CC BY
163
В.В. Алпатов
КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ ОСНОВЫ ФОРМИРОВАНИЯ РЕЛИГИОЗНЫХ ТОПОНИМОВ
В статье рассматриваются теоретические основания изучения религиозных топонимов, связанные с выделением в их составе компонентов ономасиологической структуры: базиса, признака и предиката, - и применением когнитивно-матричного анализа для дальнейшего исследования особенностей этой структуры. Материалом исследования служат английские географические названия.
1. Вводные замечания
В настоящее время появляется все больше работ, в которых рассматриваются возможности применения когнитивных методов в сфере топонимики. Топонимика - лингвистическая дисциплина, имеющая своим объектом географические названия и их системы. На современном этапе развития этой науки ощущается необходимость в теоретической обработке накопленного объема фактической информации [Березович 2001]. В частности, процесс образования топонимов и семантика их основ могут быть исследованы с помощью тернарной ономасиологической структуры и ее компонентов: базиса, признака и предиката. «Базисом производного является то, что фиксирует его принадлежность к классу предметов, признаков, действий или признаков признака», т.е. к определенной понятийной категории; «ономасиологическим признаком <...> является переменная для каждой словообразовательной модели величина, способствующая уточнению или конкретизации базиса» [Языковая номинация 1977: 60-61], «приписывание ономасиологического признака ономасиологическому базису происходит посредством особого ономасиологического предиката» [Куб-рякова 2004: 197]. Следует отметить известный параллелизм научных установок ономасиологии и когнитивной лингвистики: согласно утвердившемуся в отечественной лингвистике мнению, ономасиология является одной из версий когнитивной лингвистики, обладающей собственными оригинальными отличительными чертами [Кубрякова 2004: 38-39].
Основы исследования топонимов в русле когнитивной парадигмы заложены в работе М.В. Го-ломидовой; в частности, она сформулировала положение, согласно которому ономасиологическим базисом топонимов является концепт 'место' [Го-ломидова 1998: 208-210]. Принимая это положение, мы используем его в настоящей статье для моделирования ономасиологической структуры религиозных топонимов. Создание топонима, как и другой производной лексической единицы, может быть представлено в виде процесса, состоя-
щего из двух ментальных операций: категоризации называемой реалии и поиска дифференцирующего признака. Первый этап топонимической номинации состоит в конкретизации рода и вида называемого места, подведении «обозначаемого объекта под определенную рубрику топографической классификации»: «остров», «долина», «деревня», «котловина» и т.п. [Голомидова 1998: 209, 216-217]. При выборе отличительного признака на второй ступени номинации особую важность приобретает фактор «осознания бытийных ценностей»: естественных, природных свойств объекта, познавательных, потребительских, сакральных, исторических ценностей и др. [Голомидова 1998: 211]. Другими словами, в процессе создания ономасиологической структуры топонима, концепт 'место' помещается в контекст той или иной области знания, обладающей для человека определенным ценностным значением и связью с различными видами деятельности. В связи с этим, правомерным оказывается применение методики когнитивно-матричного анализа [Болдырев, Куликов 2006: 5] для изучения процесса формирования топонимических единиц и их систем. Когнитивная матрица представляет собой определенный «формат знания», который может рассматриваться «как тип когнитивного контекста для формирования <...> значений языковых единиц». Структура когнитивной матрицы задается наличием концептуального ядра и периферийных компонентов, «концептуальных областей, которые обеспечивают связь ядра <...> концепта со структурами языкового и неязыкового знания». «В отличие от фрейма, когнитивная матрица сводит воедино знания о разных аспектах одного явления. <... > Компоненты, входящие в состав матрицы, могут открывать доступ к концептуальным областям различного уровня сложности», и при этом не носят обязательного характера, свойственного узлам фрейма [Болдырев, Куликов 2006: 6-7]. Применительно к структуре топонима, по мнению Н. Н. Болдырева, идея матрицы реализуется следующим
образом: концепт 'место' соответствует ядру матрицы и структурирует область ономасиологического базиса наименования, а компонентами матрицы являются различные сферы знания: об ориентации в пространстве и времени, об обществе, труде, культуре, религии и т.д., - служащие источником концептуального наполнения позиции ономасиологического признака. Исходя из принципов когнитивно-матричного и ономасиологического анализа, религиозные топонимы могут быть определены как географические названия, область базиса которых структурирована концептом 'это место'1, область признака - концептом 'религия', а предикат может варьироваться в зависимости от мотивации названия. Концепт 'религия', имея структуру матрицы, в свою очередь, состоит из ряда компонентов: 'поклонение', 'святыня', 'Священное Писание', которые могут выступать в роли когнитивного контекста при осмыслении места, обеспечивая конкретизацию базисного концепта. Таким образом, анализ концептуальных механизмов формирования религиозных топонимов предполагает необходимость исследования концептов 'место' и 'религия', а также прогнозирования возможных вариантов их взаимодействия при образовании топонимов.
