Научная статья на тему 'Концепты «Жизнь» и «Здоровье» и их нормативно-правовое закрепление в законодательстве Российской Федерации'

Концепты «Жизнь» и «Здоровье» и их нормативно-правовое закрепление в законодательстве Российской Федерации Текст научной статьи по специальности «Право»

CC BY
445
71
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Журнал
Философия права
ВАК
Область наук
Ключевые слова
LIFE / HEALTH / CONCEPT / RULE OF LAW / VALUE / SENSE OF ENTITLEMENT / ЖИЗНЬ / ЗДОРОВЬЕ / КОНЦЕПТ / НОРМА ПРАВА / ЦЕННОСТЬ / СМЫСЛ ПРАВА

Аннотация научной статьи по праву, автор научной работы — Гаврилова Юлия Александровна, Гаврилов Дмитрий Анатольевич

Статья посвящена проблеме нормативно-правового закрепления в законодательстве Российской Федерации концептов «жизнь» и «здоровье». Обосновывается философско-гуманитарный взгляд на жизнь и здоровье как экзистенциальные понятия, которые при их осмыслении в государственно-правовой сфере трансформируются в базовые правовые концепты, нуждающиеся в официальных законодательных гарантиях защиты и охраны.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

THE CONCEPTS OF «LIFE» AND «HEALTH» AND ITS REGULATORY CONSOLIDATION IN THE LEGISLATION OF THE RUSSIAN FEDERATION

The article is devoted to legal fixation in the legislation of the Russian Federation of the concepts «life» and «health». It substantiates philosophical and humanitarian оutlook on life and health as existential concepts, which have in their reflection in the state and legal sphere transformed in basic legal concepts that require official legislative guarantees for protection.

Текст научной работы на тему «Концепты «Жизнь» и «Здоровье» и их нормативно-правовое закрепление в законодательстве Российской Федерации»

УДК 340 : 37 ББК 67.05

Гаврилова Юлия Александровна Gavrilova Yuliya Aleksandrovna

доцент кафедры теории и истории права и государства Волгоградского государственного университета кандидат юридических наук, доцент.

Associate Professor, Department of Theory and History of Law and State, Volgograd State University, PhD in Law, Associate Professor. Тел.: 8 (927) 526-03-03.

Гаврилов Дмитрий Анатольевич Gavrilov Dmitry Anatolyevich

доцент кафедры теории и истории права и государства Волгоградского государственного университета кандидат юридических наук, доцент.

Associate Professor, Department of Theory and History of Law and State, Volgograd State University, PhD in Law, Associate Professor. Тел.: 8 (927) 520-10-77.

КОНЦЕПТЫ «ЖИЗНЬ» И «ЗДОРОВЬЕ» И ИХ НОРМАТИВНО-ПРАВОВОЕ ЗАКРЕПЛЕНИЕ В ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

The concepts of «life» and «health» and its regulatory consolidation in the legislation of the Russian Federation

Статья посвящена проблеме нормативно-правового закрепления в законодательстве Российской Федерации концептов «жизнь» и «здоровье». Обосновывается философско-гуманитарный взгляд на жизнь и здоровье как экзистенциальные понятия, которые при их осмыслении в государственно-правовой сфере трансформируются в базовые правовые концепты, нуждающиеся в официальных законодательных гарантиях защиты и охраны.

Ключевые слова: жизнь, здоровье, концепт, норма права, ценность, смысл права.

В юридической науке под влиянием естественно-правовой доктрины сложилось отношение к праву на жизнь как неотчуждаемому и вытекающему из природы человека, а впоследствии развитие концепции социального государства выдвинуло на первый план и право на охрану здоровья. В то же время, проанализировав содержание этих феноменов, приходим к выводу, что имеется очевидный пробел. Жизнь и здоровье не рассматриваются в виде обобщенных смысловых конструкций, то есть концептов, в которых всеобщее их понятийно-терминологическое знание соединено с максимальным объемом конкретно-исторического опыта их понимания и переживания у многих индивидов и социальных групп, народов и государств.

