CC BY
118
УДК 372.8 Александров Владимир Иванович
кандидат философских наук, доцент кафедры философии Российского химико-технологического университета им. Д.И. Менделеева [email protected]
КОНТУРЫ ФИЛОСОФИИ И МЕТАФИЗИКИ
В статье вопрос о контуре философии и метафизике идёт в плане их соотношения. Показывается, что по своей природе философия является любовью к мудрости. Метафизика - «удлинённая» физика, распространенная на мир общественных и интеллектуальных явлений. Метафизику отождествляют с философией. Непосредственно метафизику принято считать за ту область человеческого мышления, которая связана с категориальным аппаратом, пытающимся раскрыть содержание объективной реальности. Философию же относят к науке, способной отобразить совместно с другими науками целостное мироздание.
Ключевые слова: философия, метафизика, информация, теоретическое, практическое.
Alexandrov Vladimir Ivanovich
PhD in Philosophy, Associate Professor of the Department of Philosophy, D. Mendeleyev University of Chemical Technology of Russia, [email protected]
THE CONTOURS OF PHILOSOPHY AND METAPHYSICS
In the article the question concerning the contour of philosophy and metaphysics is studied in terms of their correlation. It is shown that according to its nature philosophy is the love of wisdom. Metaphysics is the «extended» physics common in the world of social and intellectual phenomena. Metaphysics is identified with philosophy. Metaphysics is directly considered to be that field of human thinking, which is connected with the categorical apparatus, trying to reveal the content of the objective reality whereas philosophy is attributed to the science capable of representing the entire Universe together with other Sciences.
Key words: philosophy, metaphysics, information, theoretical, practical.
Слово «философия» лежит на слуху у подавляющего большинства населения. В контексте человеческого общения оно часто встречается как в обиходно-обыденной практике [1], так и в специальных научно-теоретических исследованиях. Его используют и по делу и без дела. По существу это такое же положение в использовании слова «философия», о котором в своё время писал Гегель [2], обращая внимание на его затасканность.
Наряду с этим словом имеет место другое, родственное ему слово «метафизика», которое в повседневной жизни применяется крайне редко, но в научно-теоретической области эксплуатируется достаточно интенсивно. Люди в своей обыденной жизни чаще пользуются словом «философия», чем словом «метафизика». Такое положение дел обусловлено не только удобством языкового общения, но главным образом тем, что слово «метафизика» больше закреплено за научно-теоретической сферой исследования, в отличие от слова «философия», которое употребляется как в научно-теоретической области, так и в общении на бытовом уровне [3],
Слово «философия» в русском языке представлено тремя значениями: это и наука о наиболее общих законах развития природы, общества и мышления, проявляющая себя как форма общественного сознания; и методология наук; и отвлечённые, не имеющие к делу рассуждения. Метафизика так же имеет три значения: идеалистическое философское учение, рассматривающее мир как раз и навсегда положенный в неизменной форме; противоположный диалектике метод; что-то непонятное, заумное и чересчур отвлечённое.
Термин «философия» давно вошел в оборот. По дошедшим до нас фрагментам, высказываниям, рассказам, источникам мы видим, что строгого, однозначного содержания за ним не закрепилось. Напротив, в понимании содержания философии, как в древности, так и в наше время существуют различные, порой, прямо противоположные мнения. Тем не менее, на фоне различного толкования философии, всё же можно выявить некое единство её понимания. Оно выражается в том, что все признают философию особой отраслью человеческого знания, представляющей собой высший, предельный уровень знания, за которым не стоит какое-либо другое, снимающее её, знание.
Такое место философии отводится по многим причинам. Прежде всего, повышенное внимание к философии обусловлено тем, что она якобы отображает действительность во всеобщем проявлении, показывая (безотносительно к конкретности) какова картина мира в целом. Во-вторых, полагают, что она вскрывает первооснову и первопричину бытия, а тем самым имеет дело с вечным неизменным началом. В-третьих, её принимают за универсальную область знания. Однако практика жизни показывает, что на протяжении своего существования философия никогда не оправдывала возложенных на неё надежд и обязанностей.
