CC BY
50
КОНВЕНЦИОНАЛЬНЫЕ МЕХАНИЗМЫ И ИХ ОСОБЕННОСТИ ПРИ ОБЩЕНИИ С ДЕТЬМИ
Ю.В. Каховская
Российский университет дружбы народов ул. Миклухо-Маклая, 10, Москва, Россия, 117198
Статья посвящена обзору проблемы конвенциональности в ситуации общения «взрослый — ребенок».
Ключевые слова: общение, коммуникация, конвенциональность, ситуация общения, речевые стереотипы, взрослый, ребенок.
Изучение проблем речевого общения на протяжении нескольких десятилетий привлекает внимание исследователей таких областей науки, как философия (Ю. М Лотман, Ю.С. Степанов), социология (А.Д. Швейцер), психология (А.Н. Леонтьев, А.Р. Лурия), лингвистика (Л.П. Крысин, Е.Ф. Тарасов, Т.Г. Винокур, Е.А. Земская) и психолингвистика (С.Н. Цейтлин, А.Н. Гвоздев). В последнее время предметом исследований зарубежных и отечественных ученых становятся не только нормы и правила общения, его индивидуальные, гендерные и возрастные особенности, но и социокультурные конвенции, непосредственно регулирующие процесс коммуникации. Термин «конвенция», изначально обозначающий международный договор по какому-либо вопросу, в лингвистическом употреблении определяется как договоренность, соглашение (в том числе и международное) и способы его достижения, общепринятые правила поведения, нормы, обычаи.
В конце ХХ столетия коммуникативный акт напрямую связывают с личностью носителя языка. Внимание к языку как к орудию общения сменилось интересом к самому процессу языкового взаимодействия, а также его социолингвистической и культурной сути. Впервые к «конвенции» как лингвистическому термину обратился Дж. Серль. В лингвистических работах Д. Остина, Дж. Серля и других представителей зарубежной прагматической школы конвенция понимается как регулярно повторяющаяся закономерность действий человека, которая постепенно закрепляется в социуме как норма коммуникативного поведения. Вводя новую терминологию, Д. Остин выделяет два вида полных речевых актов: иллокутивные (утверждения, предупреждения) и противопоставленные им перлокутивные, задача которых состоит в воздействии на адресата с определенной целью (уговорить, убедить и т.д.) [4]. Иллокутивные акты являются конвенциональными, так как для их реализации нужны экстралингвистические соглашения. Дж. Серль выделяет регулятивные правила и те, которые «не просто регулируют, а создают новые формы поведения — конститутивные» [7. С. 15—16].
Нарушение конвенциональных норм приводит к недопониманию, коммуникативным конфликтам. Поэтому важно построить диалог таким образом, чтобы (да-
же в ситуации, когда нет ответной реакции собеседника) привести беседу к коммуникативному соглашению.
— Ну вот, — сказала Лидия Михайловна, открывая журнал. Среди нас есть раненые...
— И что случилось? — спросила она.
— Упал, — брякнул я, почему-то не догадавшись заранее придумать хоть мало-мальски приличное объяснение.
— Ой, как неудачно. Вчера упал или сегодня?
— Сегодня. Нет, вчера вечером, когда темно было... [5. С. 10].
В приведенном примере представлена ситуация, когда в начале диалога адресат не стремится к поддержанию беседы, но говорящий меняет речевую стратегию, и общение (хоть и напряженно) продолжается.
Среди социальных поведенческих конвенций специалисты (в том числе М.В. Колтунова) выделяют расовые, этнические, гендерные, профессиональные, возрастные. При любом подходе к построению модели коммуникативного акта основными являются понятия «говорящий» и «адресат» [2]. В связи с этим всегда оценивается речевое взаимодействие коммуникантов: достижение ими поставленных целей, удачи и неудачи коммуникации, применяемые речевые тактики и ходы.
В отечественных работах по разговорной речи выработано понятие коммуникативной ситуации и исследованы некоторые случаи зависимости структуры речи от ситуации общения. Л.П. Крысин отмечает значение понятия роли в определении характера коммуникации: «роль подразумевает определенные права и обязанности, в том числе в речевом плане, проявление которых ожидается в определенной ситуации» [3. С. 138]. Одним из основных факторов, определяющих развитие межличностного общения, является социальная составляющая. Социальные характеристики носителей языка определяют виды общения, отличающиеся ролевыми параметрами собеседников: общение со своими — чужими; общение сверху — вниз; снизу — вверх; на равных.
