CC BY
1152
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 18. СОЦИОЛОГИЯ И ПОЛИТОЛОГИЯ. 2008. № 3
СОЦИОЛОГИЯ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ: ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ И ПРАКТИЧЕСКИЕ РЕШЕНИЯ
В.В. Кочетков
КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ ПОДХОДЫ И ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ МОДЕЛИ ПРОЦЕССОВ ПРИНЯТИЯ ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКИХ РЕШЕНИЙ: КРИТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ
The author examines conceptional methods of theoretical models of process of adoption of foreign decisions. The author analyses three points of view with ten theoretical models in these points of view.
Процессы принятия внешнеполитических решений имеют ключевое значение в международных отношениях. В самом деле, от того, какой выбор сделают политики, зависит, в какую сторону пойдет весь ход истории. Далее идет процесс реализации уже принятых решений. В конце XX — начале XXI в. мир стал значительно сложнее, важность внешнеполитических решений увеличилась, а цена неправильных решений возросла. Принятие решения о выводе советских войск из Афганистана в конце 1980-х гг. вызвало политические последствия, подготовившие предпосылки для решений начала 1990-х гг. о роспуске СССР. Решения об объединении Восточной и Западной Германии, а затем решения о приеме в НАТО бывших наших союзников — Венгрии, Польши и Чехии и позже бывших Прибалтийских республик изменили соотношение сил в мире. От каждого из этих решений зависят судьбы сотен миллионов людей. Однако в детали процессов принятия внешнеполитических решений посвящены немногие избранные. Именно поэтому и становится актуальным научный анализ принятия внешнеполитических решений. Изучение процессов принятия внешнеполитических решений позволяет обнаружить истоки международных акций и выяснить их истинные мотивы, часто скрываемые от общественности. В ходе изучения процессов принятия внешнеполитических решений обнаруживаются устойчивые закономерности, которые проливают свет на будущее внешней политики. Целью данной статьи является критический анализ применимости теоретических моделей и концептуальных подходов к процессам принятия внешнеполитических решений.
Вначале определимся с термином "принятие решения". В современной англоязычной литературе по проблемам принятия решения употребляются два различных термина: а) "decision making" — принятие решения в смысле решаться, делать выбор; б) "problem solving" — решение проблемы (задачи). За каждым термином стоят соответствующие концепции. В настоящей статье под термином "принятие решения" мы будем понимать первое из его вышеназванных значений.
Как и любая другая, наука о принятии решения (Decision Making Theory) имеет длительную предысторию и относительно короткую историю. Наука о принятии решений возникла во второй половине ХХ в., а многие ее теоретические идеи, равно как и практические принципы принятия решений, были сформулированы за тысячелетия до этого. В античном мире выделяются по крайней мере три центра мысли, повлиявшие на представления о принятии решений, — Древние Китай, Индия и Греция. В Древнем Китае Конфуций (551—479 гг. до н.э.) в знаменитом "Лунь Юй" ("Беседы и высказывания", ок. 485 г. до н.э.) высказывал идеи о "добродетельных решениях". В "Шан цзюнь шу" ("Книга правителя области Шан", IV в. до н.э.) основатель школы легизма Шан Ян (ок. 390—338 гг. до н.э.) отстаивает необходимость рациональных решений. В Древней Индии Каутилья (IV в. до н.э.) в "Артхашастре" ("Наставление о пользе") отдает предпочтение при принятии решений нормам права и настаивает на использовании жестких санкций. Древнеиндийский сборник наставлений "Манавадхармашастра" ("Законы Ману") (I—II вв.) обращает внимание государственного деятеля на рациональный анализ, а в международных отношениях рекомендует использовать силу. Платон (428—347 гг. до н.э.) в "Законах" и "Государстве" утверждает необходимость коллективного обсуждения (правителем и его советниками) серьезных государственных решений, перед тем как их окончательно принимать. Аристотель (384—322 гг. до н.э.) в "Никомаховой этике" впервые разработал категориальный аппарат и базовую концепцию принятия решений. Проблемы принятия решения анализировали политические мыслители Возрождения (Н. Макиавелли, Ж. Боден и др.) и Просвещения (Т. Гоббс, Б. Спиноза, Ш.-Л. Монтескье, Ж.-Ж. Руссо и др.).
