CC BY
291
совываться с принципами идеологического плюрализма. Наконец, в функции идеологемы self-government ориентирует на желаемое поведение адресата в будущем; по этой причине она несет свернутый директив. Значение последнего интерпретируется не только по условиям пропозиционального содержания, но также по характеру времени культуры.
Библиографический список:
1. Арутюнова, Н.Д. Типы языковых значений. Оценка. Событие. Факт [Текст] I Н.Д.Арутюнова. - М., Наука, 19SS. - 339 с.
2. Баранов, А.Н. Аксиологические стратегии (анализ паремий) [Текст] I А.Н. Баранов II Вопросы языкознания. - 1989. - № 5. - С. 21-39.
3. Бодрийяр, Ж. К критике политической экономии знака [Текст] I Ж. Бодрийяр. - М.: Русская книга, 2GG3.
- 26G с.
4. Болдырев, Н.Н. Когнитивная семантика [Текст] I
Н.Н. Болдырев. - Тамбов: Изд-во Тамбовского ун-та, 2GGG. - 123 с.
5. Гегель Энциклопедия философских наук [Текст] I Гегель. - М.: Мысль 1977. - Т.3.- 471 с.
6. Горский, Д.С. Понятие [Текст] I Д.С. Горский. -М.: Наука, 196G. - 357 с.
7. Каплуненко, А.М. Об эволюции семиотических сущностей: концепт - понятие - термин [Текст] I А.М. Каплуненко II Языки и культуры стран Тихоокеанского региона. - Иркутск: ИГЛУ, 2GG7. - С. 5-14.
8. Кубрякова, Е.С. Краткий словарь когнитивных терминов [Текст] I Е.С. Кубрякова, В.З. Демьянков, Ю.Г. Панкрац, Л.Г. Лузина. - М.: Изд-во МГУ, 1996. -245 с.
9. Мальковская, И.А. Дискурсивные матрицы [Текст] I И.А. Мальковская. - М.: Изд-во МГУ, 2GG1.
- 3GS с.
1G. Мифология [Текст] II Мифы народов мира. - М.: Советская энциклопедия, 19SS. - Т.1. - С. 11-2G.
11. Мюллер, М. От слова к вере. Религия как предмет сравнительного изучения [Текст] I М. Мюллер II Языки как образ мира. - М.: АСТ; СПб.: Terra Fantasti-ca, 2GG3. - C. 9-126.
УДК 81 ББК S1.G55.1
12. Плотникова, С.Н. Неискренний дискурс [Текст] / С.Н. Плотникова. - Иркутск: Изд-во ИГЛУ, 2000. -297 с.
13. Попова, З.Д. Когнитивная лингвистика [Текст] /
З.Д. Попова, И.А. Стернин. - М.: Восток - Запад, 2007.
- 314 с.
14. Режабек, Е.Я. Мифомышление (когнитивный анализ) [Текст] / Е.Я. Режабек. - М.: УРСС, 2003. -304 с.
15. Словарь философских терминов [Текст]. - М.: ИНФРА-М, 2005. - 731 с.
16. Флоренский, П.А. Столп и утверждение истины [Текст] / П.А. Флоренский. - М.: Правда, 1990. - 490 с.
17. Chomsky, N. Government in the future [Text] / N. Chomsky. - N.Y: Open Media Series, 2005. - 73 p.
18. Colhaun, J.C. A Discuisition of Government (1853) [Text] / J.C. Colhaun. - N.Y.: Peter Smith, 1943. - 76 p.
19. Hopkins, A. The school debate [Text] / A. Hopkins.
- L.: Cox & Wyman, 1987. - 233 p.
20. HPD - Hansard Parliamentary Debates [Text]. -Vol. LXXXIX., 1991. - 805 p.
21. Husock, H. Rich Friends [Text] / H. Husock // The New York Times Magazine. - Sept. 7, 1986.
22. Jefferson, Th. Query XIV, Notes on the State of Virginia (1781) [Text] / Th. Jefferson // The portable Thomas Jefferson. - N.Y.: Penguin Books, 1975. - P. 214-215.
23. Kearny E.N. The American Way [Text] / E.N. Kearny, M.A. Kearny, J. Crandal. - N.J.: Prentice Hall, 1984.
- 243 p.
24. Lakoff J. Whose Freedom? [Text] / J. Lakoff. -N.Y: Picador, 2006. - 277 p.
25. Lincoln, A. Great Speeches. [Text] / A. Lincoln. -N.Y: Dover Publ., 1991. - 113 p.
26. LDELC - Longman Dictionary of English Language and Culture [Text]. - Harlow: Addison Wesley Longman, 1998. - 1568 p.
27. Penn, W. Preface to the First Frame of Government of Pennsylvania (1682) [Text]/ W. Penn // The Witness of William Penn. - N.Y: Macmillan Publ., 1957. - P. 109112.
