CC BY
128
УДК 81'23
О. И. Просянникова O. I. Prosyannikova
Конверсия как актуализатор синкретических форм Conversion as an actualizer of syncretic forms
В статье рассматриваются вопросы соотношения синкретизма, как свойства языка, и конверсии, как способа словообразования. Такая дифференциация позволяет отнести тождественные формы, наблюдаемые в разных языках (английском, эвенкийском, бурятском и др.), к синкретическим формам, которые отличает не только тождественная форма, но связанность внутренней семантической структуры. Конверсия как способ словообразования выступает средством актуализации свойства языка - синкретизма.
The article examines the relation of syncretism, as the language property, and conversion as a way of word formation. This differentiation can be attributed to the identical forms observed in different languages (English, Evenki, Buryat, etc.) as syncretic forms that are distinguished not only by identical form, but the inner coherence of the semantic structure. Conversion is a means of actualization of the language property - syncretism.
Ключевые слова: синкретизм, конверсия, синкретические формы, кон-версивы.
Key words: syncretism, conversion, syncretic forms, conversives.
Наличие в некоторых языках слов, совпадающих по форме, но представляющих различные грамматические категории, ставит вопрос о том, относить такие явления к словообразованию, а именно к конверсии, или связывать это явление с синкретизмом. Такие формы различного типа имеются в английском языке и в языках алтайской группы - эвенкийском, нанайском, бурятском. Например, тип существительное / прилагательное (male (англ.) - мужчина / мужской, эвйвун (эвенк.) - игрушка / игрушечный), существительное / прилагательное / наречие (fast (англ.) - запор / крепкий / крепко, хактырапчу (эвенк.) - темнота / темный / темно), прилагательное / наречие (fast (англ.) - быстрый / быстро, алагды (эвенк.) -вкусный / вкусно), существительное / глагол (hammer (англ.) - мо-
© Просянникова О. И., 2014
лоток /бить молотком, гида (эвенк.) - копье / бить копьем). Возникновение новых синкретических форм из уже морфологически оформленных слов или поздних заимствований из других языков С.Л. Чареков связывает со вторичным синкретизмом. Термин «синкретизм» употребляется в данном случае для описания явлений совпадения обозначающих при различии обозначаемых, когда одно и то же слово или основа, совпадающая с ним, может относиться к различным частям речи. Необходимо отметить, что основа слова понимается как надморфемная структура, особая единица формо- и словообразования, сохраняющая свою специфичность и функциональную самостоятельность независимо от одно- / полиморфемно-сти [10, с. 144]. С.Л. Чареков полагает, что такие слова в силу своей морфологической неоформленности могли функционировать в качестве существительных, прилагательных, наречий и глаголов, что позволяло индоевропеистам не совсем правомерно относить это явление к разряду конверсии [14, с. 6]. Именно к этому периоду и относится появление в английском языке синкретических форм, среди которых тип существительное / глагол является самым многочисленным. В эвенкийском языке самым распространенным является тип существительное / прилагательное, в бурятском - тип существительное / глагол.
Если исходить из первичности значения имени, то вторичным стало имя действия с этим предметом (hammer - молоток / бить молотком). Обязательное тождество назывных форм двух слов -исходного и результативного, вызывает трудности, как с определением направления производности, так и с определением самого вторичного, производного характера изучаемой единицы. По мнению А.В. Гуреева и Е.С. Кубряковой, ответы на эти вопросы зависят от того, как понимается само словообразование и какие закономерности характеризуют любой словообразовательный акт [4, с. 33]. Рассматривая конверсию как немаркированную перемену категориальных признаков слова, П. М. Фогель предлагает считать это явление синтаксическим использованием словообразования, что снимает вопрос о направлении производности [21, с. 245]. Для настоящего исследования вопрос о том, какая часть речи выступает в качестве производящего другой части речи, не настолько принципиален, поскольку тождественные основы рассматриваются как синкретические формы. Термин синкретический в отношении этих
форм подразумевает нерасчлененность формы и содержания. В результате перехода слова из одной части речи в другую недискретным остается семантический компонент, который фактически наследуется, поэтому мы не говорим о сохранении семантической связи в традиционном понятии. В синкретических формах называть это связью неправомерно, так как речь идет о внутренней семантической структуре, скрепляющей форму. В данном случае можно видеть связь проблемы синкретизма с проблемой асимметрии языкового знака, признанную фундаментальным фактором языковой системы. Таким образом, это позволяет говорить о синкретизме как о естественном свойстве языка, что отмечали в своих работах Л. Ельмслев [5] и Р. Якобсон [15].