Институционализация теории принятия решения как самостоятельной науки начинается с середины XX в. Потребность в ее создании вызвана непродуманностью и необоснованностью внешнеполитических решений во многих державах мира, приведших наряду с другими причинами к Первой и Второй мировым войнам. Современная теория
принятия решения возникла на стыке трех направлений1 — социально-политического (политическая, социологическая и экономическая науки); когнитивно-эпистемологического (философия, психология и информационно-коммуникативные исследования) и менеджериаль-ного (государственное администрирование, организационная теория, общий менеджмент, военная наука).
Первое направление опиралось на бихевиористский и системный подходы. Представителем бихевиористского подхода был профессор чикагской школы политического бихевиоризма Гарольд Лассуэл (1902—1978). В своем фундаментальном труде "Власть и личность" (1948) он исследовал мотивы и установки, интересы и ценности лиц, принимающих решения. Системный подход представлен работами Талкотта Парсонса "Социальная система" (1951) и Дэвида Истона "Политическая система" (1951), которые закладывают основы для его использования с целью интерпретации процессов принятия решений.
Второе направление представляют идеи Герберта Саймона (1916—2001), который в своей книге "Административное поведение" (1947) и других работах рассматривал когнитивные факторы процесса принятия решения. Именно его труды оказали исключительно важное воздействие на развитие информатики и вычислительной техники.
Третье направление представлено многочисленными работами в области практического менеджмента, примером которых может служить книга Дж. Муни и А. Рейли "Принципы организации" (1939).
В развитии современной теории принятия внешнеполитических решений можно выделить три этапа:
1. Формирование исходных понятий и подходов (1950-е — середина 1960-х гг.).
2. Институционализация теории принятия внешнеполитических решений в университетскую учебную и научную дисциплины (конец 1960-х — 1970-е гг.).
3. Дифференциация и специализация теоретических и эмпирических направлений (с 1980-х гг. до настоящего времени).
В нашей стране процессы принятия внешнеполитических решений исследовали Е.В. Егорова2, В.В. Кочетков, И.Г. Скотникова3,
1 См.: Дегтярев А.А. Принятие политических решений. М., 2004.
2 См.: Егорова Е.В. США в международных кризисах (политико-психологические аспекты). М., 1988.
3 См.: Кочетков В.В., Скотникова И.Г. Индивидуально-психологические проблемы принятия решения. М., 1993.
О.А. Колобов, А.А. Корнилов, А.С. Макарычев, А.А. Сергунин4, В.Н. Конышев5, С.В. Кортунов6, И.Ю. Кисилев7, Д.В. Тренин8.
В современной теории принятия внешнеполитических решений выделяются три взаимодополняющих концептуальных подхода. В рамках этих подходов разработано десять теоретических моделей. Первый из них, нормативный подход, включает модель "ограниченной рациональности", сетевую модель и модель политико-управленческого цикла. Второй, дескриптивный подход включает бихевиористскую модель, модель "всеобщей рациональности", инкременталистскую модель и модель групповой репрезентации. Третий подход включает модели принятия решения с риском — модель ожидаемой ценности, модель ожидаемой полезности и модель субъективно ожидаемой полезности. Все эти три подхода не исключают, а взаимодополняют и взаимообогащают друг друга. Нормативный подход позволяет применить к анализу внешнеполитических решений инструменты формальной логики. Дескриптивный подход позволяет учесть все многообразие реальных факторов, влияющих на процессы принятия внешнеполитических решений: особенности личности лиц, принимающих решение, интересы политических группировок и др. Практически все внешнеполитические решения являются в разной степени рискованными, что позволяет использовать для их описания модели принятия решений с риском. Рассмотрим особенности применения этих подходов во внешнеполитическом анализе.
