CC BY
205
78
ВЕСТНИК УДМУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
2012. Вып. 2 ФИЛОСОФИЯ. СОЦИОЛОГИЯ. ПСИХОЛОГИЯ. ПЕДАГОГИКА
УДК 338.08 (025)
Г. С. Трофимова, М.Н. Сираева
КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ ОСНОВАНИЯ ПОЛИКУЛЬТУРАЛИЗМА КАК ХАРАКТЕРИСТИКИ ПОСТИНДУСТРИАЛЬНОГО КУЛЬТУРНОГО ПРОСТРАНСТВА
Проанализированы концептуальные основания поликультурализма как феномена постиндустриального культурного пространства. Авторы выделяют философские основания развития идей поликультурализма и подчеркивают значимость взаимосвязи и взаимозависимости культуры и образования. На основании результатов современных исследований охарактеризованы основные типы связей, наблюдаемые между культурой и образованием.
Ключевые слова: поликультурализм, культура, образование, культурогенез, постиндустриализм.
Со второй половины ХХ в. в развитых странах сформировался новый тип отношений между гражданами и государством, основанный на ценностной и нормативно-правовой системе, которая предполагала иные формы взаимодействия граждан, государства и общества. Придавая большое значение сохранению и укреплению общественного правопорядка, защите конституционных прав и свобод граждан независимо от их национальной принадлежности, достижению гражданского единения общества, этот тип отношений выдвигает в качестве приоритетов системы ценностей согласие, мир и ненасилие. Формирование такого типа отношений взято за ориентир развития и в нашей стране еще с 1996 г., когда в Российской Федерации была принята новая концепция государственной национальной политики, представляющая собой систему современных взглядов, принципов и приоритетов в деятельности органов власти в сфере национальных отношений. В 2001-2005 гг. успешно действовала Федеральная целевая программа «Формирование установок толерантного сознания и профилактика экстремизма в российском обществе», миссией которой были консолидация гражданского общества, поддержка разнообразия, утверждение права всех людей быть разными.
Сегодня, по мнению ряда исследователей, именно сфера культуры и образования является наиболее продуктивным полем для межнационального взаимодействия, развития диалога и взаимопонимания, выступая фактором развития национального самосознания, самоутверждения этнической общности. Роль высшего образования в развитии и укреплении этой системы ценностей является стратегической [7].
На рубеже XX - XXI столетий в отечественной и мировой науке вопрос соотношения культуры и образования приобрел новое звучание, в соответствии с которым образование стало выступать в качестве пространства, воспроизводящего культуру, а культура оказывается условием существования образования. В исследованиях подчеркивается, что образование в современном социокультурном контексте не только способствует освоению культурно-исторического опыта, но и призвано сохранять, передавать, воспроизводить и развивать культурное пространство. (Е.В. Бондаревская, В.П. Борисенков, И.Е. Видт, О.В. Гукаленко, К.В. Романов, А.П. Тряпицына и др). «Образование призвано развивать в учащихся способность ... оценки окружающего мира, людей, себя с точки зрения субъекта культуры. А это значит воспитание в себе не только уважительного отношения к людям, но проявление такого уважения и к себе» [1. С. 25].
В.П. Борисенков, О.В. Гукаленко, А.Я. Данилюк выделяют ряд условий, обеспечивающих взаимосвязь образования и культуры:
• отношение к человеку как к самоценности, личности, располагающей значительными потенциальными возможностями;
• поддержка активного, творческого характера жизнедеятельности личности, характеризующейся, прежде всего, потребностью в позитивной свободе, открытостью, способностью к свободному самопроявлению в поликультурном социуме;
• возможности для проектирования, прогнозирования будущего на основе личностной идентификации в контексте поликультурализма;
• актуализация культурного пространства, системы образования и человека как субъектов гуманных отношений на принципах диалога культур [1].
В связи с этим в ряде исследований констатируется, что результатом современных социокультурных условий является то, что и культура, и образование приобрели качественно новое состояние -
они перестали выступать как жестко детерминированные линейные и «инерционные» системы и соответственно их развитие подчинено иной логике существования, иным закономерностям и задается такими характеристиками, как самоорганизация, саморазвитие посредством актуализации внутренних резервов.
