CC BY
76
УДК 338.43 (470. 7/2+571.65(66):636.294
Б.В. Лашовв
КОРЕННЫЕ НАРОДЫ РОССИЙСКОЙ АРКТИКИ: ЭКОНОМИЧЕСКИЕ И ЭТНИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ РАЗВИТИЯ
INDIGENOUS PEOPLES OF THE RUSSIAN ARCTIC: ECONOMIC AND ETHNIC ASPECTS OF DEVELOPMENT
Программа освоения российской зоны Арктики в контексте этнической политики предусматривает развитие хозяйства и роста благосостояния коренных малочисленных народов данной территории. Сохранение традиционных видов деятельности рассматривается в качестве производственной основы жизнедеятельности этих этносов. В статье показано, что сфера традиционной деятельности (прежде всего северного оленеводства) ограничена, а производство на основе традиционной технологии и организации в современных рыночных условиях неэффективно. В данное время этой системе хозяйствования нет альтернативы, поэтому экономическая поддержка отрасли выступает важнейшим элементом этнической политики государства. В статье рассматриваются направления государственной поддержки отрасли, вопросы занятости вне оленеводства и промысловых отраслей, а также этнической самоидентификации индивидов в меняющихся условиях.
Ключевые слова: этнос, традиционная деятельность, оленеводство, государственная поддержка.
The program for the development of the Russian Arctic zone in the context of ethnic policy provides for the development of the economy and the growth of the well-being of the indigenous small peoples of this territory. Preserving the traditional types of activity is considered as an industrial basis for the vital activity of these ethnic groups. This paper shows that the sphere of traditional activity (primarily reindeer breeding) is limited, and production based on traditional technology and organization is inefficient in modern market conditions. At the present time, there is no alternative to this system of management, so economic support for the industry is an important element of the ethnic policy of the state. This paper considers the lines of state support of the industry, employment issues outside reindeer breeding and hunting and fishing industries, as well as ethnic self-identification of individuals in changing conditions.
Keywords: ethnic group, traditional activities, reindeer breeding, state support.
1 Лашов Борис Васильевич - д.э.н., профессор Ленинградского государственного университета им. А.С. Пушкина, г. Санкт-Петербург, г. Пушкин. E-mail: shaudit@mail.ru
Lashov Boris - Doctor of economic sciences, professor, Leningrad State University named after A.S. Pushkin, St. Petersburg, Pushkin.
В рамках реализации Государственной программы «Социально - экономическое развитие Арктической зоны Российской Федерации на период до 2020 года» предусмотрено «улучшение качества жизни коренного населения и социальных условий хозяйственной деятельности в Арктике» [2]. К категории коренных жителей относятся малочисленные народы этой территории: ненцы, саами, долганы, нганасаны, чукчи, эскимосы, энцы и другие. Численность населения этих народов колеблется от 44,6 тыс. человек (ненцы) до 1 тыс. человек (нганасаны, энцы).
Не менее 80 % населения этих народов проживает в пределах рассматриваемой зоны и в той или иной степени занимается оленеводством, рыболовством, охотой на пушных и других зверей, морским зверобойным промыслом. В меньшей мере в этих отраслях заняты эвенки и эвены, проживающие в основном за пределами арктической зоны, а также коми и якуты, не относящиеся к малочисленным народам.
В связи с малочисленностью коренных народов, особым родом их занятости и спецификой образа жизни перед Государственной комиссией по вопросам развития Арктики поставлена задача сохранения «традиционного образа жизни и традиционной хозяйственной деятельности, а также объектов культурного наследия» этих народов [7].
Для принятия практических мер по решению этих задач необходимо определиться с содержанием понятий «традиционная хозяйственная деятельность», «традиционный образ жизни», так как в реальных условиях они трактуются неоднозначно. Нередко имеет место отождествление понятий «отрасль традиционной занятости» и «отрасль традиционной хозяйственной деятельности». В первом случае не акцентируется внимание на характеристику хозяйственной деятельности с позиций технологического и организационного совершенствования производства в отрасли. Между тем, это имеет первостепенное значение в экономическом аспекте, и в то же время выступает определяющим фактором сохранении или трансформации образа жизни занятого в отрасли населения.
С учетом сказанного к отраслям традиционной деятельности автор относит те, которые в силу особых обстоятельств в современных условиях в мало измененном виде сохраняют технологию и организацию производства сложившуюся много лет (десятилетий, и даже веков) назад [6]. Такие отрасли с большими трудностями функционируют рыночной экономике, но они в наибольшей степени содействуют сохранению традиционного образа жизни населения и важнейших признаков его этнической принадлежности.
