CC BY
87
www.hjournal.ru
Journal of Institutional Studies, 2019, 11(3), 084-103 DOI: 10.17835/2076-6297.2019.11.3.084-103
КООПЕРАТИВЫ И НОВАЯ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНАЯ ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ
КОТЛЯРОВ ИВАН ДМИТРИЕВИЧ,
кандидат экономических наук, доцент Департамента финансов, Национальный исследовательский университет, «Высшая школа экономики» (г. Санкт-Петербург), e-mail: ivan.kotliarov@mail.ru
Цитирование: Котляров, И. Д. (2019). Кооперативы и новая институциональная экономическая теория // Journal of Institutional Studies, 11(3), 084-103. DOI: 10.17835/20766297.2019.11.3.084-103
В статье поставлена цель раскрыть содержание введенных в рамках новой институциональной теории гибридных структур с точки зрения теории кооперации. Логическим основанием такого подхода служит отнесение кооперативов к гибридам, а также уже предпринимавшиеся ранее попытки сближать кооперативы и гибриды. Показано, что эти попытки предпринимались без достаточного методологического обоснования. На основе анализа функционирования кооперативов было показано, что они могут формироваться активным (по собственной инициативе участников) и пассивным (по инициативе внешней структуры) способом. Сотрудничество между участниками кооператива может быть явным (эксплицитным) и неявным (имплицитным). Это позволило разделить кооперативы на четыре группы (по критерию сочетания в них способа формирования и модели организации взаимодействия). Было введено понятие индуцированного кооператива, формируемого по инициативе внешнего координатора и основанного на неявном сотрудничестве его участников, а также направленного на достижение интересов его участников. Описаны преимущества индуцированного кооператива по сравнению с классическим. Этот анализ позволил идентифицировать в качестве индуцированных кооперативов долевые платформы и франчайзинговые сети. Раскрыты отличия франчайзинговых сетей от традиционной кооперации. Показано, что разделение на группы по критериям сочетания способа формирования и модели организации взаимодействия применимо для гибридов в целом.
Ключевые слова: новая институциональная экономическая теория; кооперативы; теория кооперации; гибриды; платформы; франчайзинг.
© Котляров И. Д., 2019
COOPERATIVES AND NEW INSTITUTIONAL ECONOMICS
IVAN D. KOTLIAROV,
Candidate of Economic Sciences (Ph.D.), Associate Professor, Department of Finance National Research University, Higher School of Economics (St. Petersburg), e-mail: ivan.kotliarov@mail.ru
Citation: Kotliarov, I. D. (2019). Cooperatives and new institutional economics. Journal of Institutional Studies, 11(3), 084-103. DOI: 10.17835/2076-6297.2019.11.3.084-103
The goal of the present paper is to analyze hybrids (introduced within the New Institutional Economics) through the lenses of cooperative theory. The logical basis of this approach is provided by the fact that cooperatives are hybrids and that there have already been attempts at analyzing hybrids as cooperatives. It is demonstrated that these attempts lacked methodological support. Analysis of the activity of cooperatives demonstrated that cooperatives can be formed within active (in this case formation of the cooperative is initiated by its future members) and passive (cooperative is formed by an external structure) approach. Cooperation between members can be explicit or implicit. It helped to divide cooperatives into four groups (on the basis of the criteria of combination of way of formation and model of cooperation). The notion of induced cooperative was introduced. Induced cooperative is a cooperative formed by an external coordinator, based on implicit cooperation and oriented towards interests of its members. Advantages of induced cooperatives in comparison with classic cooperatives were described. This analysis allowed to identify sharing platforms and franchising networks as cooperatives. Differences between franchising networks and traditional cooperatives were described. The paper demonstrates that this division into four groups is applicable to hybrids in general.
Keywords: New Institutional Economics; cooperatives; theory of cooperation; hybrids; platforms; franchising.
JEL: D02, J54
Введение
Кооперативы как объект научного исследования представляют большой интерес по ряду причин:
• по своей природе они отличаются от типичного участника хозяйственной деятельности (иерархической фирмы (Bonus, 1986; Emelianoff, 1995; Levy, 2006; Robotka, 1947); более того, классики теории кооперации даже указывали на некапиталистический характер кооперативов (Билимович, 2007; Бородаевский, 2016; Туган-Барановский, 1989; Чаянов, 1989), и этот подход до сих пор представлен в экономической науке, хотя и вызывает справедливую критику (Буздалов, 2016) — в частности, из-за сильных тенденций коммерциализации кооперативов (Янбых, 2018)), и, очевидно, выявление этих отличий и анализ их сущности важны с точки зрения как экономической теории, так и хозяйственной практики;
• кооперативы занимают значимое место в ряде отраслей национальной экономики (Золотарева, 2013; Valentinov, 2007), и по этой причине важно понимать, в каких условиях кооперативы функционируют наиболее эффективно, а какие факторы, напротив, препятствуют их успешной деятельности (чтобы обеспечить эффективность этих отраслей и народного хозяйства в целом);
• кооперативы отличаются чрезвычайным разнообразием моделей организации деятельности (Янбых и Сарайкин, 2018; Emelianoff, 1995) (и спектр этих моделей с развитием экономической жизни и появлением технологий становится только шире (Harris, Stefanson and Fulton, 1996); например, в условиях революции платформ (Parker, van Alstyne and Choudary 2016) появились платформенные кооперативы (Scholz, 2016)), в силу чего постоянно существует потребность в анализе этих моделей, их систематизации, изучении специфики их функционирования и поиске оптимальной сферы использования той или иной разновидности кооперативов (а также разработке соответствующей нормативно-правовой базы), а также в определении возможности распространения опыта, накопленного в рамках одной модели кооперативов, на другие их виды.
Однако, наряду с этими традиционными направлениями исследования кооперативов, в настоящее время благодаря развитию экономической теории (а именно новой институциональной школы) появилась новая возможность для их изучения. Введенное Оливером Уильямсоном понятие «гибрида» как компромиссной между рынком и иерархией формы организации трансакций (Williamson, 1991) позволило раскрыть природу кооператива как гибрида (Menard, 2004; Menard, 2007) и, что еще более важно, заложило основу для сопоставления кооперативов с другими гибридами (т.е. для «трансфера» научных результатов из новой институциональной экономической теории в теорию кооперации и наоборот). Однако исследовательский потенциал этого направления пока не реализован в полной степени.
В предлагаемой статье мы попытаемся разработать методологическую основу для сопоставления кооперативов с гибридами и применить ее для анализа отдельных видов гибридов. Если новая институциональная экономическая теория (НИЭТ) помогла раскрыть сущность кооперативов как гибридов, то мы, напротив, попробуем найти кооперативное начало в отдельных видах гибридов и попытаемся уточнить сущность гибридов путем применения к ним результатов, полученных для кооперативов. Так теория кооперации вернет НИЭТ свой интеллектуальный долг.
Предлагаемая статья носит теоретический, концептуальный характер. Представленные в ней практические примеры предназначены для иллюстрации выдвигаемых положений и могут рассматриваться в качестве эмпирической базы исследования.
Обзор источников
Как уже было сказано выше, пока потенциал совместного использования НИЭТ и теории кооперации практически не реализован. Вывод об отнесении кооперативов к гибридам, полученный в рамках НИЭТ, дальнейшего развития не получил1, а особенности функционирования кооперативов как специфической особенности гибридов остались нераскрытыми. Хотя в этом направлении и были получены отдельные интересные результаты (в частности, в работе (Menard, 2007) были также идентифицированы различные (с точки зрения НИЭТ) разновидности кооперативов), тем не менее возможность изучения механизмов функционирования кооперативов как специфической разновидности гибридов у специалистов по НИЭТ большого интереса, насколько можно судить, не вызвала. Даже в тематическом сборнике статей неоинституционального направления по кооперативам (Vertical markets... 2007) (в
1 Интересно отметить контртезис, выдвинутый в работе (Valentinov and Fritzsch, 2007), согласно которому относить кооперативы к гибридам (т.е. к промежуточному пространству между рынками и иерархиями) некорректно. Напротив, кооперативы не занимают промежуточное положение между рынками и иерархиями, а сами формируют один из полюсов континуума «кооперативы - рынки», и иерархии занимают промежуточное положение в этом континууме. Однако, несколько можно судить, эта альтернативная трактовка природы кооперативов - и, что важнее, альтернативный подход к анализу способов организации трансакций, т.е. попытка пересмотреть отдельные ключевые положения НИЭТ - широкого признания не получила. Тем не менее она наглядно показывает, что изучение кооперативов с точки зрения НИЭТ способно обогатить не только теорию кооперативов, но и саму НИЭТ.