Нормативный подход
Нормативный (прескриптивный, предписывающий) подход к процессам принятия внешнеполитических решений показывает, какими должны быть эти процессы в соответствии с принципами формальной логики. Принятие решения предстает в этих моделях в виде рационально обрабатываемых потоков информации, а лицо, принимающее решение, — в качестве бездушного робота, выполняющего фиксированный алгоритм операций. Поэтому в рамках нормативного
4 См.: Колобов О.А., Корнилов А.А., Макарычев А.С., Сергунин А.А. Процесс принятия внешнеполитических решений: исторический опыт США, государства Израиль и стран Западной Европы. Н. Новгород, 1992.
5 См.: Конышев В.Н. Принятие решений о военных интервенциях: отношения президента и конгресса США (1982-1991). СПб., 1999.
6 См.: Кортунов С.В. Механизм принятия внешнеполитических решений // Новая внешняя политика России: от слов к делу. М., 2006.
7 См.: Кисилев И.Ю. Принятие решений в политике: теоретические аспекты психологии выбора. Ярославль, 2002.
8 См.: Тренин Д. Принятие внешнеполитических решений в России // http:// www.camegie.ru/ru/pubs/books/9211doklad_fin.pdf
подхода исследователи абстрагируются от реальных механизмов внешнеполитических решений. Свое начало нормативный подход берет в математике, логике и кибернетике. Его сильной стороной является то, что он позволяет формализовать процессы принятия внешнеполитического мышления и применить к их анализу математический аппарат.
Модель "ограниченной рациональности" (Bounded Rationality Model)
разработана Гербертом Саймоном. Она основана на фундаментальном положении когнитивной психологии о том, что мыслительные возможности человека по обработке всей поступающей информации ограниченны и не соответствуют сложности окружающего мира. Кроме того, часто ограниченны потребности политика прилагать усилия для глубокого анализа и оперативной оценки всех имеющихся в его распоряжении альтернатив. Ограниченна и информация, необходимая для принятия эффективных решений. В связи с этим во внешней политике часто принимаются не оптимальные, а первые же "удовлетворительные" (satisfying) решения. Многие исследователи отмечают крайнюю нелогичность и часто откровенную алогичность процессов принятия внешнеполитического решения. Еще классик политологии М. Вебер отмечал повсеместное использование политиками терминов, которым крайне трудно придать определенный смысл, и даже таких, которые вообще не допускают анализа. Известный логик С.И. По-варнин сделал однозначный вывод о слабой логике политического мышления на всех стадиях — от операций с понятиями до связи суждений с умозаключениями9. Это подтвердил анализ современного политического мышления в России, проведенный А.А. Хвостовым.
Контуры концепции ограниченной рациональности были намечены Г. Саймоном в 1947 г. Окончательно оформилась она в 1982 г. и с тех пор является одной из самых долговечных и часто применяемых во внешнеполитическом анализе. В частности, с позиций модели ограниченной рациональности анализировались такие внешнеполитические решения, как ввод советских войск в Афганистан в 1979 г. и агрессия США против вьетнамского народа в 1964—1974 гг.
Сетевая модель (network approach). Еще в 1970—1980-е гг. возник целый ряд концепций сетевого подхода к процессам принятия внешнеполитических решений: концепции политико-управленческих "сетей" Д. Ноука, "сообществ" (communities) Дж. Ричардсона, "потоков" (streams) Дж. Кингдона, "подсистем" П. Сабатьер и др. Однако окончательно сетевая модель сложилась к середине 1990-х гг. в условиях развития новых коммуникационных технологий и информационного общества. Мануэль Кастельс в книге "Подъем сетевого общества"
9 См.: Поварнин С.И. Искусство спора. О теории и практике спора. Петроград, 1923.
(1996) доказывает, что сетевая форма социальной организации становится доминирующей, образуя новую общественную морфологию и постепенно подводя к тому, что "власть структуры оказывается сильнее структуры власти"10. Следовательно, принятие решения во внешней политике скорее определяется структурой внешнеполитических институтов и коммуникациями между ними, чем зависит от лиц, принимающих решение.
