CC BY
85
А. Г. Никитин
КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ И ПОЛИТИКИ БЕЗОПАСНОСТИ ИОРДАНИИ В 1999-2008 ГОДАХ
Работа представлена кафедрой регионоведения
Нижегородского государственного университета им. Н. И. Лобачевского.
Научный руководитель - доктор исторических наук, профессор А. А. Корнилов
В статье рассматривается концептуализация внешней политики и политики безопасности Иордании в 1999-2008 гг. Анализируются идейные основы ее международного позиционирования и ключевые направления региональной и международной политики королевства. Взаимодействие с арабо-мусульманским сообществом освещается с позиций «исламского нормативизма» и «рационального панарабизма».
Ключевые слова: Иордания, исламский нормативизм, рациональный панарабизм, Амманское послание, Иордания превыше всего.
A. Nikitin
CONCEPTUALISATION OF THE JORDANIAN FOREIGN AND SECURITY POLICY IN 1999-2008
The research paper contains a thorough investigation of the doctrinal fundamentals of the Jordanian foreign and security policy in 1999-2008 as well as Jordan’s vital foreign issues. The Kingdom’s activity in the Middle East during the last decade is researched within two brand-new frameworks, which are “Rational Pan-Arabism” and “Islamic Normativism”.
Key words: Jordan, Rational Pan-Arabism, Islamic Normativism, the Amman Message, Jordan First.
В систематизированном виде позиция ского развития Иордании впервые была Абдаллы II по вопросам внешнеполитиче- сформулирована в тронной речи 1999 г. Си-
туация переходного периода, вызванная смертью короля Хусейна, объективно обозначила необходимость принятия мер по идеологическому сплочению нации, недопущению внутриполитического кризиса и поддержанию международного статуса королевства как в рамках Ближнего Востока, так и на мировой арене.
Абдалла II отметил, что особую угрозу Иордании представляют региональные конфликты во всем их многообразии [1]. Данное заявление имело два принципиальных стратегических следствия. С одной стороны, Абдалла II подчеркивал жизненно важное значение благоприятных внешних условий для проведения внутренних преобразований, а с другой - предполагал проведение активной внешней политики. В силу этого представляется целесообразным рассматривать систему внешнеполитических приоритетов Иордании, сформировавшуюся в 1999-2008 гг., как исторически обусловленную и являющуюся отражением объективных факторов развития королевства во второй половине ХХ в.
Следующим шагом к концептуализации внешней и внутренней политики, а также политики безопасности стала принятая в 2002 г. в высшей степени прагматичная доктрина «Иордания превыше всего» (аль-ур-дун ауалян), которая открывала дорогу политике целенаправленного динамичного укрепления институтов государственной власти и национального строительства. Указывалось, в частности, что данная концепция позволит превратить Иорданию в «плавильный котел», в котором этноконфессиональный и социокультурный плюрализм станет залогом формирования гражданского самосознания иорданцев [2]. Конструктивное использование мультикультурализма должно стать импульсом к построению современного, высокоорганизованного гражданского общества, открывающего себе путь к процветанию в условиях свободы, парламентарной демократии, верховенства закона, социальной справедливости и равных возможностей. Госу-
дарство позиционируется как гарант устойчивого развития, а потому на него возлагаются обязательства по «обеспечению стабильности и национальной безопасности».
Концепция «Иордания превыше всего» по праву может считаться одной из важнейших вех национального развития Хашимитского Королевства, поскольку позволила зафиксировать: идеи государственного прагматизма как основы национального развития, функционально соединяющую на основе единства целей внутреннюю и внешнюю политику и политику безопасности, попытку соединить модернизм и традиционализм в процессе принятия политических решений, четырехуровневую международно-политическую идентичность Иордании, включающую: а) государствоцентричную идентичность, абсолютизирующую политическую независимость и апеллирующую к идеям гражданственности, этнокультурному плюрализму как источнику национальной специфики иорданского общества; б) приверженность либерально-демократическим ценностям; в) принадлежность к единой арабской нации; г) принадлежность миру ислама; идею лидерства Иорданского Хашимитского Королевства в регионе и в арабо-мусульманской среде.
В тронной речи 2003 г., выдержанной в духе доктрины «Иордания превыше всего», Абдалла II вновь определил в качестве приоритетной цели - «всеобъемлющее» развитие, которое должно было быть достигнуто благодаря новой, «модернизированной» методологии, включавшей пять основ и характеризовавшейся ультрадемократическим акцентом [3].
