бежать от смерти и не шел на компромиссы перед лицом смерти. Он приветствовал смерть с неземным спокойствием, но не потому, что презирал жизнь или считал смерть самоцелью, но потому, что знал: только через смерть он станет полезен своей нации. Капитан отдал жизнь за искупление наших грехов и за наше примирение с Богом. Он отдал свою жизнь также и за жизнь» [64].
Всё это вполне устраивало Х. Симу, которому было выгодно иметь «капитана» в роли «божественного символа». При этом он всячески поддер-
живал распространенный в «легионерских кругах» тезис, согласно которому сам поставлен руководить делами «Легиона» в качестве наследника Кодряну благодаря «откровению» Архангела Михаила. Поскольку большинство лидеров «Легиона» были давними коллегами или близкими друзьями Симы, культ покойного «капитана» не препятствовал влиянию живого главы движения.
Заметным актом в отношениях между церковью и «Железной гвардией» стала заявка движения на официальное провозглашение Кодряну святым, что должно было придать долгожданную легитимацию теологическим притязаниям «легионеров». В связи с этим специальная делегация деятелей «Легиона» посетила патриарха Никодима с настоятельной просьбой о незамедлительной канонизации своего «капитана». Патриарх не решился удовлетворить это пожелание, сославшись на то, что сделать Кодряну святым могут лишь преданность людей и испытание ее временем. Чтобы остаться при своём мнении, патриарх вновь выразил готовность отречься от своих пастырских полномочий. Однако, по настоянию генерала Антонеску, он так и не покинул патриаршего престола [65].
Церемония 30 ноября 1940 г. была последним мероприятием «легионеров», на котором присутствовали высшие священнослужители и генерал Антонеску. Как высшее духовенство, так и генерал явно готовились дистанцироваться от «Легиона». Но время для этого наступило раньше, чем они ожидали.
Разрыв между «Легионом» и высшим духовенством Румынской православной церкви
В конце ноября — начале декабря 1940 г. группа «легионеров» — теологов и священников, — создание которой было инициировано министром Трая-ном Брэиляну, в составе отца Илие Имбреску, отца Ливиу Стана, отца Штефана Палагицэ [66], к которой примкнул Никифор Крайник, начала работу над проектом реформирования Румынской православной церкви. Целями их усилий были совершенствование контроля органов власти над деятельностью церкви и ограничение влияния епископата, как в публичной сфере, так и в рамках самой церкви.
«Легион», стоявший за этой инициативой, обеспечил публикацию ряда статей, написанных преимущественно Георге Раковяну, задача которых состояла в том, чтобы побудить Священный Синод безоговорочно принять предложенный ему проект [67]. 5 декабря 1940 г. авторы проекта, не согласовав с генералом Антонеску, передали его на утверждение Священному Синоду.
58 -
Проект содержал требование ограничить участие церкви и епископата в политике, предусматривал меры по повышению уровня образованности рядовых священнослужителей, указывал на необходимость укрупнения монастырей и повышения требований, предъявляемых к тем, кто проявляет намерение вступить в монашеские ордена. В своей основе он отражал не только намерение «Легиона» управлять церковью, но и накопившуюся за многие годы неудовлетворенность низшего духовенства самоуправством и неоправданным обогащением высших иерархов [68].
Патриарх Никодим, отражая взгляды высшего православного духовенства, решил обсудить весь этот комплекс вопросов с генералом Антонеску. Между генералом и патриархом состоялся обмен письмами, в результате которого было подтверждено взаимное совпадение взглядов, касавшихся неизменности статуса Румынской православной церкви [69]. Действуя в духе этой переписки, генерал Антонеску настойчиво порекомендовал румынскому духовенству не вмешиваться в политику, а заняться своим делом, проповедуя доктрину, положенную в основу нового государства [70].
После того как проект закона поступил в Священный Синод, рядом иерархов были представлены аналитические разработки, содержавшие перечисление возможных рисков, которыми чревато принятие этого, невыгодного румынскому православию закона. Особенно решительно выступали против него митрополит Николае Бэлан из Транс-ильвании и Тит Симедря из Буковины, настойчиво требовавшие от Священного Синода его единодушного отвержения [71]. И он был действительно отклонен.