Взаимодействие образования и культуры представлено наличием исторических, причинноследственных и процессуальных связей.
Прокомментируем выделенные связи.
Исторические связи. История развития культуры есть история развития образования. Культурноисторический тип общественного развития необходимо детерминирует определенный тип человека с заданными характеристиками, а также способы освоения им образовательного пространства, которые находят свое отражение в тех или иных концепциях, методах, средствах воспитания и обучения.
Причинно-следственные связи. Уровень развития культуры определяет уровень развития образования, и наоборот. Более высокий уровень культуры соответственно требует и более высокого уровня образования.
Содержательные связи. Материальные и духовные составляющие культуры определяют содержание системы образования. Ценности и смыслы культуры выступают в качестве основного ядра ценностно-смыслового содержания образования.
Процессуальные связи. Образование, рассматриваемое как культурный процесс, осуществляется на основе исторического и логического принципов. Через современное образование происходит реализация ряда социокультурных функций: вхождение человека в мир культуры; социализация личности; трансляция культурно оформленных образцов человеческой деятельности и культурных ценностей.
Рассматривая соотношение категорий «образование» и «культура», мы опирались на точку зрения И.Е. Видт и исходили из того, что осмыслению того или иного культурного пространства может способствовать понимание «культуры», основанное на рассмотрении эволюции взглядов на культуру, закономерностей культурогенеза и эволюции образования в историческом процессе [2].
Образование, являясь «производным» культуры, представляет собой ее определенную «проекцию» и по своим морфоэпистемическим характеристикам должно быть адекватным признакам породившей его культуры.
Анализ научных публикаций показал, что изоморфность культуры и образования предполагает наличие образовательной модели, адекватной новым культурным реалиям. Современная социокультурная ситуация обусловливает несоответствие старых форм социальных систем уже существующим признакам постиндустриализма [1; 2].
Одной из характеристик, отражающих содержание постиндустриального культурного пространства, является поликультурализм.
Отметим, что термин «поликультурализм» как социологический концепт был введен для обозначения политики культурного плюрализма в противовес культурной универсализации и ассимиляции. [7]. Как политическая идеология поликультурализм выступает компромиссом между государством, миноритарными и мажоритарными группами, а также дополнением, а не заменой либеральных ценностей, при этом признается приоритет прав личности над правами культурной группы. По мнению С.М. Федюниной, в широком смысле поликультурализм может быть определен как система социальных, культурных и правовых ценностей, принципов недискриминационной политики и практики толерантного взаимодействия групп и индивидов, формирования духовной жизни общества. В узком, изначальном определении поликультурализм - создание особых условий для взаимопонимания между разными этнокультурными и языковыми общностями. Иными словами, поликультурализм можно дефиницировать как феномен этнокультурной фрагментации социума [6].
Анализ научно-теоретической, философской литературы свидетельствует о том, что термин по-ликультурализм имеет непростую историю: он вводился в оборот в разных контекстах и первоначально выполнял исключительно инструментальную функцию. Как отмечает К.В. Акопян, впервые он был использован в конце 1960-х гг. в Канаде, а в 1971 г. стал официальным термином, обозначающим новый правительственный курс, целью которого являлось повышение «чувствительности» государства к запросам своих граждан всех культурных и языковых групп. Позже идеи многокультурности были взяты на вооружение правительством Австралии, что послужило завершением бесперспективной политики ассимиляции иммигрантов и дискриминации «цветных», и при этом особый акцент ставился на свободе выбора индивидами своей культурной принадлежности и на интеграции общества. С целью поддержки
этнических неправительственных организаций, введения школьного обучения на языках иммигрантов и меньшинств, поощрения толерантности основные положения поликультурализма были реализованы и в Швеции. В США поликультурализм возник в начале 1970-х гг. как новое направление публичных дебатов, а не правительственная инициатива; точнее было бы назвать его привнесением этнокультурных значений и интерпретаций в проблематику социального равенства. Первыми на борьбу с расовой дискриминацией и за государственную поддержку чернокожего населения отреагировали активисты иммигрантских меньшинств, выдвинувшие лозунги этнического возрождения и потребовавшие публичного признания культурного многообразия.