Первой основой призвано было стать создание общества социальной кооперации и справедливости. Вторая основа предполагала повышение участия женщин и молодежи в социально-политических и экономических процессах. Третья основа заключалась в повсеместном распространении культуры демократии и толерантности. Четвертая основа предполагала создание эффективной су-
дебной системы и развитие свободных СМИ. Пятая основа, как наиболее фундаментальная, сфокусировалась на новой парадигме национально-государственного мышления и продвижении «иорданской модели» в качестве эталона эффекивного «демократического арабского исламского государства». Естественным следствием этого должен был стать качественный сдвиг в системе стратегического планирования и позиционирования на международной арене.
В 2004 г. Абдалла II выступил с «Амманским посланием», продиктованным религиозной и исторической ответственностью Хашимитской династии, напрямую происходящей от пророка Мухаммада, за сохранение и защиту мусульманской веры [4]. Иордания считает, что на сегодняшний день ислам как системообразующий компонент арабской этнокультурной идентичности и цивилизации стоит перед лицом двух угроз. С одной стороны, это радикалы и экстремисты, искажающие и манипулирующие священными смыслами Корана и сунны, и, как следствие, практикующие религиозно мотивированное насилие в узкогрупповых целях, а с другой - неисламский мир, отношение которого к исламу развивается в рамках негативных стереотипов, сформированных преимущественно под влиянием преступной деятельности исламских экстремистов. Таким образом, указанная проблема носит системный характер, но не является принципиально неразрешимой. Поэтому активность ведущих государств исламского мира, к которым, как отмечалось, относит себя и Иордания, должна быть направлена, с одной стороны, на борьбу с указанными стереотипами и их первоосновой - исламским экстремизмом, а с другой - на раскрытие конструктивного кооперационного потенциала ислама.
В «Амманском послании» подчеркивалось, что «ислам призывает мусульман демонстрировать толерантность и ценить человеческую жизнь. Он противоположен по своей сути любым формам экстремизма, неумеренности и непримиримости, которые при-
водят к аберрации (искажению. - А. Н.) мышления и свидетельствуют о пренебрежении религией, здравым смыслом и цивилизованным поведением. Ислам отрицает экстремизм как девиацию и считает его отклонением от истинной веры и справедливости, которое не является характерной чертой какого-либо народа, а представляет угрозу всем нациям, расам и религиям» [4].
«Амманское послание» развивает мысль о том, что ислам должен стать основой государственного мышления и социального прогресса арабских стран, привести к реформированию религиозного дискурса, осуществлению научно-коммуникационной революции и формированию самодостаточной исламской личности [4]. Условием этого являются благоприятные внешние и внутренние условия, включая общеарабскую систему комплексной безопасности.
В «Амманском послании» Абдаллой II была предпринята попытка сформулировать концепцию «исламского нормативизма», а именно: расширить и интегрировать мусульманский религиозно-этический и ценностномировоззренческий компонент в систему международных отношений в качестве основы для мирного сосуществования и конструктивного взаимодействия государств. В идеологическом плане это предполагало синтез ислама и либерально-демократических идей.
Таким образом, подчеркнутая стратегическая значимость «Амманского послания» заключается в том, что оно: позволило Абдалле II позиционировать себя в качестве хранителя «чистой веры» и концептуализировать идею «естественного лидерства» в арабо-мусульманском мире; раскрывало миротворческий потенциал ислама и параллельно - взглядов и устремлений самой Иордании; способствовало формированию прочной идейно-идеологической базы для осуждения и противодействия терроризму и экстремизму; закрепляло за Иорданией имидж умеренного, но вместе с тем эффективного «исламского арабского государства», что
должно было способствовать закреплению Иордании в политическом дискурсе на Западе в качестве неотъемлемого элемента ближневосточного урегулирования; обогащало концептуальную основу международного сотрудничества Иордании в сфере безопасности.
В 2005 г. была утверждена «Национальная повестка дня для Иордании», фиксировавшая парадигму устойчивого комплексного развития Иордании в 2006-2015 гг. [6]. В этом смысле «Национальная повестка» стала основополагающим документом стратегического планирования, на предмет соответствия которому должны были проходить проверку все последующие инициативы и мероприятия правительства. Данный документ внес элемент дополнительной централизации и систематизации в процесс концептуализации и структурирования системы приоритетов национального развития, включая внешнюю политику и политику безопасности. Кроме того, его специфической чертой является ориентация на долгосрочную перспективу, что позволяет говорить о том, что отраженные в нем идеи носят фундаментальный для будущего страны характер.
