CC BY
50
и O.E. Кутафина(МПОА)
КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ МЕТАФОРЫ В КОРПОРАТИВНОМ ПРАВЕ
Аннотация. В статье рассматриваются когнитивные аспекты использования метафоры в целом и в языке права, в частности: исследуются различные подходы к метафорам, их функции. Поскольку метафора участвует в процессе мышления, выстраивая когнитивную модель познания окружающего мира, она обязательно присутствует в юридическом дискурсе. Подробно рассматриваются концептуальные метафоры в языке корпоративного права, в частности, когда речь идет о слияниях и поглощениях. Приводятся несколько метафорических моделей, которыми пользуются специалисты данной области, даны примеры вербализации этих моделей. Метафоры не только влияют на юридический дискурс, но и, в какой-то мере, формируют нормы права, что показывает прецедентная практика ЕСПЧ и других судов. Ключевые слова: когнитивная лингвистика, теория концептуальной метафоры, сфера-источник, сфера-цель, слияния и поглощения, метафорическая модель.
DOI: 10.17803/2311-5998.2018.51.11.059-067
M. M. ISUPOVA,
PhD in Philology, Associate Professor of English Language Department № 2 of the
Kutafin Moscow State Law University (MSAL) mmi@yandex.ru
125993, Russia, Moscow, ul. Sadovaya-Kudrinskaya, d. 9
I. Ye. KOPTELOVA,
PhD in Philosophy, Professor of English chair, Department of International Relations and International Law, Diplomatic Academy of Russia's Foreign Ministry
ms.koptelova@list.ru 119021, Russia, Moscow, ul. Ostozhenka, d. 53/2
CONCEPTUAL METAPHORS IN CORPORATE LAW
Abstract. The article considers cognitive aspect of using metaphors in general and in legal language in particular: the authors look into various approaches to metaphors and their functions. As metaphors are used in the process of thinking contributing to setting up a cognitive model of the world around, it is apparently present in legal discourse. The article considers conceptual metaphors in the language of corporate law, namely when we speak about consolidations, mergers and takeovers. Several metaphorical models that are used by the specialists of the branch are given with the examples of their verbalization. The article argues that not only do such metaphors influ-
Марина Михайловна ИСУПОВА,
кандидат филологических наук, доцент кафедры английского языка № 2 Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА) mmi@yandex.ru 125993, Россия, г. Москва, ул. Садовая-Кудринская, д. 9
Ирина Евгеньевна КОПТЕЛОВА,
кандидат философских наук, профессор кафедры английского языка факультета международных отношений и международного права Дипломатической академии МИД России ms.koptelova@list.ru 119021, Россия, г. Москва, ул. Остоженка, д. 53/2
© М. М. Исупова, И. Е. Коптелова, 2018
ence the legal discourse but they shape the legal rules as can be seen from the precedents of the ECHR and other courts. Keywords: cognitive linguistics, Conceptual Metaphor Theory, source domain, target domain, consolidations, mergers and takeovers, metaphorical model
Возникнув более трех десятков лет назад, когнитивная лингвистика поставила перед собой цель исследовать роль языка в категоризации и концептуализации мира, в познавательных процессах, а также в способах и видах представления, хранения и передачи знаний и человеческого опыта. Важную роль в решении этих задач играет метафора, которую современная когнитивная лингвистика определяет как ментальную операцию, способ познания мира, категоризации, концептуализации, оценки и объяснения мира. Когнитиви-сты считают метафору универсальным лингвистическим феноменом. Исследования показывают, что одно из трех слов в нашей каждодневной речи является метафорой, а некоторые ученые даже выдвинули гипотезу, что если человек говорит в течение 60 лет по 2 часа в день, то он употребляет 4,7 млн метафор1. Можно сказать, что объяснением возникновения такого количества метафор во всех сферах нашей жизни служит не какая-либо языковая компетенция, а человеческая мысль, основанная на системе метафор, возникающих неосознанно в процессе коммуникации.
Впервые идея о метафоре как о явлении в первую очередь концептуальном, конвенциональном и представляющем собой составную часть обыденного языка и мышления (а не в виде тропа и средстве лексической выразительности в литературе) появилась в работе Майкла Редди2. Метафорой как одним из приемов вербализации мыслительных процессов занимались в 70—80-х гг. ХХ в. американские ученые Р. Харрис, Р. Рейнолдс, А. Хили и другие, но наиболее четко и систематично когнитивная теория метафоры была представлена в монографии «Metaphors we live by» Дж. Лакоффом и М. Дженсоном3 в 1980 г. и получила развитие в работе «The contemporary theory of metaphor»4.
