Концептуальные подходы к анализу социальнополитической напряженности

Внукова Любовь Борисовна

УДК 323.2 КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ ПОДХОДЫ К АНАЛИЗУ СОЦИАЛЬНОПОЛИТИЧЕСКОЙ НАПРЯЖЕННОСТИ

Внукова Л.Б.

Исследование социально-политической напряженности необходимо для своевременного принятия мер по противодействию эскалации и деструктивным проявлениям этого социально-политического феномена, что является актуальной задачей для любого политического субъекта (государства). Сущность и механизмы возникновения социально-политической напряженности рассматриваются с позиций различных теоретических концепций ХХ века. Проанализированы: теория структурного насилия, теория базисных человеческих потребностей, социально-психологические теории и политико-психологические теории депривации. Объединяя описанные теории, мы, прежде всего, синтезируем психологический, структурно-функциональный и системный подходы к пониманию сущности и источников социальнополитической напряженности, что является методологически оправданным для практического исследования факторов, формирующих уровень напряженности в обществе, и в отдельном регионе в частности. Результатом является авторское видение источников социально-политической напряженности, таких как: неудовлетворенные базовые потребности; определенные социальнополитические структуры и институты, воспроизводящие насилие; фрустрация-агрессия; относительная депривация; мобилизация ресурсов как механизм перехода латентной социально-политической напряженности в кризисное состояние, и затем, к конфликту как открытому противостоянию групп в обществе.

Ключевые слова: социально-политическая напряженность, теория

структурного насилия, теория базисных человеческих потребностей, относительная депривация, теория мобилизации ресурсов.

CONCEPTUAL APPROAHES TO THE ANALYSIS OF SOCIO-POLITICAL TENSION

Vnukova L.B.

The study of socio-political tension is necessary for taking measures in due time to counter the escalation and destructive manifestations of this socio-political phenomenon, which is an important task for any political entity (the state). The essence and mechanisms of socio-political tension are investigated by means of theoretical approaches of the twentieth century. The theory of structural violence, human needs theory, socio-psychological and political-psychological theories of deprivation have been analyzed. Combining the described theories, we primarily synthesize psychological, structure-functional and system approaches to understanding the nature and sources of socio-political tension, which is methodologically justified for practical studies of factors that shape the level of tension in the society, and in the separate region in particular. The result is the author’s vision of the sources of socio-political tension, such as: dissatisfied basic needs, certain socio-political structures and institutions reproducing violence, frustration-aggression, relative deprivation, resource mobilization as the mechanism for the transition of latent socio-political tensions to critical condition, and then, to the conflict as an open confrontation between groups in society.

Keywords: socio-political tension, the theory of structural violence, human needs theory, relative deprivation, theory of resource mobilization.

Важным компонентом в исследовании социально-политической напряженности является выбор соответствующей модели или теории в объяснении сущности и механизмов её возникновения. Исходя из понимания комплексности феномена социально-политической напряженности как системного явления, характеризующего социально-политические процессы и носящего психологической характер, целью в данной статье выступает исследование концептуальных подходов из различных областей знания для анализа социально-политической напряженности.

Рассматриваемое понятие тесно связано с конфликтом, на что указывают многие ученые, считая напряженность одним из его основных источников [1, с.176], поэтому анализ конфликтологических теорий, объясняющих возникновение и причины конфликта, наряду с социологическими, политическими и психологическими концепциями, эвристически оправдан для исследования феномена социально-политической напряженности, поскольку последнее носит междисциплинарный характер.

На наш взгляд, наиболее релевантными теориями, имеющими гносеологический потенциал, выступают теория структурного насилия И. Г альтунга, теория базисных человеческих потребностей, социальнопсихологические теории и политико-психологические теории депривации. Рассмотрим подробнее их основные положения.