2. Концепт 'место'
Наряду с концептами 'объект', 'контейнер', 'пространство', концепт 'место' является одним из ключевых в работе человеческого сознания. Эти концепты неоднократно становились объектом анализа в лингвистике и логике и, несмотря на это, продолжают ставить перед исследователями новые и новые вопросы. Р. Джекен-дофф относит концепт 'место' к числу ментальных примитивов [1аскеМо£Т 1990], т.е. концептов, не подверженных дальнейшему семантическому анализу. Такая позиция не позволяет говорить о какой бы то ни было сложности, составности этого концепта. С нашей точки зрения, концепт 'место' действительно представляет собой примитив в своей ядерной части, и именно этот факт обусловливает трудность его изучения. Тем не менее, любые попытки сказать нечто об этом понятии
1 Исходя из того, что главной функцией проприаль-ных единиц принято считать функцию идентификации или индивидуализации (К. Бюлер, А.В. Суперанская, Н.В. Васильева, М.В. Голомидова, В. Бланар), необходимо скорректировать формулировку ономасиологического определения топонимов с помощью добавления дейктического местоимения это: базисом топонимов является не просто концепт 'место\ а концепт 'это место\ В английском языке такая поправка соответствовала бы добавлению определенного артикля the.
или определить его свидетельствуют о том, что концепт 'место' обнаруживает стабильные связи с другими концептами. В частности, такие выводы могут быть получены из анализа словарных определений понятия 'место' в английском и русском языках:
'Place': 1a. An area with definite or indefinite boundaries; a portion of space. b. Room or space, especially adequate space. 2. The particular portion of space occupied by or allocated to a person or thing [CODCE].
''Место' [Ожегов]: Пространство, которое занято или может быть занято кем-чем-нибудь, на котором что-нибудь происходит, находится, или где можно расположиться. [Ушаков]: 1. Пространство, которое занято или может быть занято кем-чем-нибудь. 2. Определенное пространство, пункт, где что-нибудь происходит, находится.
Определения 'места' оперируют понятием 'пространство' (space), приравнивая 'место' к 'пространству' или его части, области (area, a portion of space, определенное пространство). Между тем, существуют аргументы в пользу того, что 'место' концептуально проще, более примитивно, нежели 'пространство'. Например, Е.С. Кубрякова, которая придерживается этой точки зрения, с помощью этимологического анализа установила вто-ричность лексемы со значением 'пространство' по отношению к лексеме 'место' в ряде индоевропейских языков [Кубрякова 2000], что может являться отражением иерархии концептов. 'Пространство' в обыденном, не научном, понимании нередко определяется с помощью тех же понятий, что и 'место' (например, 'area', 'expanse', 'протяженность'), либо через само понятие 'место', ср.:
'Space': 1. unoccupied ground or area2. 2. a free or unoccupied area or expanse [CODCE].
'Пространство': 1. Одна из форм (наряду со временем) существования бесконечно развивающейся материи, характеризующаяся протяженностью и объемом. 2. Протяженность, место, не ограниченное видимыми пределами [Ожегов].
В естественнонаучной концепции «пустого» пространства, сторонником которой был И. Ньютон, место соотносится именно с протяженностью тел, которая «есть начальное, первичное свойство, не требующее объяснения» [БСЭ, см. пространство и время]. В концепции «объектно-заполненного» пространства, которую
2 Слово area (область), которое фигурирует в определениях и 'места\ и 'пространства', в свою очередь, определяется как «a particular part of a place, piece of land, country etc.» [CIDE].
разделял Г. Лейбниц, пространство зависит «от находящихся в нем объектов» и определяется «порядком сосуществования вещей» [Топоров 1983: 228], т.е. по сути является суммой 'мест' в том значении, которое отражено в определениях. 'Место' в обоих случаях оказывается аксиоматичным, неразложимым, в конечном итоге, неопределяемым понятием. С другой стороны, из вышесказанного явствует тесная связь концептов 'пространство' и 'место'.
Определения 'места' свидетельствуют также о наличии в структуре этого концепта двух аспектов: статического и динамического («занято кем-чем-нибудь, на котором что-нибудь находится» и «на котором что-нибудь происходит»), - что было отмечено М.В. Голомидовой: «статический компонент - локация, отграничение «вещного» пространства, динамический компонент - событийность» [Голомидова 1998: 209]. Первый компонент отражает тесную связь концептов 'место' и 'предмет' (синонимические имена: объект, вещь, тело, что-нибудь). Как и Л. Талми [Talmy 1978], Е.С. Кубрякова считает концепт 'предмет' наиболее близким соответствием концепта 'место' [Кубрякова 2000: 86] и находит этому косвенное подтверждение в этимологической связи соответствующих слов в индоевропейских языках. По мнению А.В. Кравченко [Кравченко 1996], ближайшим коррелятом концепта 'место' является концепт 'вместилище' (container). Сравнение места с вместилищем встречается еще у Аристотеля: «По-видимому, место есть нечто вроде сосуда; ведь сосуд есть [как бы] переносимое место, сам же он не имеет ничего от [содержащегося в нем] предмета» [Физика: 126]. Описанию концепта 'вместилище' соответствует список характеристик пространственной структуры места, составленный Х. Норбергом-Шульцем: вертикаль, горизонталь, внутри и снаружи, впереди и сзади, справа и слева [Norberg-Schulz 1971: 272]. С нашей точки зрения, эти два понимания ' места' - как 'вместилища' и как 'предмета' - не противоречат друг другу. Возможно, они отражают онтологическое понимание 'места', с одной стороны, как пассивной сущности, неполноценной без своего наполнения, лишенной собственного центра, а с другой стороны, как автономной, активной и центрированной сущности.