Большой интерес у исследователей вызывает речь, часто называемая «mo-therese — сюсюкающий, неестественный язык», которая соотносится с понятием «baby talk» [1. С. 60]. С.Н. Цейтлин под термином «baby talk» понимает «специальный лексикон, ориентированный на ребенка» [9. С. 30]. На процесс формирования конвенциональности ребенка в большей степени, как известно, влияют особенности воспитания. Воспитание в семье всегда основывается на определенных представлениях, идеалах и ценностных установках, которые существуют у родителей по отношению к личностным качествам и поведению ребенка.
Одной из проблем в диалоге «взрослый — ребенок» является проблема понимания. Данный аспект важен при любом типе диалога: взрослый — взрослый, носитель языка — иностранец, мужчина — женщина. Непонимание — это прежде всего результат нарушения конвенциональных норм. Основными конвенциями в речи взрослого в общении с ребенком являются распространение высказываний ребенка, уточняющие вопросы, повторения [9]. Стратегия использования понят-
ного ребенку языка основывается, в свою очередь, на частных конвенциях — морфологических, лексических, синтаксических и стилистических.
Морфологическими особенностями говорящего (взрослого) является использование в большей степени существительных и глаголов, так как ребенок в раннем возрасте воспринимает лишь действие, быстрое чередование событий. Чем старше становится ребенок, тем чаще в его речи появляются прилагательные. Соответственно, и взрослые используют их гораздо активнее и в большем количестве. Неслучайно большинство стихотворений-потешек для малышей содержат именно субъектно-предикатные формы:
Ночь пришла, Темноту привела, Задремал петушок, Запел сверчок... [6].
В стихах, обращенных к маленьким детям, мало эпитетов, так как эпитет является результатом более или менее длительного ознакомления с речью.
Также одной из морфологических особенностей языка взрослого, обращенного к детям, является большое количество уменьшительно-ласкательных суффиксов (солнышко, цветочек, заинька):
Илюшенька, солнышко мое, иди ко мне!; Где мой заинька?!; Посмотри, котик
идет! (Из речи мамы, обращенной к сыну полутора лет); «Котя, котик, коток, Котя,
серенький хвосток!..»; «Водичка, водичка, умой мое личико!..» [12].
Лексические конвенции «детского» варианта общения основаны на максимальном использовании реминисценции, которые знакомы ребенку по сказкам, потешкам, мультфильмам: например, постоянно повторяющиеся эпитеты (зайка серенький, лиса-краса, мишка косолапый и т.д.).
Следует отметить наличие большого количества пауз между репликами, повторов, так как основная задача говорящего (взрослого в данном случае) — поддержать диалог, привлечь внимание адресата и достичь понимания. Например, повторение императивов может способствовать совершению действия или получения ответа.
Ярким примером наличия фонетических изменений в языке взрослого при общении с ребенком является (в числе других) замещение небно-зубных согласных переднеязычными (Тымойхорос'ий!), смягчение согласных (Мусечкамоя, посмотри! Снег ид'ет', снег ид'ет', первый снег! (из речи папы, обращенной к ребенку в возрасте полутора лет).
В области синтаксиса необходимо выделись следующие особенности: в большом количестве употребление простых конструкций, состоящих на раннем этапе из субъекта и предиката: Наш малыш пошел, Полюшка улыбнулась!; конструкций с повторениями и вопросительной структурой: Кто это пошел?; Кто кашку кушает? и т.д. Смысловой акцент в предложении приходится на действие. Изъяснения включают: а) глаголы, обозначающие восприятие информации (слышать, видеть); б) глаголы, обозначающие движение (идти, бежать, брать); в) оценочные предикативные наречия (хорошо, плохо).
Сложные конструкции предложений появляются в речи взрослых, обращенной к детям, только в следующем возрастном периоде, когда ребенку необходимо обосновать намерение, действие (изъяснительные придаточные). В общении
с детьми более раннего возраста преобладают предложения описательного характера, повествовательные; позже появляются предложения — рассуждения (причем чем старше ребенок, тем большее участие он принимает в развертывании и распространении суждения).