Особое значение сетевая концепция приобрела в последние десять лет. Одной из характерных черт внешнеполитической деятельности практически всех стран мира стало возрастание значения личной канцелярии президентов. Центр принятия внешнеполитических решений переместился в администрации первых лиц государства, а внешнеполитические ведомства, такие, как министерство иностранных дел, стали выполнять технические рутинные функции. Кроме того, во многих западных странах, прежде всего в США, высшие посты во внешнеполитических ведомствах стали занимать не кадровые профессиональные дипломаты, а политические назначенцы. Посты раздаются, например, в благодарность за поддержку во время предвыборных кампаний, по просьбе влиятельных лиц. Из 81 кандидата, рекомендованного администрацией Р. Рейгана на посты послов, 36 человек, т.е. 41%, не были профессиональными дипломатами. Дж. Буш назначил на посты послов множество некомпетентных людей, которые помогли ему на выборах, но которые дискредитировали США за рубежом своим поведением. Среди дипломатов оказались бывшие владелец сети ресторанов и увеселительных заведений, журналисты, банкиры и т.д. Все это влияет на качество принимаемых внешнеполитических решений.
Модель политико-управленческого цикла. Разработанная в англоамериканской политологии, эта модель имеет различные названия: "процессуальной" (policy process), "стадиальной" (sfagist), "круговой" (circular), "циклической" (policy cycle) или даже "жизненного цикла" (policy life cycle). Наибольшую популярность эта модель приобрела в 1970—1980-е гг. Свое начало она берет в разработанной Дэвидом Истоном общей теории политической системы. Согласно его подходу, функционирование политической системы (или политический процесс) сводится к четырем основным фазам: "входа" (input), когда социальная среда воздействует на политическую систему посредством выдвижения требований и оказания поддержки со стороны граждан; "конверсии", когда лица, принимающие решения, перерабатывают поступившую информацию в альтернативы; "выхода" (output), когда государственные органы осуществляют решения и действия; "обрат-
10 Castells M. The Information Age: Economy, Society and Culture. Vol. I: The Rise of the Network Society. Oxford, 1996.
ной связи" (feedback), когда результаты государственной политики оказывают корректирующее влияние на институты принятия решения. Затем циклическая модель получила развитие во многих областях знаний. Например, в эпистемологии выделяют три этапа: определение проблемы, выработку альтернатив и выбор наилучшей альтернативы (Дж. Дьюи "Как мы мыслим?", 1910). Больше всего этапов выделяют в психологии: фиксацию и осознание проблемы, формирование представлений о задаче, формирование множества альтернатив, критерии выбора, элиминацию исходных альтернатив, оценку полезности альтернатив, выбор оптимальной альтернативы, реализацию решения, оценку результатов и корректировку решения (У. Эдвардс "Бихе-виоралистская теория решений", 1961). В менеджменте различают четыре этапа: выделение проблемы, поиск информации и альтернатив решения, выбор среди альтернатив и собственно принятие решения (Б. Мильнер "Теория организаций", 1998). В политологии различают пять этапов: построение повестки дня, формулирование альтернатив, утверждение решения, реализацию решения и оценку результатов осуществления решения (Дж. Андерсон "Принятие политических решений", 2003). Сочетание вышеописанных наук позволяет изучить разные аспекты процессов принятия решения.
Дескриптивный подход
Дескриптивный, или описательный (от англ. description — "описание"), подход описывает процессы принятия внешнеполитических решений такими, какими они происходят в реальности. Свое начало дескриптивный подход берет в науках о поведении: психологии, социологии, менеджменте. Основное внимание исследователи, работающие в рамках дескриптивного подхода, обращают на жизненные обстоятельства, сопровождающие внешнеполитические решения. Достоинством дескриптивного подхода является то, что он позволяет обогатить исследования процессов принятия внешнеполитических решений знаниями конкретных деталей и учесть специфику каждого случая.
