CC BY
70
Т.Е. Грязнова
КОНЦЕПЦИЯ СОВЕТСКОЙ ДЕМОКРАТИИ П.Н. МИЛЮКОВА
Павел Николаевич Милюков (1859-1943) - один из крупнейших мыслителей российской историкоправовой науки конца XIX - первой половины XX вв. В статье раскрывается концепция советской демократии П.Н. Милюкова. Начиная летоисчисление революции с 1 ноября 1916 г., рассматривая Февраль и Октябрь как кульминационные точки непрерывного революционного процесса, а эпоху социалистического строительства как составную часть длящейся революции, автор анализирует причины установления большевистского режима в России, его «ленинскую» и «сталинскую» модели, ставит проблему завершения революции, рассматривая ее в контексте сравнительного анализа сталинизма и нацизма.
Ключевые слова: концепция, советская демократия, П.Н. Милюков, революция, большевики, история России, советская республика, социализм, советская власть, В.И. Ленин, Л.Д. Троцкий, И.В. Сталин,
А. Гитлер, демократическая республика.
П.Н. Милюков соединяет в своем лице блестящего историка, государствоведа, крупного политика (участника и во многом вершителя революционных событий в России) и публициста. Он оставил после себя большое научное наследие, оказавшееся до сих пор не достаточно осмысленным современным научным сообществом.
Так, одной из центральных тем в творчестве П.Н. Милюкова, начиная с XX века, стала проблема революции в России, в решении которой, стремясь к гармонии, преломились встреча, диалог и внутреннее противоречие двух сторон его натуры - активной общественно-политической позиции и учености. Избранная нами тема непосредственно связана с обозначенной выше проблемой, поскольку историк, являясь сторонником теории «длящейся революции», рассматривал Февраль, Октябрь и эпоху социалистического строительства как единый и непрерывный процесс.
К истории революции - проблеме, оказавшейся в центре внимания эмигрантской жизни, П.Н. Милюков обращался в «Истории второй русской революции» (1919 г.), «России на переломе» (1927 г.), «Республике или монархии?» (1929 г.), «Очерках по истории русской культуры» (Юбилейное издание. 1930-1937 гг.), а также в публицистике. Не успев выйти в печать, эти работы становились предметом повышенного внимания современников благодаря мировому имени историка, его роли в русской революции и месту, занимаемому им на политическом олимпе эмиграции.
В «Очерках по истории русской культуры» П.Н. Милюков отметил три ступени развития общественных форм, которые проходит каждая цивилизованная нация: племенной быт, феодальный строй, национально-военное государство, из которого развился современный конституционный порядок. Форма правления, установленная в России после прихода к власти большевиков, разумеется, никоим образом не вписывалась в эту общую социологическую закономерность.
Новая неожиданная историческая реальность требовала от историков профессионального объяснения, и, безусловно, ключевой проблемой эмигрантской государственно-правовой науки был вопрос о причинах отклонения России от «внутреннего закона развития, присущего всякому обществу и для всякого общества одинакового» [1, с. 293].
Размышляя над исторической обусловленностью «Второй революции» и появлением новой формы государства, П.Н. Милюков обращался к своей концепции истории России. «Корни» современных процессов, согласно мнению ученого, «надо искать глубоко в прошлом, в истории русской культуры. Ибо, при всем ультрамодерном содержании выставленных... программ... действительность русской революции вскрыла ее тесную и неразрывную связь со всем русским прошлым» [2, с. 11].
Уже в «Истории второй русской революции»
П.Н. Милюков выделил ряд причин революции, которые позже в работе «Россия на переломе» получили более глубокое обоснование. Это: слабость русской государственности и преобладание в стране анархических элементов; слабость верхних социальных слоев; максимализм русской интеллигенции; сепаратистские стремления интеллигентских вождей национальных меньшинств; бессознательность и темнота русской народной массы; инстинкт самосохранения старого режима и его защитников; Первая мировая война, а также сложное экономическое положение страны. Данный перечень причин хорошо был знаком интеллигентному читателю рубежа Х1Х-ХХ веков. Обращаясь к их анализу, П.Н. Милюков апеллировал к своей концепции происхождения и эволюции Русского государства, созданной в дореволюционный период.
