CC BY
47
4. Арутюнова, Н.Д. Язык и мир человека. - М., 1998.
5. Гоголь, Н.В. Мертвые души. - Т. 1. [Э/р]. - Р/д: http://az.lib.rU/g/gogolx_n_w/text_0140.shtml Bibliography
1. Gogichev, Ch.G. O strukture klassov «Intellekt cheloveka» v nemeckom i osetinskom yazihkakh // Mir nauki, kuljturih, obrazovaniya. - 2011.
- № 3.
2. Abaev, V.I. Yazihk kak ideologiya i yazihk kak tekhnika / Izbrannihe trudih. - Vladikavkaz, 1995. - T. 2.
3. Gogichev, Ch.G. Kuljtura v semantike idiom // Vestnik Severo-Osetinskogo gosudarstvennogo universiteta im. Kosta Levanovicha Khetagurova.
- 2010. - № 1.
4. Arutyunova, N.D. Yazihk i mir cheloveka. - M., 1998.
5. Gogolj, N.V. Mertvihe dushi. - T. 1. [Eh/r]. - R/d: http://az.lib.ru/g/gogolx_n_w/text_0140.shtml
Статья поступила в редакцию 18.01.14
УДК 811.161.1 '28
Gorovaya I.G. CONCEPTUAL FIELD OF «FAITH» AND ITS REPRESENTATION IN THE DIALECTAL PICTURE OF THE WORLD URAL COSSACKS. The Article is devoted to nuclear and peripheral concepts in the field of conceptual structure of «Faith», the analysis of means of conceptual representation of the field «Faith» in the dialect worldview Ural Cossacks.
Key words: concept, conceptual field, dialectal picture of the world, faith, Ural Cossacks.
И.Г. Горовая, канд. филол. наук, доц. каф. русской филологии и методики преподавания русского языка, Оренбургского гос. университета, г. Оренбург, E-mail: nik1965@yandex.ru
КОНЦЕПТУАЛЬНОЕ ПОЛЕ «ВЕРА» И ЕГО РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ В ДИАЛЕКТНОЙ КАРТИНЕ МИРА УРАЛЬСКИХ КАЗАКОВ
Статья посвящена выявлению ядерных и периферийных концептов в структуре концептуального поля «Вера», анализу средств репрезентации концептуального поля «Вера» в диалектной картине мира уральских казаков. Ключевые слова: концепт, концептуальное поле, диалектная картина мира, вера, уральские казаки.
Современное языкознание характеризуется становлением новой научной парадигмы, отмеченной возрастанием роли антропоцентрического, когнитивного и культурологического подходов к изучению языка. В связи с этим внимание исследователей сфокусировано на отражении в языке человеческого мировосприятия, на языке как орудии создания, трансляции, хранения и передачи языковых и культурных традиций (Н.Д. Арутюнова, Н.Н. Болдырев, А. Вежбицкая, С.Г. Воркачев, В.З. Де-мьянков, В.И. Карасик, Ю.Н. Караулов, В.В. Колесов, Е.С. Куб-рякова, В.А. Маслова, З.Д. Попова, И.А. Стернин, В.Н. Телия, Р.М. Фрумкина и др.).
Частью общей национальной картины мира, выразителем национального мироощущения является диалектная языковая картина мира, которая имеет не только общие с национальной, но и «особенные, проявляющиеся в характере восприятия окружающего мира диалектным сообществом и в особенностях языковой репрезентации этого мира» [1, с. 68]. Так, диалектная картина мира обладает индивидуальным набором концептов, общенациональные концепты зачастую получают иную степень концептуализации и место внутри концептосферы. В связи с этим реконструкция отдельных фрагментов диалектной картины мира остается актуальной.
Целью нашего исследования является выявление ядерных и периферийных концептов в структуре концептуального поля «Вера» и анализ средств его репрезентации в диалектной картине мира [8] уральских казаков.
На формирование диалектной картины мира Урала оказали влияние многие факторы [2; 3], которые привели к тому, что был сформирован особый диалект уральских казаков с единством структурных элементов и богатым словарным составом. Именно лексический пласт, зафиксированный в составленном на материале современных говоров и письменных источников «Словаре говоров уральских (яицких) казаков» [4] отражает представление казаков о мире.
