CC BY
78
УДК 81’23
КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИЯ ВРЕМЕНИ: «ПОВОРОТ К ТЕЛУ»
© 2012 С. А. Чугунова
докт. филол. наук, профессор каф. английского языка, доцент e-mail: chMgunovasveta1@rambler.ru
Брянский государственный университет имени акад. И.Г. Петровского
В статье рассматриваются различные подходы к проблеме темпорального мышления и концептуализации времени с акцентом на корпореальный подход; защищается идея о том, что культурно-специфичные концепты движущегося времени обусловлены телесным опытом человека.
Ключевые слова: корпореальный подход, темпоральное мышление, концепты времени, корпореальная ось, движение тела, хроностезия.
В настоящее время в когнитивной науке все больше утверждается «корпореальный поворот», или «поворот к телу». Познание возможно только на основе опыта, который включает не просто смотрение подвижным глазом, а движение подвижным телом [Sheets-Johnstone 2011: 188]. Наблюдения за развитием младенцев показывают, что овладевая возможностями собственного тела, ребенок одновременно начинает мыслить определенными категориями - «тело учит мозг» [Thelen 1995: 90]. Восстановление роли тела как базы для языковой коммуникации «в корне меняет систему представлений об означивании, требуя выхода за пределы принятой “по уговору” системы значений как конечной области реализации процессов перевода знаков». «Такая система является лишь медиатором (промежуточным средством), обеспечивающим выход индивида на его образ мира, который фиксируется в разностороннем и многомерном личном опыте, без чего никакой знак (не в “чистой” теории, а в заземленной практике) не может выполнить свои функции» [Залевская 2004: 50].
Особенность темпоральной лексики состоит в том, что зачастую она не является собственно темпоральной. Факты из разных языков демонстрируют, что выражение времени в терминах пространства и движения представляет языковую универсалию. Ср.: рус. яз.: за короткое время, через два часа, каникулы пролетели незаметно; англ. яз.: in the evening ‘вечером’ (букв. в вечер), time flies ‘время летит’, the moment has arrived ‘подошел момент’; нем. яз.: eine Woche lang ‘в течение недели’, in einem Moment, die Zeit fliegt ‘время летит’, fur alte Menschen vergeht die Zeit scheinbar schneller ‘для стариков время проходит довольно быстро’; фр. яз.: le temps file ‘время бежит’, le temps passe vite ‘время быстро проходит’, l’espace d’un matin ‘в течение одного утра’ (букв. пространство утра), d’ici en huit ‘через неделю’ (букв. отсюда через восемь), а deux heures ‘в два часа’; лат. яз.: ante diluvium ‘перед потопом’; итал. яз.: Partiremoper Pavia tra dieci mesi ‘Мы поедем в Павию через (букв. между) десять месяцев’; голланд. яз.: over twee uur ‘через два часа’; эстон. яз. aeg lendab ‘время летит’, aeg moodub ‘время идет’; бурят. яз.: эхи захагуй ‘время тянется’, углоо удэрынь болобо ‘наступил следующий день’, урданай саг ‘в старину’ (букв. в передние годы), хойто жэлдэ ‘в следующем году’ (букв. в заднем году); яз. чиндали (банту): liinga yaakwaana nayini ‘когда подходит девятый месяц’; лезгин. яз.: q'we wacra-laj ‘через два месяца’; турец. яз.: Zaman akip gitti (букв. время летело и шло), Zaman gok hizli akiyor ‘время течет
очень быстро’, Gelecek elimden kaciverdi (букв. будущее выбежало вдруг из моих рук); кетс. яз.: kin’a baqdiqa ‘до сегодняшнего времени’ (букв. до этого места), en’ ‘сейчас’ (букв. здесь, тут), qoqas’sy ‘в будущем’ (букв. впереди там); кит. яз. мандарин: shengdanjie kuai dao le ‘Рождество почти здесь’ (букв. Рождество быстро прибывать), jiang-lai ‘будущее’ (букв. немедленно прийти), wei-lai ‘будущее’ (букв. еще прийти), lai-ri ‘будущий день’ (букв. приходящий день) (примеры взяты из следующих источников: [Андреева 2006; Бардамова 2007; Гак 1997; РЭС; ABBYY Lingvo; Ahrens & Huang 2002; Botne 2005; Haspelmath 1997; Radden 2003; Oz9ali§kan 2005]).
