CC BY
24
Политическое сознание
и поведение
Г. П. Артёмов
КОНТУРЫ НОВОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ РОССИИ
Статья посвящена выявлению параметров политической культуры младшей возрастной группы россиян (от 18 до 29 лет), первичная социализация которой проходила частично в период радикальных реформ (1992-1998 гг.) и в период посткризисной стабилизации (2000-2007 гг.). Для оценки состояния и перспектив развития политической культуры населения страны в статье выявляются тенденции изменения политических установок младшей возрастной группы поколения в период с 2002 по 2007 г. в сравнении с политическими установками средней (от 30 до 59 лет) и старшей (60 год и старше) возрастных групп1.
В 2020 г. представителям младшей группы исполнится от 31 года до 42 лет, представителям средней группы — от 43 до 72 лет, а представителям старшей группы — 73 года и более, то есть они войдут в категорию стариков. Естественная динамика поколений приведет к тому, что нынешнее молодое поколение образует к 2020 г. наиболее динамичную часть взрослого поколения и начнет занимать ключевые позиции в различных сферах жизни страны2. В 2020 г. нынешнее молодое поколение вместе с тем поколением, которое к тому времени будет молодым, составит почти половину населения страны и будет оказывать существенное влияние на выбор целей общественного развития и характер деятельности политических институтов. Поэтому анализ состояния и тенденций развития политической культуры молодого поколения имеет не только научное, но и практическое значение.
Политическая система страны изменяется в соответствии с изменением политических качеств ее населения, которые, в свою очередь, изменяются в соответствии с изменением общих условий жизни людей. Культурная динамика связана с динамикой поколений, каждое из которых формируется в специфических исторических условиях. «Постепенная смена поколений означает постоянную мо-
© Артемов Г. П., 2008
1 Обоснование такого деления встречается в политической психологии (см., напр.: Шес-топал, 2007, с. 232).
2 Следует иметь в виду, что новому президенту России исполнилось 42 года, а многие наши министры были назначены на свои посты в возрасте около 40 лет. Это естественно для динамично развивающей страны, поскольку 40 лет — возраст социальной зрелости, позволяющий добиваться максимальных успехов в любой сфере деятельности.
дификацию политической культуры, поскольку новые граждане опираются на другой опыт» (Алмонд, Пауэлл, Стром, Далтон, 2002, с. 119). Политические установки поколения, выросшего в период распада СССР и рождения новой России, опираются на опыт, позволяющий им успешно действовать в условиях социально-экономической и политической неопределенности и адекватно реагировать на вызовы новой эпохи в развитии страны. Однако в настоящее время это поколение занимает подчиненное положение, поскольку его историческое время еще не наступило. Оно наступит, когда люди, базовые установки3 которых формировались после 1991 г., достигнут сорокалетнего рубежа, то есть в 2020 г. Именно тогда социальный потенциал нынешнего старшего и среднего поколений будет в основном исчерпан, и они начнут уступать ключевые позиции в политике, экономике и культуре тем, кто освоил новые практики, отвечающие требованиям современной исторической ситуации. В соответствии с установками, усвоенными нынешним младшим поколением россиян, изменится и характер существующих в настоящий период политических институтов. Следует согласиться Л. А. Беляевой в том, что в настоящее время «в России формируется новая культура молодого поколения (курсив мой. — Г. А.), которая проявит свои признаки только со временем, когда оно станет доминирующим в важнейших общественных структурах и процессах» (Беляева, 2004, с. 41). Хотя процесс формирования этой культуры еще далек от завершения, уже сейчас можно попытаться определить ее основные черты, с учетом того, что обнаружение нескольких признаков явления служит показателем начала его кристализации.
Каждое поколение усваивает из общественного сознания в готовом виде (см.: Дилигенский, 1996, с. 159) те установки, которые позволяют ему эффективно реагировать на вызовы эпохи, порождением которой оно является. С какими вызовами пришлось столкнуться нынешнему молодому поколению россиян? Это, прежде всего, начало постмодернизации в России. В период с 1990 по 2005 г. произошли серьезные изменения в структуре занятого населения страны (табл. 1).
В табл. 1 видно, что по структуре занятого населения Россия приблизилась к постиндустриальному обществу. Анализ данных, приведенных в статье Р. И. Капелюшникова, показывает, что в сфере финансов, кредита, страхования и пенсионного обеспечения за этот период доля занятых увеличилось в 9 раз, в сфере управ-
3 В статье используется теория формативных лет (см.: Инглхарт, 1997, с. 6; Вардомац-кий, 1993, с. 50), согласно которой базовые установки формируются у людей в период, непосредственно предшествующий совершеннолетию (приблизительно с 12 до 18 лет).
