44
УДК 802.0 : 801
КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИЯ НЕДВИЖИМОГО ИМУЩЕСТВА В АНГЛОСАКСОНСКОЙ КУЛЬТУРЕ
Е. Н. Учайкина
Дальневосточный государственный университет
Целью данной работы является исследование процесса концептуализации на примере категории НЕДВИЖИМОЕ ИМУЩЕСТВО, в ходе которого определяется ее структура. На ментальном уровне в данную категорию входят 22 концепта, представленные совокупностью эксплицитных и имплицитных признаков. Комплексный подход к исследованию позволяет наиболее полно восстановить содержание ментального объекта, установить роль земельной собственности в англосаксонской культуре и особенности ее концептуализации.
Данная работа представляет собой попытку исследования проблемы концептуализации на примере категории НЕДВИЖИМОЕ ИМУЩЕСТВО в англосаксонской культуре. Мы полагаем, что выявление концептуального содержания рассматриваемого ментального объекта с точки зрения комплексного подхода позволит установить роль земельной собственности в указанный период, а также особенности ее концептуализации.
Актуальность предложенной темы обусловлена важностью процесса концептуализации для познания когнитивной деятельности человека. В ходе упомянутого процесса вычленяются концептуальные признаки, формирующие концепты. Последние, в свою очередь, являются конституентами более объемного ментального образования, т.е. категории [1, 66, 83; 8, 59; 10, 286].
Категория НЕДВИЖИМОЕ ИМУЩЕСТВО представляет собой (наряду с БЫТОВЫЕ ПРЕДМЕТЫ, ДУХОВНЫЕ ЦЕННОСТИ, УКРАШЕНИЯ, ВОЕННЫЕ АТРИБУТЫ) сегмент концептосферы БОГАТСТВО, что также свидетельствует о важности данной работы. Как известно, Богатство наряду со Временем, Пространством и др. является одним из ключевых конструктов модели любой исторической эпохи [5, 172—173].
В ходе исследования был использован комплексный подход: концептуальный, контекстуальный и дефиниционный методы анализа дополнены интерпретацией в контексте культуры. Под концептуальным методом вслед за Л. О. Чернейко, Б. А. Боруховым и М. Г. Лебедько мы понимаем способ исследования, фиксирования и объяснения представлений и понятий носителя языка [2, 116;
9, 114; 10, 286]. Одним из частных приемов данного метода является гештальтный анализ, т.е. бук© Учайкина Е. Н., 2007
вальное прочтение глагола (имени), употребляемого в сочетании с другим именем [10, 289], что приводит к экспликации имплицитных признаков в содержании ментальных объектов.
Сегмент НЕДВИЖИМОЕ ИМУЩЕСТВО на ментальном уровне является категорией, в состав которой входят 22 концепта. На языковом уровне рассматриваемый сегмент вербализуется 8 простыми единицами (maddum, sele, fold, edel и т.д.) и 14 составными (ofer-maddum, gold-sele, edel-turf eard-geardи т.д.). Корпус материала исследования составляет 160 контекстов из древнеанглийских поэтических источников, содержащих языковые единицы.
В ходе исследования концептуализации недвижимости был восстановлен концептуальный состав членов данного сегмента, представленный совокупностью эксплицитных и имплицитных признаков. Обращение к дефиниционному анализу помогает установить эксплицитные признаки. В содержании, например, концепта LAND «земля» мы различаем три эксплицитных признака: 1) земля в противопоставлении воде, воздуху, суша; 2) страна; 3) земельная собственность, культивируемая земля. Подтверждением сказанного являются толкования древнеанглийского слова land/lond: 1) land as opposed to water or air, earth; 2) a land, country, region, district, province; 3) land, property, estate, cultivated land, country [14] и 1) land; 2) country; 3) district [28]. Вычлененные эксплицитные признаки свидетельствуют об относительно общем (в сравнении с ea-lond «остров») представлении об объекте, стоящем за языковой единицей land/lond «земля».
В результате дефиниционного анализа всех единиц была выявлена особенность семантики средств, фиксирующих исследуемый сегмент: различаются языковые единицы как с абстрактным
(lond-ryht «право на землю»; ipel-ryht «право на землю, собственность» и др.), так и конкретным значением (sele «зал»; gold-sele «зал, место разда-чизолота» и др.). Значит, конкретное и абстрактное представления в англосаксонской картине мира были тесно переплетены в ходе концептуализации недвижимости.