Теория структурного насилия исходит из того, что сама организация общества создает конфликтные условия межгруппового взаимодействия. Иоганн Гальтунг предложил расширить понятие насилия, принятое в социальных и политических науках, вложив еще две формы - структурное и культурное - в понимание содержания категории «насилие» помимо общепринятого понимания прямого насилия, как действий, направленных на нанесение физического ущерба людям или вреда их собственности. Структурным насилием Гальтунг называет те ситуации, в которых индивиды самореализуются ниже своих потенциальных возможностей в физическом и

духовном плане. Культурным насилием выступают такие установки и представления, содержащиеся в культуре, которые не позволяют людям замечать явления структурного насилия и даже оправдывают такое положение дел [12].

Рассматривая напряженность во взаимосвязи с конфликтом, можно сделать вывод, что теория структурного насилия объясняет причины социально-политических коллизий структурными условиями современного общества. Гальтунг рассматривает структуры социального неравенства как несправедливые, поскольку последние не обеспечивают представительство интересов масс. Определенные социальные структуры могут оказывать как на отдельных индивидов, так и на социальные группы, помимо интегративного, так же насильственное воздействие, генерируя социальное противоборство. Если прямое насилие предполагает целенаправленные действия и существует связь между субъектом и объектом, то структурное насилие косвенно, воздействует через структуры общества. Гальтунг, сравнивая прямое и структурное насилие, приходит к выводу, что последнее статично и стабильно, в отличие от прямого, которое формируется под влиянием интересов и эмоций индивидов, оно изменчиво и динамично. Структурное насилие статично и стабильно, поскольку социально-политические структуры, как правило, не подвергаются быстрым изменениям даже в период социальной трансформации.

Хотя политическая власть может какое-то время подавлять недовольство в обществе с помощью прямого или структурного насилия, в некоторые моменты - критические ситуации - возможна резкая эскалация, социальный взрыв латентных конфликтов (социально-политической напряженности - Л.В.), причиной которых являются структуры. Свержение управляющей власти вследствие восстания посредством применения прямого насилия может сместить конкретных политических лидеров и их окружение, но не сами насильственные структуры. Новая элита немедленно займет освободившиеся места политического влияния и будет способствовать воспроизводству

структуры. Даже если структура была уничтожена, она может появиться вновь через сложившиеся практики в обществе. В итоге, Гальтунг приходит к выводу, что путь решения структурных конфликтов лежит через систематическое изменение взаимодействий в структурах общества, направленное к минимизации существующей институционализированной несправедливости [12].

Теория базисных человеческих потребностей разрабатывалась в работах

Э. Азара, Дж. Бертона и др. исследователей, которые заимствовали идеи гуманистической психологии А. Маслоу и применили в политической науке. В теории говорится о том, что социально-политические противоречия (напряженность) возникают как следствие ущемления или не удовлетворения базисных человеческих потребностей, к которым относятся безопасность, идентичность, признание и участие. Для разрешения противоречий в обществе необходимо глубинное изменение психологических структур больших масс людей, которое учитывает базисные потребности не на уровне индивида, а идентичностной группы.

Потребности носят универсальный характер и не могут быть предметом переговоров. Они позволяют увидеть более глубокие корни социальнополитических противоречий (напряженности). Удовлетворение базисных потребностей является сущностно важным для устойчивого развития и социально-политической стабильности. Невозможность удовлетворения основных потребностей приводит к применению насилия, социальным потрясениям и политическим и другим конфликтам. «Стремление к удовлетворению базисных потребностей неустранимо, их можно либо временно подавить с перспективой будущих деструктивных проявлений, либо уничтожить вместе с их субъектами-носителями»[6, Р. 145-146].