_ 45
ления — в 2,3 раза, в сфере торговли — в 2,2 раза, в сфере здравоохранения, физической культуры и социального обеспечения — в 1,3 раза. Эти данные свидетельствуют о том, что переход к постиндустриальной стадии развития сопровождается значительным увеличением горизонтальной социальной мобильности. То же самое происходит и с вертикальной мобильностью. Согласно данным И. Березина, доля населения со среднедушевыми денежными доходами свыше 250 дол. в месяц (нижний порог причисления к среднему классу в 2005 г.) увеличилась с 26,8% в 2004 г. до 37,8 % в 2005 г. (см.: Березин, 2005). Как известно, в постиндустриальных странах средний класс составляет 2/3 населения. Это значит, что в предстоящий период истории в России может произойти фактическое удвоение доли этой социальной категории.
Табл. 1. Динамика распределения населения по секторам экономики (в %)
Секторы Россия Германия
1990 2005 2004
Первичный (сельское и лесное хозяйство) 13,4 10,2 2,3
Вторичный (промышленность и строительство) 40,1 29,8 30,8
Третичный (сфера услуг) 46 59,8 66,9
Источник: Капелюшников Р. И. Структура российской рабочей силы: особенности и динамика // http://www.demoskope.ru/weekly/2007
Можно предположить, что в ближайшее десятилетие будут происходить такие же интенсивные социальные перемещения, как и в предыдущее. Этот процесс будет сопровождаться обострением массовой конкуренции в борьбе за ресурсы и статусные позиции, поскольку в него будут вовлечены миллионы, и он коснется всех поколений, но в особенности младшего поколения, занятого решением проблемы трудоустройства. Причем это затронет всех граждан страны, вне зависимости от их принадлежности к секторам экономики, поскольку им придется обеспечивать профессиональную подготовку и социальную адаптацию своих детей.
Не меньшее значение имеет связанная с постиндустриализацией массовая миграция населения на межрегиональном уровне, которая превращается в серьезную социальную проблему в связи с фрагментацией населения страны по этническому и конфессиональному признаку. Эта проблема обостряется депопуляцией коренного населения России, а также наличием избыточного населения и нехваткой рабочих мест в соседних странах, что способствует усилению массовой миграции и на межгосударственном уровне. По
различным сценариям доля иммигрантов и их потомков среди населения России к концу XXI в. может составить от 15 до 50% (Де-минцева, 2006, с. 106-107).
Наиболее острую проблему может породить и то, что переориентация молодой части коренного населения (как на региональном, так и на федеральном уровне) на сферу услуг приведет к возникновению «пустых» рабочих мест в сфере промышленности, строительства и сельского хозяйства. Эти места будут заполняться и уже заполняются мигрантами. В данном случае речь идет о миллионах. Продолжающееся сокращение доли занятых в этих сферах заставит потомков нынешних иммигрантов ориентироваться на сферу услуг, уже заполненную потомками нынешних коренных жителей. Однако, как показывает опыт европейских стран (например, Франции), возможности вертикальной мобильности для детей и даже внуков иммигрантов ограничиваются существующей системой социальных фильтров. В результате не только сами иммигранты, но и их потомки в большинстве своем попадают в низший класс общест-ва4. С учетом этнической и конфессиональной принадлежности иммигрантов этот факт воспринимается ими как дискриминация и обусловливает периодические протесты (например, массовые выступления молодежи в пригородах французских городов).
В процессе адаптации к этим новым условиям жизни формируется новая культура населения России. Каково историческое значение этой культуры? Д. С. Лихачев в одном из своих интервью на вопрос корреспондента о том, какой ему видится Россия XXI в., ответил: «Я вижу ее судьбу все-таки в создании новой культуры. Она появится на основе старой (курсив мой. — Г. А.), но, по сути, будет новой. Этот переход можно уподобить периоду перехода от Древней Руси к петровскому времени, когда появилась качественно новая культура, связанная с прошлым даже больше, чем сегодня это представляется историкам» (см.: Московские новости, 1996, с. 20). Преемственность традиционных и новых элементов культуры обеспечивает ее самообновление, то есть переоценку значения тех форм адаптации к условиям жизни, которые накоплены населением страны за всю историю ее существования.
Какие параметры современной политической российской культуры можно отнести к новым? С учетом специфики нынешнего пе-
4 Энтони Гидденс пишет, что «в Великобритании низшие слои почти целиком состоят из чернокожих и выходцев из азиатских стран», а в «некоторых европейских странах значительную часть этого сектора составляют рабочие-мигранты, приехавшие на Запад в поисках работы в эпоху значительного процветания 1960-1970 годов. Это касается алжирцев во Франции и турок в Германии» (Гидденс, 1999, с. 211).
_ 47
ПОЛИТЭКС. 2008. Том 4. № 2
риода политического развития России, к ним относятся, прежде всего, элементы формирующейся гражданской культуры. Обобщение материалов международных исследований (см.: The Civic Culture Revisited, 1980, p. 190, 195, 232, 234, 239, 242; Рукавишников, Халман, Эстер, 1989, с. 119, 134, 165, 166, 173, 179, 180, 201, 214, 224, 283, 295; Eurobarometer, 1994, p. 37-49; 161-167; 200-205) позволяет выделить следующие признаки данного типа культуры: политическую заинтересованность (интерес к политике); политическую компетентность (уверенность в своей способности оказывать влияние на решения властей); политическую включенность (готовность к активному политическому протесту в случае ущемления прав и интересов); приверженность демократическим ценностям (права человека и свобода). Эти признаки в той или иной степени наблюдаются у всех возрастных групп, однако больше всего они развиты у младшей группы. Мониторинговые исследования Центра эмпрических политических исследований (ЦЭПИ) СПбГУ по проекту «Политический Петербург»5 дают следующую возрастную конфигурацию перечисленных переменных (см. табл. 2).