28. Thoreau, H.D. On the Duty of Civil Disobedience (1849) [Text] / H.D. Thoreau // Walden and Civil Disobedience. - N.Y.: Norton and Co., 1966. - P. 224-243.
М.Л. Болонева
КОНЦЕПТЫ WOMAN И MAN В ДИСКУРСЕ СКАЗКИ
В статье представлен анализ гендерных концептов в дискурсе классических и постмодернистских сказок, популярных в английской лингвокультуре. Показан гендерный аспект лингвистических исследований с позиции феминистского подхода.
Ключевые слова: концепт; дискурс; сказка; гендер; лингвокультура; феминизм
M.L. Boloneva
CONCEPTS WOMAN AND MAN IN THE DISCOURSE OF FAIRY TALES
The article focuses on gender concepts in the discourse of classical and postmodern fairy tales of the English linguaculture. The gender aspect of fairy tales is studied within the feminist ideological matrix.
© Болонева М.Л., 2G14
Key words: concept; discourse; fairy tale; gender; linguaculture; feminism
Сказки любой страны и любого народа представляют огромный интерес для человека: они несут в себе культурные ценности и архетипы, воспитывают новое поколение людей, а также содержат интерпретацию исторических событий и социальных ситуаций в стране и мире.
В англоязычных источниках термин «сказка» имеет широкое значение. В разных культурах доминируют разные виды сказок, которые восходят к фольклору как первообразному эстетическому коллективному творчеству народа [Мечковская, 1998, с. 83].
По Дейвидсону «сказка» используется в английском контексте как folktale, в нее входят fairy tales или wonder tales. Многие из них были написаны определенными английскими и зарубежными авторами, но в связи с актуальностью и возросшей популярностью среди читателей стали частью литературного наследия англоговорящего мира. Такие сказки можно считать фольклорными с учетом ареала их распространения и популярности [Davidson, 2005, p. 140].
Жанровую специфику литературной сказки составляют обновленные признаки фольклорной: волшебно-сказочный хронотоп, система образов, подчиненная раскрытию конфликта сказки, и категория волшебного [Пропп, 2011, с. 24].
Оказка - сложный жанр, относящийся к письменному дискурсу, который включает совокупность характеристик, входящих как в прототипическую модель жанра фольклорной сказки, так и в структуры других категорий литературного дискурса [Прохорова, 2003, с. 8].
Большинство сказок записано в те времена, когда в обществе, культуре и литературном каноне доминировал патриархальный подход, что приводило к слепоте гендера. В результате возникал парадокс женственности: в истории западной науки и искусства женщина выставлялась как предмет или объект, но в то же время она была незаметной и не способной представляться как субъект [Lijestrom, 1996, p. 14].
В статье предпринята попытка проанализировать концепты Woman и Man в сюжетах сказок, популярных в англоязычном мире,
оценить их гендерное значение и эволюцию: приходилось ли сказочной женщине жить по мужским правилам, доминирующим в обществе. В процессе анализа воспользуемся схемой Г.Г. Слышкина, который строит гендерную концептосферу на базе следующих составляющих: реляционная составляющая
(семейно-родственные отношения, позиция в обществе), психофизиологические параметры (внешность, характер, возраст) [Слышкин, 2002, с. 68].
Анализ сказочного дискурса с позиции гендерного подхода дает возможность учитывать достижения когнитивной лингвистической парадигмы, в центре внимания которой находится изучение человека со всеми его экзистенциальными, в том числе и гендерными характеристиками [Карасик, 2001, с. 76].
В качестве критерия выбора обратимся к классификации В. Проппа. Синтагматический план волшебной сказки представлен инвариантностью набора функций (поступков действующих лиц), линейной последовательностью этих функций, а также набором ролей, распределенных между конкретными персонажами. Функции распределяются среди семи персонажей:
• антагониста (вредителя);
• дарителя;
• помощника;
• принцессы или ее отца / матери;
• отправителя;
• героя;
• ложного героя [Пропп, 1976, с. 18].
Попытаемся провести сравнительный анализ концептов Woman и Man на примере репрезентантов: протагониста и антогониста. Для исследования гендерных концептов по составляющей психофизиологических параметров, проведем выборку лексем, репрезентирующих главных героев сказок.
Концепт Woman в дискурсе сказки широко представлен наименованиями положительных и пассивных персонажей - принцесс, красота которых совершенна и гармонична. Они изображаются очень молодыми, неиспорченными девушками в наивных мечтах о принце, что достаточно характерно для возраста девушки [Бовуар, 1997, c. 336].