Бихевиористская модель. Классическая модель бихевиоризма была сформулирована в работах Гарольда Лассуэлла в 1930—1950-х гг. Еще в ранней работе "Политика: кто получает, что, когда, как" (1936) Г. Лас-суэлл ставит четыре базовых, с его точки зрения, вопроса для анализа политического процесса, позволяющие набросать его общую схему. Затем он продолжает эту тему в работе "Власть и личность" (1948).
Г. Лассуэлл активно использовал методы социальной психологии и психоанализа в изучении политического поведения. Необходимо отметить, что в политологии и психологии поведенческое направление обозначается разными терминами. В психологии это направление известно под именем бихевиоризма — поведенческой психологии
(от англ. behavior — "поведение"). Сформировали его американские психологи Беррес Скиннер, Эдуард Торндайк и Джон Уотсон на основе работ знаменитого русского физиолога И.П. Павлова. Как известно, основной схемой бихевиоризма является схема S^R (стимул^реакция). Поэтому поведение политических акторов можно представить как ответы на воздействия внешней среды. При этом би-хевиористы основное внимание уделяли изучению соотношения между стимулами и реакциями. Их мало интересовали внутренние механизмы поведения. Тому, что происходит внутри актора, бихевиористы отводили роль "черного", или "проблемного", ящика. В политологии оно называется бихевиоризмом. Подобрав соответствующие стимулы, главными из которых являются поощрения и наказания, можно манипулировать поведением политического актора. Наибольшим влиянием бихевиоризм пользуется в США, которые особенно часто прибегали к манипуляции поведением акторов на международной арене. В качестве поощрений используются экономическая помощь, политическая поддержка, признание, а в качестве наказаний — экономические санкции, политическое давление, ограничения на прием в международные организации, угроза применения военной силы и вооруженное насилие. В частности, бихевиористский подход характеризует отношения США с Украиной, Грузией и другими странами на постсоветском пространстве.
Модель "всеобщей рациональности" (Comprehensive Rationality) связана с экономическим подходом к политике и моделью рационального выбора. Автор модели "всеобщей рациональности" Герберт Саймон выделяет пять основных положений этой модели: 1) основным актором политического процесса является индивид; 2) акторы стремятся максимизировать собственные выгоды и минимизировать свои издержки в условиях рыночной конкуренции; 3) акторы имеют осознанные интересы и определенные цели, которых они стремятся достигнуть с помощью оптимальных средств; 4) акторы делают сознательный и разумный выбор между альтернативами на основе стабильных преференций и рациональных правил; 5) акторы обладают основной информацией о возможных альтернативах и их последствиях, необходимой для принятия ими решений.
Значение модели всеобщей рациональности возрастает в последнее время в связи с увеличением роли экономики в международных отношениях. В связи с этим выделилась отдельная отрасль науки, изучающая влияние экономики на международные отношения, — мировая политическая экономика11. Все более широкое распространение
11 См.: Дробот Г.А. Особенности взаимосвязи политики и экономики в глобализирующихся международных отношениях (политологический анализ): Дис. ... докт. полит. наук. М., 2007.
получает так называемая "нетрадиционная дипломатия". Она выражается в терминах затрат — прибылей, а центр тяжести переносится с вопросов военной безопасности на завоевание рынков и привлечение инвестиций.
Согласно модели всеобщей рациональности, внешнеполитические и дипломатические ведомства действуют точно так же, как и рыночные институты, стремящиеся к наиболее выгодному размещению своих ресурсов. Поэтому часто принимаются решения, выгодные тем или иным отдельным ведомствам, а также группам чиновников. Эту модель применяют, в частности, Всемирный банк и Международный валютный фонд в своих взаимоотношениях с развивающимися странами.
Модель "всеобщей рациональности" вызвала жесткую критику в научном сообществе. Подвергалось сомнению, что индивиды при принятии решения преследуют только свои эгоистические интересы. Кроме того, культура накладывает отпечаток на восприятие рациональных критериев, и поэтому понимание оптимальных целей может быть различным от страны к стране. Основным оппонентом модели "всеобщей рациональности" выступил Чарльз Линдблом, который разработал собственную инкременталистскую модель принятия решений.