Дж. Бертон считает, что наиболее важными источниками конфликтов в обществе являются социальные институты с опорой на существующую систему власти и нормы правящей элиты. Разрыв между социальными ожиданиями по

удовлетворению базисных потребностей и действительной степенью удовлетворения этих потребностей в рамках существующей политической системы характеризует подлинную легитимность власти, независимо от действующих законов и правовой системы. Если социальные группы не могут удовлетворить свои основные потребности через существующие правовые нормы и институты, то они будут стремиться к их удовлетворению за пределами институтов. Это является глобальной причиной конфликтов и нестабильности в обществе [6, Р.150]. Разрешение межгрупповых конфликтов должно быть направлено, по мнению Дж. Бертона, на институциональные и системные изменения, совершенствование политических структур для наиболее адекватного удовлетворения основных потребностей, а не на изменение группового поведения, поскольку удовлетворение базисных потребностей не может быть предметом уступок власти.

Отличие социально-психологических теорий от рассмотренных выше состоит, прежде всего, в фокусе их исследования. А именно, направленность внимания не на социальную и политическую системы, а на уровень индивида или группы. Предлагаемые в социально-психологических теориях причины противоречий и конфликтов в обществе связываются не с условиями структур и институтов, а с факторами индивидуального поведения, которые затем транслируются на поведение групп как совокупности индивидов. Эти теории исследуют многочисленные источники социально-политической напряженности, связанные с агрессивностью человека, чувствах страха, паники и других инстинктивных проявлениях поведения. К социальнопсихологическим теориям относятся теории фрустрации-агрессии, психоаналитические теории, теории рационального выбора.

Д. Доллард и Л. Берковиц сформулировали теорию фрустрации-агрессии на основе лабораторных экспериментов. Основное положение этой теории заключается в том, что универсальное агрессивное побуждение, присущее человеку, перерастает в агрессивное поведение при условии фрустрации,

которой выступает любое препятствие к достижению желаемой цели. Доллард считает, что первичным источником способности к насилию является фрустрационно-агрессивный механизм на индивидуальном уровне[9]. Берковиц непосредственным источником агрессии считал не фрустрацию, а порождаемый ею гнев. Порожденный фрустрацией гнев создает мотивационную силу, которая предрасполагает человека к агрессии [5]. В рамках своего исследования расовых конфликтов в США Берковиц показал, что объектом агрессии могут становиться не только индивиды, а также то, что в процессе социального сравнения связывается с фрустрацией. Например, групповая принадлежность или идентичность часто являются объектом агрессии.

В 1970-1980-е гг. теория фрустрации-агрессии развивалась в бихевиористских теориях политического поведения. Эти теории исследуют определенные социальные условия как источник психологических переживаний и неудовлетворенности больших групп людей сложившейся ситуацией и возникающую отсюда социально-политическую напряженность. В рамках бихевиористских теорий политического поведения существует два подхода. Первый рассматривает проблему депривации, второй фокусируется на вопросах статусных противоречий. Второй подход связывает социальнополитическую напряженность с неравенством социальных позиций или статусных противоречий. Они порождают неудовлетворенность и политическую напряженность, становясь источником ущемленных чувств, в тех ситуациях, когда группа ощущает угрозу своему положению, когда есть стремления к более высокому рангу и т.д.

Исследования Д. Горовица[13] можно отнести ко второму подходу, поскольку центральным положением его комплексной теории является объяснение конфликтного группового поведения через категорию групповых (этнических) интересов и чувств. Он анализировал социальные отношения через психологию межгрупповых сравнений, сопоставление передовых и

отстающих групп, что приводит к коллективному «страху исчезновения» у отстающей группы. Горовиц опирается на исследования социальных психологов [11], описывающих действие социально-психологических механизмов ингруппового фаворитизма и аутгрупповой дискриминации, поддерживающих положительную внутригрупповую идентичность.

Концепцию относительной депривации предложил С.Э. Стауфер в 1949 году, далее свой вклад в её развитие внесли Р. Мертон и У. Руинсаймена, а также такие исследователи, как Л. Килион, Т. Гарр, Н. Смелхер.