Вся эта история существенно омрачила отношения высшей церковной иерархии и «Железной гвардии». Возмущенный очевидным стремлением его руководства не только контролировать деятельность церкви, но и грубо вмешиваться в ее внутренние дела, поддерживая при этом назревающий бунт рядовых священнослужителей против своего руководства, высшие иерархи православной церкви во главе с патриархом отказались от дальнейшей поддержки партнерских отношений с «Легионом» и сообщили об этом генералу Антонеску.
Критически реагируя на это, отец Имбреску писал:
«Ведущий доктринальный и канонический форум [Священный Синод] Румынской православной церкви не двинулся в том же доктринальном и каноническом направлении, которому следует святая Экуменическая православная церковь» [72].
Последующие события убедительно показали, что разрыв отношений между церковным руковод-
ством и «Легионом», спровоцированный попыткой последнего реформировать Румынскую православную церковь, был не эпизодическим, но кардинальным. Иерархи церкви обратились к более гибкому и менее фанатичному руководителю - генералу Антонеску, по-своему видевшему регулирование внутреннего порядка и контролируемой государством церкви, отличное от фанатичных и разрушительных представлений, характерных для сторонников «Легиона». Теряя симпатии высших иерархов, но сохраняя поддержку низшего духовенства, «легионерское движение» клонилось к закату, забирая с собой целое поколение священников-националистов.
Заключение
Революция, которая привела «Легион» к власти в рамках коалиционного правительства, возглавляемого генералом Антонеску, была первоначально воспринята как высшим, так и низшим духовенством, с надеждой и радостью. Высшее духовенство хотело быть независимым от государства, которое превращало церковь в своего рода государственный департамент. Низшее духовенство, страдавшее и погибавшее вместе с «легионерами» в тюрьмах и лагерях, надеялось, что «правительство легионеров» услышит их жалобы на гнет жирующего высшего канонического начальства.
Назначение давнего «зеленорубашечника» Тра-яна Брэиляну министром религиозных культов и зачисление в штат министерства трёх убежденных «священников-легионеров»: отца Илие Имбреску, отца Ливиу Стана и отца Стефана Палагицэ, стремившихся к еще большему огосударствлению церкви и ее перестройке в духе, желательном легионерам, легитимизированной в результате изменения законодательства о религиозных культах, беспокоило православных иерархов. Стремившиеся к выгодному для себя сотрудничеству с властью епископы, в конечном итоге, проявили себя не столько ярыми фашистами, сколько, подобно генералу Ан-тонеску, крайними консерваторами, которые намеревались подавить бунт низшего духовенства, угрожавший их привилегиям и церковным позициям. Октябрьская переписка генерала Антонеску и патриарха Никодима была лишь прелюдией к тому, что произошло в начале декабря, когда Священный Синод отверг законопроект, предложенный «священнослужителями-легионерами» из Министерства религиозных культов и который поддержала «Железная гвардия». Сближение генерала Антоне-ску с церковными иерархами и решение Священного Синода отвергнуть инициированный «легионерами» законопроект спровоцировали разлад между
православными иереями и «Легионом». Отношения между высшим православным духовенством и «Железной гвардией» ухудшились и оставались напряженными, хотя некоторые молодые монахи и студенты-теологи, присутствовавшие на похоронах Кодряну (например, иеромонах Фирмилиан Марин и Валериу Ананиа), позже стали епископами Румынской православной церкви.
«Синкретический» клерикальный фашизм» румынского низшего православного духовенства пережил в Румынии и конец власти Антонеску, и коммунистическую Румынию. Тот дискурс, который связал воедино идеологическую сердцевину фашизма, выраженную языком теологии, продолжает существовать в румынской православной церкви и в наши дни.
Низшие священнослужители активно ратовали за фашистскую революцию, которую реализовывал Х. Сима, и считали своими мучеников фашистского движения. Они оставались фанатичными приверженцами движения в тюрьмах как Антонеску, так и коммунистического периода, в изгнании и после освобождения из коммунистических тюрем и даже в посткоммунистической Румынии. Это свидетельствует, что фашистское движение, претендовавшее на защиту христианства от всевозможных угроз -и, в частности, личных интересов паствы от вмешательства светского государства, обеспечило себе длительное пребывание в умах и душах румынского православного духовенства.
