CC BY
88
ФИЛОЛОГИЯ И КУЛЬТУРА. PHILOLOGY AND CULTURE. 2015. №3(41)
УДК 811.512.145
КОНВЕНЦИИ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ КОММУНИКАЦИИ
© М.И.Солнышкина, Т.Е.Калинкина, Ч.Р.Зиганшина
Статья посвящена изучению коммуникативных конвенций профессиональных сообществ. Многообразие аксиологических доминант дискурсобразующих сообществ предопределяет широту используемых ими дискурсивных практик. Показано, что гомогенность профессионального дискурса даже в высокоритуализированных профессиональных субкультурах - явление нетипичное. Аутентичный профессиональный дискурс предполагает эклектичное многообразие текстов различных жанров и типов, а дискурсивные практики профессиональных сообществ представляют собой динамический процесс субкодовых переходов. Выявлено, что успех избранной коммуникантами дискурсивной практики зависит от владения ими экстралингвистическим и семантическим контекстами, общей пресуппозицией, аналогичными словарем и тезаурусом.
Ключевые слова: коммуникативные конвенции, профессиональные сообщества, аксиологические доминанты, дискурсобразующие сообщества, дискурсивные практики, пресуппозиция.
«Лингвоактивность» профессиональной языковой личности - тема в современной отечественной и зарубежной науке относительно новая [1: 23]. Обращение к ней в социолектологическом аспекте именно сейчас может быть продуктивно по двум причинам. Во-первых, аккумулирован и описан обширный языковой материал различных профессиональных сообществ, осуществлен анализ ряда институциональных дискурсов [2: 6-12]. Во-вторых, современная наука располагает хорошо апробированной методологией изучения коммуникативных практик отдельных личностей и групп [3-4]. Приложение существующих методов и методик для изучения коммуникативных норм «лингвоактивной» профессиональной языковой личности в различных сферах коммуникации не может не быть полезным, поскольку исследования такого рода отвечают на ряд актуальных вопросов относительно специфики речевых стереотипов поведения индивидов и групп, принадлежащих разным профессиональным сообществам. Работа в данной области уже начата, выводы, сделанные авторами, теоретически новы и практически значимы как для общей, так и прикладной лингвистики [5]. Например, признанным считается, что профессиональная языковая личность может быть манифестируема во всех сферах коммуникации: личной, общественной, академической, институциональной [6]. Это обусловлено фактом частичной проекции своей профессиональной деятельности во все другие сферы коммуникации индивида: профессиональный спортсмен остается спортсменом даже тогда, когда он общается в неспортивной сфере; врач обязан оставаться верным клятве Гиппократа во все времена. Аксиологические доминанты и социальные конвенции профессиональных сообществ продолжают довлеть над личностью и при выходе за рамки институцио-
нального общения. Высокая профессиональная коммуникативная компетентность, как правило, накладывает отпечаток на неинституциональный дискурс профессионалов. Например, выявлено, что в обыденной речи врачи склонны использовать узко специальные термины (атеросклероз сосудов головного мозга, сердечная недостаточность, энергозатраты, генотип), в то время как юристы имеют тенденцию усложнять синтаксические конструкции элементами официально-делового стиля (основополагающим моментом моих выходных / это должно быть, конечно, / хорошая погода; отдыхаем как совместно с ребёнком / так и не совместно с ребёнком) [5: 3-4]. Интересный вывод относительно педагогического дискурса делает И.В.Певнева: «В конфликтных ситуациях общения в рамках профессионального педагогического дискурса русским коммуникантам свойственно обращение к коммуникативной стратегии дистанцирования, в то время как спецификой американского коммуникативного поведения является обращение к стратегии кооперации. <...> В конфликтном профессиональном педагогическом дискурсе представители американской лингвокультуры придерживаются коммуникативных стратегий в рамках куртуазного, кооперативно-конформистского и кооперативно-актуа-лизаторского типа языковых личностей. Представители русской лингвокультуры демонстрируют склонность к кооперативно-конформистскому типу языковой личности с приоритетом языковой реализации тактики согласия» [7]. Как видим, в современных исследованиях, в первую очередь в рамках когнитивно-дискурсивного подхода, языковая личность трактуется через ее способность участвовать в коммуникации, «обмене информацией между индивидами посредством общей системы символов (знаков), языковых знаков» [8: 21].