К числу отраслей традиционной хозяйственной деятельности следует отнести оленеводство. В данной отрасли до настоящего времени без существенных изменений сохранились технология и организация производства, возникшие много веков назад. Эта система ведения хозяйства в качестве производственной основы определила существование кочевого образа жизни преобладающей части оленеводческого населения. В его условиях сформировались и сохраняются такие признаки этнической принадлежности, как культура, традиции, язык и особенности его словарного состава, народные ремесла. В связи с этим отметим, что понятие кочевого
образа жизни в данном случае предполагает не просто периодическую смену места жительства семьи, а смену его вместе имеющимся жилищем. Это создает множество проблем, и сохранение кочевания не может быть самоцелью, как это часто провозглашается. К тому же образ жизни есть производное от условий и особенностей производства. Таким образом, государственная поддержка оленеводства как важнейшей жизнеобеспечивающей отрасли одновременно выступает средством сохранения образа жизни, адекватного данной специфике, технологии и организации производства. В связи с этим ниже речь пойдет о перспективах развития отрасли и о направлениях ее государственной поддержки, но прежде отметим, что в отличие от оленеводства другие отрасли претерпели радикальные изменения в технологии и организации производства и в малой степени способствуют сохранению указанных черт этнической принадлежности коренного населения.
Общим для всех рассматриваемых отраслей является то, что они не производят, а присваивают готовые биологические ресурсы арктической тундры, а также внутренних и морских прибрежных водоемов зоны. К примеру, население не занимается рыборазведением, а производит промысел рыбы в естественных водоемах. Таким же образом дело обстоит с морскими млекопитающими, с дикими зверями, с пернатыми. В этих условиях масштабы производства и занятости зависят от того, что может дать природа. И не более того. Если высокоэффективные средства промысла, транспорта, навигации, связи, обеспечивающие рост производительности труда и доходности промысла, используются в рыболовстве без должного контроля, то ресурсная база промысла и условия занятости населения ухудшаются. Этот процесс наблюдаем в ряде районов Севера, хотя принимаются меры по рыборазведению и зарыблению водоемов, происходит ужесточению контроля за промыслом. Но проблема воспроизводства рыбных и других биологических ресурсов остается.
Пушной промысел, как и рыболовство, также испытал влияние технического прогресса, но в данном случае сложность ситуации в отрасли имеет иные масштабы и другую природу. В настоящее время профессиональный пушной промысел, некогда имевший повсеместное развитие, в большинстве районов практически прекратился. Его свертывание первоначально было связано с развитием в стране конкурентной отрасли - пушного звероводства, а позднее - с резким падением спроса на шкурки пушных зверей на внешнем и внутреннем рынках.
Морской зверобойный промысел - весьма специфический вид деятельности -локализован в основном на крайнем северо-востоке зоны. Масштабы его лимитированы. Продукция идет в основном на удовлетворение внутренних потребностей домохозяйств. Не имеет рыночного назначения, и продукция охотничьего промысла на диких зверей и птиц, распространенного по всей территории Арктики.[6].
Таким образом, охарактеризованные промысловые отрасли под влиянием технического прогресса, а также в силу рыночных условий радикально изменили технологию и организацию отрасли, адаптировались к рыночной среде, а другие оказались вне ее и выступают в качестве источника натуральных доходов домохозяйств, как коренного, так и иного местного населения.
В связи с выше изложенным отметим, что учет технологических, организационных и экономических условий производства необходим не только для определения целесообразности и масштабов государственной поддержки отраслей занятости коренного населения, но также и для отражения этих условий в законодательных актах по проблемам статуса и функционирования территорий традиционного природопользования.
Среди отраслей, присваивающих готовые биологические продукты природы, особое место принадлежит оленеводству, которое распространено почти по всей территории Арктики. Сегодня практически лишь с этой отраслью связана традиционная система хозяйствования и кочевой образ жизни населения.
В настоящее время численность северных оленей в стране составляет около 1,65 млн голов, из которых до 90 % приходятся на зону Арктики. За последнюю четверть века она претерпела большие колебания. Если в 1990 г. количество оленей в стране достигало 2,26 млн голов, то к концу 2000 г. оно снизилось до 1,2 млн голов. Причиной этого явилось изменение организационно-правовых форм хозяйствования и отказ государства от планирования и поддержки отрасли, а также от контроля за ее развитием. Последующее применение стимулирующих мер привело увеличению численности оленей до 1,6 млн голов (2012 г.). К настоящему времени их численность стабилизировалась или несколько снизилась (1,53 млн голов, 2014 г.).
