CC BY
72
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК »47.084 (S71.il Д. В. ЧИЧУЛИН
Омский государственный педагогический университет
КООПЕРДТИВНДЯ ПОЛИТИКД СОВЕТСКОЙ ВЛДСТИ В ЗДПДДНОЙ СИБИРИ В ГОДЫ «ВОЕННОГО КОММУНИЗМД»
В данной статье рассматривается процесс формирования и развития кооперативной политики западно-сибирскими органами власти в годы «военного коммунизма». Анализу подвергается проблема взаимодействия власти и кооперации, принципов выстраивания взаимоотношений между ними. Рассматриваются особенности реализации кооперативной политики краевыми органами власти. Статья может быть полезна преподавателям профессиональных учебных заведений и работникам государственных учреждений. Ключевые слова: власть, огосударствление, национализация, кооперация, кооперативная политика, «военный коммунизм».
В условиях продолжающегося реформирования фундаментальных основ российского общества осмысление и научное обобщение опыта проведения государственной политики в отношении кооперации, как социально-экономической организации объединяющей трудовое население страны, приобретает большое значение, поскольку развитие кооперации по-прежнему рассматривается как один из наиболее вероятных путей выхода из социально-экономического кризиса. Эта очевидная практическая потребность делает актуальным обращение к истории кооперативного движения, и в частности к истории
кооперативной политики. Историческое знание положительных и отрицательных результатов кооперативной политики позволило бы современным реформам придать созидательный характер.
Западносибирские органы советской власти при выработке кооперативной политики были поставлены перед непростым выбором: необходимо было определиться с ролью кооперации в новой политической и социально-экономической системе и ответить на вопрос, нужна ли новой власти кооперация и если нужна, то на каких принципах выстраивать взаимоотношения с ней. Сам факт необходимости
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №1 (85) 2010 ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №1 (85) 2010
совместной хозяйственной работы признавался местной властью с момента её возникновения. Так, руководитель омских большевиков Лобков в своём выступлении на кооперативном съезде (22 декабря
1917 г.) заявил, что Советская власть будет поддерживать кооперацию и окажет ей помощь в борьбе с буржуазией, но только при условии, если руководство кооперацией будет проявлять лояльность по отношению к новой власти. В противном случае «...если руководители кооперации будут пытаться поднимать юнкеров против Советской власти, то к таким кооператорам мы будем беспощадны» [1].
С января 1918 г. наблюдается активизация западносибирских советских органов власти по выработке и практическому осуществлению кооперативной политики в Западной Сибири. Однако её практическое осуществление было направленно в сторону ужесточения своего отношения к кооперативному руководству, что неизбежно привело впоследствии к обострению отношений с кооперацией. Местные советские органы по мере укрепления своих позиций всё чаще начинают проявлять недоверие к кооперации, относясь к ней как к общественно-демократической организации, враждебной по своей идеологии и структуре Советской власти. Действия властей часто вели к закрытию кооперативов, национализации их имущества, дело доходило и до непосредственных арестов деятелей кооперации. Причиной этому были конкретные антисоветские действия кооперативных работников, но гораздо чаще — нежелание многих представителей местной власти договариваться с кооперацией, искать то, что объединяет, а не наоборот, разъединяет. Кроме того, из-за отсутствия опыта административной и хозяйственной работы у подавляющего большинства местных советских работников не было возможности воспринять оправданность многих экономических требований кооператоров. Так, без объяснения причин Щадринским советом солдатских и рабочих депутатов в январе 1918 г. была конфискована часть имущества Щадринского союза кредитных и судо-сберегательных товариществ и закрыта газета «Народная мысль». В рассылаемых телеграммах союз бил тревогу, что «советом планируется дальнейшее вмешательство в действия союза вплоть до устранения всего состава правления» [2].
Весной 1918 г. кооперативная политика местных органов власти стала склоняться в сторону проведения масштабных национализационных мероприятий в отношении кооперации, что привело к обострению противоречий между ними. Предполагалось путём национализации взять в свои руки хозяйственный аппарат заготовок и распределения и тем самым обезопасить себя от организации, не принимающей Советскую власть, которая начинает всё чаще бороться не только с проявлениями частной торговли, но и кооперативной. В то же время власть всё же осознавала значимость кооперации в социальноэкономической жизни государства и вынуждена была считаться с ней, работая на договорных началах, вследствие чего выстраивалась определённая зависимость кооперации от государства и наоборот [3].
