CC BY
40
УДК 81'373
М. А. Демина, Е. О. Шевелева
Демина М.А., кандидат филологических наук, доцент кафедры фонетики английского языка факультета английского языка МГЛУ; e-mail: malvinademina@ rambler.ru
Шевелева Е. О., кандидат филол. наук, старший преподаватель кафедры лексикологии английского языка ФАЯ МГЛУ; e-mail: [email protected]
КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ ОСНОВАНИЯ ВАРИАТИВНОСТИ ПРОСОДИЧЕСКИХ ХАРАКТЕРИСТИК РЕЧИ В АНГЛОЯЗЫЧНОМ ПОЛИТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ (на примере концепта «Power»)
Настоящая статья представляет собой попытку проследить особенности концепта «Power» на просодическом уровне - в аудиозаписях публичных выступлений британских политиков на парламентских дебатах, и доказать, что объективация коммуникативной стратегии «Aggression» (как разновидности «Power»), выражающейся в вариативности просодических характеристик речи (темпа, громкости, мелодики), имеет определенное концептуальное основание.
Ключевые слова: концептуальные основания; концепт; фрейм; политический дискурс; коммуникативная стратегия; просодическая реализация концепта; просодическая вариативность; фонопрагматический подход; средняя длительность слога (СДС); частота основного тона (ЧОТ); интенсивность (громкость).
Demina M. A.
Ph. D. (Philology), Associate Professor, Department of English Phonetics, The Faculty of English, MSLU; e-mail: [email protected]
Sheveleva E. O.
Ph. D. (Philology), Associate Professor, Department of English Lexicology, The Faculty of English, MSLU; e-mail: [email protected] ПЕРЕВОД
CONCEPTUAL FOUNDATIONS FOR PROSODIC VARIATION IN ENGLISH POLITICAL DISCOURSE (Based on the Concept of "Power")
The present article aims to detect the prosodic manifestations of the concept 'Power' in the speeches of British politicians in parliamentary debates. The comprehensive analysis seeks to prove that such means of expressing the communicative strategy of 'Aggression' (considered to be an aspect of 'Power') as tempo, loudness and melody, are determined by a certain conceptual basis.
Key words: conceptual basis; concept; frame; political discourse; communicative strategy; prosodic manifestation of a concept; prosodic variation; phonopragmatic approach; syllable duration; fundamental frequency; intensity.
Введение
Современная парадигма научного знания характеризуется устойчивым интересом к концептосферам различных лингвокультур. Предметом исследовательских программ целого ряда школ и направлений становится поиск механизмов закрепления информации об окружающем мире в сознании человека и принципов объективации этого особым образом «препарированного» знания в языке [10, с. 5]. Одним из ключевых терминов когнитивной лингвистики рубежа веков по-прежнему остается «концепт». Несмотря на неоднозначность трактовок этого термина и наличие целого ряда подходов к пониманию сущности данного ментального образования, общим для всех является признание этнокультурной специфики, сложности и многомерности структуры концептов, а также их аксиологической значимости -наличия ценностной составляющей [9, с. 197].
По мнению Е. Е. Голубковой, «новейший период» развития когнитивной лингвистики «обозначил переход от ономасиологического к когнитивно-дискурсивному направлению» [1, с. 16], задача которого заключается в «реалистическом отражении функционирования языка и отдельных его категорий, единиц или конструкций» [4, с. 519]. Таким образом, когнитивно-дискурсивная парадигма призывает исследовать язык в действии, когда «языковым материалом, подлежащим анализу, оказываются реальные образцы речи» [там же, с. 520].
В связи с этим в настоящем исследовании мы исходим из того, что фундаментальные концепты, в той или иной степени охватывающие все уровни языковой системы, имеют четкую коммуникативную (дискурсивную) реализацию, под которой мы подразумеваем способы и уровни объективации концептуальных оснований непосредственно в процессе общения. На наш взгляд, данный ракурс исследования помогает вскрыть глубинную суть представлений о том или ином концепте в сознании социума, выявить актуальные на данный момент концептуальные установки и, в некотором роде, «дать объекту максимально полное и всестороннее описание, описание интегральное (выделено Е. С. Кубряковой), в котором можно было б учесть как когнитивные, так и коммуникативные особенности его бытия в системе языка» [там же, с. 520].