Исследователи, наблюдая за речью взрослых, обращенной к детям, утверждают, что эта речь и семантически, и синтаксически проще речи, адресованной взрослым, так как в ней содержатся обороты, семантически близкие к речи ребенка данного возраста.
Темой в диалоге «взрослый—ребенок» может стать: 1) просьба сделать что-либо, выраженная предложением с местоимением множественного числа со значением совместности действия (мы): Давай уберем игрушки! или саркастическим замечанием Да, игрушки убрать некому! Правда, сынок? (в разговоре с ребенком четырех лет); 2) благодарность, выраженная в стандартной форме: Спасибо тебе большое!; восклицанием: Какой ты у меня молодец!; 3) руководство к действию: Давай спросим мальчика, как его зовут?!
Среди стратегий в ситуациях общения «взрослый—ребенок» необходимо выделить похвалу и одобрение. Они способствуют благоприятному развитию ситуации, установлению речевого контакта, помогают избегать конфликтов. В качестве стратегии речевого общения в разговоре с ребенком взрослый может использовать игровые приемы. Игра всегда несет в себе элемент новизны, что особенно важно для достижения положительного эффекта коммуникации. Благодаря наличию игровой составляющей в процессе общения становится возможным не только передать уже известные, но и включить новые смысловые обороты речи.
Наблюдая реакцию собеседника, коммуникатор (в данном случае взрослый) корректирует речевое поведение, учитывая при этом социальные, личностные и возрастные параметры адресата. Е.Ф. Тарасов подчеркивает важность системы обращений, а также языковые, паралингвистические средства достижения конвенционального общения при ориентации на собеседника [8. С. 55]. Для слушающего (ребенка) важны информативность, экспрессивность и степень ясности обращения:
Мусечка моя, посмотри! Снег ид 'ет'! (из речи отца, обращенной к сыну полутора лет). Где моя любяшечка? Кто моя любяшечка? Илюшенька! (из речи мамы, обращенной к сыну полутора лет).
В ситуации, когда взрослому необходимо «донести» до ребенка важную информацию или побудить к совершению того или иного действия, важен тон говорящего, обращение:
Душа моя, почему бы тебе не повторить текст? Думаю, это будет полезно для тебя! (Из диалога отца и дочери 11 лет).
Также в диалоге взрослого (мамы) с детьми среднего школьного возраста встречаются фразы, употребленные на иностранном языке:
Диночка, радость моя, помоги мне, будь ласка! (Из диалога мамы с дочерью 11 лет).
Обращение, направленное на привлечение внимания и эффективное начало общения, обычно способствует благоприятному протеканию коммуникации и предопределяет положительный результат.
Характер ролевых взаимоотношений определяет речевую стратегию говорящего, тональность высказываний, приемы воздействия. Времяпрепровождение является одним из видов общения, в процессе которого реализуется фатическая функция (установления и поддержания контакта). Примером может служить разговор взрослого (мамы) с ребенком в конфликтной ситуации с целью устранения «напряжения». В данном случае общение содержит лишь общие высказывания (вопросы, утверждения), не требующие подробного объяснения по сути дела и предполагает установление контакта:
А кто у нас там такой хмурый? Почему молчим? Почему доченька молчит?
(Диалог происходит между мамой и ребенком, девочкой пяти лет).
В данном примере взрослый использует при обращении морфологическую форму 2 л. мн. ч. с целью отождествления говорящего с адресатом; форму 3 л. ед. ч. для акцентирования внимания на действии; замена личного местоимения на относительное.
Сторонники нативистского подхода (Н. Хомский) отрицали влияние речи взрослых на процесс формирования «детской речи». Однако сравнительно недавние исследования в области, которая в настоящее время определяется как «речь взрослых» в процессе усвоения детьми родного языка, показывают, что «взрослые (родители) отнюдь не пассивны в этом процессе и реагируют различным образом на грамматически правильные и неправильные высказывания детей» [9. С. 9—23]. Исследователи, которые изучают влияние речи взрослых на речевое развитие ребенка, анализируют высказывания взрослого (оценивают их сложность/простоту, правильность/неправильность, объем словаря). «Речь взрослого, звучащая вокруг ребенка и в особенности обращенная к нему, служит для него тем самым материалом, который он бессознательно (на основе аналогий и ситуаций) перерабатывает» [10. С. 18]. Одним из методов изучения взрослой речи, обращенной к детям, является изучение «взрослой» речи на протяжении длительного времени, в течение которого проводятся записи с интервалом в несколько дней, недель или месяцев (в зависимости от возраста ребенка).