Положительные сказочные пе )сонажи по гендерному признаку:
Female character protagonist Male character protagonist
Little Red Riding Hood The Prince
Gretel Hansel
The Princess Jack the Beanstalk
Snow White Knight
Sleeping Beauty Ali Baba
Little Mermaid Sindbad
Cinderella Aladdin
Goldilocks Dick Whittington
Rapunzel Peter Pan
Gerda Foolish Jim
Thumbelina Clever James
The Beauty Jack the Giant-killer
Swan Maiden Johnny Appleseed
Dorothy Pinocchio
Sister The Gingerbread Man The Little Tin Soldier
Рассмотрим психофизиологическую картину концепта Woman в сказочном дискурсе.
I. Психофизиологическая составляющая:
1. Внешность. Как правило, главная героиня - красавица-блондинка со светлыми или рыжими длинными волосами, что подтверждается частотным употреблением словосочетания golden hair: (1) Her golden hair was struck to her graceful neck [The Princess and the Pea,1974, p. 45]. (2) When the wind caught her long fair hair, the people on board imagined it was a swan spreading its wings [The Little Mermaid, 1974, p. 87]. (3) Her hair was pale gold [The swan Maiden, 1974, p. 215]. (4) An amazing girl with golden locks [Goldilocks, 1974, p. 104]. (5) The girl had wonderfully long golden hair [Rapunzel, 1974, p. 117]. (6) Her hair burnished gold as a harvest moon [Thumbelina, 1974, p. 286]. Только Белоснежка является исключением из всех: у нее блестящие черные волосы, которые контрастируют с цветом снега, что вызывает восхищение людей: (7) She had hair as black as the ebony [Snow White, 1974, p. 46].
Глаза у красавицы всегда большие и голубые, и необыкновенно притягательные. Устойчивое выражение blue eyes является прототипическим: (8) Her eyes were sea blue [The Little Mermaid, 1974, p. 89]. (9) The Princess got beautiful blue eyes [The Sleeping Beauty, 1974, p. 108]. (10) She was the loveliest creature
in the world with sparkling blue eyes [Rapunzel, 1974, p. 119].
Во многих сказках акцент сделан на нежной коже красавицы: подчеркивается ее ранимость и хрупкость. Данная характеристика выражается в типичном для языка сказки
приеме сравнения - as........as: (11) She had
such delicate skin as white as the snow [Snow White, 1974, p. 47]. (12) Her skin was as clear and delicate as a rose petal [The Little Mermaid, 1974, p. 87]. (13) Her skin was tenderly pink as almond blossom [Thumbelina, 1974, p. 287].
Внимание привлекают личные предметы красавицы - аксессуары, по которым легко можно узнать принцессу, так как данный предмет является дополнительной деталью ее образа: (14) Her grandmother, who doted on her, had made her for her Birthday a red velvet bonnet with a tunic to match to wear over her dress [The Red Riding Hood, 1974, p. 14].
У Красной Шапочки была шапочка (red bonnet) и мантия (tunic), у Золушки - хрустальная туфелька (a glass slipper), у Рапун-цель - шелковая ленточка (a silk ribbon), у Красавицы - роза (a beautiful rose). У любой принцессы всегда имелась вышитая подушка (embroidered pillow).
2. Реляционная составляющая. Во многих сказках главному положительному женскому образу дается оценка рассказчиком и другими героями: ее наставниками, врагами, друзьями.
Красная Шапочка была наивной и беззаботной, послушной девочкой, что даже сами «внешние обстоятельства» природы подыгрывали в унисон ее непосредственности и молодости: (15) Little Riding Hood needed no persuading. She was usually an obedient girl. All the berries and the flowers looked so tempting that she simply had to pick some [The Red Riding Hood, 1974, p. 15].
Образы Белоснежки и Красавицы раскрываются в контрасте с образами королевы-мачехи и сестер Красавицы соответственно, это выражается в гиперболизованных сравнительных конструкциях: (16)Mirror, mirror, on the wall, who is the fairiest of all? You are fair, O queen, it s true But Snow White is fairier far than you [Snow White, 1974, p. 46]. (17) This girl is worth more than all the gold in the world [The Sleeping Beauty, 1974, p. 111]. (18) The youngest was the loveliest of all [Beauty and the Beast, 1974, p. 144]. (19) The princess possessed such beauty, goodness and grace as had never been seen before [The Sleeping Beauty, 1974, p. 112].
Характерной чертой дискурса сказки является использование оценочных эмотивных отглагольных существительных по отношению к герою или ситуации. Все персонажи пребывают в состоянии восхищения (delight), изумления (astonishment), удивления (surprise) при встрече с девушкой: (20) To his astonishment, he found a sleeping beautiful girl more ravishing than anyone he had ever beheld [The Sleeping Beauty, 1974, p. 114]. (21) To his excitement, the girl turned into a beautiful swan [The Swan Maiden, 1974, p. 215]. (22) To his surprise, the lovely lady woke up [Snow White, 1974, p. 46].