В результате победы большевиков в России была установлена новая форма государства - Советская социалистическая республика. Анализируя процесс социалистического строительства, П.Н. Милюков
выделял в нем три периода: «военный коммунизм», нэп (1921-1927 гг.) и «новый фазис политики Сталина» - «сталинскую реконструкцию» [3, с. 381, 385]. Критерием данной периодизации является изменение политического режима в стране.
П.Н. Милюков отмечал эволюцию большевизма, условно подразделяя его на «ленинизм» и «сталинизм»: время революционного энтузиазма и относительной творческой свободы сменилось с конца 1920-х годов откровенно диктаторским режимом, ничего не оставившим от ленинского утопизма первого периода построения социализма. Уже в период нэпа русские коммунисты под руководством Сталина «национализировали марксизм», приняв точку зрения своеобразия России при самом процессе предсказанного теорией перехода государства от капитализма к социализму. Также была изобретена концепция о возможности победы социализма в одной стране [4, с. 63].
Проводимый курс на индустриализацию и коллективизацию находился, согласно точке зрения историка, в полном противоречии с ленинскими и собственными взглядами диктатора Сталина до середины 1920-х гг., так как оба исходили из одинакового понимания русской отсталости и невозможности резкого исторического скачка. Поэтому особая трагичность положения заключалась в том, что вся сила могущественного государственного аппарата была направлена на выполнение нереальной задачи. Советская власть создала государственные предприятия, поставила их в условия абсолютной монополии, используя чисто капиталистические принципы ведения всего промышленного хозяйства, и все это назвала настоящим стопроцентным социализмом, - отмечал П.Н. Милюков. Обращая внимание на органическую взаимосвязь разных частей народного хозяйства, мерилом нормального функционирования которого являются «вольный рынок и свободная инициатива», П.Н. Милюков подчеркивал, что пока советская власть идет по пути игнорирования этих принципов, «правильное ведение народного и государственного хозяйства для нее невозможно» [5, с. 6]. Выступая с докладом на публичном собрании РДО 27 января 1937 года, ученый признавал бесспорность определенных хозяйственных достижений советской государственности, заостряя, однако, внимание на тех средствах, которыми они были достигнуты: постоянное и неослабное влияние власти превратило государство в огромное капиталистическое предприятие со всеми чертами плантаторского хозяйства; в рабстве пребывало большинство населения, плоды трудов которого всецело экспроприировало государство; миллионы людей гибли в непосильном принудительном труде. Все эти бедствия, по П.Н. Милюкову, в первую очередь были обусловлены тем характером немедленности и поспешности, который придал «социалистическому строительству» И.В. Сталин.
Согласно П.Н. Милюкову, государственный режим того периода России трудно было назвать социализмом, в чем в немалой степени он видел «заслугу» И.В. Сталина. Он писал о «социалистическом рае» как республике «без народа», республике «нового дворянства -коммунистической партии, именем которой правит немногочисленная кучка. Все приемы этой республики самые деспотические, а с народными массами она расправляется хуже, чем с крепостными рабами» [6, с. 11].
В своих размышлениях историк задавался закономерным вопросом: в чем же причина
перерождения большевизма? Решение этой проблемы автор связывал с выяснением нескольких аспектов.
Сложившееся положение, по П.Н. Милюкову, спровоцировал сам В.И. Ленин, который, стремясь соединить в своей будущей партии «начало интеллигентское с началом разбойничьим» [7, с. 7], взял И.В. Сталина под свое покровительство.
Вышедший из классовых низов самоучка, «кавказский разбойник», играющий в партии ничтожную роль вплоть до 1922 года, тем не менее стал приемником В.И. Ленина. В своих публицистических работах П.Н. Милюков показал всю сложность и во многом, историческую обусловленность этого процесса.