Анализ приведенных данных позволяет сделать вывод о том, что по основным показателям культуры участия — доминирующей компоненты гражданской культуры (политическая компетентность, готовность к протесту против ущемления прав, приверженность де-мократическим6 ценностям), у младшей возрастной группы в период с 2002 по 2007 г. наблюдается существенный прирост. Кроме того, в настоящее время по всем этим показателям молодое поколение превосходит взрослое и старшее поколения. Это первое постсоветское поколение (формативные годы у его представителей проходили после распада СССР).
5 Для сбора данных по перечисленным компонентам использовались следующие вопросы: 1. «В какой степени Вы интересуетесь политикой?» Альтернативы ответов: в большой степени; в некоторой степени; в малой степени; совсем не интересуюсь; затрудняюсь ответить. 2. «Как Вы считаете, в какой степени Вы можете оказывать влияние на решения органов власти?» Альтернативы ответов: в большой степени; в некоторой степени; в малой степени; ни в какой степени; затрудняюсь ответить. 3. «Вы лично готовы или нет к активному политическому протесту в случае ущемления Ваших прав и интересов?» Альтернативы ответов: да; нет; затрудняюсь ответить. 4. «Скажите, пожалуйста, что для Вас важнее?» 4.1. «Порядок или права человека?» Альтернативы ответов: порядок; права человека; и то, и другое; затрудняюсь ответить. 4.2. «Свобода или порядок?» Альтернативы ответов: свобода; порядок; и то, и другое; затрудняюсь ответить.
6 Хотя все включенные в анализ ценности считаются демократическими в западных странах, в России, с учетом специфики ее политического транзита и существующих ценностных расколов, к демократическим ценностям относятся только свобода и права человека.
48 _
Табл.2. Политическая культура возрастных групп 2002-2007 гг.*
Возрастная группа Выборка, % Младшая Средняя Старшая
Признаки политической культуры Интерес к политике 2002 48 34 -2,6 37 59 +6,3
2007 46 39 33
Возмож ность влияния на власть 2002 6 7 7 61 +3,1
2007 9 15 +3,3 9 5 -1,9
Готовность к протесту 2002 33 42 +2,8 28 30
2007 36 51 +3,9 30 28 -2,2
Ценностные ориентации Свобода 2002 13 20 +3,4 13 7 -3,1
2007 12 24 +5,6 11 3 -4,4
Порядок 2002 46 43 43 54 +2,1
2007 46 39 -1,9 43 59 +3,4
И то, и другое 2002 39 34 42 38
2007 39 35 42 34
Права человека 2002 15 23 +3,5 14 8 -3,0
2007 19 25 +2,4 19 15
Справедливость 2002 37 38 33 43 +1,8
2007 27 27 24 34 +2,2
И то, и другое 2002 44 35 -2,3 48 46
2007 51 46 54 48
* В таблице указаны наблюдаемые величины (в %), а также значимые (больше 1,65) стандартизованные остатки. Доверительный интервал: ± 3 %.
Источник: ЦЭПИ СПбГУ. Ежегодные телефонные опросы «Политический Петербург» (2002 г. — 1200 человек; 2007 г. — 1146 человек).
Важно отметить и то, что не только у молодежи в возрасте около 29 лет, первичная социализация которой проходила в условиях
радикальных реформ девяностых годов XX в., но и у восемнадцатилетних граждан, первичная социализация которых проходила в период посткризисной стабилизации двухтысячных годов, в большей степени, чем у других возрастных групп, сформированы установки, соответствующие культуре участия. Основанием для такого вывода служит рост всех перечисленных показателей культуры участия в рассматриваемый период. Именно на это время приходятся формативные годы у тех, кому в 2007 г. исполнилось 18 лет. Это опровергает предположение о том, что люди, выросшие в условиях усиления государства, становятся этатистами. Практически по всем показателям у младшего поколения зафиксированы значимые положительные величины стандартизованных остатков. Это указывает на наличие статистической зависимости между возрастом и рассматриваемыми признаками гражданской культуры. У молодых, образованных и обеспеченных граждан, выросших в условиях новой России, в большей степени развиты качества, характерные для культуры участия (см.: Артёмов, 2002, с. 22-23; 2005, с. 12).