В данной работе объектом такого комплексного исследования стал концепт «Power»1, являющийся, согласно «Roget's International Thesaurus» [13], одним из базовых и наиболее масштабных фрагментов английской концептосферы. Концепт «Power» в том или ином проявлении находится в центре лингвистических исследований Дж. Лакоффа [14], А. А. Шаба-новой [8], Т. М. Шеховцевой [12], Е. О. Шевелевой [10].
В ходе комплексного лингвистического анализа установлено, что в основе представлений англоязычного социума о такой сущности, как «Power» лежит структура особого порядка - фрейм, концептуальными элементами которого являются «источник», «способность», «субъект», «активная деятельность», «интенсивность», «объект» и «результат»2. Фрейм «Power» служит единым концептуальным основанием семантики «Power» и всех вербализаторов этого концепта, а также обеспечивает реализацию концепта «Power» на различных уровнях языковой системы. К примеру, концепт «Power» находит отражение в префиксах counter-, contra-, anti- и др. (antidote, counter-measure, contradict), абстрактная семантика которых подразумевает воздействие субъекта на объект, в результате которого происходит изменение объекта. Концепт «Power» проявляется и в категории пассивного залога глагола, значение которого предполагает направленное воздействие субъекта на объект, а также качественное и / или количественное изменение объекта в результате подобного воздействия, например: pressed, bent, damaged, destroyed и др3.
В коммуникации концепт «Power» наряду с лексико-граммати-ческими средствами языка, по нашему представлению, передается также паралингвистическими характеристиками, в частности через интонационно-просодическое оформление дискурса. Целью настоящей работы является попытка проследить и доказать проявление концепта «Power» на просодическом уровне в политическом дискурсе.
1 Чтобы избежать привнесения в содержание концепта «Power» ассоциаций, свойственных русской лингвокультуре, мы именуем исследуемый нами концепт в терминах английского языка. В качестве русскоязычного эквивалента словаpower мы используем слово сила, а не власть, поскольку английское authority, соответствующее русскому власть, - это концептуальная составляющая «Power» и находится с последней в гипо-гиперонимических отношениях.
2 См. диссертационное исследование Е. О. Шевелевой [10].
3 См. диссертационное исследование Л. М. Такумбетовой [6].
Концепт «Power» в политике связан прежде всего с силой воли и характером человека, его умением преодолевать трудности. Сильный политик целеустремлен, настойчив, смел, решителен, готов отстаивать свои принципы. Таким образом, в политике концепт «Power» становится своего рода коммуникативной категорией (в терминах И. С. Чер-ватюк [7]), неотъемлемой характеристикой публичного выступления. Для выражения семантики «Power» коммуниканты-политики используют целый спектр рече-поведенческих тактик, в которых особую роль играют маркеры вербальной и невербальной агрессии [7, с. 4].
Материал исследования
Экспериментальный материал проведенного исследования представляет собой аудиозаписи публичных выступлений британских политиков на парламентских дебатах. В узкий корпус, который составляет около 40 минут звучания, были отобраны фрагменты парламентских выступлений трех информантов: И1 - премьер-министр Великобритании (2010-2016) и лидер Консервативной партии Дэвид Кэмерон; И2 - лидер Лейбористской партии и парламентской оппозиции Эдвард Милибэнд (2010-2015); ИЗ - лидер либеральных демократов Ник Клегг (с 2007 г.). Подобный исследовательский материал, по нашему предположению, позволяет выявить коммуникативную реализацию концепта «Power» на образцах политических выступлений, выполняющих различные прагматические задачи. Отобранный материал включает в себя как подготовленную, так и ква-зиспонтанную1 речь лидеров британской политической арены, что позволяет провести сопоставительный анализ просодических параметров данных типов речи.
