CC BY
43
УДК 81' 42
ББК 81.0
О 77
Островская Т. А.
Кандидат филологических наук, доцент кафедры английской филологии Адыгейского государственного университета, e-mail: [email protected]
Концептуализация понятия «поведение человека» в исследовании дискурса элиты
(Рецензирована)
Аннотация:
Предлагается новый аспект аналитического исследования речевого поведения человека в дискурсе элиты. Исследуются дискурсивные практики элитарной личности, актуализуемые посредством непрямой коммуникации. Поведение человека рассматривается как совокупность вербальных и невербальных реакций человека на стимулы внешней среды, выраженные через дискурсивные практики; анализируются особенности содержательно-осложненной коммуникации (непрямой коммуникации) в поведенческом аспекте языковой личности; вводится термин «транс-вербальный» компонент коммуникации. При исследовании ряда коммуникативно-прагматических характеристик дискурса обращается особое внимание на роль пресуппозиции как фактора, оказывающего воздействие на дискурсивные практики. Будучи предварительным условием реализации высказывания, пресуппозиция тесно связана с невербальными и транс-вербальными компонентами высказывания, с особенностями речевого поведения коммуникантов в дискурсивном контексте.
Ключевые слова:
Непрямая коммуникация; поведение человека; дискурсивные практики; трансвербальные компоненты.
Ostrovskaya Т.А.
Candidate of Philology, Associate Professor of English Philology Department, the Adyghe State University, e-mail: [email protected]
Conceptualization of the concept «the person's behavior» in research of elite discourse
Abstract:
The new aspect of analytical research of speech behavior of the person in the elite discourse is offered. Study is made of discursive practices of the elitist personality, actualized by means of indirect communication. The person's behavior is examined as a set of verbal and nonverbal reactions of the person to the incentives of environment expressed through discursive practices. Features of the substantial complicated communication (indirect communication) in behavioral aspect of the language personality are analyzed. The term «transverbal» communication component is coined. Special attention in studying a number of communicative and pragmatic characteristics of the discourse is paid to a role of presupposition as the factor making impact on discursive practices. Being a preliminary
condition of implementation of the statement, the presupposition is closely connected with nonverbal and transverbal components of the statement, with features of speech behavior of communicants in a discursive context.
Keywords:
Indirect communication; the person's behavior; discursive practices; transverbal components.
Интерес к расширенному пониманию языка лежит в основе учения бихевиоризма, разработанного американским лингвистом Леонардом Блумфилдом, идеи которого он позаимствовал из психологии. Впервые новые идеи были описаны в краткой программной статье «А Set of Postulates for the Science of Language», опубликованной в журнале «Language» в 1926 году. Бихевиоризм представляет собой систему взглядов на сущность и функции языка, в основе него лежит понимание поведения человека как совокупности двигательных и сводимых к ним вербальных и эмоциональных реакций организма на стимулы внешней среды (непосредственных и опосредованных) и отрицание сознания как предмета психологического исследования. JI. Блумфилд перенес из психологии основные понятия бихевиоризма. Язык - это особая форма поведения человека. Язык - это реакция человека на различные внешние, в том числе и социальные вызовы. «Человеческое поведение, в первую очередь, включает дискурсивные практики, как основу организации, категоризации, архивирования и интерпретации человеческого праксиса в целом» [1: 67].
В отечественной лингвистике существует ряд работ, посвященных исследованию концепта «поведение человека» (Чесноков 2000, Кравцов 2008, Дамман 2012), что свидетельствует об актуальности рассматриваемой проблемы.
В.И. Карасик в монографии «Языковой круг: личность, концепты, дискурс» рассматривает поведенческий аспект языковой личности [2: 54-84] в русле теории речевых актов и приводит классификацию директивных речевых действий, выделяет эксплицитность и имплицитность
в речевых действиях, подчеркивая в них роль интенции, внутренней и внешней оценочной квалификации, отмечая также, что «поведенческие характеристики языковой личности прослеживаются в тех пресуппозициях, которые лежат в основе порождаемых и интерпретируемых смыслов» [2: 71]. Исследованию содержательно осложненной коммуникации в поведенческом аспекте языковой личности посвящена работа В.В. Дементьева «Непрямая коммуникация», в которой автор раскрывает тезис о том, что человек обращается к прямой коммуникации только в случае, если средства непрямой коммуникации оказываются менее эффективными, экономными при достижении коммуникативных целей [3]. В общелингвистическом плане под непрямой коммуникацией понимается «отсутствие точности и однозначности языкового знака как в тексте, так и в системе, непредсказуемость результирующего смысла высказываний, обусловленных недостаточной формали-зованностью языковой системы и человеческим фактором» [3:5].
