CC BY
317
СОЦИАЛЬНЫЙ ПОРЯДОК И ТОЛЕРАНТНОСТЬ
Большева Оксана Вадимовна
соискатель кафедры филисофии и социологии Краснодарского университета МВД России, г Армавир
КОНЦЕПЦИЯ СОЦИАЛЬНОГО ПОРЯДКА В СОВРЕМЕННОЙ СОЦИОЛОГИИ
К
онцепция социального порядка является одним из значимых направлений в социально-гуманитарном знании. Теоретики этой концепции исходят из того, что социальный порядок как продукт человеческой деятельности возникает и существует тогда, когда идет непрерывный процесс развития и обновления общества, т.е. налицо явления модернизаци-онного свойства. В конечном счете, условием успеха модернизации должно быть общество, в котором гарантируется определенный социальный порядок1.
В западной социологии термин «социальный порядок» использовался наряду, а порой и заменялся такими терминами, как «социальная стабильность», «социальное равновесие», «социальная интеграция». В западной научной литературе существуют различные определения понятия «социальный порядок». Так, Р. Парк понимал социальный порядок как модель, сохраняющуюся благодаря аккомодации, необходимой для продолжения коллективной жизни в условиях конкуренции и конфликта2. Термин «социальный порядок» у Т. Парсонса утверждает всего лишь неслучайность социального взаимодействия людей3. М. Вебер определял социальный порядок как способ распределения символических по-честей4. Ч. Миллс считал наиболее плодотворной постановку проблемы социального порядка как проблемы социальной интеграции5. Ж. Падьоло определяет социальный порядок как организованную тем или иным образом систему отношений между инди-
видами и группами6. П. Роузнау и Г. Бредемайер видят социальный порядок в существовании норм и правил, делающих для людей невыгодным на уровнях подсистемы действовать в направлении ослабления интеграции и адаптации системы7.
В ряде социологических направлений наблюдается рост интереса к этическим аспектам социального порядка. Здесь можно отметить большое значение «Теории справедливости» Дж. Роулса (1971), где он попытался разработать минимально необходимые общие принципы справедливости, которые могли бы лечь в основу «хорошо организованного общества», построенного на демократических началах8. Дж. Роулс считал справедливость первой добродетелью общественных институтов, подобно истине в системе мышления9.
Тем не менее, данная проблема в современной социологической литературе рассматривается в основном в пособиях по социологии. Так, М. Комаров, по сути, отождествляет социальный порядок с социальной интеграцией. «Обеспечение и поддержание социального порядка или, иными словами, социальной интеграции общества является одной из сторон функционирования культуры, которая посредством общеразделяемых ценностей и символов объединяет людей в социальное целое»10. Он же считает первой функцией государства обеспечение социального порядка, стабильности и устойчивости общества. С.Фролов видит в социальном порядке систему, включающую в себя индивидов, взаимосвязи между ними, привычки, обычаи, действующие незаметно, способствующие выполнению
1 Шевелев В.Н. Концепция социального порядка и модернизация: опыт современного теоретического познания // Мат-лы 1-й Всероссийской межвузовской научной конференции «Становление нового социального порядка в России». Краснодар: КЮИ МВД России, 2000. С. 50.
2 См.: Баньковская С.П. Ведущие теоретики чикагской школы. Идеи и подходы // История теоретической социологии. Т. 3. М., 1998.
С.132.
3 См.: Ковалев А.Д. Формирование теории действия Толкотта Парсонса // Там же. С.160.
4 Вебер М. Основные понятия стратификации // Социологические исследования. 1994. № 5. С.152.
5 Миллс Ч. Высокая теория // Американская социологическая мысль: Тексты. М., 1994. С.162-163.
6 См.: Трущенко О.Е. Реферат книги Ж.Падьоло «Социальный порядок: принципы социологического анализа» // Современные социологические теории общества. М., 1996. С.109.
7 См.: Цурина И.В. Проблемы социального порядка: на стыке модерна и постмодерна (Сводный реферат) // Там же. С.149.
8 См.: Алексеева Т.А. Джон Роулс и его теория справедливости // Вопросы философии. 1994. № 10. С. 27.
9 Роулс Дж. Теория справедливости // Там же. С.38.
10 Комаров М.С. Введение в социологию М., 1994. С. 242.
работы, необходимой для успешного функционирования этой системы1.
Наиболее подробно и всесторонне, на наш взгляд, проблема социального порядка была рассмотрена Т. Парсонсом. В «классической» теории автора «социальный порядок» есть неслучайность социального взаимодействия акторов, противостоящая хаосу2. Он предстает как прочно установленный, объемлющий все общество без изъятия и стабильно воспроизводимый во времени. Однако в современном мире складывается новая форма общественного устройства, характеризующаяся тем, что прежде единый социальный порядок распадается на локальные порядки3. Когда «глобальный мировой порядок» оказывается недейственным, а легальный политический порядок общества недостаточным, в качестве замены или дополнения к ним конституируются региональные и особенные порядки. Эти локальные социальные порядки ограничены, изменяются во времени, их границы подвижны. Сами основания локальных порядков оказываются подвержены радикальным преобразованиям. Вместе с тем плюрализация социального порядка не означает наступление хаоса. Просто это практическое решение «гоббсовской проблемы порядка», не связанное ни с принципом «реальности», как у самого Т. Гоббса, ни с «естественным совпадением интересов», как у Дж. Локка, ни с «нормативизмом» Т. Парсонса. Плюрализация социального порядка обусловлена фрагментацией социальной действительности, когда одна область неким образом упорядоченных явлений осуществляет себя, взаимодействуя с другими.