Мемориальные процессии (особенно похороны Кодряну) и панихида по членам «Железной гвардии», воспринимавшимся как «мученики движения», отражали значимость мученичества как символа «легионерской теологии». Символика бессмертия, достигнутого жертвенностью, выходила за границы фашистского «культа смерти» как прославления самой смерти. В данном контексте смерть преодолевалась через надежду на национальное возрождение и воспринималась как процесс инициации, которому должен следовать молодой послушник. Похоронные церемонии были предтечей ужасных актов мести врагам движения или тем, кого считали чуждыми «телу» нации. Примером этого был жилавский инцидент от 27 ноября 1940 г. За церемонией эксгумации тела Кодряну и тех, кто был убит вместе с ним в 1938 г., последовало уничтожение заключенных, обвиненных руководством «легионеров» в кровавых репрессиях в отношении «Железной гвардии».
Примечания:
1. Один из наиболее документированных отчетов
о мятеже и коалиционном правительстве Антоне-
ску и Железной гвардии приводит А. Симион: Si-mion, A. Regimul politic din Romania în perioada sept. 1940-ian. 1941. — Cluj, 1976. P. 272. См. также: Hei-nen, A. Legiunea «Arhanghelului Mihail». Miçcare soci-alâ çi organizatie politicâ. O contribute la problema fas-cismului international. — Bucharest, 1999. — P. 420— 424.
2. Sturza, M. România çi sfârçitul Europei. Amintiri din tara pierdutâ. — Alba Iulia, 1994. — P. 168.
3. Jiu, I. Miçcarea Legionarâ dupâ Corneliu Codreanu. Dictatura regalâ (februarie 1938 — septembrie 1940). Mecanismele schimbului de generate. — Bucharest, 2007. — P. 211.
4. Относительно генерала Антонеску см.: Dele-tant, D. Hitler's Forgotten Ally. Ion Antonescu and his Regime, Romania 1940—1944. — Houndmills, 2006, especially chapter 2, Antonescu's Path to Power. — P. 37—51.
5. Heinen, A. Op. cit. — P. 412.
6. Sima, H. Sfârçitul unei domnii sângeroase. — Timiçoa-ra, 1995. — P. 435.
7. Ibid. — P. 488.
8. Heinen, A. Op. cit. — P. 416.
9. Moja, I.I. Sfântul Arhanghel Mihail: Voevodul Puterilor Cereçti // Pâmântul strâmoçesc. — Oct. 1. 1927. — Year 1, No. 5. — P. 10—12.
10. Strejnicu, F. Creçtinismul Miçcârii legionare. — Sibiu, 2001. — P. 219.
11. Sima, H. Era Libertâtii. Statul National-Legionar Year I. — Timiçoara, 1995. — P. 21.
12. Попытка отставки подтверждена в работе: Waldeck, R. G. Athénée Palace. — Bucharest, 2006. — P. 262.
13. Lepadatu, A. G. Miçcarea legionarâ: între mit çi realita-te. — Chiçinâu, 2005. — P. 262.
14. Относительно переговоров об образовании нового правительства см.: Sima, H. Op. cit. — P. 16—17; Sima, H. Sfârçitul unei domnii sângeroase. — P. 19— 20. См. также: Crainic, N. Zile albe, zile negre. — Bucharest, 1991. — P. 327; Zamfirescu, D. Legiunea Arhanghelul Mihail de la mit la realitate. — Bucharest, 1997. — P. 301—304.
15. Monitorul Oficial. — 1940. — Sep. 14. — Year 1, No. 214 // Ideologie çi formatiuni de dreapta în România. Year 1 / Ed by I. Scurtu. — Bucharest, 2007. — P. 99—101. См. также: Heinen, A. Op. cit. — P. 414.
16. Jiu, I. Op. cit. — P. 184.
17. Antonescu, I. Chemare // Telegraful roman. — 1940. — Sep. 8. — Year LXXXVIII, No. 37—38. — P. 2.
18. Balan, N. Cuvântare // Telegraful roman. — 1940. — Sep. 8. — Year LXXXVIII, No. 37—38. — P. 4.
19. Marcu, G. T. Note çi informatii // Revista Teologicâ. — 1940. — Sep. — Oct. — Year XXX, No. 9—10. — P. 535.
20. Staniloae, D. Restaurarea românismului în destinul sâu istoric // Telegraful roman. — 1940. — Sep. 22. — Year LXXXVIII, No. 39. — P. 1.