Среди наиболее опасных последствий поликультурализма ученые выделяют следующие:
• этническая фрагментация общества;
• ослабление роли государствообразующей группы с ее опорной идентифицирующей конфессиональной основой;
• сознательный отказ от тех или иных проявлений ассимиляции основной господствующей культурой (даже в среде вновь прибывших иммигрантов);
• нарастание напряженности в межэтнических и межконфессиональных отношениях.
Противники поликультурализма подчеркивают, что результатом его становится маргинализация этнических общин, поскольку многокультурность способствует формированию «фольклорного» образа представителей различных культурных пространств, способствуя не диалогу, а конфликту. В свою очередь, сторонники поликультурной модели рассматривают ее как воплощение политического прагматизма, осуществление принципов которого может способствовать повышению в обществе уровня толерантности, а также стремлению и способности к установлению и поддержанию общности с людьми, которые отличаются - этнически, религиозно, культурно - от превалирующей группы.
Общество может по-разному реагировать на культурное многообразие, и не всегда эта реакция означает признание идеи поликультурализма. Можно выделить следующие варианты такой реакции: а) изоляционизм; б) ассимиляция; в) мягкий поликультурализм; г) жесткий поликультурализм; д) апартеид [8; 9].
Охарактеризуем кратко выделенные реакции.
«Изоляционизм» выступает как наиболее очевидная реакция общества - попытки не допустить возникновения культурного многообразия, лишив посторонних права въезда в страну и проживания в ней - особенно посторонних, отличающихся от основного населения в культурном плане. В свое время такой подход взяли на вооружение Австралия и Япония.
Одна из альтернатив изоляционизму заключается в том, чтобы допускать в страну приезжих, но при этом проводить политику их «ассимиляции», ограничивая тем самым масштабы влияния посторонних на культуру принимающего общества. Этот подход связан с культурным воздействием на иммигрантов, но он может применяться и в отношении коренных народов. Так, в период проведения политики «Австралия для белых» считалось необходимым ассимилировать аборигенов, привить им европейскую культуру преимущественно англо-кельтского общества.
Хотя ассимиляцию трудно навязать силой, ее непросто и избежать. «Мягкий поликультурализм» исходит из того, что в любом обществе, где существует достаточная степень свободы, люди будут общаться и подражать друг другу. Тенденцию к единообразию искоренить так же трудно, как и стремление некоторых людей идти по жизни своим, особым путем. По соображениям целесообразности или здравого смысла новоприбывшие и меньшинства в любом обществе будут стараться следовать преобладающим нормам, поскольку это облегчает жизнь, делает ее приятнее и сокращает издержки. Проще выучить язык, на котором говорит большинство населения, чем ждать, пока остальные выучат ваш. Дружбу также легче завязывать с людьми, с которыми у вас есть что-то общее. Наконец, иметь широкий круг общения и дружеских связей лучше, чем замыкаться в компании немногих, которые полностью разделяют ваш образ жизни.
Подход «жесткого поликультурализма» заключается в том, что общество должно принимать активные меры для обеспечения таким людям не только полноценного участия в жизни общества, но и максимальных возможностей для сохранения особой идентичности и традиций. Согласно этой точке зрения к разнообразию следует не просто относиться толерантно - его нужно укреплять, поощрять и поддерживать как финансовыми средствами (при необходимости), так и путем предоставления культурным меньшинствам особых прав.
<■«Апартеид» не закрывает представителям культурных меньшинств доступ в страну (как правило, это по определению невозможно), но предусматривает полный запрет на их ассимиляцию. Пример такого режима - Южноафриканская республика в период правления белого меньшинства, хотя в данном случае группы, лишенные права полноценного участия в жизни общества, составляли большинство населения.
Обратимся к философским основаниям поликультурализма.
В статье «История понятий как философия» Г.Г. Гадамер отметил, что историко-понятийный анализ является неотъемлемой частью деятельности философа. Ретроспективное углубление в понятия представляет собой саму сущность философского анализа, поскольку философские понятия непохожи на природоведческую терминологию. Они существуют не в качестве особого искусственного языка, а живут в самом языке философа, а их предшествующие смыслы и контексты употребления оказывают влияние на сам характер философского высказывания [4].