Условием возможности любого социального порядка выступает подвижный ансамбль отношений, производящий общественные явления, всегда лабильные и локальные. Отсюда, социальная действительность уже не может быть описана как пространственно однородное и устойчивое во времени «социальное тело» в духе Т. Гоббса, но лишь посредством разнохарактерного множества «топо-сов»4, понимаемых как локальные социальные порядки, поддерживаемые и воспроизводимые при участии публичной политики. Именно существование локальных социальных порядков обосновывает адекватность топологического подхода в социологии5.
По-новому встает вопрос о соотношении глобализации и локализации: локальный не значит связанный исключительно с какой-то определенной территорией. Локальный порядок может быть представлен как иерархическая структура, которая формирует и поддерживает свои специфические нормы и правила, стремится воспроизводиться на соб-
1 Фролов С.С. Основы социологии. М., 1997. С. 332.
ственной основе, преследует собственные (например, корпоративные, отраслевые) интересы, которые могут не совпадать с интересами общества в целом. В силу этого совокупность локальных порядков всегда находится под угрозой дезинтеграции, а потому необходимо средство разрешения противоречий, возникающих между этими порядками6.
Т. Парсонс в своей теории выделил следующие механизмы генезиса и поддержания социального порядка:
социализации (инкультурации), регулирующие взаимодействие (взаимопроникновение) между личностью и культурой;
социальной интеграции (адаптации и инновации), опосредующие взаимоотношения между социальной организацией и личностной подсистемой;
социокультурной регуляции, в том числе, ценностно-нормативной регуляции и легитимизации, определяющие взаимодействие между личностью, с одной стороны, и социальной организацией и культурой, с другой7.
Определение социального порядка, данное М. Вебером, фиксирует преимущественно его статические элементы и предполагает, что социокультурная динамика происходит путем движения от хаоса или «аксиологической пустоты» к социальному порядку, который в массовом и теоретическом сознании обычно оценивается положительно8. Еще одним важным моментом в анализе является введенное Вебером различение легитимности и легальности существующего социального порядка.
Первое из них - легитимность, он использовал для характеристики социального порядка, обладающего престижем, в силу которого он диктует индивидам, включенным в него, обязательные требования и устанавливает образец поведения. Этим специфически социологическим пониманием понятия легитимности Вебер стремится отличить эмпирическую легитимность социального порядка, связываемую с фактической значимостью для социального поведения людей, от нормативной, характеризующейся формальным соответствием законам страны (легальностью)9.
Анализ становления социального порядка в современной России позволяет оценить глубину его осмысления одним из первых последовательных исследователей этой проблемы Ю.А. Агафоновым, утверждавшим, что в России этот процесс сопровождается сильным влиянием старых социальных институтов, преобладающим действием неформальных институтов и доминированием латентных функций новых институтов.
Ю.А. Агафонову принадлежат следующие вы-
2 Parsons T. The structure of social action. New York-London: Collier Macmillan Publ., 1968.
3 Фуко М. Воля к знанию // Фуко М. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности / Пер. с фр. С. Табачниковой. М.: Касталь, 1996.
4 Бурдье П. Социальное пространство и генезис «классов» / Пер. Н.А. Шматко // Бурдье П. Социология политики: Пер. с фр. / Сост., общ. ред. и предисл. Н.А. Шматко. М.: Socio-Logos, 1993.
5 Шматко Н.А. Плюрализация социального порядка и социальная топология // Социологические исследования. 2001. № 9. С. 14.
6 Шматко Н.А. Плюрализация социального порядка и социальная топология // Социологические исследования. 2001. № 9. С. 15.
7 Резник Ю.М. Введение в социальную теорию. Социальная антология. М., 1999. С. 122.
8 Агафонов Ю. А. Становление нового социального порядка в России: институциональные и нормативно-правовые аспекты. Дисс. на соиск. уч. степ. док. филос. н. Р/на Д., 2000. С. 25.
9 См.: Давыдов Ю.Н. М.Вебер: социология в системе наук о культуре // История теоретической социологии. Т. 2. М., 1998. С. 370-376
25
воды об особенностях социального порядка в переходном российском обществе:
1. Социальный порядок представляет собой свод общих принципов, законов и инвариантных моделей взаимоотношения индивидов с социальной структурой, и процесс его становления связан с созданием упорядоченной, институционально оформленной социальной структуры, легитимизированной в ценностном сознании большинства его членов.