The article is devoted to legal fixation in the legislation of the Russian Federation of the concepts «life» and «health». It substantiates philosophical and humanitarian оutlook on life and health as existential concepts, which have in their reflection in the state and legal sphere transformed in basic legal concepts that require official legislative guarantees for protection.

Keywords: life, health, concept, rule of law, value, sense of entitlement.

Идея жизни сама по себе выражает активное, идущее с затратой полученной извне энергии поддержание и самовоспроизведение специфической структуры [1, с. 357], то есть самоорганизацию и динамику, хотя полностью отвергать наличие в составе жизни стабильности и порядка, необходимых, в частности, для права, было бы неправильно. Если попытаться осмыслить здоровье как особый и самостоятельный аспект жизни, то это состояние правильного, гармоничного взаимодействия организма человека и его отдельных функций с окружающей средой, которое позволяет ему активно участвовать в социальной практике как при отсутствии болезней, так и субъективных ощущений их симптомов (нездоровья) [2, с. 42, 43]. Перефразируя А. Шопенгау-

эра, можно заметить, что здоровье - это еще не вся жизнь, но без здоровья она (жизнь. - Авт.) совершенно ни к чему.

Традиционно жизнь и здоровье относятся к числу базовых ценностей общества, закрепленных в преамбуле Конституции Российской Федерации (ст. 20, 41 и 55). Однако выведение их в юридической науке на уровень конституционной значимости обусловлено тем, что они имеют экзистенциальный характер, неразрывно связаны с фундаментальным существованием человека, а также с конкретным опредмеченным его бытием в сфере правового регулирования. Иными словами, акт конституционного закрепления жизни и здоровья -это аксиологически предопределенная смысловая трансформация в правовую систему государства философско-гуманитарных представлений общества и личности об этих феноменах. Ж. П. Сартр писал: «Пока вы не живете своей жизнью, она ничего собой не представляет, вы сами должны придать ей смысл, а ценность есть не что иное, как этот выбираемый вами смысл. Тем самым вы обнаруживаете, что есть возможность создать человеческое сообщество» [3, с. 319-344].

В современной общенаучной литературе постепенно формируется взгляд на жизнь и здоровье как на экзистенциальные концепты. В решении данного вопроса значительных результатов достигли представители языкознания и философии. При анализе и сопоставлении антропологических, социальных и культурных оснований мироздания рассматриваемые нами категории выделяются среди других экзистенциальных концептов (таких как смерть, время, судьба, одиночество и т. п.) своей общезначимостью [4, с. 5; 5, с. 12].

В юридической литературе экзистенциальная сущность концептов жизни и здоровья не раскрыта должным образом, так как в процессе нормативно-правового закрепления они осмысляются в формальном, догматическом плане как некоторые, пусть и основополагающие, объекты, которыми вправе обладать человек и на защиту которых должны быть нацелены общепризнанные нормы и принципы международного права, конституционные источники права отдельных стран.

С позиции юридической оценки общесоциальных феноменов жизни и здоровья человека объектами правовой защиты и охраны

являются и ценностно-мировоззренческие основания, и нормативные модели регулирования всех общественных отношений, связанных с жизнью и здоровьем. Под нормативно-правовым закреплением в законодательстве Российской Федерации концептов «жизнь» и «здоровье» предлагается понимать внешнюю объективацию в позитивных источниках права идеологически мотивированных модальных решений по отношению к жизни и здоровью как социально признанным и государственно гарантированным ценностям, что преобразует их в базовые правовые концепты.

Следует подчеркнуть, что универсальность и всеобъемлющее значение концептов жизни и здоровья состоят в том, что законодательство не только регулирует юридические последствия наступления смерти другого человека или нанесения ему морального вреда, но и предусматривает правовые механизмы защиты и охраны интересов самого нарушителя в процессе назначения и исполнения наказания, что соответствует требованиям законности, справедливости и гуманизма.

Впервые вопрос о безусловной защите концепта жизни преступника от применения смертной казни рассматривался в постановлении Конституционного суда Российской Федерации от 02.02.1999 № 3-П по делу о проверке конституционности положений ст. 41 и ч. 3 ст. 42 УПК РСФСР, пп. 1 и 2 постановления Верховного Совета Российской Федерации от 16 июля 1993 года «О порядке введения в действие Закона Российской Федерации "О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР «О судоустройстве РСФСР», Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, Уголовный кодекс РСФСР и Кодекс РСФСР об административных правонарушениях"» в связи с запросом Московского городского суда и жалобами ряда граждан.