Однако вопросы коммуникативных (речевых, языковых) компетенций профессиональной языковой личности и причины коммуникативных сбоев профессионального (профессионал - профессионал) и институционального (профессионал - профессионал / клиент) общения по-прежнему составляют особую исследовательскую нишу в социолектологии (особенно контрастивной). Значимость подобного рода исследований трудно переоценить, в первую очередь, для практики межи внутрикультурной коммуникации. При этом было бы ошибочным утверждать, что коммуникативные компетенции языковой личности не становились объектом исследования. Компетенции (знания, информированность) языковой личности и соответствие нормам профессионального коллектива изучались прежде всего в социологии, педагогике, психологии [9-11]. Например, А.М.Шахнарович трактует коммуникативную компетенцию языковой личности как «совокупность способов использования знаний и стратегий общения» [10: 24]. Коммуникативная компетенция в психологии рассматривается как «способность языковой личности адекватно ситуации общения организовать свою речевую деятельность в ее продуктивных и рецептивных видах» [9].
В современной науке вопрос коммуникативных компетенций языковой личности традиционно решается с опорой на трехуровневую структуру языковой личности [12]. Используя в качестве отправной точки понятие о языковой личности как обобщенном языковом портрете лица, владеющего языком, тезаурусом и следующего стереотипам социума [6: 10], специалисты говорят о трех типах компетенций - когнитивной, предметной и языковой, в которых закреплен концептуальный, перцептивный и вербальный опыт личности, полученный в процессе социализации. Уровень развития профессиональной языковой личности оценивается на основании соответствия деятельности лица и речевого поведения групповым коммуникативно-профессиональным ожиданиям [13].
Значимость языковой компетенции как отдельной и специально формируемой компетенции подтверждается целым рядом исследований. Например, на обширном эмпирическом материале К.Оуен показывает, что успех профессиональной социализации авиадиспетчеров зависит от их способности «бегло и непринужденно» использовать в работе стандартные высоко клишированные формы и ориентироваться в изменяющейся ситуации [14: 32]. С другой стороны, неумение языковой личности «варьировать свою речь в зависимости от условий общения», то есть владение только одним (суб)кодом, современная лингвис-
тическая парадигма рассматривает как аномалию, которая может приводить к коммуникативным конфликтам [15]. Специальная литература предлагает описание целого ряда коммуникативных сбоев, причиной которых послужило незнание, отсутствие навыка или использование нестандартной профессиональной фразеологии [16].
Современные модели процесса коммуникации (информационно-кодовая [17], инференционная [18], трансакционная / интеракционная [19-21]) опираются на понятие информации или знания. Информационно-кодовая модель трактует коммуникацию как преобразование полученного сигнала (информации) в сигналы кода, то есть как декодирование, и основана на предположении, что в процессе общения участники коммуникации сохраняют свои роли, а сигнал имеет единственно возможный способ декодирования в создавшихся коммуникативных условиях. Характеризуя тран-сакционную модель дискурса, О.Б.Йокояма указывает, что для успешной коммуникации необходимо обладание определенными видами знания, из которых пять являются информационными (специфицирующее, пропозициональное, рефе-ренциальное, предикационное и экзистенциальное знания), а два - метаинформационными (знание кода и знание дискурсивной ситуации) [19]. Ин-ференционная модель коммуникации базируется на понимании общения как процесса обмена смыслами, при котором учитываются способность адресата интерпретировать пропозицию адресанта и реакции на нее [18]. Именно об этом пишет и А.А.Леонтьев, выделяя трансформационную основу понимания: «Понимание текста - это процесс перевода смысла этого текста в любую другую форму его закрепления <...> понятно то, что может быть иначе выражено» и дополняет ее списком видов трансформации: парафразы, пересказ, перевод, смысловая компрессия, построение образа предмета или ситуации, формирование лич-ностно-смысловых образований, эмоциональная оценка события, выработка алгоритма операций и др. [22: 141-142]. Как видим, данные модели не противоречат, но в определенной степени дополняют друг друга: информационно-кодовая модель «работает» для описания монодискурсивных практик, интеракционная / трансакционная и ин-ференционная модели могут быть применены при описании (суб)кодовых переключений. Общим для перечисленных моделей является также и владение коммуникантами определенным спектром знаний (пресуппозицией), позволяющим им аналогичным образом интерпретировать получаемую в процессе коммуникации информацию.