2. Социальный порядок имеет разбаланси-рованную и декомпозиционную системную структуру, поскольку социетальные, функциональные и институциональные сферы порядка устанавливаются в несогласованную и несбалансированную системную организацию, упорядочивающую каждую из этих сфер и общественных подсистем по локально доминирующим нормативным образцам и ценностям.
3. Современная политика институционализа-ции в российском обществе, инициированная субъектами государственной власти, характеризуется общей амбивалентностью и стратегической слепотой институционального проектирования, что порождает органическую, структурную и функциональную несовместимость социальных институтов, кризисы социокультурной трансляции и несоответствие социальным ожиданиям внутри их собственной системы.
4. Особенностями институционализации новых экономических отношений современного российского общества являются, помимо легального становления и недостаточно эффективной поддержки новых рыночных институтов и частной собственности, процессы институционализации и легитимации нелегальных экономических отношений, неправомерного (девиантного) экономического поведения, а также декомпозиция формирующихся экономических и политических структур и институтов.
5. Формирование преимущественно корпоративных социальных структур в критически насыщенных (верхних и средних) общественных слоях и декомпозиция классовой структуры в массовых (нижних) слоях современного российского общества характеризуют полухаотическое, не организованное социальное пространство установившегося порядка «динамичного равновесия», чреватого неустойчивостью к малым негативным воздействиям и опасностью социальной дезадаптации всего общества к происходящим переменам.
6. Характеристики актуального состояния и динамики развития нормативно-ценностной сферы современного российского общества доказывают, что ментальный порядок является первостепенным по значимости селекционным механизмом институционализации новых общественных отношений, легитимность которых подтверждает их устойчивость, упорядоченность, поддержку традиционных и архаических ценностей при сохранении возможности многоаспектной социальной модернизации1.
И по мнению Ю.А. Агафонова, переходное общество нуждается в достижении равновесия «миров» путем компромисса, осуществляемого как на
1 Агафонов Ю.А. Становление нового социального поря Дисс. на соиск. уч. степ. докт. филос. н. Р/на Д., 2000. С. 15-17.
2 Агафонов Ю.А. Там же с. 58.
микро-, так и на макроуровне. В качестве главного субъекта, помогающего поиску компромисса, как правило, выступает государство, отвечающее таким двум требованиям, как демократичность и равно-удаленность от «групп давления»2.
Современное российское общество переживает процесс глубоких преобразований, связанных с изменениями на макро- и микроуровнях общественной жизни. Наряду с позитивными последствиями изменения вызывают упадок жизненного уровня населения, криминогенную активность, вынужденное перенаселение и т.д. Необходимость решения социальных проблем и повышения эффективности управления общественными процессами актуализирует идею организованной общественной жизни или социального порядка. Столь сложные задачи, которые в эти годы приходится решать российскому обществу на государственном или индивидуальном уровне и при этом преодолевать многочисленные трудности, с одной стороны, является общей платой за:
а) социальное иждивенчество - состояние, в котором находилась основная часть советского общества, «проедая» государственные материальные и природные ресурсы;
б) социальную наивность, выражавшуюся в вере в возможность чуть ли ни сиюминутного преобразования советского социума из бедного в общество изобилия после провозглашения в нем политических курсов на построение социализма, коммунизма, на «перестройку».
Таким образом, становление нового социального порядка в России затрагивает деятельность, отношения, поведение и сознание индивидов, организаций и институтов. Этот процесс включает множество трансформаций и их различную динамику, и ориентирован он должен быть на идеальный тип полной институционализации общества, в котором индивиды и группы действуют в формах организаций для достижения своих целей. Идеальный тип любого социального феномена означает совпадение индивидуального действия, организационных форм, институциональных норм. Однако в социально-исторической действительности такие ситуации почти не встречаются. Любые социальные изменения совершаются для преобразования существующего социального порядка, закрепленного в деятельности институтов. А формальные организации обычно являются противниками, а не сторонниками любых изменений.
Таким образом, проанализировав отечественную и зарубежную литература по данной проблематике, мы пришли к выводу, что среди наиболее устоявшихся представлений о социальном порядке можно выделить такие его трактовки, как:
об исторически определенном выражении общественной структуры, представляющей собой одну из характеристик последней, которая имеет не только теоретическое, но и практическое значении;
о единстве свободы и необходимости, как процессе реализации познанной закономерности социального развития;
в России: институциональные и нормативно- правовые аспекты.
26
об исторически определенном осознании равенства и социальной справедливости, которые объективируются в тех или иных демократических структурах. Последние - не только результат экономической зрелости общества, но предпосылки нового его духовного содержания;
о системообразующем факторе и условии проявления системы, которое определяет течение и траекторию социальных процессов, рассматрива-
ет его в плоскостях реального и идеального порядков. Под первым понимается совокупность проявления конкретных форм социальных связей во всех сферах социальной жизни. Под вторым - абсолютный критерий социальной эффективности, т.е. качество достигнутого уровня социальных взаимодействий, обеспечивающих равновесие и стабильное развитие социальной системы1.
1 Казакова Н.Д. Социологический анализ эффективности социальных систем в категориях порядков. Дисс. на соиск. уч. степ. док. соц. н. М., 2000. С. 24, 25.
27