Налаживание контактов западносибирской Советской власти и кооперации осуществлялось через проведение совместных совещаний и собраний. В подавляющем большинстве случаев местные кооперативные союзы соглашались взять на себя обязанность в распределении среди населения товаров, но с обязательным условием сохранения за собой определённой автономии и свободы действий. Так, в конце января 1918 г. в г. Канске прошло совместное совещание
советских и кооперативных работников по поводу совместного налаживания товарообмена. Руководство городского Совета заявило, что «поглотить вас никто не собирается, только говорят вам: служите под руководством Совета всему народу. Вы объединяете часть, а мы весь народ». В свою очередь, кооператоры выступили против государственного контроля за своей деятельностью, считая, что он приведёт к ликвидации кооперации. Несмотря на достигнутый компромисс в вопросе о совместных действиях в области товарообмена, кооператоры были уверены, что « до тех пор, пока продовольственное дело страны будет находиться в руках продовольственных органов и пока они не прекратят своего вмешательства в деятельность кооперативов, положение кооперации не улучшится» [4].
Опасения западносибирских кооператоров пытались рассеять некоторые руководители местных органов власти. Председатель Новониколаевского продовольственного отдела совета Серебрянников в своём выступлении 23 марта 1918 г. обращал внимание, что осуществление государственного контроля за распределением кооперативными организациями товаров — мера необходимая и не таящая для кооперации угрозу потери самостоятельности. Однако заявления представителей местной Советской власти всерьёз не воспринимались, и многие кооперативные союзы начинают отказываться сотрудничать с советской властью, призывая население к прямому неповиновению. Это вызывало жёсткую реакцию и со стороны ряда местных Советов. Так, 25 марта 1918 г. исполком Омского областного Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов вынес решение о национализации кооперации. На проходящем в Омске (11 — 23 апреля 1918 г.) краевом съезде Советов с участием представителей от трёх кооперативных союзов (Закупсбыта, Синкредсоюза, Союза сибирских маслодельных артелей) было признано проведение национализации кооперации мерой преждевременной. Учитывая, что этот вопрос активно обсуждался в центральных органах власти, съезд предложил отказаться от национализации кооперативов до вынесения общегосударственного решения [5].
В свою очередь, центральная власть, осознав невозможность самостоятельного налаживания производства и распределения в масштабах всей страны, вынуждена была отказаться от идеи немедленной всеобщей национализации кооперации, предостеречь местные органы от излишнего усердия и пойти на переговоры с «буржуазными кооператорами». Это свидетельствовало об изменении системы политических мероприятий власти на пути создания социалистического сектора экономики. Так, 7 апреля 1918г. в Западной Сибири было проведено совместное информационное совещание представителей Алтайских союзных кооперативных объединений с народным комиссаром по продовольствию А. Г. Шлихте-ром, который доложил взгляды власти в отношении кооперации. В своём выступлении он заявил, что Советская власть стремится привлечь кооперацию на службу рабоче-крестьянскому правительству, которое планирует в будущем последовательно проводить политику по национализации кооперации. В первую очередь будут национализированы союзные объединения, низовые кооперативы — во вторую. В настоящее время кооперативные организации будут находиться под фактическим государственным контролем, выполняя исключительно распределительные функции на комиссионных началах. Закупочные же операции властью допущены быть не могут. Оконча-
тельное разрешение спорных вопросов должно достигаться, по мнению А. Г. Шлихтера, путём переговоров, в том числе и на местном уровне [6].
27 апреля 1918 г. в Омске при Западно-Сибирском краевом Совете состоялось совещание советских и кооперативных представителей, которые разработали механизм непосредственных взаимоотношений между краевым Советом и кооперативными союзами. Согласно достигнутым договорённостям, при краевом совете из представителей всех кооперативных союзов организовывалось постоянное бюро, которое должно было обсуждать вопросы заготовок товаров и распределения их по районам. Принято решение, что учёт товаров на местах должен производиться продовольственными комитетами при осуществлении общего контроля со стороны краевого Совета [7].
