CC BY
175
УДК 81-25
КОНВЕРСАЦИОННЫЙ АНАЛИЗ ЖАНРА ЧАТА (НА ПРИМЕРАХ АНГЛОЯЗЫЧНОГО МАТЕРИАЛА)
Т. А. Королева
Одним из самых распространенных на сегодняшний день видов технически опосредованной коммуникации является чат. Несмотря на письменную форму реализации, чат стремится сохранить признаки естественного живого разговора. Попытка соединить данные две противоположности в сочетании с непосредственными техническими возможностями виртуального общения обусловливает своеобразие чата. Представляется, что обращение к одному из самых своеобразных и одновременно наименее изученных жанров открывает благоприятные возможности для лингвистического исследования. Это обстоятельство и предопределило выбор объекта исследования. Структурная организация чата представляет собой предмет данного исследования. Целью статьи является выявление особенностей жанра чата с использованием конверсационного анализа. Обосновывается мысль о том, что нарушение механизма обмена репликами, их логической последовательности, является уникальной характеристикой чата и подчеркивает игровой характер общения. Высказывание становится своеобразным инструментом игры, способом вовлечения Другого в общий ритм игры. Устанавливается, что в ходе общения могут нарушаться практически все максимы П. Грайса, т.к. чат - игровой дискурс, а в игре часто первично соперничество, а не кооперация. Ключевые слова: чат, конверсаионный анализ, дискурс, стратегия, тактика, теория речевых актов.
Актуальность данного исследования определяется, прежде всего, малоизученностью жанра чата в лингвистике. Созданный вербальными и иконическими средствами, текст чата представляет собой разновидность креолизованных текстов, входящих в общую номенклатуру текстов наряду с собственно вербальными текстами. Кроме того, актуальность данной статьи объясняется также тем, что конверсационный анализ является приоритетным исследовательским направлением в ведущих лингвистических школах мира (Нидерланды, Великобритания, США, Россия, Франция). Исследование спонтанной речи удовлетворяет спрос научного сообщества на результаты стереотипной и подсознательной деятельности человека.
В соответствии с замыслом и характером работы основным материалом для исследования послужил корпус текстов англоязычных чатов, взятых с Интернет - каналов: #macdudes, #SpeakEasy за последние три года. Выборка не носила характера строго упорядоченной процедуры. Одним из основных условий выборки было наличие связного диалога (или полилога) между участниками общения в чате.
Характерной чертой конверсационного анализа является полный отказ от априорных теоретических конструкций, опора на разумный эмпиризм, посредством которого исследователь определяет, какие приемы используют участники акта коммуникации, совершая речевые действия и создавая при этом упорядоченное речевое взаимодействие [4, с. 322]. В ходе анализа выясняется, как партнеры по чату регулируют речевое поведение друг друга, добиваясь определенной упорядоченности коммуникации, и каким образом результаты этой регулировки отражаются в характере их высказываний.
Конверсационный анализ представляет собой междисциплинарное учение, связанное с такими науками, как лингвистика, психология, социология, антропология, психотерапия и этнография разговора [5, с. 30; 11, с. 6]. В данном виде анализа наиболее активно изучаются такие явления, как: механизм чередования реплик в диалоге (Turn-Taking mechanism), стандартное «спаривание» реплик (Adjacency Pairs), коррекция сказанного ранее участником диалога (Repair mechanism), использование речевых стратегий и тактик [7; 12].
Ключевым признаком естественного непосредственного разговора является механизм обмена репликами. Высказывание может быть выражено двумя способами: speaking-turns и back-channel items. Смысловое высказывание говорящего или обменная реплика ('turn') передает новую информацию и развивает тему разговора. Тем не менее, существуют отдельные речевые маркеры, которые являются показателем внимания, согласия и других реакций собеседника, не выражая при этом лексического значения: m, mhm, yes, yeah, right, fine, OK, I see, that's right и мн. др. [4; 12]. Несмотря на то, что ВС обладает сравнительно низкой смысловой ценностью в содержании беседы, он имеет большое значение именно на уровне коммуникации per se. Данный компонент разговора подтверждает тот факт, что участник все еще является слушающим. Если обменная реплика подразумевает «Я говорю, ты слушаешь», то ВС подразумевает обратное «Я слушаю, ты говоришь». Данные типы реакций придают эффект спонтанности общению. Наличие эмоционального сегмента приближает жанр чата к контактной форме коммуникации. Каждый репликовый шаг чаттера можно условно рассмотреть как «игровой ход». Ход передается другому игроку, который далее продолжает ее «движение». Смена речевых субъектов является обязательным условием успешного развития разговора. В результате устанавливается та самая ритмичность, которая является неотъемлемым признаком игры.