Немецкий исследователь поликультурализма Й. Хайнрикс в монографии «Культура в искусстве понятий», противопоставляя философское «искусство понятий» отвлеченным спекуляциям, пробле-матизирует историко-понятийный анализ концепта «культура». Ученый утверждает, что основные проблемы современной глобальной культуры невозможно разрешить без философской рефлексии о самом понятии. Мы разделяем позицию Й. Хайнрикса о том, что конфликтные моменты национального и интернационального уровней, проблемы культурного взаимодействия европейской культуры модерна и иных мировых культурных пространств, проблемы культурной аутентики и значения традиций, проблемы отношений культуры и религии, культуры и экономики, экономического господства и миграции, ситуации с мировыми языками и прочие могут быть решены, только будучи «уложены» в систематическую философию культуры, основное понятие которой будет подвергнуто генетическому анализу [5].
Предпринимая попытку подобного анализа, мы исходим из представления об историческом характере понятия «культура», то есть из предположения, что данное понятие, как любое понятие философии и гуманитарных дисциплин, не является простым «инструментом», но представляет собой дискурсообразующее явление. Это означает, что время и место возникновения, институционализации и развития понятия «культура» задают первоначальные смыслы его употребления, что оказывает впоследствии влияние на постановку и решение основных проблем философии культуры и наук о культуре.
Опираясь на двойственную идею Дж. Вико о том, что культура охватывает весь исторический спектр форм человеческого существования и является ментальным горизонтом исторически данной формы организации общества, Гердер аргументирует тезис о том, что историю можно адекватно понимать лишь через различие людей и культур, характеризуя при этом историческое развитие по модели индивидуальной биографии человека. С помощью модели теории возрастов жизни культуры Г ердер переформулирует мысль Дж. Вико об исторической логике развития, акцентируя внимание на том, каждая эпоха имеет время зрелости, процветания и разрушения. Биографические фазы развития индивидуума и «биография» культуры следуют одним и тем же органологическим законам развития. Следовательно, всякую эпоху отличают своеобразие, индивидуальность и неповторимость, а каждая культура образует собственную индивидуальность мировоззрения и самопонимания, несравнимую с другой и не подлежащую оценке со стороны [3].
Опираясь на идею многообразия систем культурных универсалий, исследователи культуры (культур) задаются проблемами характеристики цельности каждой культурной традиции через исследование ее общих мест, некоего единого для всех ее носителей «здравого смысла», выявления ее типичности и магистральной линии развития. Настаивая на идее цельности традиции, они рассматривают культурное взаимодействие как коммуникацию неких самостоятельных сущностей.
Это «деевропеизированное» и «демократизированное» понятие культуры становится основанием теорий поликультурализма.
Поликультурность как исследовательское понятие, используемое для характеристики сосуществования на едином культурном пространстве разнородных плюральных групп, является реакцией на ситуацию последних десятилетий. Несмотря на то, что культурная диверсификация была реальностью для многих сообществ и до середины XX в., лишь в условиях глобализации она, выступая в облике глобального культурного многообразия, подверглась необходимой рефлексии. Сторонники различного рода теорий и проектов мультикультурализма рассматривают его как гетерогенность совре-
менных обществ, а вместе с тем - как многосоставность и множественность существующих в них идентичностей. На теоретическом уровне акцент делается также на необходимости повышения престижа каждой культуры, путем подчеркивания равенства групп и предоставления их членам возможностей публичного высказывания.
В качестве реализации данных проектов можно фиксировать попытки внедрения различного рода моделей, таких, как северо-американская модель, основанная на идее включения культур различных этнических и расовых групп и партипициальных сообществ; канадско-австралийская модель, базирующаяся на декларировании многоплоскостных форм добровольных контактов множественных этнических сообществ, вынужденным образом оказавшихся в едином географическом пространстве и предпринимающих попытку создания немонолитной культуры; модель европейская, ориентированная на сосуществование ряда равноправных национальных культур.
Все усилия по реализации данных моделей были, однако, подвергнуты критике, нашедшей отражение в ряде имевших место в 80-90-е гг. XX в. острых дискуссиях о плюрализме, толерантности, этноцентризме и основаниях либеральной демократии [6]. В ходе этих дискуссий стало очевидным, что, несмотря на позитивность и конструктивность посылок мультикультурных проектов, в ходе воплощения в жизнь их первичные идеи были подвергнуты своего рода профанации, идеологизации и мифологизации. «Уплощение» идей мультикультурализма выразилось в акцентировании различий в противовес отстаиванию прав меньшинств на политическую самореализацию и социально-экономическое равенство, в экзотизации «иных» культур, приведшей, в конечном итоге, к распространенности их артефактов и - одновременно с этим - к широкой маргинализации носителей культуры.