Выделение в концепте 'вместилище' областей внутреннего и внешнего (ср. выше внутри и снаружи) свидетельствует о наличии в его составе компонента 'граница'. Рассматривая 'место' через призму концепта 'предмет', Е.С. Кубрякова
также указывает на «границы, определяемые проекцией [предмета] в виде следа (курсив наш. - В. А.)» [Кубрякова 2000: 86] (ср. «отграничение» в цитате М.В. Голомидовой выше). В английском определении 'места' (place) прямо упоминается его граница («with definite or indefinite boundaries»), хотя эта характеристика присутствует уже в самом понятии 'область (area), через которое определяется 'место'. Аристотель определял место как границу тела, неподвижного по отношению к другому телу [Физика: 131-132]. По всей видимости, концепт 'граница', входит составной частью в концепты 'вместилище', 'предмет' и 'место'.
Динамический аспект концепта 'место' отражает неразрывную связь пространства и времени, укорененность природного движения, перемещения, в изменении места. На основании проводимого сравнения 'места' с 'предметом', Е.С. Кубря-ковой была подмечена, в том числе, его связь с 'движением' [Кубрякова 2000: 89]. Из связи 'места' с 'движением' логически следует его связь с концептом 'событие' (ср. «событийность» в высказывании М.В. Голомидовой выше). Любопытно, что при моделировании фрейма 'событие', Е.А. Козлова включила в него узел 'место' [Козлова 2001], что, в свою очередь, характеризует 'место' с динамической стороны. Все это делает правомерным вывод о том, что концепт 'событие' образует с концептом 'место' стабильные связи.
Возвращаясь к словарным определениям 'места', необходимо отметить, что в них альтернативно упоминаются одушевленные лица и неодушевленные объекты (кто-что-нибудь, a person or thing), которые были неразличимо объединены в концепте 'предмет' в статическом аспекте 'места'. И объекты, и лица рассматриваются как «занимающие» место, «находящиеся», «располагающиеся» на нем (ср. «occupied by a person or thing»), и с другой стороны, как «имеющие» место, в некотором смысле им «обладающие» (ср. двойственный характер семантики слов occupy, занимать, однокоренного слову иметь). Для одушевленных лиц «находиться» (в течение длительного времени) синонимично «жить». Характеристики «жить» и «владеть» присущи, главным образом, одушевленным лицам, но распространяются на неодушевленные предметы, вводя тем самым новые характеристики в структуру концепта 'место', а именно: 'житель' и 'владелец' . С другой стороны, эти же характеристики могут быть рассмотрены с фокусом на само 'место' как претерпевающее воздействие («служить
для расположения чего-либо», «быть занятым чем-либо», «occupied by or allocated to a person or thing», ср. в последних трех выражениях пассивный залог), и обобщены в виде концепта 'использование', который также целесообразно включить в структуру концепта 'место'.
Следствием концептуализации самого 'места' как 'предмета' является возможность обнаруживать наличие у него свойств, совокупность которых образует 'качество' места. В некотором смысле, 'качество' можно понимать как актуализированную предназначенность и одновременно таящую в себе новые возможности использования.
Еще одним выводом, который позволяет сделать анализ содержания концепта 'место', является его тесная связь с концептом 'часть целого'. Как упоминалось выше, 'место' может быть определено как «часть пространства» (area, a portion of space, определенное пространство), хотя «часть» в этом случае концептуально проще, чем «целое». Из этого вывода существует несколько следствий. С одной стороны, он вновь подчеркивает важную роль межи, границы между местом и окружающим пространством; с другой стороны, концептуализация места как 'части целого' указывает на его связь с окружающими объектами и местами, выступающими его фоном. Идея связи с соседствующими объектами прослеживается, в частности, в значении слова place (место) как 'position' ('положение'), которое определяется как «the place where something or somebody is, often in relation to other things» [CIDE]. Е.С. Кубрякова, рассматривая взаимоотношения предмета и места, называет свойством места «локацию объекта вообще и относительно другого конкретного объекта (курсив наш. - В. А.)» [Кубрякова 2000: 86]. Таким образом, в структуре концепта 'место' целесообразно выделить еще одну характеристику, которую для краткости можно назвать концептом 'сосед' (объединяющим смыслы 'соседствующий объект', 'другая часть целого', 'другой объект, связанный с местом', 'other related thing').
Вышеприведенные определения также подразумевают, что концепт 'место' обладает еще одной гранью смысла, а именно 'возможностью' для использования, или 'потенцией', 'предназначенностью' , 'пригодностью' (ср. «может быть занято», «где можно расположиться», «adequate», «allocated to»). В определенном смысле, это является отголоском идей Аристотеля о наличии у предметов своего «естественного места», к которому они стремятся [ср. Физика: 123].