Механизм обмена репликами показывает, что все высказывания являются либо инициативными (иллокутивно вынуждающими), задающими тему разговора, либо уже ответными на чьи-либо фразы (иллокутивно вынужденными). В результате получается, что реплики собеседников идут в парах в соответствующем соотношении. В конверсационном анализе такое явление называется аджесивной или смежной парой (Adjacency pair) [11]. Смежная пара обладает следующими характеристиками: 1) это соотношение двух коммуникационных актов; 2) оба акта появляются в зависимом отношении друг к другу; 3) пара состоит из реплик разных участников; 4) первая реплика является первой частью (линией) пары, соответственно, вторая реплика является второй линией пары; 5) пары категоризованы, соединены по типам (например, вопрос - ответ) [4; 11].
Смежные пары обладают одной общей особенностью. Выражаясь прагматическими понятиями, позаимствованными из теории речевых актов, первые реплики смежных пар иллокутивно вынуждают последующую ответную реплику, что, несомненно, характеризует смежную пару как единство семантики и прагматики в репликах говорящих. Правомерно заключить, что первая линия смежной пары является иллокутивно независимой. Ее «иллокутивное назначение» определяется только интенциями самого говорящего. Вторая линия пары - иллокутивно зависима. Ее «иллокутивное назначение» полностью определяется «иллокутивным назначением» предшествующей (первой) реплики [2; 9; 12]. Проиллюстрируем сказанное на примере отрывка чата, взятого с канала #SpeakEasy:
1.[06:27] <universology> you've two jobs, haven't you
2.[06:28] <BC219> well just one now: no more liquor store. I need another part time job
3.[06:28] <universology> anything wrong there?
4.[06:29] <BC219> they sold us to another owner; i didnt want to work for new owner
В данном примере выделяются две смежные пары, каждая из которых в форме вопросно - ответного единства. В первой паре (1-2), начальная реплика <universology> (1) - вопросительная по форме - является независимой, а ответ <BC219> (2) - иллокутивно зависим. Без удовлетворения коммуникативных претензий <universology>, передаваемых семантикой вопроса, дальнейшее развертывание диалога могло бы и не состояться (по крайней мере, оно не было бы таким гладким). Однако за первой парой сразу же следует вторая смежная пара (3-4), где, опять же реплика <universology> является инициативной. Несмотря на то, что ее пропозициональное содержание, несомненно, связано с ответом <BC219> из первой смежной пары, в иллокутивном смысле она независима. <universology> был свободен в выборе конкретного типа речевого акта, предшествующая реплика вовсе не вынуждала его прибегнуть именно к вопросу для выражения собственных коммуникативных намерений. Таким образом, второй вопрос <universology> (3) тоже является независимой репликой, вынуждающей ответ.
Смежная пара является естественной и необходимой единицей структуры разговора. Участвуя в разговоре, мы выполняем разнообразные речевые и неречевые действия, иллокутивно вынуждая партнера реагировать на них определенным образом. За каждым таким вынуждением должна следовать ответная реакция со стороны другого участника, иначе механизм коммуникации будет нарушен. Такое понимание смежной пары коррелирует с представлением М.М. Бахтина о смене речевых субъектов и о выполнении взаимных обязательств участников как об основной особенности диалога в сравнении с монологом [3, с. 251, 255].