котором размещена и работа (Menard,, 2007)) основной массив публикаций посвящен не столько механизмам устройства кооперативов, сколько их взаимодействию друг с другом и внешней средой (при этом в других отраслях экономической теории кооперативы являются популярным объектом исследования, в том числе и с точки зрения сопоставления их эффективности с эффективностью капиталистических фирм (Ben-Ner, 1984; Mikami, 2018; Royer, 2014a; Royer, 2014b; Royer, 2014c; Valentinov and Iliopoulos, 2013)).
С другой стороны информационного поля, в теории кооперации, ситуация во многом сходная (это особенно справедливо для российских исследований). Специалисты по кооперативам не торопятся ни использовать инструментарий НИЭТ для анализа кооперативов, ни применять теорию кооперации для развития отдельных положений НИЭТ. Хотя существуют русскоязычные публикации, которые выбиваются из этой тенденции, (Дешковская, 2010; Рысьмятов, Балашова и Осенний, 2010a; Чуев и Балашова, 2009; Юрманова, 2013; Юрманова, 2014), однако они представляют собой скорее освоение уже достигнутых в рамках НИЭТ результатов, чем получение новых выводов. Единственным исключением являются исследования Р. Г. Янбых (Янбых, 2018; Янбых и Сарайкин, 2018), и особенно (Сарайкин и Янбых, 2019), где изучается устойчивость кооперативов с точки зрения институциональной теории фирмы.
Вероятно, такое отношение связано с тем, что для отечественных специалистов по НИЭТ кооперативы по ряду объективных и субъективных причин представляют, вероятно, слишком малый интерес, тогда как для российских исследователей в области кооперации, напротив, малоинтересна новая институциональная экономическая теория (как и остальные течения современной экономической мысли (Юрманова, 2013)).
Однако, перефразируя Вольтера, если последователи НИЭТ отнесли кооперативы к гибридам, то российские специалисты по кооперативной теории отомстили им тем же и трактуют многие гибриды как кооперативы (или, точнее, как формы кооперации — что по контексту равнозначно) (Канакина, 2011; Кузнецова, 2017) — например, аутсорсинг, толлинг и т.д. Причина такого подхода — многозначность термина «кооперация». В экономическом лексиконе у этого термина есть два основных значения, одно из которых (узкое) связано с функционированием кооперативов, тогда как второе (широкое) — с сотрудничеством в общем смысле (что может быть применено и к гибридам). Смешение этих значений у исходного для термина «кооператив» понятия «кооперация» стало причиной смешения кооперативов (точнее, форм кооперации — в узком смысле слова) и гибридов (именно смешения, поскольку в анализируемых статьях они рассматриваются как понятия одного порядка, тогда как гибриды являются обобщением для кооперативов; или, в других терминах, гибриды строятся на кооперации в широком смысле слова, тогда как кооперативы — на кооперации в узком смысле). Фактически этот подход строится на допущении, что кооперация в узком смысле равнозначна кооперации в широком смысле, что неверно.
Даже если допустить, что термин «форма кооперации» здесь используется как синоним понятия «гибридная форма», это все равно будет некорректно, поскольку частная модель нерыночного и неиерархического взаимодействия — а кооператив является именно частным случаем — без достаточного обоснования распространяется на все виды такого взаимодействия. Следствием такого подхода становится размывание понятия «кооператив» и трансформация его в зонтичный термин.
Такая трактовка неверна и с точки зрения теории кооперации, в рамках которой традиционно предполагается, что участниками кооператива являются индивидуальные производители (или потребители), тогда как, например, кластеры формируются в том числе на основе крупных корпораций. Можно было бы, конечно, расширить понятие кооператива и ввести наряду с традиционным кооперативом (который можно было условно назвать peer-to-peer — Р2Р-кооператив, чтобы подчеркнуть участие в нем
исключительно индивидуальных производителей) также понятие business-to-business кооператива (Б2Б-кооператива)2. Идея такого бизнес-кооператива описывается, например, в работе (Янбых и Сарайкин, 2018). Однако это расширение нуждается в обосновании с точки зрения теории кооперации (или, точнее, теория кооперации нуждается в дополнительном развитии, чтобы допустить такое расширение3, а этого развития в указанных выше работах предложено не было), и, во-вторых, возможность такого варианта расширения понятия «кооператив» (с включением в него корпоративных участников) — это лишь наше предположение, отсутствующее в анализируемых работах (Канакина, 2011; Кузнецова, 2017). Кроме того, даже если представить себе описанные бизнес-кооперативы, вряд ли к ним можно будет отнести такие модели, как толлинг или аутсорсинг. Условным примером бизнес-кооператива, если представить его как расширение партнерства мелких производителей (потребителей) на случай сотрудничества коммерческих структур, могло бы быть некое объединение равных — стратегический альянс, альянс авиакомпаний, морская конференция и т.д. Очевидно, что толлинг и аутсорсинг, упоминаемые в (Канакина, 2011; Кузнецова, 2017), в эту схему не вписываются.
Тем не менее такой подход при всей его методологической незавершенности представляет несомненный интерес, поскольку может рассматриваться как первый, пробный (и потому пока не очень подготовленный) шаг по реализации исследовательского потенциала описанного выше направления, а именно — по сопоставлению кооперативов с гибридами. К сожалению, методологическая неподготовленность такого подхода (который был основан скорее на интуитивном ощущении близости отдельных гибридов к кооперативам, чем на научном анализе) не позволила корректно увязать кооперативную теорию с НИЭТ.
Это означает, что для достижения поставленной нами цели выявления кооперативной составляющей в гибридах необходимо сформировать адекватную методологическую базу. Для этого мы рассмотрим модели формирования кооперативов и принципы организации взаимодействия между их участниками. Поскольку разновидностей кооперативов существует великое множество, мы ограничимся изучением сельскохозяйственных кооперативов (производственных и сбытовых).
Кооперативы: модели формирования и функционирования
К числу основных способов организации кооперативов можно отнести создание снизу — путем добровольной квазиинтеграции участников (фермерские кооперативы), и сверху — путем выстраивания партнерской системы в интересах организации-лидера (примером служат кооперативы по выращиванию клубники, которые формировал «Данон» на Украине4).
Первый способ (назовем его органическим) является наиболее очевидным и традиционным и соответствует сути кооператива как инструмента самоорганизации сельхозпроизводителей (как, впрочем, и любых иных мелких производителей и потребителей). При его использовании будущие участники (кооператоры) по собственной инициативе учреждают кооператив, устанавливают правила его функционирования, его политику и принимают решения, связанные с управлением его деятельностью
2 Peer-to-peer и business-to- business используются здесь в непривычном смысле - не для указания того, что кооперативы соответствующего типа взаимодействуют только с физическими лицами (P2P) или корпоративными контрагентами (B2B) соответственно, а для того, чтобы описать состав этих кооперативов - индивидуальные участники или корпоративные. Иными словами, эти определения характеризуют не отношения кооперативов с внешней средой (именно в этом смысле данные определения используются в экономической литературе), а отношения внутри кооперативов.
3 Отметим, впрочем, что в настоящее время в зарубежных работах активно используются представления о новых типах кооперативов, таких, например, как гибридные кооперативы (объединяющие широкий спектр участников (Rogers, 2008)), и поэтому идея о бизнес-кооперативе вполне имеет право на существование.
4 Данон и Добробут Громад создают кооперативы по выращиванию клубники // Официальный сайт «Данон Украина». Доступно онлайн по адресу: http://danone.ua/ru/media-center/press-center-news/id/danon-i-dobrobut-gromad-stvorjuj-013/. Проверено 27.10.2015.
(формируют органы управления). Поскольку одной из целей создания кооператива является получение коллективного эффекта от масштаба деятельности (в форме организации производственных, сервисных, инфраструктурных и иных активов коллективного пользования — элеваторов для хранения зерна, заводов по переработке сельхозсырья, овощехранилищ и т.д.), кооператив либо самостоятельно строит соответствующие мощности, либо берет их в аренду5 (Бородаевский, 2016; Билимович, 2005). Управляет он этими мощностями также самостоятельно.
Сотрудничество участников в рамках кооператива носит явный характер. Иными словами, они целенаправленно, осознанно и совместно определяют общие цели и работают над их достижением.
Таким образом, отличительными признаками органического способа создания кооператива являются инициативный характер его формирования (т.е. инициатива исходит от самих будущих участников) и явный (эксплицитный) характер сотрудничества внутри кооператива. При этом кооператив, учреждаемый по органической модели, направлен в первую очередь на обслуживание интересов его участников. Такой кооператив можно назвать органическим или инициативным.