В подготовленных выступлениях И1 и И2 уверенно аргументируют свой политический курс и стремятся убедить аудиторию в правоте своих взглядов. В ходе анализа подобные публичные выступления мы рассматривали как реализацию коммуникативной стратегии «Confidence»2. Указанный тип дискурса сопоставлялся с открытыми
1 Квазиспонтанностью характеризуется продолжительный диалог информантов 1 и 2, наполненный взаимными обвинениями и оправданиями.
2 «Confidence» является одной из концептуальных разновидностей «Power», поскольку предметно-логическое ядро значения лексической единицы confidence выражено компонентом ability - ключевой семантической доминантой «Power», семантическим аналогом одной из концептуальных составляющих фрейма «Power» - «способность».
дебатами тех же политиков, в которых политическая позиция каждого из них подвергается сомнению и критикуется оппонентом. Дебаты как тип дискурса представляют особый интерес для анализа просодического оформления речи победителя, реализующего позицию силы, и побежденного, вынужденного оправдываться и тем самым принять слабую, пассивную позицию в коммуникации. Указанный тип дискурса, представленный квазиспонтанными речевыми образцами И1 и И2, на наш взгляд, реализует стратегию «Aggression».
Результаты акустического анализа: фонопрагматическая интерпретация
Гипотеза настоящего исследования состоит в предположении о том, что в политическом дискурсе концепт «Power» проявляется в просодии в виде набора маркеров, характеризующих такую коммуникативную стратегию политиков, как агрессия. Стоит заметить, что просодическая реализация концепта стала объектом исследовательского внимания сравнительно недавно. Попытки рассмотреть влияние просодических средств на актуализацию различных концептуальных признаков в речи предпринимались, например, в исследованиях Л. Н. Сибилевой [5], М. А. Деминой [3].
В настоящей работе основным методом исследования просодического оформления политического дискурса послужил акустический анализ речевых образцов с помощью компьютерных программ «Speech Analyzer 3.0.1.» и «Praat». Полученные экспериментальные данные позволяют говорить о вариативности просодических маркеров концепта «Power», которая проявляет себя в определенной комбинации значений разноуровневых просодических маркеров (частота основного тона, длительность, интенсивность).
Поскольку в настоящий момент методика анализа просодической реализации концептов в дискурсе находится на стадии разработки, для облегчения поставленной задачи в качестве референтных значений нами были выбраны речевые образцы с четко выраженной слабой позицией выступающего (И3), вынужденного признать свое поражение публично и извиниться за неудачное выступление его партии на голосовании. Данная позиция наглядно реализуется в лексико-грамматическом плане дискурса: семантика «Weakness» передается единицами: painful, frustration, fragile, powerless puppets, being hit hard и др.) например:
We've lost support, we've lost seats, and we lost a referendum.
I know how painful it has been to face anger and frustration on the doorstep.
.. .We've been vilified like never before (ИЗ).
Идея поражения и, следовательно, слабости партии ярко прослеживается и в супрасегментном фоне выступления. Акустический анализ речевых образцов ИЗ позволяет выделить следующие просодические маркеры «Weakness»:
- мелодические характеристики: средний диапазон (14 пт) и повышенный общий регистр речи (229 Гц), доминирование низких и средних нисходящих (36 %) и ровных (26 %) тонов;
- темпоральные характеристики: медленный темп речи (СДС = 278 мс), реализующийся за счет частотного употребления средних по длительности пауз (32 0%), а также практически равного соотношения фонации и паузации (k = 1,2);
- динамические характеристики: невысокая громкость речи (54 дБ).