Приведенный пример показал, что, помимо соотношения линий внутри смежных пар, последние соотносятся еще и между собой в общей структуре разговора. Несмотря на то, что смежная пара - это универсальная структура, существующая в каждом языке, ее содержание может быть различным. То, как отвечает один, вовсе не означает того, что другой среагирует подобным образом при таких же обстоятельствах. Речь идет о том, что вторая линия смежных пар может быть как предпочитаемой (Preferred), так и непредпочитаемой (Dispreferred), причем понятие «предпочтение» не основывается на желаниях и мотивациях участников разговора [8; 11]. Здесь прослеживается тактический ход, зависящий от внутренней интенции участников общения. Понятие интенции зародилось в феноменологии Э. Гуссерля, где под интенционально-стью понимается направленность человеческого сознания на какой-либо объект. Если человек имеет интенцию, значит он испытывает веру, желание, намерение и т.п. [1; 6]. С целью выявления интенциональности в рамках дискурса необходимо обратиться к таким понятиям, как стратегия и тактика общения. Различные подходы к определению стратегии объединяет тот факт, что стратегия рассматривается как последовательность действий, ведущих к реализации намеченной цели -«strategic goal». Данной совокупностью речевых действий (речевых актов) является коммуникативная тактика. Понятия речевой стратегии и тактики взаимосвязаны между собой как род и вид [8, с. 6; 10, с. 15].
В рамках конверсационного анализа обычной тактикой является изучение ситуации, прежде чем ввести основную тему разговора. Такое подготовительное действие состоит из первой и второй линий смежной пары, а сама структура такого типа называется предварительной (presequence) [11, с. 55- 56]. После предварительной проверки участники могут предсказать, какой тип действия лучше подходит в дальнейшем. Предварительная смежная пара задает тематику разговора, структурно состоящего из других смежных пар.
Другой тактикой выяснения ситуации является запрос о немедленном прояснении, так как пропозициональное значение сказанного (первой линии) может быть не понятным. В этом случае после фразы сразу же идет проясняющий вопрос, который является первой линией, а ответная реакция - второй линией смежной пары. Такая смежная пара внутри другой конструкции называется вставной последовательностью (insertion sequence) [1; 11].
Резюмируя все вышеизложенное, следует еще раз обратить внимание, что общение в чате представляет собой про-тотипическую форму устного непосредственного разговора. И, тем не менее, описание чата с позиции конверсационного анализа позволит выделить специфические черты его структурной организации, отличные от прототипа. В качестве анализируемого примера был взят отрывок чата с канала #macdudes.
Session Start: Sun Nov 02 22:54:15 2012
Session Ident: #macdudes
1.[02:07] <@Knick> wow it'sp3t3
2.[02:07] <@P3T3R> hi knick
Данные репликовые ходы представляют собой смежную пару традиционного типа приветствие - приветствие. Ник использовал междометие «wow» с целью привлечения внимания не только Питера, но и остальных чаттеров. Кроме того, данное междометие является невербальным выражением эмоционального состояния Ника (радость, неожиданность) и его отношения к Питеру. Интересно заметить, что Питер среагировал сразу, как только Ник поприветствовал его. Можно предположить, что Ник для него тоже является одним из любимых партнеров по Интернет - общению.