Интерес к политике у них ниже, чем у представителей старшей возрастной группы, но, во-первых, он практически такой же, как в среднем по странам Европейского Союза, а во-вторых, высокий интерес к политике сам по себе, без других перечисленных выше показателей, является признаком культуры подчинения (преобладающей у людей старшего возраста), а не культуры участия. Пока значения показателей культуры участия у молодого поколения еще не достигли уровня, характерного для гражданской культуры, однако выявленная нами тенденция изменения этих показателей позволяет предположить, что к тому времени, когда нынешнее младшее поколение достигнет возраста социальной зрелости (2020 г.), соотношение основных типов политической культуры, образующих гражданскую культуру, будет соответствовать нормативному (см.: Ал-монд, Пауэлл, Стром, Далтон, 2002, с. 98).
Приведенные данные позволяют сделать вывод о том, что младшая возрастная группа в большей степени, чем средняя и старшая, ориентируется на либеральные ценности (свобода и права человека). И в 2002, и 2007 гг. у этой группы зарегистрированы положительные величины стандартизованных остатков. То же самое можно сказать о политической компетентности и готовности к протесту. Важно и то, что значения всех этих показателей гражданской культуры (особенно компетентности) существенно возросли в указанный период. Необходимо учитывать и то, что этот рост наблюдается в основном у молодых представителей социально успешных слоев (табл. 3).
Табл. 3. Ретроспективная и перспективная оценка изменения условий жизни возрастными группами в 2002-2007 гг. (%)
Возрастные группы В среднем, % Младшая Средняя Старшая
Жизнь за последние пять лет Улучшилась 2002 33 52 +5,7 32 21 -4,3
2007 38 66 +7,0 34 -1,8 21 -4,6
Не изменилась 2002 37 34 40 37
2007 39 26 -3,6 45 +2,1 41
Ухудшилась 2002 27 11 -5,0 24 39 +5,0
2007 17 3 -5,7 16 32 +6,2
Жизнь в следующие пять лет Улучшится 2002 40 60 +6,9 40 24 -5,5
2007 41 70 +7,3 37 -1,9 25 -4,4
Останется без изменений 2002 25 16 -3,2 26 30 +2,1
2007 23 12 -3,9 26 29 +1,9
Ухудшится 2002 15 5 -4,3 13 23 +4,4
2007 11 4 -3,5 11 19 +3,6
* В таблице указаны наблюдаемые величины (в %), а также значимые (больше 1,65) стандартизованные остатки. Доверительный интервал: ± 3 %.
Источник: ЦЭПИ СПбГУ. Телефонные опросы «Политический Петербург» (2002 г. — 1200 человек, 2007 г. — 1146 человек).
Анализ данных табл. 3 позволяет утверждать, что в младшей возрастной группе уровень социального самочувствия намного выше, чем в средней и старшей, и что он повышается. Важно отметить и то, что у представителей младшей группы наблюдаются значимые отрицательные величины стандартизованных остатков по второй и третьей альтернативам ответа на вопрос. Это значит, что среди них намного меньше, чем среди представителей средней и старшей групп, тех, кто нейтрально или негативно оценивает изменения условий жизни. Пессимистические настроения наблюдаются только у старшей группы: позитивная оценка жизненной ситуации у них намного ниже, а негативная намного выше, чем у младшей группы. Но даже в этой группе, не говоря уже о людях среднего возраста, уменьшается удельный вес тех, кто дает отрицательную ретроспективную и перспективную оценку изменениям жизненной ситуации.
_ 51
ПОЛИТЭКС. 2008. Том 4. № 2
Следует отметить, что по мере улучшения жизненной ситуации различия между возрастными группами по ряду показателей уменьшаются. Например, в указанный период у средней и старшей групп существенно усилилась ориентация на права человека. В табл. 2 видно, что значение этого показателя увеличилось, соответственно, по группам на 5 и 7%. Но самое главное то, что во всех возрастных группах увеличилась доля людей с комбинированной ценностной ориентацией, считающих для себя одинаково важными и права человека, и справедливость. Более того, эти люди составляли в 2007 г. относительное и сопоставимое большинство каждой возрастной группы (соответственно 46, 54 и 48%). По второй ценностной дилемме (свобода - порядок) доля людей с комбинированной ориентацией практически не изменилась, но она была довольно большой (соответственно 35, 42 и 34%). Эти данные свидетельствуют о том, что ориентация на либеральные ценности7 свойственна не только младшей возрастной группе (здесь просто относительно больше «чистых» сторонников этой ориентации), но и средней, и старшей группам (здесь она сочетается с ориентацией на социально-консервативные ценности: справедливость и порядок). В то же время и среди молодежи наблюдается достаточно большое количество людей (46% по первой и 35% по второе дилемме) с комбинированными ценностными ориентациями8.
Эти данные позволяют утверждать, что в нашей культуре нет резких разделительных барьеров между возрастными группами, что ориентация на старые ценности сочетается у всех групп с ориентацией на новые ценности и что среди всех возрастных групп высока доля людей, для которых и старые, и новые ценности имеют одинаковой значение. Это подтверждает правомерность приведенного выше высказывания Д. С. Лихачева, в котором отмечается связь новой и старой культур, а нынешний век в истории России сравнивается с периодом перехода от Древней Руси к петровскому времени. Тогда произошло, а сейчас стало возможным преображение России. Именно преображение, а не возрождение имперского и советского прошлого. Смысл утверждения Д. С. Лихачева о связи новой культуры с прошлым заключается в том, в самом российском прошлом содержатся и воспроизводятся элементы, которые хра-
7 Н. И. Лапин отмечает, что «ныне ценностное сознание россиян находится отнюдь не в начале, а примерно в середине движения к либеральной системе ценностей или уже во второй половине этого пути» (Лапин, 2000, с. 36).