У. Руинсаймен соединил концепцию относительной депривации с представлениями о социальной справедливости. Человек оценивает конкретную ситуацию через соотнесение идеи и наблюдения, причем состояние относительной депривации всегда предметно направлено. Четыре условия, вызывающие относительную депривацию:

1) Субъект не обладает рассматриваемым объектом;

2) Субъект хочет им обладать;

3) Имеется возможность сравнить себя с кем-то, обладающим вожделенным объектом;

4) Обладание рассматривается субъектом в качестве реальной и достижимой цели. [2, с. 119]

Причем, появление и последующее возрастание депривации могут соответствовать, а могут и не соответствовать реальному ухудшению положения.

Таким образом, для состояния депривации характерно осознаваемое расхождение между потребностями людей и возможностями их удовлетворения. Неравенство группового доступа к социальным благам и политическим возможностям (политическое участие, образование, здоровье и т.д.) приводит к возникновению групповой депривации. Социальные группы, также как и индивиды способны сравнивать свое положение с социальнополитическими условиями других групп. Если сравнение носит негативный

характер, то оно может привести к коллективной неудовлетворенности, приводящей группу к состоянию депривации, и являющейся основой возникновения и развития социально-политической напряженности. Если политической властью не предпринимаются меры по воздействию на кризисную ситуацию или предконфликтное положение дел в обществе, то распространяющаяся политическая мобилизация охватывает широкие слои общества, многочисленные социальные группы, способствуя формированию политических позиций и формулированию соответствующих политических целей и путей их достижения. Дальнейшее усиление депривации рождает агрессивные реакции на фрустрацию, возникающую при блокировании целенаправленного поведения группы. Агрессивная реакция на фрустрацию реализуется в противодействии источникам разочарований, причем не имеет значения, являются ли виновники положения дел подлинными или придуманными[7].

Одним из наиболее ярких представителей теории относительной депривации является Т. Гарр. Рассмотрим подробнее основные положения его теории, изложенных в книге «Почему люди бунтуют». По мнению Т. Гарра, «относительная депривация определяется как восприятие деятелем (Актором) расхождения между его ценностными экспектациями (ожиданиями) и ценностными возможностями. Ценностные экспектации - это блага и условия жизни, на которые, как убеждены люди, они могут с полным правом претендовать. Ценностные возможности - это блага и условия, которые они, по их мнению, могли бы получить и удерживать» [3, с.61]. Гарр делает акцент на восприятиии депривации, и пишет о том, что «люди могут испытывать субъективное ощущение депривации относительно своих экспектаций, даже если объективный наблюдатель не заподозрит, что они чего-то желают» [3, с.61].

Под ценностями Гарр понимает желательные события, объекты и условия, к достижению которых люди стремятся. Это общие категории

условий, ценимых многими людьми, а не те, к которым стремятся отдельные люди. Гарр предлагает композитную типологию, в которой резюмировал и соотнес друг с другом три перечня ценностей по Маслоу, Каплану и Лассуэлу, Рансимену - это ценности благосостояния, ценности власти и межличностные ценности.

«Ценности благосостояния - это те ценности, которые вносят прямой вклад в физическое благополучие и самореализацию. Они включают в себя физические блага жизни - пищу, кров, обеспечение здоровья, физический комфорт, а также развитие и использование физических и умственных потребностей» [3, с.63].

«Ценности власти ... включают желание участвовать в политической жизни, в коллективном принятии решений - голосовании, участии в политическом состязании, и относительные желания самодетерминации и безопасности, например, свободы от подавляющей политической регуляции или от беспорядков» [3, с.64].

Межличностные ценности - это те психологические удовлетворенности, которых мы ищем в неавторитарном взаимодействии с другими индивидами и группами. Эти ценности включают:

1) Желания достижения определенного статуса;

2) потребность членства в стабильных поддерживающих группах -семье, общине, ассоциации;

3) ощущение уверенности, проистекающее из разделяемой приверженности определенным убеждениям об обществе, природе и нормального взаимодействия.