3.[02:07] <@Knick> oh you were gone just the expected time? seemed longer
4.[02:09] <@P3T3R>yeah
5.[02:09] <@P3T3R> was only a week :P
6.[02:09] <@Knick> really? seemed longer
После взаимных приветствий Ник сразу же переходит к информационному вопросу. Синтаксическое оформление 3 реплики соответствует утвердительному предложению. Несмотря на то, что в конце предложения стоит вопросительный знак, данная реплика является ассертивом. Употребление междометия «oh» в начале реплики говорит о том, что Ник изначально был настроен на другой речевой акт. Прагматический контекст данной пропозиции (3) наводит на мысль, что Ник знал, какой период времени будет отсутствовать Питер: «the expected time». Добавочные слова Ника «seemed longer» - «мне казалось, ты отсутствовал дольше» - нацелены на импликатуру «мне не хватало общения с тобой». Как и полагается, очередь говорения переходит к Питеру. Семантическое содержание ответа распадается на две реплики: 4 - непосредственная ответная реакция на вопрос, несущая в себе две функции: вопрос понятен и принят; 5 - ответ, несущий смысловую нагрузку. Использование эмотикона в конце реплики «:P» тоже несет в себе двойную функцию. Во-первых, это невербальное выражение эмоционального состояния, показатель того, что Питер импликатуру понял правильно: ему приятно, что общения с ним
ждали. Во-вторых, эмотикон выступает в роли заключительного «dixi», подразумевая, что речь закончена, и очередь говорения должна перейти к собеседнику. Речевой маркер «really?» подтверждает, что информация принята и выражает удивление Ника относительно того, насколько неожиданным является для него ответ Питера. Кроме того, добавляя слова «seemed longer», Ник еще раз подчеркивает, как ему не хватало общения с Питером. Согласно прагматическому контексту диалога становится ясно, что Питер был в отпуске, где время летит незаметно. Частица «only» вносит определённость в пресуппозицию высказывания «It was only a week». Она подчеркивает, что неделя представляет собой слишком маленький временной отрезок для отпуска. С позиции конверсационного анализа, 6 реплика фиксирует принятие к сведению информации и относительную законченность предыдущей смежной пары вопросно - ответного единства: 3 реплика - первая линия, 4, 5 - вторая предпочитаемая линия смежной пары. Кроме того, 6 реплика подытоживает тему разговора об отпуске Питера.
7.[ 02:10] <@Knick> think your send is working any better now?
В комнате #macdudes предполагается общение на тему компьютеров. Не дожидаясь каких-либо комментариев от Питера, Ник применяет следующую тактику: перехватывает очередь говорения и резко меняет тему разговора, правомерно полагая, что она обусловит выполнение участниками основных условий кооперации. Референт «your» однозначно указывает на то, что соответствующий ассертив адресован Питеру. Данный тактический ход посредством прямого вопроса направлен на осуществление общей стратегии Ника: завязать разговор о компьютерах. Пресуппозиция высказывания свидетельствует о том, что Ник в курсе проблем Питера. Это опять-таки подтверждает тот факт, что между чаттерами симметричные отношения, они относительно давно знакомы и уже хорошо знают друг друга. Здесь речь идет о совместном контексте интерпретации, что и позволило Нику так внезапно перейти к значимому для обоих вопросу. Ник полагал, что тема о компьютерах интересна и важна не только ему, но и, прежде всего, Питеру, так как именно у него были проблемы с техникой в прошлом. Очевидно, Ник помогал Питеру в решении данных проблем. Однако первая линия смежной пары оказалась не предпочитаемой, Питер среагировал на нее только через два часа. После вопроса очередь говорения должна была перейти к Питеру, но он отказался от репликового хода. Наступило коммуникативно значимое молчание, которое можно проинтерпретировать как нежелание общаться со стороны Питера (возможно, по причине его занятости). По предмету и глобальной теме в данной трансакции речь идет об отсутствии Питера, что эксплицитно выражено в видо-временной форме предикатов «were gone», «was», «seemed». Репликовый шаг №7 является предметно - тематическим началом следующей трансакции, которая состоялась спустя два часа. В реально протекающем дискурсе не существует разрыва смежных пар во времени. Это является одной из отличительных характеристик чата от его прототипа. Временной разрыв смежной пары возможен благодаря письменной фиксации чата.
В данной трансакции глобальной темой является компьютерное обеспечение. Этот предмет эксплицитно заявлен в 7 реплике - «your send» и в (12) с помощью субституции «internet».
8.[03:56] <@Knick> p3t3
9.[03:57] <@P3T3R> yo
Спустя два часа Ник вновь делает попытку привлечь внимание Питера с помощью апеллятива (8). Последний откликается, тем самым, образуя смежную пару типа вызов - реакция.