Наиболее активно в целях экспрессивной оценки внешности употребляются прилагательные в положительной и превосходной степени, а также сочетания наречие + прилагательное: an angelic and most beautiful girl (ангельской красоты девушка); a strikingly beautiful girl (поразительно красивая девушка); the prettiest (самая красивая) [Snow White, 1974, p. 46-48].
Главная героиня оценивалась не только по внешности, но по наличию определенных умений, которых общество ждет от девушки. Это представлено в сказке Sleeping Beauty в моменте, когда приглашенные со стороны феи одаривали принцессу, обеспечивая ей буду-
щую успешность в обществе. Они награждали принцессу красотой, грацией, умением петь и музицировать: (23)The first gave her beauty, the second - goodness, the third - gracefulness, the fourth made her a perfect dancer, the fifth gave her a lovely singing voice, and the sixth, the skill to play every musical instrument in the world perfectly. In short, they gave her everything one could wish for in life [The Sleeping Beauty, 1974, p. 109].
Данная категория женских героинь дала основу литераторам ХХ и XXI вв. для создания классического образа главной героини романа. Впоследствии Уолт Дисней и другие самые знаменитые голливудские режиссеры воплотили и продолжают воплощать образы красавиц в кино в разных жанрах и мультипликационных фильмах, зачастую с одноименным названием сказок: «История Золушки» (2006), «Дневники Принцессы» (2004), «Белоснежка и охотник» (2012) и др.
В сказках представлено целое поколение женщин, которые вписываются в рамки классического образа женщины в патриархальном обществе: пассивные красавицы, которые очаровывали рыцарей и принцев. Ключевой фразой философии, характерной для данного собирательного описания красавицы, томившейся в ожидании принца и погрузившейся в мир мечтаний и грез, является: (24) I have waited for you so long [The Sleeping Beauty, 1974, p. 115].
С позиции данной женской философии сказка интерпретируется как некий патриархальным миф, сотворенный для обмана женщин. Действительно, добрая девушка, воспитывающаяся на сказке «Белоснежка», усваивает пассивную установку героини: прятаться от злой мачехи, смириться и ждать, пока ее спасет мужчина. А другая девушка, как злая королева, будет вершить предсказуемое для патриархального мира зло. Таким образом, выражение a poisonous apple будет применимой метафорой для описания отрицательного воздействия сказки на жизнь женщины [Gyn, 1978, p. 44]. В трактовках феминистского подхода волшебные сказки «Золушка», «Спящая красавица», «Белоснежка» заведомо воспитывают женщин как будущих конформистов и недальновидных стратегов в мужском мире. [Brownmiller, 1993, p. 309-310].
Стоит отметить, что существуют исключения из данной группы сказок и героинь. Завуалированной чертой англоязычной лингво-культуры является категория сильных независимых женщин, которая проявляется в следующих характеристиках: спаситель, преданная подруга, проницательная леди, воитель, правитель, великая мать [Rowe, 2012, p. 30]. На первый план выдвигается фигура сильной женщины-протагониста, готовой наравне с мужчиной справляться со всеми трудностями жизни. Данный образ сформировался в конце XX в. в связи с возросшим феминистским движением в мире.
Ученые выделили несколько сказок, где образ женщины восходит к прототипическому образу мужчины: она обладает отвагой, терпением, смелостью, решительностью, здоровым любопытством, находчивостью, целеустремленностью наравне с присущими ей женскими чертами. Данной характеристике соответствует сказка «Источник жизни» (.The water of Life), где сестра, проявляя героические качества, спасает от голода и смерти своих братьев, взяв на себя функцию мужчины и принеся живую воду из пещеры дракона. На фоне своих братьев, не справившихся с задачей и превратившихся в камни, сестра выглядит настоящей героиней, выполнившей миссию спасения и оставшейся в выигрыше [Haase, 2004, p. 136].
Известная всем Дороти из американской литературной сказки Ф.Л. Баумана Wizard of Oz является героиней нового времени: она любит путешествия и приключения, с удовольствием получает новые знания и умения, ценит дружбу и четко осознает цели и идеалы своей жизни. Это будущая женщина-лидер. Таковой является и героиня сказки Льюиса Кэролла парадоксальная Алиса, которая обладает пытливым умом и тягой к приключениям, находчивостью, и, самое главное, деятельностью и активностью, так не свойственным героиням классических сказок Ш. Пьер-ро, братьев Гримм, Г.Х. Андерсена, получивших фольклорный статус в мире [Haase, 2004, p. 146].
