Концептуализация криминализации как социального явления Текст научной статьи по специальности «Социологические науки»

УДК 343.98

Левченко Вадим Юрьевич

адъюнкт кафедры философии и социологии Краснодарского университета МВД России [email protected]

КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИЯ КРИМИНАЛИЗАЦИИ КАК СОЦИАЛЬНОГО ЯВЛЕНИЯ

В статье рассматривается концептуализация кримнали-зации как социального явления. В качестве рабочего понятия «криминализация» выступает социальное системное явление, порожденное социальными противоречиями и социокультурной неоднородностью общества, характеризующееся негативным отклоняющимся поведением, достигшим степени общественной опасности, определяемой уголовным законом.

Ключевые слова: криминализация, понятие, социальное явление, наука, концептуализация.

Levchenko Vadim Yurievich

Postgraduate of the Department of Philosophy and Sociology of Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of Russia [email protected]

CONCEPT OF CRIMINALIZATION AS A SOCIAL PHENOMENON

The article considers the concept of criminalization as a social phenomenon. As a working concept "criminalization" acts as a social system phenomenon generated by social contradictions and sociocultural heterogeneity of a society and is characterized by negative deviating behavior which has reached the degree of public danger defined by the criminal law.

Key words: criminalization, notion, social phenomenon, science, concept.

Термин «криминализация» юридического происхождения и в юридических науках имеет иной смысл, чем тот, который вкладывают в него социальные науки.

В справочной литературе криминализация определяется как вовлечение в сферу влияния преступного мира [1].

Известно, что в теории уголовного права под криминализацией понимается объявление общественно опасных деяний преступлением, перевод деяния в уголовно наказуемое. Этому понятию в уголовном праве противопоставляется понятие декриминализации, которое, соответственно, обозначает изъятие из уголовного кодекса статьи, предусматривающей уголовную ответственность за какое-либо действие.

В криминологии криминализация интерпретируется как увеличение числа зарегистрированных преступлений и количества выявленных лиц, их совершивших [2].

Криминализация, являясь главной составляющей уголовно-правовой политики,

представляет собой «объявление общественно опасных деяний преступлением» (у данного определения имеется несколько мало чем отличающихся друг от друга модификаций).

Если мы обратимся к классическому анализу проблем криминализации в социальных науках, то еще у Г. Спенсера находим два подхода к анализу преступности, в том числе, организованной. Один состоит в критике социалистической организации общества, в котором возникает обширная, широко разветвленная и объединенная в одно целое корпорация лиц, руководящих деятельностью общества. Она получит возможность применять принуждение беспрепятственно, насколько это окажется нужным в интересах системы, т.е. в сущ-

ности, в их собственных интересах. Подобная форма не преминет распространить свое суровое владычество на все жизненные отношения действительных работников и в итоге разовьется чиновная олигархия с более чудовищной и страшной тиранией, чем какую когда-либо видел свет.

Второй подход в его концепции социального дарвинизма. Наиболее общий признак -трактовка социальной системы как арены борьбы за существование между индивидами, группами, социальными институтами. Отсюда следует выживание сильнейших, как наиболее приспособленных, своего рода - естественный отбор. Альтернатива такого отбора, по существу, одна - деградация общества [3].

Австрийский социолог Л. Гумплович в духе социального дарвинизма трактовал отношения социальных групп как непрерывную и беспощадную борьбу за господство и экономическое богатство [4].

Эмиль Дюркгейм в исследовании самоубийств выделил силу влияния социальных норм: в частности, аномическое состояние общества, когда социальные нормы не просто слабо влияют, а вообще практически отсутствуют, когда в обществе наблюдается нормативный вакуум, т.е. аномия [5]. Можно сделать вывод, что аномия вызывает не только самоубийства, но и более широкий спектр преступлений, и является, по Дюркгейму, непосредственной причиной криминализации аномического общества.

Молодой П. Сорокин в работе «Преступление и кара, подвиг и награда», создает «политико-правовую утопию», в которой преступление есть конфликт разнородных шаблонов поведения. Когда мир будет составлять еди-

ную, «замирённую общность», тогда преступлений, по Сорокину, не будет, не будет и подвигов [6]. Концепция преступности П. Сорокина мало что дает для социологического анализа этого феномена.