В мае 1918 г. на территории Западной Сибири наблюдается обострение политических отношений руководства сибирской кооперации с местной властью, период мирного противостояния и компромиссов закончился. Каждая из противоборствующих сторон начинает всё чаще использовать силовые приёмы, что было обусловлено не столько политическими, сколько нарастающими социально-экономическими кризисными тенденциями, охватившими не только Западно-Сибирский регион, но и страну в целом. Так, член правления Закупсбыта Н. Фомин в своей статье «Советская власть и кооперация» писал, что мероприятия, осуществляемые властью, ведут к гибели кооперации и заставляют последнею вступить «на путь прямой политической борьбы» [8]. В сибирских кооперативных печатных изданиях нарастает критика в адрес всероссийских кооперативных центров за их сотрудничество с властью. В журнале «Сибирская кооперация» указывалось, что кооперативные союзы в ответ на государственные декреты, ограничивающие кооперативную свободу, не смогли однозначно заявить, что ликвидация с помощью кооперации продовольственной катастрофы и выполнение ею роли социализирующего фактора народного хозяйства несовместимы с государственной диктатурой [9].
В течение мая 1918 г. взаимоотношения власти и кооперации всё более накаляются, доходя до прямой национализации кооперативов, арестов в кооперативном руководстве со стороны власти и до намеренных срывов заготовительных и иных мероприятий со стороны союзных кооперативных организаций. Нарастающее противостояние привело от словесных баталий к активному участию руководства западносибирской кооперации в подготовке и осуществлению майского вооружённого политического переворота. Правления западносибирских кооперативных союзов отнеслись к нему как к политическому событию «величайшей важности», создающему возможность восстановления, при кооперативном участии, государственных демократических начал и подлинного народовластия [10]. Руководство сибирских кооперативных организаций поддержало свержение Советской власти и новое сибирское правительство [11].
После падения Омского правительства 14 ноября
1919 г. на территории Западной Сибири вновь устанавливается Советская власть и автоматически распространяется действие советского кооперативного законодательства. Действия власти, в лице кооперативных отделов губернских продовольственных комитетов, были направлены, прежде всего, на привлечение кооперативных организаций к восстановлению экономики края. Все распоряжения местных органов
власти в области кооперативного строительства приобретали юридическую силу только после одобрения их кооперативными отделами, в состав которых входили два представителя губпродкома, по одному представителю от совнархоза, губсоюза кооперативов. Председатель кооперативного отдела назначался губпродкомиссаром и утверждался народным комиссариатом продовольствия. Возглавляла кооперативные отделы Сибирская кооперативная комиссия, образованная при Сибирском революционном комитете [12].
Первые политические контакты представителей кооперации с местной Советской властью показали, что об идеях «автономности» можно забыть в связи с координальным изменением правового и идеологического пространства в стране. Так, омский губпрод-комиссар Монастырский на встрече с представителями сибирской кооперации заявил, что «выстраивание деловых взаимоотношений зависит не сколько от политической дружбы, а от готовности кооперации служить советскому государству» [13]. В этом заявлении прослеживалось отторжение властью фундаментальных основ кооперации что, безусловно, означало в перспективе её огосударствление.
В декабре 1919 г., по мере укрепления Советской власти в Западной Сибири, в действиях властей различного уровня начинает явственно прослеживаться тенденция административного и хозяйственного подчинения кооперации. Так, 8 декабря 1919 г. Омский ревком поставил в известность правление Центросибири о том, что «согласно постановлению кооперативного отдела, утверждённому губпрод-комом, ЦентроСибирь признана губернским распределительным аппаратом», на который возлагается задача обеспечения населения предметами первой необходимости [14]. На встречи представителей Нар-компрода, кооперативного отдела омского губпрод-кома и Закупсбыта, говорилось о том, что Советская власть не планирует ликвидировать кооперацию, которая имеет огромное хозяйственное значение не только в Сибири, но и может сыграть огромную роль в экономическом возрождении России. Однако Советская власть будет проводить твёрдую политическую и экономическую политику, выражающуюся в централизованном объединении всех хозяйствующих органов. Практическим выражением этого принципа станет организационное слияние Закуп-сбыта и Центросоюза.