Исследование словарных толкований позволило установить, представление о каком недвижимом имуществе было включено в данный сегмент: личное материальное имущество (ham «дом с землей», eard «родной дом, земля», lond-stede «земельный участок»); личное достояние целого народа (edel «родной дом, родина, недвижимое имущество»); атрибуты королевской власти (трон, дворец) (bold «зал, дворец», fold-bold «место обитания, дворец», gif-stol «трон, место раздачи даров»).
На основе дефиниционного анализа мы также выявили, что трон и дворцовый зал являлись местом раздачи драгоценностей (золота и колец) (gold-sele (зал, место раздачи золота), hring-sele (зал, место раздачи колец), символизируя тем самым щедрость правителя и средство установления социальных отношений между правителем и его поддаными.
Кроме этого, обращение к словарным дефинициям позволило определить одну из символик объектов, стоящих за исследуемым сегментом. Древнеанглийское слово edel-wynn, толкуемое как ‘joy in ancestral estate, happy home’[28], свидетельствует о том, что дом, как один из видов недвижимого имущества, концептуализировался в англосаксонской картине мира в качестве символа радости, веселья, что отражает языческое мировоззрение [6, 14]. Таким образом, дефиниционный анализ позволяет сделать вывод о присутствии языческих представлений в сегменте, а также об этическом характере восприятия недвижимой собственности в англосаксонской картине мира.
В содержание концепта LAND «земля» входят 23 имплицитных признака, из которых 9 были выделены с помощью концептуального анализа с привлечением интерпретации в контексте культуры.
Концептуальный анализ позволил установить, прежде всего, роль объекта, стоящего за данным концептом. Так, признаки наследства и имущества имплицитно представлены в языковой сочетаемости: 1) eaferum lwfde..., // landдосл.: сыновьям оставил... // землю [13, 2470—2471] и 2) Greca londдосл.: греков земля [16, 251]. Буквальное прочтение сочетаний имени Gerca (the Greeks [13]) и глагола lxfan (to leave [28]) c именем land «земля»
создает образ объекта, находящегося в обладании народа и передаваемого по наследству. Из вышесказанного следует, что в содержание концепта LAND «земля» входят представления о законодательной сфере деятельности англосаксонского общества: по закону земля может быть передана во владение по семейной линии.
С помощью концептуального анализа эксплицируется признак дара, имплицитно представленный в семантическом сочетании: lond forgeaf досл.: землю подарил [28, 95] (forgifan: to grant, give [28]. Наличие этого концептуального признака в составе ментального конструкта LAND «земля» предполагает участие объекта, стоящего за концептом, в дарственных церемониях и свидетельствует об источнике его получения: землю приобретают не только по наследству, но и в результате акта дарения.
Посредством буквального прочтения сочетаний глагола gyldan (to pay, require [28]) с именем land «земля» (geald// ... // ...; // ... // landesдосл.: заплатил //... //... // ... //землей [13, 2991—2995]), вычленяется признак средства оплаты, что является аргументом присутствия представлений о финансовой сфере в исследуемом сегменте. В контексте культуры данный факт свидетельствует об использовании земельной собственности наряду с кольцами в качестве платежных средств.
Обращение к концептуальному анализу выявляет также антонимичные признаки объекта отчуждения и объекта стремления, имплицитно представленные в языковых сочетаниях land ofgeaf досл.: землю покинул [13, 1904] (ofgyfan: to give up, abandon [28]) и landgesohte досл.: землю искал [16, 270] (ge-sicann: to seek, inquire, ask for, go to approach, look for, visit, come to [14]). Исходя из вышесказанного, можно сделать вывод, что семантика древнеанглийского слова land «земля» характеризовалась наличием противоположных значений «объекта отчуждения» и «объекта стремления», что является одной из особенностей семантики древнего языка.