10.[03:57] <@P3T3R> probably noy
11.[03:57] <@P3T3R> not
12.[03:57] <@P3T3R> internet still going slow
Исходя из того, что в чате можно просмотреть весь предыдущий разговор в диалоговом окне, Питер достаточно быстро осознал, с какой целью его вызывает Ник. Интересно заметить, что 9 реплика иллокутивно вынуждена 8 репликой, а следом идущие за ней реплики (10,11) пропозиционально связаны и иллокутивно вынуждены 7 репликой Ника, «прозвучавшей» два часа назад. Таким образом, тема о компьютерах, начатая в предыдущем диалоге, как ни в чем не бывало, продолжилась и в этом отрезке разговора. Семантическое содержание ответа распределяется на три реплики: 10 реплика является непосредственной реакцией на 7 реплику, 11 реплика является уточняющей к 10 и не несет самостоятельной смысловой нагрузки в отличие от 12 реплики, которая дает полный ответ на поставленный вопрос. В результате можно выделить следующую смежную пару вопросно-ответного единства: 7 - 10, 12. Если рассматривать разговор Ника и Питера с позиции очередности говорения, без учета двухчасового перерыва, то получается следующее. Питер не перехватил очередь говорения после 7 реплики Ника. Исходя из того, что место говорения осталось свободным, Ник опять взял на себя очередь говорения. Следовательно, поочередность реплик была нарушена из-за молчания Питера.
Интересно заметить, что вставленные между смежной парой (7 - 10, 12) реплики (8, 9) можно было бы отнести к разряду этикетного приветствия, если бы они «прозвучали» в самом начале интеракции. В таком случае очередность реплик сохранилась бы:
[03:56] <@Knick> p3t3
[03:57] <@P3T3R> yo
[02:10] <@Knick> think your send is working any better now?
[03:57] <@P3T3R> probably noy
[03:57] <@P3T3R> not
[03:57] <@P3T3R> internet still going slow
Однако в действительности тактический ход Ника в 8 реплике заключался в привлечении внимания Питера к незаконченному разговору, а ответная реакция Питера говорит о том, что он готов к продолжению начатой темы, где сразу же и последовал ответ на поставленный в предыдущем отрывке разговора вопрос.
Анализ практического материала показал, что то или иное речевое действие обусловлено не только стимулом, но и целым предыдущим обменом, его прагматическим контекстом, инференциями, выводимыми из высказываний, эмоций, фоновых знаний, а также коммуникативно - значимого молчания. Соблюдение правил механизма обмена репликами выступает в роли поддержания баланса личностных проекций в коллективном феноменологическом поле. Как и естественный живой разговор, чат начинается с фатического общения, далее следует основная часть разговора. Указания на завершение разговора в большинстве случаев отсутствуют. Данное замечание относится не только к такому моменту, как реплики прощания, полностью размыкающие контакт, что не является нарушением этикета Интернет - разговора, но и к
тому, что жанр чата допускает отсутствие предметно - тематического завершения темы интеракции.
Яркой отличительной чертой виртуальной коммуникации от реальной является возможность пространственно -временного разрыва между репликами (линиями) смежной пары. Не всегда работает идея соположенности обменных актов: коммуникативные ходы, входя в функционально - смысловое отношение обмена, не обязательно располагаются непосредственно один за другим. Нарушение логической последовательности высказываний является уникальной характеристикой чата. Это усиливает игровой характер общения, где первостепенным становится позиционирование EGO, а не выяснение истины в духе Принципа Кооперации. Речевой акт типа ассертива приобретает дополнительную функцию в режиме виртуального дискурса. Помимо того, что он передает информацию, задает тему интеракции, он выступает как прием реализации стратегии коммуникантов - вызывает к общению. Высказывание становится инструментом игры, способом вовлечения Другого (партнера по чату) в общий ритм игры.
В чате преобладают диалектические взаимоотношения контактной и дистантной форм общения. Однако, имея отличительные признаки дистантности, чат максимально приближается к контактной форме коммуникации благодаря наивной деконструкции письменного текста участниками общения.