- Выявленные просодические маркеры «Weakness» (ИЗ) послужили критериями оценки просодической вариативности выступлений И1 и И2, лексико-семантический фон которых, как было показано выше, отличается доминированием смыслового блока «Power». Так, яркими просодическими маркерами коммуникативной стратегии «Confidence» в подготовленных выступлениях И1 (Дэвид Кэмерон) являются следующие:
- мелодические характеристики: доминирование нисходящих тонов (52 %), высокая частотность эмфатических нисходящих тонов (26 %), широкий диапазон (20 пт) и высокий тональный регистр речи (206 Гц);
- темпоральные характеристики: неторопливый темп речи, выражающийся в достаточно высоких показателях СДС (210 мс), коэффициенте соотношения фонации и паузации (2.4), преобладании эмфатических пауз (42 %) для привлечения внимания аудитории к ключевым положениям выступления, регулярном ритмическом рисунке, при котором ударный слог длиннее безударного более чем в два раза (коэффициент соотношения ударных и безударных слогов - 1.7);
- динамические характеристики: средний уровень громкости речи (66 дБ) с повышенными эмоциональными пиками (83 дБ).
По данным нашего эксперимента, коммуникативная реализация концепта «Power» вариативна и напрямую зависит от эмоционального
фона и прагматического контекста речи, поэтому, когда его политический курс оспаривается оппонентом, политик (И1) переходит к стратегии «Aggression», что выражается в существенном изменении просодических показателей его речи. При этом агрессия, как одно из проявлений концепта «Power», выражается в заметном ускорении темпа (на 12 %), увеличении громкости (на 14 %) и изменении частотных показателей речи И1 (повышение максимальных показателей частоты основного тона (ЧОТ) на 18 %, средних - на 15 %). Полученные в ходе исследования данные зафиксированы в таблицах 1-5.
Таблица 1
Средняя длительность (СД) слога (СДС) и средняя длительность ударных слогов (СДС уд.) в речи информантов (в мс)
Стратегия/ СД И1 И2 И3
Confidence Aggression A A,1 (%) Confidence Aggression A At2 (%) Weakness
СДС 210 184 12 175 152 13 278
СДС уд. 310 276 11 290 234 19 420
На основе приведенных данных можно сделать определенные выводы об участии темпорального компонента просодии в дискурсивной актуализации концепта «Power» посредством реализации стратегии «Aggression». Как следует из таблицы 1, средняя длительность слога (СДС), которая признается фонетистами объективным показателем скорости речи, значительно сокращается при реализации политиками стратегии «Aggression». Интересно, что показатель изменения темпа при этом практически одинаковый для обоих информантов (АЛ(1 = 12 %; AAt2 = 13 %). Данный факт говорит о том, что политики реализуют стратегию «Aggression» за счет существенного сокращения длительности слогов (средний «показатель агрессивности» (AAt) для обоих информантов - 14 %).
Вместе с тем акселерация темпа происходит не только за счет быстрого проговаривания ударных и безударных слогов И1 и И2, но также за счет сокращения паузальной насыщенности речи (см. табл. 2). Во время открытых дебатов (стратегия «Aggression») баланс распределения пауз смещается в сторону доминирования сверхкратких пауз, что происходит главным образом за счет отказа от эмфатических остановок в звучании, призванных привлечь внимание аудитории к тому, что последует в речи далее, либо к сказанному ранее. Представляется, что
при реализации стратегии «Aggression» у политиков просто не остается времени выдерживать подобные интервалы в фонации из-за риска потерять приоритет слова в условиях открытых дебатов.
Таблица 2
Типы пауз и коэффициент фонации в речи информантов
Стратегия ^^--^'Паузы (%) И1 И2 И3
Confidence Aggression Confidence Aggression Weakness
Средние 15 14 17 13 32
Краткие 12 14 14 9 6
Сверхкраткие 19 49 21 53 43
Хезитации 12 0 7 8 6
Эмфатические 42 23 41 17 13
фонация паузация 2.4 7 4.1 5.2 1.2
Интересно, что в определенном дисбалансе находится еще один темпоральный показатель, рассмотренный нами в ходе эксперимента, - соотношение фонации и паузации. В случае И1 данный коэффициент почти в 3 раза выше при агрессивном выступлении, чем при уверенном. На наш взгляд, этот параметр принципиально важен, так как позволят охарактеризовать квазиспонтанную речь И1 как практически беспаузальную: политик добивается акселерации темпа речи в основном за счет беспрерывного говорения и принципиального отказа от пауз.