Т. Парсонс предполагал, что механизмы социализации, социального контроля достаточно эффективны, чтобы противостоять девиантному поведению и обеспечить динамически-равновесные состояния социальной системы. Среди них механизмы подавления в зародыше девиантной мотивации, механизмы изоляции переносчиков такой мотивации, механизмы вторичной защиты, способные обращать вспять девиантные процессы [7].

Преступная деятельность в этой системе социологии - не исключительное явление. Допущения Т. Парсонса, из которых следует возможность социализировать субъект с девиантной мотивацией, соответственно, «возмущающие» социальное равновесие тенденции - в существовании и совершенствовании вышеназванных механизмов. Но стоит только доказать недейственность этих допущений, и теория социализации Т. Парсонса может быть преобразована в теорию криминализации общества.

Роберт К. Мертон, известный американский социолог и ученик П. Сорокина, известен разработкой многих проблем современной социологии, в том числе социологии отклоняющегося поведения в рамках структурнофункционального анализа. Р. Мертон следует Э. Дюркгейму в разработке проблемы аномии, развивая ее [8].

Нормативная социальная структура, по Мертону, структура отношений между нормами, ролями, статусами, ценностями и институциональными порядками. Аномия как бесфор-мие социальной системы возникает в результате утраты социальных стандартов поведения, общезначимой системы ценностей, т.е. разрушения нормативной социальной структуры как таковой. Аномия возникает в ситуации несовпадения структуры возможностей индивида и нормативной структуры общества. На уровне индивидуального поведения аномия проявляется как структурно-заданная ограниченность возможных выборов. Когда структура возможностей расходится с нормативной структурой, человеку приходится выбирать между трудностями жизни (неравный доступ к институционализированным средствам достижения нормативных целей) и самими этими ценностями. Так конструируется уточненный механизм аномии, порождающий все виды девиантного поведения, в том числе криминальной деятельности в сфере бизнеса [9].

Разрабатывая проблему создания социологической теории «среднего уровня» Р.

Мертон показал, что теория организует язык и аппарат эмпирического исследования, выбор фактов для описания и осмысления. Мертон показал обратное воздействие отклоняющихся, аномальных, неожиданных фактов в деле создания новых радикальных теорий и концепций.

На примере анализа преступности низших и высших классов была продемонстрирована теоретическая предзаданность в оценке доли и характера преступлений представителями этих классов: высокая доля преступности низших классов и уголовный характер правонарушения (против личности и частной собственности), низкая доля - у высших классов и гражданский характер правонарушений (злоупотребление профессиональным положением, финансовые мошенничества и другие виды «беловоротничковой преступности») [10].

Специфика социально-философского

подхода заключается в том, что за отправную точку исследования берутся социальные процессы, протекающие в обществе и различные отклонения от их нормального протекания. При таком подходе криминализация рассматривается как разновидность дезорганизационных, деструктивных социальных процессов, один из параметров общества, характеризующих состояние социального организма, рассогласованность между его составными частями. Социальная философия стремится учитывать взаимообусловленность социальных изменений и динамики преступности. Криминализация с позиций социальной философии - процесс, происходящий в контексте общественного развития, вне которого сама суть криминализации теряет всякий смысл. Особенно важным представляется рассмотрение криминализации в условиях трансформации общества. Социально-философский подход, позволяет преодолевать тенденции узкого объяснения криминализации как процесса, не выходящего за пределы правовой среды.

Гигантская волна криминализации человеческого общества в конце ХХ в. поставила не столько современные социальные науки, в том числе социальную философию перед феноменом, который осмысливается категорией «философия преступления». В современном мире криминализация общества стала равномасштабна с мегатенденциями цивилизационного развития в ^-^! вв., с глобальными угрозами мировому сообществу, его международным и национально-государственным системам.

Транснациональная и национальная преступность в экономической и других сферах жизнедеятельности общества (глобальный наркобизнес, международный терроризм) стали соразмерными с активностью геополитических мировых центров силы, мировых геоэкономи-

ческих субъектов - транснациональных корпораций, а также религиозных и культурных организаций на мировой процесс в целом [11].

Для того чтобы при рассмотрении криминализации как деструктивного социального процесса не потерялась качественная специфика, отличающая его от других дезорганизаций, необходимо учесть, что в основе этого процесса лежат изменения, происходящие именно в сфере преступности. Причем эти изменения носят характер качественных изменений. Качественное изменение, как отмечает П. Штомпка, может означать и изменение структуры, сопровождаемое существенной модификацией всей сети взаимосвязей ее элементов в социальной системе или в социальнокультурном поле, и изменение функций с важной модификацией в действиях системы или поля. Такие сдвиги затрагивают основу социальной реальности, поскольку их отзвуки обычно чувствуются во всех сферах, элементах социальной жизни, трансформируют ее важнейшее сущностное качество [12].