One of the most common technically mediated communication is chat. Despite writing implement, chat strives to preserve the natural signs of a real conversation. The attempt to combine these two opposites in combination with direct technical capabilities of virtual communication makes the originality of the chat. It seems that recourse to one of the most original and at the same time the least studied genres gives great opportunities for linguistic research. This fact determined the choice of the object of research. Structural organization of the conversation is the subject of this study. The aim of the article is to identify characteristics of genre using conversational analysis.
Substantiates the idea that the violation of the turn-taking mechanism, its logical sequence, is a unique feature of chat and emphasizes the nature of communication. The statement becomes a tool of the game, a way of engaging the Other in the General rhythm of the game. It is established that in the course of communication almost all maxims of P. Greis can be broken, because chat is a discourse, and in the game the primary competition is more important than cooperation.
Keywords: chat, conversional analysis, discourse, strategy, tactics, theory of speech acts.
Список литературы
1. Аллен Дж.Ф., Выявление коммуникативного намерения, содержащегося в высказывании // Новое в зарубежной лингвистике. - М.: Прогресс, 1986. Вып.17. С. 322-362.
2. Баранов А.Н. Иллокутивное вынуждение в структуре диалога // Вопросы языкознания. 1992 (а). № 2. С . 84-99.
3. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Исскуство, 1979. С. 237-280.
4. Безрукова А.В. American teenagers' speech. Абакан: Издательство ХГУ им. Н.Ф. Катанова, 2003. 90 с.
5. Витгенштейн Л. Философские исследования // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1985. Вып. 16. С. 79-128.
6. Гуссерль Э. Феноменология (статья в Британской энциклопедии). Логос. 1991. № 1. С.12-21.
7. Кибрик А.А. Современная американская лингвистика: Фундаментальные направления. М.: Едиториал УРСС, 2002. 480 с.
8. Craig R.T. Conversational coherence: Form, structure, and strategy. Beverly Hills, CA: Sage, 1983. P. 10-22.
9. Dijk T.A. van. Discourse as Structure and Process. London, 1997. P. xii-34.
10. Levinson S.C. Pragmatics. Cambridge: Cambgridge Univ. Press, 1983. 420 p.
11. Nofsinger R.E. Everyday Conversation. Washington St. Univ., 1999. 180 p.
12. Sacks H. A simplest systematic for the organization of turn-taking for conversation // Language. № 50. 1974. P. 696-735.
Об авторе
Королева Т. А. - кандидат филологических наук, доцент кафедры иностранных языков и методики преподавания Хакасского государственного университета имени Н.Ф. Катанова, [email protected]
УДК 811.161.1
МЕТАФОРИЧЕСКОЕ МОДЕЛИРОВАНИЕ «ТЕХНОЛОГИИ»: ДОМИНИРУЮЩИЕ МОДЕЛИ (НА МАТЕРИАЛЕ ИНФОРМАЦИОННЫХ, БИО- И НАНОТЕХНОЛОГИЙ)
Е.А. Панасенко
Публикация подготовлена в рамках поддержанного РГНФ научного проекта №15-04-00302 "Метафорическая концептуализация в формировании терминосистем: гносеологические универсалии русской научной картины мира"
В статье рассматривается специфика метафорического представления информационных, био- и нанотехнологий в рамках научного дискурса. Рассматриваются наиболее продуктивные метафорические модели, через которые носители языка осмысляют понятия научного языка технологий. Исследуется роль метафоры в формировании понятий в рамках определенной научной сферы.
Ключевые слова: когнитивная метафора,терминообразование, метафорическая модель, пространство, антропоморфность, научный дискурс.
В ХХ веке была признана важная роль метафоры в формировании целостных фрагментов картины мира: лингвистика постулирует идею когнитивного потенциала метафоры, согласно которой данный феномен рассматривается как явление психическое [1-5]. Благодаря когнитивному подходу к изучению метафоры ее ролью в языке науке также была переосмыслена, «в зависимости от многих факторов - от общего контекста научной и культурной жизни общества, от философских воззрений разных авторов, от оценки научной методологии, в частности, роли, отводимой в ней интуиции и аналогическому мышлению, от характера научной области, от взглядов на язык, его сущность и предназначение, наконец, от понимания природы самой метафоры» [2, с. 7].
