CC BY
74Бюллетень науки и практики / Bulletin of Science and Practice Т. 6. №11. 2020
https://www.bulletennauki.com https://doi.org/10.33619/2414-2948/60
УДК 82 https://doi.org/10.33619/2414-2948/60/58
КОНЦЕПТУАЛЬНАЯ ЗНАЧИМОСТЬ АЛЛЮЗИИ В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ТЕКСТЕ
©Галиева М. Р., ORCID: 0000-0002-4325-4612, д-р филол. наук, Узбекский государственный университет мировых языков, г. Ташкент, Узбекистан, m.galieva@uzswlu.uz
CONCEPTUAL ESSENCE OF ALLUSION IN THE FICTIONAL TEXT
©Galieva M., ORCID: 0000-0002-4325-4612, Dr. habil,
Uzbek State University of World Languages, Tashkent, Uzbekistan, m.galieva@uzswlu.uz
Аннотация. Статья посвящена исследованию когнитивной сущности аллюзии — стилистического приема выступающего как средство репрезентации различных структур знания в художественном тексте. В статье также проводится анализ языковых средств, репрезентирующих аллюзию в тексте: аллюзивного антропонима, топонима, фразеологической единицы и цитаты. Выявлено, что аллюзия, представленная любым из вышеперечисленных языковых единиц, выражает целый пласт структур знания религиозно-мифологического характера, способствуя тем самым выявлению концептуального смысла, положенного в основу текста.
Abstract. The article deals with the investigation of cognitive essence of allusion regarded as a stylistic device representing different types of knowledge structures in the fictional text. The article presents the analysis of different language means that express allusion in the text: anthroponym, phraseological unit, toponym and citation. It is distinguished that any of these language units being used in fictional text represent a whole layer of knowledge structures of religious and mythological character, thus contributing to revealing conceptual senses put on the basis of analyzed texts.
Ключевые слова: аллюзия, когнитивный, структуры знания, художественный текст, религиозно-мифологический, концептуальный, стилистический прием.
Keywords: allusion, cognitive, knowledge structures, fictional text, religious, mythological, conceptual, stylistic device.
Традиционный подход к исследованию стилистических приемов как средств создания художественной образности в настоящее время является недостаточным, т.к. «не обеспечивает проникновения в глубинную структуру стилистического приема, представляющую совокупность ментальных, мыслительных процессов постижения неких структур знаний и построения концептуальной картины мира» [1, с. 8].
Развитие когнитивного, синергетического и междисциплинарного подходов к изучению языковых единиц, в частности стилистических приемов, привело к тому, что стилистические приемы стали рассматриваться как способ категоризации, концептуализации мира человеческим сознанием, как средства передачи концептуальной информации [2-5]. Понимание стилистических приемов как «особых структур репрезентаций знаний» [1, с. 8] вызывает необходимость изучения механизмов представлений различных структур знаний в языке. В самом общем виде, знания трактуются как «динамическое функциональное
Бюллетень науки и практики / Bulletin of Science and Practice Т. 6. №11. 2020
https://www.bulletennauki.com https://doi.org/10.33619/2414-2948/60
образование — продукт переработки вербального и невербального опыта, формирующий «образ мира», обладание опытом и пониманием, которое является правильным и в субъективном и в объективном отношениях и на основании которого можно строить суждения и выводы» [6, с.
14].
В настоящее время стало очевидным, что механизмы когнитивной деятельности человека осуществляются благодаря именно языку, который является способом запечатления, хранения и передачи знаний и информации человека о мире. В связи с этим, Е. С. Кубрякова отмечает, что «языковые единицы, языковые категории и языковые классы указывают — хотя и с разной степенью опосредования — на ту содержательную информацию, которая уже стала продуктом человеческой обработки. Полученная в ходе предметно-познавательной деятельности, информация обретает в языковых формах свое отражение и свою фиксацию. Ее можно изучать объективными способами» [7, с. 34].
Как показал анализ языкового материала, одним из наиболее значимых стилистических приемов в когнитивном плане является аллюзия. Аллюзия характеризуется тем, что с одной стороны она репрезентирует заложенные в ее основу различные структуры знания, а с другой характеризуется двуплановостью, т. к. она способна осложнять свою когнитивную структуру. Так как, понятие аллюзии принципиально важно для нашего исследования рассмотрим это понятие более детально.
Под аллюзией понимается «намек на общеизвестный литературный или исторический факт» [8]; «стилистическая фигура (от фр. allusion намек, лат. alludere подшучивать, намекать), заключающаяся в соотнесении описываемого или происходящего в действительности с устойчивым понятием или словосочетанием литературного, исторического, мифологического порядка» [9].