Выделенные характеристики раскрывают содержательную структуру концепта 'место', которую можно представить в виде диаграммы (Диаграмма 1).
Диаграмма 1. Структура концепта 'место'
Таким образом, концепт 'место' может быть уподоблен «концептуальному многограннику», поскольку, будучи в сущности ментальной аксиомой, тем не менее, обладает рядом смысловых характеристик, граней, которыми он открывается наблюдателю. Наибольшей степенью близости к концепту 'место' обладают концепты 'пространство', 'предмет', 'вместилище', 'часть', с которыми 'место' может быть отождествлено. С прочими концептами 'место' обнаруживает стабильную тесную связь.
Являясь базисом ономасиологической структуры топонима, 'место' может быть развернуто к наблюдателю одной из своих граней, в рамках которой происходит выбор дифференцирующего признака из компонента когнитивной матрицы. В религиозных топонимах таким компонентом является концепт 'религия', структура которого, в свою очередь, обусловливает особенности процесса формирования названия.
3. Концепт 'религия'
Определение религиозных топонимов как названий, имеющих в своей основе связь концептов 'место' и 'религия', носит ретроспективный характер и объемлет разнотипные и разноэпо-хальные топонимы. Более того, концепт 'религия' имеет сложную, слабо изученную природу1 [ср. Степанов 1995: 421], и мы можем на настоя-
1 Из истории известно, что религия, по сути, неотделима от обычной жизни человека. Отпечаток религиозного мировоззрения несут на себе все сферы жизнедеятельности общества: социальное устройство, правовые отношения, быт, труд и отдых, материальная и духовная культура, интеллектуальное творчество, искусство и т. д.
щий момент утверждать лишь, что ряд явлений, нашедших отражение в топонимах разных культур и времен, объединяются в современном сознании единым концептом 'религия'. Только поэтому для выявления содержания концепта 'религия' мы находим возможным использовать данные ряда толковых словарей [Britannica, CIDE, CCELD, NODE, WNCD]. На их основе нами было сконструировано следующее комплексное определение (полужирным шрифтом выделены предполагаемые компоненты соответствующего фрейма):
'Religion': people's (individual or institutionalized) right relation to a holy superhuman controlling power (especially personal God or gods), including the belief in it, devotion to it, worship (expression of the belief and devotion in activities, participation in religious institutions), attitudes to people and things, all of which may be commanded (organized) by religious scriptures and sages and is considered as partaking in the holy (sacred).
В силу сложности структуры этот концепт может быть представлен как фрейм (диаграмма 2).
Диаграмма 2. Структура концепта 'религия '
4. Взаимодействие двух концептов в ономасиологической структуре топонима
Модель взаимодействия концептов 'место' и 'религия' при образовании ономасиологической структуры топонима можно представить следующим образом: позицию ономасиологического базиса занимает ядро когнитивной матрицы -концепт 'место', позиция ономасиологического признака соответствует компоненту когнитивной матрицы и заполняется одним из подчиненных концептов концептуальной области 'религия', что определяет собой подлинное разнообразие топонимической структуры. При этом связь базиса с признаком осуществляется через посредство системы характеристик концепта 'место', выступающей в роли «буфера» и задающей основные направления установления мотивационной связки.
Например, концепт 'церковь' (здание) при создании названия поля или селения может быть задействован как когнитивный маркер концепта 'место' в рамках его структурных характеристик: 'житель', 'владелец', 'сосед', - соответственно, если церковь находится в самом селении, владеет этим участком земли или находится неподалеку.
Многообразие типов религиозных топонимов в Англии может быть структурировано и объяснено с помощью подобной модели. Рассмотрим ситуацию, когда один из субконцептов фрейма 'религия' соотносится с характеристикой 'качество' в структуре концепта 'место'. Одним из важнейших компонентов фрейма 'религия' является концепт 'святыня', который в его рамках обладает особым всепроникающим статусом. Любой другой компонент фрейма 'религия' может
быть характеризован положительно или отрицательно по отношению к концепту 'святыня'. 'Святое' можно определить как осознаваемую, ощущаемую или устанавливаемую человеком связь чего-либо с Высшими Силами (Богом), маркированность в религиозном отношении. Это качество может быть отнесено и к географическому месту, например, вследствие факта общения с Высшими Силами на данном месте: чудесного, экстраординарного (явление, видение), или регулярного (поклонение, молитва), - либо благодаря проявлению местом или объектом (источником, горой, камнем) свойств, которые рассматриваются как следствие особой связи места с Высшими Силами (например, исцеление от воды). В этом случае в структуре географического названия концепт 'святыня' соотносится через посредство характеристики 'качество', с концептом 'место' (схема 1).