8 По данным Н. И. Лапина, в 2003 г. около половины населения считали для себя одинаково важными и свободу, и порядок (см.: Лапин, 2003, с. 85).
52 _
нятся в арсенале культуры до тех пор, пока не будут востребованы и приобретут первостепенное значение.
В этой связи уместно напомнить известное суждение Н. А. Бердяева о том, в России «бюрократическая государственность рождается из анархизма, рабство рождается из свободы» (Бердяев, 1990, с. 17). На основе этого высказывания можно сделать вывод о том, что стремление к свободе в ее крайнем проявлении — независимости не только от государства, но и от другого человека («воля»), является основополагающим для всей российской истории. Если бы не было этой жажды освобождения от оков, сдерживающих стремление к самореализации и к лучшей жизни, то откуда бы взялись сама «петровская эпоха», а вслед за нею «вольности» дворянские и крестьянские, три революции и крах монархии в начале XX в., и, наконец, массовое неформальное движение и крах тоталитаризма в конце XX в.?
В этом плане представляет интерес работа сотрудника университета Род Айленда (США) и почетного профессора Новгородского государственного университет Н. Петро, посвященная анализу демократических традиций в российской политической культуре. Автор отмечает, что вопреки распространенному взгляду на русскую историю как что-то полностью авторитарное, «российское общество на протяжении многих веков показало живучесть своих стремлений к демократии», что «стремление к внутренней свободе как раз сближает его с Западом» и что «Россия сможет стать полноценной демократией, только если она обратится к своей собственной демократической традиции, и для этого у нее есть все предпосылки, так как исторический опыт показывает, что эти традиции не привнесены в Россию, а выношены ею» (см.: Петро, 1998)9.
Поэтому нет ничего удивительного в том, что ориентация на демократические ценности обнаруживается не только у представителей младшей, но и средней, и старшей возрастных групп. Каждая из них идет к новой культуре своим путем, опираясь на собственный опыт10. Л. А. Беляева, обобщая многочисленные эмпирические данные, пишет: «Ценностные ориентации старших когорт не вступают в конфронтацию с ценностями более молодых, они как бы следуют за ними с некоторым опозданием. Приверженность основным правам и свободам, при одновременном соблюдении порядка и законности, составляет базу общественного консенсуса всех возрастных когорт в России» (Беляева, 2004, с. 41). И все же главную
9 Статья представляет собой реферат книги, изданной в середине 1990-х годов (см.: Ре^о, 1995).
10 Следует иметь в виду, что в опыте части среднего поколения была «перестройка», в опыте части старшего поколения — «оттепель».
_ 53
роль в процессе формирования новой культуры призвано сыграть молодое поколение, установки которого сформировались в постсоветский период развития страны. У них не только отсутствуют воспоминания о прежних условиях жизни, но и нет других условий самореализации, кроме тех, которые предоставляет им обновленная Россия. В дополнение к сказанному выше приведем данные, характеризующие политическую самоидентификацию возрастных групп? (рис. 1).
Рис. 1. Идеологическая самоидентификация возрастных групп в 2007 г. (%)
■ Коммунистические Евглядь! □Либеральные Евглядь! □ Смешанные Евглядь!
□ Социал-демократические взгляда
□ Консервативные взгляда
МЛадцая
Средняя
Старшая
* На графике приводятся результаты ответа на вопрос: «К каким политическим взглядам Ваши убеждения наиболее близки?» Альтернативы: 1. Коммунистические. 2. Социал-демократические. 3. Либеральные. 4. Консервативные. 5. Смешанные (из перечисленных). Последняя альтернатива предполагала открытый ответ. Большинство молодых людей, выбравших эту альтернативу, ориентировались на социально-либеральные взгляды.
Источник: ЦЭПИ СПбГУ. Телефонные опросы «Политический Петербург» (2002 г. — 1200 человек и 2007 г.— 1146 человек).
На рис. 1 видно, что существенные различия в идеологической самоидентификации наблюдаются между младшей и старшей группами по отношению ко всем взглядам, за исключением социал-демократических. Между взглядами младшей и средней групп, в отличие от этого, отсутствуют существенные различия по всем видам взглядов, за исключением коммунистических. Но самое важное то, что уровни самоидентификации всех групп с социал-демократическими взглядами фактически совпадают. То же самое
можно сказать об идентификации младшей и средней групп с либеральными, консервативными и смешанными (в основном социально-либеральными) взглядами. Эти данные свидетельствуют о том, что не только структура ценностные ориентаций, но и характер идеологической самоидентификации возрастных групп создают основу для общественного консенсуса. Следует добавить, что раскол по линии: коммунизм - либерализм между старшей и младшей возрастными группами не очень глубок, так как охватывает меньшую часть этих групп. В старшей группе сторонники коммунистических взглядов составляли в 2007 г. 25%, а в младшей группе сторонники либеральных взглядов — 21%. Остальные представители этих групп распределялись по другим видам политических взглядов.