В связи с тем, что после принятия Конституции Российской Федерации Федеральное Собрание располагало достаточным временем для выполнения предписаний ст. 20 (ч. 2) и абзаца первого пункта 6 раздела второго «Заключительные и переходные положения» Основного закона, Конституционный суд принял решение признать п. 1 постановления Верховного Совета Российской Федерации от 16 июля 1993 года в той мере, в какой он далее не обеспечивает на всей территории Российской Федерации реа-

лизацию права обвиняемого в преступлении, за совершение которого федеральным законом в качестве исключительной меры наказания установлена смертная казнь, на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей, не соответствующим ст. 19, 20 и 46 и Конституции России, а впредь до принятия соответствующего федерального закона в качестве меры наказания смертную казнь не назначать [6, ст. 867].

Определением Конституционного суда Российской Федерации от 19.11.2009 № 1344-О-Р разъяснено, что в России уже длительное время существует мораторий на смертную казнь. В результате сформировались устойчивые гарантии права не быть подвергнутым смертной казни и легитимный конституционно-правовой режим, в рамках которого с учетом международно-правовой тенденции и обязательств, взятых на себя Российской Федерацией, происходит необратимый процесс, направленный на отмену смертной казни как исключительной меры наказания, носящей временный характер («впредь до ее отмены») и допускаемой лишь в течение определенного переходного периода, то есть на реализацию цели, закрепленной ст. 20 (ч. 2) Конституции Российской Федерации [7, ст. 226].

В Постановлении Конституционного суда Российской Федерации от 25.02.2016 № 6-П по делу о проверке конституционности п. 1 ч. 3 ст. 31 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки А. С. Лымарь установлено, что оспоренными нормами права для женщины, обвиняемой в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 105 УК РФ, исключалась возможность рассмотрения уголовного дела с участием судьи областного суда и коллегии из двенадцати присяжных заседателей со ссылкой на ч. 2 ст. 57 и ч. 2 ст. 59 УК РФ, в которых говорится о том, что пожизненное лишение свободы и смертная казнь женщинам назначены быть не могут. Установив приоритет прямого применения Конституции РФ (ч. 2 ст. 20), суд нормативно закрепил концепт жизни с учетом его тендерной актуализации [8].

В конституционном праве жизнь и здоровье понимаются как абсолютные блага, имеющие многосложный смысл, который требует определенного содержательного развертывания на уровне отраслевого законодательства.

Это достигается путем формализации степени посягательств на эти феномены в так называемых оценочных понятиях, смысл которых уясняется в каждом конкретном случае применения закона, а поэтому перечень характеризующих их критериев и признаков не может быть исчерпывающим.

В Уголовном кодексе Российской Федерации концепты «жизнь» и «здоровье» употребляются в значении объектов уголовно-правовой охраны, посягательства на которые представлены в качестве преступлений и наказываются максимально строго. К числу существенных признаков этих посягательств относятся: 1) смерть человека (ст. 105); 2) применение насилия, опасного для жизни и здоровья, а равно угроза его применения; 3) применение насилия, не опасного для жизни и здоровья, либо угроза его применения (ст. 161 — 163); 4) нахождение или постановка в опасное для жизни или здоровья состояние (ст. 125); 5) совершение способом, опасным для жизни и здоровья многих людей (ст. 127.1); 6) сокрытие обстоятельств, создающих опасность для жизни или здоровья людей (ст. 237); 7) выполнение работ или оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности жизни или здоровья потребителей (ст. 238); 8) совершение действий, подвергающих опасности жизнь, здоровье (ст. 361); 9) причинение тяжкого, средней тяжести либо легкого вреда здоровью (ст. 111-118); 10) причинение существенного вреда окружающей среде (ст. 247) или угроза причинением тяжкого вреда здоровью человека, если имелись основания опасаться осуществления этой угрозы (ст. 119).