В этих работах авторы заявили, что к метафорам относятся не только поэтические и прозаические литературные метафоры, которые рассматривались в парадигме традиционной теории метафоры, но и конвенциональные бытовые метафоры, свойственные обычному языку. Считая ложными следующие традиционные утверждения о метафоре, что: а) обычный язык буквален, неметафоричен;
1 Gibbs R. Jr. & Santa Cruz, Malaika J. Temporal unfolding and conceptual metaphoric experience // Metaphor and Symbol. 2012. № 27 (4). R 301.
2 Reddy M. The conduit metaphor: a case of frame conflict in our language about language // Metaphor and Thought / A. Ortony (ed.). Cambridge : Cambridge University Press, 1979. P. 164—202.
3 Lakoff G., Johnson M. Metaphors we live by. Chicago : University of Chicago Press, 1980. 256 p.
4 Lakoff G. The contemporary theory of metaphor // Metaphor and Thought / A. Ortony (ed.). 2nd ed. Cambridge : Cambridge University Press, 1993. P. 202—252.
имени O.E. Кутафина (МГЮА)
б) сущность предмета можно понять только буквально, без метафоры; в) только буквальный язык может быть правдивым; г) все определения, данные в лексиконе языка, буквальны, не метафоричны; д) концепты, используемые в грамматической системе языка, буквальны, не метафоричны, — Лакофф не соглашается с заявлениями ученых, представляющих традиционную парадигму, которые утверждали, что метафора встречается только в художественных произведениях для украшения, улучшения и «полировки» языка, а следовательно, местом метафоры является язык, а не мысль5. Краеугольным камнем теории когнитивной метафоры является утверждение о том, что мы используем метафору для того, чтобы структурировать наше понятие о мире, поэтому место метафоры как способа осмысления одного концепта сквозь призму другого не язык, а мысль6.
Приводя примеры из повседневного языка, Лакофф делает следующие выводы о том, что:
1) многие базовые концепты и понятия в нашем сознании понимаются метафорически, следовательно, метафора является важным инструментом, с помощью которого мы понимаем и усваиваем данные концепты и понятия;
2) основой всех метафор (и литературных в том числе) являются концептуальные метафоры;
3) так как метафоры широко распространены в нашем повседневном языке, то «как самая обыденная, так и самая замысловатая научные теории могут быть поняты и осмыслены только с помощью метафоры»7;
4) метафоры появляются не случайно, метафорическое понятие основано на сенсомоторном опыте человека;
5) метафоры воздействуют на поведение человека, заключая в себе как положительный, так и отрицательный опыт;
6) употребление общепринятых концептуальных метафор не вызывает затруднений, так как процесс употребления в основном автоматичен;
7) чем более известна человеку концептуальная метафора, тем меньше времени требуется для ее понимания и актуализации.
По словам американского ученого Эндрю Готли, конвенциональные метафоры не нарушают наше восприятие мира, так как они есть то, как мы мыслим, мы их уже усвоили, приняли для освоения, взаимодействия и конструирования реальности8. Не языковая оболочка метафоры как таковая, а смысл, передаваемый языковой оболочкой, актуализирующей образ в сознании человека, показывает, Е
как человек понимает и концептуализирует окружающий его мир. Т
Говоря о коммуникативных функциях метафоры, Реймонд Гиббс отмечает, О
что эти функции связаны прежде всего с такими особенностями метафоры, как Л
экспрессивность, сжатость и выразительность (изобразительность)9. В первом Н
Г
Ш
5 Lakoff G. Ор. Git. С. 203. И
П
6 Lakoff G. Ор. dt. 1993. С. 203. Т
7 Lakoff G. Ор. dt. С. 244. Ч
8 Goatly A. Washing the brain. Amsterdam/Philadelphia : John Benjamins Publishing Company, j 2007. С. 28. О
9 Gibbs R. The poetics of mind: figurative thought, language, and understanding. Cambridge : й Cambridge University Press, 1994. С. 124—125. НАУКИ
>
62
vaw i л i ■ LJIAIf
ВЕКТОР ЛИНГВИСТИЧЕСКОЙ НАУКИ и ттшь.