В диалектной картине мира уральских казаков концепт «Вера», являющийся одним из ключевых для понимания русского менталитета как специфического отношения к миру его носителей, репрезентируется посредством разнообразных способов номинации в рамках того или иного концептуального поля. Под концептуальным полем, вслед за Е.В. Добровольской [5, с. 16], мы понимаем совокупность семантически связанных
и экстралингвистически обусловленных элементов, представляющих в диахронии и синхронии фрагмент концептуальной системы говорящего социума, который отражает этническую шкалу ценностей, действующие культурные коды. Наиболее яркие и значимые для народа ассоциации составляют ядро концепта, а менее значимые - периферию. В разряд ядерных конструктов поля также попадает словообразовательное гнездо с исходным именем исследуемого концепта.
В толковых словарях русского языка слово «вера» трактуется как «1. Твердая убежденность в осуществлении чего-либо; уверенность в исполнении ожидаемого. 2. Уверенность в положительных качествах, достоинствах и т.д. кого-л. 3. Убежденность в реальном существовании бога (или чего-л. сверхъестественного, фантастического, связанного с ним) как основа мировоззрения и психологии религиозного человека» [6, с. 106].
В философии под верой понимается центральная мировоззренческая позиция и одновременно психологическая установка, включающая принятие определенных утверждений (например, о бытии и природе божества) и решимость придерживаться этих догматов вопреки всем сомнениям, оцениваемым как «искушения»; личное доверие к богу как устроителю жизни верующего, его руководителю, помощнику и спасителю во всех конкретных ситуациях, посылающему страдания и предъявляющему трудные требования для блага самого верующего; личную верность богу, на «служение» которому верующий отдает себя [7].
На основе анализа словарных дефиниций и лексем, зафиксированных в «Словаре говоров уральских (яицких) казаков» нами были выделены следующие компоненты, структурирующие концептуальное поле «Вера»: «вера», «бог», «святые», «духи-покровители», «человек верующий», «служители культа», «праздники, даты народного календаря», «старообрядчество», «святые места», «устройство храма» и др..
В центре этого поля находится концепт «вера», который дает ему имя, организует его и притягивает к нему другие концепты.
Ядро концепта «Вера» составляют лексемы вера и вероисповедание. Так, лексема «вера» в «Словаре говоров уральских (яицких) казаков» трактуется как ‘вероисповедание' (например: «Три веры: 1) благословенская, 2) бессвященская - мы, 3) свя-щенская - московская (постригание, довершение происходили)», «Две веры: старообрядческа и церковна», «Старообрядцы московской веры», «Отдали меня замуж за часовина, не нашей
веры», «Тогда (прежде) веры московской были, а потом православной»). Лексема вероисповедание имеет значение ‘вера' (например; Оне одной вероисповеданьи, пусть ее и засватывают»).
Данные лексемы встречаются также в устойчивом сочетании производить в веру (‘обращать в веру'), а также в глаголе веровать (‘быть религиозным'), образованном от имени существительного «вера».
Ядерный концепт «бог, святые» представлен лексемами андел (‘ангел, календарный святой по церковным святцам), ар-хандил (‘архангел'), Богородица, Бугуродица (‘у христиан название матери мифического бога Христа; молитва, обращенная к Богородице'), в выражении Богородицу вязать (‘читать молитву «Богородица»'), божички (‘божки', например: Тебе, Никола, два поклона, а тебе, Спас, - один раз, а вы, божички, не прогневайтесь на нас) и др.), а также имена прилагательные андельский (‘ангельский') архангельский (‘монашеский'), божественный (‘верующий, религиозный', божий (‘богослужебный, предназначенный для бога'), в выражении божье масло (‘лампадное масло') и наречие боженьки ‘в междометном восклицании-клятве ей боженьки! Например: Стариков очень боялись: не поздороваться - ей боженьки беда!
К ядру концептуального поля «Вера» относится также концепт «духи-покровители», представленный лексемами, имеющими оценочный компонент значения «положительное»: Домовуш-ка (‘по суеверным народным представлениям, дух, покровительствующий дому, домовой'), Бабушка (‘почетный титул «праматери уральских казаков» Гугнихи), Гугниха (‘имя легендарной «праматери» уральских казаков') и др.
Согласно преданию, казаки перед походом убивали жен и детей, дабы не обрекать их на плен и мученическую смерть. Атаман Василий Гугня не смог поднять саблю перед любимой женой-татаркой. С тех пор этот обычай был утрачен, Бабушка Гугниха, первая женщина, допущенная в казачий быт, стала как бы родоначальницей непрерывного казачьего рода на Яике. Бабушка Гугниха почиталась уральскими казаками как святая. Обязательный тост на любом застолье - за Горыныча (Урал) и Бабушку Гугниху.