21. Crainic, N. Revoluta legionarâ // Gîndirea. — 1940. — Year XX, No. 8. — P. 1.
22. Pavelescu, V. I. Creçtinism çi legionarism // Cuvân-tul. — 1940. — Dec. 4. — Year XVII, No. 52. — P. 2.
23. Nichifor Crainic. — 1991. — P. 328—329.
24. Popa-Nicoarâ, V. Legiunea çi Biserica Ortodoxâ // Mi-tropolia Moldovei. — 1940. — Year XX, No. 11. — P. 601. Цитата может быть найдена в: Banica, M. Biserica Ortodoxâ Românâ: stat çi societate în anii '30. — Jassy, 2007. — P. 230—231.
25. Mladin, N. La icoanâ! // Telegraful roman. — 1940. — Nov. 24. — Year LXXXVIII, No. 48. — P. 2—3. Это название идет от статьи Иона И. Моца, опубликованной в 1927 г.
26. Imbrescu, I. Preotul çi Miçcarea legionarâ // Biserica çi Miçcarea legionarâ / Ed. by Ilie Imbrescu. — Bucharest, 2011. — P. 221, 223. Слова Имбреску были восприняты низшей частью духовенства. См. рецензию: Constantinescu, Fr. M. Biserica nouâ legionarâ. Cartea pârintelui Imbrescu // Înâltarea. — 1941. — Jan. 1. Year I, No. 1. — P. 2.
27. Imbrescu, I. Op. cit. — P. 133.
28. Galaction, G. Jurnal. Year II. — Bucharest, 1977. — P. 184. О. Гала Галактион, псевдоним Григоре Пи-скулеску (1871—1961), был профессором теологии и писателем. Переводчик Библии с древнееврейского на румынский (1938) и профессор Нового завета, он преподавал на факультете православной идеологии в Кишиневе (1926—1941). После легионерского бунта в январе 1941 г. преподавал на факультете теологии в Бухарестском университете до своего выхода на пенсию в 1947 г. В том же году он был выбран членом Румынской Академии.
29. Galaction, G. Op. cit. — P. 279.
30. Zamfirescu, D. Op. cit. — P. 309. П. П. Панаитеску видел роль ректора Бухарестского университета как продолжателя румынского университета и легионерских традиций и считал нужным исключать профессоров по политическим мотивам. См.: Panaitescu, P. P. Universitatea noastrâ // Cuvântul studentesc. — 1940. — Nov. 8. — Year XX, No.1. — P. 8.
31. Herseni, T. Studentime legionarâ // Cuvântul studentesc. — 1940. — Nov. 8 — Year XX, No. 1. — P. 7. По мнению Херсени, три достоинства нужны для легионерского студенчества — «молодость, дух и Легион» — все ведущие к той же вещи: «дух жертвы и любовь к народу».
32. Noul Preçedinte al Uniunii Studentilor Creçtini din Ro-mânia // Buna Vestire. — 1940. — Nov. 5. — Year IV, No. 45. — P. 2. Sima, H. Era Libertâtii. — P. 58—
59. Шефом Бухарестского центра стал Шербан Милковяну, бывший шеф легионеров-студентов по медицине.
33. Lepädatu, A. G. Op. cit. — P. 264;Anastasescu, F. Creç-tinarea Universität II Cuvântul studentesc. — Nov. S.
1940. — Year XX, No. 1. — P. 10—12.
34. О Ионе В. Джорджеску см.: URL: http:IIbiserica.orgI WhosWhoIDTRIGIIonGeorgescu.html (internet accessed Feb. 24. 2013).
35. Galaction, G. Op. cit. — P. 251.
36. Об этих событиях см.: Deletant, D. Op. cit. — P. 123.
37. Sima, H. Era Libertätii ... — P. 32.
3S. Биографию Михэлческу можно посмотреть: URL: http:IIbiserica.orgIWhosWho IDTRIMIIrineu Mihalces-cu.html (internet accessed Feb. 24. 2013).