Полученные результаты подтверждают мнение исследователей, которые связывают проявление агрессии с «интенсивностью», признаваемой одним из основополагающих концептуальных элементов и семантической доминантой «Power». По данным целого ряда лексикографических источников, ключевым компонентом значения единицы aggression является компонент «violent» (aggression^ - violent feelings or behavior [15]), что подтверждает принадлежность единицы aggression семантическому полю «violence». «Violence», в свою очередь, - одна из концептуальных составляющих «Power», о чем свидетельствуют данные идеографического словаря П. М. Роже [13]. Компонентный анализ значения единицы violent подтверждает важность компонента «intensity» в смысловой структуре этой лексемы:
violent^ - veryintense, forceful or powerful [16]; violent^ - intense in force and effect [18].
Таким образом, «интенсивность» служит своего рода семантической нитью, устанавливающей прямые смысловые отношения понятия «aggression» с концептом «Power» и доказывающей статус «Aggression» как одной из концептуальных разновидностей «Power». При этом сама «интенсивность» может эксплицироваться в разных формах или иметь различные параметры, среди которых особое место занимают громкость и скорость. Е. И. Шейгал пишет: «Любое движение (а поток речи, по нашему мнению, есть ни что иное как линейное движение звуков) проходит с той или иной скоростью, движение просто немыслимо без этого параметра, так же как свет всегда обладает какой-то степенью яркости, а звук (материальная сторона знака) - громкостью» [11, с. 41]. Вместе с тем важно помнить, в этом мы согласны с Е. И. Шейгал, что какой-либо параметр фиксируется в сознании говорящего тогда, когда он «превышает некую границу, соответствующую нашим представлениям о средней яркости света, громкости звука, скорости движения...» [11, с. 41]. Таким образом, исследователи признают ускорение темпа речи говорящего, наряду с повышением громкости, одним из важнейших просодических маркеров «Aggression» как концептуальной разновидности «Power», объясняя данную связь тем, что любое действие субъекта в отношении объекта неизменно сопровождается большими или меньшими усилиями в реализации этого действия. Именно здесь очевидна роль «интенсивности» как той концептуальной составляющей «Power», которая обеспечивает реализацию данного концепта не только на вербальном уровне. На наш взгляд, в данном случае такое свойство фрейма, как фокусировка, позволяет ему вывести на передний план концептуальный элемент «интенсивность», который за счет своей неординарности и разноплановости воплощает концепт «Power» на невербальном - просодическом уровне.
Просодические параметры громкости речи, полученные в ходе настоящего исследования, также подтверждают высказанное выше мнение. Отметим, что в интерпретации вариативности полученных параметров мы ориентируемся прежде всего на минимальные значения. Фонетисты отмечают, что громкость речи стереотипно связана в продукции и перцепции с высотой голосового тона и часто более высокие уровни ЧОТ являются одновременно более громкими [17]. На нашем материале (фраза «He says it's a real issue, and I think it is a real issue abusing police officer») подобная корреляция тоже очевидна: повышение уровня ЧОТ сопровождается увеличением громкости
в условиях конкурентной коммуникации и выступает еще одним маркером реализации стратегии «Aggression» (см. рис. 1).
100 dB
76.4 dB
50 dB
500 Hz
333.2 Hz
50 Hz
Рис. 1. Корреляция максимальных и минимальных уровней интенсивности и ЧОТ в речи И2 («Aggression»)
Решение выбрать за ориентир именно минимальные значения интенсивности речи было также продиктовано тем, что у каждого информанта есть свой физиологический предел громкости, который максимально реализуется в подготовленных выступлениях (И1 - 83дБ; И2 - 79дБ). Соответственно, возможность изменения верхней границы интенсивности при квазиспонтанном говорении более ограничена, и вариативность громкости речи в большей степени реализуется за счет повышения нижней границы интенсивности (AAL}Min = 14 %; AAL2Min = 11 %), что наглядно представлено в таблице 3.