Концептуальное поле «человек верующий» включает концепт «человек верующий» (белец (‘живущий в монастыре, но ещё не постриженный в монахи'), блюдник (‘человек, строго соблюдающий все религиозные предписания, обряды и правила'), бо-гомольщик (‘молящийся, паломник') и др.), концепт «качества верующего человека» (совесть, честь, честность, целомудрие, любовь, сострадание, пожертвование, гостеприимство, трудолюбие: гомоюн (‘труженик; человек, не любящий сидеть без дела'), гостеприимчивый, жалливный (‘жалостливый, сострадательный'), жаловать и др.), концепт «служители культа» (отец благочинный (‘священник, выполняющий административные обязанности в православном управлении'), головщик ‘регент на клиросе', игуменша (‘игуменья') и др.), а также ассоциативно связанные лексемы богоданный (‘законный, освещенный церковью'), богодухновённый (‘боговдохновенный'), всепетая (‘всеми прославляемая'), блюсти (‘соблюдать, хранить обычаи, предписываемые старообрядческими законами; сохранять верность мужу (о жене)'), говеть ‘поститься, постничать, ходить на исповедь'), дать молебен (‘отслужить молебен'), дотягивать (‘при чтении церковных книг чётко произносить концы слов; полностью воспроизводить старинный напев со всеми присущими ему модуляциями голоса'), на голос читать (‘читать нараспев') и др.
В данной группе можно выделить лексемы с эмоционально-оценочным компонентом значения. Так, в концепте «служители культа» встречаем слово блинохват, имеющее оценочное значение «отрицательное» (‘о лицах духовного звания, бывших семинаристах', ‘презрительное название представителей духовенства и учащихся духовных училищ').
Концепт «честность, целомудрие» представлен метафорами аленький цветочек (‘невеста, сохранившая целомудренность;
Библиографический список
в казачьем фольклоре вообще невеста'), буянташечка, а также выражениями сорвать буянташечку (‘нарушить девичье целомудрие'), бить стакан (‘разбить стакан (или рюмку) - символический приём, свидетельствующий о «честности» невесты').
Ассоциативно в эту группу можно отнести также периферийные концепты «святые места» (Аристань, Иордань, Ярдань, а также имя прилагательное ярданский (‘взятый из Иордани') и др.) и «устройство храма» царские двери (‘«царские врата» в православной церкви').
Наиболее объемным является околоядерный концепт «праздники, даты народного календаря», который объединяет лексемы, называющие народные, календарные, сельскохозяйственные даты, а также религиозные праздники. Наряду с фонетическими вариантами слов в словарь включены также грамматические варианты (имена прилагательные (относительные, притяжательные), образованные от имен существительных): Алексеев день (Алексей), Арина, Благовещенье, Борис и Глеб (Борис), Введений (Введенье, Введеньё), Вербины (Вербное Воскресенье, Вербна), Встретенье (Встречня), Госпожинки (гос-пожинский), Грачевник (Герасим-грачевник, грачиный, грачий, грачёвый; грачиный праздник), Гоипина (Агриппина), Дарья, Евдокия, Егорий (Егоров, Георгиев, егорьевский), Жаворонок (жавороночек), Здвиженье (Воздвиженье), Ивана Купала, Иван постный, Илья (ильинский), Троица (Венки) и др.
Концепт «старообрядчество», отражающий религиозные представления казаков, также входит в ядро концепта «вера» и включает лексемы, в числе которых названия старообрядческих сект и их членов: австриец (австрийский) (старообрядец австрийского толка, «австрийской веры», имеющий отношение к религиозной секте «австрийцев»), белокринйцкий (старообрядческая секта), беспоповец (беспоповка, беспоповщинский) (член старообрядческой секты, не признающей священства), бессвя-щёнский (не признающий священства), благословенец (благо-словёнский) (старообрядец, принадлежащий к секте благосло-венцев), благословенный (старик-старообрядец, получивший благословение совершать религиозные обряды), дырник (член религиозной секты, дыркиной веры) и др.; старообрядческие требы и обряды, пение: благословение (благословление, бла-гословеньице, благословенный, благословлённый, благословенский, благословлёнский, благословить), богомолье, двуперстие (двоепёрстие), демёство (хоровое многоголосное религиозное пение) и др. Соответствие старообрядческим канонам передается лексемами истованный, истово, истовый, истый (истинный, настоящий, неподдельный), а также выражением крест истовый (в значении ‘ей богу').