Схема 1
Примеры топонимов с такой структурой представлены в топонимии разных регионов Европы. Внешняя структура таких топонимов, как правило, двухчастна и состоит из элемента со значением 'святой' и топографического элемента или просто элемента со значением 'место': Holy Island Nthumb (holy 'святой', island 'остров'), Holyhead Anglesey (head 'мыс, возвышенность, гора'; ср. название полуострова Святой Нос в Ар-ханг. обл.), Holywell Co (well 'источник'). В этих топонимах концепт 'святой' эксплицирован с помощью отдельной лексической единицы. Альтернативный способ выражения этой структуры - с помощью одной лексемы со значением 'святое место'. Топонимические элементы stead, stock, stow 'место' имеют в качестве одного из своих значений: 'святое место, монастырь', - например, в составе топонимов Newstead K, Stidd La, Stoke Sf, Stow-on-the-Wold Gl1. Связь с концептом 'свя-
1 Инге Сандред [Sandred 1963: 108] обратила внимание на то, что подобное употребление топонимического эле-
той здесь представляется нам несколько ослабленной, так как, в первую очередь, в топониме отмечается наличие монастыря.
Еще одним важным компонентом фрейма 'религия' является 'поклонение' (worship). Поклонение - действия, нацеленные на актуализацию связи с Высшими Силами. Религия в целом может быть, в принципе, обозначена термином поклонение, как например, в определении С.Н. Трубецкого: «религия - организованное поклонение высшим силам» [ЭСБЕ]. Отметим, что поскольку пространство является атрибутом материального бытия, концепт 'место' должен активнее всего образовывать связи с концептами, относящимися к внешним проявлениям религии. 'Поклонение' более других соответствует этой цели, поскольку в его содержание входит проявление религиозных веры и чувства в особых действиях: молитве, физическом поклонении, танце, медитации.
Схема 2
Так же как 'святыня', 'поклонение' образует в сочетании с концептом 'место' особый смешанный религиозно-географический концепт 'место поклонения' (см. схема 2), конкретизация которого ведет к образованию концептов, выраженных отдельными лексическими единицами, таких как: 'церковь', 'мечеть', 'святилище', 'монастырь' (в монастыре обязательно присутствует церковь), 'часовня' и др. В свою очередь, 'церковь', 'монастырь' могут выступать в роли ономасиологического признака при наименовании других мест.
В структуре топонимов эти концепты представлены, как правило, в соотнесенности с характеристиками концепта 'место': 'житель' (связь по смежности в пространстве) и 'владелец' (владельческая связь) (схема 3). Например, населенный пункт Holme Abbey Cu возник вокруг аббатства, а селение Abbey Cowper Cu принадлежало тому же аббатству. К этой группе топонимов относятся также такие названия, как Eccles La, Newkirk,
мента со значением «место» зафиксировано также в шведской, датской, фризской, немецкой топонимии.
Kirkcrofts Cu, Chapel Field Cu, Westminster Lnd (ср. Münster Герм., Montreaux Швейц.) и т.д.
Схема 3
место поклонения
>4-
житель владелец
В Западной Европе широко распространены христианские топонимы, построенные по образцу «Святой (Имя)», например: St Martin Co, St Helens Cu, St Denis Фран., Santa Barbara США, St Gallen Герм., San Marino Сан Марино. С точки зрения ономасиологической структуры, заложенной в них при создании, они неоднородны (схема 4). Большинство таких названий происходит от посвящения церкви святому. Мотивацией при этом чаще всего служит существование церкви на этом месте, либо принадлежность места церкви. Последовательность концептуальной связи такова: 'посвящение' - 'место поклонения' - 'житель' (или 'владелец') - 'место'. Реже встречается ситуация, когда Богу или святым был непосредственно посвящен другой объект (больница, крест, камень, гора), или место в целом: St Michael's Mount (mount 'гора') Cu, St Thomas Cross Cu; St Cuthbert's Well Cu; Cressage St (< 'Christ's oak', oak 'дуб'); St Nicholas Street ^ - по близости к больнице свт. Николая; Godstow O, God's Close Cu (close 'участок земли с оградой').
Схема 4
поклонение
объект
место поклонения
житель Бог и святые
владелец ---
предназначенность (посвященность)
Наряду с «простым» объяснением феномена таких топонимов к мотивации добавляется восприятие самого святого (или Бога) как 'владельца' или 'жителя' данного места. Автор классического
труда по немецкой топонимике А. Бах пишет [Bach 1954: § 203d]: «святой также может быть той личностью, которой принадлежит место. Следующие названия хуторов на северо-западе Германии, по-видимому, изначально отражали принадлежность хуторов упомянутым святым, и лишь затем - монастырям их имени» (пер. наш). В качестве примеров таких названий А. Бах приводит: Herwelink (от имени святого Heribert), Viting(hof) (от имени святого Vitus) и Pentling (от имени святого Pantaleon).
По другому поводу А. Бах отмечает, что даже если название с именем святого происходит от названия монастыря, место с этим именем находится под покровительством святого и считается его имуществом [Bach 1954: § 491]. Исследователь южнонемецкой топонимии В.-А. фон Рейценштейн, приводя доказательства исторического и топонимического характера, также утверждает: «святой, которому был посвящен монастырь или церковь, рассматривался как владелец, хозяин (Inhaber) их имущества» (перевод наш) [Reitzenstein 2006: 281]. В качестве 'жителей' могут рассматриваться не только Бог, святые, ангелы, но и злые духи [Березович 2000]. Примером подобного топонима является Teufelsmoor Герм. (от нем. Teufel 'дьявол' и moor 'болото').