После состоявшихся переговоров сибирская кооперативная делегация отмечала, что «с Советской властью за полтора года нашей оторванности произошла колоссальная перемена, в которой пока нам трудно разобраться. Но несомненно, что мы теперь имеем дело с твёрдой государственной властью, которая знает, что хочет, и проводит свои планы твёрдо и неуклонно» [15]. Участники переговоров отмечали, что кооперация бессильна повлиять на политику властей даже на местном уровне и поэтому вынуждена подчиниться силе. Действия власти расценивались как постепенное и сознательное огосударствление кооперации, что, по сути, означало её ликвидацию.
3 января 1920 г. состоялись переговоры сибирских кооператоров с членом Сибревкома, заместителем народного комиссариата продовольствия М. И. Фрум-киным. Их результатом стало формулирование целесообразности следующей точки зрения власти на положение и задачи сибирской кооперации: «Во-первых, создание единого аппарата потребительско-производственной кооперации, основу которого должен составить аппарат Закупсбыта, Союза масло-
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №1 (85) 2010 ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №1 (85) 2010
дельных артелей, Центросоюза; во-вторых, этот аппарат организационно и юридически должен быть преобразован в автономное сибирское отделение Центросоюза с функциями распределения, заготовок и производства; в-третьих, кооперативное имущество и предприятия национализации и другим видам отчуждения не подлежат» [16]. Эта предварительная договорённость могла стать возможной лишь при условии согласия кооперации предоставить государству свою организационную структуру для реализации общегосударственных интересов.
В конце 1919 г. западносибирские органы власти предпринимают радикальные и целенаправленные действия, направленные на огосударствление кооперации. В Омске 28 декабря 1919 г. председателем кооперативного отдела губпродкома А. П. Воздвиженским было созвано совещание с участием представителей от девяти кооперативных союзов Сибири. На нём кооперации предлагалось сделать выбор между «... диктатурой справа или диктатурой слева», а о политическом нейтралитете и независимости предлагалось забыть. В своём выступлении А. П. Воздвиженский ясно дал понять, что лица, выступающие за политический нейтралитет, выступают и против новой власти и с ними власти не по пути. Рекомендовалось смириться с осуществлением со стороны государства контролем, так как он вызван политическим недоверием к ещё недавно далеко не лояльной к советской власти кооперации. Только после того как во главе кооперации станут преданные власти люди, государство пойдёт на снятие контрольных и ограничительных функций, заявил А. П. Воздвиженский [17].
Впервые месяцы 1920 г. административное давление на кооперацию усиливается, в сибирском крае прокатилась волна национализации и конфискации кооперативного имущества. В сибирскую кооперативную комиссию поступают жалобы об изъятии местными властями кооперативного имущества. Так, в своём письме от 25 февраля 1920 г. Центросоюз сообщал, что по акту от 9 января 1920 г. областное управление водного транспорта национализировало пароходное предприятие «Центросибири», зимовочные дома, бани, мастерские, кузницы и т.д. Всё это было сделано, несмотря на распоряжения Сибревкома от 11 января об отмене национализации, что говорит о несогласованности в работе различных государственных ведомств [18].
Практические действия местных властей свидетельствовали об их определённой идеологической и политической позиции в отношении кооперации и лишь отчасти оправдывались их плохой осведомлённостью о содержании декретов и постановлений, издаваемых центральной властью в отношении национализации и конфискации. В постановлениях ВСНХ от 16 февраля и 27 апреля 1918 г. и других местным органам власти было запрещено производить конфискации и национализации предприятий без ведома и разрешения ВСНХ, а потому вышеприведённые распоряжения ревкомов были, по сути, незаконными. К тому же циркулярной телеграммой ВСНХ всем Советам от 10 мая 1918 г., декретом СНК от 21 ноября
1918 г. «Об организации снабжения», декретом СНК от 20 марта 1919 г. «О потребительских коммунах» и целым рядом других постановлений и распоряжений центральной власти устанавливалась неприкосновенность предприятий и имуществ кооперативных организаций. Категорически запрещалось местным органам власти вмешательство в их хозяйственную деятельность [19].