Согласно теории концептуальной метафоры (Conceptual Metaphor Theory), думать и говорить о времени, которое не воспринимается ни одним из органов чувств, мы можем благодаря метафоре - механизму мышления, связывающему концепты из разных доменов и, таким образом, обеспечивающему процесс абстрактного мышления и понимания [Lakoff & Johnson 2003]. С этой точки зрения, уходящей корнями в философию Нового времени, время - это интеллектуальный конструкт (фикция, иллюзия), продукт вторичной концептуализации пространственных, построенных на чувственном опыте, концептов. Приоритет пространства над временем, понимание первого в качестве конкретного источника второго объясняется тем, что абстрактное понятие пространства как вместилища связывается с чувственно воспринимаемыми объектами (пространство вмещает объекты), тогда как абстрактное понятие времени как вместилища предполагает события (время вмещает события), которые сами по себе не воспринимаются. Человек воспринимает изменения, которые превращаются в события не столько потому, что он их так видит или осязает, сколько потому, что он их так мыслит, обнаруживая между ними причинную связь [Miller & Johnson-Laird 1976: 90; Tenbrink 2007: 20].
Теория концептуальной метафоры выделяет в первую очередь две темпоральные метафоры - ВРЕМЯ ЕСТЬ ДВИЖЕНИЕ СУБЪЕКТА (I’ll be there in a minute ‘Я буду здесь через минуту’) и ВРЕМЯ ЕСТЬ ДВИЖЕНИЕ ОБЪЕКТА (The time for action has arrived ‘ Пришло время действия’). Обе метафоры являются базовыми (primary), поскольку построены на фундаментальном опыте движения и зрительного восприятия. Однако с позиций феноменологического подхода, оспаривающего некоторые принципиальные положения предыдущей теории, эти концептуальные структуры, или когнитивные модели, являются комплексными, интегрирующими не только базовые концепты (primary concepts), в основе которых лежит универсальный биологический опыт движения и восприятия, но и вторичные концепты (secondary concepts) -продукты переработки специфического культурного опыта [Evans 2004: 216-217]. Феноменологический подход к концептуализации времени опирается на изыскания в области физиологии и нейронауки, подтверждающие предположение, что темпоральный опыт - это реальный чувственный опыт, он может быть прослежен до когнитивных процессов и структур. Собственно темпоральные смыслы в когнитивных моделях темпоральности не рассматриваются как прямой метафорический перенос структуры из домена пространства в домен времени: в основе темпоральных концептов, составляющих эти более сложные комплексные концептуальные структуры, лежит внутренний темпоральный нейрокогнитивный опыт (нейронные ритмы - темпоральные моменты [Poppel 1994]); другое дело, что продукты внутреннего опыта (response concepts) практически не поддаются осознанию, поэтому они вынужденно прибегают к «услугам» продуктов внешнего сенсомоторного опыта (imagery concepts), имеющих прямую связь с концептуальной системой, а значит, сознанием и языком ([Evans 2004] - с опорой на модель мышления Р. Джэкендоффа [Jackendoff 1996]).
Мы предполагаем, что совместная переработка тех и других концептов обусловлена единым перцептуально-темпоральным механизмом, позволяющим
выживать в полной неожиданностей и опасностей среде и сохраняться на уровне биологического вида. Данные нейронауки убеждают, что по большому счету невозможно разделить нейрофизиологический механизм, отвечающий за процессы перцепции, отдельно на перцептивный и темпоральный. Единство перцептуальнотемпорального механизма предполагает зависимость особенностей восприятия человека от нейронных ритмов / осцилляций, или темпоральных моментов. При этом темпоральный код у человека фундаментально предопределен архитектоникой человеческого тела, его кинестетическими особенностями и способностями, его двигательной активностью. Если говорить о генезисе концептов пространства и времени, то концепты пространства возникают в концептуальной системе не раньше концептов времени. Те и другие - это стороны одной медали: корпореальной организации человека. В некотором смысле феноменологический подход оказывается близким теории концептуальной метонимии, согласно которой практически все метафоры на более глубинном уровне мышления оказываются мотивированными концептуальной метонимией [Чугунова 2009]. Вследствие размытости концептуальных структур в индивидуальном сознании бывает трудно определить, что два связывающихся проекцией домена являются изначально независимыми структурами и не могут входить в более общий домен концептуальной системы или включать общие подструктуры (см. [Barcelona 2002: 214-216, 226-243]). У темпоральных метафор движения, как нам представляется, таким доменом может служить домен тела человека, а точнее, движущегося тела, если учесть фундаментально темпоральную природу восприятия, а также то, что сенсорно-темпоральный механизм у человека есть следствие специфики его телесной двигательной активности [Чугунова 2009].