39. Sima, H. Era Libertätii ... — P. 1S6.
40. Ibid. — P. 185—191.
41. Boilä, Z. Amintiri çi consideratii asupra miçcârii legionare. — Cluj-Napoca, 2000. — P. 91.
42. Отец Теодор Бодогае (1911—1994) был румынским историком, исследователем православной церкви, Византии и патристики. Он преподавал в основном на факультете теологии в Сибиу.
43. Отец Зосим Оанча (1911—2005) был священнослужителем православного храма в Сибиу и школьным инспектором по религии. Он был также преподавателем в Сибиу до 194S г.
44. Actiunea «Ajutorului Legionar» la Sibiu II Înâltarea. —
1941. — Jan. 1. — Year I, No. 1. — P. 13. О Легионерской социальной помощи: Zamfirescu, D. Op. cit. — P. 310; Veiga, F. Istoria Gärzii de Fier 1919—1941. Mistica Ultranationalismului. — Bucharest, 1993. — P. 2S3—2S4. Популярность этой организации среди священства может быть объяснена тем фактом, что каждая их трапеза начиналась или заканчивалась христианской молитвой. Церковь просили делать пожертвования в эту зарождающуюся социальную помощь, с чем соглашались иерархи.
45. Strejnicu, F. Op. cit. — P. 21S.
46. Petra§cu, N. Ordin emis de Secretariatul General al Miçcârii Legionare cätre organizatiile regionale, jude-tene, Corpurile çi Serviciile Legionare pentru organi-zarea activitätii IIASRI Constanta, D, file 202INov. 21. 1940 II Ideologie çi formatiuni de dreapta în România. Year 1 ... — P. 201, 211—212.
47. Zamfirescu, D. Op. cit. — P. 305.
4S. ASRI, D, file 72SI1940 II Ideologie çi formatiuni de dreapta în România. Year VI (1940—1941) I Ed. by I. Scurtu. — Bucharest, 2007. — P. 71.
49. Marcu, G. T. Cronicä II Revista Teologicä. — 1940. — Sep. — Oct. — Year XXX, No. 9—10. — P. 530. По мнению отца Николае Гребеня, Митрополит Бэлан был тем лицом, которое персонально обратилось к премьер-министру Арманду Кэлинеску с прось-
- 61
бой освободить из тюрем легионерских священников из его епископата. См.: Grebenea, N. Amintiri din intuneric. — Bucharest, 1997. — P. 42.
50. Nagy-Talavera, N. Op. cit. — P. 420.
51. Veiga, F. Op. cit. — P. 286—287. Первый раз, когда коллективная минута молчания и молитва были введены в практику — 9 сентября; тогда по громкоговорителям всей страны была объявлена минута молчания в знак поминовения тех, кто пал во время легионерской революции.
52. Constant, A. Mota-Marin, precursori // Buna Vestire. — 1940. — 14. 1940. — Year V, No. 98. — P. 1. Полный выпуск Buna Vestire был посвящён мемориальной службе по Моце и Марину и памяти об их мученичестве. Также см.: Petra§cu, N. Intele-sul eroic al jertfei lui Mota // Inaltarea. — 1941. — Jan. 15. — Year I, No. 9. — P. 1; I. P. Un erou legionar §i un martir cre§tin: Victor Dragomirescu // Cuvantul. —
1940. — Dec. 5. — Year XVII, No. 53. — P. 3.
53. Vasile, A. Dreptul §i datoria noastra // Cuvantul studen-tesc. — 1940. — Nov. 8. — Year XX, No. 1. — P. 9. Автор подразумевает, что единственным правом румынской молодёжи было «умереть за Капитана». См. также: Din slova lui badita Istrate. Legea jertfei // Fratia de Cruce. — 1940. — Dec. — Year I, No. 1. — P. 13. The text is taken from Istrate, G. Fratia de Cruce. — Sibiu, 1935). Книга была недоступна для ознакомления.