Концепт Man представлен содержательной категорией героических благородных образов
- принцев, рыцарей, воинов, охотников. Концепт Man репрезентируется в дискурсе сказки следующим образом:
II. Психофизиологическая составляющая.
Мужество мужчины подчеркивается его заслугами, описанием его оружия. В языке довольно распространены наречия образа действия героя: quickly, fast, immediately, abruptly, hard, - они воспроизводят ситуацию действий мужчины: (25) The prince drew his sword and advanced courageously towards the briars. The metal flashed in the sunlight as he struck it into the deepest knot of thorns [The Sleeping Beauty, 1974, p. 108]. (26) Now our Jack was very brave and always ready to help. (27) Jack immediately set off to rescue the princess andfree the landfrom the giant. [Jack the Giant-Killer, 1974, p. 196, 198]. (28) Jack quickly leaped to the ground and began hacking away at the beanstalk with all his might [Jack the Beanstalk, 1974, p. 9].
В отличие от внешности женских героинь, образ мужчины представлен довольно скромно. Наиболее частотные стереотипичные эпитеты: a handsome and charming prince, the knight in shining armor. Основной акцент сделан не на внешних чертах (лице, глазах, волосах), а на амуниции и одежде героя.
Внешность принца в сказках в отличие от принцессы не представлена разнообразием описательных конструкций. Отдельные детали внешности все же известны: глаза у принцев бывают карими, волосы - темными: (29) Through the glass she could see a crowd of splendidly dressed people, but the handsomest of them all was a young prince with dark eyes [The Little Mermaid, 1974, p. 87]. (30) Turning to ask the Beast what this could mean, Beauty found that he had disappeared and that in his place stood the prince of her dream with deep dark eyes [Beauty and the Beast, 1974, p. 148].
Иная категория мужчин выражена в колоритных образах нестандартного и непредсказуемого недотепы Джима в Foolish Jim and Clever James и вечного странника Джонни в Johnny Appleseed. Это добродушный герой, близкий народу, совершающий подвиги и курьезы, которые смешны людям, потому что неясны сейчас, но понятны с течением времени. Джонни и Джим бедны и не стыдятся этого, не гонятся за легкой наживой. При этом они умеют совершенно бескорыстно помогать. Джонни - босой бродяга (a barefoot wanderer), раздающий деньги бедным: (31) He used to wear ragged remains of other people’s clothes. Often he had as a hat was a pot turned
upside down, and winter or summer he never wore shoes [Johnny Appleseed, 1974, p. 275].
Джонни считается одним из национальных сказочных героев Америки, являющихся воплощением доброты, бескорыстия и отзывчивости. Оценочные прилагательные создают его образ: (32)The world is a poorer place without him. Few men are born as kind as he was, and even fewer use their kindness as well as he did [Johnny Appleseed, 1974, p. 281].
Большую роль играет такое качество мужской натуры, как авантюризм и тяга к приключениям. По классификации В. Проппа в сказках существует мотив отсылки главного героя из дому. Во многих случаях этим героем является любознательный мужчина, жаждущий приключений: (33) Jack soon began to long for adventures because he had an adventurous spirit [Jack the Beanstalk, 1974, p. 10].
Любовь к опасности и странствием ярко представлена в восточном пласте сказок, популярных в англоязычной культуре. Примером является восточный герой с мятежным духом и душой вечного странника Синдбад-море-ход, тяготимый пребыванием на одном месте и пресытившийся богатой жизнью: (34) Bored by living in luxury, he set off his journey longing for unbearable hardships and new experience [Sindbad the Sailor, 1974, p. 71].
Очень часто главный герой вынужден идти дорогой странствий из-за бедности и нищеты: лексемы hunger man, poor man стали стереотипными при описании мужчины: (35) Dick had always been poor, and he decided to go to London [Dick Whittington and His Cat, 1974, p. 60].
Гендерные концепты Woman и Man противопоставляются в сказочном дискурсе по следующим характеристикам: активность -пассивность, сила - слабость, нерешительность - решительность, протест - покорность, храбрость - трусость, любовь к странствиям
- оседлость. В итоге оба образа, репрезентирующие концепты, притягиваются друг к другу, создают семью и живут долго и счастливо, что выражено в устойчивой семеме happy ever after: (36) The prince took her to his kingdom, where they married and lived the rest of their lives in complete happiness [Rapunzel, 1974, p. 120]. (37) The prince and the princess, who were falling more deeply in love with every minute that passes, were married as soon as supper was over [The Sleeping Beauty, 1974, p. 116]. (38)But Snow White and her Prince lived happily ever after [Snow White, 1974, p. 53].Та-ким образом, весь мир движется на асимметрии отношений оппозитивной природы [Ма-линович, 2007, с. 23].