Таблица 3
Громкость речи информантов (в дБ)
Информант Стратегия Max Min Avg
И1 Confidence 83 49 66
Aggression 78 56 67
Д ALI (%) 6 14 1,5
И2 Confidence 79 45 62
Aggression 77 50 64
Д aL2 (%) 3 11 3
ИЗ Weakness 78 25 52
В настоящей статье хотелось бы остановиться также на мелодическом компоненте, который ранее не упоминался лингвистами среди маркеров «интенсивности» и агрессивного коммуникативного поведения. В отобранном экспериментальном материале средний «показатель агрессивности» на уровне мелодики (ЛАЙ) составляет 12 %, при этом наиболее информативными оказались параметры широты диапазона (ЛАШ = 15 %; ЛАШ = 16 %), средней ЧОТ (ЛА^ = 15%; ЛА^
= 24 %) и особенно высотных максимумов речи информантов (AAf01
Max = 18 %% AAf02 Max = 31 %) (см. ТабЛ. 4).
Таблица 4
Показатели частоты основного тона (ЧОТ) речи информантов
Информант Стратегия Max Гц Max пт Min Гц Min пт Avg Гц Диапазон пт
И1 Confidence 319 62 93 42 206 20
Aggression 376 66 100 43 238 23
A Af01 (%) 18 6 7 2 15 15
И2 Confidence 263 60 88 41 176 19
Aggression 344 64 92 42 218 22
A Af02 (%) 31 6 4 2 24 16
ИЗ Weakness 327 64 131 48 229 16
На наш взгляд, именно мелодика несет особую значимость в просодической активации концепта «Power» и выявляет победителя дебатов в анализируемых речевых образцах. Коммуниканты практически в равной степени увеличивают громкость и темп речи, что подтверждают средние показатели изменений, приведенные в таблицах 1 и 3 (AALiMin = 14 %; AAL2Min = 11 %; AAfl = 12 %; AA(2 = 13 %). Показатели изменений средней ЧОТ и диапазона речи И1 и И2 расходятся гораздо значительнее, выделяя победителя в дебатах - политика, чья речь оказалась более агрессивной, более атакующей и имела более сильное эмоциональное воздействие. Общий средний показатель агрессивности (AA) при этом, учитывающий изменения всех наиболее значимых просодических параметров (СДС, интенсивность, средняя ЧОТ и диапазон ЧОТ) значительно увеличивается в случае И2 и составляет 19 %о, в то время как для И1 он остается практически на прежнем уровне - 15 %о.
Отметим, что более агрессивная, «атакующая» позиция И2 перцептивно выражается также в увеличении частотности высоких эмфатических нисходящих тонов (более чем в 5 раз по сравнению со стратегией «Confidence», см. табл. 5, рис. 2) и в заметном сокращении нисходяще-восходящих тонов (на 10 %), в широкий прагматический спектр значений которых входят «сомнение» и «недосказанность». Подобное соотношение мелодических тонов в конечном итоге, на наш взгляд, придает речи И2 больше категоричности, весомости, уверенности.
Таблица 5
Частотность тонов в речи информантов (в %)
Стратегия^^^^ Тон И1 И2 И3
Confidence Aggression Confidence Aggression Weakness
High Fall 28 37 10 54 13
Mid / Low Fall 24 19 28 14 36
Rise 17 22 14 18 19
Fall-Rise 24 15 21 5 6
Level 7 7 24 9 26
Рис. 2. Частотность высоких нисходящих и нисходяще-восходящих тонов в речи информантов (в %)
Вместе с тем на основе полученных данных осмелимся высказать предположение о том, что существует определенный просодический диапазон актуализации концепта «Power», выход за пределы которого говорит уже в большей степени о «коммуникативной слабости» говорящего. Визуально границы такого диапазона основных супрасегментных маркеров концепта «Power» на просодическом фоне «Weakness» могут быть представлены следующим образом (см. рис. 3).