Несмотря на то, что слово «борода» характеризует «человека внешнего», его необходимо отнести и к ядру концепта «старообрядчество», так как уральские казаки бороду называли «отечество», право носить ее они отстаивали всеми способами, как истые староверы.
Таким образом, концептуальное поле «Вера» в целом является сложным образованием и репрезентирует важный фрагмент диалектной картины мира уральских казаков. Одни элементы данного концептуального поля ассоциативно связаны с ключевым концептом и влияют на его содержание, другие формируют содержание ключевого элемента поля и его языковых репрезентантов. Эти элементы составляют набор его наиболее важных концептуальных признаков. Концептуальное поле «Вера» репрезентируется в словах, свободных и устойчивых выражениях, разного рода синтаксических конструкциях, в ассоциациях и наивных толкованиях, спонтанно создаваемых носителями языка. Яркая особенность этого концепта - наличие слов с оценочным компонентом значения и метафор, являющихся средством выражения языковой картины мира носителя диалекта и отражающих особенности его мышления, специфику его речетвор-чества.
1. Демидова, К.И. Диалектная языковая картина мира и особенности её репрезентации в частных диалектных системах (на материале русских говоров Урала) // Лексический атлас русских народных говоров: материалы и исследования. - СПб., 2008.
2. Горовая, И.Г. Внутренний человек в диалектной картине мира уральских казаков // Materialy Miedzynarodowej Naukowi-Praktycznej
Konferencji Nauki. Teoria i praktyka. - Poznan, 2012.
3. Горовая, И.Г. Репрезентация концепта «характер» в диалектной картине мира уральских казаков // Филологические чтения. - Оренбург, 2012.
4. Малеча, H. Словарь говоров уральских (яицких) казаков: в 4 т. - Оренбург, 2002-200З.
5. Добровольская, Е.В. Концептуализация семьи в русской языковой картине мира: автореф. дис. ...канд. филол. наук. - Томск, 2005.
6. Словарь современного русского литературного языка: в 20 т. / гл. ред. К.С. Горбачевич. - М., 1991-1994. - Т. IV.
7. Новая философская энциклопедия / под ред. В.С. Степина. - М., 2001.
8. Якимов, П.А. Особенности диалектной картины мира (на материале говоров Оренбургской области) // Мир науки, культуры и образования. - 2012. - № 5(36).
Bibliography
1. Demidova, K.I. Dialektnaya yazihkovaya kartina mira i osobennosti eyo reprezentacii v chastnihkh dialektnihkh sistemakh (na materiale
russkikh govorov Urala) // Leksicheskiyj atlas russkikh narodnihkh govorov: materialih i issledovaniya. - SPb., 2008.
2. Gorovaya, I.G. Vnutrenniyj chelovek v dialektnoyj kartine mira uraljskikh kazakov // Materialy Miedzynarodowej Naukowi-Praktycznej Konferencji Nauki. Teoria i praktyka. - Poznan, 2012.
3. Gorovaya, I.G. Reprezentaciya koncepta «kharakter» v dialektnoyj kartine mira uraljskikh kazakov // Filologicheskie chteniya. - Orenburg, 2012.
4. Malecha, N. Slovarj govorov uraljskikh (yaickikh) kazakov: v 4 t. - Orenburg, 2002-2003.
5. Dobrovoljskaya, E.V. Konceptualizaciya semji v russkoyj yazihkovoyj kartine mira: avtoref. dis. ...kand. filol. nauk. - Tomsk, 2005.
6. Slovarj sovremennogo russkogo literaturnogo yazihka: v 20 t. / gl. red. K.S. Gorbachevich. - M., 1991-1994. - T. IV.
7. Novaya filosofskaya ehnciklopediya / pod red. V.S. Stepina. - M., 2001.
8. Yakimov, P.A. Osobennosti dialektnoyj kartinih mira (na materiale govorov Orenburgskoyj oblasti) // Mir nauki, kuljturih i obrazovaniya. - 2012.
- № 5(36).
Статья поступила в редакцию 20.01.14
УДК 81'25
Korzhneva E.A. THE PROBLEMS OF ADEQUATE TRANSLATION OF SHORT STORIES BY W. M. SHUKSHIN INTO GERMAN. While analyzing the original text «My son-in-law has stolen a car with firewood» by V.M. Shukshin and its translated variant, the author reveals the difference at the lexical level of texts' organization which leads to the loss of the author's individual connotations and formation of senseless gaps. The research is grounded on the theoretical postulates put forward in the works by the modern German linguists C. Nord, K. Reiss, A. Linke.