Признавая синкретизм свойством языка, мы рассматриваем тождественные формы, в частности существительное / глагол, как синкретические формы, оставляя за конверсией статус способа словообразования, а точнее механизма реализации синкретизма как свойства. Возникновение конверсии суть проявление грамматической эволюции, в то время как синкретизм, а именно вторичный синкретизм в английском языке, был подготовлен всем предыдущим развитием системы этого языка.
Появление тождественных форм образует, по замечанию Н.Г. Воронцовой, общехарактерный узор, проходящий через всю ткань системы английского языка и играющий большую роль в создании этой системы [3, с. 22].
Обратимся к фактам из истории языка, которые, в какой-то степени объясняют, почему существительное и глагол, совпадающие по форме основы и традиционно называемые конверсными (конвер-сивами, конвертированными словами), рассматриваются как синкретические формы в рамках эволюционного процесса, а не в контексте словообразовательного процесса. Как уже говорилось выше, во всех индоевропейских языках прослеживается древняя нерасчлененность имени: существительное и прилагательное когда-то составляли единую категорию и имели одинаковую парадигму. В английском языке после дифференциации существительного и прилагательного часть парадигмы прилагательного образовалась путем присоединения указательного местоимения, и появилось сильное склонение. Структура существительного претерпела очень важные изменения, которые во многом способствовали тому, что в совре-
менном английском языке имеется большая группа синкретических форм типа существительное / глагол. Новая структура слова коренным образом изменила не только соотношение основы и словоизменительного форманта, но сыграла решающую роль в возникновении нового способа словообразования [9, с. 111]. Возникшая в результате распада флективной системы конверсия стала характерной чертой английского языка.
Объясняя причины конверсии, О. Есперсен писал о том, что толчком к его появлению и развитию послужило формальное тождество множества английских существительных и глаголов. Считая процесс редукции типичным для английского, он относил конверсию к уникальным чертам этого языка [6, с. 152-153]. Однако некоторые лингвисты не считают это явление присущим только английскому, так как оно встречается и в других германских языках, а также в неродственных языках. Возникают споры и по поводу времени возникновения конверсии. Х. Марчанд относит это явление к XIII веку, объясняя тем, что до этого момента не закончился процесс исчезновения конечного гласного [18].
Поскольку в работе исследуются тождественные формы, которые, по мнению многих исследователей, обозначаются как результат словообразовательного способа конверсии, то имеет смысл изложить их взгляды, чтобы стало понятно, почему конверсия предстает как способ реализации синкретизма как свойства языка.
Изучению конверсии посвящено много работ, в которых определяется ее роль в строе английского языка, понимание ее сущности для определения грамматических и лексических границ слова, разграничения частей речи. В работах А.И. Смирницкого было исследовано соотношение между исходным и производным словом, выявлена внутренняя, семантическая его производность, сделан вывод о появлении в результате конверсии нового слова. А.И. Смирницкий определяет конверсию как такой вид словообразования (словопроизводства), при котором словообразовательным средством служит только парадигма слова [13, с. 24]. Исключая из состава единиц языка словосочетания, предложения, А.И. Смирниц-кий считал спецификой основной единицы языка его морфологическую характеристику, поэтому рассматривал конверсию как морфологический способ словообразования, не учитывая грамматическую сочетаемость слова. Анализируя тождественные слова,
А.И. Смирницкий пишет: «Грамматическая оформленность слова определяется, однако, не только его грамматическим изменением, его системой грамматических форм или его неизменяемостью, противопоставленной изменению других слов в грамматическом плане, но и его грамматической сочетаемостью с другими словами, со словами определенных классов и разрядов» [12, с. 187].
Подвергая критике теорию конверсии, выработанную А.И. Смирницким, Ю.А. Жлуктенко видит недостатки в первую очередь в том, что парадигма выдвигается единственным средством различения слов при конверсии. Кроме того, автор считает, что анализ словообразовательного процесса отсутствует, и анализируются лишь соотношение между исходным и производным словом после образования слова [7, с. 56-57]. А.И. Смирницкий не стремился сочетать синхронический анализ с диахроническим, так как предполагал, что учет акта словообразования может привести к подмене определения существующего соотношения определением того, из чего оно получилось, а это означало бы смешение предыдущего периода с последующим, допущение анахронизма [12, с. 167].