В процессе криминализации не только преступность, но и в целом общество претерпевает качественные изменения, приобретая в итоге новые свойства, отличные от прежних. А.И. Долгова отмечает, что рост преступности в обществе, повышение общественной опасности преступлений приводит к деморализации общественного сознания, возникновению коллизий в сферах экономики и управлении общественной системы [13].

Пределы криминализации заданы сегодня пределами глобальной мировой системы. Транснациональный и, как ни прискорбно, «общечеловеческий» характер криминализации требует включить ее в состав признаков глобального кризиса человеческого общества XX в. ив список глобальных угроз международной, национальной и региональной безопасности человечества.

Общая структура процесса глобализации имеет сложный, дифференцированный и амбивалентный характер. Этот процесс не следует рассматривать как «что-то культурно более развитое» и ведущее к исчезновению плюрализма цивилизаций, как полагает, например, американский ученый Р. Уэскот [14]. Этот процесс ведет к новой структурной дифференциации мира при трансформации его прежнего плюрализма.

Таким образом, в результате качественного изменения преступности меняется ее роль в обществе, что является основанием его криминализации.

Однако изменение преступности является необходимым, но не самодостаточным фактором криминализации. Важно отметить соци-

альный контекст, в котором происходит этот процесс. Для этого обратимся к социальной детерминации криминализации.

Спецификой социальной детерминации криминализации как процесса является то, что в качестве причин и условий выступают не материальные вещи, а процессы и состояния. Важную роль в них играют объективные социальные изменения в обществе и социальные действия акторов.

Объективные предпосылки криминализации, выраженные изменениями правил игры, в целом соответствуют предпосылкам всех дезорганизационных процессов в трансформирующемся обществе. Во-первых, они (предпосылки) возникают потому, что транзитивное общество характеризуется созданием нового порядка не на пустом месте, а на месте разрушенного старого. Во-вторых, процесс установления нового порядка обычно неравномерен, порождает диспропорциональное развитие элементов трансформирующегося общества. Это приводит к отставанию некоторых из них и к их деформации. В-третьих, может наблюдаться неполная адаптация новой системы к внешним и внутренним условиям его существования. То есть ее развитие не успевает за вновь возникающими потребностями [15].

Субъективные предпосылки криминализации выражены совокупностью социальных действий актеров, которые в условиях дестабилизации общества стремятся воспользоваться правилами игры для удовлетворения собственных потребностей любыми доступными им средствами.

Традиционно считается, что свойства, порождающие преступления, присущи не всем людям, что они присущи не законопослушным, благородным, честным, добрым, хорошим, нормальным и т.д., а ненормальным, т.е. имеющим отклонения от все той же моральноэтической, культурно-ценностной, государственно-правовой нормы. Количество отклонений, т.е. типов девиантного поведения людей в сфере права и закона и по ту сторону права и закона растет и диверсифицируется.

В период трансформации негативные изменения в обществе можно представить в виде деформации социальных институтов, распада традиционных ценностей и норм, и деформации социальной структуры. Являясь сами по себе деформациями, данные процессы в совокупности создают благоприятные условия для криминализации.

Одной из важнейших характеристик криминализации как социального процесса является наличие социальных движущих сил. Движущие силы криминализации можно классифицировать в соответствии с имеющимися у

акторов социальными ресурсами [16].

Исходя из этого утверждения, наибольшее влияние на криминализацию оказывает правящая элита с примыкающими к ней элитными и субэлитными группами, которая обладает наибольшим объемом административных, экономических, властных и других стратегических ресурсов.

Не следует забывать и о том, что деятельность правящей элиты общества задает образцы поведения остальной части общества. В связи с этим, В.В. Лунеев отмечает, что противоправное и иное отклоняющееся поведение верхних кругов является серьезным криминогенным фактором в структуре причин преступного поведения граждан. При любом уровне критичности населения к правящим кругам, последние служат образцом для прямого и косвенного подражания, а при высокой криминальности верхнего слоя - серьезным аргументом для оправдания своего противоправного поведения [17].