случае использование метафоры может добавить экспрессивности и конкретности любому невыразительному выражению. Например, к выражению «Я так рад тебя видеть!!!» можно добавлять сколько угодно восклицательных знаков, но экспрессивнее от этого выражение не будет. Но использование метафоры «Я до глубины души рад тебя видеть» делает выражение и конкретным (душа), и метафорично объемным (глубина).
Что касается компактности, то концептуальная метафора, являясь хорошо освоенным сгустком сенсомоторного опыта человека, одним словом может передать глубинный смысл (а в некоторых случаях и несколько смыслов в зависимости от реальной ситуации). Например, в выражении «ты — моя звездочка» метафора «звездочка» предает смысл: «мне хорошо с тобой», «я восхищаюсь тобой», «ты мне нравишься», «я с удовольствием смотрю на тебя».
Образы, описываемые с использованием метафор, отличаются выразительностью. Например, в выражении «мое настроение на нуле» состояние человека, у которого нет никакого желания ничего делать, сравнивается либо с температурой воздуха, когда замедляются жизненные силы природы, либо со стоящим автомобилем, стрелка спидометра которого показывает на ноль.
Разработке теории концептуальной метафоры в российской науке посвятили себя такие ученые, как Н. Д. Арутюнова, А. Н. Баранов, Э. В. Будаев, А. П. Чуди-нов, Л. В. Шабанов и др.
В настоящее время теория Лакоффа получила продолжение в теории концептуального слияния, представителями которой являются Дж. Факонье, М. Тернер, С. Ван Петтен и др. В соответствии с данной теорией при возникновении метафоры происходит одновременная активация тех областей мозга (как минимум двух), которые отвечают за наглядные и абстрактные образы10. При этом образование новой метафоры возникает следующим образом: во время восприятия объекта/ явления человек с помощью языковых форм активизирует поиск ассоциативных с этим объектом/явлением концептов, помещает вербальное содержание высказывания в существующий концепт и интерпретирует объект/явление с учетом имеющегося у него сенсомоторного опыта. То есть восприятие и освоение новой информации сводится прежде всего к попытке нахождения в памяти ситуации, наиболее сходной с новой11.
В англоязычном юридическом дискурсе использование метафор официально не приветствуется. Один из известных юристов XVIII в. лорд Мэнсфилд пишет: «Ничто в праве не способно так сильно вводить в заблуждение, как метафора»12. Однако, так как метафоры неотделимы от нашего повседневного языка, повседневных выражений, то они могут использоваться во всех видах профессионального языка: языка науки, бизнеса, юриспруденции и т.п. Кроме того, мы воспринимаем, создаем, категоризируем, храним и передаем информацию в рамках концептуальной системы, которая является метафоричной по своей сути, следо-
10 Fauconnier G., Turner M. Conceptual integration networks // Cognitive science. 1998. Vol. 22 (2). С. 135.
11 Арутюнова Н. Д. Язык и мир человека. М. : Языки русской культуры,1999. С. 297.
12 Цит. по: Pomeroy J. A treatise on equity jurisprudence as administrated in the United States of America // General Books. 2010. Vol. 4. C. 97.
имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
вательно, наше мышление, опыт и речевое поведение в разных сферах нашего бытия, включая сферу юриспруденции, обусловлены метафорой.
При всей популярности теории концептуальной метафоры как за рубежом, так и в отечественной науке, метафоры, относящиеся к профессиональной сфере деятельности, и в частности к юридической, остаются недостаточно изученными. А в силу все более широкого распространения правовых знаний не только в среде профессионалов, но и среди рядовых носителей языка изучение данного языкового явления приобретает для нас особое значение.
В настоящей работе под юридическим дискурсом понимаются тексты права в динамике, в процессе толкования и разъяснения. Установить определенные границы юридического дискурсивного сообщества чрезвычайно трудно из-за его «размытости»: к структуре юридического дискурса относятся тексты нормативных правовых актов (законы), научные и учебные тексты, речь профессиональных участников правовой деятельности, а также общение неспециалистов на правовые темы13. В юридическом дискурсе существует множество понятий, которые произошли от метафоры, например, meeting of the minds, a ripening of obligations, a binding agreement, to break a contract. Метафора помогает понять, как юристы воспринимают мир.
Метафорическое наделение корпорации личностью легко объяснимо. Восприятие объекта или абстракции в качестве индивидуума является базовой концептуальной метафорой, позволяющей нам понять незнакомые действия и явления с точки зрения знакомых «мотиваций, характеристик и деятельности человека»14.