Уже античность встретилась с трудностями реализации такого представления, в котором отразилась бы целостная и универсальная картина мира и была бы вскрыта первопричина и первооснова бытия. Считается, что впервые предпринял попытку осмыслить действительность всеобщим и универсальным образом Фалес. Им был сделан первый классический приём анализа целостной картины мира с целью выявления первоэлемента действительности, того начала начал, из которого складывается всё многообразие мира и после разрушения его вновь возвращается в это начало. Первоэлемент вечен, неуничтожим, един и единственный, абсолютный, всеобщий и т.п. Не выделяясь из многообразия и, не обнаруживая себя непосредственным образом, первоначало пребывает в многообразии и может быть обнаружено только опосредованным способом; дойти до понимания его содержания способен далеко не каждый человек.
Впоследствии, пытаясь охватить мир в целом, каждый древний мыслитель всякий раз открывал своё видение первоначала всего многообразия мира, начала всего мироздания. Здесь философ имел дело с конкретным проявлением какого-либо элемента вещества, выступающего в качестве первокирпичика мироздания, и от своего лица собственные представления возводил в истину последней инстанции.
Объясняя первооснову мира, одни философы в качестве таковой выдвигали материальные, другие идеальные первоначала. При этом данные начала могли быть по форме одними, по содержанию другими. Но независимо от признания первоначала, как первые, так и вторые представляли свои воззрения философскими. Например, Фалес, полагая в основе всего существующего воду, наделяет её по форме материальным признаком, что позволило некоторым учёным назвать его материалистом. Действительно, вода как начало, дающее всему жизнь, в человеческой лексике воспринимается в форме материального образования. Однако содержанием этой воды (по Фалесу) является божественная предопределённость, лежащая в основе всей Вселенной. Это обстоятельство дало ему право утверждать, что мир полон богов (Диоген Лаэртский). Как следствие этого мы встречаем у Фалеса ситуацию, которая предполагает наличие материального, физического мира и божественного мира (мира тонкой реальной сущности). Эти два мира обуславливают существование друг друга. При этом мы не можем сказать, что мир тонкой реальной сущности стоит над физическим миром и превышает его или наоборот. Эти два мира органически взаимосвязаны так, что отделить их друг от друга невозможно. Но вместе с тем в той непосредственной жизни, которую проживают люди, эти два мира обнаруживают себя противоположным образом. В непосредственной повседневной жизни подавляющее большинство людей видят только свою физическую жизнь, протекающую в «биологической» форме. Для них эта жизнь является единственной и неповторимой реальностью. После этой жизни, считают некоторые из них, полное забвение и мёртвая тишина. Мир гибнет для них, и они гибнут вместе с миром. Мир тонкой реальной сущности, для этой категории людей, не более чем сказка, выдуманная людьми с целью собственного успокоения. Основой такого утверждения для них служат, как правило, собственные жизненные ощущения. Эти основания исходят, как из личного опыта, так и из опыта науки и других людей. Те события, которые связаны с так называемыми чудесами, нарушают их устойчивую и привычную жизнь и не укладываются в рамки объяснения на уровне физических явлений, игнорируются и серьёзно не воспринимаются. Как правило, феномены, выходящие за границы физических законов, получают материалистическое объяснение: сбой нервной системы - галлюцинации и т.п. физиологические расстройства организма - всё это и приводит к искажённому восприятию действительности. И с этим нельзя не считаться, поскольку, во-первых, для этих людей именно так и обстоит дело. И, во-вторых, логика объяснения происходящих событий безукоризненна. Она полностью укладывается в мир физических состояний, знакомых каждому из нас ещё с детства и прочно закреплённая в средней школе. А произвольно выбросить или не считаться с установленными науками законами, мягко говоря, безрассудно. Ведь наука стремится адекватно отобразить локализованные объекты и состояния существующего мира.
Вместе с тем имеет место и другая категория мыслителей, которая полагает, что помимо физической реальности существует и иная действительность - мир тонкой реальной сущности. Последний имеет множество названий: «мир Духов», «астральный мир», «мир спиритов», «мир фантомов», и т.п.