Структурирование спектра знаний, необходимых для успешной коммуникации, находим в
четырехчастной модели коммуникативного акта: 1) экстралингвистический аспект, связанный с конситуацией коммуникации; 2) определяемый контекстом семантический аспект, то есть имплицитно или эксплицитно выраженные реально существующие смыслы, актуальные для данного коммуникативного акта и отражающиеся в дискурсе; 3) когнитивный аспект, связанный с пресуппозицией; 4) собственно-лингвистический аспект, обусловленный речью [см. 23]. Таким образом, само участие в коммуникации, в том числе профессиональной, то есть восприятие и создание соответствующих требованиям сообщества устных и письменных текстов, арпоп предполагает владение всеми четырьмя компонентами.
Показательно при этом, что профессиональное сообщество может содержать минимальный процент дискурсивно компетентных членов, отвечающих его требованиям [24]. Практика показывает, что более чем пятилетняя социализация в профессиональном коллективе и соответствующее образование не могут гарантировать владение всем спектром институциональных жанров [25: 156-160]. И даже профессиональные личности высокого ранга, например, министр отдельной отрасли, не является единственным и непосредственным автором своих речей: очевидно, что любая речь тщательно планируется и редактируется аналитиками.
Институциональные ожидания относительно параметров порождаемых текстов как этнокультурные и исторические сущности различны в различных профессиональных сообществах. Например, характеризуя Е.Малышеву, ведущую программы «Здоровье» и «Жить здорово» как элитарную профессиональную личность, Акаева Э.В. указывает на широкий репертуар используемых ею коммуникативных стратегий и тактик (тактика выяснения, присоединения к мнению коммуникативного партнера, резюмирования, «поддакивания», интимизации), позволяющих эффективно выстраивать диалог со зрителем [26: 189-190]. Для профессионалов других сообществ достаточно овладеть гораздо меньшим количеством тактик. Например, при выдаче устной справки о движении поездов на вокзале дежурный воспользуется «схемой действий, которую он не обязательно (! - вставка наша) должен осознавать. Он может предположить, что также звонящий коммуникант знает эту схему действий. Все участники исходят из того, что в данной ситуации следует действовать по данной схеме, это для них ожидаемая нормальная форма» [27: 288].
Аксиологические доминанты ряда сообществ накладывают «вето» на некоторые стратегии и
языковые средства, используемые в дискурсивных практиках других сообществ. Например, дискурс элитарной языковой личности филолога-классика «характеризуется такими качествами, как ... порождение конденсированно плотного или «рыхлого» текста, содержащего авторское Я, уплотнение содержания за счет наличия имплицитной информации, академичность, стремление к сохранению устоявшихся норм речи, речевой педантизм, высокая эксплицитно выраженная эмоциональность речи, яркий индивидуальный стиль, уважение личности другого» [28].
Социальные конвенции традиционно «мужских» профессиональных сообществ в значительной мере отличаются от лингвоактивных социумов - медицинского, педагогического, юридического. Низкий регистр коммуникации, например, в нефтедобывающей промышленности, допускает использование обсценной лексики: «Начальник участка: Сколько пробурил сегодня? Буровой мастер: Сорок восемь было сегодня, щас вот ходил. Щас Палыч сделает картинку, щас уже компоновка спущена. // маятник через скалку КЛС стоит. <...> Начальник. участка.: Да.
Я там рвал,_, машину эту рвал,_, вез ОБТ
тебе, привез, а ты все не установил, ее ж искать будут //_, надо собирать быстро» [29].
Две основные тенденции современных дискурсивных практик профессиональных сообществ
- гибридизация (слияние различных дискурсов) и конверционализация (от англ. Conversation, переход на более низкий, разговорный регистр коммуникации) [30] - наблюдаемы в ряде социумов с устойчивыми дискурсивными практиками и социальными паттернами. Например, особую ситуацию создают переключения с профессионального субкода на общенациональный при радиообмене [30]. С.Кушинг описывает трагедию Боинга 737, потерпевшего крушение в 1981 году, причиной которого было признано использование слова 'hold' в двух значениях 'остановить, прекратить (подъязык авиации: 'hold position' оставайтесь на месте) и продолжить (общенациональный английский: 'hold your course' продолжайте ваш курс [31: 25-31]. Аналогичный случай находим в диалоге диспетчера и пилота, использовавших термин 'clearance' разрешение в двух сочетаниях в разных значениях: clearance request (запрос разрешения на что-л. - пилот) и the en-route clearance (разрешение на маршрутный полёт
- диспетчер) [32].