С одной стороны, историк отметил огромные личные амбиции И.В. Сталина, обладающего низким интеллектом, стремление сотрудничать с интеллигентами, а с другой стороны, постоянное ощущение собственной неполноценности, наполнявшее «вождя» ненавистью и надеждой на возможность мести. В течение длительного времени нормой поведения И.В. Сталина было молчание - обычный прием, позволяющий скрыть в дни серьезных решений отсутствие личного мнения или несогласие с существующим мнением. «Кругом него на этих решениях создавались и падали репутации; Сталин всегда оставался “в резерве”. Это было одним из способов выждать свое время и подняться наверх», -писал П.Н. Милюков [8, с. 434].
Выбор И.В. Сталина на пост Генерального секретаря партии в 1922 г. открыл перед ним широкие возможности, которыми он не преминул воспользоваться. С этого момента его тактикой было то, что он «побивал противника не рассуждением, а голосами, заранее подобранными в рядах подчиненных... » [8, с. 434], лично от него зависящих.
Апогеем сталинской борьбы за власть явилось
становление его на путь физической ликвидации всего прежнего руководящего состава партии. В мар-
те 1938 г. в своей статье (по поводу процесса Рыкова и Бухарина) П.Н. Милюков утверждал, что расправа диктатора над своими товарищами одной эпохи и своими помощниками - другой явилась страшным ударом по партии и знаменует собой суд и расправу «с самим большевизмом как таковым...» [9, с. 1].
Однако в этом продвижении И.В. Сталина на вершину политического олимпа П.Н. Милюков видел и другую скрытую опасность, своевременно не замеченную ни В.И. Лениным, ни Л.Д. Троцким.
Еще в статье, опубликованной в январе 1924 г., П.Н. Милюков обращал внимание на тот факт, что аппарат власти приобрел независимость от В.И. Ленина, и предсказывал неизбежную гибель партии по причине глубоких конфликтов. Предсказание историка во многом сбылось. В статье 1929 г. П.Н. Милюков писал: «С каждым годом уходят в вечность убежденные фанатики мирового
социалистического переворота - уходят, и нет им смены. Они сами признают, что призванное заменить их новое поколение, не пережившее революцию и знающее Маркса только из школьных... учебников... лишено революционного энтузиазма и ценит только материальные блага. Да и сами вожди изверились в свою... доктрину: их символ веры превратился в вывеску, которую только потому нельзя снять, что с этой вывеской связаны права на власть и на руководство вымуштрованным аппаратом управления» [10, с. 4]. Несколько позже историк пришел к пониманию того, что причины сохранения и манипулирования привычными понятиями лежат глубже и не зависят от личного желания вождей. В работе «Сталин» (1935 г.) он так формулировал свое понимание ситуации: «Бюрократия, созданная Сталиным и безмерно более численная, чем бюрократия старого режима, налагает на действия “вождя” свой закон, - тот же самый, как и тот, что руководит Сталиным: желание удерживаться у власти, сохранить оклады и должности. Всякая перемена программы угрожает тому и другому. Маркса и Ленина можно забыть, но надо держаться тех привычных для массы знамен и лозунгов, которые привели этих новоиспеченных чиновников к власти» [8, с. 431].
П.Н. Милюков считал очень удачным с социологической и психологической точек зрения объяснение изменения общей исторической ситуации у Л.Д. Троцкого, показал процесс утери власти руководителями. У правящего слоя появились свои доминирующие цели, пробудились обывательские черты и вкусы самодовольных чиновников. Произошло, по меткому выражению Л.Д. Троцкого, «освобождение мещанина в большевике». И.В. Сталин как раз и стал представителем этого нового типа. И.В. Сталин смог, по мнению П.Н. Милюкова, угадать смысл перемены и увязать свою волю к действию с реальными требованиями дня. Таким образом, выбор партией И.В. Сталина (в лице которого «побеждает обывательская безыдейность» [11, с. 1]) совпал с ходом исторического процесса. Ленинизм выродился в режим, «при котором “партия”, “марксизм” и “социализм”, “революция и диктатура пролетариата” превратились в одно - в самодержавие вождя и в обязательную веру в его сверхъестественную гениальность», - констатировал историк [12, с. 1]. Поэтому в период «сталинской реконструкции» все различия в классах, все отношения частноправового характера исчезали, каждый гражданин-субъект остался с глазу на глаз с «живым символом отвлеченной идеи - государством», -писал П.Н. Милюков в работе «Положение накануне войны» (1943 г.) [13, с. 189].