Одной из наиболее известных метафор является метафора «юридической фикции». Мы называем компанию «юридическим лицом» (legalperson), но существуют и «физические лица» (natural/physical persons), которыми обозначают людей. Чтобы понять абстрактное понятие «legalperson», используется онтологическая метафорическая модель «Companies are people». Компания с точки зрения права может быть вовлечена в различные виды деятельности, которые обычно ассоциируются с человеком, такие как владение собственностью, способность договариваться, поэтому во многих правовых системах компании действуют подобно человеку. Персонификация компаний заходит настолько далеко, что они наделяются гражданскими правами подобно человеку.
Прецедентная практика Европейского Суда по правам человека достаточно разнообразна как по фактологическому аспекту обращений, так и по видам Ш установленных Судом нарушений. Могут быть нарушены такие гарантированные Т Конвенцией о защите прав человека и основных свобод права организации, как, О например, право на справедливое судебное разбирательство (ст. 6), свобода Л
щиты (ст. 13), право не подвергаться дискриминации (ст. 14), право беспрепятственно пользоваться своим имуществом (ст. 1 Протокола I).
мысли, совести и религии (ст. 9), свобода выражения мнения (ст. 10), свобода Н
собраний и объединений (ст. 11), право на эффективные средства правовой за- г
Ш И
п
Т И
Е
13 Попова Л. Е. Юридический дискурс как объект интерпретаций (семантический и праг- п матический аспект) : дис. ... канд. филол. наук : 10.02.19. Краснодар, 2005. 166 с. О
14 Schane S. A. The Corporation is a Person: The Language of a Legal Fiction, 61 Tul. // Law й
Rev. 1987. Р. 563, 595. НАУКИ
>
64
TOW li I ■ LiÊAif
ВЕКТОР ЛИНГВИСТИЧЕСКОЙ НАУКИ ß^j^umiuui^
Например, в деле «Stran Greek Refineries and Stratis Andreadis v. Greece» от
09.12.1994 Суд признал нарушение п. 1 ст. 6 Конвенции (право на справедливое судебное разбирательство) и ст. 1 Протокола 1 (право свободного распоряжения своим имуществом) в связи с тем, что государство-ответчик в одностороннем порядке прекратило действие гражданско-правового контракта с компанией.
В решении по делу «Pressos Compania Naviera SA and others v. Belgium» от
20.11.1995 Суд согласился с требованиями заявителей относительно нарушения права по ст. 1 Протокола 1 и признал государство ответственным за данное нарушение, присудив заявителям компенсацию судебных издержек и расходов, а также суммы материального ущерба.
Такой же подход показывают и национальные суды: после закрытия шведским правительством в 1998 г. АЭС «Баксебек 1» владеющие станцией компании подали в Верховный административный суд Швеции просьбу дать правовую оценку правительственного решения, ссылаясь на нарушение ряда прав человека и основных свобод, изложенных в Конституции Швеции. Хотя компании проиграли дело, в своем решении суд посчитал, что все права человека были соблюдены.
Как уже упоминалось, персонификация рассматривается как тип онтологической метафоры. Концептуальная задача онтологической метафоры состоит в «придании онтологического статуса общим категориям абстрактных целевых понятий»15. После того как абстрактный концепт получил «статус вещи посредством онтологической метафоры, концептуализированный опыт может быть далее структурирован через структурные метафоры»16. Таким образом, если мы воспринимаем компанию как человека, мы придаем ей онтологический статус, который можно далее развивать, наделяя компанию различными качествами, присущими человеку.
Компании часто называют семьями. «Dun & Bradstreet» использовали этот термин в своих справочниках о корпоративных активах — «America's Corporate Families». В справочнике приводятся реестры, в которых описываются отношения между материнской компанией и ее подразделениями и дочерними компаниями (детьми). Метафорическая модель «Компания — это семья» использует понятия и характеристики взаимоотношений между членами семьи. Таким образом, термины «parent company», «daughter company» и «sister company» — это наши знания о семейных отношениях людей, которые отображают отношения между компаниями с точки зрения структуры их собственности.