Основными характеристиками аллюзии являются семиотичность (свойство выступать в качестве знака), имплицитность, многоплановость. При использовании аллюзии известный прецедентный текст не воспроизводится полностью, а вводится фрагментарно, но при этом активирует весь прецедентный текст.
Аллюзия, как отмечается многими исследователями, является одним из ключевых и наиболее широко используемых интертекстуальных маркеров, выступающей как средство отсылки к прецедентному тексту (Ж. Женетт, Н. Пьеге Гро, И. В. Арнольд, И. Ильин). Как отмечает Е. А. Васильева, аллюзия является «трехсторонней единицей: она одновременно часть нового текста, часть старого текста и сигнал присутствия прецедентного текста», что способствует ее трактовке как «максимально сложного вида включения». В своей работе Е. А. Васильева делает вывод, что «из всех текстовых включений только аллюзия является средством создания межтекстовых связей, поскольку кроме принадлежности обоим контекстам сразу: первоначальному и принимающему, аллюзия является еще и механизмом связи текстов» [10].
Многими исследователями предприняты попытки систематизировать различные виды аллюзий и аллюзивных включений. Так, В. В. Овсянников, выделяет существование прямых и косвенных аллюзий. Прямые аллюзии представляют собой упоминание имен и названий фактов (название литературного произведения, имя персонажа, прямое указание события и т.п.), а косвенные представляют собой включение текста в текст в виде цитаты (то есть использование отрезка «чужого» текста дословно или в измененном виде) [11, с. 43]. Н. А. Фатеева в проведенной классификации интертекстуальных включений выделяет атрибутированные и неатрибутированные аллюзии. Атрибутированные аллюзии предполагают наличие в тексте имени автора или названия произведения в исследуемом
Бюллетень науки и практики / Bulletin of Science and Practice Т. 6. №11. 2020
https://www.bulletennauki.com https://doi.org/10.33619/2414-2948/60
интертексте. Как отмечает автор, атрибутированные аллюзии в сравнении с неатрибутированными менее распространены, что обусловлено самой природой аллюзии, которой присуща закодированность [12].
Задачей нашей работы является исследование аллюзий функционирующих в художественном тексте и выступающих в качестве маркеров интертекстуальности и средства отсылки к прецедентному тексту. Следует отметить, что аллюзия не содержит отчетливой ссылки на автора или источник, не выделяется графически, что способствует активации структур знаний различных типов в полной мере.
Как показал анализ языкового материала, наиболее широко используемым в художественном тексте видом аллюзии является аллюзивный антропоним. Используясь в художественном тексте, религиозные антропонимы органично вплетаются в текст в качестве аллюзии и сохраняют свою символическую функцию, которая заключается в их способности ассоциироваться с психологическими, внутренними и внешними и характеристиками, моральными качествами определенного человека.
Например, в произведении Т. Драйзера «Sister Carrie», автор вводит в текст религиозный антропоним «Lazarus»:
And now poverty threatened to seize her entirely and to remove this other world for upward. Like a heaven to which any Lazarus might extend, appealingly, his hands.
Использование данного аллюзивного антропонима религиозного происхождения в тексте отсылает сознание читателя к известной библейской притче о нищем Лазаре и богаче. Согласно притче, Лазарь был настолько бедным человеком, что был вынужден есть крошки со стола богача. Поэтому, в христианской традиции имя «Лазарь» приобрело символическое значение «бедность, убогость» [13]. Посредством использования данного религиозного антропонима, автор сравнивает надвигающуюся на Кэрри бедность с бедностью Лазаря, раскрывая при этом и ее эмоциональное состояние: страх, смятение, отчаяние перед надвигающейся на нее бедностью.
Другим распространенным типом аллюзии является аллюзия, выраженная фразеологической единицей. Так, в следующем отрывке из романа А. Мердок «The Unicorn», использована фразеологическая единица библейского происхождения:
It was nearly six months since he had been there before. But he would find them unchanged. Doubtless they would find him unchanged. He continued to look at himself in the mirror. His youthful appearance always startled people who knew him only by repute. He was still young, of course, in his forties, though sometimes he felt as old as Methuselah. He was certainly young for his achievements, young to be the head of a department.
Данная ФЕ является аллюзией на библейскую легенду о старейшем праотце человечества — Мафусаиле, прожившем 969 лет. Автор использует эту фразеологическую единицу для характеризации эмоционального состояния персонажа, который несмотря на свою молодость, чувствует себя старым, измотанным, избитым и уставшим от жизни.