Анализируя гендерные концепты, можно утверждать, что концепт Woman часто репрезентируется отрицательно, а Man - положительно. Подсчитано, что на 200 сказок братьев Гримм приходится следующий список героев; 16 коварных матерей или мачех против 3 злых отцов или отчимов, 23 злые ведьмы против 2 злых колдунов, 13 молодых женщин убивают или предают мужчин, которые их любят, в то время как один мужчина отваживается на такое предательство [Asimov, 1991, p. 85]. Жен-щин-злодеек в образе сказочного антагониста на порядок больше, чем мужчин.
Сказочные злодеи, классифицируемые по гендерному признаку:
Female character villain Male character villain
Stepmother Giant
Evil Queen Bluebeard
Evil witch Rumpelstiltskin
Evil fairy Stepfather
Sisters Leprechaun
Evil woman
Giantess
Образы антагонистов (великана, ведьмы или злой колдуньи и других) объединяются под характеристиками: ugliness (уродство), malice (злоба и коварство) и deceit (хитрость), которые выражаются в развернутых слово-
сочетаниях и предложениях: (39) Giantess was an ugly old woman who had only one eye [Jack the Beanstalk, 1974, p. 11]. (40) It wasn’t a lovely old woman, that was an ugly witch who ate people [Hansel and Gretel, 1974, p. 23]. (41)
The sea witch had made a hole under them and was sitting there, letting a toad feed out of her mouth [The Little Mermaid, 1974, p. 98].
Тщеславие, злоба и зависть могут быть глубоко завуалированы под прекрасным внешним обликом мачехи или злой королевы: (42) The new queen was very beautiful, but she was an evil cunning woman and could not bear the idea that anyone might be lovelier that she [Snow White, 1974, p. 46]. (43) She was glowing with menace [Snow White, 1974, p. 47]. (44) The queen smashed the mirror in pieces to the ground, and she was so filled with a jealous rage that her heart burst and she fell down dead [Snow White, 1974, p. 47]. (45) She hadforgotten all about her wicked stepmother [Snow White, 1974, p. 46].
В языке сказки признак «власть, обладание» главного отрицательного героя раскрывается в репрезентации его действий посредством конструкций с модальными глаголами couldn’t stop, couldn’t bear, couldn’t stand: (46) She couldn’t rest until she made a new plan to kill her [Snow White, 1974, p. 48]. (47) But the thirteenth fairy couldn’t bear having been overlooked [The Sleeping Beauty, 1974, p. 1G9].
Таким образом, количество отрицательных женских номинаций превышает мужские. Сказки представляют миру богатое разнообразие коварных ведьм, которых, в свою очередь, можно категоризовать по определенному признаку: a sea witch, a wood witch, an old city witch, a black witch, a black witch [Haase, 2GG4, p. 8G] .
Среди мужских отрицательных номинаций достаточно содержательно в английском языке раскрываются заимствованные образы хитрых маленьких человечков Румпель-штильцхена (немецкие сказки) и Лепреко-нов (ирландские и английские сказки), которые представлены характеристиками greed ^жадность), mischievousness (непослушание), arrogance (высокомерие):(48) Although they are not bad, they have a reputation for behaving badly and sometimes causing trouble to the people they encounter [Irish tale, 1974, p. 78]. (49) On the hill where foxes and hares bid each other goodnight I saw a little man mischievously dancing around thefire, singing: Oh, little thinks my royal dame, That Rumpelstitzkin is my name! [Rumpelstiltzkin, 1974, p. 286].
Румпельштильцхен и Леприкон по своей сказочной природе различаются своими дей-
ствиями: первый заключает коварные сделки с людьми, а второй прячет золото, коварно подшучивая над героями. Женщины-антагонисты плетут интриги, строят козни и наводят злые чары, что держит в напряжении абсолютно всех героев.
Категория образов помощников и медиаторов, восстанавливающих сказочное равновесие, репрезентируются клишированными выражениями описания внешности и порицательной речью. Если это добрая фея, то она обязательно в длинной мантии и с волшебной палочкой: (50) She had green eyes and a long cloak and she carried a small wand in her hands [Qnderella, 1974, p. 202]. (51) But at that instant the youngest fairy in her long cloak stepped out of her hiding place [Sleeping Beauty, 1974, p. 110]. (52)Then the Wicked Witch sat down on her cloak and began to think hard [The Wizard of Oz, 1974, p. 258]. Предостережение гномов о том, чтобы Белоснежка не выходила из дома, выражено строгим императивом: (53) Never open the door to anyone! [Snow White, 1974, p. 48].
Предупреждение крестной феи о последствиях неповиновения Золушки выражено повелительной конструкцией и условными предложениями: (54) Remember to come back at midnight. If you stay a moment longer, the coach will be a pumpkin again [Cinderella, 1974, p. 204].