Между средней и младшей группами существуют еще меньшие различия по данному вопросу. Общей базой консолидации возрастных групп является наличие в каждой из них приверженцев соци-ал-демократических11, а также смешанных взглядов (от 29 до 38%). Эти взгляды больше всего согласуются с доминирующими сейчас комбинированными ценностными ориентациями граждан России, образующих так называемое «путинское большинство» (Россия — новая социальная реальность, 2004, с. 209).
Граждане России, которые выросли и вырастут в новых исторических условиях, — это основная часть молодого пополнения среднего класса, который в ближайшие десятилетия составит большинство населения страны и будет (как и в других постиндустриальных странах) создавать и потреблять основную часть всех общественных благ и приводить в движение экономику страны. Кстати, большинство опрошенных нами в 2007 г. молодых людей причисляет себя к представителям среднего класса (рис. 2.)
На рис. 2. видно, что к среднему слою отнесли себя 67% представителей младшей группы, 29% представителей средней группы и 21% представителей старшей группы. Важно учитывать, что у представителей младшей группы значимый стандартизованный остаток зафиксирован по альтернативе «к среднему слою» (+ 8,6), у представителей средней группы — по альтернативе «между средним и низшим» (+ 2,4), а у представителей старшей группы — по альтернативе «к низшему слою» (+4,8). На основе этих данных можно сказать, что младшая группа склонна завышать, а средняя и старшая — занижать свою статусную самооценку12.
11 В. В. Петухов не без оснований полагает, что «новый социал-демократический проект» является «наиболее логичным и наиболее перспективным» для современной России (Петухов, 2007, с. 108).
12 По данным различных исследовательских центров по уровню доходов к среднему
_ 55
Рис. 2. Самозачисление в статусные слои (%)*
□ Мяду высшим и средним ПСредай ПМяду средним и низшим ОНший
80 70 60 50' 40 30 20 10 0
* Вопрос: «Если разделить всех людей по материальному достатку на несколько слоев, то к какому их них Вы причислили бы себя лично?» Альтернативы ответа: 1. Между высшим и средним слоями. 2. К среднему слою. 3. Между средним и низшим слоями. 4. К низшему слою. 5. Затрудняюсь ответить.
Источник: ЦЭПИ СПбГУ. Телефонный опрос «Политический Петербург-2007». Март 2007 г., 1146 человек).
Новый средний класс (люди с высшим и средним специальным образованием), по мнению социологов, является «движущей силой постиндустриализации», способной «внести основной вклад в общественный прогресс» (Чепуренко, 1999, с. 33; Хахулина, 1999, с. 33). Молодое поколение этого класса в условиях постиндустриального транзита становится лидирующим социальным агентом преображения России. На основе наших данных можно предположить, что отличие ценностных ориентаций будущего нового среднего класса от нынешнего будет заключаться в относительном преобладании социально-либеральных компонентов над социально-консервативными. Анализ результатов многомерного шкалирования позволяет утверждать, что сейчас средняя возрастная группа (с комбинированными ориентациями), позиционируется между младшей и старшей группами (с поляризованными ориентациями), но на социально-консервативной части ценностного пространства (рис. 3).
Предстоящее увеличение доли среднего класса за счет пред-
Младшая
Средняя
Старшая
классу в современной России можно отнести около 40 %.
56 _
ставителей молодого поколения будет способствовать перемещению всего кластера комбинированных ориентаций на социально-либеральную часть ценностного пространства.
Какие установки сформировались у молодежи под воздействием тех вызовов, о которых шла речь выше? Анализ эмпирических данных позволяет утверждать, что представители младшей группы, в большей степени, чем все опрошенные, склонны считать наиболее опасным для страны конфликт между русскими и нерусскими13 (табл. 3).
Рис. 3. Ценностные ориентации и идеологическая самоидентификация
возрастных групп*
Derived Stimulus Configuration
Euclidean distance model
1,5"
-0,5 "
-1,0 ■
-1,5 "
Интересы гражд! Социал-демократические взгляды ^ О Смешанные взгляды н Проведение реформ О^ Права человека О О Младшая группа ф О Свобода Либеральные взгляды
Свобода и порядок О Права и справедливость О Интересы государства и интересы граждан о 0 Средняя группа ^ Сохранение традиций и проведение реформ Консервативные взгляды О Коммунистические взгляды .. ^ -Справедливость Оохранениетрадициифф и Интересы государства Порядок О Старшая группа
-2 -1
Измерение 1: Комбинированные - поляризованные ориетнгации
* В данном случае в анкету опроса к двум прежним ценностным дилеммам: «права человека - справедливость» и «свобода - порядок» были добавлены дилеммы: «сохранение традиций - проведение реформ» и «интересы государства -интересы отдельных граждан».