В определенном смысле созвучными высказанным предположениям оказываются идеи Л. Майлза и соавторов [Miles et al. 2010a], которые связывают метафорическую «стрелу времени» со свойственной человеку хроностезией, или формой сознания, позволяющей осуществлять ментальное путешествие во времени -прошлом и будущем. Хроностезия обеспечивает индивиду способность вспоминать произошедшие события и тем самым отправляться в прошлое; она также поддерживает процессы планирования и прогнозирования, которые переносят нас в будущее. При этом «мы не задумываемся о субъективном времени; мы принимаем его как само собой разумеющееся, как воздух, которым мы дышим» [Tulving 2002: 311] (перевод наш. -С. Ч). Как показывают результаты отдельных экспериментов, хроностезия не дана нам от рождения, дети младше трех лет ею не обладают. Кроме того, не следует смешивать данную форму сознания с темпоральными ритмами, включая инстинктивное поведение животных, со способностью оценивать длительность интервалов между событиями, а также с семантической памятью относительно физического времени и его атрибутов, непосредственно связанной с темпоральными выражениями в языке. Вместе с тем хроностезия напрямую связана с осознанием себя, собственного «Я»; материальным субстратом обоих являются участки лобных долей и префронтальной коры головного мозга преимущественно в правом полушарии, о чем свидетельствуют последствия различных поражений соответствующих зон [Op. cit.: 314-318].
Предполагается, что хроностезия имеет непосредственное отношение к репрезентациям в сенсомоторных системах, регулирующих двигательную активность человека. Отсюда ментальное путешествие во времени может сопровождаться активизацией моторных репрезентаций - вперед, в будущее, и назад, в прошлое [Miles et al. 2010b: 222]. Группа Л. Майлза провела эксперимент, в котором испытуемых просили вспоминать события из прошлого четырехлетней давности или представлять, что они будут делать через четыре года. При этом ко всем участникам эксперимента были присоединены сенсорные датчики движения. В результате датчики
зафиксировали отклонение тела на 1,5-2 мм назад при мысленном обращении в прошлое и наклон тела на 3 мм вперед при мысленном обращении в будущее. Корпореальная ось «впереди-позади» буквально приходит в движение. Таким образом, подтверждается гипотеза о том, что темпоральное мышление основывается на двигательной активности человека и на его способности перемещения в пространстве. В перспективе ученые планируют проверить соотношение между временной дистанцией и амплитудой отклонения тела индивида во время ментальных путешествий во времени [Op. cit.: 223].
В другом эксперименте группы Л. Майлза [Miles et al. 2010a] англоязычные испытуемые соотносили время (в часах и минутах), появлявшееся на экране компьютера, относительно момента участия в эксперименте со словами past ‘ прошлое’ или future ‘будущее’, которые также имелись на мониторе. При этом в одних случаях «прошлое» было написано слева, а «будущее» - справа, в других - наоборот, «прошлое» помещалось справа, а «будущее» - слева. Результаты продемонстрировали, что траектория искривления руки увеличивалась именно при втором условии, т.е. когда «прошлое» помещалось справа, а «будущее» - слева. Авторы интерпретируют это так, что при выборе ответа рука индивида - носителя английского (американского) языка -автоматически тянется вправо для «будущего» и влево - для «прошлого». В работу запускается корпореальная ось нашего тела - «лево-право», которая выступает здесь в качестве опоры переработки информации о времени. Для авторов очевидно, что темпоральное мышление и процессы концептуализации времени «включают» сенсомоторную систему человека.