Слияния, присоединения, поглощения и приобретения (consolidation, merger, takeover, and acquisition) представляют собой корпоративные процессы покупки, продажи или объединения различных компаний с целью повышения их эффективности и рентабельности. С точки зрения дефиниции данных понятий «... merger is effected when one corporation ceases to exist by becoming part of another continuing corporation. The company that continues to exist retains its name and identity and acquires the assets, liabilities, franchises and powers of the corporation that ceases to exist»17. В российском законодательстве прекращение деятельности юриди-
15 Kövecses Z. Metaphor: a Practical Approach. 2nd ed. OUP. 2010. С. 38.
16 Kövecses Z. Ор oit. Р 39.
17 Barron's Law Dictionary. 6th ed. 2010. Р. 335—336.
имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
ческого лица с переходом его прав и обязанностей другому, уже существующему юридическому лицу, представляет собой присоединение18. «Consolidation, by contrast, occurs when two or more corporations unite to form a new corporation and all the original corporations cease to exist»19, что соответствует понятию «слияние компаний».
Хотя эти понятия и близки по значению, однако они означают разные процессы изменений организационной структуры компании.
Это находит отражение в том, что, когда мы осуществляем метафорический перенос, персонифицируя компании, которые принимают участие в организационной реструктуризации, то обращаемся к различным контекстуальным сферам. Поскольку слияния и дружественные присоединения основаны на идее взаимного согласия двух компаний соединиться и стать одной компанией (с созданием нового юридического лица, как в первом случае, или продолжением деятельности одной из компаний — во втором), это приводит к возникновению метафорической модели «Mergers are marriages/lover relationship». В деловом и юридическом дискурсах две слившиеся компании называют partners, spouses, bed fellows, a couple. Например, the Odd Couple называют компанию, которая приобрела «непрофильный» актив, резко отличающийся от сферы ее обычной деятельности. Поскольку в браке существует четкое гендерное различие, возникает оно и в случаях присоединения компаний: компания, стремящаяся приобрести другую компанию, называется a suitor или a wooer, а другая — a maiden. Когда успешное слияние выходит «на финишную прямую», компании становятся a groom и a bride. Тендерный маркер также явно выражен в термине a spinster, который означает компанию, которой удалось успешно отразить все попытки присоединения другой компанией. Часто первые месяцы после слияния называют honeymooning.
Метафорическая модель использует идею объединения двух людей (в нашем случае — компаний) с целью создания чего-то нового и лучшего. Понятно, что речь идет лишь о внешнем сходстве, поскольку брак подразумевает союз, основанный на любви, а в случае слияний и дружественных поглощений, когда имеет место интерес, по крайней мере, одной стороны, мы должны сравнивать с браком по расчету.
Однако не всегда целевая компания изъявляет желание, чтобы ее поглотила или присоединила другая компания. В подобных случаях присоединяющая компания зачастую прибегает к запугиванию и шантажу, что можно выразить в метафорической модели «Takeovers and acquisitions are battles», что является частью Т более широкой концептуальной сферы «War». Тогда, ссылаясь на приобретаю- О щую компанию, говорят, что она raiders, conquerors, crusaders. Такие метафоры Л подчеркивают насильственный, воинственный характер действий приобретаю- Н щей компании. Приобретаемая компания рассматривается в качестве a victim, г
Ш m
что еще больше подчеркивает агрессивность другой стороны. А если вернуться ^
к метафоре «Marriages», то следовало бы говорить о браке по принуждению. Т
После такого принуждения, вспоминая о метафорической модели «Family», Ч
вряд ли можно говорить о счастливых супругах. Порой действия приобретающей m
К
18 Некрасова Т. П. Юридический перевод. М. : Р Валент, 2012. C. 65—66. й
19 Barron's Law Dictionary. P. 335—336. НАУКИ
>
BB
TOW Ii i ■ LiÊAif
ВЕКТОР ЛИНГВИСТИЧЕСКОЙ НАУКИ ß^j^umiuui^
компании характеризуются словом «rape», с одной стороны, подчеркивающим насилие, а с другой — сигнализирующим гендерную принадлежность компании-цели к «слабому полу».
И даже в случае слияний и дружественных поглощений возможны проблемы: «The reliance on economic rationale has limited our ability to find a useful framework for integrating non-economic factors into a holistic view of M&A fates. We suggest that a valuable metaphor and organizing principle is to view firms as families, or more specifically stepfamilies»20. В таких случаях к приобретающей компании применяется метафора a step parent, а к приобретенной — a step child. Как любой неудачный брак может привести к разводу, так и неудачное слияние может закончиться продажей активов. Здесь используется метафорическая модель «Divestiture is divorce».