Нас сейчас не должно интересовать соответствует или не соответствует данное положение в самой объективной реальности. Мы констатируем факт наличия такого воззрения. Представители данной точки зрения полагают, что эти два мира находятся в единстве. Как в том, так и в другом происходят вечное рождение и вечная гибель. В своём единстве эти противоположности, в конечном счёте, обеспечивают бессмертие. Например, по Гераклиту, смерть Духа
предопределена рождением физического субъекта - человека. В этом состоянии человек получает свою жизнь за счёт смерти божественного существа. А поскольку человек изначально получил жизнь от Бога, постольку и его конкретная, земная жизнь должна реализовываться по божественным законам. С биологической смертью человека, полагает Гераклит, в мире тонкой реальной сущности рождается новое божественное существо.
Признание наличия двух миров имеет место и у Древнеегипетских жрецов, не сомневавшихся в наличии мира тонкой реальной сущности, который следует за физическим миром.
В древней Греции Фалес [4, с. 110-115] положил в основу всего существующего воду, как первоэлемент, дающий всему живому жизнь. Он тут же ограничил целостность мира. Не может быть такого, чтобы Фалес не заметил, что «живое», имеющее место в действительности, выпадает из целостности, как её противоположность. Вполне допустимо, что у Фалеса и в мысли не было такой идеи. Это видно из его общего представления о мире, который полон божеств; и вода наделена божественным свойством. Вода, в виде божественности «растекаясь» по миру пронизывает как живое, дающее ему жизнь, так и неживое, обеспечивая его существование. Впрочем, вода Фалеса имеет множество комментариев, в каждом из которых приводится своя убедительная аргументация.
Философы Милетской школы достаточно хорошо уловили действительную сложность выражения целостности мира, содержание которого по своей сущности противоречиво, а точнее противоположно: одновременно существуют мир физической реальности и мир тонкой реальной сущности, или мир Духов, Богов. Это - Божественный мир. Но как его выразить? Фалес, судя по фрагментам, испытывал эту сложность. С одной стороны, можно понимать воду Фалеса как вещественное проявление. В единственном дошедшем до нас фрагменте Фалеса говорится: «Стало быть, пресловутые четыре, из коих первым и как бы единственным элементом мы полагаем воду, смешиваются меж собой для соединения, затвердения и образования внутри мирных (тел)» [5, с. 115]. Аристотель, отмечая, что у первых философов материальное является началом начал [6, с. 109] останавливает свой взгляд на словах высказывания: «из коих первым и как бы единственным элементом мы полагаем воду». На первый взгляд нет сомнения в том, что здесь о воде говорится как о материальном явлении. С другой стороны, обратите внимание на деталь предложения «внутри мирных». Она несколько настораживает, ибо может иметь много вариантов понимания, один из которых приводит к принципиально иному восприятию фрагмента, нежели это имеется у Аристотеля. Например, если «внутри мирное» представляет собой координацию всех элементов как совместное их природно-естественное сосуществование, предопределённое соподчинённостью и иерархией, то тогда мы имеем дело с таким моментом, который покоится на «согласии» многообразных вещей и процессов. Тогда нужно допустить и то, что четыре элемента существуют так, что каждый из них находится в «мирном» как миролюбивом, а не агрессивном состоянии. Само «мирное» состояние проистекает от взаимосвязи, образованной на уравновешенном отношении элементов. Все тела обретают внутренний покой и «согласие». А это уже субъективный фактор и он будет означать, что все стихии имеют сторону «одухотворённости». Впрочем, существует немало мыслителей, которые (думается, обращая на этот момент внимание) принимают Фалеса то за анимиста, то за гилозоиста, то за гилопсихиста [7, с. 49]. И не без основания. По мнению некоторых, у Фалеса Земля плавает как дерево на воде (Аристотель). Но Земля как планета находится во Вселенной (межзвёздной материи, космическом вакууме). И об этом Фалес хорошо знал. Поэтому допустить, что он принимает Вселенную (межзвёздную материю) за воду как материальное начало, в которой плавает Земля можно только метафорически.