С помощью буквального прочтения сочетаний глаголов cunnan (to know [28]) и gesion (to see, perceive, look at [28]) с именем land «земля» вычленяются признаки известного объекта и объекта пристального внимания, имплицитно содержащиеся в следующих языковых выражениях: 1) con.landдосл.:знает...землю [13, 2062] и 2) land gesawon досл.: землю увидел [13, 221]. Данные признаки являются качественными характеристиками объекта, представления о котором включены
в исследуемый концепт: это знакомый объект материальной природы, вследствие чего он мог быть зрительно воспринимаем.
Концептуальный анализ сочетания имени mor (moor, mountain [27]) с другим именем land «земля» в составной единице mor-land досл.: дикое высокогорье [16, 612] эксплицирует и признак некуль-тивируемой земли, что качественно дополняет состав концепта LAND «земля»: он содержит представления не только о культивируемом земельном участке, но и о необработанной земле, участке природного ландшафта.
В рассматриваемый концепт входят 14 имплицитных признаков, вычлененных в результате обращения к широкому контексту древнеанглийской поэзии. Контекстуальный анализ с привлечением интерпретации в контексте культуры позволяет выделить новые концептуальные признаки. В ходе исследования фрагментов письменных источников была выявлена роль недвижимого имущества и особенности его концептуализации в англосаксонской картине мира. Прежде всего, обращение к анализу контекстов помогает вычленить признак огромного сокровища, богатства, имплицитно представленный в geald pone gud-rws Geata dryhten, // Hridles eafora, pa hi to ham becom, / / Iofore ond Wulfe mid ofer-madmum; // ...hund pusenda // landes досл.: заплатил за рвение в бою король гаутов, // отпрыск Хигелака, когда они домой пришли, // Эоволу и Вульфу чрезвычайно огромными сокровищами, // ...сто тысяч // землей [13, 2991—2995]. Данный признак доказывает ценность земельной собственности в англосаксонской картине мира и является критерием включения концепта LAND «земля» в концептосферу БОГАТСТВО. Из анализа приведенного отрывка также следует наличие в составе концепта концептуального признака предмета, имеющего цену, т.е. товара, что говорит об экономическом характере сегмента НЕДВИЖИМОЕ ИМУЩЕСТВО. На основании контекста можно предположить, что ценность земли могла быть измерена в деньгах. Культурологические данные дают возможность предположить — в скеаттах, серебряных английских монетах, или в золотых тремиссах [3, 415].
Контекстуальный анализ вышеприведенного поэтического фрагмента уточняет признак средства оплаты, уже эксплицированный вследствие использования концептуального метода исследования. Этим контекстом манифестируется, что земля в древнеанглийский период концептуализировалась как средство платы за ратные подвиги.
Вышесказанное упоминается и рядом исследователей, согласно которым воины-тэны получали в награду от своих вождей землю наряду с оружием, конями и драгоценностями [3, 416, см. также 6, 200]. Использование недвижимого имущества как платы за нематериальные ценности — верность своему конунгу, мужество и геройство в военных баталиях — говорит о неразвитости товарно-денежных отношений и доминировании нематериальных ценностей в англосаксонском культурном этносе. Факт дарения конунгом такой большой ценности, как недвижимость, может рассматриваться в контексте культуры как показатель щедрости правителя. Как известно, «щедрость — залог жизненного преуспевания и общественного уважения» [6, 204, см. также 4, 230—231].
Вследствие анализа поэтического фрагмента вычленяется признак убежища, что подтверждается употреблением языковых единиц lond «земля» и freodo-burh «убежище» в качестве синонимов в пределах одного контекста: lond., // freodo-burh досл.: страну., //убежище [13, 522—523]. Обращение к другим поэтическим строкам позволяет конкретизировать этот признак: lande lid-manna helm досл.: к земле, мореплавателей защите [13, 1623]. Из приведенного отрывка следует, что земные пространства являлись объектом стремления странствующих мореплавателей. Одной из причин этого стремления являлась защитная функция земли от бушующей морской стихии.
Концептуальный признак места правления имплицитно представлен в следующем контексте: lond... // ...p№rhi folcahteдосл.: страну... // .где он народом владел, правил [13, 521—522]. Приведенным фрагментом манифестируется политическая функция земельной собственности: она являлась местом осуществления политических полномочий субъекта королевской крови, заключавшихся в правлении страной и ее населением. Значит, в анализируемом сегменте отражена политическая сфера англосаксонской культуры.