Очевидно, что своеобразный коммуникативный конфликт возникает и в случаях смены коммуникантом регистра общения (с низкого на высокий и наоборот) при прочих стабильных условиях общения. Особенно заметны подобного ро-
да «стилистические швы» в институциональном дискурсе, когда специалист не следует нормам стандартных дискурсивных практик. Например, «Судья: Гражданский иск заявлять будете? Потерпевший: Нет. Судья: А чё? Возмещен ущерб?» [33]. Однако переход на более низкий регистр коммуникации рассматривается как типичный, если коммуникант перестает контролировать ситуацию. Например, это происходит при возникновении угрозы жизни: Pan Am Captain: «There he is...look at him!...goddam...that son-of-a-bitch is coming!» Pan Am FO: «Get off! Get off! Get off!» KLM Captain: «Oh.» [34]. В такого рода ситуациях одновременно со сменой регистра коммуникации имеет место и целый ряд других изменений: «Когда ситуация обостряется, летчики непроизвольно переходят на родной язык, с английского на русский или с английского на армянский и так далее. Они начинают по-другому строить предложения, говорить быстро, глотать слова» [35].
Гетерогенность дискурса повышается в нестандартных ситуациях, для которых не прописана стандартизированная профессиональная «фразеология». Считается, что включение элементов других типов дискурса (в первую очередь, бытового) ситуативно-обусловлено и необходимо в силу отсутствия описания всех допустимых ситуаций и фиксированной нормы [36]. Например, «Пилот (П): Я не понял, что у них на полосе? Руководитель полетов (РП): Пожар, пожар. П: Не понял ...РП: Выключай двигатели, выключай двигатели! П: (неразборчиво) РП: Покидай самолет, тормози, покидай самолет! Туши, сбрасывай.. » [37]. «Чем выше ранг дискурсивной практики, ценнее социальная практика и общественные идеалы, тем выше уровень нарушений и отклонений в коммуникативных событиях, базирующихся на отживших социальных нормах» [38: 92].
Таким образом, нормативность лексики и грамматики в профессиональном дискурсе даже с высокой степенью формализованности и ритуальности (авиационный радиообмен, юриспруденция и др.) - явление крайне редкое. Текст, продуцируемый для реально существующих профессиональных целей, есть сплав различных жанров и типов, а дискурсивные практики профессиональных сообществ представляют собой динамический процесс субкодовых переходов.
1. Барсукова М.И. Медицинский дискурс: стратегии и тактики речевого поведения врача: автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Саратов, 2007. - 23 с.
2. Солнышкина М.И. Двуязычная социолектография: состояние и проблемы / М.И.Солнышкина,
Л.И.Тагирова // Филология и культура. Philology and Culture. - 2013. - № 4(34). - С. 125 - 132.
3. Стернин И.А. Американское коммуникативное поведение: Научное издание / Под ред. И.А.Стернина и М.А.Стерниной. - Воронеж: ВГУ-МИОН, 2001. -224 с.
4. Прохоров Ю.Е., Стернин И.А. Русские: коммуникативное поведение. - М.: «Флинта-Наука», 2006.
- 326 с.
5. Богданова Н.В. О корпусе текстов живой речи: новые поступления и первые результаты исследования // Труды международной конференции «Диалог 2010». URL: http://www.dialog-21.ru/ dia-log2010/materials/html/7.htm (дата обращения: 12.02.2015).
6. Солнышкина М.И. Асимметрия структуры языковой личности в русском и английском вариантах морского профессионального языка: автореф. дис. ... докт. филол. наук. - Казань: КГУ, 2005. - 53 с.
7. Певнева И. В. Коммуникативные стратегии и тактики в конфликтных ситуациях общения обиходно-бытового и профессионального педагогического дискурсов русской и американской лингво-культур: дис. ... канд. филол. наук. - Кемерово: Кемеровский гос. ун-т, 2008. - 206 с.
8. Олешков М.Ю. Моделирование коммуникативного процесса. - Нижний Тагил: Издательство Нижнетагильской государственной социально-педагогической академии, 2006. - 336 с.
9. Зимняя И.А. Лингвопсихология речевой деятельности. - М.-Воронеж: ВГУ, 2001. - 432 с.
10. Шахнарович А.М. Онтогенез языкового сознания: развитие познания и коммуникации // Текст как структура. - М.: Наука, 1992. - С. 19 - 25.
11. Клобукова Л.П. Феномен языковой личности в свете лингводидактики // Язык, сознание, коммуникация. - М.: «Филология», 1997. - Вып. 1. - С. 25 - 31.
12. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. - М.: Издательство ЛКИ, 2010. - 264 с.
13. Мыскин С.В. Языковая профессиональная личность // Филологические науки. Вопросы теории и практики. - Тамбов: Грамота, 2013. - № 12. - Ч. 1.