Key words: original text, translated text, a social and cultural component, information leaks, loss of meaning.
Е.А. Коржнева, канд. филол. наук, доц. каф. германских языков Алтайской гос. академии образования им.
В.М. Шукшина, г. Бийск, E-mail: korzhnewa@mail.ru
ПРОБЛЕМЫ АДЕКВАТНОГО ПЕРЕВОДА РАССКАЗОВ В.М. ШУКШИНА НА НЕМЕЦКИЙ ЯЗЫК
В процессе анализа исходного и переводного текстов В.М. Шукшина «Мой зять украл машину дров» устанавливаются расхождения на лексическом уровне, которые ведут к утрате авторских коннотаций и смысловым «лакунам». К анализу привлекаются работы современных немецких лингвистов C. Nord, K. Reiss, А. Linke.
Ключевые слова: исходный текст, переводной текст, социокультурный компонент, утечка информации, потеря смысла.
Вопросам адекватного перевода текста, и художественного текста в частности, посвящены работы многих зарубежных и отечественных лингвистов (М.П. Брандес, В.Н. Комиссаров, Л.К. Латышев, И.И. Ревзин, А.Д. Швейцер, H.Gerzymisch-Arbogast, A. Ludskanov, W. Koller, Ch. Nord, K. Reiss, R. Stolze, T. Nida, A. Neubert, W. Wills и др.).
Перевод художественных текстов имеет свою специфику. Как отмечает Ю.М. Лотман, «художественное произведение, являющееся определенной моделью мира, некоторым сообщением на языке <...> просто не существует вне этого языка» [1, c. 60].
В исходном тексте (далее - ИТ) имплицитно/эксплицитно представлена информация о создателе текста, социокультурном контексте, типе и сорте текста, коммуникативной интенции исходного текста, времени и месте, изображенных в тексте, языковых и стилистических особенностях текста [2; 3].
В процессе предпереводческого анализа лингвистических и экстралингвистических параметров ИТ(textinterne Faktoren и textexterne Faktoren по Ch. Nord) переводчик выполняет ряд функций: 1) анализирует язык ИТ; 2) устанавливает неизвестные денотаты и определяет степень их эквивалентности в ИТ и переводном тексте (далее - ПТ); 3) определяет тип и сорт ИТ, 4) выявляет коммуникативную функцию ИТ; 4) определяет социокультурный фон ИТ; 5) и по результатам предпереводческо-го анализа определяет стратегию перевода. Предпереводчес-кий анализ помогает очертить круг проблем, которые могут возникнуть при переводе.
Во время анализа ИТ переводчик определяет условия коммуникативной ситуации, которая складывается из внетекстовых (прагматика, интенция, время и место, описываемые в тексте, коммуникативная функция) и внутритекстовых факторов (тематика, содержание, невербальные элементы, лексика, синтаксис).
Эти факторы устанавливаются при помощи известных в немецкой лингвистике <^^гадеп» [4].
В процессе перевода лингвист взаимодействует с языком текста как с целостным образованием и эффективность передачи информации, заключенной в ИТ, его эмоционального и психологического воздействия на читателя обусловлена всей системой способов выражения содержания/смысла произведения согласно языковым нормам. Трудность перевода состоит в передаче смысла во всем его объеме, «где смысл является строго организованной сущностью. И адекватность перевода связана с сохранением этой организованности» [5, с. 9].
Художественный текст - структура, представленная поверхностным и глубинным уровнями (Textoberfla chenstruktur/ Texttiefenstruktur по А. Linke), взаимодействующими между собой за счет когерентности. На поверхностном уровне функционируют языковые единицы, связанные между собой посредством когезии, глубинная структура текста - это общие внеязыковые знания о мире, общие знания о тексте [6].
Переводной художественный текст - сложная по организации система: с одной стороны - это система определенного национального и авторского языка, с другой стороны - это собственная «кодовая система», которую переводчик должен правильно дешифровать, чтобы адекватно перевести текст. Пренебрежение в процессе перевода одним из параметров ИТ ведет к смысловой деформации ПТ.
После создания ПТ переводчик осуществляет его «после-переводческий» анализ, устанавливает меру соответствия лингвистических и экстралингвистических параметров ИТ и ПТ, адаптируя затем ПТ для читателя, находящегося в ином социокультурном контексте.