Место может быть непосредственно связано с именем святого, например, если он жил или был погребен там: например, отшельник VII в. св. Герберт жил на острове в Камбрии, который впоследствии был назван St Herbert's Island Cu ('Остров Св. Герберта'). Мотивация может носить комплексный характер: святой жил в этом месте, после его смерти люди почитали место его захоронения, затем была построена церковь его имени, обретены мощи, он считается покровителем этого места и т. д.
Возвращаясь к обсуждению роли концепта 'поклонение' в образовании географических названий, следует отметить, что он сам обладает внутренне сложной системой. Его составляющие 'молитва', 'священнодействия', 'обычаи', 'богослужебный календарь могут быть представлены в топонимах в связи со следующими характеристиками концепта 'место': 'событие', 'использование' или 'потенциальная предназначенность . Например, по предположению К. Кэмерона [Cameron 1959], поле Gospel Hill Derb (от Gospel 'Евангелие') названо так потому, что во время ежегодного обычая «отбивания границ» (beating the bounds) на этом поле читали Евангелие ('богослужебный текст' - элемент 'события'). В названии ручья Pfingstborn Герм. закодирована следующая структура: 'богослужебный календарь' -'время использования' - 'использование'. К этому ручью люди шли после богослужения на второй день
место
место
после праздника Пятидесятницы (нем. Pfingsten), чтобы взять воды из ручья именно в этот день [Bach 1954: § 401]. Похожее строение имеет часто встречающееся в Германии название луга Pfingstweide, на который стада выгонялись только после праздника Пятидесятницы.
В Великобритании известен средневековый топонимический ряд, в котором со словом поле, земельный участок сочетаются названия предметов, используемых при церковном богослужении: свечей, лампад, хлеба, колоколов и веревок к ним, часов на башне и т.п.: Bell Land, Candle Patch, Rope Croft, Holybread, Vestry Lights (разные графства) и т.д. Мотивацией при этом служило то, что рента за использование этой земли шла целенаправленно на поддержание в порядке той или иной детали церковного обихода, или регулярное приобретение хлеба, вина, масла для богослужения [Hough 2001]. Более сложное строение имеют такие названия полей, как Paternoster Hill (Essex) и Сорокоуст (Муром. обл.). Элементы Paternoster («Отче наш») и сорокоуст в данном случае служат, по всей видимости, своеобразным «эквивалентом» стоимости участка. Луг Сорокоуст был подарен церкви за совершение сорокоуста [Тагунова 1967: 66]. Владелец английского поля, некий John Paternostere, живший в XV в., получил землю на условии, что будет ежедневно читать молитву «Отче наш» за спасение души короля [Reaney 1987: 216]. В основе структуры топонима лежит следующая связь компонента фрейма ''религия' с характеристикой концепта 'место': 'молитва' осмысляется как 'ценность', которую получает жертвующий, а 'ценность', в свою очередь, связана с 'принадлежностью' места, с правом 'владельца' на обладание им.
В топонимии стран Западной Европы широко представлены названия с элементами, значение которых может быть широко охарактеризовано как 'статус в церковном обществе' (связь с концептом 'статус'). Крупные деления внутри этой группы представлены значениями 'община, группа людей [обладающих данным статусом]', 'сан и 'должность' (последние два могут быть объединены, например, в слове епископ). К первым относятся, главным образом, элементы 'мужские и женские монашеские общины' и их виды, ко вторым - элементы 'священники, 'отшельник(и)', к третьим - 'епископ', 'аббат', 'приор' и т.д. Такие элементы лежат в основе топонимов: Monks Dike Cu, München Герм. Abbot Moss Cu, Prior Rigg Cu, Bishopdike Cu, Preston Cu, Priest Gate Cu.
С точки зрения мотивации, такие топонимы преимущественно объясняются тем, что соответствующие лица - носители церковного статуса, -
жили в этом месте или недалеко от него, либо владели им. Соответственно, в структуре этих названий подчиненный концепт 'статус' субконцепта 'общество' в рамках фрейма 'религия' соотносится с характеристиками 'житель' или 'владелец' концепта 'место'. Наблюдаются и другие варианты вхождения в топонимы элементов, содержащих отсылку к концепту 'статус': иллюстрацией этому служит топоним Abtstein Герм. ('Аббатов камень'), мотивировка которого не связана с обычными владельческими отношениями. В данном случае в названии «сжата» информация о целом событии: камень - это каменный покаянный крест, поставленный в память об убийстве на этом месте аббата [Bach 1954: § 357]. В принципе, вместо элемента аббат в этом примере могло быть использовано обозначение любого другого лица. При образовании этого названия в структуре концепта 'место' активируется характеристика 'событие' (а именно субконцепт 'участник события'), которая соотносится с концептом 'носитель статуса' (участником события был аббат, и в названии используется это обозначение носителя церковного статуса). В труде А. Баха такие топонимы именуются «событийными названиями» (Ereignisnamen), т.е. названиями, в которых зашифрована для определенного круга лиц известная им информация о событии, с которым для них связывается данное место.