В течение времени меняются и герои сказок: в частности, происходит переоценка их принципов в рамках аксиологической шкалы, что выражается в языке [Коули, 2009, с. 222]. Сравнивая современные английские сказки с классическими, ученые выделяют эволюцию гендерных образов главных героев на фоне второстепенных. В частности женского: современная женщина разрывается между романтическими иллюзиями и реальностью, понимая сам факт того, что не все мужчины
- принцы, и нужно всего добиваться самостоятельно: женщины находятся в постоянном диалектическом движении между грезами и современным миром, пытаясь обрести культурное status quo, и в поисках справедливости прибегают к феминистским принципам [Rowe, 2012, p. 222].
Все чаще возникают так называемые постмодернистские сказки-шутки [Haase, 2004, p. 196]. Они пронизаны интертекстуальными
включениями и представляют собой ироничную интерпретацию действительности:
(55) Once upon a time...
Once upon a time in a land far away, a beautiful, independent, self-assured princess happened upon a frog as she sat, contemplating ecological issues on the shores of an unpolluted pond in a verdant meadow near her castle. The frog hopped into the princess’ lap and said: Elegant Lady, I was once a handsome prince, until an evil witch cast a spell upon me. One kiss from you, however, and I will turn back into the dapper, young prince that I am and then, my sweet, we can marry and set up housekeeping in your castle with my mother, where you can prepare my meals, clean my clothes, bear my children, and forever feel happy and grateful doing so.
That night as the princess dined sumptuously on a repast of lightly sauteedfrogs legs seasoned in a white wine and onion cream sauce, she chuckled to herself and thought... I don’t think so! [Haase, 2004, p. 197].
Данная сказка-шутка является некой пародией на традиционный патриархальный порядок в обществе. Стилизованное начало «Once upon a time in a land far away, a beautiful... princess» отсылает нас к стереотипным женским персонажам прошлого, ассоциируемым с жанром волшебной сказки, где главными обязанностями женщины были: marriage, housekeeping, cooking, cleaning, procreation, child care. (В примере за основу взята знаменитая фольклорная сказка «The Frog King», где после поцелуя принцессы лягушка превращается в принца, который женится на красавице). За счет контраста, создаваемого вкраплением выражений современного английского языка в текст первоначальной сказки, возникает авторская ирония: «self-assured princess», «contemplating ecological issues», «an unpolluted pond». Нарастающая градация в речи принца «we can marry and set up housekeeping in your castle with my mother, where you can prepare my meals, clean my clothes, bear my children, andforever feel happy and grateful doing so» усиливает эффект пародии. В конечном итоге авторский посыл противоречит всем канонам классической сказки, так как сказочный мир представлен в выгодном свете для женщины, а не для мужчины.
Мы получаем реальность, где принцессами являются независимые и уверенные в себе женщины, владеющие своей собственностью, готовящие изысканные блюда ради своего удовольствия и использующие принцев в своих интересах. Наши героини при этом успевают заботиться об окружающей среде. В постмодернистских сказках у женщин одежда стала более короткая, размеры значительно уменьшились и приблизились к модельным, а сказочные девушки по своей красоте приблизились к игрушечным куклам Барби.
Данная инверсия ролей, наблюдаемая в нашей жизни, и послужила разрушением границы традиционной сказки, что обусловило возникновение нового жанра - постмодернистской сказки-шутки.
Сравнительный анализ концептов Woman и Man в дискурсе сказок, популярных в англоязычном мире, является способом изучения лингвокультурных особенностей англоязычной картины мира. Последнее тысячелетие показало, что феминистское движение глубоко пронизывает систему языка, и женщины изображаются в более выгодном свете на сегодняшний день, чем в прошлое время. В паре Man - Woman стереотипный признак мужчины как лидера, главы семьи, начинает постепенно сдвигаться с вектором в сторону концепта Woman. Это можно объяснить усилением социальной роли женщины на новом этапе развития общественных отношений. Расширение относительно устойчивых канонов сказки является подтверждением данному необратимому процессу.
Библиографический список:
1. Бовуар, С. Второй пол [Текст] / С. Бовуар. - М.: Прогресс, 1997. - 238 с.
2. Карасик, В.И. Лингвокультурный концепт как единица исследования [Текст] / В.И. Карасик, Г.Г. Слышкин // Методологические проблемы когнитивной лингвистики: сб. науч. тр. / под ред. И.А. Стернина. - Воронеж: ВГУ, 2001. - С. 75-80.
3. Коули,С.Дж. Понятие распределенного языка и его значения для волеизъявления [Текст] / СДж. Коули; пер. с англ. А.В. Кравченко // Studia Linguistica Cognitiva. - Иркутск: БГУЭП, 2009. - С. 192-227.