В нижеприведенном фрагменте имплицитно представлены признаки родного дома, места жительства; средства установления социальных отношений и символа радости и веселья: Ic him pa madmas, pe he me sealde, // geald xt gude, swa me gifede wxs, // leohtan sweorde; he (Hygelac) me (Beowulf) lond forgeaf, // eard, edel-wyn досл.: .: я ему за богатства, которые он мне дал, // заплатил в битве врученным мне сверкающим мечом; он (Хи-гелак) мне (Беовульфу) землю подарил, //родной дом, дом, полный веселья [13, 2491—2494]. Упот-
ребление в одном контексте древнеанглийского слова idel-wyn «дом, полный веселья» и в качестве уточняющих языковых единиц lond «земля» и «eard «родной дом» выявляет, конкретизирует семантику слов lond «земля» и «eard «родной дом». Вследствие данного факта, на ментальном уровне недвижимость концептуализировалась как родной дом, ассоциируемый с весельем и счастьем, что является аргументом присутствия этического элемента в данном сегменте. В упомянутом контексте также манифестируется факт дарения земли субъектом королевской крови своему подданному, что говорит в пользу социальной значимости земельной собственности: являясь объектом дарственных церемоний, она выполняла функцию связующего звена между представителями различных социальных слоев. Обращение к контекстуальному анализу позволяет уточнить признак дара, вычлененный с помощью концептуального анализа: недвижимое имущество характеризует дарственный ритуал в древнеанглийский период: земля и дом являлись ценными дарами, требующими ответного дара — подвигов. Подобная форма социального общения (посредством обмена имуществом) объясняется языческими традициями: дар имел свою силу только в случае ответного вознаграждения [6, 201—202]. Вышесказанное говорит в пользу взаимодействия социального, мифологического и этического моментов в пределах исследуемого сегмента, а также о влиянии языческих ценностей на концептуализацию недвижимого имущества в англосаксонской картине мира.
Контекстуальный анализ позволил вычленить признак эстетического объекта: lond., //freodo-burh f№gere досл.: земля... //убежище красивое [13, 522—523]. Из этого следует, что в концепт LAND «земля» входят представления о красивом участке некультивируемой земли. Эстетическая категория красоты свидетельствует об эстетической природе ментального конструкта LAND «земля». Значит, в рассматриваемом сегменте нашла отражение не только этическая сфера жизнедеятельности англосаксов, но и эстетическая. Синкретизм этического и эстетического, характерный для языческого мировоззрения, подтверждает обусловленность представлений о земельной собственности языческими ценностями [7, 53].
Обращение к контекстуальному анализу выявляет также символику земли в англосаксонской картине мира. Так, признак символа смерти, имплицитно представленный в: landdrysmyde // dead-
га hr№wum досл.: земля мрачной становится // под трупами, телами мертвых [17, 39—40], свидетельствует о символике смерти недвижимого имущества: оно являлось полем брани и гибели.
Данный признак дополняется противоположным признаком символа жизни, вычленяемый из следующего контекста: ЕотРоп те НШгвп этё // йтуЬШе ^еатаз Роппе Р1э йеайе И/, // Шпе оп 1опйе досл.: Ведь только господним // я дорожу блаженством, // а не жизнью мертвой, // преходящей на земле [24, 64—66]. Символика земли как смерти и жизни, характеризующая мифологическую сферу англосаксонской культуры, является аргументом присутствия как языческих, так и христианских мотивов в сегменте (мотив богатства и радости наряду с мотивом богатства и смерти, проклятия [6, 14]. Анализ вышеприведенного отрывка также позволяет эксплицировать признак материального мира в противопоставлении небесному, уточняющий признак символа жизни. Приведенные признаки свидетельствует о том, что в контексте англосаксонской культуры жизнь на земле противопоставлялась божественному блаженству, более ценному по сравнению с земным, преходящим. Вышесказанное свидетельствует о недолговечности материальных ценностей в древнеанглийский период. В христианстве, как известно, смещается акцент с преходящих материальных ценностей на вечные духовные [11, 64, 89].