При организации кооператива сверху (назовем такой способ вертикальным) ситуация значительно отличается. В этом случае инициатива по созданию кооператива принадлежит сторонней организации, как правило, — будущему потребителю продукции этого кооператива (впрочем, есть и примеры того, как инициатива создания кооператива исходила от будущего поставщика — речь идет об организации фермерских кооперативов производителям сельхозтехники для последующей продажи им этой техники (Кооперация сельскохозяйственная, 1975)). Этой организации проще сотрудничать с одним поставщиком среднего размера, чем с множеством мелких поставщиков. Эта организация оказывает содействие кооперативу и его участникам в формировании производственных мощностей и инфраструктурного обеспечения.
При вертикальном способе сотрудничество участников кооператива также, как правило, носит явный характер, однако инициатива его формирования исходит не от них. Сам же кооператив преимущественно ориентируется на удовлетворение потребностей организации-инициатора (предельным случаем таких кооперативов являются советские колхозы, жестко ориентированные на выполнение плановых заданий государства (Domar, 1966)). Такой кооператив можно назвать инспирированным (в отличие от описанного выше инициативного или органического).
Однако наряду с этими способами, по нашему мнению, большой интерес представляет используемая в настоящее время инновационная схема формирования сбытового кооператива, которую можно назвать индукцией кооператива.
В этом случае специализированная организация формирует кооператив (гибрид), но не столько для обслуживания своих целей (например, для обеспечения гарантированных поставок сырья на свои перерабатывающие производства), сколько для координации участников в целях повышения эффективности их деятельности. Примером может быть фермерский кооператив LavkaLavka (Денисенко, 2012), внешне выглядящий как интернет-магазин (или, точнее, интернет-платформа — и это очень важный момент, который мы рассмотрим позднее), но при этом позиционирующий себя именно как кооператив. Он обеспечивает единую систему сбыта и доставки для своих участников (в том числе через интернет-сайт), проводит отбор перспективных участников, оказывает консультации, но не вмешивается в их текущую деятельность. Принципиальным отличием индукции кооператива от создания кооператива сверху является то, что оператор индуцированного кооператива не использует ресурсы этого кооператива
5 Разумеется, для отдельных видов деятельности кооператив может привлекать сторонних исполнителей с их собственными производственными активами (в полном соответствии с моделью Уильямсона: когда потребность в таких видах деятельности не является постоянной и существует свободный доступ к профессиональным исполнителям (Williamson, 1991)). Примером может быть - с поправкой на советские реалии - сотрудничество колхозов и машинно-тракторных станций.
исключительно для своих целей, а предлагает участникам такого кооператива (гибрида) услугу по координации их деятельности и созданию и поддержке функционирования специфических активов совместного пользования (которые в традиционных моделях кооперации создаются и управляются, как правило, самими участниками). Иными словами, оператор индуцированного кооператива предлагает на рынке услугу того, что К. Менар называет частным правительством (private government) (Menard, 2004), дополняя ее услугой управления активами (что также фактически входит в функции private government). Для LavkaLavka такими активами являются интернет-сайт и служба доставки. В индуцированном кооперативе централизуются обеспечивающие функции, причем централизуются они на уровне оператора (который аккумулирует в себе соответствующие трансакционные издержки (Кирьянов, 2015)), а не отдельных участников, тогда как основные производственные процессы и текущее управление остается за участниками, которые благодаря этому сохраняют свою операционную независимость. За счет того что оператор обслуживает множество участников, возникает эффект коллективной экономии на масштабе производства как для трансакционных издержек, так и для инвестиций в специфические активы (интернет-площадка, служба доставки). При этом сама кооперация между участниками носит неявный (имплицитный) характер — формально они связаны двусторонними отношениями только с оператором, отношения между самими участниками отсутствуют. Однако на самом деле они неявно сотрудничают друг с другом, формируя (благодаря оператору) единое предложение для потребителей.
Отчасти похожая модель была описана в работе (Зибер, 2000), однако важно подчеркнуть, что в индуцированном кооперативе (гибриде) не участники привлекают координатора (как это происходит в ситуации, описанной в (Зибер, 2000))6, а сам координатор предлагает свои услуги потенциальным участникам.
Преимуществами модели индуцированного кооператива являются:
• возможность для фермеров остаться самостоятельными предпринимателями, не растворившимися в большом коллективном хозяйстве, но при этом пользоваться преимуществами коллективного сотрудничества в тех аспектах, в которых это выгодно;
• возможность для фермеров производить свой собственный уникальный продукт, а не единый для всего кооператива (как это типично для традиционных кооперативов)7. По этой же причине нет смысла централизовать производство;
• отсутствие необходимости инвестировать в создание и управление специфическими активами и участвовать в управлении объединением фермеров соответствующая услуга предлагается оператором кооператива на платной основе (а сам актив находится в его собственности8). Важно отметить, что
6 Если самоорганизованный (органический) кооператив привлекает для управления собой внешнего координатора, то это просто частный случай органического кооператива, у членов которого нет необходимых компетенций для управления и организации деятельности. Именно для компенсации отсутствия управленческих компетенций и происходит это своеобразное «призвание варягов» (поэтому данную модель сотрудничества можно назвать «варяжской»). Однако инициатива по созданию такого кооператива принадлежит его участникам, и предполагается, что дальнейшую деятельность они будут вести совместно в формате эксплицитного сотрудничества - хотя и под внешним руководством (причем задача этого внешнего руководства - управление деятельностью участников в их интересах, т.е. речь идет о классической ситуации «принципал - агент»). В индуцированном кооперативе ситуация носит принципиально иной характер.
7 Очевидно, что в условиях разнородного ассортимента наличие центрального координатора, принимающего решения, касающиеся совместной деятельности, является оптимальным путем минимизации трансакционных издержек (Кирьянов, 2015).
8 История кооперативов показывает, что используемые кооперативами коллективные ресурсы могут находиться во внешней собственности - например, такова была ситуация с элеваторами, предоставлявшимися в аренду кооперативам в Германии в XIX в. (Бородаевский, 2016) и в России до революции 1917 г. (Билимович, 2005). Однако традиционно кооператив все же получал внешние ресурсы в пользование и управление. Кроме того, привычная модель функционирования кооператива предполагает, что он самостоятельно управляет своей деятельностью (и активами, которые используются для ее ведения - в частности, упомянутые выше элеваторы кооперативы использовали в своих интересах самостоятельно на правах аренды). В случае индуцированного кооператива внутреннего (созданного участниками) управляющего органа нет. Более того, наличие управляющего органа в принципе невозможно (поскольку кооператив как единая формальная структура отсутствует),
участие в управлении кооперативом традиционно рассматривается как один из ключевых признаков кооператива, отсутствие которого ведет к вырождению кооператива в лже-кооператив (Bernardi, 2007). Однако насколько справедлива такая традиционалистская трактовка в наши дни? Не говоря о том, что сами кооперативные принципы не должны представлять собой нечто незыблемое (Янбых, 2018), стоит помнить и о том, что члены кооператива могут сами по себе быть незаинтересованными в участии в выработке коллективных решений (кроме, может быть, самых значимых), и возможность получения выгод от кооперации не должна быть связана с принуждением к участию в управлении. Еще одним важным плюсом индуцированного кооператива по сравнению с кооперативом традиционным (инициативным) является большая простота привлечения капитала. Как показывают исследования (Collins, 1991), классический кооператив сталкивается с проблемой привлечения финансовых ресурсов для своей деятельности (поскольку модель их организации не соответствует особенностям привлечения корпоративного финансирования), из-за чего кооперативы нередко трансформируются в привычные инвесторам корпорации (для которых открыты возможности рыночного финансирования через выпуск акций и облигаций).
В случае индуцированного кооператива эта проблема решается значительно проще, поскольку в нем уже есть координирующая корпоративная структура, которая привлекает ресурсы у внешних инвесторов. Причем эти ресурсы с точки зрения инвесторов привлекаются не для развития фермерских хозяйств (поскольку это направление вложений рискованно и непривлекательно для многих инвесторов), а в современные востребованные активы — интернет-площадку и службу доставки.
Вероятно, это новая форма кооперации, которая приходит на смену привычной коллективистской кооперации в АПК. Ее приход может быть обусловлен стремлением производителей к большей индивидуальности, запросом потребителей на уникальный продукт, и желанием производителей получить выгоду от кооперации без утраты самостоятельности и без отвлечения на непрофильные виды деятельности (и инвестирования в непрофильные ресурсы).
Интересно отметить, что специалисты указывали на целесообразность организации своеобразных интеграторов и для традиционных кооперативов (Рысьмятов, Балашова и Осенний, 2010b).