По заявлению философов Вселенная у Фалеса - ум. Этот ум - Бог. Он-то как «Незримый и Великий» создал воду, как начало всех вещей [8, с. 114]. Поскольку вся Вселенная одушевлена и полна божеств, постольку последние явления пронизывают воду, приводя её в движение [9, с. 114]. В пользу допущения того, что Фалес одухотворял всю Вселенную, говорит не только тот период, в котором жил Фалес, но и то, что обойтись без Бога он не мог. Бог удалён и недоступен, Он - «То у чего нет ни начала, ни конца» [10, с. 109]. Но проявляет себя Бог в божественном разлитом по всей Вселенной состоянии и выступает как начало всех начал. Такое понимание воззрений Фалеса позволяет видеть начало всех вещей в божественном мире, метафорой чего является вода, наделённая свойством растекания, питающая семя и дающая всему жизнь.
Не исключена возможность, что положение Фалеса об эфире, который заполнен божеством, было заимствовано Аристотелем. Аристотель, пытаясь объяснить, чем заполнена Вселенная, наполнил её по образцу «фалесовой воды» и назвал её «божественным эфиром». Но
тогда началом всего существующего у Фалеса является одно начало - божественное, а не вещественное, не материальное.
По мнению некоторых исследователей, Фалес заимствовал исходное начало начал - воду - у Египтян, которые знали об её (используя современную терминологию) информационном характере. Но тогда и божественное-то древними воспринималось, скорее всего, как свойство материи, которое, выражаясь современным языком, представляет собой информацию. Она могла называться как угодно и как разум, и как слово, и как логос и т.п., но, тем не менее, имела всеобщую форму выражения - божественную. Поскольку вода (влага) является неотъемлемым компонентом биологической жизни (способна к образованию полимерных соединений) и в то же время носителем и хранителем информации, постольку она и являлась источником всего существующего. Но оторвать субстрат воды от информации невозможно, ибо вода изначально информативна так, что обеспечивает жизнь субстрату. А если это так, то информация первее субстрата. Скорее всего подобная ситуация имела место и в древности, что позволяло под информацией понимать божественное проявление.
Вместе с тем субстрат и информация не одно и то же, они различны. И если субстрат воспринимается органами чувств человека, то информация, имеющая место в субстрате, не подвластна чувственности; она выявляется опосредованным способом, только мыслительной способностью (способностью Разума). Это приводит к тому, что одновременно как в глазах обыденных людей, так и здравого смысла обезличивается конкретное многообразие материального бытия, теряется сущность индивидуальности. Мир во всеобщем проявлении становится недоступным подавляющему большинству людей. Но то, что недоступно большинству не означает, что это не воспринимаемо людьми, действительно отсутствует, не существует. И Фалес как один из гениальнейших людей, мог видеть не только физическую, но и божественную (информативную) стороны мира. Поэтому он заслуженно считается основоположником философии, в том её понимании, в каком она (отчасти) дошла до наших дней. Ибо им поставлен вопрос о начале начал всего существующего, выраженного в рассудочном мышлении, как проявлении теоретического элемента философии, несмотря на то, что этот элемент, строго говоря, относится к метафизике, а не к философии, как исторической форме мировоззрения.
В популярной и научной литературе за философией очень прочно закрепилось представление о ней как общеметодологической науке проявляющей себя только в теоретикопознавательной области [11]. Здесь ей, как правило, отводится ведущее и определяющее место в познавательных процессах, в качестве общей методологии. С одной стороны, её собственное содержание позволяет это сделать. Философия как историческая форма мировоззрения, в целом, представляет собой единство двух сторон [12]: теоретической и практической. Выделяя теоретическую сторону, мы ограничиваем сферу её влияния только теоретикопознавательным аспектом, охватывающим все научные области. И в этом случае философия не может рассматриваться как историческая форма мировоззрения, ибо не представляет собою целостное всеобщее и универсальное явление. Чтобы быть целостным образованием необходимо внутреннее органическое единство хотя бы теоретической и практической (как её основы) сторон. Однако, поскольку философия содержит теоретическую область, постольку теоретическое воззрение может проявлять себя относительно самостоятельным образом. Аристотель на основе логики построил один из вариантов самостоятельного бытия мышления. Для него философия выступает как божественная, созерцательная наука, доступная теологам. Это первая философия. Но есть ещё вторая философия, которая познаёт сущее (предметный, физический мир). Помимо второй есть и другие философии. Если первая философия не доступна людям, то последующие философии являются уделом человека.