Изучение контекста 1Тх(е...1ёота о/ег \anda досл.: сиял...свет над землей [13, 311] позволяет эксплицировать признак символа света, который дополняет символику земли в англосаксонской картине мира: земля, как ценный объект, ассоциировалась с божественным светом, что является еще одним подтверждением мифологической стороны рассматриваемого сегмента.
Концептуальный признак сакрального объекта, объекта, требующего защиты, вычленяется в результате контекстуального анализа следующего поэтического фрагмента: Не поМе fleogan/о(-т№( 1апйе$ досл. он не уступит (не отдаст) ни пяди земли [12, 275]. Этим признаком также манифестируется мифологическое начало рассматриваемого сегмента.
Подобным образом были вычленены имплицитные признаки остальных концептов, входящих в состав исследуемого сегмента. Анализ всего имплицитного содержания способствовал определению роли недвижимого имущества в англосаксонской картине мира и выявлению особенности их концептуализации.
В процессе концептуального анализа всех языковых средств, фиксирующих концепты сегмента НЕДВИЖИМОЕ ИМУЩЕСТВО, были уточнены некоторые концептуальные признаки. Так, буквальное прочтение сочетания глагола gePicgan (to receive, become entitled [19]) с именем land-riht «право на землю» land-riht gePah досл.: правом на земли был законно наделен [17, 354], позволяет уточнить признак дара до законного дара. При этом, как известно, по закону вместе с раздаваемой землей новому владельцу передавались права на людей, живущих на этой земле, а также льготы в виде освобождения от воинской службы, обычных повинностей, выплаты дани [3, 421]. Подобный способ приобретения земли, подтверждаемый документально (грамоты, завещания, купли), был в духе римского права и поощрялся духовенством в отличие от «народной» земли, приобретаемой в результате борьбы между англосаксонскими государствами [3, 421]. В контексте культуры вышесказанное может быть интерпретировано как отражение христианских представлений о юридической (законодательной) сфере в сегменте НЕДВИЖИМОЕ ИМУЩЕСТВО.
Наряду с уточнением концептуальных признаков, концептуальный анализ вычленяет новые признаки. Например, признак древнего предмета, реликвии эксплицируется путем буквального прочтения сочетания имени прилагательного eald (ancient, of long ago [27]) с именем существительным ePel-stol «древний трон» (ealdne ePel-stol досл.: древний трон знати [23, 121]). Упомянутый признак свидетельствует о том, что в контексте англосаксонской культуры атрибуты королевской власти являлись доказательством знатного происхождения и древнего рода.
Исследование всего концептуального содержания данного сегмента с помощью обращения к широкому контексту и интерпретации в контексте культуры позволило уточнить выявленные признаки и эксплицировать новые признаки, а также отметить особенности концептуализации недвижимого имущества в англосаксонской картине мира. Так, обращение к фрагменту древнеанглийских письменных источников уточняет признак ценного предмета, сокровища: eard w№s Py weordra досл.: дом был дорог (почитаем) [23, 88/11]. Вышеприведенным контекстом манифестируется нематериальная ценность недвижимого имущества: земля (дом, страна) — родина, место жительства, почитаемое и дорогое сердцу. Любовь к родному дому, земле сравнима
с родственными чувствами: fwder edel досл.: отец земли родной [25, 95].
Контекстуальный анализ другого фрагмента конкретизирует признак дара до признака божественного дара: God... // ...brytad, // eard досл.: Господь... // ...раздал // владения (земли) [13, 1726—1728]. Из вышеприведенного примера следует, что нематериальная ценность недвижимости проявлялась и в концептуализации ее в качестве божественного дара. Вместе с этим, в контексте культуры земельная собственность являлась символом близости к Богу, что было свойственно христианскому мировоззрению. Земля наряду с талантом, профессией, свободой и любовью к ближнему, была дарована человеку Богом, перед которым человек должен отчитаться. Имущество должно быть употреблено «хорошо», т.е. «для удовлетворения потребностей главы семьи и его жены и детей, равно как и других домочадцев [5, 406—408]. Следовательно, христианское мировоззрение наложило отпечаток на концептуализацию недвижимости в англосаксонской картине мира.