Проделанный выше анализ позволяет констатировать следующее: • по способу формирования сельскохозяйственные кооперативы можно разделить на инициативные, инспирированные и индуцированные. При этом как инспирированные, так и индуцированные кооперативы предполагают, что инициатива по их созданию принадлежит не самим участникам кооператива, а внешней организации. Разница между инспирированными и индуцированными кооперативами, таким образом, состоит в том, на обслуживание чьих интересов они преимущественно (но, разумеется, не исключительно) ориентированы участников кооператива (как при индуцированном кооперативе) или организации-инициатора (как при кооперативе инспирированном). Иными словами, определения «инспирированный» и «индуцированный» описывают не одну характеристику кооператива (способ создания), а две (способ создания и ориентация деятельности), что неудобно с точки зрения целей дальнейшего исследования. Поэтому мы исключим из рассмотрения характеристику «ориентация деятельности» и будем различать кооперативы активные
возможно лишь наличие координатора. При этом координатор является внешним по отношению к низовым кооператорам. Таким образом, индуцированный кооператив является двухуровневой структурой: на низовом уровне находятся базовые производители, а на верхнем уровне - координатор (т.е. это специфическая вертикально-горизонтальная структура). Индуцированный кооператив является неформальной структурой, его единство обеспечивает заинтересованность оператора информационной инфраструктуры в наличии облака кооператоров-партнеров и заинтересованность кооператоров в доступе к информационной и логистической инфраструктуре.
(инициатива создания которых принадлежит самим участникам; к ним относятся органические или инициативные кооперативы) и кооперативы пассивные (создаваемые по инициативе внешней организации; к ним мы отнесем инспирированные и индуцированные кооперативы);
• сотрудничество участников кооператива может быть явным (эксплицитным) и неявным (имплицитным);
• фермерская интернет-платформа LavkaLavka целенаправленно позиционирует себя как кооператив. Иначе говоря, платформенные организации (а такие хозяйственные структуры получили широкое распространение благодаря платформенной революции) могут трактоваться их участниками и организаторами как кооперативы. Что интересно, это восприятие интернет-платформы, по нашему мнению, выходит за пределы маркетингового позиционирования и может быть признано соответствующим сущности кооператива9 (при условии допущения в кооперативе не только явного, но и неявного сотрудничества). Это подтверждается тем, что в рамках LavkaLavka сотрудничают индивидуальные производители (фермеры), их сотрудничество связано с совместным использованием коллективного ресурса (интернет-магазина и службы доставки) и предполагает наличие единого товарного предложения.
Для выполнения своих функций частного правительства оператор LavkaLavka опирается на экономические (монопольный контроль над предоставленным в общее пользование интернет-ресурсом, единая система ценообразования) и организационные (стандартизация качества продукции, единые стандарты работы и т.д.) механизмы.
На основе этого анализа10 мы можем построить классификацию кооперативов, представленную на рис. 1. Эта классификация в качестве своей методологической основы имеет метод матриц стратегических группировок (Гареев и Бельский, 2015), давно и эффективно используемый для типологизации форм организации хозяйственной деятельности (Клейнер, 2019; Boyer, 2005; Constantiou, Marton and Tuunainen, 2017).
Способ создания
Активный Пассивный
Сотрудничество участников Эксплицитное I. Органический кооператив II. Вертикальный кооператив
Имплицитное (III.) IV. Индуцированный кооператив
Рис. 1. Классификация кооперативов по способу создания и форме сотрудничества
Ячейка III на рис. 1 остается незаполненной, поскольку мы не можем найти таких примеров в практике сельскохозяйственной кооперации. Тем не менее, хотя достаточно сложно представить себе ситуацию, при которой участники кооператива, сначала объединившись и организовав свою деятельность, затем перешли от явного сотрудничества к неявному, близкие модели известны и существуют. В частности, можно указать на совместные закупки (получившие большую популярность в интернет-коммерции). При их использовании лица, желающие приобрести товар со скидкой у прямого поставщика (для чего необходимо сформировать оптовый заказ),
9 Здесь мы используем термин «кооператив» исключительно в экономическом смысле - как объединение мелких индивидуальных производителей для получения выгод от сотрудничества. Однако такое объединение не обязательно должно придерживаться кооперативных принципов. С одной стороны, если оставаться строго в рамках теории кооперации, отказ от соблюдения кооперативных принципов автоматически лишает такое объединение производителей статуса кооператива (поскольку кооперативу в строгом смысле слова присуща двойственная, не чисто экономическая природа). С другой стороны, существует точка зрения, что ограничение состава кооперативов только теми организациями, которые придерживаются кооперативных принципов, в наши дни уже не соответствует требованиям времени (Янбых, 2018). Не считая кооперативные принципы устаревшими, мы полагаем, что кооперативы такие принципы соблюдать не обязаны.
10 Отметим также, что мы исключили из рассмотрения такую характеристику кооператива, как наличие формального характера. Мы опираемся на хозяйственную природу кооператива, а не на его юридическую фиксацию (представление о кооперативах как о гибридах позволяет это делать).
самостоятельно выбирают между собой координатора этого заказа (или обращаются к уже существующему координатору). Координатор обеспечивает формирование заказа (привлекая недостающих участников в целях обеспечения количества и комплектности), собирает оплату, взаимодействует с поставщиком и т.д. Участники такого виртуального закупочного кооператива фактически не взаимодействуют друг с другом напрямую, хотя неявно их деятельность направлена на достижение совместной цели. При этом инициатива создания такого кооператива может принадлежать его участникам.
Попытаемся применить полученный нами исследовательский аппарат (а именно четырехкомпонентную классификацию кооперативов по критериям способа создания и модели сотрудничества участников) к анализу гибридов (забегая вперед, отметим, что самым главным инструментом, которым мы воспользуемся, будет констатация возможности неявного сотрудничества и пассивной организации). При этом в рассмотрение мы будем включать только те гибриды, которые соответствуют требованию к кооперативам о наличии в их составе только индивидуальных производителей.
Кооперативы среди гибридов
Самым очевидным (но не единственным) выводом будет то, что если LavkaLavka (фермерская интернет-платформа) может быть идентифицирована как кооператив (сформированный пассивно и основанный на имплицитном сотрудничестве участников, т.е. индуцированный), то к кооперативам можно отнести и многие другие интернет-платформы. Разумеется, речь не идет о таких проектах, как Avito, где происходят разовые продажи товаров: в соответствии с критериями О. Уильямсона, важными характеристиками трансакций являются их частота и определенность (Williamson, 1991). Таким образом, к кооперативам можно отнести те платформы, участники которых постоянно (регулярно) занимаются однородной деятельностью. Очевидным примером такой платформы будет Uber.
Здесь, правда, надо внести одно важно уточнение — кооперативом является не вся платформа, а только одна ее сторона (обеспечивающая предоставление услуг, т.е. в случае Uber — совокупность водителей) вместе с центральным оператором, который обеспечивает координацию этой стороны (Попов, Герцегова и Семячков, 2018; Mair and Reischauer,2017; Piscicelli, Ludden and Cooper, 2018). Дело в том, что платформы являются двусторонними и более площадками и к кооперативу можно относить только одну сторону этих площадок. Называть кооперативом всю платформу (включая все представленные на ней стороны) будет некорректно.
Однако к индуцированным кооперативам (мы сосредоточимся именно на них) относятся не только платформы. Мы полагаем, что такими кооперативами являются также франчайзинговые сети, координатор которых (франчайзер) создает коллективные ресурсы сети и предоставляет их в пользование отдельных франчайзи, а также координирует деятельность сети в интересах франчайзи (и, разумеется, своих собственных). Франчайзи при этом зачастую не взаимодействуют друг с другом напрямую, но неявно сотрудничают для успеха всей сети в целом.
В этой связи интересно отметить, что специалисты указывают на сходство отдельных типов платформ (в том числе таких, как Uber) и франчайзинга (Constantiou, Marton and Tuunainen, 2017). Эта параллель между кооперативами, платформами и франчайзинговыми сетями указывает на наличие типологических сходств между разными формами ведения хозяйственной деятельности.
Здесь же можно указать на еще один момент: платформы тесно связаны с шерингом (долевой экономикой) (Попов, Герцегова и Семячков, 2018; Mair and Reischauer,2017), в книге же, в которой впервые было введено понятие шеринга (Botsman and Rogers, 2010), долевая экономика ассоциируется с кооперацией (причем как в широком, так и узком смысле слова). При этом шеринг позволяет использовать положительные аспекты
кооперации (выгоду от взаимного сотрудничества) без ее минусов (подавления интересов индивидуальной личности ради коллектива (Botsman and Rogers, 2010); справедливости ради стоит признать, что многие традиционные модели кооперативов действительно страдали этим недостатком — такие, например, как трудовые коммуны или кибуцы).
Рождение франчайзинга относят к середине XX в. (датировки варьируют, разумеется). За 10-20 лет до этого кооперативное движение, переживавшее непрерывный рост с XIX в., стало идти на спад. Случайна ли хронологическая близость этих событий? Разумеется, без тщательного анализа социально-экономической ситуации делать какие-либо выводы некорректно и преждевременно. Тем не менее с учетом проведенных выше рассуждений можно предположить, что кооперативное движение не просто пошло на спад, а перешло в новую форму своего существования (франчайзинг), при которой эксплицитное сотрудничество стало замещаться имплицитным, позволяющим участникам сохранить свою независимость.