Однако, на наш взгляд, возникшие «проблемы с поликультурализмом» были связаны не только с выхолащиванием критического запала «первоначального» поликультурализма, но и с внутренней противоречивостью самого концепта культуры в том виде, в каком он сложился к середине XX в.
В целом поликультурализм - это теория, практика и политика неконфликтного сосуществования в одном жизненном пространстве множества разнородных культурных групп. Она утверждает уважение к различиям, но при этом не отказывается от поиска универсальности. То есть взаимодействие культур происходит через координацию, а не субординацию.
Нельзя не согласиться с В. Вельшем в том, что идея монолитных культур - сфер никогда полностью не отвечала реальности [10]. Очевидно, в пору своего создания, при развитии в Новое время европейских национальных государств, понятие «культура» было одновременно индикатором и фактором, то есть не только указывало на тенденции формирования национальных культур как замкнутых в себе целостностей, но и стимулировало их развитие. Понятие это выступало своего рода утопией, которой, тем не менее, придавалась определенная нормативность. Сейчас, однако, «старое» понятие культуры утратило эту нормативность. В ситуации глобализации и вторичной модернизации национальные культуры очевидным образом превращаются в открытые гибридизированные образования.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Борисенков В.П., Гукаленко О.В., Данилюк А.Я. Поликультурное образовательное пространство России: история, теория, основы проектирования. М.: Изд-во ООО «Педагогика», 2006. 458 с.
2. Видт И.Е. Образование как феномен культуры. Тюмень: Печатник, 2006. 200 с.
3. Вико Дж. Основания новой науки об общей природе наций. М.: Киев, 1994. 618 с.
4. Гадамер Г.Г. История понятий как философия // Актуальность прекрасного. М., 1999. 558 с.
5. Гафарова Ю.Ю. Мультикультурализм, транскультурность и «новое» понятие культуры // Фундаментальные проблемы культурологии. Т. 7: Культурное многообразие: теория и практика. М.; СПб.: Новый хронограф, Эйдос, 2009. С. 29-37.
6. Куропятник А.И. Мультикультурализм. Проблемы социальной стабильности полиэтничных обществ. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2000. 89 с.
7. Федюнина С.М. Концептуальные основания и условия мультикультурализма в современном российском обществе: автореф. дис. ... д-ра. социол. наук. Саратов, 2007. 38 с.
8. Kymlicka W. Multicultural Citizenship: A Liberal Theory of Minority Rights. Oxford: Clarendon Press, 1995. 385 p.
9. Parekh B. Common Citizenship in Multicultural Societies // The Round Table. 1999. No 351. P. 449.
10. Welsch W. Transculturality: The Puzzling Form of Cultures Today // Spaces of Culture: City, Nation, World / Ed. M. Featherstone, S. Lash. L., 1999. P. 194-213.
Поступила в редакцию 15.02.12
G.S. Trofimova, M.N. Siraeva
Concepts of policulturalism as a phenomenon of postindustrial cultural space
Following article presents an overview of polyculturalism’s backgrounds as a phenomenon of postindustrialism. The authors emphasize philosophical grounds of polycultural concepts and point out the significance of both “culture” and “education” interrealations and interference. The paper highlights the basic types of bonds between culture and education based on the results of modern researches.
Keywords: polyculturalism; culture; education; cultural genesis; postindustrialism.
Трофимова Г алина Сергеевна, доктор педагогических наук, профессор
Сираева Марина Наилевна,
кандидат педагогических наук, доцент
ФГБОУ ВПО «Удмуртский государственный университет»
426034, Россия, г. Ижевск, ул. Университетская, 1 (корп. 2)
Trofimova G.S.,
doctor of pedagogical sciences, professor Siraeva M.N.,
candidate of pedagogical sciences, associate professor Udmurt State University
426034, Russia, Izhevsk, Universitetskaya st., 1/2