13 По данным всероссийского опроса ИС РАН (октябрь 2006 г.), около половины россиян назвали эту проблему в качестве наиболее острой (Городской средний класс, 2006, с 115).
_ 57
Источник: ЦЭПИ СПбГУ (Опрос «Консервативные ценности в политическом сознании населения Санкт-Петербурга». Апрель 2005 г. 1119 человек).
Табл. 4. Конфликты, наиболее опасные для страны (%)
Виды конфликтов
Между Между Между право- Между чи-
Возрастные русскими богатыми славными и новниками
группы и нерус- и бедными мусульманами и рядовыми
скими гражданами
Все опрошен- 66 56 51 39
ные, %
Младшая 73 49 47 37
Средняя 67 56 58 35
Старшая 57 64 41 50
Источник: ЦЭПИ СПбГУ. Телефонный опрос «Политический Петербург-2007» (март 2007 г., 1146 человек).
В табл. 4 видно, что конфликт между православными и мусульманами, по мнению представителей и младшей, и средней возрастных групп, опасен для страны практически в такой же степени, как и конфликт между богатыми и бедными (у старшей группы этот конфликт вышел на первое место). Приведенные данные свидетельствуют о том, у возрастных групп существуют сопоставимые социальные опасения, но младшая группа острее воспринимает те из них, которые обусловлены проблемами, связанными с теми историческими особенностями постмодернизации в России, о которых шла речь выше. Подтверждением этому служат результаты ответа на другой вопрос (рис. 4).
На рис. 4 видно, что у всех возрастных групп максимальную тревожность вызывает присутствие рядом представителей другой национальности, однако молодежь эта проблема волнует в гораздо большей степени, чем среднее и старшее поколение. Вторая причина беспокойства молодежи — это присутствие рядом людей другого вероисповедания. У старшего поколения на втором месте люди с другими политическими взглядами. Среднее поколение занимает промежуточное положение между младшим и старшим. Эти различия обусловлены тем, что среди мигрантов молодые люди представлены в большей степени, чем люди среднего и старшего возраста. Поэтому в молодежной среде чаще возникают конфликтные ситуации на межнациональной и межконфессиональной почве. Несмотря на то что пока по данному поводу испытывает тревогу относительно небольшая часть младшего поколения, не следует недо-
оценивать опасность таких столкновений в будущем. Сейчас массовая межрегиональная и межгосударственная миграция населения увеличивается с каждым годом. Различные этнические и религиозные общины существуют обособленно друг от друга, а официальные органы и средства массовой информации проявляют интерес к данной проблематике только при возникновении чрезвычайных ситуаций. Старшее и среднее поколение именно потому менее тревожится из-за присутствия рядом представителей другой национальности и вероисповедания, что в их молодые годы регулированием межнациональных отношений занимались все государственные и общественные структуры. В период расширения межэтнических контактов такая работа необходима в еще большей степени.
* Вопрос: «У некоторых вызывают тревогу привычки, мнения и образ жизни людей, отличающихся от них самих. Скажите, пожалуйста, Вас лично тревожит или нет присутствие рядом с Вами людей?» 1. Другой национальности. 2. С другими политическими взглядами. 3. Другого вероисповедания.
Источник: ЦЭПИ СПбГУ. Телефонный опрос «Политический Петербург-2007» (март 2007 г., 1146 человек).
В то же время следует отметить, что преобладающей части младшего поколения населения России свойственна межэтническая и межконфессиональная толерантность: ответили, что их «не тревожит» присутствие рядом людей другой национальности и другого вероисповедания, соответственно, 75 и 86% представителей младшей возрастной группы. Всероссийские опросы ИС РАН позволили установить, что около 60% представителей младшей группы среднего класса считают, что «Россия — общий дом многих народов. Все народы России должны обладать равными правами»
Рис. 4. Объекты тревожного восприятия (%)*
группа Старшая группа
(Городской средний класс, 2006, с. 118), а 58% положительно относятся к межнациональным бракам (Молодежь новой России, 2007, с. 123). Важно отметить и то, что 57% представителей младшей возрастной группы среднего класса ориентируются на совместное решение проблем своей жизни (Городской средний класс, 2006, с. 123). Подобные установки молодого поколения являются благоприятной субъективной предпосылкой разрядки напряженности в межэтнических и межконфессиональных отношениях. Однако для их реализации нужно обеспечить реальное включение молодежи в работу государственных и гражданских институтов, имеющих отношение к данной проблеме, тем более что молодое поколение ориентируется на такую работу. По данным ИКСИ РАН, 27% молодых россиян «хотели бы работать в органах государственной власти», а 9% «хотели бы вступить в какую-либо политическую партию или молодежную организацию», в то время как работают в этих органах и являются членами партий14 и организаций сейчас, соответственно, 3 и 2% (см.: Петухов, 2007, с. 108).
Массовые опросы населения России свидетельствуют о том, что «в России уже есть достаточно многочисленные группы и слои, которые способны стать носителями новой "культуры участия", современных, социально значимых форм поведения, взаимодействия и жизнедеятельности» (Петухов, 2007, с. 174). Российская молодежь в силу естественной динамики поколений призвана сыграть ключевую роль в обновлении политической культуры и политических институтов страны.