Каковы могут быть причины этого перехода? Здесь мы вынуждены ступить на зыбкую почву гипотез, тем не менее сами эти гипотезы могут быть интересны для специалистов, которые пожелают их проверить.
Вероятно, дело в несоответствии классической кооперации изменившимся запросам общества, в разочаровании социума в ее принципах. Люди желали большего индивидуализма в своей деятельности, им было важно получать преимущества от кооперации11 без растворения в ней.
Еще один важный момент, возможно, заключается в том, что классическая кооперация несла в себе мощный идеологический заряд. Кооперативы противопоставляли себя капитализму и были направлены на преобразование общества (Azarnert, 2017; Hess Ashkenazi and Katz, 2017). Франчайзинг тоже содержит социальную составляющую — он позволяет людям реализовать себя в качестве самостоятельных бизнесменов, — но капитализму он себя не противопоставляет. Если традиционный кооператив (по крайней мере в теории) — это кооператив социалистический или контр-капиталистический, то франчайзинговая сеть — это кооператив капиталистический, своего рода капиталистическая альтернатива обычному кооперативу12, направленная в том числе и на быстрый рыночный рост.
Может, не будет большой ошибкой предположить, что франчайзинг является своего рода продуктом конвергенции (и синергии) идей социальной кооперации и предпринимательской капиталистической инициативы. Это абсорбированная и трансформированная капитализмом идея кооперации13, дающая возможность ее участникам преуспеть не в качестве безликого участника единой массы сотрудников (как это происходило в чрезмерно интегрированных и идеологизированных кооперативах, примеров которых ко второй трети XX в. накопилось немало), а в роли самостоятельного бизнесмена14.
При этом франчайзинг тоже позиционируется как инструмент развития локального предпринимательства в противовес глобальным корпорациям.
Небезынтересен тот факт, что как кооперативы, так и платформы имеют тенденцию к миграции в сторону ущемления интересов своих базовых участников. Как показано в работе (Николаев, 2007), в царской России рабочие фабрично-заводские потребительские кооперативы могли попадать под контроль администрации фабрик и начинали в первую очередь обслуживать их интересы (т.е. кооператив, по сути дела, становился еще одним
11 Заинтересованность в получении выгод от кооперации характерна для экономических агентов (Плещенко, 2017).
12 Интересно, что шеринг (долевая экономика) тоже пытался противопоставлять себя капитализму, или, как минимум, обществу потребления (Botsman and Rogers, 2010).
13 Проблема параллельного существования в капиталистической и социалистической экономиках близких по содержанию явлений и институтов, а также преломления социалистических практик при капитализме и наоборот представляет, по нашему мнению, чрезвычайно большой интерес, но пока еще ждет своего исследователя. В качестве первых шагов в этом направлении можно указать на статью (Плещенко, 2018).
14 Именно так позиционирует себя франчайзинг, хотя на практике картина далеко не всегда носит столь радужный характер.
инструментом контроля рабочих со стороны администрации). Аналогично платформы (такие как Uber) также начинают откачивать доход от своих участников в пользу центрального координатора (Aucquier, Daudigeos andPinkse, 2017) (благодаря получению власти над ними (Дементьев и Устюжанина, 2016). С пессимистической точки зрения это означает встраивание кооперативных (социальных) проектов в капитализм и превращение их в псевдокооперативные (псевдосоциальные), использующие вывеску социального движения для формирования своего привлекательного образа в целях максимизации своей выгоды (Belk, 2014).
Четырехэлементная модель: приложение к гибридам
Если выйти за пределы гибридов, соответствующих требованиям к кооперативу, мы можем легко убедиться, что введенные нами представления о пассивном и активном способе формирования и эксплицитной и имплицитной модели организации взаимодействий (см. рис. 1) будут применимы и для этих гибридов тоже.
В частности, стратегический альянс может рассматриваться как инициативный гибрид с эксплицитной формой сотрудничества (соответствующий квадранту I рис. 1). К квадранту II, вероятно, можно отнести вертикальные аутсорсинговые цепочки, выстраиваемые крупными промышленными предприятиями для обслуживания своих потребностей (примером может быть корпорация Boeing). Квадрант IV включает в себя торговые центры (использующие передовые модели работы с арендаторами: не просто сдающие торговые площади в аренду всем желающим, а формирующие эффективный пул арендаторов и занимающиеся его продвижением). Очень интересен квадрант III — возможно, к нему, с определенными оговорками, можно было бы отнести кластер.
Это, разумеется, ни в коем случае не означает, что стратегические альянсы или аутсорсинговые цепочки могут быть истолкованы как кооперативы — по своей природе и составу участников они сильно отличаются от кооперативов в традиционном понимании. Речь идет лишь о том, что выявленные для кооперативов (как частной формы гибридов) модели формирования и способы организации сотрудничества участников применимы для гибридов в целом.
Заключение
Выполненные нами рассуждения позволяют утверждать, что изучение особенностей функционирования кооперативов может быть полезным и с точки зрения лучшего понимания организации деятельности гибридных структур.
В качестве основных результатов нашего исследования мы можем назвать:
• возможность формирования гибридных структур как активным, так и пассивным способом;
• возможность существования внутри гибридных структур как эксплицитного, так и имплицитного сотрудничества;
• трактовку франчайзинговых сетей и отдельных категорий шеринговых (долевых) платформ как специфической разновидности индуцированных кооперативов.
Вероятно, перспективным направлением развития данной работы может стать включение в анализ целей деятельности гибридов (т.е. направлены ли они на обслуживание интересов их низовых участников или же на удовлетворение потребностей центральных координирующих структур). Идущее в настоящее время вырождение цифровых платформ (таких, как Uber) от обслуживания интересов рядовых участников к генерированию дохода для координатора делает такое направление исследований актуальным.
С точки зрения институциональной теории можно утверждать, что индуцированные кооперативы (и иные индуцированные формы партнерства — франчайзинговые сети, платформы и т.д.) четко указывают на то, что первичной функцией экономической организации в соответствии с положениями НИЭТ является не собственно производство, а организация производства, в том числе и путем координации внешних по отношению
к себе независимых производителей. Наличие у экономической организации собственных производственных активов (например, промышленного оборудования) и осуществление ею самостоятельной производственной деятельности оправдано только в том случае, если сами непосредственные производители сами себя ими обеспечить не могут (или, иными словами, когда без обеспечения внешних производителей собственными производственными ресурсами фирмы организовать их деятельность не получится15; Маркс бы говорил не о координации, а о закабалении, однако капитал, аккумулированный на фабриках XIX в., служил основой именно для организации деятельности рабочих)16. Как только у производителей появляются собственные производственные активы (но при этом отсутствуют ресурсы для самоорганизации и управления своей деятельностью из-за большой величины удельных трансакционных издержек, отсутствия опыта и т.д.), фирма предпочитает переключаться на координацию производителей (создавая коллективную экономию на масштабе для трансакционных издержек и обеспечивая прозрачность взаимодействия участников). Фирма будет стремиться инвестировать только в те активы, которые ей необходимы для координации деятельности (в частности, именно этим объясняется резко выросшая роль интеллектуального капитала по сравнению с материальным).
Если для традиционной фирмы (времен Маркса или Форда) типичным было существование в ее составе производственных и трансакционных (координационных) подразделений, то постепенно производственная и координационная функция фирмы разделялись (Устюжанина, Сигарев и Шеин, 2017). Фирма сосредоточивала в себе координационную деятельность, передавая собственно производственные задачи вовне. Предельным случаем такого подхода является ситуация, при которой производство может быть отделено от координации, что соответствует коузовскому пониманию фирмы не как производителя, а как организатора трансакций. Для выпуска продукта потребности в собственном производстве нет — достаточно сформировать облако партнеров (основанное на гибридном взаимодействии), которые возьмут на себя непосредственно производственную деятельность. Естественная форма существования хозяйствующего субъекта, реализованная в настоящее время благодаря развитию технологий, — не концентрировать в своем составе все активы, а быть центром облака (такими облаками обрастали даже традиционные фирмы). Индукция кооперативов является одним из направлений формирования такого облака.
Таблица 1
Континуум форм организации хозяйственной деятельности
Критерий сравнения Традиционная фирма Цепочка создания стоимости Облачная фирма (крауд-фирма)
Способ организации трансакций Иерархия Гибрид Мягкий гибрид17
Способ организации деятельности Фирма Центральная фирма + координируемая цепочка создания ценности Центральный агент + облако внешних производителей
Модель организации деятельности Собственное производство Аутсорсинг Краудсорсинг
15 И, шире, организовать всю совокупность трансакций, связанную с выпуском промышленной продукции без контроля над значительной частью производственных активов, во время Маркса было затруднительно. Интересно отметить, что сейчас благодаря революции платформ возможность поставлять продукцию на рынок без контроля над производственными активами появляется не только у сервисных, но и у промышленных предприятий.