Действия местных властей, часто противоречившие распоряжениям центра, нарушали нормальную работу кооперации, дезорганизовывали её деятельность и создавали условия, при которых кооперация была не в состоянии выполнять возложенные на неё властью государственные задания в области заготовок и распределения продуктов и восстановления разрушенного хозяйства. Так, юридический отдел Центросоюза просил Сибирскую кооперативную комиссию «принять срочные меры к отмене незаконных распоряжений местных властей в области национализации и конфискации кооперативного имущества и издать по этому поводу общие циркулярные распоряжения» [20].
В марте 1920 г. Сибревком рассылает циркулярные письма местным ревкомам, продкомитетам и сибирским кооперативным объединениям в которых говорилось, что, борясь с отдельными кооператорами и их взглядами, нельзя бороться с кооперативами как организациями народных масс, накопившими большой опыт в деле распределения и заготовок. В апреле
1920 г. в Омске прошло совещание губпродкомис-саров Сибири, на котором был заслушан доклад зав-орготделом Сибкомпрода Я. Гутзаца «Кооперативная политика Советской власти», в котором говорилось о необходимости постепенной замены старого кооперативного аппарата новым. В его докладе прослеживалась точка зрения о невозможности организационной ликвидации кооперации, которая, несомненно, оказывает огромную роль в хозяйственном возрождении страны. Речь может идти только о включении в кооперативное руководство людей, поддерживающих кооперативную политику власти. В ответ выступил кооператор Гольман, который заявил, что если старый кооперативный аппарат не пригоден, то и «новый, когда в правления вместо теперешних хозяев войдут коммунисты, т.е. бедные крестьяне, не имеющие ни хозяйственного опыта, ни навыка, нам будет тоже не пригоден» [21].
Таким образом, политика Советской власти в области кооперации в годы «военного коммунизма» в Западной Сибири носила сложный и противоречивый характер. В действиях местных властей прослеживались два основных направления: «административно-командное» и «дипломатически-договор-ное». По мере укрепления власти большевиков нарастала тенденция огосударствления сибирских кооперативных объединений, которая проявилась в серии национализационных и конфискационных мероприятий со стороны различных органов региональной власти, административной замене профессиональных кооперативных кадров на политически лояльных людей, порой мало что понимающих в кооперативном деле. Второе направление всё более слабело, власть от сотруднических и договорных мероприятий всё чаще переходит к административным мерам управления. Представители «дипломатического» направления противостояли политике огосударствления, выступая за более взвешенный подход к кооперации. Впоследствии сохранение этого направления на местах сделало возможным в скором будущем изменение кооперативной политики при переходе к нэпу.
Выводы, вытекающие из анализа кооперативной политики в период «военного коммунизма», должны послужить уроком для новой государственной системы при разработке и проведении политики, направленной на возрождение кооперации, кооперативных отношений при признании многоукладности в экономике страны, развитии различных форм хозяйствования на земле.
Библиографический список
1. Касьян А.К. Антинародная роль руководителей кооперации Западной Сибири в первый период Советской власти и Гражданской войны // Ученые записки Омского пединститута. — Омск, 1962. — Вып. 15. —С. 56.
2. ГАНО. ФР. 31. Оп. 1. Д. 7. Л. 27.
3. ГАНО. ФД. 51. Оп. 1. Д. 315. ЛЛ. 7(об.) - 8.
4. ГАНО. Ф. 151. Оп. 1. Д. 187. Л. 32.
5. РГАЭ. Ф. 484. Оп. 1. Д. 71. Л. 13.
6.ГАНО. ФД. 51. Оп. 1. Д. 243. ЛЛ. 121-121(об.); 147.
7. ГАНО. ФР. 31. Оп. 1. Д.13. Л. 30.
8. Сибирская кооперация. — 1918. — № 4-5. — С.17.
9. Там же. С. 17.
10. Томский кооператор. — 1918. — № 20. — С. 2.