На основе проведенного анализа можно сделать следующие выводы.
1. Элементы новой политической культуры наиболее быстрыми темпами формируются у поколений, выросших в постсоветский период истории России.
2. Новая российская политическая культура, в отличие от старой, имеет преимущественно консенсусный, а не конфликтный характер.
3. У носителей новой культуры активные политические установки преобладают над пассивными.
4. Потенциальная политическая активность имеет преимущественно конструктивный характер и нацелена на самореализацию в системе государственных и гражданских институтов.
5. Конструктивность новой политической культуры обусловлена
14 В странах Западной Европы в партиях состоят от 5 до 10% взрослого населения (Рукавишников, Халман, Эстер, 1998, с. 207).
тем, что ее носители в большинстве своем принадлежат к социально успешным слоям населения.
6. Институциализация новой политической культуры связана с трансформацией нынешней политической системы, основанной преимущественно на социально-консервативных ценностях, в систему, основанную преимущественно на социально-либеральных ценностях.
Литература
Алмонд Г., Пауэлл Дж, Стром К. и др. Сравнительная политология сегодня. Мировой обзор / Под ред. М. В. Ильина и А. Ю. Мельвиля. М., 2002.
Артёмов Г. П. Гражданская культура и выборы // Политический анализ: Доклады Центра эмпирических политических исследований СПбГУ/ Под ред. Г. П. Артё-мова. Вып. 3. СПб., 2002.
Артёмов Г. П. Характер изменения политических установок и ценностных ори-ентаций петербургских избирателей // Политический анализ: Доклады Центра эмпирических политических исследований СПбГУ / Под ред. Г. П. Артёмова. Вып. 6. СПб., 2005.
Беляева Л. А. Социальный портрет возрастных когорт в постсоветской России // Социологические исследования. 2004. № 10.
Бердяев Н. А. Душа России. Л., 1990.
Березин И. ВВП, потребительский рынок, распределение доходов и социальная стратификация в России в 2005 году [Электронный ресурс] // http://www.marketingacademy.ru/articles/berezin/income2005.html
Вардомацкий А. П. Сдвиг в ценностном измерении? // Социологические исследования. 1993. № 4.
Гидденс Э. Социология. М., 1999.
Городской средний класс. Аналитический доклад. ИС РАН / Под ред. М. К. Горшкова // http://www.isras.ru/analytical_report_MiddleClass.html
Деминцева Е. Иммигрантские общества: опыт Франции // Россия в глобальной политике. 2006. Т. 4. № 5.
Дилигенский Г. Г. Люди среднего класса // http://bd.fom.ru/report/map/special/435_ 15452/Ь02052401
Дилигенский Г. Г. Социально-политическая психология. М., 1996.
Инглхарт Р. Постмодерн: изменяющиеся ценности в изменяющихся обществах // Полис. 1997. № 4.
Капелюшников Р. И. Структура российской рабочей силы: особенности и динамика // http://www.demoskope.ru/weekly/2007
Лапин Н. И. Как чувствуют себя, к чему стремятся граждане России? // Социологические исследования. 2003. № 6.
Лапин Н. И. Кризисный социум в контексте социокультурных трансформаций // Мир России. 2000. № 3.
Молодёжь новой России: ценностные приоритеты. Аналитический доклад. ИС РАН / Под ред. М. К. Горшкова // http://www.isras.ru/analytical_report_Youth.html
Московские новости. 1996. 24 ноября - 1 декабря. № 47.
Петро Н. Н. Демократические традиции в российской политической культуре // http://admin.novsu.ac.ru/uni/vestnik.nsf/All/F1FD1654DB5EA464C3256727002E7B96
Петухов В. В. Демократия участия и политическая трансформация России. М., 2007.
Россия — новая социальная реальность. Богатые. Бедные. Средний класс / Под ред. М. К. Горшкова и Н. Е. Тихоновой. М., 2004.
Рукавишников В. О., Халман Л., Эстер П. Политические культуры и социаль-
ные изменения. Международные сравнения. М., 1998.
Хахулина Л. Субъективный средний класс: доходы, материальное положение, ценностные ориентации // Экономические и социальные перемены. Мониторинг общественного мнения. 1999. № 2.
Чепуренко А. Ю. Средний класс в российском обществе: критерии выделения, социальные особенности (вступительное слово) // Средний класс в современном российском обществе / Под ред. М. К. Горшкова, Н. Е. Тихоновой, А. Ю. Чепуренко. М., 1999.
Шестопал Е. Б. Политическая психология. М., 2007.
Eurobarometer. Public Opinion in European Union. Variables Trends 1974-1994. Brussels, 1994.
Petro N. ТИе Rebirth of Russian Democracy: An Interpretation of Political Culture. Cambridge, 1995.
The Civic Culture Revisited / Edited by Gabriel A. Almond and Sidney Verba. Newbury Park: 1980.