Наряду с признаком дара, конкретизируется признак объекта стремления: elpeodigra eard gesece досл.: принадлежащую другим людям землю искал [24, 38]. Объектом стремления являлись дальние страны, что манифестируется вышеприведенным контекстом. Причина устремления к иноземным странам связана, как считают исследователи, с христианской темой изгоя и паломничества [15, 37—38; 20, 12; 21, 286—287; 22, 188—189; 26, 202—203]. Лишенные земли, покровителя, его доброты и счастья искали утерянное в дальних странах, как скитальцы в англосаксонских поэмах «Deor», «The Wanderer» и «The Seafarer» [20, 12;
15, 37—38]. Земля при этом являлась для скитальцев раем и символизировала отказ от земных ценностей в пользу духовных [26, 202—203; 15, 37—38].
В результате исследования широкого контекста вычленяются новые концептуальные признаки. Например, в следующем поэтическом фрагменте имплицитно представлен признак символ рока: Ic on eard bad// mal-gesceafta досл.: я на земле обитал // время выделенное (отведенное) [13, 2736—2737]. Исходя из этого, можно предположить, что в англосаксонской картине мира земля концептуализировалась как место отбывания человеком срока, предначертанного ему судьбой.
Признак символа рока связан с признаком объекта, внушающего страх, который эксплицируется в результате анализа нижеприведенного
отрывка: еагй..., ///гёспа $1дюе, д№г Ри ;Апйап т1М ///еШ^птще secg досл.: землю..., //ужасное место там ты найдешь // очень грешных людей [13, 1377—1379]. В данном текстовом фрагменте земля описывается в качестве страшного места обитания грешников, из чего следует, что в сегмент НЕДВИЖИМОЕ ИМУЩЕСТВО вошли представления о земле как об аде, ужасном месте, внушающем страх. Признаки символа рока и объекта, внушающего страх, связаны с мотивом смерти и подтверждают факт отражения христианских мифологических представлений в исследуемом сегменте.
Итак, комплексный подход к исследованию концептуализации земельной собственности позволяет дополнить данные, полученные в ходе применения одного из методов. Как выяснилось, дефиниционный анализ выявляет объекты, представления о которых включены в рассматриваемый сегмент (земля, дом, дворец, трон и др.), определяет функциональные характеристики и символику данных объектов (место раздачи даров, символ радости и др.). Этот метод выделяет лишь часть эксплицитных признаков, на основании которых можно сделать вывод о переплетении абстрактного и конкретного в пределах исследуемого сегмента. Концептуальный и контекстуальный методы с привлечением интерпретации в контексте культуры эксплицируют признаки, отражающие особенности концептуализации богатства в англосаксонской картине мира, т.е. переплетение христианских и языческих ценностей, отражение мифологической, социальной, законодательной, финансовой, этической и др. сфер жизнедеятельности носителя древнеанглийского языка. Обращение к концептуальному и контекстуальному анализу позволяет уточнить уже выявленные признаки (например, ценный предмет (сокровище), дар и др.)) и вычленить ряд новых (напр., древний предмет (реликвия) и др.). Интерпретация в контексте культуры, которую трудно отделить от вышеперечисленных типов анализа, позволяет сопоставить информацию, полученную в результате концептуального и контекстуального анализов, с культурологическими и историческими данными.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Болдырев Н.Н. Когнитивная семантика: курс лекций по англ. филологии / Н. Н. Болдырев. — 1-е изд. — Тамбов: Изд-во ТГУ, 2000. — 123 с.
2. Борухов Б.Л. Зеркальная метафора в истории культуры // Логический анализ языка. Культурные концепты. — М.: Наука, 1991. — С. 15—20.
3. Всемирная история: в 24 т. — Минск: Современ. литератор, 1999. — Т. 7: Раннее средневековье. — 529 с.
4. Гуревич А.Я. Избранные труды: в 2 т. / А. Я. Гуревич. — М.; СПб.: Унив. кн., 1999а. — Т. 1: Древние германцы. Викинги. — 360 с.
5. Гуревич А.Я. Избранные труды: в 2 т. / А. Я. Гуревич. — М.; СПб: Унив. кн., 1999б. — Т. 2 : Средневековый мир. — 360 с.
6. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры / А. Я. Гуревич. — М., 1974. — 350 с.