Эти три класса ценностей, по Т. Гарру, именуются статус, коллективность и идеациональная связь [3, с.64]. Масштаб относительной депривации - это степень её распространённости среди членов коллективности относительно каждого класса ценностей.

Т. Гарр исходит из предпосылки, что относительная депривация представляет собой психологически некомфортабельное условие. Люди склонны на протяжении длительных промежутков времени приспосабливать свои ценностные экспектации к ценностным возможностям. Социетальные условия, в которых искомые и достигаемые ценностные позиции находятся в приблизительном равновесии, могут рассматриваться как «нормальные». Они образуют некую среднюю линию от которой и производится оценка паттернов изменения. Т. Гарр выделяет три различных паттерна нарушения равновесия:

1) убывающая депривация, при которой групповые ценностные экспектации

остаются относительно постоянными, а ценностные возможности

воспринимаются как снижающиеся; (рис.1)

2) устремленная депривация, при которой возможности относительно статичны, в то время как экспектации возрастают или интенсифицируются; (рис.2)

3) прогрессивная депривация, при которой наблюдается существенное и одновременное возрастание экспектаций и снижение возможностей. (рис.3)

Высокая

Ценностные экспектации

Коллективная

ценностная

позиция

Низкая

►

Время

Рис. 1. Убывающая депривация.

Рис. 2. Устремленная депривация.

Рис. 3. Прогрессивная депривация.

Причинами могут являться снижение производства материальных благ, снижение способности политической элиты обеспечить порядок или устранить кризис, вмешательства извне, потери в социальной интегрирующей системе убеждений. [3]

Устремленная депривация характеризуется возрастанием ценностных экспектаций без сопутствующего изменения в ценностной позиции или потенциале. Люди, испытывающие устремленную депривацию не теряют какие-либо блага или возможности, а осознают, что не обладают средствами для достижения новых или возрастающих экспектаций: материальных благ или политических возможностей для достижения справедливости. Устремленная депривация возникает, когда большие массы людей осознают свое положение и

сравнивают с положением других групп в обществе или зарубежом. Яркий пример-падение железного занавеса и информация об экономическом и социально-политическом положении за границей в Советском Союзе.

Модель прогрессивной депривации Т.Гарра представляет собой обобщенную модель, предложенную Дейвисом, который относит её к гипотезе ^-кривой»: «революции с наибольшей вероятностью происходят тогда, когда продолжительный период экономического и социального восходящего развития сменяется периодом резкого изменения его направления на обратное» [8, Р. 6]. Например, экономическая депрессия в растущей экономике. На наш взгляд, положение современной России после кризиса 2008 года как раз иллюстрирует прогрессивную депривацию.

Другие известные ученые, проводившие исследования в русле теории относительной депривации помимо Т. Гарра и вышеупомянутого Дж. Дейвиса -это И. Фейерабенд и Б. Несволд, разработавшие теорию социальных изменений и системной фрустрации, которая объясняла политическую агрессивность разницей между существующими социальными ожиданиями и стремлениями и реальными социальными достижениями[10]. А также С. Хантингтон, предложивший теорию политической нестабильности в меняющихся обществах.

Хантингтон, опираясь на результаты исследований Т. Гарра, И. Фейерабенда и Б. Несволд считает, что процессы урбанизации, повышение уровня массового образования и деятельность средств массовой информации способствуют тому, что люди ищут новые возможности реализации своих растущих потребностей. Однако институциональные возможности переходных обществ не способны удовлетворять возрастающие ожидания и стремления. Разрыв между ожиданиями и устремлениями и уровнем развития политических институтов создает социальную фрустрацию и недовольство, которые вызывают рост социальной и политической мобилизации и распространение таких форм политического участия, которые направлены на выполнение

требований, даже посредством политического давления. Недостаточно развитые политические институты не способны предоставить легитимные средства для конструктивного агрегирования политической системой интересов мобилизирующихся групп, что приводит к эскалации социальнополитической напряженности, чаще всего приобретая насильственные формы[14]. Придерживаясь классификации обществ на традиционные, переходные и современные, Хантингтон считал, что первые и последние менее склонны к политическому насилию и нестабильности из-за развитости политических институтов.