- С. 150 - 157.
14. Owen C. Creating space for learning in air traffic control: back to the future? //Australian Aviation Psychology Symposium, 1995. - 20-24 November. URL: http://www.pacdeff.com/pdfs/Communication%20Iss ues.pdf (дата обращения: 12.02.2015).
15. Крысин Л.П. Кодовые переключения как компонент речевого поведения человека // Речевое общение: специализированный вестник. / под ред. А.П.Сковородникова. - Красноярск: Изд-во Крас-нояр. гос. ун-та, 2000. - Вып. 3(11). - С. 61- 64
16. Matchette R. Non-Standard Phraseology Incidents // ASRSDisectline. - 1995. - № 7. URL: asrs.arc.nasa.gov/publications/directline/dl7_say (дата обращения: 12.02.2015).
17. Shannon C. The Mathematical Theory of Communication / C.Shannon, W.Weaver. - Urbana: Univ. IllinoisPress, 1949. - 117 p.
18. Грайс Г.П. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике. - М.: Прогресс, 1985. -Вып. 16. Лингвистическая прагматика. - С. 217 -237.
19. Йокояма О.Б. Когнитивная модель дискурса и русский порядок слов. - М.: Языки славянской культуры, 2005. - 424 с.
20. Макаров М.Л. Основы теории дискурса. - М.: ИТДГК «Гнозис», 2003. - 280 с.
21. Schiffrin D. Approaches to Discourse. - Oxford : Blackwell, 1994. - 470 p.
22. Леонтьев А.А. Основы психолингвистики.- М.: Смысл, 1997. - 287 с.
23. Красных В.В. Структура коммуникации в свете лингво-когнитивного подхода: коммуникативный акт, дискурс, текст: дис. ... докт. филол. наук. -М., 1999. - 188 с. URL: http://www.dissercat.com/ content/struktura-kommunikatsii-v-svete-lingvo-kognitivnogo-podkhoda-kommunikativnyi-akt-diskurs-tek (дата обращения: 12.02.2015)
24. Swales J.M. Genre Analysis: English in Academic and Research Settings. - Glasgow: Cambridge University Press, 1990. - 240 p.
25. Ежова Т.В., Саморуков А.А. Дискурсивная компетентность как фактор успешности профессиональной деятельности специалиста // Вестник Оренбургского государственного университета. -2011. - № 2, февраль. - С. 156 - 160.
26. Акаева Э.В. Языковая личность врача - ведущего научно-популярной медицинской программы // Вестник Челябинского государственного университета. - 2011. - № 24 (239).Филология. Искусствоведение. - Вып. 57. - С. 189 - 190.
27. Григорьева В.С. Дискурс как элемент коммуникативного процесса: прагмалингвистический и когнитивный аспекты: монография. - Тамбов: Изд-во Тамб. гос. техн. ун-та, 2007. - 288 с.
28. Силантьева М.С. Элитарная языковая личность в профессиональном дискурсе: дис. ... канд. филол. наук.- Пермь, 2012. - 291 с.
29. Ермолин Д.С. Единицы общего и профессионального словаря в ментальном лексиконе носителей литературной нормы и просторечия (на материале подъязыка нефтяников) // Магистерская диссертация. - Санкт-Петербургский государственный
университет. - 2008. URL: www.genling.nw.ru/ pa-pers/files/2009/02/ermolin.doc. (дата обращения: 12.02.2015).
30. Fairclough N., Mauranen A. The conversationalisa-tion of political discourse: A comparative view // Political Linguistics. Belgian Journal of Linguistics. -1997. - Vol. 11. - P. 89 - 120.
31. Cushing S. Pilot-air traffic control communications: it's not (only) what you say, it's how you say it. -Flight Safety Foundation, 1995. - Vol.14, № 7, July. - P. 25 - 31.
32. Mc Millan D. Miscommunications in Air Traffic Control //A Project submitted in partial fulfilment of the requirements for the award of the degree of Master of Education. - 1998 URL: http://www.pacdeff.com/pdfs/ Communication%20Issues.pdf URL: http://written.ru (дата обращения: 12.02.2015).
33. Дубровская Т.В. О коммуникативной компетентности юристов в судебном дискурсе // Язык. Текст. Дискурс: Научный альманах Ставропольского отделения РАЛК / Под ред. проф. Г.Н.Ма-наенко. - Выпуск 10. - Ставрополь: Изд-воСГПИ, 2012. - С. 291 - 298.