Перспективы дальнейшего развития отрасли обусловлены: 1) наличием естественных ресурсов - резервов оленьих пастбищ; 2) состоянием рынка сбыта оленеводческой продукции; 3) экономической эффективностью самой отрасли, базирующейся на традиционной технологии и организации производства.
1) В 2008 г. ёмкость оленьих пастбищ страны оценивалась в 2,2 млн голов, в том числе по арктической зоне - в пределах 1,85 млн голов [3]. К настоящему времени она с большой вероятностью может оказаться несколько меньшей из-за отрицательного воздействия развивающейся промышленности на состояние природной среды, в том числе и пастбищ, а также вследствие увеличения поголовья диких оленей -сильных претендентов на оленеводческие кормовые угодья. По отдельным районам наблюдается как недоиспользование пастбищ, так и их перегрузка. Избыточное поголовье (примерно в 200 тыс. оленей) содержится в Ямало-Ненецком автономном округе (ЯНАО). Почти полностью используются пастбища Ненецкого автономного округа (НАО), но большой резерв их имеется в Чукотском автономном округе (ЧАО) и на севере Республики Саха (Якутии). Использование имеющихся ресурсов пастбищ зависит от изменения других условий развития отрасли.
2) Известно, что рыночная экономика работает на спрос. По данным Союза оленеводов в 2014 году было произведено около 10 тыс. тонн оленьего мяса, или менее 100 граммов в расчете на 1 жителя страны. При этом в дальневосточной части Арктики - крупнейшем оленеводческом районе страны - пастбища по их «оленеёмкости» использовались лишь на 40%. Тем не менее, это не означает, что, в ближайшие годы ситуация резко изменится к лучшему. Во-первых, значительно возросла численность диких оленей. Во-вторых, этому препятствует ограниченная емкость местного рынка и плохая транспортная его доступность. Это объясняется низкой плотностью
населения и малой численностью жителей населенных пунктов, удаленных от мест производства продукции на большие расстояния, при неразвитости транспортной сети. Как показывает практика, ситуация существенно меняется под влиянием промышленного освоения территории. Ранее появление промышленности в районах развития оленеводства имело лишь отрицательную оценку, связанную с гибелью или ухудшением состояния пастбищ. Эти последствия наблюдаемы и в настоящее время, но промышленно-транспортное освоение и заселение территории создает емкий внутренний рынок для реализации продукции оленеводства (мяса), развивает транспортную инфраструктуру, пополняет местные бюджеты и тем самым формирует условия для разработки и реализации локальных целевых программ развития отрасли и решения социальных проблем коренного населения [5].
3) Актуальной задачей развития оленеводства остается повышение его экономической эффективности. Современный низкий уровень эффективности обусловлен самой традиционной системой ведения отрасли, базирующейся на присвоении готовых биологических продуктов пастбищ.
Как отрасль пастбищного скотоводства оленеводство возникло много веков назад, но и сегодня системе его ведения (технологии и организации) нет альтернативы. К настоящему времени пастбищное скотоводство во многих странах или прекратило свое существование, или сохранилось в мало измененном виде (Монголия). Сегодня многие оленеводы российской Арктики имеют в своем распоряжении индивидуальные вездеходы, современные средства связи, охраны оленей и другое снаряжение, но это мало меняет технологический процесс и его организацию, а также образ жизни населения. В этих условиях вертолеты нередко используются для решения бытовых проблем - завоза дров в тундру, в оленеводческие бригады.
Хозяйственная деятельность, базирующаяся на присвоении готовых продуктов природы определяет границы эффективности затрат: от природы нельзя больше взять, чем она может дать. Если ориентировочно в расчете на 1 га пастбищ можно получить 150-200 грамм мяса, то выручка от его продажи по цене в 300-320 рублей составит примерно 50-65 руб./га. На уровне отдельных хозяйств после вычета расходов на общехозяйственные цели, а также с учетом полученных государственных субсидий на поддержку отрасли, средний заработок оленеводов Ненецкого автономного округа составил в 2015 г. 19 тыс. рублей в месяц [1]. В то же время средний заработок по округу находится на уровне 70 тыс. рублей. Отметим также, что размер субсидий в расчете на одного оленевода был равен его заработку [6]. Те же субсидии в расчете на 1 кг произведенного для реализации мяса составили в среднем 100 рублей.
Приведенные данные свидетельствуют о том, что экономика оленеводства малоэффективна и находится в противоречии с целями развития отрасли как производственной основы сохранения важных признаков этнической принадлежности значительной части коренных малочисленных народов Севера (КМНС).