В юридической литературе постоянно ведется дискуссия о соотношении абстрактного и казуистического способов формулирования законодательной воли. Думается, что в ходе нормативно-правового закрепления в законодательстве Российской Федерации концептов жизни и здоровья не всегда оправдано использование абстрактного метода, так как это нередко приводит к попыткам интерпретации одних оценочных понятий через другие. Известно, что конкретное определение степени тяжести последствий преступления в уголовном праве и процессе устанавливается в заключении судебной экспертизы. В целях укрепления регулятивного потенциала и эффективности

прямого действия закона необходимо включить в него более конкретизированные показатели оценки уровня опасности того или иного воздействия на жизнь и здоровье лица. В таком случае эксперт должен будет только подготовить акт индивидуальной оценки параметров и их сравнения по степени выраженности основных признаков явления.

Е. В. Медведев справедливо отмечает, что термин «опасность» используется при описании состояний объективной действительности, обладающих поражающими или разрушительными свойствами, например, в области обеспечения обороны и безопасности, экологии и медицины, однако легальную дефиницию имеет только парное с ним понятие «безопасность» [9, с. 120]. В то же время считаем, что автор рассматривает именно языковые аспекты законодательной техники изложения вопроса, но сам концепт опасности он лишь декларирует, подробно не анализируя.

Например, в п. 21 постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации от 27.12.2002 № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» разъяснено, что под насилием, опасным для жизни или здоровья (ст. 162 УК РФ), следует понимать такое насилие, которое повлекло причинение тяжкого и средней тяжести вреда здоровью потерпевшего, а также легкого вреда здоровью, вызвавшего кратковременное расстройство здоровья или незначительную стойкую утрату общей трудоспособности [10]. Конкретизация признаков этих оценочных понятий для целей оптимизации их неоднократного последующего применения, уточнения их типичного содержания осуществляется в судебной практике, но это уже выходит за рамки самого понятия нормативно-правового закрепления концептов.

В Гражданском кодексе Российской Федерации используется общий подход, в соответствии с которым жизнь и здоровье - это нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения и подлежащие защите судом путем выплаты соразмерной денежной компенсации (ст. 150). Помимо этого, защита жизни и здоровья квалифицируется как основание правомерного ограничения перемещения товаров и услуг на территории Российской Федерации (ст. 1); требования о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровья гра-

жданина, удовлетворяются в первую очередь при ликвидации юридического лица (ст. 64) либо при недостаточности денежных средств на банковском счете должника (ст. 855); на них не распространяется исковая давность (ст. 207); они не могут быть предметом залога или уступки прав третьим лицам (ст. 336 и 383); не допускается зачет этих требований (ст. 411); сохранение их достойного уровня -один из показателей разумности и добросовестности действий стороны по договорам дарения или ренты (гл. 32 и 33); это объекты страхования (ст. 927) либо специальной группы обязательств из причинения вреда (§ 2 и 3 гл. 59) и так далее.

В научной доктрине и судебной практике пока еще недостаточно внимания уделяется понятиям «имущественный ущерб», «вред», «убытки» и другим, в содержании которых, как отмечает Д. Н. Титаренко, остается много неясностей [11, с. 146]. Каждое из них затрагивает концепт жизни или здоровья в различной степени, и это может влиять на результаты рассмотрения судебных дел в части присужденной суммы вреда.

Наконец, в Федеральном законе от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее - Основы) жизнь и здоровье рассматриваются как взаимно обусловленные смыслооб-разующие концепты, определяющие цели, задачи и особенности нормативного регулирования вопросов социальной сферы [12]. Законодатель при этом использует характеристики, отражающие идеализированное, желаемое состояние ее функционирования: «поддержание долголетней активной жизни», «здоровый образ жизни», «качество жизни», «сохранение жизни», «спасение жизни», «устранение угрозы жизни или здоровья» и другие (ст. 2 и 4). Согласно ч. 2 ст. 18 Основ право на охрану здоровья обеспечивается защитой окружающей среды, созданием безопасных и благоприятных условий труда, быта, отдыха, воспитания и обучения граждан, производством и реализацией продуктов питания соответствующего качества, безопасных и доступных лекарственных препаратов, а также оказанием квалифицированной медицинской помощи.