Теории ресурсной мобилизации базируются на рациональном расчете лидеров мобилизации групповых ресурсов как реакции на открывающиеся политические возможности. Теории ресурсной мобилизации связывают процесс модернизации и происходящие социально-политические изменения, сопровождающиеся нестабильностью (напряженностью) и процессы формирования солидарности в обществе на основе каких-либо признаков -этнических, религиозных, социального статуса и т.д. Исследователи, работавшие в русле рассматриваемой теории, анализировали условия, обстоятельства, определенные события, которые способствуют мобилизации, предшествуют ей во времени. У. Гамсон, А. Обершел[15], Ч. Тилли[16] и др. занимались проблемами коллективной мобилизации и социальных движений. Довольно очевидным представляется тот факт, что простого существования коллективного недовольства недостаточно для трансформации недовольных групп, испытывающих социально-политическую напряженность, в интегрированных субъектов политического процесса, стремящихся к достижению коллективных интересов. Ч. Тилли считает, что в обществе всегда присутствует определенная группа населения, которая недовольна существующей властью и взаимоотношениями в обществе. Однако это недовольство латентно, пока не возникают новые политические возможности и ресурсы для коллективной мобилизации недовольных групп и активных

коллективных действий, направленных на изменение ситуации. Коллективная мобилизация реализуется посредством социально-политических движений, в которых важную роль играет организация. Участники общественного движения воспринимаются как рациональные акторы, которые действуют на основе оценки сложившейся ситуации и анализа собственных ресурсов.

А. Обершел связывал политические условия возникновения и развития общественных движений с развитием политического конфликта, считая, что конфликт в обществе возникает как реакция на неудовлетворенность существующей системой. Политическое неудовольствие (или политическая напряженность в нашем понимании) может иметь несколько причин. А. Обершел указывает на несколько причин возникновения недовольства. Во-первых, «недовольство может возникнуть в социальных группах, находящихся под внешним, чаще всего иностранным, правлением, или как результат уменьшения властных полномочий местных региональных групп власти в результате политики унификации и централизации. Это конфликт между элитами различного уровня. Обычное население обычно поддерживает в подобных движениях сопротивления свои старые элиты, поскольку не знает, чего можно ожидать от новых элит»[15, p. 45]. Во-вторых, причиной политического недовольства могут выступать требования социальных групп или субъектов наделения их большими властными полномочиями, правами или признание со стороны властей. Движение коллективного протеста и формирование оппозиции является закономерным результатом в этом случае.

В-третьих, когда группа, находящаяся у власти, утратила свою легитимность, но старается неправомерно удержать властные полномочия, например, используя фальсификации на выборах.

В-четвертых, когда режим был установлен неправовым способом, и удерживает власть, пользуясь силовыми методами. Наконец, «политическое недовольство может вызвать неэффективная власть, которая не способна обеспечить решение наиболее важных своих задач, к примеру, защитить

единство территории и национальные интересы от притязаний иностранных сообществ»[15, p. 48].

По мнению О. Цепиловой, в отличие от других бихевиористских теорий, пренебрегающих «в основном социально-политическим контекстом, в котором разворачивается общественная активность, теория мобилизации ресурсов исходит из представления о том, что изменения политической и социальной структур могут создавать принципиально новые предпосылки, от которых зависит объединение участников в движение и возможность достижения поставленных ими целей ... Сторонники теории мобилизации ресурсов уделяют значительное внимание роли государственной структуры в побуждении и сдерживании групповой активности»[4]. Поэтому мониторинг уровня и анализ факторов социально-политической напряженности, своевременное принятие мер по противодействию эскалации и деструктивным проявлениям является актуальной задачей для любого политического субъекта (государства).