Нельзя не упомянуть о таком важном компоненте фрейма 'религия' как 'Священное Писание'. Этот концепт может быть представлен в рамках любой из характеристик концепта 'место', выступать как источник самых различных обозначений в составе географических названий, снабжая их при этом религиозным и эмоциональным контекстом. Использование концепта 'Священное Писание' в христианской топонимике связано по большей части с переносом на территорию страны библейских названий. Например, в России так поступил патриарх Никон, который построил в своем монастыре копию Храма Воскресения Христова в Иерусалиме и назвал элементы окружающего ландшафта палестинскими топонимами, связанными с жизнью Спасителя: ручей невдалеке от монастыря Иорданом, гору - Фавором и т.д. За самим монастырем закрепилось название Новый Иерусалим. В английской и немецкой топонимии существуют или ранее существовали названия Bethesda, Bethlehem, Emmaus Герм., Jericho Cu, Jordan Cu, Nazareth Герм. (1260 г.), Tabor Герм. (1406 г.) и др. Интенции имядателей при этом могут быть различными, в частности - имитировать, воспроизвести ландшафт Святой Земли, дабы этим освятить свое место жительства.
Некоторые библейские названия приобрели устойчивые коннотации в народном сознании: одной из таких коннотаций является «удаленность», благодаря чему поля, удаленные от селения могли получить название Ерусалим [Березович 2000], Nineveh Wood Cu и др. Последнее название образовано от топонима Ниневия, куда направлялся с проповедью пророк Иона. Впрочем, не только библейские топонимы, но и библейские имена, и целые фразы также используются как топонимические элементы. Особенно это касается «коннотацион-ных» имен, которые получили с течением времени устойчивые коннотации, становившиеся основанием для метафорического описания свойств называемого места. Например, название поля Job's Close О, по мнению П. Рини [Reaney 1987: 210], может содержать аллюзию к прав. Иову Многострадальному, характеризуя поле как неплодородное, требующее больших затрат труда и т.п. Именем Gally's Bedstock Cu «столбы постели Голиафа» называются массивные камни в русле реки, которые, вероятно, напоминают кровать без ложа, а кровать такого размера, несомненно, подобает только исполину, каким был библейский Голиаф [Armstrong 1953, s.v. Allerdale above Derwent Ward, Irton with Santon].
До сих пор мы рассматривали позиции базиса и признака в ономасиологической структуре топонима, и лишь попутно указывали на предикативные связки. Представляется необходимым обобщить информацию о предикативных связках, этой третьей составляющей ономасиологической структуры. Оновные виды предикатов, связывающих базис и признак в топониме, могут быть определены за счет принципов композиционной семантики. На особенности предикативных связок в религиозных топонимах влияет двоякий онтологический характер религии, предполагающий существование и связь как материальных, так и нематериальных сил. Отсюда и связь части ономасиологических признаков с местом будет мыслиться как материальная, а других - как духовная, но также вполне реальная. На основе проанализированных нами христианских топонимов Великобритании могут быть выделены следующие встречающиеся в них типы связи концептов, занимающих позиции базиса и признака:
- стабильная пространственная: близость места к зданию или жилищу человека (Preston, Kirkby);
- мгновенная пространственная: близость места к событию, которое здесь имело место; то, что А. Бах называл Ereignisnamen (Abtstein, см. выше);
- регулярная пространственная или временная: активное использование места в определен-
ный день или промежуток времени (Pfingstborn, Pfingstweide, см. выше);
- экономическая принадлежная: место принадлежит человеку или институту (Abbey Cowper, Kirkcrofts);
- экономическая целевая: дивиденды с использования места идут на определенную цель, например на поддержание в порядке частей церковного здания, или на нужды определенной группы людей (Bell Close, см. выше);
- обетная: место отписывается Церкви, чтобы ее служители молились за человека (Paternoster Heath, см. выше);
- мистическая: особая связь места с духовными существами, святыми или явлениями духовного порядка (Godstow, StHerbert's Island, см. выше).
Приведенные выше примеры сочетания концептов 'место' и 'религия' в христианских топонимах далеко не исчерпывают всех вариантов их взаимодействия. Целью при их изложении было продемонстрировать возможности применения концептуального, ономасиологического и когнитивно-матричного анализа в топонимическом исследовании. В настоящей работе представлен один из подходов к изучению семантики онимных основ с позиций ономасиологии и когнитивной лингвистики. Ономасиологический базис топонима - концепт 'место' - рассматривается в качестве ядра когнитивной матрицы, обладающего набором граней-характеристик, и осмысляемого но-минатором в контексте матричных компонентов -различных сфер знания. Компоненты матрицы -в нашем случае концепт 'религия' и его субконцепты - представляют собой источник ономасиологического признака в новом имени. Данный подход позволяет увидеть и объяснить топонимические факты в их единстве и взаимосвязи, спрогнозировать перспективные линии изучения материала, вскрыть и описать закономерности возникновения топонимов с точки зрения их концептуальной структуры.