Аллюзия также может выражаться в тексте аллюзивным топонимом. Рассмотрим следующий пример:
They were grimly hanging on. They didn't like to give in. They didn't like to own up that they were through. For twelve years, now, they had been "free " people living in a "fill and beautiful life". And America for twelve years had been their anathema, the Sodom and Gomorrah of industrial materialism (3).
Использованные в художественном тексте топонимы библейского происхождения Sodom and Gomorrah отсылают сознание читателя к библейскому тексту и активизируют
Бюллетень науки и практики / Bulletin of Science and Practice Т. 6. №11. 2020
https://www.bulletennauki.com https://doi.org/10.33619/2414-2948/60
прецедентную ситуацию, связанную с гибелью Содома и Гоморры. Согласно библейской легенде, население этих городов погрязло в разврате, блуде, пьянстве и несмотря на предупреждения свыше не желали избавляться от своих пороков. В итоге Бог покарал их и данные города были уничтожены (1, c. 18, 20). Поэтому, ситуация, связанная с гибелью Содома и Гоморры выступает «эталоном» греховности и порочности. Дифференциальные признаки данной прецедентной ситуации (греховность, безнравственное и порочное поведение, бездуховность, вседозволенность, нераскаянность) становятся универсальными и могут приписываться другой аналогичной ситуации в тексте. Используясь в художественном тексте, интертекстуальные включения Sodom and Gomorrah сохраняют не только свои изначальные коннотации, но и приобретают новые ассоциации, что в свою очередь повышает их когнитивный потенциал. Так, в рассказе, где они использованы, повествуется о паре идеалистов, которые хотят жить духовной, свободной жизнью и ищут такую жизнь в Париже, Венеции, Риме. После 12 лет странствий герои рассказа вынуждены вернуться в Америку, которая, которая, по их мнению, является страной безнравственной и бездуховной, ассоциируясь у них с Содомом и Гоморрой.
Аллюзии могут также выражаться аллюзивной цитатой. В связи с этим рассмотрим пример из рассказа Д. Г. Лоуренса «England, my England»:
Рассуждая об отцовстве, один из персонажей Г. Маршалл вспоминает о том, как он боялся потерять влияние на дочь:
He would try to confine his own influence even to himself. He would try, as far as possible, to abstain from influencing his children by assuming any responsibility for them. «A little child will lead them» — «His child should lead, then» (3).
В данном фрагменте текста автор вкладывает в речь персонажа библейскую цитату «A little child will lead them» (1), а затем ее окказиональное употребление: «his child should lead». Окказиональная трансформация известного изречения способствует выявлению важной концептуальной информации: честолюбие и тщеславие Г. Маршалла, желающего, чтобы его семья занимала властвующее положение в обществе.
В заключении, на основе проведенного анализа можно сделать следующие выводы: -аллюзия является когнитивно значимым стилистическим приемом, так как репрезентирует заложенные в ее основе различные структуры знания, значимые для концептуальной информации всего текста;
-аллюзия выражается в тексте аллюзивным а) антропонимом; б) фразеологической единицей; в) цитатой г) топонимом и д) заглавием;
-аллюзия, используясь в художественном тексте, активизирует определенную прецедентную ситуацию, выполняя когнитивную функцию, способствуя выражению в сжатой форме целого пласта энциклопедических знаний.
Источники языкового материала:
(1). Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. М.: Изд. New Life Campus Crusade For Christ International, 1993. 1217 с.
(2). Dreiser Th. Sister Carry. P.: The Pennsylvania Edition. 1981, 661 p.
(3). Lawrence D. H. Odour of Chrysanthemums and other stories. M.: Progress Publishers, 1977. 293 p.
(4). Murdoch I. The Unicorn. London: Triad/Granada Books, 1981. 270 p.
Бюллетень науки и практики / Bulletin of Science and Practice Т. 6. №11. 2020
https://www.bulletennauki.com https://doi.org/10.33619/2414-2948/60
The Sources of Linguistic Material:
(1). Bible. Books of Old and New Testament. Moscow: New Life Campus Crusade For Christ International, 1993. 1217 p.
(2). Dreiser Th. Sister Carry. P.: The Pennsylvania Edition. 1981. 661 p.
(3). Lawrence D. H. Odour of Chrysanthemums and other stories. M.: Progress Publishers, 1977. 293 p.
(4). Murdoch I. The Unicorn. London: Triad/Granada Books, 1981. 270 p.