Анализируя внутреннее положение России в
публицистике второй половины 1930-х годов, П.Н. Милюков постоянно подчеркивал, что русская революция значительным образом отклонилась от своего курса: начало революции, представленное
В.И. Лениным, ушло в далекое прошлое, конец революции определил И.В. Сталин, благодаря тому, что «весь русский революционный процесс прошел не на тех идейных высотах...» [11, с. 1]. Следуя этим путем, русская революция подчиняется естественному ходу истории - закону «спуска» революции. Данный термин П.Н. Милюков ввел в употребление вслед за Л.Д. Троцким, определившим сталинизм как работу «безличного аппарата на спуске революции» [8, с. 435], и назвал его «Термидором». Термидор, - в понимании П.Н. Милюкова, - «есть... перерождение тканей, - сама революция, принявшая новый аспект, а не отрицание революции,
не “контрреволюционный” переворот» [14, с. 92].
Русская революция послушно следовала по пути стихийного спуска, логическая схема которого была обобщена и представлена П.Н. Милюковым в работе 1943 г. «Положение накануне войны». Согласно его теории, столкновение между новыми и старыми особенностями советского режима неизменно вызывали оппозиционные силы; конфликт прекращался благодаря взаимному приспособлению, приводившему, в свою очередь, к небольшой эволюции, в результате которой «все менялось: соотношение сил, втянутых в борьбу, характер нападения и защиты, методы борьбы, - все, за исключением самого разрушительного процесса и необходимости нового очередного приспособления». Резкое столкновение между безоговорочным применением абстрактной доктрины и реальными условиями жизни вызвало кризис 1917-1921 гг., который был преодолен с помощью взаимной приспособляемости «капиталистического» и «социалистического» секторов, получивших право на параллельное существование; сторонники обеих форм эволюции находились рядом в центральных органах партии и вели между собой парламентскую борьбу. Постепенный приход к
власти партийцев, руководимых И.В. Сталиным, обусловил новое наступление, «само именовавшее себя “социалистическим”, хотя приспособленческие элементы уже проникли в ряды сталинцев -именно они и определили его тактику» [13, с. 198]. В результате этого начался восстановительный процесс в области экономики, в армии и в социальных отношениях, а главное - произошел отказ от старой доктрины и окончательное уничтожение ее последних защитников - «старой ленинской гвардии». Нападение фашистской Германии на Россию обусловило неизбежность нового компромисса: в экономике -апелляции к частной инициативе, в политике - обособление И.В. Сталина от партии и сведение ее к роли государственного учреждения, что на деле означало освобождение от старой партийной политики и замену ее личной политикой И.В. Сталина.
Однако П.Н. Милюков вынужден был констатировать, что несмотря на все ужасы «сталинской реконструкции», факт поддержки народными массами советского правительства был бесспорным. Несомненными позитивными чертами эпохи социалистического строительства он считал демократизацию культуры, приобщение к ней широких народных масс, подъем национального самосознания - аспекты, подробно развернутые и проанализированные на широкой источниковой базе в юбилейном издании «Очерков по истории русской культуры». Ученый утверждал, что в послереволюционной России не было создано каких-либо совершенно новых элементов русской культуры, подчеркивая тем самым преемственность исторического процесса. «Историческая ткань культуры не порвана. Видимое откатывание культуры далеко назад... свидетельствует лишь о том, что иные достигнутые успехи оказались поверхностными и внешними. Навстречу разрушению идут... начатки новых творческих процессов, стремящихся притом связать себя с достижениями прошлого», -писал он [3, с. 7].
В статье «Два диктатора - две революции» (1940 г.) П.Н. Милюков попытался выделить характерные черты русской революции, сравнивая ее с «революцией германской». Это сравнение являлось, безусловно, политически злободневным и публицистичным.
В обеих революциях историк выделял роль молодежи, «вышедшей из окопов» и представлявшей собой новый человеческий род, возникший в зоне смерти. Общим он считал и то, что обе революции отбрасывают свои исходные идеологии и тем самым постепенно сближаются, превращаются в «движение ради движения» и во «власть ради власти» [15, с. 2].
В качестве различий Милюков отметил начала, направления движения и динамику обеих революций. «Русская революция, - полагал ученый, - начала с того, что устроила tabula rasa из политического и социального строя - и с самого начала должна была начертать на этой “белой доске” нечто более или менее похожее на картину старой государственности». Революция германская, напротив, «взяла с собой в дорогу все силы старого строя, хитря и лукавя с ними и постепенно от них освобождаясь». Русская революция, начав с утопии - идеи всемирной революции, «уже спустилась на родную землю» и приняла форму «счастливой жизни» народов, обитающих в осуществленном уже «социалистическом отечестве» [15, с. 2]. Революция германская, по П.Н. Милюкову, от переустройства собственной страны доходит до утопии - до лозунгов мирового владычества. Динамизм немецкой революции, таким образом, прогрессирует, динамизм русской - идет на убыль.
Каждой революции, считал П.Н. Милюков, соответствует особый тип вождя. Так, А. Гитлера он называл фантазером и фанатиком, а И.В. Сталина характеризовал словами Л.Д. Троцкого как «самую выдающуюся посредственность партии», но не лишенную «природной смекалки и реального понимания окружающего, доступного его наблюдению» [7, с. 2]. Гитлер, согласно взглядам историка, представляет собой «восходящую линию революции, им взвихренной и готовой на нем оборваться», Сталин - «революцию выдыхающуюся, которой суждено, с ним или без него, дойти до естественного конца» [7, с. 2]. П.Н. Милюков верно предсказал судьбу и той, и другой революции: германской -быструю смерть, русской - медленное умирание.
Делая такие прогнозы, историк задавался вопросом, какая форма государства заменит существующий и обреченный на гибель строй? Возврат к монархической форме правления он считал невозможным, поскольку легитимная монархия осуждена историей, бонапартизм противоречит действительному ходу событий, а парламентарная монархия для России есть слишком теоретическое и отвлеченное решение, не подготовленное достаточно нашим прошлым. Поэтому наиболее желательной и наиболее возможной заменой советской власти П.Н. Ми-
люков считал демократическую республику. «Лучшие люди России, - писал историк в одной из работ 1943 г., - в глубине своих сердец могут растить семена свободы или, по меньшей мере, моральной независимости, и когда-нибудь эти семена дадут плоды» [13, с. 201].
Литература
1. Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры. СПб., 1909. Ч. I.
2. Милюков П.Н. История второй русской революции. София, 1921. Т. I. Вып. I.
3. Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры. М., 1994. Т. II. Ч. I.
4. Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры. М., 1993. Т. I.
5. Марков А.П. Кризис сельского хозяйства в СССР / Предисловие П.Н. Милюкова. Париж, 1933.
6. Милюков П.Н. Республика или монархия? Париж, 1929.
7. Милюков П.Н. Два диктатора - две революции // Последние новости. 1940. № 6885.
8. Милюков П.Н. Сталин // Современные записки. 1935. Т. LIX.
9. Милюков П.Н За что судят? //Последние новости. 1938. № 6189.
10. Милюков П.Н. 1928 год // Бюллетень Республиканско-Демократического Объединения. 1929. Январь.
11. Милюков П.Н. В азиатском стиле // Последние новости. 1936. № 5640.
12. Милюков П.Н. Суд // Последние новости. 1936. № 5632.
13. Милюков П.Н. Положение накануне войны // Новый журнал. 1943.
14. Милюков П.Н. Эмиграция на перепутье. Париж, 1926.
15. Милюков П.Н. Два диктатора - две революции // Последние новости. 1940. № 6863.