Подводя итог, следует отметить важность приведенных теорий для понимания развития социально-политических взглядов на источники противоречий в обществе, что позволяет сделать вывод о факторах формирования социально-политической напряженности в обществе, и в отдельном регионе в частности. Синтезировав различные концептуальные подходы, можно выделить следующие основные положения, раскрывающие, на наш взгляд, сущность исследуемого вопроса:

• Неудовлетворенные базовые потребности;

• Определенные социально-политические структуры и институты, воспроизводящие насилие (структурное насилие по Гальтунгу);

• фрустрация-агрессия;

• относительная депривация;

• мобилизация ресурсов как механизм перехода латентной социально-политической напряженности в кризисное состояние, и

затем, к конфликту как открытому противостоянию групп в обществе.

Необходимо отметить, что, объединяя описанные теории, мы, прежде всего, синтезируем психологический, структурно-функциональный и системный подходы к пониманию сущности и источников социальнополитической напряженности, что является методологически оправданным для практических исследований факторов, формирующих уровень напряженности в регионе, например, для анализа социально-политической напряженности на Северном Кавказе.

Список литературы

1. Аклаев А.Р. Этнополитическая конфликтология: анализ и менеджмент. М.: «Дело», 2008. 480 с.

2. Бляхер Л.Е. Нестабильные социальные состояния. М.: «Российская политическая энциклопедия», 2005. 208 с.

3. Гарр Т.Р. Почему люди бунтуют. СПб.: «Питер», 2005. 461 с.

4. Цепилова О. Какие ресурсы для развития социального движения? URL:http://www.ikd.ru/node/103 (дата обращения: 19.02.2012)

5. Berkowitz L. Aggression: A Socio-Psychological Analysis. N.Y.: McGraw-Hill, 1962. 361 p.

6. Burton J. Conflict: Human Needs Theory. (Vol.2 of the Conflict Series). L.: Macmillan, 1990. 358 p.

7. Darendorf R. Class and Class Conflict in Industrial Society. Stanford: Stanford University Press, 1959. 336 p.

8. Davies J.C. Toward a Theory of Revolution // American Sociological Review. 1962. 27(1). P.5-19

9. Dollard J. et al (eds) Frustration and Aggression. New Haven, CT: Yale University Press, 1939. 209 p.

10. Feierabend I.K., R.L. and Nesvold B. Social change and political violence: cross national patterns // Graham H.D. and Gurr T.R. (eds.) Violence in America. N.Y.: Bantam, 1969. pp. 632-687

11. Festinger L. A theory of social comparison processes // Human Relations. 1954. Vol. 7 (May 1954). P. 117-140.

12. Galtung J. Peace by Peaceful Means: Peace and Conflict, Development and Civilization. L.: Sage, 1996. 280 p.

13. Horowitz D. Ethnic Groups in Conflict. Berkeley, CA: University of California Press, 1985. 697 p.

14. Huntington S. Political Order in Changing Societies. New Haven: Yale University Press, 1968. 488 p.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

15. Obershall A. Social Conflict and Social Movements. Englewood Cliffs, NJ: Prentice Hall, 1973. 300 p.

16. Tilly C. From Mobilization to Revolution. Reading: Addison-Wesley, 1978. 349 p.

References

1. Aklaev A.R. Etnopoliticheskaya konfliktologiya: analis i management [Ethnopolitic conflict studies: analysis and management]. 2008.

2. Blyaher L. E. Nestabil’nye social’nye sostoyaniya [Unstable social conditions]. 2005.

3. Gurr T.R. Pochemu lyudi buntuyut [Why men rebel]. 2005.

4. Cepilova O. Kakie resursy dlya razvitiya social’nogo dvigeniya? [What resources are needed to the progress of social movements?] http://www.ikd.ru/node/103 (accessed February 19, 2012).