Список литературы:
1. Ашурова Д. У Новые тенденции в развитии стилистики // Тил ва нут; систем-сатх, талкинида: Материалы науч.-теор. конф. Самарканд, 2005. С. 7-8.
2. Ashurova D. U., Galieva M. R. Text Linguistics. Tashkent, 2016.
3. Джусупов Н. М. Когнитивная стилистика: теория и практика стратегии выдвижения в художественном тексте. Ташкент, 2019. 464 с.
4. Молчанова Г. Г. Английский язык как неродной. Текст, стиль, культура, коммуникация. М.: Олма Медиа Групп, 2007.
5. Ашурова Д. У Художественный текст: когнитивный и культурологический аспекты // Иностранные языки в Узбекистане. 2020. №2 (31). С. 126-138. https://doi.org/10.36078/1588925628
6. Маслова В. А. Когнитивная лингвистика. Минск: Тетра Системс, 2004. 256 c.
7. Кубрякова Е. С. Начальные этапы становления когнитивизма: лингвистика -психология - когнитивная наука // Вопросы языкознания. 1994. №4. С. 34-37.
8. Современный словарь иностранных слов. М.: Русский язык, 1992.
9. Лингвистический энциклопедический словарь. Гл. ред. В. Н. Ярцева. М., 1990. 685 с.
10. Васильева Е. А. Функциональная специфика аллюзивных текстов: автореф. дисс. ... канд. филол. наук. СПб., 2011.
11. Овсянников В. В. Языковые средства выражения комического в англоязычной прозе: дисс. ... канд. филол. наук. Л., 1981.
12. Фатеева Н. А. Контрапункт интертекстуальности, или интертекст в мире текстов. М.,
2000.
13. Мифологический словарь. Гл. ред. Е. М. Мелетинский. М., 1990.
References:
1. Ashurova, D. U. (2005). Novye tendentsii v razvitii stilistiki. Til va nutk sistem-sath talkinida: Materialy nauch.-teor. konf. Samarkand, SamGIIYa, 7-8.
2. Ashurova, D. U., & Galieva, M. R. (2016). Text Linguistics. Tashkent.
3. Jusupov, N. M. (2019). Cognitive stylistics: theory and practice of the strategy of nomination in a literary text. Tashkent.
4. Molchanova, G. G. (2007). Angliiskii yazyk kak nerodnoi. Tekst, stil', kul'tura, kommunikatsiya. Moscow. (in Russian).
5. Ashurova, D. U. (2020). Fictional text: cognitive and cultural aspects. Foreign Languages in Uzbekistan, (2 (31)), 126-138. https://doi.org/10.36078/1588925628
6. Maslova, V. A. (2004). Kognitivnaya lingvistika. Minsk. (in Russian).
7. Kubryakova, E. S. (1994). Nachal'nye etapy stanovleniya kognitivizma: lingvistika -psikhologiya - kognitivnaya nauka. Voprosyyazykoznaniya, (4), 34-37. (in Russian).
8. (1992). Sovremennyi slovar' inostrannykh slov. Moscow. (in Russian).
Бюллетень науки и практики / Bulletin of Science and Practice https://www.bulletennauki.com
Т. 6. №11. 2020 https://doi.org/10.33619/2414-2948/60
9. Yartseva, V. N. (ed.). (1990). Lingvisticheskii Entsiklopedicheskii Slovar' Moscow. (in Russian).
10. Vasileva, E. A. (2011). Funktsional'naya spetsifika allyuzivnykh tekstov: authoref. Ph.D. diss. St. Petersburg. (in Russian).
11. Ovsyannikov, V. V. (1981). Yazykovye sredstva vyrazheniya komicheskogo v angloyazychnoi proze: Ph.D. diss. Leningrad. (in Russian).
12. Fateeva, N. A. (2000). Kontrapunkt intertekstual'nosti, ili Intertekst v mire tekstov. Moscow. (in Russian).
13. Meletinskii, E. M. (ed). (1990). Mifologicheskii slovar'. Moscow. (in Russian).
Работа поступила в редакцию 17.10.2020 г.
Принята к публикации 21.10.2020 г.
Ссылка для цитирования:
Галиева М. Р. Концептуальная значимость аллюзии в художественном тексте // Бюллетень науки и практики. 2020. Т. 6. №11. С. 459-464. https://doi.org/10.33619/2414-2948/60/58
Cite as (APA):
Galieva, M. (2020). Conceptual Essence of Allusion in the Fictional Text. Bulletin of Science and Practice, 6(11), 459-464. (in Russian). https://doi.org/10.33619/2414-2948/60/58