Приводя свой взгляд на проблему конверсии, Ю.А. Жлуктенко считает наиболее плодотворным учет следующих особенностей: «1) при конверсии новое слово образуется не в изолированном виде, а в его сочетании с другими словами; 2) образующееся по конверсии слово в своей основной форме является омонимом основной формы исходного слова; 3) производное слово принадлежит к иной части речи, чем исходное» [7, с. 60]. Таким образом, автор представляет конверсию как двуединый процесс -грамматическая сочетаемость и морфологическое оформление. Поскольку образованные по конверсии слова принадлежат разным частям речи, существует и синтаксическое различие. В связи с этим окончательное определение конверсии Ю.А. Жлуктенко совпадает с мнением В.Н. Ярцевой, которая указывала, что это «морфолого-синтаксический способ словообразования, при котором словообразовательными средствами являются одновременно грамматическая сочетаемость и грамматическая форма слова. Акт образования нового слова путем конверсии представляет собой использование основы исходного для оформления ее в другое слово в условиях иной грамматической сочетаемости, типичной для другой части речи» [Цит. по: 7, с. 62].
Грамматическая сочетаемость при конверсии описана в работах А.Я. Загоруйко [8], И.В. Арнольд [2]. А.Я. Загоруйко определяет конверсию как «морфолого-синтаксический способ словообразования, в котором слово одной части речи образуется от основы или словоформы другой части речи и единственными словообразовательными средствами выступают парадигма слова и его грамматическая сочетаемость с другими словами» [8, с. 94].
С точки зрения Г.Н. Воронцовой, «термин «конверсия» следует применять (более или менее в соответствии с его смыслом) не для обозначения результативно-статичной омонимии слов, исторически связанных между собой происхождением одного от другого, а как название самого процесса такого происхождения, протекающего, в основном, в современности» [3, с. 30]. Автор выделяет как отличительную черту этого процесса сохранение новым и внешнего облика слова исходного, и основы его вещественного содержания. Сохранность основы вещественного содержания видится сущностью конверсии. «Пока в производное значение новообразованного слова, например глагола, входит различимой составной частью предметное значение исходного существительного (конечно, в той или иной степени трансформированное), - процесс конверсии имеет место. Например, в глаголе broom мы различаем собственно глагольное значение: «что-то делать» и вещественно основное - именное: «с данным (в том же слове) предметом (с метлой)» или: «использовать предмет» [3, с. 30]. В значении глагола предмет называется. В связи с этим автор ограничивает конверсию как словообразовательный процесс утратой живой связи с основой значения исходного. Таким образом, констатируется противоположное положение о том, что при образовании нового слова как компонента синкретической формы связь с исходным словом не нарушается. Напротив она сохраняется и скрепляет два слова внутренней семантической структурой, которая представляет собой нерасчленённое семантическое целое.
Интересна точка зрения Н.Н. Амосовой, которая не считала возможным обобщенно называть случаи совпадения словарных форм существительного и глагола конверсией, поскольку «конверсия есть способ словообразования, но не есть состояние тождества». И далее поясняет, что «уместнее квалифицировать их как случаи омонимии, а не конверсии, именно потому, что омонимия
есть состояние, результат, а конверсия есть словообразовательный процесс» [1, с. 85]. На наш взгляд, важным является определение Н.Н. Амосовой роли конверсии, вернее ее ограничение словообразованием и постановкой проблемы изучения ее истоков, в частности, предположение омонимии, которую некоторые исследователи рассматривают в рамках синкретических явлений как смежное явление.
По мнению Е.С. Кубряковой, интерес к конверсии не иссякает, поскольку остается так и не прояснённой сущность конверсии и механизмы ее осуществления [11, с. 39]. Споры вокруг конверсии ведутся по проблеме определения этого способа и его словообразовательной сущности и в зарубежной лингвистике [16, 17, 19, 20]. Е.С. Кубрякова, видя становление особой парадигмы научного лингвистического знания, предложила новые пути решения для установления статуса конверсии в системе английского языка: «Конверсия должна исследоваться прежде всего как особая разновидность процессов транспозиции, т.е. процессов, устанавливающих связи между разными частями речи...» [11, с. 39]. Причем процессы транспозиции не обязательно носят характер словообразования. Важнейшим свойством процесса транспозиции Е.С. Кубрякова называет сохранение в результативной форме и объединение двух концептов - концепта исходного слова и концепта слова, полученного в результате транспозиции. Главный ключ к пониманию сути этих явлений исследователь видит в различии категориального содержания тождественных форм, так как конверсия -это результат взаимодействия двух категориальных значений. Различие состоит в том, что исходная форма демонстрирует одно категориальное значение, а результативная выступает с более сложным когнитивным наполнением, так как добавляет к своему значению еще одно. Так как факты транспозиции - это, прежде всего, факты переосмысления исходных форм, видения их в новом семантическом ракурсе, значит, процессы транспозиции и конверсии служат семантическому преобразованию исходных форм и их следует изучать в свете новой семантики. Поэтому содержательные критерии становятся главными для дифференциации процессов грамматической транспозиции и грамматической категоризации от категоризации словообразовательной. Е.С. Кубрякова отмечает, что все конверсивы отличает новое сложное содержание, возникающее в акте переосмысления исходной единицы, механизмы которого лежат в меха-
низме метонимии. Таким образом, семантическая структура конвер-сива дополняется новыми концептами [11, с. 42-43].