Представление, допускающее множество философий складывалось не годами, а веками [13]. Определённое основание для такого понимания философии имеет место. Мы уже говорили, что если будем рассматривать философию в теоретико-гносеологическом аспекте (только как знание и процесс его получения), то тогда она не может претендовать на высший уровень исторической формы мировоззрения [14], в то время как философия по существу является высшей и последней исторической формой мировоззрения. Будучи мировоззрением, она снимает нижестоящую форму отношения человека к миру - миропонимание и превосходит последнюю как теоретико-познавательную сторону способностью практического изменения мира. За исторической формой мировоззрения нет никакого другого отношения людей к миру.
Весьма длительное время философия воспринималась, да и сейчас воспринимается только в аспекте миропонимания. В результате философия сводится только к теоретикопознавательной области, что и провозгласили неокантианцы, добавив ещё к ней ценностные
отношения. Между тем философия как историческая форма мировоззрения, будучи снятой формой религии, содержит в себе как теоретическую, так и практическую стороны религии в качестве основы своего бытия [15; 16].
Миропонимание в содержании исторической формы религиозного мировоззрения в своём снятом виде предстоит перед философией как общая посылка, ориентирующая на высшие, божественные качества, осваиваемые людьми. Все положительные знания, имеющие место на Земле, а так же практический опыт, с точки зрения религии, позволяют выстраивать способ движения человечества к божественному существованию (Аристотель, Фома Аквинский, Тейяр де Шарден и другие). Эта далёкая перспектива вызревает не только в процессе общественного развития, но и в обще-космической тенденции. Поэтому не случайно на протяжении всей своей истории человечество вопрошает: «Кто мы?», «Откуда мы?», «Куда идём?». И каждый эпохальный период даёт ответы на эти вопросы сообразно своему уровню общественной жизни и способу её осмысления, которые более или менее удовлетворяют как прогрессивно, так и реакционно-настроенную общественность. По сей день на эти вопросы отвечает религия и метафизика.
Религия, при рассмотрении этих проблем, отсылает человека к Богу. Метафизика пытается разрешить эти вопросы, силами человеческого разума, тем самым старается приблизиться к науке. Метафизика являет собою снятую в символической форме и доступную для познания человека, но стоящую за пределами его органов чувств, действительность. Она представляет собою «удлинённую» физику, физику, распространённую на мир общественных и интеллектуальных явлений. Так же как физика, которая непосредственно изучает опытноэкспериментальным путём предметную действительность, так и метафизика исследует анатомически не выделяемые, но имеющие место в трансцендентной или в духовной жизни людей феномены. Её область представляет собой скрытую от непосредственного восприятия действительность, не имеющую ни грана вещества, тем не менее, материально проявляемую; метафизика исследует её, так же как и физика опытно-экспериментальным способом. Только в качестве опытно-экспериментального средства метафизика является опосредованным разумно-рассудочным и интуитивным процессом. Она выступает, прежде всего, в качестве тех мыслительно-логических суждений, которые облекаются в конкретные концептуальные системы, оторванные от всеобщей практической эволюции Вселенной.
Довольно часто метафизику отождествляют с философией. Начало подмены понятий наблюдается уже у Парменида и софистов, которые в качестве сущности философской ткани представляют логику. Аристотель теоретически обосновывает и закрепляет эту точку зрения. Он наделяет всех людей природным стремлением к знанию и опыту, выделяя опыт как проявление единичного знания и искусства, обладающих общими чертами.