Список литературы
Березович Е.Л. Русская топонимия в этнолингвистическом аспекте. Екатеринбург: Изд-во УрГУ, 2000.
Березович Е. Л. Русская ономастика на современном этапе: критические заметки // Известия РАН. СЛЯ. 2001. Т. 60. № 6.
Болдырев Н.Н., Куликов В.Г. О диалектном концепте в когнитивной системе языка // Известия РАН. СЛЯ. 2006. Т. 65. №3.
БСЭ - Большая Советская Энциклопедия: В 30 т. М.: Советская энциклопедия, 1970-1978.
Голомидова М.В. Искусственная номинация в ономастике. Екатеринбург: Изд-во Урал. гос. пед. ун-та, 1998.
Козлова Е.А. Метонимия как концептуальная основа функциональной категоризации английского глагола: Дис. ... канд. филол. наук. Тамбов, 2001.
Кравченко А.В. Когнитивные структуры пространства и времени в естественном языке // Изв. РАН, СЛЯ. 1996. Т. 55. № 3.
Кубрякова Е.С. О понятиях места, предмета и пространства // Логический анализ языка. Языки пространств. М.: Языки Русской Культуры, 2000.
Кубрякова Е.С. Язык и знание. М.: Языки Славянской Культуры, 2004.
Метафизика - Аристотель. Метафизика / Пер. и примеч. А.В. Кубицкого. М.-Л.: Соцэкгиз, 1934.
Ожегов - Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка / Под ред. Н.Ю. Шведова. М.: Русский язык, 1986.
Степанов Ю.С. Комментарий к книге третьей / Бенвенист Э. Словарь индоевропейских социальных терминов. М.: Прогресс, 1995.
Тагунова В.И. Некоторые исторические изменения в микротопонимии Муромской земли // Микротопонимия. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1967.
Топоров В. Н. Пространство и текст // Текст: семантика и структура. М., 1983.
Физика - Аристотель. Физика / Пер. и примеч. В.П. Карпова. М.: Государственное социально-экономическое издательство, 1937.
ЭСБЕ - Трубецкой С.Н. Религия // Энциклопедический словарь / Под ред. Ф. А. Брокгауз, И. А. Ефрон. СПб., 1890-1907.
Языковая номинация. Общие вопросы. М.: Наука, 1977.
Armstrong A.M. et al. Place-Names of Cumberland. Vols 1-3. Cambridge: CUP, 1950-53 (EPNS Vols. 20, 21, 22).
Bach A. Deutsche Namenkunde. Bd. II (Teilbde 1-2): Ortsnamen. Heidelberg; Winter, 195254.
Britannica - Encyclopedia Britannica. Micropedia. Chicago: Encyclopedia Britannica Inc., 1974-1994.
Cameron K. The Place-Names of Derbyshire. Vol. 3. Cambridge: CUP, 1959. (EPNS Vol. 29).
V.V.
CIDE - Cambridge International Dictionary of English. Cambridge: CUP, 1995.
CODCE - Concise Oxford Dictionary of Current English / Soanes K. & Hawker S. (Eds.). Oxford: OUP, 2005.
CCELD - Collins Cobuild English Learner's Dictionary. Lnd.&Glasgow: Collins, 1987.
Jackendoff R. Semantic structures. Cambridge, MA: MIT Press, 1990.
Hough C. Clock Croft // Notes and Queries. Vol. 48. Oxford: OUP, 2001.
NODE - The New Oxford Dictionary of English. Oxford&NY: OUP, 1998.
Norberg-Schulz Ch. Existence. Space and Architecture. Lnd.: Studio Vista, 1971.
Reaney P.H. The Origin of English Place-names. L&NY, 1960; 1987.
Reitzenstein W.-A. Frhr.v. Personenbezogene Ortsnamen als Zeugnisse für kirchliche Grundherrschaft // Proceedings of the 21st International Congress of Onomastic Sciences, Uppsala 19-24 August 2002. Vol. 2. Uppsala, 2006.
Sandred K. I. English Place-names in -stead. Uppsala, 1963.
Talmy L. Figure and ground in complex sentences / Universals of human language / J. H. Green-berg, C. Ferguson & J. Moravcsik (Eds.). Vol. 4. Stanford: SUP, 1978.
WNCD - Webster's New Collegiate Dictionary. Springfield, Mass.: G.&C. Merriam Company, 1977.
тании
Сокращения названий графств Великобри-
i
Co - Cornwall
Cu - Cumberland
Gl - Gloucestershire
K - Kent
La - Lancashire
Lnd - Greater London
Nthumb - Northumberland
O - Oxfordshire
Sf - Suffolk
St - Staffordshire
Alpatov
CONCEPTUAL MECHANISMS OF FORMATION OF RELIGIOUS PLACE-NAMES
The paper deals with theoretical aspects of religion-bound place-names study: onomasiological structure of place-names is treated as a cognitive matrix. It is assumed that religious place-names have concept 'place' as their onomasiological basis and a subconcept from cognitive domain 'religion' as their onomasiological marker. Varieties of such a structure are illustrated on the material of English place-names.