Н. Н. Седова и А. В. Басов отмечают, что, например, успешность лечения зависит от фак-

тора веры, желания, симпатии больного к врачу и т. п., перерастающего в качество особого типа персонализированной медицины, где важную роль играют этические нормы, принципы и экспертные оценки [13, с. 21]. В Основах вопросы биоэтического сопровождения мероприятий по защите здоровья затронуты только в ст. 6, 36.1 и 73, соответственно, напрашивается вывод о расширении области их верификации как на уровне научных исследований, так и главным образом в практике социального законотворчества.

Завершая наши рассуждения, отметим, что жизнь и здоровье обладают предельной аксиологической значимостью для личности в системе культуры. С точки зрения философско-

Литература

1. Жизнь // Биологический энциклопедический словарь / под ред. М. С. Гилярова. М., 1989.

2. Психология здоровья / под ред. Г. С. Никифорова. СПб., 2003.

3. Сартр Ж. П. Экзистенциализм - это гуманизм // Сумерки богов. М., 1989.

4. Тарасенко В. В. Концепты «жизнь» и смерть» в системе языка и сознании разноязычных носителей: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Кемерово, 2008.

5. Прохорова Н. И. Концепт «жизне-творчество» в художественной картине мира Б. Ю. Поплавского: автореф. дис. ... канд. культурологии. Саранск, 2007.

6. Собрание законодательства РФ. 1999. № 6.

7. Российская газета. 2009. 27 ноября.

8. Вестник Конституционного суда РФ. 2016. № 4.

9. Медведев Е. В. Концепт «опасность» в нормативно-правовой интерпретации // Право и безопасность. 2012. № 3-4.

10. Бюллетень Верховного суда РФ. 2003. № 2.

11. Титаренко Д. Н. Понятие и состав вреда, причиненного жизни или здоровью работника при исполнении им трудовых обязанностей // Пробелы в российском законодательстве. 2011.№ 3.

12. Собрание законодательства РФ. 2011. № 48.

13. Седова Н. Н., Басов А. В. Этические параметры персонализированной медицины // Биоэтика. 2015. № 2.

гуманитарного подхода жизнь и здоровье выступают в качестве экзистенциальных концептов, но при их осмыслении в государственно-правовой сфере они трансформируются в базовые правовые концепты, выполняющие многофункциональную смысловую нагрузку. Отсюда нормативно-правовое закрепление в российском законодательстве жизни и здоровья именно как базовых правовых концептов содействует его непрерывному совершенствованию, так как направлено на продуктивный синтез всеобщих теоретико-практических знаний и конкретных опытных размышлений каждого субъекта о жизни и здоровье в историко-актуальной перспективе.

Bibliography

1. Life // Biological encyclopedic dictionary/ under the editorship of M. S. Gilyarov. Moscow, 1989.

2. Health psychology / under the editorship of G. S. Nikiforov. St. Petersburg, 2003.

3. Sartre J. P. Existentialism is a gum-lowland // The twilight of the gods. Moscow, 1989.

4. Tarasenko V. V. The Concepts «life» and «death» in the language system and the minds of different language media: abstract dis. ... PhD in philology. Kemerovo, 2008.

5. Prokhorova N. I. The concept of «giznetvorchestvo» in the artistic picture of the world B. Yu. Poplavsky: abstract dis. ... PhD in cultural sciences. Saransk, 2007.

6. Meeting of the legislation of the Russian Federation. 1999. № 6.

7. Russian newspaper. 2009. 27 Nov.

8. The Bulletin of the constitutional Court of the Russian Federation. 2016. № 4.

9. Medvedev E. V. The concept of «risk» in legal interpretation // Law and security. 2012. № 3-4.

10. The Bulletin of the Supreme Court. 2003. № 2.

11. Titarenko D. N. The concept and composition of the harm caused to the life or health of the worker at execution of labour duties // Gaps in Russian legislation. 2011. № 3.

12. Meeting of the legislation of the Russian Federation. 2011. № 48.

13. Sedovа N. N., Basov A. V. Ethical parameters of personalized medicine // Bioethics. 2015. № 2.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.