16 Интересно, что Маркс признавал организующую роль капиталиста. Более того, во введенном им понятии рассеянной мануфактуры роль капиталиста сводится исключительно к организации, без участия в непосредственном процессе производства (этот аспект, как и многие другие, позволяет говорить о множестве параллелей между марксистской политической экономией и НИЭТ, несмотря на противоречия между этими течениями экономической мысли (Бузгалин, Колганов и Московский, 2012)).
17 При всей нестрогости этого термина очевидно, что гибриды различаются по степени жесткости связей между их участниками (в частности, К. Менар говорит о мягких гибридах (Мепагй, 2004)).
Окончание табл. 1
Критерий сравнения Традиционная фирма Цепочка создания стоимости Облачная фирма (крауд-фирма)
Структура Собственные трансакционные и производственные подразделения (организованные в рамках иерархии) Сочетание внешних и внутренних трансакционных и производственных подразделений Собственные трансакционные и внешние производственные подразделения
Участники Внутренние подразделения Фирма + ее внешние партнеры в рамках производственно-сбытовой цепочки Центральный агент + облако стейкхолдеров
Сущность деятельности Производство продукта Производство продукта и координация производственно-сбытовой цепочки Координация производителей и организация их взаимодействия с потребителями
Примеры18 Газпром Boeing Uber, Airbnb
Это позволяет построить еще один континуум хозяйствующих структур (табл. 1) — от классической фирмы (сочетание иерархически связанных трансакционных и производственных подразделений) через цепочку создания стоимости (центральная фирма, сосредоточивающая в себе конечные переделы и координирующая цепочку подрядчиков и сбытовых партнеров; по отношению к центральной фирме трансакционные и производственные подразделения могут быть как внутренними, если они охватывают контролируемые фирмой переделы, так и внешними, если соответствующие процессы относятся к сфере ответственности подрядчиков и партнеров) до облачной фирмы (центральный агент — частное правительство, занимающееся исключительно координацией и организацией деятельности совокупности непосредственных производителей, внешних по отношению к нему; трансакционная деятельность сконцентрирована у центрального агента, производственная — у координируемых им производителей). Облачную фирму можно также назвать крауд-фирмой, поскольку она координирует «толпу» (англ. crowd) самостоятельных производителей. Этот континуум не аналогичен континууму Уильямсона «иерархия — рынки» (Williamson, 1991), поскольку как цепочка создания стоимости, так и облачная фирма являются гибридами. Предлагаемый нами континуум строится по критерию комбинирования трансакционных и производственных подразделений — от их полного сочетания в составе традиционной (неоклассической, маршалловой) фирмы до их полного разделения в случае фирмы-облака.
Центральный агент такой облачной фирмы аккумулирует в себе трансакционные издержки координации отдельных производителей и их взаимодействия с потребителями и тем самым высвобождает этих производителей для занятия собственно производственной деятельностью.
Функционирование облачной фирмы обеспечивается за счет наличия у центрального агента монопольного контроля над ресурсом (Устюжанина, Сигарев и Шеин, 2016), используемым для взаимодействия производителей и потребителей (например, над интернет-платформой), и стандартизации правил этого взаимодействия. Иначе говоря, центральный агент формирует технологическую и институциональную среду (Täuscher and Laudien, 2018) для такого взаимодействия.
18 Очевидно, что представленные в табл. 1 формы организации хозяйственной деятельности являются идеальными, и в чистом виде на практике встречаются редко. В реальности между ними существуют значительное число переходных форм. Примеры, приведенные в табл. 1, не являются примерами «чистых» форм - они показывают предприятия, в которых соответствующая форма доминирует.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Билимович А. Д. (2007). Введение в экономическую науку // Два подхода к научной картине экономического мира. Экономический строй освобожденной России: труды. СПб.: Росток, с. 63-302.
Билимович А. Д. (2005). Кооперация в России до, во время и после большевиков. М.: Наука.
Бородаевский С. В. (2016). Сельскохозяйственные кооперации в Германии: С приложением статьи «Война, сельское хозяйство и будущие торговые договоры (к вопросу об экономической самостоятельности России)». М.: ЛЕНАНД.
Бузгалин А. В., Колганов А. И. и Московский А. И. (2012). Марксизм и институционализм: сравнительное исследование // Вестник Московского университета. Серия 6: Экономика, № 5, с. 3-18.
Буздалов И. Н. (2016). Теория и проблемы современного кооперативного движения в России // Вестник Института экономики Российской академии наук, № 3, с. 7-19.
Гареев Т. Р. и Бельский В. В. (2015). Матрицы стратегических группировок: от «старой» критики к новым измерениям // Инновации, № 2, с. 50-57.
Дементьев В. Е., Устюжанина Е. В. (2016). Проблема власти с точки зрения институционального подхода // Journal of Institutional Studies, Т. 8, № 3, с. 91-101.
Денисенко Е. (2012). Больше, чем магазин // Эксперт Северо-Запад, № 11. (http:// expert.ru/northwest/2012/11/bolshe-chem-magazin/ - Дата доступа: 23.08.2015)
Дешковская Н. С. (2010). Между рынками и иерархиями: сельскохозяйственная кооперация как гибридная форма организации // Вестник Томского государственного университета. Экономика, № 3, с. 26-43.
Зибер П. (2000). Управление сетью как ключевая компетенция предприятия // Проблемы теории и практики управления, № 3, с. 92-96.
Золотарева Е. А. (2013). Тенденции развития крупнейших кооперативов мира // Вестник Сибирского университета потребительской кооперации, № 1, с. 19-28.
Канакина В. А. (2011). Современные виды кооперации // Известия Пензенского государственного педагогического университета им. В. Г. Белинского, № 24, с. 275-278.
Кирьянов И. В. (2015). Трансакционные издержки, феномен торгового дома и экономическая организация // Journal of Institutional Studies, Т. 7, № 4, с. 112-127.
Клейнер Г. Б. (2019). Экономика экосистем: шаг в будущее // Экономическое возрождение России, № 1, с. 40-45.
Кооперация сельскохозяйственная. (1975) // Экономическая энциклопедия «.Политическая экономия» / Гл. ред. А. М. Румянцев, Т. 2. М.: Советская энциклопедия, с. 253-258.
Кузнецова Е. П. (2017). Основные подходы к понятию кооперационных связей малого и крупного бизнеса // Вопросы территориального развития, № 4, с. 2.
Николаев Н. А. (2007). Основные виды кооперации в России: историко-теоретический очерк. Новосибирск.
Плещенко В. И. (2017). Об институциональной среде российского общества и о перспективе формирований новых структур координационного типа // Общество и экономика, № 7, с. 41-45.
Плещенко В. И. (2018). Реактуализация феноменов СССР в условиях перехода к Индустрии 4.0 // Экономическое возрождение России, № 1, с. 128-139.
Попов Е. В., Герцегова К. и Семячков К. А. (2018). Инновации в институциональном моделировании долевой экономики // Journal of Institutional Studies, Т. 10, № 2, с. 26-43.
Рысьмятов А. З., Балашова И. В. и Осенний В. В. (2010a). Институциональные понятийно-теоретические и методологические основы сельскохозяйственной кооперации // Политематический сетевой электронный научный журнал Кубанского государственного аграрного университета, № 55, с. 147-156.
Рысьмятов А. З., Балашова И. В. и Осенний В. В. (2010b). Схема взаимодействия интегратора с производителями сельскохозяйственной продукции // Политематический сетевой электронный научный журнал Кубанского государственного аграрного университета, № 55, с. 157-169.
Сарайкин В. А. и Янбых Р. Г. (2019). Анализ устойчивости кооперативной формы хозяйствования аграрного сектора России в контексте институциональной теории фирмы // Вестник Санкт-Петербургского университета. Экономика, Т. 35, № 2, с. 251-268.
Туган-Барановский М. И. (1989). Социальные основы кооперации. М.: Экономика.
УстюжанинаЕ. В., Сигарев А. В. иШеинР. А. (2017). Цифровая экономика как новая парадигма экономического развития // Экономический анализ: теория и практика, Т. 16, № 12, с. 2238-2253.
Чаянов А. В. (1989). Краткий курс кооперации. Репринтное воспроизведение издания 1925 года. М.: Книжная палата.
Чуев И. Н. и Балашова И. В. (2009). К вопросу об институциональных особенностях сельскохозяйственной кооперации // Terra Economicus, Т. 7, № 2-2, с. 150-153.