Некоторые внутренние резервы повышения эффективности отрасли связаны с уменьшением численности оленей вследствие их гибели от погодных факторов, болезней, хищников, а также от потерь. Но перспективы сохранения и развития отрасли, в том числе и за счет освоения резервов пастбищ, неразрывно и в большей степени
связаны с сохранением государственной поддержки отрасли. Основными направлениями этой поддержки должны оставаться субсидирование части затрат на производство и реализацию продукции. Особого внимания требует выделение бюджетных средств для субсидирования части затрат на оплату воздушного транспорта, часто являющегося единственно возможным средством доставки продукции отрасли (мяса) к местам ее переработки и потребления. Как показывает опыт, формой возмещения части затрат на производство могут выступать добавки к закупочной цене заготовителей-переработчиков продукции. Желательно с помощью субсидий стимулирование создания в хозяйствах (или их объединениях) цехов по производству продукции высокой степени готовности к потреблению. В этом случае возможно увеличение доходности хозяйств за счет создания и присвоения добавленной стоимости.
Общим ориентиром для определения масштабов государственной поддержки отрасли может служить целевой показатель степени достижения уровня оплаты труда в оленеводстве в сравнении со средним уровнем заработной платы в данном субъекте федерации.
Охарактеризованное состояние отраслей традиционной занятости коренных жителей не позволяет в ближайшее время рассчитывать на заметный рост производства и занятости населения. Это относится и к оленеводству - единственной отрасли традиционной деятельности коренного населения, и важным источником денежных доходов. Другие из рассмотренных отраслей, кроме рыболовства некоторых районов, в преобладающей степени служат источником натуральных доходов семей.
В настоящее время в оленеводстве занято примерно 6-6,5 тыс. человек. В их числе преобладают ненцы и чукчи. По данным переписи населения 2002 года, в Ненецком и Ямало-Ненецком автономных округах в сельском хозяйстве, охоте и лесном хозяйстве (а по существу в оленеводстве) значилось около 3,7 тыс. человек из числа ненцев, занятых в экономике (36%) [4].
Аналогичные показатели у чукчей составили соответственно: 1,5 тыс. человек и 28,8%, у долган - 0,7 тыс. человек и 26,8%. Занятость в рыбном промысле и рыбоводстве составила у ненцев 1,5 тыс. человек и 14,4%, у чукчей - 0,15 тыс. человек и 2,8 %, у долган - 0,4 тыс. человек и 15%.
Соотношение этих показателей у других, более малочисленных народов варьируется в зависимости от местоположения их в арктической зоне.
Приведенные данные свидетельствуют об ограниченности рабочих мест, как в сфере традиционной деятельности, так и традиционной занятости. Сегодня основная часть коренного населения всего Крайнего Севера населения, не связанного с работой в рассмотренных отраслях, занята в образовании (до 20-25 % общей численности), сфере здравоохранения и социальных услуг (в основном до 10%), а также в торговле и государственном управлении. При этом даже в промышленно развитых районах доля занятых в добывающих и обрабатывающих отраслях не превышает 3-4%. Такая ситуация сохраняется в основном и в настоящее время. Вне оленеводства и промыслов у наиболее многочисленных народов занято от 50 до 70 процентов работающего населения.
Приведенные данные свидетельствуют о том, что повышение качества жизни коренного населения в новых отраслях занятости во все большей степени будет связано со свободным выбором работы на основе высокого уровня общего и профессионального образования. При этом желательно чтобы выбор профессии происходил с учетом перспектив развития территории проживания. В частности речь может идти о специальностях, связанных со спецификой промышленного и транспортного освоения Арктики и ее районов. В интересах хозяйства коренных жителей особое внимание должно быть уделено подготовке специалистов по землеустройству, охране окружающей среды, а также юристов, работников сферы государственной управления.
Указанная выше государственная поддержка оленеводства в наибольшей степени отвечает экономическим мерам в этнической политике, но не исчерпывает иных (социальных) мер, касающихся как оленеводческого, так и другого населения. У оленеводов заработок пастуха нередко является почти единственным источником денежных доходов семьи, так как возможности работы для вторых членов семьи и совместительства в тундре практически отсутствуют. В связи с этим различия в душевых доходах кочевого и всего населения района (округа) значительно больше, чем различия в оплате труда в отрасли в сравнении со средней по административно-территориальному образованию. В этих условиях в хозяйствах НАО за счет бюджета практиковались ежемесячные выплаты оленеводам и чумработницам (2014 г. - 2000 рублей); ежегодные социальные единовременные выплаты оленеводам и работницам чума, которым назначена трудовая пенсия; социальная помощь студентам - детям указанных работников. Этой же категории работников выплачивались пособия на каждого совместно с ними проживающего ребенка в возрасте от 1,5 до 8 лет. Некоторые виды помощи (для получения образования, медицинской помощи) касаются и неоленеводческого населения. Масштабы помощи зависят от экономики районов. Развитие системы этих мер соответствует намеченной программе повышения уровня жизни коренного населения в условиях традиционной занятости, поддержания сложившегося образа жизни и сохранения языка своего народа. У оленеводческих народов имеются наиболее высокие показатели владения языком своего народа. У ненцев они этот показатель достигал (2002 г.) 70%, у долган - 63%. В то же время у эвенов он составил 33%, у эскимосов, значительная часть которых занята в промысловой сфере и проживает в стационарных поселениях - 13%.