Эксперименты Л. Майлза и его коллег нацелены на изучение хроностезии и ее непосредственной связи с двигательной активностью индивида. При этом акцент делается на образной составляющей мышления без учета языка, хотя в последнем эксперименте его участники не могли не опираться на семантику слов «прошлое» и «будущее». Вместе с тем индивид симулирует в уме движение при понимании языкового стимула с семантикой движения, в том числе движения времени. Это объясняется тем, что слова активизируют участки мозга, сопряженные или пересекающиеся с участками, активными во время перцепции объектов - референтов слов или действий с ними. Многочисленные эксперименты, выявляющие мышечные и мускульные напряжения (кинестетические явления) во время переработки вербальных стимулов, подтверждают гипотезу, бросающую вызов символическому подходу, в соответствии с которым за понимание языкового сообщения отвечают амодальные пропозиции [Zwaan 1999] (см. также [Connell et al. 2007; Kaschak et al. 2005; Loftus & Palmer 1974; Zwaan et al. 2004]).
С позиций набирающего силу корпореального подхода (embodied cognition), разделение концептов на конкретные и абстрактные - это, скорее, условность. (Напомним, что с позиций концептуальной метафоры, время - это абстракция.) Как таковых абстрактных концептов не существует, все дело в их сложности - отнесении к различным аспектам переживаемых в опыте ситуаций. В основе понимания вербальной информации лежит переживание описываемой ее средствами реальной ситуации, что способствует развитию и усложнению интеллектуальных способностей. По всей видимости, существует когнитивный механизм (perceptual simulation), который поддерживает не только восприятие, целенаправленные ситуативные действия, но и ситуации, связанные с абстрактным мышлением и, в частности, с пониманием речи [Barsalou 1999a; 1999b].
Очевидно, что в структурировании концептуального домена времени и темпоральных концептов огромное значение приобретают корпореальные оси «впереди-позади» и «верх-низ», причем доминирующей в концептуализации времени,
по-видимому, следует считать ось «впереди-позади»: Serbia plunges back into the past ‘Сербия погружается назад в прошлое’ / Looking forward to seeing you ‘Надеюсь на встречу с тобой’ (букв. «Смотрю вперед...») (примеры взяты из [Ouellet et al. 2010a]). В психологии есть данные о том, что концепты «прошлое» и «будущее» не могут сформироваться у ребенка раньше осознания устройства собственного тела и его осей «верх-низ», «впереди-позади». Весь мир вокруг и объекты в нем организуются для человека по фундаментальным осям его тела. Горизонтальная ось «впереди-позади» рассекает среду на две неравноценные половины: доступную для созерцания и активных действий впереди и практически недоступную позади, хотя среда сама по себе этой асимметрией не обладает. Ось «лево-право» оказывается менее значимой по сравнению с остальными, поскольку она практически симметрична и потому менее выпукла в сознании [Tversky 2005: 7]. Так, эта ось не получает выражения в темпоральной семантике (исключение составляют жестовые языки [Santiago еt al. 2007: 512] - со ссылкой на [Emmorey 2001]), в отличие, например, от оси «верх-низ», асимметрия которой объясняется действием физической гравитации [Tversky 2005: 7]. Ср.: бурят. яз.: арбан наha дээшэ ябаха ‘старше на десять лет’ (букв. быть выше на десять лет), энэ доро ‘сразу, тотчас’ (букв. под этим); кит. яз.: shanyue ‘прошлый месяц’ (букв. верхний месяц), xiayue ‘следующий месяц’ (букв. нижний месяц); кит. яз. мандарин: shang-ban-tian ‘утро’ (букв. верхняя половина дня); xia-ban-tian ‘день’ (букв. нижняя половина дня), shang-ban-yue ‘первая половина месяца’ (букв. верхняя половина месяца); япон. яз.: ima kara sanbyaku-nu sakanoboru, Edo-jidai dearu ‘Эра Эдо была триста лет назад’ (букв. Если подняться на триста лет от сейчас, то будет эра Эдо) (примеры взяты из следующих источников: [Бардамова 2007; Evans 2004; Radden 2003]).