34. Porter R. Information Transfer During Contingency Operations: Emergency Airground Communications. In Ilings, C. and Cheaney, E. (eds.) Information Transfer Problems in the Aviation System. - NA-SATechnicalPaper №1875. - 1981. - NASA, Califo.
35. Андрюхин А. «Записи переговоров погибших пилотов могут услышать только их родственники» // Известия, 10.01.2007.
36. Щетинина Н.А. Коммуникативные особенности англоязычного дискурса радиообмена гражданской авиации: с участием пилота международных авиалиний: автореф. дис. ... канд. филол. наук. -Тверь, 2013. - 19 с.
37. Гнединская А . Раскрыта тайна «черных ящиков» // «Московский комсомолец». №26408. - 2013. - 12 декабря. URL: http://www.mk.ru/social/article/2013/ 12/11/958350-raskryita-tayna-chernyih-yaschikov.html (дата обращения: 12.02.2015).
38. Дрожащих Н.В. Речевая интеракция и дискурсивные практики в сложных коммуникативных событиях // Вестник Тюменского государственного университета. - 2011. - № 1. - С. 90 - 95.
CONVENTIONS OF PROFESSIONAL COMMUNICATION
M.I.Solnyshkina, T.E.Kalinkina, Ch.R.Zhiganshina
The article describes communicative conventions of professional societies. The research shows that the diversity of axiological dominants of discourse forming communities determines the variety of their discourse practices. Homogeneity of professional discourse, even in professional subcultures with a high degree of ritualisation, is a non-typical phenomenon. Authentic professional discourse implies eclectic diversity of texts of various genres and styles, and discourse practices of communities are a dynamic process of subcode transitions. The authors prove that discourse practices, selected by communicative partners, succeed only in case these partners share their knowledge on pragmatic and semantic contexts of a communicative situation, its presupposition and professional thesaurus.
Key words: communicative conventions, professional societies, axiological dominants, discourse forming communities, discourse practices, presupposition.
1. Barsukova M.I. Medicinskij diskurs: strategii i taktiki rechevogo povedeniya vracha: avtoref. dis. ... kand. filol. nauk. - Saratov, 2007. - 23 s. (in Russian)
2. Solnyshkina M.I. Dvuyazychnaya sociolektografiya: sostoyanie i problemy / M.I. Solnyshkina, L.I.Tagi-rova // Filologiya i kul'tura. Philology and Culture. -2013. - № 4(34). - S. 125-132. (in Russian)
3. Sternin I.A. Amerikanskoe kommunikativnoe pove-denie: Nauchnoe izdanie / Pod red. I.A.Sternina i M.A.Sterninoj. - Voronezh: VGU-MION, 2001. -224 s. (in Russian)
4. Proxorov Yu.E., Sternin I.A. Russkie: kommunikativnoe povedenie. - M.: «Flinta-Nauka», 2006. - 326 s. (in Russian)
5. Bogdanova N.V. O korpuse tekstov zhivoj rechi: novye postupleniya i pervye rezul'taty issledovaniya // Trudy mezhdunarodnoj konferencii «Dialog 2010». URL: http://www.dialog-21 .ru/dialog2010/materials/ html/7.htm(accessed: February 12, 2015) (in Russian)
6. Solnyshkina M.I. Asimmetriya struktury yazykovoj lichnosti v russkom i anglijskom variantax morskogo professional'nogo yazyka: avtoref. dis. ... dokt. filol. nauk. - Kazan': KGU, 2005. - 53 s. (in Russian)
7. Pevneva I.V. Kommunikativnye strategii i taktiki v konfliktnyx situaciyax obshheniya obixodno-bytovogo i professional'nogo pedagogicheskogo diskursov russkoj i amerikanskoj lingvokul'tur: dis. ... kand. filol. nauk. - Kemerovo: Kemerovskij gos. un-t, 2008. - 206 s. (in Russian)
8. Oleshkov M.Yu. Modelirovanie kommunikativnogo processa. - Nizhnij Tagil: Izdatel'stvo Nizhne-tagil'skoj gosudarstvennoj social'no-pedagogicheskoj akademii, 2006. - 336 s. (in Russian)
9. Zimnyaya I. A. Lingvopsixologiya rechevoj deyatel'nosti. - M.-Voronezh: VGU, 2001. - 432 s. (in Russian)
10. Shaxnarovich A.M. Ontogenez yazykovogo soznaniya: razvitie poznaniya i kommunikacii // Tekst kak struktura. - M.: Nauka, 1992. - S. 19 - 25. (in Russian)