В обращении 2008 г. к парламенту впервые на столь высоком уровне была озвучена идея развития национальной ядерной программы в контексте обеспечения энергетической безопасности Иордании и снижения ее зависимости от колебаний мировой конъюнктуры цен на нефть. Можно констатировать, что тема атомной энергетики станет в ближайшей перспективе одной из констант стратегического планирования и повлияет на структурно-качественные аспекты системы внешнеполитических приоритетов Иордании.
Заслуживает внимания тот факт, что в речи 2008 г. впервые за все время правления Абдаллы II Королевские Вооруженные Силы названы «Арабской армией» (аль-джейш аль-арабий). Именно так называлась национальная армия в первые годы становления иорданской государственности (на тот период -
Трансиордании). Это, с нашей точки зрения, дает основания полагать, что Абдалла II стремится инициировать новый этап государственного строительства и кристаллизации национальной идеи. И именно на это нацелена мифологизация иорданского прошлого и отдельных системообразующих компонентов политической системы, к которым относятся армия и спецслужбы.
Абдалла II также проводит идею установления «арабского институционального консенсуса», что следует рассматривать как попытку структурных преобразований в системе межарабских отношений, которые позволят более продуктивно решать важнейшие проблемы региональной и мировой политики, включая палестинский и иракский вопросы.
Таким образом, Приоритеты внешней политики и безопасности Иордании имеют широкую, но не консолидированную концептуальную основу и формулируются в контексте задач внутреннего развития.
Позиция Иордании по вопросам региональной политики при подчеркнутом прагматизме формулируется в контексте «арабской инициативы» и может рассматриваться как политика «рационального панарабизма». Стремление же внедрить исламские ценностно-мировоззренческие установки в сферу межгосударственных отношений позволяет говорить об «исламском нормативизме» как характерной черте иорданской внешней политики. Причем обе модели ориентированы на закрепление за Иорданией статуса «естественного лидера» в арабском и мусульманском мирах.
На концептуальном уровне Иордания стремится интегрировать такие противоречивые факторы национального развития, как традиционализм и модернизм, ислам и умеренный светский характер власти, идеи этнокультурной самобытности и западные либерально-демократические ценности. Это в конечном итоге будет способствовать реализации «иорданской модели» эффективного раз-
вития, которая должна стать примером для ного лидерства Хашимитского королевства и всего арабо-мусульманского мира, что пол- ближневосточной стратегии ее западных ностью удовлетворяет амбициям региональ- партнеров.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Speech from the Throne opening the third session of the 13th Parliament /1 November, 1999/ Royal Speeches and Letters // King Abdullah II Official Website - King of the Hashemite Kingdom of Jordan [Электронный ресурс]: http:// www.kingabdullah.jo (Дата обращения 27.10.2008).
2. Уасикат аль-урдун ауалян/ Мубадират/ 18 шавваль 2002 // Джалялят аль-малик абд алла ас-саний. Малик аль-мамаляка аль-урдунийя аль-хашимийя. Аль-маукыа ар-расмий [Электронный ресурс]: http:// www.kingabdullah.jo (Дата обращения 28.10.2008).
3. Speech from the Throne opening the first session of the 14th Parliament/ 1 December, 2003/ Royal Speeches and Letters // King Abdullah II Official Website - King of the Hashemite Kingdom of Jordan [Электронный ресурс]. Режим доступа: http:// www.kingabdullah.jo (Дата обращения 27.10.2008).
4. Рисалят Амман // The Official Website of The Amman Message: сайт. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http:// www.ammanmessage.com (Дата обращения 28.10.2008).
5. The Islamic International Conference. July 4-6, 2005/ Islamic Initiatives/Initiatives // King Abdullah II Official Website - King of the Hashemite Kingdom of Jordan [Электронный ресурс]: http:// www.kingabdullah.jo (Дата обращения 28.10.2008).
6. National Agenda 2006-2015: Jordan We Strive for/ Initiatives // King Abdullah II Official Website -King of the Hashemite Kingdom of Jordan [Электронный ресурс]: http:// www.kingabdullah.jo (Дата обращения 27.10.2008).