Таким образом, очевидно, что на процесс формирования конвенциональности ребенка в первую очередь влияют особенности воспитания, которые основываются на ценностных установках и идеалах, существующих у родителей, и реализуются с помощью системы требований-запретов, убеждений и похвалы. Родительское одобрение способствует усвоению ребенком конвенциональных норм.
Подытоживая сказанное, заметим, что проблемы речевого общения взрослого и ребенка остаются чрезвычайно интересными для изучения как с психологической точки зрения, так и с точки зрения лингвистической, и, безусловно, многие вопросы еще не изучены и требуют своего решения.
ЛИТЕРАТУРА
[1] КарасикВ.И. Язык социального статуса. — М.: Гнозис, 2002.
[2] Колтунова М.В. Конвенциональность, как основа делового общения: Дисс. ... докт. филол.
наук. — М., 2006.
[3] Крысин Л.П. Язык в современном обществе. — М.: Просвещение, 1977.
[4] Остин Д. Слово как действие // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVIII. — М., 2004.
[5] Распутин В. Уроки французского. Повести и рассказы. — М.: Эксмо, 2010.
[6] Пение и стихи в повседневном общении мамы и ребенка: Сборник стихов / Под ред. М.Е. Ланцбург, С.А. Бузиной. — М.: Родительский дом, 2008.
[7] Сёрль Дж. Философия языка // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVIII. — М., 2004.
[8] Тарасов Е.Ф. Место речевого общения в коммуникативном акте // Социально-культурная специфика речевого поведения. — М.: Наука, 1977.
[9] Цейтлин С.Н. Язык и ребенок. Лингвистика детской речи. — М.: Владос, 2000.
[10] Цейтлин С.Н. Очерки по словообразованию и формообразованию в детской речи. — СПб.: Знак, 2009.
[11] Halliday M.A.K. Learning how to mean. — London, 1978, Adward Arnold.
LITERATURA
[1] ^rasik V.I. Yazyk soszial'nogo statusa. — M.: Gnosis, 2002.
[2] ^ltunova M.V. Konvenszional'nost' kak osnova delovogo obstheniya: Diss. ... doct. filolog. nauk. — M., 2006.
[3] Rry 'sin L.P. Yazy'k v sovremennom obsthestve. — M.: Prosvesthenie, 1977.
[4] Оstin D. Slovo kak dejstvie // Novoe v zarubezhnoj lingvistike. Vy'p. XVIII. — М., 2004.
[5] RasputinV. Uroki franczuzskogo. Povesti I rasskazy. — M.: E'ksmo, 2010.
[6] Penie i stixi v povsednevnom obsthenii mamy i rebenka: sbornik stixov / Pod red. M.E. Lancz-burg, S.A. Buzinoj. — M.: Roditel'skij dom, 2008.
[7] Syorl' Dzh. Filosofiya yazyka // Novoe v zarubezhnoj lingvistike. Vy'p. XVIII. — М., 2004.
[8] Tarasov E.F. Mesto rechevogo obstheniya v kommunikativnom akte // Soczial'no-kul'turnaya speczifika rechevogo povedeniya. — M.: Nauka, 1977.
[9] Czejtlin S.N. Yazyk i rebenok. Lingvistika detskoj rechi. — M.: Vlados, 2000.
[10] Czejtlin S.N. Ocherki po slovoobrazovaniyu I formoobrazovaniyu v detskoj rechi. — SPb.: Znak, 2009.
[11] Halliday M.A.K. Learning how to mean. — London, 1978, Adward Arnold.
CONVENTIONAL MECHANISMS AND THEIR COMMUNICATIVE FEATURES WHEN DEALING WITH CHILDREN
Y.V. Kakhovskaya
Peoples' Friendship University of Russia Miklukho-Maklaya str., 10, Moscow, Russia, 117198
The article provides an overview of the problem of conventionality in the situation of communication "adult — child".
Key words: communication, communication, conventionality, the situation of communication, speech patterns, adult, child.