По мнению О.Б. Сиротининой, в общем пространстве коммуникации велика доля такой коммуникации, которая не может быть осуществлена одними лишь средствами языка, в том числе и доля невербальной коммуникации; в общем пространстве речевых актов это относится к косвенным речевым актам. В пространстве реального общения «дискурсы», в организации которых не предполагаются такие моменты стандартизации, как замысел, план, гипертема, существенно преобладают над собственно текстами и тексто-идами, делает вывод исследователь [3].
В.В. Дементьев полагает, что «языко-
вой категорией непрямую коммуникацию делают отсутствие точности и однозначности языкового знака как в тексте, так и в системе, непредсказуемость результирующего смысла высказывания, обусловленные недостаточной формализованностью языковой системы (например, по сравнению с математическим кодом) и человеческим фактором в самом широком смысле» [3: 3] и определяет непрямую коммуникацию как «содержательно осложненную коммуникацию, в которой понимание высказывания включает смыслы, не содержащиеся в собственно высказывании, и требует дополнительных интерпретативных усилий со стороны адресата» [3].
При исследовании ряда
коммуникативно-прагматических характеристик дискурса [5] обращается особое внимание на роль пресуппозиции как фактора, оказывающего воздействие на дискурсивные практики, т.е. на порождение и восприятие текста. Пресуппозиция обусловливает наличие определенных особенностей в производстве и потреблении текста. Будучи предварительным условием реализации высказывания, она тесно связана с невербальными и транс-вербальными компонентами высказывания, с особенностями речевого поведения коммуникантов в дискурсивном контексте.
Следует отметить, что «...дискурсивный контекст представляет собой единство социальных, психологических, прагматических характеристик и выступает как абстракция относительно реальных ситуаций. Так, в социологическом дискурс-анализе дискурс принято определять как язык вместе со своим социальным контекстом, как социально структурированный и социально структурирующий феномен. Таким образом, акцентируется социальная природа дискурса, который, с одной стороны, является порождением социального контекста, с другой стороны — порождает изменения, которые возникают в социальном контексте в результате функционирования дискурса» [6:18].
Учеными давно отмечено, что в об-
щем пространстве коммуникации велика доля такой коммуникации, которая не может быть осуществлена одними лишь средствами языка, поэтому так значительна доля невербальных и транс-вербальных элементов коммуникации, т.е. обеспечивающих «содержательно осложненную коммуникацию, в которой понимание высказывания включает смыслы, не содержащиеся в собственно высказывании, и требует дополнительных интерпретативных усилий со стороны адресата» [3:3].
Мы считаем, что большое количество смыслов передается имплицитным образом речевыми единицами самых разных уровней, а также, будучи фоновыми, континуумными знаниями, подразумеваются и актуализируются в коммуникации как транс-вербальные компоненты, способствуя, таким образом, успешной перлокуции.
К транс-вербальным компонентам мы относим компоненты фонового, статического, информативного свойства, которые содержат такие характеристики участников дискурса, которые необходимо учитывать при производстве дискурсивных практик, тактик речевого поведения, при выборе средств, обеспечивающих успешную коммуникацию. Преимущественно, эта информация не такая однозначная в сравнении с кинесическими, просодическими и проксемическими компонентами. Это не невербальная коммуникация, «а особого рода социально-перцептивная семиотическая система, которая способна «вмешиваться» в вербальную коммуникацию» [7: 139]. К ним мы относим как вещи, находящиеся в поле зрения в процессе коммуникации (вещное окружение, предметный мир), так и информацию имплицитного характера (стиль поведения, социальный статус, происхождение, образовательный уровень и пр.), знания, о которых проявляются в коммуникативных поведенческих моделях участников дискурса. Как уже было замечено выше, эти компоненты могут рассматриваться как
элементы семиотики дискурса, в данном случае - дискурса элиты.
На транс-вербальное поведение дискурсивной личности накладывают отпечаток социальные и культурные ценности той или иной макросоциальной группы, к которой эта личность принадлежит, вследствие чего в сфере выражения коммуникативных намерений появляются зоны, характерные только для данной макросоциальной группы, они требуют от партнера по коммуникации дополнительных знаний и умений декодировать специфические транс-вербальные коммуникативные компоненты. Это обеспечивают их вхождение в структуру дискурса, много моментов в интерпретации которого, по мнению Т. ван Дейка, возможны лишь при условии учета всех внешних факторов, выполняющих разнообразные функции, которые диктуются структурой дискурса [8].