Однао есть данные, позволяющие усомниться в изначальной симметричности оси «лево-право». Имеется в виду «принцип симметрии», связанный с обратимостью / необратимостью процессов, а значит, со временем. В кристаллах правизна и левизна тождественны, но в живых организмах это никогда не бывает так, что объясняется динамической средой живого организма, биогенной миграцией атомов. Неравенство правизны и левизны живого организма передается наследственно и является видовым признаком. Все белки обладают левым вращением плоскости света, как в животных, так и в растениях. Неравенство правизны и левизны охватывает всю морфологию живого тела и, более того, ее динамику. Оно проявляется в редком проявлении «левшей», причем для некоторых организмов левши являются преобладающими и могут приниматься как видовой признак [Вернадский 1988: 222-223, 251, 262-271, 291-295].
Жизненный опыт подсказывает, что отношения «лево-право» усваиваются индивидом позже отношений «впереди-позади» и «верх-низ». Но, как справедливо замечают авторы статьи [Santiago et al. 2007], эти отношения должны репрезентироваться в семантической памяти, по крайней мере, грамотных представителей культур с традицией написания и чтения текста слева направо. В одном из экспериментов носителей испанского языка просили ответить на вопрос о референции предъявляемых на мониторе компьютера слов - означают ли они прошлое или будущее: pasado ‘прошлое’ - futuro ‘будущее’, antes ‘прежде’ - despues ‘после’, ayer ‘вчера’ - manana ‘завтра’, dijo ‘он сказал’ - dira ‘он скажет’. При этом слово с семантикой прошлого или будущего могло появиться как слева на экране, так и справа. При ответах испытуемые использовали правую и левую руки. Как и прогнозировалось, испытуемые реагировали быстрее и допускали меньше неточностей, когда слово с семантикой прошлого помещалось слева на мониторе, а с семантикой будущего -справа [Op. cit. ].
Сопоставительное исследование с носителями испанского языка и иврита со сходным заданием наглядно показало, что в когнитивном пространстве испаноязычного индивида в процессе переработки темпоральных концептов прошлое ассоциируется с левой стороной корпореальной оси «лево-право», а будущее - с правой стороной. В когнитивном пространстве носителя иврита, наоборот, прошлое есть право, а будущее есть лево [Ouellet et al. 2010b]. Результаты экспериментов демонстрируют не только действенность корпореальной оси «лево-право» в качестве концептуальной опоры в процессе понимания вербальных стимулов с темпоральной семантикой, они показывают связь этой оси с культурно-специфичной традицией написания и чтения текста. Известно, что в испанской и других европейских культурах текст репрезентируется слева направо, в арабской, иудейской и некоторых других культурах - справа налево. Что не менее важно, результаты выявляют до-вербальную и до-концептуальную основу темпорального мышления - двигательную активность человека и архитектонику его тела (см. также [Miles et al. 2010a], эксперимент описан выше).
В серии экспериментов исследовательская группа Х. Сантьяго проверяла влияние темпоральной семантики слова на пространственное мышление носителей испанского языка, предусматривающее локализацию объектов и репрезентацию направлений на экране компьютера [Ouellet et al. 2010a]. Индивидуальные ответы были точнее и производились быстрее, если локализация объекта слева (или направление стрелки влево) поддерживалась предварительным предъявлением слова с семантикой «прошлого», а локализация объекта справа (или направление стрелки вправо) поддерживалась предварительным предъявлением слова с семантикой «будущего».
Проведенный нами эксперимент с носителями русского языка также продемонстрировал, что индивид опирается на корпореальную ось «лево-право» при понимании выражений с темпоральной семантикой, расставляя события относительно друг друга в своем сознании и, таким образом, наделяя их смыслом «раньше» и «позже» (см. [Чугунова 2009]). При этом событие «раньше» оказывается соотнесенным с левой стороной тела субъекта, а событие «позже» - с его правой стороной. Результаты нашего эксперимента не согласуются с неэгоцентрической трактовкой темпоральной когнитивной «модели согласования времен» (Monday comes before Tuesday ‘Понедельник предшествует вторнику’), репрезентирующей темпоральные события или времена в движении относительно друг друга без участия наблюдателя [Evans 2004; Nunez & Sweetser 2006].