4. Малинович, Ю.М. Философия семантически сопряженных категорий бинарной оппозиции [Текст] / Ю.М. Малинович // Лингвистические парадигмы и лингводидактика: материалы X междунар. науч.-практ. конф. (г. Иркутск). - Иркутск: Изд-во БГУЭП, 2005. -С. 70-82.
5. Мечковская, Н.Б. Язык и религия. Лекции по филологии и истории религий [Текст] / Н.Б. Мечковская.
- М.: ФАИР, 1998. - 352 с.
6. Пропп, В.Я. Исторические корни волшебной сказки [Текст] / В.Я. Пропп. - М: Лабиринт, 2011. - 255 с.
7. Пропп, В.Я. Фольклор и действительность [Текст] / В.Я. Пропп. - М.: Наука, 1976. - С. 83-115.
8. Прохорова, Л.П. Интертекстуальность в жанре литературной сказки ( на материале английских литературных сказок) [Текст]: автореф. дис. ... канд. филол наук: 10.02.04 / Л.П. Прохорова. - Иркутск, 2003. - 18 с.
9. Слышкин, Г.Г. Гендерная концептосфера современного русского анекдота [Текст] / Г.Г. Слышкин // Гендер как интрига познания (гендерные исследования в лингвистике и теории коммуникации). - М.: МГЛУ, 2002. - С. 67-75.
10. Asimov, I. Books of facts [Text] / I. Asimov. - NY.: Random House Value Publishing, 1991. - 512 p.
11. Brownmiller, S. Against Our Will: Men, Women and Rape [Text] / S. Brownmiller. - NY.: Random House Publishing Group, 1993. - 480 p.
12. Davidson, T. The American Journal of Philology [Text] / T. Davidson. -NY: Blackwell, 2005. - 454 p.
13. Gyn, M.D. Ecology: the Metaethics of Radical Feminism [Text] / M.D. Gyn. - Washington: Beacon Press, 1990. - 150 p.
14. Haase, D. Fairy Tales and Feminism (New Approaches) [Text] / D. Haase. - Detroit: Wayne State University Press, 2004. - 268 p.
15. Hadaway, B. Fairy Tales [Text] / B. Hadaway. -Norwich: Octopus Books Limited, 1974. - 304 p.
16. Lijestrom, M. Nordic Journal of Women’s Studies [Text] / M. Lijestrom, H. Sirius. - Scandinavian University Press, 1996. - 77 p.
17. Rowe, K.E. Feminism and Fairy Tales [Text] / K.E. Rowe. - NY: Radcliff College, 2012. - 54 p.
УДК 81 ББК 81.006
Д.В. Павленок
ПСИХОЛИНГВИСТИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ УНИВЕРСАЛЬНЫХ ХАРАКТЕРИСТИК ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО КОДА ПРЕПОДАВАТЕЛЯ (ПО МАТЕРИАЛАМ ИССЛЕДОВАНИЯ ОБРАЗА ПРЕПОДАВАТЕЛЯ В ЯЗЫКОВОМ СОЗНАНИИ РОССИЙСКИХ И ФРАНЦУЗСКИХ СТУДЕНТОВ)
В статье рассматривается образ преподавателя университета в языковом сознании российских и французских студентов. Вводится понятие профессионального кода культуры, и выделяются универсальные характеристики профессионального кода преподавателя.
Ключевые слова: языковое сознание; психолингвистический подход; профессиональный код; ассоциативный эксперимент; преподаватель
D.V. Pavlenok
A PSYCHOLINGUISTIC STUDY OF THE UNIVERSAL DESCRIPTIONS OF THE PROFESSIONAL CODE: COMPARING RUSSIAN AND FRENCH
STUDENTS
The article deals with the professor S image in the language consciousness of Russian and French students. A new concept of the professional code of the culture has been introduced followed by a study of the universal descriptions of the professional code.
Key words: language consciousness; psycholinguistic approach; association test; professional code; professor
В настоящее время многие исследователи из различных областей гуманитарной науки все чаще обращаются к сопоставительному изучению языкового сознания представителей различных лингвокультур. Ввиду того, что культура формирует определенное отношение к реальности внутри лингвокультурного сообщества, определяя свою «систему ценностей, оценок, ценностных установок <...>, в том числе «поставляет» нам санкционированные сообществом паттерны поведения» [Красных, 2011, с. 11-12], актуальным видится выявление этнокультурной специфики, как самого
языкового сознания, так и составляющих его образов. Однако следует отметить, что не менее интересным, на наш взгляд, представляется и рассмотрение некоторых универсальных характеристик языкового сознания или его фрагментов.
Для выявления и дальнейшего описания такого рода универсальных характеристик языкового сознания мы выбираем психолингвистический подход, позволяющий использовать психологические экспериментальные методы для лингвистического сопоставления различных фрагментов языкового сознания.
© Павленок Д.В., 2G14