Инкременталистская модель. Термин "инкрементализм" (incremen-talism) происходит от английского слова "increment", означающего в широком смысле постепенное нарастание или усиление какого-либо процесса, а в более строгом математическом смысле — дифференциал, фиксирующий бесконечно малые приращения. Основные положения инкременталистской модели принятия решений заключаются в следующем. При принятии решения необходимо двигаться вперед "малыми шагами", разбивая крупные проблемы на более мелкие. При выборе альтернатив необходимо исходить из единства результатов решений и средств их достижения. При выборе решения основную роль играет наличие различных и даже противоположных интересов участников процесса принятия внешнеполитического решения. При принятии решения следует добиваться не идеальных, а "промежуточных" решений, дающих не радикальное изменение, а приближение к улучшению внешнеполитической ситуации. Принятие внешнеполитического решения представляет собой процесс взаимного приспособления и конкуренции его участников, вынужденных вести между собой борьбу и торг. Принятое решение далеко от идеального вследствие дефицита знаний и информации, ресурсов и времени, недостаточных способностей человеческого интеллекта, а также неопределенности и хаотичности международной среды.
Впоследствии предпринималось несколько попыток объединить сильные стороны и устранить недостатки модели "всеобщей рациональности" Г. Саймона и "инкременталистской модели" Ч. Линдбло-
ма. К числу наиболее известных относятся "нормативно-оптимальная" (normative-optimal) модель израильского политолога Иезикиля Дрора и модель "смешанного сканирования" (mixed-scanning) профессора Университета Джорджа Вашингтона Амитаи Этциони. И. Дрор предлагает добавить в модель всеобщей рациональности анализ экстрарациональных (extrarational) компонентов — эмоций и чувств, мотивов и интуиции, творчества и воображения, настроения. А. Эт-циони призывает расширить и укрепить рационалистскую сторону инкременталистской модели.
Модель групповой репрезентации. Начало исследованиям процессов принятия решения в рамках этой модели было положено профессором факультета политической науки Йельского университета Робертом Далем в книге "Кто правит? Демократия и власть в американском городе" (1971). Неравенство распределения власти объясняется тремя теориями.
1. Неомарксистская концепция "господствующего класса". Эта точка зрения заключается в доминировании экономически господствующего класса собственников средств производства в механизме принятия политических решений. Согласно этой теории, господствующим классом принимаются и навязываются массам решения, в содержании которых выражены интересы владельцев и управляющих крупнейших корпораций и банков. Прежде они скрывались в тени министерств иностранных дел, а теперь выходят на авансцену международной жизни. Все большую роль в международных делах играют транснациональные корпорации, инвестиционные компании, операторы на валютных рынках, частные банки.
2. Современный корпоративизм (или неокорпоративизм). Сторонники этой модели рассматривают принимающие участие в принятии решения государственные ведомства и бюрократические институты в качестве руководствующихся своими интересами корпораций. Между ними происходит борьба и торг, в результате которых окончательное решение является компромиссным. Например, при принятии такого важного внешнеполитического решения, как вступление России в ВТО, столкнулись прямо противоположные интересы алюминиевого магната Олега Дерипаски, который выступает против скорейшего вступления России в ВТО, поскольку лично для него это будет означать снижение прибылей, и нефтяного олигарха Вагита Алекперова, которому это вступление выгодно.
3. Элитизм признает особую роль в принятии политических решений элитных групп. Согласно этой точке зрения, можно выделить три группы агентов, влияющих на процессы принятия внешнеполитических решений. Первая и наиболее широкая группа состоит из граждан, обладающих избирательным правом. Они являются пассивными участниками, изъявляя свою волю на выборах и референдумах.