В качестве вывода отметим, что осознание времени индивидом безусловно имеет корпореальную основу. М. Мерло-Понти как-то сказал: «Не обладай я телом, пространство для меня не существовало бы» [Мерло-Понти 1999: 141]. Попробуем перефразировать классика: без тела не было бы у человека ни пространства, ни времени. Время для человека связано с жизнью, которую он проживает. Человек, его тело, всегда остается точкой отсчета для любого события, которое не безразлично для его мышления, сознания, эмоционально-оценочного переживания. Темпоральный опыт неразрывно связан с опытом движения и прежде всего самодвижения, кинестезии, проприоцепции. Признаки темпоральности как продукты переработки культурноспецифичного опыта вторичны, они обусловлены универсальным биологическим опытом движения и восприятия.
Библиографический список
Андреева О. А. Метафорические модели времени в кетском языке // Вестник Томского государственного педагогического университета. Серия «Гуманитарные науки». 2006. Выпуск 4 (55). С. 181-185.
Бардамова Е. А. Время в бурятской языковой картине мира // Проблемы концептуализации действительности и моделирования языковой картины мира: сб. науч. тр. Архангельск: Поморский государственный университет, 2007. Вып. 3. С. 113119.
Вернадский В. И. Философские мысли натуралиста. М.: Наука, 1988. 519 с.
Гак В. Г. Пространство времени // Логический анализ языка. Язык и время / под ред. Н.Д. Арутюновой, Т.Е. Янко. М.: Изд-во «Индрик», 1997. С. 123-130.
Залевская А. А. Некоторые особенности естественного семиозиса // Слово и текст: психолингвистический подход. Тверь: Твер. гос. ун-т, 2004. Вып. 3. С. 49-61.
Мерло-Понти М. Феноменология восприятия: пер. с франц. СПб.: «Ювента», «Наука», (1945) 1999. 603 с.
РЭС - Русско-эстонский словарь [Электронный ресурс]. URL: http://poliglos.info/dict/dfind.php (дата обращения 07.11.2008).
Чугунова С. А. «Движение времени» у представителей разных культур: монография. Брянск: РИО Брянского госуниверситета; «Ладомир», 2009. 240 с.
ABBYY Lingvo - Электронные словари ABBYY Lingvo [Электронный ресурс]. URL: http://www.lingvo.ru (дата обращения 07.11.2008).
Ahrens K. & Huang Chu-Ren. Time passing is motion // Language and Linguistics. 2002. Vol. 3. № 3. Pp. 491-519.
Barcelona A. Clarifying and applying the notions of metaphor and metonymy within cognitive linguistics: An update // R. Dirven & R. Porings (Eds.), Metaphor and metonymy in comparison and contrast. Berlin: Mouton de Gruyter, 2002. Pp. 207-278.
Barsalou L. W. Language comprehension: Archival memory or preparation for situated action? // Discourse Processes. 1999a. Vol. 28, № 1. Pp. 61-80.
Barsalou L. W. Perceptual symbol systems // Behavioral and Brain Sciences. 1999b. Vol. 22, № 4. Pp. 577-660.
Botne R. Cognitive schemas and motion verbs: Coming and going in Chindali (Eastern Bantu) // Cognitive Linguistics. 2005. Vol. 16, № 1. Pp. 43-80.
ConnellL., Rayne L. & Lynott D. Time flew by: Reading about movement of different speeds distorts people’s perception of time // S. Vosniadou & D. Kayser (Eds.), Proceedings of the Second European Cognitive Science Conference. Mahwah, NJ: Lawrence Erlbaum, 2007. Pp. 437-441.
Emmorey K. Space on hand: The exploitation of signing space to illustrate abstract thought // M. Gattis (Ed.), Spatial schemas and abstract thought. Cambridge, MA: MIT Press, 2001. Pp. 147-174.
Evans V. The structure of time: Language, meaning, and temporal cognition. Amsterdam; Philadelphia: John Benjamins Pub. Co., 2004. 286 p.
Haspelmath M. From space to time: Temporal adverbials in the world’s languages. Munchen; Newcastle: LINCOM EUROPA, 1997. 188 p.
Jackendoff R. The architecture of the linguistic-spatial interface // P. Bloom, M. Peterson, L. Nadel & M. Garrett (Eds.), Language and space. Cambridge, MA: MIT Press, 1996. Pp. 1-30.