Юрманова Е. А. (2013). Неоинституциональный исследовательский инструментарий современной кооперативной теории и практики // Journal of Institutional Studies, Т. 5, № 1, с. 81-91.
Юрманова Е. А. (2014). Современные кооперативные организации в контексте институционально-эволюционной теории // Научные труды Донецкого национального технического университета, № 2, с. 206-215.
Янбых Р. Г. (2018). Сельскохозяйственная кооперация: являются ли кооперативные принципы догмой? // Экономика, труд, управление в сельском хозяйстве, № 3, с. 2-6.
Янбых Р. Г. и Сарайкин В. А. f2018). Классификация кооперативов и развитие сельскохозяйственной кооперации // АПК: экономика, управление, № 7, с. 13-22.
Aucquier, A., Daudigeos, T., and Pinkse, J. (2017). Promises and paradoxes of the sharing economy: An organizing framework. Technological Forecasting & Social Change 125, 1-10.
Azarnert, L. V. (2017). Privatization of the kibbutz and the demand for money // Israel Affairs, 23(5), 848-856.
Belk, R. (2014). Sharing Versus Pseudo-Sharing in Web 2.0 // Anthropologist, 18(1), 7-23.
Ben-Ner, A. (1984). On the Stability of the Cooperative Type of Organization // Journal of Comparative Economics, 8(3), 247-260.
Bernardi, A. (2007). The Cooperative Organization: Economic, Organisational and Policy Issues. Working Paper № 42, Facolta di Economia, Universita di Bologna, Sede di Forli.
Bonus, H. (1986). The Cooperative Association as a Business Enterprise: A Study in the Economics of Transactions // Journal of Institutional and Theoretical Economics, 142(2), 310-339.
Botsman, R., and Rogers, R. (2010). What's mine is yours. Collins: London.
Boyer, R. (2005). How and why capitalisms differ // Economy and Society, 34(4), 509-557.
Collins, R. A. (1991). Analysis Of Economic Motives For Cooperative Conversions To Corporations. Center for Cooperatives, University of California, Davis, CA.
Constantiou, I., Marton, A., and Tuunainen, V. K. (2017). Four Models of Sharing Economy Platforms // MIS Quarterly Executive, 16(4), 231-251.
Domar, E. D. (1966). The Soviet Collective Farm as a Producer Cooperative // The American Economic Review, 56(4), Part 1, 734-757.
Emelianoff, I. V. (1995). Economic Theory of Cooperation. Economic Structure of Cooperative Organizations. Davis, CA: Center for Cooperatives, University of California.
Harris, A., Stefanson, B., and Fulton, M. E. (1996). New Generation Cooperatives and Cooperative Theory // Journal of Cooperatives, 11, 15-28.
Hess Ashkenazi, M., and Katz, Y. (2009). From Cooperative to Renewed Kibbutz: The Case of Kibbutz "Galil", Israel // Middle Eastern Studies, 45(4), 571-592.
Levi, Y. (2006). From the "Double Nature" of Cooperation to the Social Economy: Fifty Years of Associationalism // International Review of Sociology, 16(1), 149-163.
Mair, J., and Reischauer, G. (2017). Capturing the dynamics of the sharing economy: Institutional research on the plural forms and practices of sharing economy organizations. Technological Forecasting & Social Change, V. 125, p. 11-20.
Menard, C. (2004). The Economics of Hybrid Organizations // Journal of Institutional and Theoretical Economics, 160, 345-376.
Menard, C. (2007). Cooperatives: Hierarchies or Hybrids? // Vertical Markets and Cooperative Hierarchies. The Role of Cooperatives in Agri-Food Industry / Ed. by Kostas Karantininis and Jerker Nilsson. Springer, 2007. Pp. 1-18.
Mikami, K. (2018). Are cooperative firms a less competitive form of business? Production efficiency and financial viability of cooperative firms with tradable membership shares // Economic Systems, 42, 487-502.
Parker, G. G., van Alstyne, M. W., and Choudary, S. P. (2016). Platform revolution. How networked markets are transforming the economy and how to make them work for you. W. W. Norton & Company, Inc., New York.
Piscicelli, L., Ludden, G. D. S., and Cooper, T. (2018). What makes a sustainable business model successful? An empirical comparison of two peer-to-peer goods-sharing platforms" // Journal of Cleaner Production, 172, 4580-4591.
Robotka, F. (1947). A Theory of Cooperation // American Journal of Agricultural Economics, 29(1), 94-114.
Rogers, L. (2008). Hybrid Cooperatives Challenges and Advantages // St. Mary's University. Available online at: https://smu.ca/webfiles/HybridCooperatives.pdf. Checked on 25.06.2019.
Royer, J. S. (2014a). The Neoclassical Theory of Cooperatives: Part I // Journal of Cooperatives, 28, 1-19.
Royer, J. S. (2014b). The Neoclassical Theory of Cooperatives: Part II // Journal of Cooperatives, 28, 20-35.
Royer, J. S. (2014c). The Neoclassical Theory of Cooperatives: Mathematical Supplement // Journal of Cooperatives, 28, 36-49.
Scholz, T. (2016). Platform cooperativism. Challenging the Corporate Sharing Economy. N. Y.: Rosa Luxemburg Stiftung.
Tduscher, K., and Laudien, S. M. (2018). Understanding platform business models: A mixed methods study of marketplaces // European Management Journal, 36(3), 319-329.
Valentinov, V. (2007). Why are cooperatives important in agriculture? An organizational economics perspective // Journal of Institutional Economics, 3(1), 55-69.
Valentinov, V., and Fritzsch, J. (2007). Are Cooperatives Hybrid Organizations? An Alternative Viewpoint // Journal of Rural Cooperation, 35(2), 141-155.
Valentinov, V., andIliopoulos, C. (2013). Economic Theories of Nonprofits and Agricultural Cooperatives Compared: New Perspectives for Nonprofit Scholars // Nonprofit and Voluntary Sector Quarterly, 42(1), 109-126.
Vertical Markets and Cooperative Hierarchies. The Role of Cooperatives in Agri-Food Industry. (2007) / Ed. by Kostas Karantininis and Jerker Nilsson. Springer.
Williamson, Oliver E. (1991). Comparative Economic Organization: The Analysis of Discrete Structural Alternatives // Administrative Science Quarterly, 36(2), 269-296.
REFERENCES
Agricultural cooperation (1975). Economic encyclopedia "Political economy" / Editor-inchief A. M. Rumyantsev, V. 2. Moscow: Izdatelstvo "Sovetskaya entsyklopediya", p. 253-258. (In Russian).
Aucquier, A., Daudigeos, T., andPinkse, J. (2017). Promises and paradoxes of the sharing economy: An organizing framework. Technological Forecasting & Social Change 125, 1—10.
Azarnert, L. V. (2017). Privatization of the kibbutz and the demand for money. Israel Affairs, 23(5), 848-856.
Belk, R. (2014). Sharing Versus Pseudo-Sharing in Web 2.0. Anthropologist, 18(1), 7-23.
Ben-Ner, A. (1984). On the Stability of the Cooperative Type of Organization. Journal of Comparative Economics, 8(3), 247-260.
Bernardi, A. (2007). The Cooperative Organization: Economic, Organisational and Policy Issues. Working Paper № 42, Facolta di Economia, Universita di Bologna, Sede di Forli.
Bilimovich, A. D. (2007). Introduction into economic science // A. D. Bilimovich. Introduction into economic science. Two approaches towards scientific picture of the economic world. Economic model of the liberated Russia: works. St. Petersburg: Rostok, p. 63-302. (In Russian).
Bilimovich, A. D. (2005). Cooperation in Russia before, during and after the Bolsheviks. Moscow: Nauka. (In Russian).
Bonus, H. (1986). The Cooperative Association as a Business Enterprise: A Study in the Economics of Transactions. Journal of Institutional and Theoretical Economics, 142(2), 310-339.
Borodaevsky, S. V. (2016). Agricultural cooperations in Germany: with the paper "War, agriculture and future trade agreements (on the question of the economic autonomy of Russia". Moscow: LENAND. (In Russian).
Botsman, R., and Rogers, R. (2010). What's mine is yours. Collins: London.
Boyer, R. (2005). How and why capitalisms differ. Economy and Society, 34(4), 509-557.
Buzdalov, I. N. (2016). Theory and problems of the modern cooperative movement in Russia. Journal of the Institute of Economics of the Russian Academy of Sciences, 3, 7-19. (In Russian).
Buzgalin, A. V., Kolganov, A. V., and Moskovskiy, A. I. (2012). Marxism and institutionalism: a comparative study. Journal of the Moscow University. Series 6, 5, 3-18. (In Russian).
Chayanov, A. V. (1989). Short course in cooperation. A reprint of 1925 year edition. Moscow: Izdatelstvo "Knizhnaya palata". (In Russian).