К второй группе относится политическое сообщество — партийные функционеры, чиновники госаппарата, активисты общественных движений, журналисты. Они активным и действенным способом включены в процессы принятия внешнеполитических решений. И наконец, третью группу образует узкий привилегированный круг лиц, принимающих решения. Влияние на ППВР политико-бюрократической элиты многократно сильнее группировок обычных граждан, ее можно охарактеризовать словами В. И. Ленина: "Узок их круг, и страшно далеки они от народа". В этот круг попадают немногие люди, обладающие правом подписи. От их личностных особенностей, самочувствия и даже настроения зависят решения, влияющие на судьбы десятков и сотен миллионов людей. Историки утверждают, что Наполеон проиграл битву при Ватерлоо из-за насморка. У Сталина и Гитлера были суровые отцы, а Ленина туго пеленали в детстве. У Горбачева, наоборот, было счастливое детство. Поэтому неслучаен интерес к личности российского президента: "Who is Mister Putin" и "Who is Mister Medvedev"? Многое зависит от того, какое высшее учебное заведение окончил политик, кто составляет его ближний круг друзей, каков уровень его интеллекта, эмоционально-волевых качеств. Известно множество работ, посвященных описанию личностных особенностей первых лиц государства12.
Модели принятия решения с риском
Решения во время Карибского кризиса, решение о вводе войск в Ирак, предложения о совместном использования Габалинской радиолокационной станции — все эти и многие другие внешнеполитические решения содержат элемент риска. "Риск" — вероятностная категория. Часто под термином "риск" понимают статистически ожидаемую ценность потери. Поэтому для оценки восприятия риска традиционно использовались азартные игры и лотереи.
Традиционный подход к изучению принятия решения с риском заключается в том, что исходы решения представляются в виде произведений выплаты и вероятности достижения этой выплаты, а затем они сравниваются между собой. В рамках традиционного подхода разработаны четыре модели, отличающиеся тем, что измерения ценности могут быть объективными (объективные ценности принято называть Value и обозначать V) или субъективными (субъективная ценность обычно называется полезностью — Utility и обозначаются U). Меры вероятности также могут быть объективными — Objective
12 Hermann M. Assessing Personality at a Distance: A Profile of Ronald Reagan // Quert. Rep. 1983. Vol. 7. N 6. P. 1-8; Glad B. Jimmy Carter: In Search of the Great White House. N.Y., Norton, 1980; Mazlich B. In Search of Nixon: A Psychological Inquiry. Baltimor, Mariland, 1973.
Possibilities (Ро) и субъективными — Subjective Possibilities (Р8). Четыре модели принятия решения с риском представляют собой четыре возможные комбинации объективных и субъективных ценностей и вероятностей:
1. Модель ожидаемой ценности — Expected Value (EV).
2. Модель ожидаемой полезности — Expected Utility (EU).
3. Модель субъективно ожидаемой полезности — Subjective Expected Utility (SEU).
Одна из четырех комбинаций: Р8 х V, где Р8 — субъективная вероятность (Subjective Possibility), а V — объективная ценность (Objective Value), не рассматривается, поскольку она не представлена в литературе по принятию решения.
Модель ожидаемой ценности (Expected Value — EV). Исторически первая модель принятия решения с риском — это модель максимизации ожидаемой ценности. Она выражается следующей формулой:
EV = P0 х V,
где EV (Expected Value) — ожидаемая ценность альтернативы, Ро (Objective Possibilities) — объективная вероятность наступления исхода, V (Objective Value) — объективная ценность достижения исхода. Эта модель отклонена "санкт-петербургским парадоксом", который привел Д. Бернулли к положению о том, что ценность денег есть нелинейная функция их количества, и созданию модели ожидаемой полезности13.
Модель ожидаемой полезности (Expected Utility — EU). Модель ожидаемой полезности выражается формулой:
EU = Ро х U,
где EU (Expected Utility) — ожидаемая полезность исхода, Ро — объективная вероятность наступления исхода, U — полезность (субъективная ценность) исхода.
Из этой формулы следует, что от предыдущей модели модель ожидаемой полезности отличается прежде всего интерпретацией субъективной ценности, которая названа полезностью. В сфере внешней политики это означает, что одно и то же событие может иметь разное значение для международных акторов.