Таким образом, дифференциацию невербальных и транс-вербальных компонентов в границах паралингвистики считаем целесообразной, поскольку данные компоненты обладают различным генезисом, разными принципами функционирования и взаимодействия с вербальной составляющей. При этом подчеркнем, что вербальные и невербальные компоненты актуализируются непосредственно в процессе производства и потребления текста, в то время как трансвербальные компоненты носят контину-
умный характер, присутствуя в коммуникации преимущественно как фоновые и/ или имплицитные знания.
Отмечая особенности концептуализации окружающего мира, ученые полагают, что «в естественном языке экстралингвистическая реальность представляет собою мир, взятый в интерпретации его людьми, вместе с их отношениями друг к другу, и в этом смысле «онтология» явлений, как она представлена естественным языком, определяется тем, как люди, использующие язык, концептуализируют внеязыковую действительность; с другой стороны, любые речевые хитросплетения возможны лишь на фоне некоторого заданного способа языковой концептуализации мира» [9: 7]. Известно, что дискурс формируется вокруг так называемых дискурсообразующих концептов. С другой стороны, концепт чаще всего существует в определенном дискурсе [10]. Если рассматривать дискурс как сценарный план коммуникации, а дискурс-анализ как реконструкцию сценарного плана, логичным представляется введение термина дискурс элитарной личности как модели, интегрирующей в себе комплекс набора компетенций, позволяющих личности реализовывать себя в сложном социально-культурном контексте, включающем вербальные, невербальные и транс-вербальные характеристики элитарной личности.
Примечания:
1. Кашкин В.Б. Парадоксы границы в языке и коммуникации // Аспекты языка и коммуникации. Вып. 5. Воронеж: Воронежский гос. ун-т, 2010.
2. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. М.: Гнозис, 2004. 390 с.
3. Дементьев В.В.Непрямая коммуникация. М.: Гнозис, 2006. 375 с.
4. Сиротинина О.Б. Тексты, текстоиды, дискурсы в разговорной речи // Человек-Текст-Культура. Екатеринбург, 1994. С. 105-124.
5. Макаров М.Л. Основы теории дискурса. М.: Гнозис, 2003. 280 с.
6. Дискурс как когнитивно-коммуникативный феномен / под общ. ред. И.С. Шевченко: монография. Харьков: Константа, 2005. 356 с.
7. Белова Е.Н. Структура и семантика аргументативного дискурса (на материале слушаний комитетов Конгресса США): автореф. дис.... канд. филол. наук. СПб., 1995.15 с.
8. ван Дейк Т.А. Язык. Познание. Коммуникация. М.: Прогресс, 1989. 312 с.
9. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики). М.: Языки славянской культуры, 1997. 547 с.
10. Хачмафова З.Р. Аспекты дискурсивного анализа текстов женской прозы // Вестник Адыгейского государственного университета. Сер. Филология и искусствоведение. Майкоп, 2009. Вып. 3. С. 246-251.
References:
1. Kashkin V.B. Borderline paradoxes in language and communication // Aspects of language and communication. Iss. 5. Voronezh: Voronezh State Un-ty, 2010.
2. Karasik V.I. Linguistic circle: personality, concepts, discourse. M.: Gnozis, 2004. 390 pp.
3. Dementyev B.B. Indirect communication. M.: Gnozis, 2006. 375 pp.
4. Sirotinina O.B. Texts, tekstoids, discourses in colloquial speech //A Person-Text-Culture. Yekaterinburg, 1994. P. 105-124.
5. Makarov M.L. Foundations of the theory of discourse. M.: Gnozis, 2003. 280 pp.
6. Discourse as a cognitive and communicative phenomenon / ed. by I.S. Shevchenko: a monograph. Kharkov: Konstanta, 2005. 356 pp.
7. Belova E.N. Structure and semantics of argumentative discourse (based on hearings of the USA Congress committees): Diss, abstract for the Cand. of Philology degre. SPb., 1995. 15 pp.
8. Deyk T.A. van Language. Cognition. Communication. M.: Progress, 1989. 312 pp.
9. Bulygina T.V., Shmelyov A.D. Language conceptualization of the world (based on Russian grammar). M.: Languages of Slavic culture, 1997. 547 pp.
10. Khachmafova Z.R. Aspects of the discourse analysis of texts of a female prose // Bulletin of the Adyghe State University. Ser. Philology and the Arts. Maikop, 2009. Iss. 3. P. 246-251.