54. Bancila, V. Arhanghelii in istoria romaneasca // Fratia de Cruce. — 1941. — Jan. — Year II, No. 1. — P. 18— 22.
55. Ganea, G. A murit venerabilul luptator nationalist, Pa-rintele Ion Mota // Buna Vestire. — 1940. — Nov. 22. — Year IV, No. 59. — P. 1; Alexianu, A. Magul dela Ora§-tie // Buna Vestire. — 1940. — Nov. 22. — Year IV No. 59. — P. 3.
56. Mii de legionari §i cetateni au defilat in jurul sicriului parintelui Mota // Buna Vestire. — 1940. — Nov. 23. — Year IV, No. 60. — P. 3; In drum spre locul ve§nic de odihna // Buna Vestire. — 1940. — Nov. 24. — Year IV No. 61. — P. 3. Отец Имбреску также присутствовал на этих похоронах.
57. Costea, M. Cu gandul la Parintele Mota // Inaltarea. —
1941. — Jan. 1. — Year I, No. 1. — P. 2.
58. Osemintele Capitanului au fost scoase la lumina // Cuvantul. — 1940. — Nov. 20. — Year XVII, No. 48. — P. 10.
59. Drumul spre ve§nicie al Capitanului // Cuvantul. — 1940. — Dec. 3. — Year XVII, No. 51. — P. 1.
60. Ibid. — P. 3.
61. Ibidem.
62. Ibid. — P. 4.
63. Posteucä, V. Nevoia ispâçirii // Cuvântul. — 1940. — Dec. 2. — Year XVII, No. 50. — P. 1; Просто Христос, «Капитан воплощал изменение человека, одухотворение его и освобождение от цепей материальности». «Кроме Иисуса Христа и Капитана никто не стремился к такому преобразованию человечества. Капитан был прямым продолжателем распятого на Голгофе». Diaconescu, I. Începutul färä sfârçit // Buna Vestire. — 1940. — Nov. 8. — Year IV No. 48. — P. 1—2.
64. Popovici, A. S. Legionarii çi tema mortii // Înaltarea. — 1941. — Jan. 4. — Year I, No. 3. — P. 1.
65. Nagy-Talavera, N. M. Op. cit. — P. 434. О такой попытке пишет также Р. Г. Вальдек: Waldeck, R. G. Op. cit. — P. 262.
66. Обзор законопроекта в: Petcu, A. N. Slujitorii altaru-lui çi Miçcarea legionarâ. Studiu de caz: Preotul Ilie Im-brescu // Partidul, Securitatea, Cultele. — Bucharest, 2005. — P. 65—71.
67. Racoveanu, G. Sfântul Sinod la lucru // Cuvântul. — Dec. 6 1940. — Year XVII, No. 54. — P. 1.
68. Bänicä, M. Op. cit. — P. 236—237.
69. Ответ генерала Антонеску патриарху Никодиму Мунтяну, гарантирующий высшему духовенству, что ничего не будет изменено, приведен в: Räspun-sul Dl. General Antonescu la scrisoarea I.P.S.S. Patriarch Nicodim // Telegraful roman. — Oct. 6 1940. — Year LXXXVIII, No. 41. — P. 2. Мнение Никодима Мунтяну было подвергнуто критике в: Biserica Or-todoxä în noul regim // Telegraful roman. — Oct. 6. 1940. — Year LXXXVIII, No. 41. — P. 1—2. Та же проблема рассматривается в: Marcu, G. T. Biserica çi preotimea ortodoxä în statul român legionary // Revista Teologicä. — 1940. — Nov-Dec. — Year XX, No. 11—
12. — P. 590—594, — где автор комментирует призыв генерала Антонеску к румынскому духовенству.
70. Apelul Generalului Antonescu cätre toti slujitorii alta-relor româneçti // Telegraful roman. — 1940. — Oct.
13. — Year LXXXVIII, No. 42. — P. 2.
71. Importante hotarâri luate ieri în çedinta Sf. Sinod // Cuvântul. — 1940. — Dec. 6. — Year XVII, No. 54. — P. 5. Полный текст официального заключения см. в: Comunicatul Sfântului Sinod // Telegraful roman. — 1940. — Dec. 8. — Year LXXXVIII, No. 50. — P. 1.
72. Imbrescu, I. Descifrarea unui sens // Mitropolia Moldo-vei. — 1940. — Year XX, No. 12. — P. 697—699.
62 -