Достижение цели сохранения северных этносов их языка, культуры, народно-художественных промыслов, традиций должно осуществляться и вне традиционной деятельности населения, что представляет собой не менее сложную задачу. Если традиционная деятельность во многом сама по себе сберегает образ жизни, язык, традиции, ремесла, то в иных условиях необходимы воля, усилия для решения каждой из задач на основе создания на территории преимущественного проживания соответствующих институтов: представительств этносов в органах власти, культурных и других ассоциаций, объединений по интересам и т.п. В данном случае самоидентификация этносов как таковых во все большей степени будет происходить на психологической основе, что следует полнее учитывать в работе местных органов государственной власти.
Литература
1. АПК в условиях Крайнего Севера // Няръяна вындер. - 2015. - № 113.
2. Государственная программа Российской Федерации «Социально-экономическое развитие Арктической зоны Российской Федерации на период до 2020 года» (утв. постановлением Правительства РФ от 24 апреля 2014 г. № 366).
3. Забродин, В.А. Северное оленеводство РФ: состояние, перспективы развития, научное обеспечение / В.А. Забродин, А.В. Комаров // Северное оленеводство: современное состояние, перспективы развития, новая концепция ветеринарного обслуживания : материалы научно-практической конференции 21-23 сентября 2011 года. РАСХН. Северо-западный региональный научный центр. - Санкт-Петербург, Пушкин, 2012 - С. 3-12.
4. Итоги Всероссийской переписи населения 2002 года // Т. 13. Коренные малочисленные народы Российской Федерации. - Москва : Фед. служба гос. статистики, 2005. - 574 с.
5. Лашов, Б.В. Северные этносы и традиционное хозяйство / Б.В. Лашов // Известия Русского географического общества. - 2013. - Том 145, вып. 5. - С. 35-40.
6. Лашов, Б.В. О государственной поддержке традиционного хозяйства коренных малочисленных народов Арктики / Б.В. Лашов // Известия Русского географического общества. - 2016. - Том 148, вып. 4. - С. 77-84.
7. Положение о Государственной комиссии по вопросам развития Арктики (утв. Правительством РФ от 14 марта 2015 г. № 228).
8. Итоги Всероссийской переписи населения 2010 года // http://gks./free_dok/new_ site/perepis_itogi1612.htm (дата обращения: 26.07.2017)
References
1. AIC in conditions of the Far North // Njarjana vynder. - 2015. - No. 113.
2. The State Program of the Russian Federation "Social and Economic Development of the Arctic Zone of the Russian Federation for the Period to 2020" (approved by the Decree of the Government of the Russian Federation of April 24, 2014 No. 366).
3. Zabrodin, V.A. Northern reindeer breeding of the Russian Federation: state, development prospects, scientific support / V.A. Zabrodin, A.V. Komarov // Northern reindeer breeding: current state, development prospects, new concept of veterinary service : materials of the scientific-practical conference September 21-23, 2011. RAAS. North-West Regional Scientific Center. - Sankt-Petersburg, Pushkin, 2012 - P. 3-12.
4. Results of the All-Russia Population Census of 2002 // Vol. 13. Indigenous Peoples of the Russian Federation. - Moscow : Fed. service state. of statistics, 2005. - 574 p.
5. Lashov, B.V. Northern ethnic groups and traditional economy / B.V. Lashov // Regional Research of Russia. - 2013. - Vol. 145, iss. 5. - P. 35-40.
6. Lashov, B.V. About the state support of traditional economy of indigenous small peoples of the Arctic / B.V. Lashov // Regional Research of Russia. - 2016. - Vol. 148, iss. 4. - P. 77-84.
7. Regulations on the State Commission for the Development of the Arctic (approved by the Government of the Russian Federation of March 14 2015, No. 228).
8. Results of the All-Russian Population Census of 2010 // http://gks./free_dok/new_site/ perepis_itogi1612.htm (reference date: 26.07.2017)/