Chuev, I. N., Balashova, I. V. (2009). On the question of the institutional specific features of the agricultural cooperation. Terra Economicus, 7(2-2), 150-153. (In Russian).
Collins, R. A. (1991). Analysis Of Economic Motives For Cooperative Conversions To Corporations. Center for Cooperatives, University of California, Davis, CA.
Constantiou, I., Marton, A., and Tuunainen, V. K. (2017). Four Models of Sharing Economy Platforms. MIS Quarterly Executive, 16(4), 231-251.
Dement'yev, V. E., Ustyuzhanina, E. V. (2016). Problem of authority from the point of view of institutional approach. Journal of Institutional Studies, 8(3), 91-101. (In Russian).
Denisenko, Ye. (2012). More than a store. Expert North-West, 11. (http://expert.ru/ northwest/2012/11/bolshe-chem-magazin/ - Access date: 23.08.2015). (In Russian).
Deshkovskaya, N. S. (2010). Between markets and hierarchies: agricultural cooperation as hybrid form of organization. Journal of the Tomsk State Unbiversity. Economics, 3, 26-43. (In Russian).
Domar, E. D. (1966). The Soviet Collective Farm as a Producer Cooperative. The American Economic Review, 56(4), Part 1, 734-757.
Emelianoff, I. V. (1995). Economic Theory of Cooperation. Economic Structure of Cooperative Organizations. Davis, CA: Center for Cooperatives, University of California.
Gareev, T. R., and Belsky, V. V. (2015). Matrices of strategic groups: from "old" critics to new dimensions. Innovations, 2, 50-57. (In Russian).
Harris A., Stefanson, B., and Fulton, M. E. (1996). New Generation Cooperatives and Cooperative Theory. Journal of Cooperatives, 11, 15-28.
Hess Ashkenazi, M., and Katz, Y. (2009). From Cooperative to Renewed Kibbutz: The Case of Kibbutz "Galil", Israel. Middle Eastern Studies, 45(4), 571-592.
Kanakina, V. A. (2011). Modern types of cooperation. Herald of V. G. Belinsky Penza State Pedagogical University, 24, 275-278. (In Russian).
Kir'yanov, I. V. (2015). Transaction Cost, Phenomenon of Trading House and Economic Organization. Journal of Institutional Studies, 7(4), 112-127. (In Russian).
Kleiner, G. B. (2019). Economy of ecosystems: a step in the future. Economic Revival of Russia, 1, 40-45. (In Russian).
Kuznetova, Ye. P. (2017). Main approaches towards the notion of cooperation links of small and big companies. Problems of territorial development, 4, 2. (In Russian).
Levi, Y. (2006). From the "Double Nature" of Cooperation to the Social Economy: Fifty Years of Associationalism. International Review of Sociology, 16(1), 149-163.
Mair, J., and Reischauer, G. (2017). Capturing the dynamics of the sharing economy: Institutional research on the plural forms and practices of sharing economy organizations. Technological Forecasting & Social Change, 125, 11-20.
Menard, C. (2004). The Economics of Hybrid Organizations. Journal of Institutional and Theoretical Economics, 160, 345-376.
Menard, C. (2007). Cooperatives: Hierarchies or Hybrids? // Vertical Markets and Cooperative Hierarchies. The Role of Cooperatives in Agri-Food Industry / Ed. by Kostas Karantininis and Jerker Nilsson. Springer, 2007. Pp. 1-18.
Mikami, K. (2018). Are cooperative firms a less competitive form of business? Production efficiency and financial viability of cooperative firms with tradable membership shares. Economic Systems, 42, 487-502.
Nikolaev, N. A. (2007). Main types of cooperation in Russia: an essay in history and theory. Novosibirsk. (In Russian).
Parker, G. G., van Alstyne, M. W., and Choudary, S. P. (2016). Platform revolution. How networked markets are transforming the economy and how to make them work for you. W. W. Norton & Company, Inc., New York.
Piscicelli, L., Ludden, G. D. S., and Cooper, T. (2018). What makes a sustainable business model successful? An empirical comparison of two peer-to-peer goods-sharing platforms". Journal of Cleaner Production, 172, 4580-4591.
Pleshchenko, V. I. (2017). On the institutional environment of the Russian society and the prospects of formation of new coordination structures. Society and economics, 7, 41-45. (In Russian).
Pleshchenko, V. I. (2018). Reactualization of USSR phenomena under transition towards Industry 4.00. Economic revival of Russia, 1, 128-139. (In Russian).
Popov, Ye. V., Hercegova, K., and Semyachkov, K. A. (2018). Innovations in institutional modeling of sharing economy. Journal of Institutional Studies, 10(2), 26-43. (In Russian).
Robotka, F. (1947). A Theory of Cooperation. American Journal of Agricultural Economics, 29(1), 94-114.
Rogers, L. (2008). Hybrid Cooperatives Challenges and Advantages // St. Mary's University. (https://smu.ca/webfiles/HybridCooperatives.pdf - Access date: 25.06.2019).
Royer, J. S. (2014a). The Neoclassical Theory of Cooperatives: Part I. Journal of Cooperatives, 28, 1-19.
Royer, J. S. (2014b). The Neoclassical Theory of Cooperatives: Part II. Journal of Cooperatives, 28, 20-35.
Royer, J. S. (2014c). The Neoclassical Theory of Cooperatives: Mathematical Supplement. Journal of Cooperatives, 28, 36-49.
Rysmyatov, A. Z., Balashova, I. V., and Osenniy, V. V. (2010a). Institutional conceptual, theoretical and methodological foundations of the agricultural cooperation // Polythematic networking electronic scientific journal of the Kuban state agrarian university, 55, p. 147156. (In Russian).
Rysmyatov, A. Z, Balashova, I. V., and Osenniy, V. V. (2010b). A scheme of interaction of an integrator with producers of agricultural products. Polythematic networking electronic scientific journal of the Kuban state agrarian university, 55, 157-169. (In Russian).
Saraykin, V. A. and Yanbykh, R. G. (2019). Analysis of sustainability of the cooperative form of business organization in agrarian sector in Russia within the context of institutional theory of firm // Journal of the St. Petersburg university. Economics, 35(2), 251-268. (In Russian).
Scholz, T. (2016). Platform cooperativism. Challenging the Corporate Sharing Economy. N. Y.: Rosa Luxemburg Stiftung.
Sieber, P. (2000). Network management as a company's key competence. Problems of theory and practice of management, 3, 92-96. (In Russian).
Tugan-Baranovsky, M. I. (1989). Social principles of cooperation. Moscow: Ekonomika.
Täuscher, K. and Laudien, S. M. (2018). Understanding platform business models: A mixed methods study of marketplaces. European Management Journal, 36(3), 319-329.
Ustyuzhanina, E. V., Sigarev, A. V., and Shein, R. A. (2017). Digital economy as a new paradigm of economic development. Economic analysis: theory and practice, 16(12), 22382253.
Valentinov, V. (2007). Why are cooperatives important in agriculture? An organizational economics perspective. Journal of Institutional Economics, 3(1), 55-69.
Valentinov, V., and Fritzsch, J. (2007). Are Cooperatives Hybrid Organizations? An Alternative Viewpoint. Journal of Rural Cooperation, 35(2), 141-155.
Valentinov, V., andIliopoulos, C. (2013). Economic Theories of Nonprofits and Agricultural Cooperatives Compared: New Perspectives for Nonprofit Scholars. Nonprofit and Voluntary Sector Quarterly, 42(1), 109-126.
Vertical Markets and Cooperative Hierarchies. The Role of Cooperatives in Agri-Food Industry. (2007) / Ed. by Kostas Karantininis and Jerker Nilsson. Springer.
Williamson Oliver, E. (1991). Comparative Economic Organization: The Analysis of Discrete Structural Alternatives. Administrative Science Quarterly, 36(2), 269-296.
Yanbykh, R. G. (2018). Agricultural cooperation: are cooperative principles a dogma? Economy, labor, management in agriculture, 3, 2-6. (In Russian).
Yanbykh, R. G., and Saraykin, V. A. (2018). Classification of cooperatives and development of agricultural cooperation. Agro-industrial complex: economy, management, 7, 13-22. (In Russian).
Yurmanova, Ye. A. (2013). Neo-institutional research tools of the modern cooperative theory and practice. Journal of Institutional Studies, 5(1), 81-91. (In Russian).
Yurmanova, Ye. A. (2014). Modern cooperative organizations within the context of the institutional and evolutionary theory. Scientific works of the Donetsk National technical university, 2, 206-215. (In Russian).
Zolotaryova, Ye. A. (2013). Trends of development of world's biggest cooperatives. Journal of the Siberian university of consumer cooperation, 1, 19-28. (In Russian).