Криминализации способствует также и активность оставшейся части населения, составляющей его подавляющее большинство. Ее представители, обладая наименьшим количеством ресурсов, оказывают наименьшее влияние на криминализацию. Границы их личной свободы определяются не только правилами игры, но и деятельностью правящего и среднего слоя. Выбирая конкретные поведенческие стратегии в пределах имеющейся свободы, население во многом ориентируется на них, поэтому нелегитимная деятельность правящего и среднего слоя влечет за собой массовые нарушения в обществе.

Речь идет, таким образом, о свойствах людей, совершающих преступления, в частности, преступления в экономической сфере, о качествах, из которых при определенных социальных условиях и психологических состояниях возникает замысел и реализация преступного деяния, индивидуального и группового, спонтанно-традиционного и специально организованного, спланированного и запрограммированного криминально-целенаправленного поведения.

В условиях транзитивного общества происходит криминализация массового сознания, которая выражается в рассмотрении преступной деятельности все большим числом граждан как обычного вида деятельности, принося-

щего доходы, удовлетворяющего определенные потребности. Это приводит, в свою очередь, к криминализации массовых слоев населения.

Помимо того, что, как мы выяснили, криминализация является детерминированным социальным процессом и имеет движущие силы, как и любой социальный процесс, она обладает конечными результатами, значимыми для общественного развития.

В результате процесса криминализации происходит (1) криминализация различных сфер жизнедеятельности общества; (2) дальнейший рост преступности; (3) криминоген-ность социальных условий, в которых формируется личность, складывается ее потребност-но-мотивационная система, вырабатываются те или иные способы решения возникающих проблем, исполняются принятые решения и скрываются, оправдываются результаты преступной деятельности; (4) расширение социальных слоев желающих и умеющих решать жизненные проблемы именно криминальным путем и удобно себя чувствующими в криминальном мире; (5) сужение кругов населения, активно не приемлющих преступность во всех ее проявлениях.

В качестве рабочего понятия «криминализация» выступает социальное системное явление, порожденное социальными противоречиями и социокультурной неоднородностью общества, характеризующееся негативным отклоняющимся поведением, достигшим степени общественной опасности, определяемой уголовным законом. Понятие «криминализация» понимается как процесс наделения индивида или социальной группы определенной совокупностью качеств и свойств, при определенной социальной ситуации, служащей катализатором преступного поведенческого акта, приводящей к совершению преступления, являющегося структурным элементом преступности.

Понимание преступности, как социальноправового, исторически изменчивого, негативного массового явления, слагающегося из всей совокупности совершаемых в тот или иной период в государстве преступлений, имеющих количественные и качественные показатели, позволяет дать общую характеристику каждой из указанных особенностей самостоятельно.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ ССЫЛКИ

1. Криминализация // Толковый словарь Ожегова. / под ред. С.И. Ожегова, Н.Ю. Шведовой. М.,1992.

2. Антонян Ю.М. Насильственная преступность в России. М., 2001.

3. История теоретической социологии. М. 2000. Т. 1.

4. ГумпловичЛ. Общее учение о государстве. СПб., 2002.

5. Дюркгейм Э. Самоубийство. Социологический этюд. СПб., 2000.

6. Сорокин П.А. Социологические теории современности. М., 1992.; Его же. Элементарный учебник общей теории

права в связи с теорией государства. СПб., 2009.

7. Парсонс Т. О социальных системах. М., 2002.

8. Мертон Р.К Социальная теория и социальная структура. М., 2006.

9. Мертон Р.К. Социальная структура и аномия // Социология преступности (Современные буржуазные теории).

М., 1966.

10. История теоретической социологии. М., 2002. Т. 3.

11. Долгова А.И. Новые криминальные реалии и реагирование на них. М., 2005.

12. Штомпка П. Социология: анализ современного общества / пер. с польского С.М.Червонной. М., 2005.

13. Долгова А.И. Преступность, её организованность и криминальное общество. М., 2003.

14. Roger W. Wescott. Civilizations Galore // The Comparative Civilizations Review. 1998. № 39.

15. Лепехин В.А. От административно-политической диктатуры к финансовой олигархии // Общественные науки и современность. 1991. № 1.

16. Заславская Т.И., Шабанова М.А. Социальные механизмы трансформации неправовых практик // Общественные науки и современность. 2001. № 5.

17. Лунеев В.В. Преступность XX в.: мировой криминологический анализ. М., 1997.