11. ГАНО. ФД. 51. Оп. 1. Д. 34. ЛЛ. 119-126; Ф.Р-88. Оп. 1. Д. 4. Л. 61.
12. ГАНО. ФП. 1. Оп. 1. Д. 78. Л. 27.
13. ГАОО. Ф. 151. Оп. 1. Д. 462. Л. 89.
14. ГАОО. Ф. 151. Оп. 1. Д. 306. Л. 7.
15. ГАОО. Ф. 1162. Оп. 1. Д. 38. ЛЛ.10-11.
16. ГАНО. Ф. 31. Оп. 1. Д. 273. Л. 5(об.).
17. ГАОО. Ф. 151. Оп. 1. Д. 589. ЛЛ. 9-10.
18. ГАНО. Ф. 32. Оп. 1. Д. 369. Л. 55.
19. Известия ВЦИК. — 1918. — № 91. — С. 257
20. ГАНО. Ф. 32. Оп.1. Д. 211. Л. 28.
21. РГАЭ. Ф. 1943. Оп.3. Д. 572. ЛЛ. 10-11.
ЧИЧУЛИН Александр Владимирович, кандидат исторических наук, доцент, докторант кафедры отечественной истории.
Адрес для переписки: е-таіі: chichulina@mail.ru
Статья поступила в редакцию 09.11.2009 г.
© А. В. Чичулин
УДК 347.084; 329.02 Д. Г. ДИАНОВ
Сибирская государственная автомобильно-дорожная академия,
г. Омск
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ СИБИРСКОЙ РАБОЧЕ-КРЕСТЬЯНСКОЙ ИНСПЕКЦИИ В ПЕРИОД ПРОДНАЛОГОВОЙ КАМПАНИИ 1921 ГОДА.
ЧАСТЬ 1______________________________________________
В статье на основе документов Сибирской рабоче-крестьянской инспекции проанализирована продналоговая кампании 1921 г. в Сибири и показаны её последствия для сельского хозяйства региона. Автор рассматривает методы осуществления продналоговой кампании и роль рабоче-крестьянской инспекции, в задачу которой, с одной стороны, входило пресечение злоупотреблений при сборе продналога, а с другой — всемерное содействие налоговым органам.
Ключевые слова: рабоче-крестьянская инспекция, продналоговая кампания.
В условиях Гражданской войны и первых лет после её окончания проблема снабжения городов продовольствием была центральной не только в экономическом, но и политическом плане. Особые надежды советское руководство возлагало на Сибирь, как менее затронутую Гражданской войной и продразвёрстками предшествующих лет.
Продналоговая кампания 1921 г. разворачивалась на фоне начавшегося, вследствие катастрофической засухи, голода в Поволжье. Учитывая, что советскому руководству в предшествующий год с трудом удавалось обеспечить снабжение городского населения продовольствием по минимальным нормам, проднало-говая нагрузка на районы, не пострадавшие от засухи, неминуемо должна была вырасти. Именно это обстоятельство заставило народный комиссариат продовольствия (наркомпрод) издать в августе 1921 г. приказ о недопустимости снижения установленных для губерний и волостей разрядов урожайности, на основе которых рассчитывалась величина продналога даже в случаях резкого уменьшения фактически
полученного урожая по сравнению с его июньскими предварительными расчётами.
В данной работе автор, на основе архивных материалов Сибирской рабоче-крестьянской инспекции (РКИ)1, поставил задачу показать ход и раскрыть последствия продналоговой кампании 1921 г. для сельского хозяйства Сибири.
Рассматриваемая проблема в интересующий нас период была затронута в работах А. П. Анашкина [1]. В них автор основное внимание уделил деятельности рабоче-крестьянской инспекции по оказанию помощи продорганам Алтайской губернии в выполнении плана сбора продналога.
Продналоговая кампания 1921 г. в Сибири началась значительно позднее, чем в европейской части страны. Это было связано с климатическими особенностями Сибири, сбор урожая здесь начинался только во второй половине августа, и техническими условиями подготовки и проведению сбора продналога.
Налоговый аппарат к началу налоговой кампании не был полностью укомплектован. При общей чис-
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №1 (85) 2010 ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ
