CC BY
151
УДК 343
Ю. В. Стрелкова
КОНЦЕПЦИЯ СПРАВЕДЛИВОГО СУДЕБНОГО РАЗБИРАТЕЛЬСТВА (FAIR TRIAL) КАК СИСТЕМА ГАРАНТИЙ ДЛЯ ВЫНЕСЕНИЯ ПРАВОСУДНОГО ВЕРДИКТА В СУДЕ ПРИСЯЖНЫХ
Анализируется содержание концепции справедливого судебного разбирательства и специфика ее реализации при рассмотрении уголовного дела в суде присяжных. Автор выделяет особенности анализа справедливости процесса, проведенного с участием присяжных заседателей, на примере практики Европейского суда по правам человека.
К л ю ч е в ы е с л о в а: вердикт, суд присяжных, правосудность вердикта, справедливое судебное разбирательство, Европейский суд по правам человека.
FAIR TRIAL CONCEPT AS A SYSTEM OF GUARANTEES OF RENDITION OF A TRUE VERDICT IN A JURY TRIAL
The article analyzes the content of a concept of fair trial and the specifics of its realization in the criminal proceedings in the jury trial. The author distinguishes the particularities of analyzing of the fairness of proceeding in a jury trial according to the practice of the European court of human rights.
K e y w o r d s: verdict, jury trial, true verdict, fair trial, European court of human rights.
Поступила в редакцию 3 февраля 2017 г.
Концепция «fair trial», в настоящее время составляющая одно из базовых прав человека, возникла и получила свое развитие в англо-саксонском праве. Впервые термин «fair» был использован для характеристики судебного процесса в XVIII в., и на протяжении последующих двух веков существенно изменял свое значение и объем, постепенно расширяя перечень требований, реализация которых позволяет считать судебное разбирательство справедливым.
Изначально понятие «fair» не имело единого значения и использовалось в литературе фрагментарно, являясь в большей степени не целостной юридической категорией, а некой более оценочной, субъективной характеристикой того или иного процесса. Первые упоминания этого слова, еще не являвшегося термином, относятся к описаниям определенных достоинств состоявшихся судебных разбирательств, которые свидетельствовали об их общей справедливости. Отсутствие единого понимания признака «fair» и его контекстного толкования позволяют выявить лишь отдельные аспекты судебного разбирательства, которые способствуют общей оценке процесса как справедливого: допрос свидетеля, которому был необходим переводчик, использование надежных доказательств, достаточная доказательственная база, тщательность процесса1. Говоря о последнем критерии, следует отметить, что о тщательности разбирательства могла свидетельствовать его длительность - долгое рас-
1 Langford, Ian. Fair Trial: The History of an Idea // 8 Journal of Human Rights, 37 (2009). P. 38-42.
© Стрелкова Ю. В., 2017
смотрение дела свидетельствовало о внимательном подходе суда и наличии у сторон возможности представить доказательства и выразить свою позицию в полном объеме2.
В современном международном праве понятие «fair trial» включает в себя систему прав, предоставляемых сторонам как в самом судебном процессе, так и на предшествующих и последующих стадиях. Статья 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция), провозглашающая право на справедливое разбирательство, включает в себя значительный перечень прав обвиняемого; в рамках данного исследования особое значение имеют следующие из них:
1) право на независимый и беспристрастный суд (п. 1 ст. 6 Конвенции);
2) презумпция невиновности (п. 2 ст. 6);
3) право предоставлять собственные доказательства и оспаривать доказательства обвинения (п. 3 (d) ст. 6).
В зависимости от вида процесса прецедентное право Европейского суда вносит определенное дифференцированное толкование каждого из этих прав, раскрывая их содержание, пределы действия и особенности реализации.
Практика ЕСПЧ в контексте права на справедливое судебное разбирательство позволяет также выделить в качестве самостоятельного право на мотивированное судебное решение и демонстрирует наличие связи между справедливостью процесса и справедливостью решения, вынесенного по его итогам3. В ординарном процессе мотивированное и обоснованное судебное решение не только составляет самостоятельный предмет для анализа соблюдения конвенционного права, но и сопутствует общей оценке справедливости процесса. При рассмотрении уголовного дела судом присяжных ввиду особенностей вердикта, который представляет собой центральный акт, определяющий основной вопрос - о виновности подсудимого, требования, предъявляемые к ведению процесса, значительно усиливаются. Подобное усиление характерно и для национального процесса, в котором происходит фактическая абсолютизация значения отдельных нарушений: отступление от норм законодательства при отсутствии реакции со стороны председательствующего судьи приводит к пересмотру дела.
Первым компонентом права на справедливое судебное разбирательство является право на независимый и беспристрастный суд, созданный на основании закона. Анализируя беспристрастность состава суда, ЕСПЧ традиционно применяет объективный и субъективный тесты. Этот подход универсален и используется как для оценки беспристрастности профессионального судьи, так и любой смешанной панели судей или отдельной коллегии присяжных4. Беспристрастная коллегия может быть не сформирована изначально либо может утратить это свойство в процессе производства по делу.
Первая из проблем возникает при вхождении в коллегию лица, изначально настроенного в пользу одной из сторон, а также в случаях, когда вследствие
2 См.: Ibid. P. 45.
3 По делу «Руис Ториха против Испании» (Ruiz Torija v. Spain) : постановление Европейского суда от 9 декабря 1994 г.
4 По делу «Пуллар против Соединенного Королевства» (Pullar v. the United Kingdom) : постановление Европейского суда от 10 июня 1996 г.
деятельности СМИ возникают сомнения в беспристрастности всего состава присяжных. Ситуации сомнения в беспристрастности одного присяжного разрешаются так же, как и при сомнении в беспристрастности профессионального судьи: при применении субъективного теста действует презумпция отсутствия предвзятости5. При производстве в суде присяжных ЕСПЧ выделяет следующие процедурные гарантии, обеспечивающие беспристрастность присяжного6: «случайное» формирование списка и значительный количественный состав коллегии; дача присяги; инструкции от председательствующего и напутствие; при сомнении в беспристрастности одного из присяжных - его опрос, чтобы более подробно изучить его личность и убеждения.
Опасность расистских взглядов была рассмотрена в деле Грегори против Соединенного Королевства, в котором Суд отметил, что, несмотря на то что требование справедливого судебного разбирательства может потребовать в отдельных случаях роспуска коллегии, достижение данного требования возможно осуществить и иными способами, например с помощью инструкций судьи, обращенных к присяжным7. Отсутствие подобных инструкций при сомнении в беспристрастности присяжного привело к признанию нарушения в деле Кри-стиансен против Норвегии8.
В деле Фархи против Франции9 также содержится классическое применение процедурного подхода в исследовании вопроса беспристрастности: фиксация нарушения произошла ввиду отсутствия эффективной проверки доводов заявителя о непроцессуальном общении прокурора с присяжными.
При возможном влиянии СМИ вопрос о нарушении п. 1 ст. 6 (беспристрастность суда) обычно объединяется с вопросом о нарушении п. 2 (презумпции невиновности). Признавая большую внушаемость присяжных в сравнении с профессиональным судьей, ЕСПЧ разделяет случаи «враждебной кампании в прессе» и обычного новостного освещения процесса. Если имела место враждебная кампания, то от председательствующего судьи требуются особые усилия по ведению процесса и разъяснению присяжным требований о формировании их выводов лишь на основании представленных доказательств. В ряде рассмотренных дел вывод об отсутствии нарушения был обоснован действиями судьи, который на протяжении всего процесса неоднократно инструктировал коллегию10.
Требование справедливости судебного разбирательства в значительной степени зависит от обеспечения прав защиты, главным образом прав на пре-
5 По делу «Ханиф и Хан против Соединенного Королевства» (Hanif and Khan v. the United Kingdom) : постановление Европейского суда от 20 декабря 2011 г.
6 Там же.
7 По делу «Грегори против Соединенного Королевства» (Gregory v. the United Kingdom) : постановление Европейского суда от 25 февраля 1997 г.
8 По делу «Кристиансен против Норвегии» (Kristiansen v. Norway) : постановление Европейского суда от 17 декабря 2015 г.
9 По делу «Фархи против Франции» (Farhi v. France) : постановление Европейского суда от 16 января 2007 г.
10 По делу «Беггс против Соединенного Королевства» (Beggs v. the United Kingdom) : решение Европейского суда от 16 октября 2012 г. ; По делу «Абдулла Али против Соединенного Королевства» (Abdulla Ali v. the United Kingdom) : постановление Европейского суда от 14 декабря 2015 г.
доставление собственных доказательств и адекватной возможности оспорить доказательства обвинения.
В деле Сетон против Соединенного Королевства11 был изучен процесс, в рамках которого присяжным была предоставлена аудиозапись телефонного разговора лица, также подозреваемого в совершении убийства, вменяемого заявителю. Из фабулы уголовного дела следовало, что преступление могло быть совершено либо заявителем, либо иным определенным лицом, содержащимся на тот момент в местах лишения свободы. В процессе присяжным в качестве доказательства была предоставлена аудиозапись разговора этого лица с членами семьи, в котором он заявлял, что не совершал убийства и не знает что-либо по поводу его. Это лицо не было вызвано в суд и допрошено; в процессе совещания присяжные просили еще раз включить им аудиозапись, данная просьба была исполнена. ЕСПЧ не выявил в рассматриваемом деле нарушения ст. 6 Конвенции, обосновав свой вывод следующими факторами: спорное доказательство не было «решающим»; рассматриваемый свидетель обладал иммунитетом и отказался явиться в суд, т.е. власти могли бы доставить его в зал суда, но не смогли бы принудить к даче показаний; председательствующий неоднократно обращал внимание присяжных на все спорные аспекты доказательства - на информированность свидетеля о том, что его разговор (как и любой разговор в местах лишения свободы) записывается и на его отказ от дачи показаний в суде.
Иной вывод был сделан в известном постановлении по делу Аль-Хавайя и Тахири против Соединенного Королевства12: напутствие судьи в деле второго заявителя (Тахири) не смогло компенсировать ситуацию, в которой основной свидетель обвинения не был подвергнут перекрестному допросу. Принципиальная разница между этим делом и рассмотренным выше делом Сетон состоит в оценке значимости спорного доказательства и отнесением его к «решающему»: в деле Тахири показания второго свидетеля - очевидца, который предположительно видел момент убийства, являлись единственным прямым доказательством обвинения, и использованные компенсаторные механизмы не смогли преодолеть допущенное нарушение.
Одним из основных прав, составляющих концепцию справедливого судебного разбирательства, является так называемое «право на молчание»: в национальном праве оно составляет один из компонентов презумпции невиновности13. Практика Европейского суда проявляет большую лояльность к толкованию молчания подсудимого в негативном аспекте, чем российская судебная практика. Так, осуждение лица не должно быть в единственной или основной степени основано на его отказе от дачи показаний, но Суд не отрицает возможности
11 По делу «Сетон против Соединенного Королевства» (Seton v. the United Kingdom) : постановление Европейского суда от 31 марта 2016 г.
12 По делу «Аль-Хавайя и Тахири против Соединенного Королевства» (Al-Khawaja and Tahery v. United Kingdom) : постановление Большой Палаты Европейского суда от 15 декабря 2011 г.
13 См.: Насонов С. А., Максимова Т. Ю. Уголовно-процессуальные гарантии права обвиняемого не свидетельствовать против себя самого : анализ проблем судебной практики при рассмотрении дел в общем порядке и в суде присяжных // Право и политика. 2015. № 11. С. 1619-1620.
оценивать такой отказ при вынесении решения по делу14. В постановлении по делу О'Доннелл15 ЕСПЧ проанализировал ситуацию, в которой заявитель, значительно отстающий в психическом развитии, отказался от дачи показаний; его защитник объяснил присяжным этот отказ ссылкой на заключение эксперта, по мнению которого, вследствие психических особенностей заявитель не мог принять адекватное участие в допросе. Обвинение представило второе заключение, согласно которому О'Доннелл мог разумно отвечать на простые и короткие вопросы. В напутствии председательствующий судья напомнил присяжным, что обвинение не может быть в решающей степени основано на отказе от дачи показаний, но они должны самостоятельно оценить данный отказ наряду с иными обстоятельствами дела, а также повторил содержание двух экспертных заключений, отдавая предпочтение второму, и привел примеры вопросов, которые могли бы быть заданы подсудимому.
Оценивая справедливость процесса, ЕСПЧ уделил основное внимание двум аспектам: полноте доказательственной базы обвинения и содержанию напутствия судьи. Отметив, что обвинительные доказательства были обширны и убедительны, а напутствие содержало тщательный анализ экспертных заключений, предостережение от осуждения заявителя только на основании молчания и призыв вдумчиво оценить причины и последствия этого молчания, Суд признал отсутствие нарушения ст. 6.
Напутствие судьи, равно как и иные обращения к присяжным с определенными инструкциями, рассматривается как один из наиболее эффективных механизмов, способных исправить допущенные нарушения прав защиты16. Для практики ЕСПЧ подобные проявления реакции председательствующего важны и для применения процедурного подхода; не менее важное значение они приобретают в российской судебной практике. В соответствии с подходами Верховного Суда РФ своевременная и полная реакция председательствующего судьи может компенсировать отдельные нарушения хода процесса17. В целом рассматриваемый подход служит отражением концепции «опеки» председательствующего судьи над присяжными, исторически развитой в англо-саксонском праве18.
Все рассмотренные аспекты права на справедливое судебное разбирательство имеют прямую связь с выносимым решением как результатом процесса и направлены на обеспечение его правосудности. Но справедливость судебного решения зависит не только от предшествующего процесса, но и от способа оформления выводов суда, т.е. от его непосредственного содержания. Самостоятельным правом, прямо не закрепленным в конвенционной норме, но вы-
14 По делу «Джон Мюррей против Соединенного Королевства» (John Murray v. the United Kingdom) : постановление Большой Палаты Европейского суда от 8 декабря 1996 г.
15 По делу «О'Доннелл против Соединенного Королевства» (O'Donnell v. the United Kingdom) : постановление Европейского суда от 7 апреля 2015 г.
16 См.: Насонов С. А. Напутственное слово председательствующего в суде присяжных. М., 2006.
17 Кассационное определение Верховного Суда РФ от 15 мая 2008 г. № 4-008-41СП. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
18 См.: Гейнце Р. Очерк английского судоустройства в связи с судом присяжных. Пб., 1866. С. 67.
веденным практикой ЕСПЧ, как было указано выше, является право на мотивированное судебное решение.
Европейский суд неоднократно рассматривал жалобы на нарушение указанного права в контексте деятельности суда присяжных и приходил к выводу, что немотивированный характер вердикта не противоречит гарантиям ст. 619. Однако прецедентная практика Суда позволяет вывести ряд требований как к самому вердикту и его структуре, так и к наличию и действию особых гарантий в ходе процесса, которые компенсируют отсутствие обоснования в выводах присяжных. Рассматриваемые позиции оказали значительное влияние на развитие европейского законодательства о суде присяжных20.
ЕСПЧ придает важное значение структуре вопросного листа, рассматривая его как каркас вердикта21, определяющий ход совещания коллегии и предопределяющий возможные недостатки итогового решения. Следует отметить, что проблема постановки вопросов в вопросном листе является традиционной для деятельности континентального суда присяжных с момента его возникновения22. В своей практике ЕСПЧ указывает, что однозначные и понятные вопросы, поставленные перед коллегией председательствующим, составляют одну из гарантий обеспечения прав подсудимого и его защиты от произвола23. Поставленные вопросы должны быть в достаточной степени индивидуализированы и подробны, чтобы позволить понять версию, принятую присяжными, и роль каждого подсудимого в совершении преступления в случае предполагаемого соучастия24. Возможность понять мотивы вынесенного решения, убедиться, что позиция защиты была учтена судом и соблюдение иных гарантий, предусмотренных ст. 6 Конвенции с учетом специфических обстоятельств дела, позволяют обеспечить соблюдение права на справедливое судебное разбирательство.
Рассмотренные позиции Европейского суда свидетельствуют о значительном развитии и расширении концепции справедливого судебного разбирательства с момента появления понятия «fair trial» в английском праве. Изначально субъективная, не имеющая определенной дефиниции характеристика процесса приобрела форму базового комплекса прав обвиняемого, нарушение которых способно привести к общей несправедливости состоявшегося процесса. Специфика суда присяжных, а именно отсутствие профессиональной подготовки у присяжных заседателей и немотивированный характер выносимого ими решения, приводит к формированию особых подходов к анализу дел, рассмотренных присяжными, в сравнении с ординарным процессом. К этим особенностям можно отнести следующие:
19 По делу «Сарик против Дании» (Saric v. Denmark) : решение Европейского суда от 2 февраля 1999 г.
20 См.: Насонов С. А. Проблема мотивированности вердиктов присяжных заседателей как результат имплементации европейских стандартов уголовного судопроизводства : опыт зарубежных европейских стран и России // Lex Russica. 2012. Т. LXXI, № 4. С. 774-790.
21 По делу «Папон против Франции» (Papon v. France) : решение Европейского суда от 15 ноября 2001 г.
22 См.: Закревский И. П. О настоящем и будущем суда присяжных. СПб., 1897. С. 110.
23 По делу «Таске против Бельгии» (Taxquet v. Belgium) : постановление Большой Палаты Европейского суда от 16 ноября 2010 г.
24 По делу «Гоктепе против Бельгии» (Goktepe v. Belgium) : постановление Европейского суда от 2 июня 2005 г.
- признание более высокой восприимчивости присяжных к кампаниям, проводимым в СМИ, и разработка методики анализа оказанного влияния на предмет нарушения права на справедливое судебное разбирательство;
- рассмотрение выводов присяжных через призму действий председательствующего: особое, исключительное значение инструкций для формирования мнения коллегии;
- отсутствие мотивированного решения приводит к необходимости оценки собранных доказательств в случаях нарушения прав защиты;
- самостоятельный анализ вердикта в аспекте права на мотивированное решение происходит путем изучения содержания и построения вопросного листа и изучения обвинительного заключения25.
Вместе с тем отдельные подходы, применяемые для анализа ординарного процесса, действуют и при анализе процесса в суде присяжных: наиболее полно это проявляется в способе изучении беспристрастности отдельного присяжного по критериям, используемым при проверке беспристрастности профессионального судьи.
25 По делу «Гоктепе против Бельгии» (Goktepe v. Belgium) : постановление Европейского суда от 2 июня 2005 г.
Московский государственный юридический университет
имени О. Е. Кутафина (МГЮА) Стрелкова Ю. В., аспирант кафедры уголовно-процессуального права
Kutafin Moscow State Law University (MSAL) Strelkova Yu. V., Post-graduate Student of the Criminal Procedure Law Department E-mail: juliastrelkova5@gmail.ru