Kaschak M. P., Madden C. J., Therriault D. J., Yaxley R. H., Aveyard M., Blanchard A. A. & Zwaan R. A. Perception of motion affects language processing // Cognition. 2005. Vol. 94, № 3. Pp. B79-B89.
Lakoff G. & Johnson M. Metaphors we live by. Chicago: University of Chicago Press, 2GG3 (1st ed. 19BG). 276 p.
Loftus E. F. & Palmer J. C. Reconstruction of automobile destruction: An example of the interaction between language and memory // Journal of Verbal Learning and Verbal Behavior. 1974. Vol. 13, № 5. Pp. 5B5-5B9.
Miles L. K., Betka E., Pendry L. F. & Macrae C. N. Mapping temporal constructs: Actions reveal that time is a place // The Quarterly Journal of Experimental Psychology. 2G1Ga. Vol. 63, № 11. Pp. 2113-2119.
Miles L. K., NindL. K. & Macrae C. N. Moving through time // Psychological Science. 2G1Gb. Vol. 21, № 2. Pp. 222-223.
Miller G. & Johnson-Laird P. Language and perception. Cambridge: Cambridge University Press, 1976. 76G p.
Nunez R. & Sweetser E. With the future behind them: Convergent evidence from Aymara language and gesture in the crosslinguistic comparison of spatial construals of time // Cognitive Science. 2GG6. Vol. 3G, № 3. Pp. 4G1-45G.
Ozgali§kan §. Metaphor meets typology: Ways of moving metaphorically in English and Turkish // Cognitive Linguistics. 2GG5. Vol. 16, № 1. Pp. 2G7-246.
Poppel E. Temporal mechanisms in perception // O. Sporns & G. Tononi (Eds.), Selectionism and the brain: International review of neurology. San Diego, CA: Academic Press. 1994. Vol. 37. Pp. 1B5-2G1.
Ouellet M., Santiago J., Funes M. J., & Lupidnez J. Thinking about the future moves attention to the right // Journal of Experimental Psychology: Human, Perception and Performance. 2G1Ga. Vol. 36, № 1. Pp. 17-24.
Ouellet M., Santiago J., Israeli Z., & Gabay S. Is the future the right time? // Experimental Psychology. 2G1Gb. Vol. 57, № 4. Pp. 3GB-314.
Radden G. The metaphor «Time as Space» across languages // N. Baumgarten, C. Bottger, M. Motz & J. Probst (eds.), Ubersetzen, Interkulturelle Kommunikation, Spracherwerb und Sprach-vermittlung - das Leben mit mehreren Sprachen. Festschrift fur Juliane House zum 6G. Geburtstag, Zeitschrift fur Interkulturellen Fremdsprachenunterricht [Online]. Mei, 2GG3. Jahrgang B. № 2/3. S. 226-239.
Santiago J., Lupidnez J., Perez E. & Funes M.-J. Time (also) flies from left to right // Psychonomic Bulletin & Review. 2GG7. Vol. 14, № 3. Pp. 512-516.
Sheets-Johnstone M. The primacy of movement. Amsterdam; Philadelphia: John Benjamins Pub. Co., 2G11(1st ed. 1999). 574 p.
Tenbrink T. Space, time, and the use of language: an investigation of relationships. Berlin; New York: Walter de Gruyter, 2GG7. 345 р.
Thelen E. Time-scale dynamics in the development of an embodied cognition // R. Port & T. van Gelder (Ed.), Mind in motion. Cambridge, MA: MIT Press, 1995. Pp. 69-1GG.
Tulving E. Chronesthesia: awareness of subjective time // D.T. Stuss & R.C. Knight (Eds.), Principles of frontal lobe functions. New York, NY: Oxford University Press, 2GG2. Pp. 311-325.
Tversky B. Functional significance of visuospatial representations // P. Shah & A. Miyake (Eds.), Handbook of higher-level visuospatial thinking. Cambridge: Cambridge University Press, 2GG5. Pp. 1-34.
Zwaan R. A. Embodied cognition, perceptual symbols, and situation models // Discourse Processes. 1999. Vol. 2B. № 1. Pp. B1-BB.
Zwaan R. A., Madden C. J., Yaxley R H. & AveyardM. E. Moving words: Dynamic mental representations in language comprehension // Cognitive Science. 2GG4. Vol. 2B. № 4. Pp. 611-619.