7. Феоктистова Н.В. Формирование семантической структуры отвлеченного имени: (на материале древнеанглийского языка) / Н. В. Феоктистова. — Л.: ИЛГУ, 1984. — 187 с.
8. Стернин И.А. Концепты и лакуны / И. А. Стернин, Г. В. Быкова // Языковое сознание: Формирование и функции: сб. ст. / отв. ред. Н. В. Уфимцева. — М., 1998. — С. 56—67.
9. Лебедько М.Г. Время как когнитивная доминанта культуры. Сопоставление американской и русской темпоральных концептосфер: монография / М. Г. Ле-бедько. — Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 2002. — 240 с.
10. Чернейко Л.О. Лингво-философский анализ абстрактного имени / Л. О. Чернейко. — М., 1997. — 320 с.
11. Шапошникова И.В. Системные диахронические изменения лексико-семантического кода английского языка в лингво-этническом аспекте / И. В. Шапошникова. — Иркутск, 1999. — 243 с.
12. The Battle of Maldon [Electronic resources] // Complete Corpus of Anglo-Saxon Poetry. — Режим доступа: http://www.sacred-texts.com/neu/ascp/
13. Beowulf [Electronic resources] // Complete Corpus of Anglo-Saxon Poetry. — Режим доступа: http://www. sacred-texts.com/neu/ascp/
14. Bosworth J., Toller M.A. Anglo-Saxon Dictionary based on the manuscript collection of the late. / J. Bosworth, M. A. Toller //— Oxford: Oxford University Press, 1997. — 1302 p.
15. The Cambridge History of English Literature. Vol. 1. From the Beginnings to the Cycles of Romance. — Cambridge: Cambridge University Press, 1920. — 504 p.
16. Elena [Electronic resources] // Complete Corpus of Anglo-Saxon Poetry. — Режим доступа: http://www.sa-cred-texts.com/neu/ascp/
17. Exodus [Electronic resources] // Complete Corpus of Anglo-Saxon Poetry. — Режим доступа: http://www. sacred-texts.com/neu/ascp/
18. Fowler R. Glossary // Old English Prose and Verse / An annotation selection with introductions and notes by R. Fowler. — Great Britain: Fletcher and Son Lt., Norwich, 1966. — P. 167—240.
19. Irving E.B. Glossary / E. B. Irving // The Old English Exodus / Ed. with introduction, notes, and glossary by E. B. Irving. — New Haven: Yale University Press, 1953. — P. 99—129.
20. Lang A. History of English Literature from «Beowulf» to Swinburne / A. Lang; ed. by A. Long. — L.: Longman, Green and Co., 1912. — 689 p.
21. A New Critical History of Old English Literature / Ed. by S. B. Greenfield, D. G. Calder. — N. Y.; L.: New York University Press, 1986. — 270 p.
22. Pope J. Dramatic voices in the Wanderer and The Seafarer // Old English Literature. Twenty two analytical essays / Ed. by M. Stevens, L. Mandel. — L.: University of Nebraska Press, 1968. — P. 163—197.
23. Riddles [Electronic resources] // Complete Corpus of Anglo-Saxon Poetry. — Режим доступа: http://www. sacred-texts.com/neu/ascp/
24. The Seafarer [Electronic resources] // Complete Corpus of Anglo-Saxon Poetry. — Режим доступа: http:// www.sacred-texts.com/neu/ascp/
25. Widsith [Electronic resources] // Complete Corpus of Anglo-Saxon Poetry. — Режим доступа: http://www. sacred-texts.com/neu/ascp/
26. Whitelock D. The Interpretation of The Seafarer // Old English Literature. Twenty two analytical essays / Ed. by M. Stevens, L. Mandel. — L.: University of Nebraska Press, 1968. — P. 198—211.
27. Whitelock D. Glossary // Sweet H. Sweet’s Anglo-Saxon Reader in Prose and Verse / Revised by D. Whitelock. Oxford: Oxford University Press, 1967. — P. 293—404.
28. Wrenn C.L. Glossary to «Beowulf» / C. L. Wrenn // Beowulf. With the Finnesburg Fragment. — L.; Toronto; Wellington; Sidney: C. Harrap and Co. Ltd, 1958. — P. 231—317.