В античный период содержание общих наук включало и физические, и психические факторы. Все они назывались - «Физика». Кроме физических явлений существуют феномены и не вписываемые в область физического мира, но, тем не менее, имеющие место в действительности. Всё это многообразие реальности приводилось к общему знаменателю. На фоне всего многообразия выделялась философия как мать всех знаний; она - наука наук, царица всех наук. Однако такое представление о философии в её истории не столь категорично. Например, Кант не считает эту «философию» философией. Для него наука всех наук, царица наук является метафизика. А метафизика, выдаваемая за философию - плод человеческих слабостей: «принимать желание за действительность» [17, с. 74]. Для Канта вся ранее существующая философия в облике метафизики представляла собой «совершенно изолированное, спекулятивное познание разумом ... посредством одних лишь понятий» [18, с. 86].
Чтобы преодолеть эту ограниченность Кант решил создать «такую систему чистого (спекулятивного) разума, которой была бы не философия, а «метафизика природы» [19, с. 80]. Но сделать это возможно, по мнению Канта, только на основе критики способностей чистого разума. Критика позволяет построить полную систему «всех принципов чистого разума» [20, с. 122], которая представляет собой трансцендентальную философию как науку «одного лишь чистого спекулятивного разума» [21, с. 123]. Наряду с этим Кант не отчуждает философию от науки. Он мыслит её как отношение «всякого знания к существенным целям человеческого разума» [22, с. 684]. Философия как система чистого разума, основанная на «чистом разуме в систематической связи и называется метафизикой» [23, с. 686]. Кант делит метафизику на спекулятивную (метафизику природы) и практическую (метафизику нравов). Но это отдельный большой разговор, не входящий в нашу проблематику.
Итак, контуры метафизики и философии проявляются только опосредованным путём.
Непосредственно метафизику принято считать за ту область человеческого мышления, которая связана с категориальным аппаратом, пытающимся раскрыть содержание объективной реальности. Философию же относят к науке, способной отобразить совместно с другими науками целостное мироздание.
Вместе с тем сама философия как любовь к мудрости находится в процессе становления, а её эрзац (философия как форма общественного сознания) безосновательно претендует на отображение всеобщего бытия и с этой целью вовлекает в своё содержание метафизику, которая вынуждена идти в связке с существующей философией. Поскольку изначально метафизика является природной склонностью разума (Кант), постольку метафизику следует искать в разуме. Философия как любовь к мудрости обладает не склонностью любви к мудрости, а практическим действием, проявляющимся непосредственным погружением индивида в любовь к мудрости.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ ССЫЛКИ И ПРИМЕЧАНИЯ
1. «Это больше, чем обувь - это философия!» (Реклама).
2. См. Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. М., 1974. Т. 1.
3. В непосредственно языковом общении мы скажем: «Не строй на пустяках свою философию» или «Кончай свою философию, делай дело!» Но не скажем: «Не строй на пустяках свою метафизику» или «Кончай свою метафизику, делай дело!» Здесь слово «философия» благозвучнее и понятнее, чем слово «метафизика».
4. См. Фрагменты ранних греческих философов. М., 1989. Ч. 1.
5. Там же.
6. «Большинство первых философов полагали начала, относящиеся к разряду материи.» // Фрагменты ранних греческих философов. М., 1989. Ч. 1.
7. См. Досократики. Минск, 1999.
8. Фрагменты ранних греческих философов..
9. Там же.
10. Там же.
11. Теоретико-познавательная сфера - снятие действительности в символической форме.
12. Помимо этих сторон философия имеет и другие. О них мы говорить не будем.
13. Оно идёт от Аристотеля и существует, по сей день.
14. Исторические формы мировоззрения: мифология, религия и философия, других исторических форм мировоззрения нет.
15. См. Пифагорейские золотые стихи с комментарием Гиерокла. М., 2000.
16. Пифагор. Золотой канон. Фигуры эзотерики. М., 2001.
17. Кант И. Критика чистого разума. // Кант И. Соч. в 6-и т. М., 1964. Т. 3.
18. Кант И. Указ. Соч.
19. Там же.
20. Там же.
21. Там же.
22. Там же.
23. Там же.