Подобная презентация важнейших супрасегментных параметров: громкости (интенсивность), темпа (СДС) и мелодики (ЧОТ) - передает идею о наличии определенных пределов реализации концепта «Power» для каждого из них, а также идею об определенном балансе данных супрасегментных характеристик, только при строгом соблюдении
которого концепт «Power» активируется на просодическом уровне. Любое отклонение от этого баланса супрасегментных маркеров речи ведет к проявлению «коммуникативной слабости» говорящего.
Рис. 3. Просодическая вариативность соотношения «Power» и «Weakness» в политическом дискурсе
На нашем материале подобную «коммуникативную слабость» можно проследить на примере речей И1, который явно проигрывает открытые дебаты со своим оппонентом, лидером оппозиции (И2), что находит прямое отражение в изменении просодических характеристик его речи. Наиболее показательны при этом темпоральные и мелодические параметры речи И1. Так, указанные выше пределы достаточно ярко проявляют себя в средней ЧОТ выступления И1, которая в условиях открытой конфронтации («Aggression») оказывается выше аналогичного параметра речи ИЗ («Weakness»). Чересчур завышенные значения средней ЧОТ из-за недостаточно низкого уровня минимумов 40Tmin = 100 Гц, (см. таблицу 4) свидетельствуют о меньшей категоричности речи И1, потере контроля над ходом дебатов и, следовательно, о коммуникативном проигрыше выступающего, его политической слабости в тот момент.
Подтверждением данной мысли, в нашем представлении, служит и отмеченный выше дисбаланс фонации - паузации в речи И1 («Aggression»), свидетельствующий о беспаузальном звучании, страхе быть прерванным и потерять коммуникативное лидерство. Примечательно, что речь оппонента (И2) при этом немного быстрее, но она
отличается размеренностью пауз и в результате воспринимается аудиторией как более логичная. Таким образом, высокий уровень средней ЧОТ речи И1 и его беспаузальное говорение, на наш взгляд, могут быть косвенными свидетельствами панического состояния политика.
Заключение
Проведенное исследование подтверждает высказанное авторами предположение о том, что фрейм «Power» играет важнейшую роль не только при реализации концепта «Power» в семантике языковых единиц, но и на просодическом уровне, обеспечивая активацию этого концепта через супрасегментные средства речи. Результаты проведенного комплексного анализа позволяют сделать следующие выводы:
1) «Power» - фундаментальная ментальная сущность, гетерогенная по смысловому содержанию и способная объективироваться в языке и речи в виде нескольких разновидностей;
2) в политике «Power» представляет собой особую коммуникативную категорию, реализующуюся главным образом за счет коммуникативной стратегии «Aggression»;
3) реализацию концепта «Power» (в разновидности «Aggression») обеспечивает такой концептуальный элемент фрейма «Power», как «интенсивность», выступающий как концептуальное основание вариативности просодических характеристик речи в дискурсе политических дебатов;
4) вариативность просодических характеристик речи, объективирующих концепт «Power» в политическом дискурсе, выражается в наличии определенных маркеров восприятия и интерпретации голосового сигнала, присутствующих в каждом супрасегментном параметре: темпе, громкости, мелодике;
5) просодическими маркерами коммуникативной стратегии «Aggression» являются следующие: ускорение темпа речи, повышение громкости речи, а также изменение мелодических характеристик речи, выражающееся в расширении голосового диапазона и повышении голосового уровня;
6) проанализированный экспериментальный материал позволяет говорить о наличии баланса супрасегментных средств речи, характерных для коммуникативной реализации концепта «Power», а также о наличии определенных просодических пределов этой реализации,
выход за которые интерпретируется реципиентом как проявление «коммуникативной слабости» говорящего.