Для смягчения агрессивного характера недружественного поглощения применяются метафоры, связанные с идеями рыцарской галантности. Метафорическая модель «Companies are knights» получила свое развитие в таких терминах, как white knight, который означает лицо или компанию, которая спасает приобретаемую компанию от недружественного поглощения путем выкупа компании; black knight — компания, которая делает предложение приобретаемой компании, которое ведет к недружественному поглощению. Затем появился термин yellow knight для обозначения приобретающей компании, которая, отказавшись от недружественного поглощения, предлагает слияние, а также grey knight, означающий второго, неожиданно вмешавшегося претендента на поглощаемую компанию.
Еще одной метафорой, связанной со сферой «Knighthood», является термин white squire. Поскольку в раннем Средневековье титул squire получал оруженосец, которому предстояло пройти долгий путь до титула knight, так и здесь white squire выступает «младшим братом» понятия white knight: он означает лицо или компанию, которая выкупает миноритарный пакет акций, помогая таким образом заблокировать недружественное поглощение. Однако оруженосец все-таки не рыцарь, и его действий может оказаться недостаточно, чтобы полностью предотвратить сделку.
В этой модели также четко прослеживается гендерная маркированность метафор. Ее еще раз подчеркивает метафора «sleeping beauty», означающая компанию, которая является лакомым кусочком для приобретения, но которой еще пока не поступало предложений о слиянии или поглощении.
В статье была сделана попытка подчеркнуть роль метафоры как неотъемлемой черты юридического дискурса. Основное внимание было сосредоточено на онтологической метафорической модели «Companies are people», чье проявление рассматривалось в области корпоративного права. Структурными метафорами выступают «Companies are families», «Companies are marriages», «Takovers are battles» и т.д., что находит отражение в вербализации упомянутых концептов.
20 Allred B. B., Boal K. B., Holstein W. K. Corporations as stepfamilies: A new metaphor for explaining the fate of merged and acquired companies // Academy of Management Executive. 2005. Vol. 19. No. 3. P. 5. URL: https://www.jstor.org/stable/4166196.
имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
БИБЛИОГРАФИЯ
1. Арутюнова Н. Д. Язык и мир человека. — М. : Языки русской культуры, 1999. — 896 с.
2. Некрасова Т. П. Юридический перевод. — М. : Р. Валент, 2012. — 304 с.
3. Попова Л. Е. Юридический дискурс как объект интерпретаций (семантический и прагматический аспект) : дис. ... канд. филол. наук : 10.02.19. — Краснодар, 2005. — 166 с.
4. Allred B. B., Boal K. B., Holstein W. K. Corporations as stepfamilies: A new metaphor for explaining the fate of merged and acquired companies // Academy of Management Executive. — 2005. — Vol. 19. — No. 3. — P. 1—15. URL: https:// www.jstor.org/stable/4166196.
5. Barron's Law Dictionary. — 6th ed. — 2010. — 595 p.
6. Fauconnier G., Turner M. Conceptual integration networks // Cognitive science. — 1998. — Vol. 22 (2). — P. 133—187.
7. Gibbs R. The poetics of mind: figurative thought, language, and understanding. — Cambridge : Cambridge University Press, 1994. — 527 p.
8. Gibbs R. Jr & Santa Cruz, Malaika J. Temporal unfolding and conceptual metaphoric experience // Metaphor and Symbol. — 2012. — № 27 (4). — P. 299—311.
9. Goatly A. Washing the brain. — Amsterdam/Philadelphia : John Benjamins Publishing Company, 2007. — 431 p.
10. Kovecses Z. Metaphor : a Practical Approach. — 2nd ed. — OUP, 2010. — 375 p.
11. Lakoff G. The contemporary theory of metaphor // Metaphor and Thought / A. Ortony (ed.). — 2nd ed. — Cambridge : Cambridge university press, 1993. — P. 202—252.
12. Lakoff G., Johnson M. Metaphors we live by. — Chicago : University of Chicago press, 1980. — 256 p.
13. Pomeroy J. A treatise on equity jurisprudence as administrated in the United States of America. — General Books. — 2010. — Vol. 4. — 750 p.
14. Reddy M. The conduit metaphor: a case of frame conflict in our language about language // Metaphor and Thought / A. Ortony (ed.). — Cambridge : Cambridge university press, 1979. — P. 164—202.
15. Schane S. The Corporation is a Person : The Language of a Legal Fiction. Tul. // Ш
Law Rev. — 1987. — Vol. 61. — No. 3. — P. 563—595. Т
□
"0
Л
И
Н
Ш
И
п
Т
И
Ч
п
К
□
s
НАУКИ
>