11. Klobukova L.P. Fenomen yazykovoj lichnosti v svete lingvodidaktiki // Yazyk, soznanie, kommunikaciya.
- M.: «Filologiya», 1997. - Vyp. 1. - S. 25 - 31. (in Russian)
12. Karaulov Yu.N. Russkij yazyk i yazykovaya lichnost'.
- M.: Izdatel'stvo LKI, 2010. - 264 s. (in Russian)
13. Myskin S.V. Yazykovaya professional'naya lichnost' // Filologicheskie nauki. Voprosy teorii i praktiki. -Tambov: Gramota, 2013. -№ 12. - Ch. 1. - S. 150 -157. (in Russian)
14. Owen C. Creating space for learning in air traffic control: back to the future? //Australian Aviation Psychology Symposium, 1995. - 20-24 November. URL: http://www.pacdeff.com/pdfs/Communication%20Iss ues.pdf (accessed: February 12, 2015) (in English)
15. Krysin L.P. Kodovye pereklyucheniya kak kompo-nent rechevogo povedeniya cheloveka // Rechevoe obshhenie: specializirovannyj vestnik. / pod red. A.P.Skovorodnikova. - Krasnoyarsk: Izd-vo Kras-
noyar. gos. un-ta, 2000. - Vyp. 3(11). - S. 61- 64. (in Russian)
16. Matchette R. Non-Standard Phraseology Incidents // ASRSDisectline. - 1995. - №7. URL: asrs.arc.nasa.gov/publications/directline/dl7_say. (accessed: February 12, 2015) (in English)
17. Shannon C. The Mathematical Theory of Communication / C.Shannon, W.Weaver. - Urbana: Univ. IllinoisPress, 1949. - 117 p. (in English)
18. Grajs G.P. Logika i rechevoe obshhenie // Novoe v zarubezhnoj lingvistike. - M.: Progress, 1985. - Vyp. 16. Lingvisticheskaya pragmatika. - S. 217 - 237. (in Russian)
19. Jokoyama O.B. Kognitivnaya model' diskursa i russkij poryadok slov. - M.: Yazyki slavyanskoj kul'tury, 2005. - 424 s. (in Russian)
20. Makarov M.L. Osnovy teorii diskursa. - M.: ITDGK «Gnozis», 2003. - 280 s. (in Russian)
21. Schiffrin D. Approaches to Discourse. - Oxford : Blackwell, 1994. - 470 p. (in English)
22. Leont'ev A.A. Osnovy psixolingvistiki.- M.: Smysl, 1997. - 287 s. (in Russian)
23. Krasnyx V.V. Struktura kommunikacii v svete lingvo-kognitivnogo podxoda: kommunikativnyj akt, diskurs, tekst: dis. ... dokt. filol. nauk. - M., 1999. - 188 s. URL: http://www.dissercat.com/content/struktura-kommunikatsii-v-svete-lingvo-kognitivnogo-podkhoda-kommunikativnyi-akt-diskurs-tek (accessed: February 12, 2015) (in Russian)
24. Swales J.M. Genre Analysis: English in Academic and Research Settings. - Glasgow: Cambridge University Press, 1990. - 240 p. (in English)
25. Ezhova T.V., Samorukov A.A. Diskursivnaya kompe-tentnost' kak faktor uspeshnosti professional'noj deyatel'nosti specialista // Vestnik Orenburgskogo gosudarstvennogo universiteta. - 2011. - № 2, fevral'. - S. 156 - 160. (in Russian)
26. Akaeva E'.V. Yazykovaya lichnost' vracha - vedush-hego nauchno-populyarnoj medicinskoj programmy // Vestnik Chelyabinskogo gosudarstvennogo univer-siteta. - 2011. - № 24 (239).Filologiya. Iskusstvove-denie. - Vyp. 57. - S. 189 - 190. (in Russian)
27. Grigor'eva V.S. Diskurs kak e'lement kommunikativ-nogo processa: pragmalingvisticheskij i kognitivnyj aspekty: monografiya. - Tambov: Izd-vo Tamb. gos. texn. un-ta, 2007. - 288 s. (in Russian)
28. Silant'eva M.S. E'litarnaya yazykovaya lichnost' v professional'nom diskurse: dis. ... kand. filol. nauk. -Perm', 2012. - 291 s. (in Russian)
29. Ermolin D.S. Edinicy obshhego i professional'nogo slovarya v mental'nom leksikone nositelej literaturnoj normy i prostorechiya (na materiale pod"yazyka nef-tyanikov) // Magisterskaya dissertaciya. - Sankt-Peterburgskij gosudarstvennyj universitet. - 2008. URL: www.genling.nw.ru/papers/files/2009/02/ er-molin.doc. (accessed: February 12, 2015) (in Russian)
30. Fairclough N., Mauranen A. The conversationalisa-tion of political discourse: A comparative view // Po-
litical Linguistics. Belgian Journal of Linguistics. -1997. - Vol. 11. - P. 89 - 120. (in English)
31. Cushing S. Pilot-air traffic control communications: it's not (only) what you say, it's how you say it. -Flight Safety Foundation, 1995. - Vol.14, №.7, July.