Таким образом, проведенный анализ не только подтверждает тезис о детерминированности языковой системы концептуальными основаниями, но и показывает первичность концептов по отношению к невербальным формам коммуникации. Вместе с тем выявленные закономерности, безусловно, требуют более масштабного экспериментально-фонетического исследования с привлечением более широкого и разнообразного корпуса речевых образцов и большего числа информантов. Настоящее исследование лишь намечает программу изучения просодических репрезентаций концептов, доказывая состоятельность фонопрагматического подхода в этой сфере научного интереса [3].
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Голубкова Е. Е. К 80-летию МГЛУ: обзор направлений научно-исследовательской работы кафедры лексикологии английского языка // Когнитивное моделирование семантики разноструктурных единиц языка. -М. : ИПК МГЛУ «Рема», 2011. - С. 9-23. - (Вестн. Моск. гос. лингвист. ун-та; вып. 21 (627). Сер. Языкознание).
2. Демина М. А. Лингвокультурный потенциал супрасегментных средств речи // Фонетическая полифония звучащей речи. Фонетико-фонологиче-ские аспекты дискурса. - М. : ФГБОУ ВПО МГЛУ, 2016. - С. 52-65. -(Вестн. Моск. гос. лингвист. ун-та; вып. 1 (740). Сер. Языкознание).
3. Демина М. А. Фонопрагматический подход к интерпретации концепта // На пересечении языков и культур. Актуальные вопросы гуманитарного знания: научно-методический журнал. - Киров: Изд-во ВятГГу, 2016, №1 (7). - С. 46-53.
4. Кубрякова Е. С. Язык и знание: На пути получения знания о языке: Части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира / РАН, Ин-т языкознания. - М. : Языки славянской культуры, 2004. - 560 с.
5. Сибилева Л. Н. Просодические средства прагматического воздействия в речи бизнесменов (на материале американского варианта английского языка): дис. ... канд. филол. наук. - М., 2009. - 254 с.
6. Такумбетова Л. М. Глаголы механического воздействия в современном английском языке: дис. . канд. филол. наук. - М., 1980. - 252 с.
7. Черватюк И. С. Власть как коммуникативная категория: автореф. ... канд. филол. наук. - Волгоград, 2006. - 26 с.
8. Шабанова А. А. Репрезентация концепта «ВЛАСТЬ» / «POWER» в американской и русской лингвокультурах: автореф. ... канд. филол. наук. -Ульяновск, 2011. - 22 с.
9. Шевелева Е. О. Концепт и методика его исследования (на материале концепта «power» в современном английском языке) // Новое в лексикологии: проблемы, методы, изыскания. - М. : ИПК МГЛУ «Рема», 2009. -С. 197-209. (Вест. Моск. гос. лингвист. ун-та; вып. 549. Сер. Языкознание).
10. Шевелева Е. О. Семантические доминанты смыслового пространства «Power» («Сила») в современном английском языке: дис. ... канд. филол. наук. - М., 2015. - 230 с.
11. Шейгал Е.И. Интенсивность как компонент семантики слова: дис. ... канд. филол. наук. - М., 1981. - 196 с.
12. Шеховцева Т. М. Вербализация концепта «СИЛА» в современном английском языке: автореф. ... канд. филол. наук. - Белгород, 2011. - 22 с.
13. Chapman R. L. Roget's International Thesaurus / Fourth ed. Thomas Y. -N. Y. : Crowell Company, INC, 1977. - 1239 p.
13. Lakoff G. Metaphor, Morality, and Politics, Or Why Conservatives Have Left Liberals In the Dust (1995). - URL: hhtp:// www.wwcd.org/issues/Lakoff. htlm
14. Macmillan Collocation Dictionary for Learners of English. - Oxford : Macmillan Publishers Limited, 2010. - 911 p.
15. Oxford Compact English Dictionary. - Oxford : Oxford University Press,
2000. - 1348 p.
16. ReedB. S. Analysing Conversation. An Introduction to Prosody. - PALGRAVE MACMILLAN, 2011. - 256 p.
17. Webster's Unabridged Dictionary. Second Edition. - London: Random House,
2001. - 2214 p.