Классическое выражение модель ожидаемой полезности получила в аксиоматической теории полезности Дж. фон Неймана и О. Морген-штерна14. Они считают, что полезность ни в коем случае не является
13 Bernoulli D. Specimen theoriae novae de mensura sortis // Commentarii Academiae Scientarum Imperialis Petropolitanae. 1738. Vol. 5. P. 175—192.
14 Neumann J. von, Morgenstern O. Theory of Games and Economic Behavior. Princenton, 1947.
ценностью, скорее, это продукт оценки, среди многих детерминант которого могут быть названы (да и то не всегда) и ценности.
Полученные в 1954 г. В. Эдвардсом результаты показали, что модель максимизации ожидаемой полезности не подтверждается фактами и в этой модели требуется заменить объективные вероятности на субъективные. Однако процесс перекодирования объективных вероятностей в субъективные не был исследован, и возникли сомнения, что объективные вероятности могут описывать реальность более адекватно, чем субъективные.
Субъективная вероятность и модель субъективно ожидаемой полезности (Subjective Expected Utility — SEU). Субъективная вероятность имеет все математические реквизиты объективной вероятности, но на этом их сходство кончается. Субъективная вероятность — число, выражающее степень, в которой, как считает субъект, данное событие возможно.
Первым дал законченную аксиоматическую теорию, в которую вошла субъективная вероятность, Л. Сэвидж15. Он разработал базовую теорию субъективно ожидаемой полезности, которая получила в настоящее время наибольшее признание исследователей и выражается формулой
SEU = Ps х U,
где SEU (Subjective Expected Utility) — субъективно ожидаемая полезность исхода, Ps — субъективная вероятность наступления исхода, U — полезность наступившего исхода.
Дальнейшее развитие учения о принятии решения в основном шло по пути модификации модели SEU. В частности, Д. Канеман и А. Тверски разработали наиболее известную сегодня теорию перспективы (Prospect Theory)16. Функция полезности имеет S-образную форму. Из этого следует, что различие полезности между 10 и 20 долл. больше, чем между 110 и 120 долл. Функция полезности более экстремальна в области проигрышей, чем в области выигрышей. Это значит, что неприятное ощущение от проигрыша определенной суммы денег больше, чем приятное от выигрыша той же суммы. Например, если участники международных отношений сократили одинаковое количество вооружений, то у каждого останется неприятный осадок.
Другое отличие теории перспективы заключается в толковании вероятностей. Низкие вероятности недооцениваются, средние и высокие переоцениваются, причем последний эффект выражен сильнее, чем начальный.
15 Savage L.J. The Foundations of Statistics. N.Y., 1954.
16 Kahneman D., Tversky A. Prospect Theory: An Analysis of Decision under Risk // Econometrica. 1979. Vol. 47. N 2. P. 263-291.
Результаты проведенного критического анализа концептуальных подходов и теоретических моделей процессов принятия внешнеполитических решений по шкале использование — неиспользование (применимость — неприменимость) в сфере международных отношений позволяют сделать следующие выводы. Наиболее часто применяемой для анализа внешнеполитических решений является модель "ограниченной рациональности" Г. Саймона. Для анализа американской внешней политики широко применяется бихевиористская модель Г. Лассуэлла. В последнее время высокую популярность у исследователей приобрела теория перспективы (Prospect Theory) Д. Канемана и А. Тверски, применявшаяся, в частности, для анализа решений о сокращении гонки вооружений.
Ограниченное применение в сфере анализа процессов принятия внешнеполитических решений находят такие модели, как сетевая модель — для анализа влияния структуры внешнеполитических ведомств на процессы принятия решений, модель всеобщей рациональности — в сфере международных экономических отношений, модель групповой репрезентации — для оценки личности политических лидеров.
Практически не применяются в сфере внешней политики модель политико-управленческого цикла, инкременталистская модель, модель ожидаемой ценности и ожидаемой полезности.
Исследования процессов принятия внешнеполитических решений далеки от своего завершения. Описанные в данной статье теоретические модели и концептуальные подходы к исследованиям процессов принятия внешнеполитических решений позволяют систематизировать известные теории и наметить пути дальнейших исследований.
8 ВМУ, социология и политология, № 3