Исследуя тождественные формы, в частности тип существительное / глагол в английском языке, мы рассматриваем их как синкретичные, подчеркивая, таким образом, генетический подход к возникновению тождественных форм. Их появление в языке связывается в первую очередь со свойственной синкретизму недискретностью, которая характеризует человеческое мышление на этапе архаического развития. Именно в этом мы видим истоки вторичного синкретизма и относим синкретические формы в английском языке к этому периоду. Статус конверсии по отношению к синкретизму объясняется следующим. Рассматривая язык как иерархическую структуру, мы тем самым признаем, что целостность этой структуры определяется свойствами, актуализация которых возможна с использованием соответствующих способов. В связи с этим способ, в частности конверсия, вступает в подчинительное отношение к свойству (синкретичности). Синкретические формы подтверждают зафиксированное в словаре значение данного понятия как совпадение в процессе развития языка функционально различных грамматических категорий и форм в одной форме. Синкретические формы типа существительное / глагол демонстрируют помимо внешнего совпадения формы семантическую связь, что позволяет соотнести их со вторичным синкретизмом, в котором существовала нерасчлененность и формы, и значения.
Список литературы
1. Амосова Н.Н. Этимологические основы словарного состава современного английского языка. - 2-е изд., доп. - СПб.: ЛИБРОКОМ, 2010. - С. 224.
2. Арнольд И.В. Лексикология современного английского языка. - М., 1986. - 295 с.
3. Воронцова Н.Г. Очерки по грамматике английского языка. - М.: Изд-во лит-ры на иностр. яз., 1960. - 398 с.
4. Гуреев В.А., Кубрякова Е.С. Конверсия в современном английском языке / Вестн. ВГУ. - Сер. Лингвистика и межкультурная коммуникация. - 2002. - № 2. - С. 33-37.
5. Ельмслев Л. Пролегомены к теории языка (1953) / пер. с англ. // Новое в лингвистике. - Вып. 1. - М., 1960. - С. 264-389.
6. Есперсен О. Философия грамматики / пер. с англ. - М.: Изд. иностр. лит-ры, 1958. - 404 с.
7. Жлуктенко Ю.А. Конверсия в современном английском языке как мор-фолого-синтаксический способ словообразования // Вопр. языкознания. - 1958.
- № 5. - С. 53-64.
8. Загоруйко А.Я. Конверсия - морфолого-синтаксический способ словообразования: дис. ...канд. филол. наук. - Ростов н/Д., 1960. - 100 с.
9. Иванова И.П., Чахоян Л.П. История английского языка. - М., 1976. - 319 с.
10. Касевич В.В. Семантика. Синтаксис. Морфология. - М.: Наука, 1988. -309 с.
11. Кубрякова Е.С. О конверсии в современном английском языке // Studia Lingüistica XVII. Язык и текст в проблемном поле гуманитарных наук: сб. - СПб.: Политехника-сервис, 2008. - С. 39-51.
12. Смирницкий А.И. Лексикология английского языка. - М., 1956. - 260 с.
13. Смирницкий А.И. По поводу конверсии в английском языке. - ИЯШ. -1954. - № 3. - С. 12-24.
14. Чареков С.Л. Семантическая структура словообразования в русском и алтайских языках: моногр. - 2-е изд., испр. и доп. - СПб.: ЛГУ им. А.С. Пушкина, 2009. - 116 с.
15. Якобсон P.O. К общему учению о падеже (1936) // Избр. работы. - М.: Прогресс, 1985. - С. 133-175.
16. Balteiro I. A Contribution to the Study of Conversion in English. - Brl., 2007.
- 152 p.
17. Crocco-Galeas G. Conversion as Morphological Metaphor. Salamanca: Ed-icines Universidad de Salamanca, 1990. - P. 23-32.
18. Marchand H. The Categories and Types of Present day English word Formation A Synchronic Diachronic Approach - 2-ed. - München: C.H. Beck'sche Verlagsbuchhandlung, 1969. - 547 p.
19. Myers S. Zero-Derivation and Inflection. MIT Working Papers in Linguistics. 7. - 1984 - P. 53-69.
20. Stekauer P. A Theory of Conversion in English. - Frankfurt am Main: Peter Lang Verlag, 1996.
21. Vogel P.M. Wortaren und Wortartewechsel. Zur Konversin und verwandten Erscheinungen im Deutschen und in andern Sprachen. - Brl.N.Y., 1996.