- P. 25 - 31. (in English)
32. Mc Millan D. Miscommunications in Air Traffic Control //A Project submitted in partial fulfilment of the requirements for the award of the degree of Master of Education. - 1998 URL: http://www.pacdeff.com/pdfs/Communication%20Iss ues.pdf URL: http://written.ru (accessed: February 12, 2015) (in English)
33. Dubrovskaya T.V. O kommunikativnoj kompetent-nosti yuristov v sudebnom diskurse // Yazyk. Tekst. Diskurs: Nauchnyj al'manax Stavropol'skogo ot-deleniya RALK / Pod red. prof. G.N.Manaenko. -Vypusk 10. - Stavropol': Izd-voSGPI, 2012. - S. 291
- 298. (in Russian)
34. Porter R. Information Transfer During Contingency Operations: Emergency Airground Communications.
In Ilings, C. and Cheaney, E. (eds.) Information Transfer Problems in the Aviation System. - NA-SATechnicalPaper №1875. - 1981. - NASA, Califo. (in English)
35. Andryuxin A. «Zapisi peregovorov pogibshix pilotov mogut uslyshat' tol'ko ix rodstvenniki» // Izvestiya, 10.01. 2007. (in Russian)
36. Shhetinina N.A. Kommunikativnye osobennosti an-gloyazychnogo diskursa radioobmena grazhdanskoj aviacii: s uchastiem pilota mezhdunarodnyx avialinij : avtoref. dis. ... kand. filol. nauk. - Tver', 2013. - 19 s. (in Russian)
37. Gnedinskaya A. Raskryta tajna «chernyx yashhikov» // «Moskovskij komsomolec». № 26408. - 2013. - 12 dekabrya. URL: http://www.mk.ru/social/article/2013/ 12/11/958350-raskryita-tayna-chernyih-yaschikov.html (accessed: February 12, 2015) (in Russian)
38. Drozhashhix N.V. Rechevaya interakciya i diskursiv-nye praktiki v slozhnyx kommunikativnyx sobytiyax // Vestnik Tyumenskogo gosudarstvennogo univer-siteta. - 2011. - № 1. - S. 90 - 95. (n Russian)
Солнышкина Марина Ивановна - доктор филологических наук, профессор кафедры кон-трастивной лингвистики и лингводидактики Института филологии и межкультурной коммуникации Казанского федерального университета.
420008, Россия, Казань, ул. Кремлевская, 18. E-mail: [email protected]
Solnyshkina Marina Ivanovna - Doctor of Philology, Professor, Department of Contrastive Linguistics and Linguistic Didactics, Institute of Philology and Intercultural Communication, Kazan Federal University.
18 Kremlyovskaya Str., fâzan, 420008, Russia E-mail: [email protected]
Калинкина Татьяна Евгеньевна - старший преподаватель кафедры филологии Негосударственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Университет Управления «ТИСБИ».
420012, Россия, Казань, ул.Муштари, 13. E-mail: [email protected]
Kalinkina Tatjana Evgenjevna - Assistant Professor, Department of Philology, Non-State Educational Institution of Higher Professional Education the University of Management "T1SB1".
13 Muschtary Str., Kazan, 420012, Russia E-mail: [email protected]
Зиганшина Чулпан Рифовна - кандидат филологических наук, доцент кафедры иностранных языков Набережночелнинского института (филиала) Казанского федерального университета.
423812, Россия, Набережные Челны, проспект Мира, б8/19. E-mail: [email protected]
Ziganshina Chulpan Rifovna - PhD in Philology, Associate Professor, Department of Foreign Languages, Naberezhnochelninskiy Institute (branch) of Kazan Federal University.
68/19 Mir Pr., Naberezhnye Chelny, 423812, Russia E-mail: [email protected]
Поступила в редакцию 20.05.2015
