CC BY
205
НАУЧНЫЕ ОБЗОРЫ
© СИНКЕВИЧ Д. А., ПРОТАСОВ К. В., ДЗИЗИНСКИЙ А.А. — 2011 УДК 616.12-008.331.1:616.13/.14
КОНЦЕПЦИЯ «СОСУДИСТОГО ВОЗРАСТА» КАК НОВЫЙ ПОДХОД К ОЦЕНКЕ СЕРДЕЧНО-СОСУДИСТОГО РИСКА
Денис Алексеевич Синкевич, Константин Викторович Протасов,
Александр Александрович Дзизинский (Иркутский институт усовершенствования врачей, ректор — д.м.н., проф. В.В. Шпрах, кафедра терапии и кардиологии, зав. — чл.-корр. РАМН, д.м.н., проф. А.А. Дзизинский)
Резюме. На сегодняшний момент концепция «сосудистого возраста» позволяет по-новому взглянуть на оценку сердечно-сосудистого риска: с одной стороны как на биологическую модель старения, с другой стороны, она дает возможность проанализировать распределение скорости распространения пульсовой волны и центрального аортального давления как маркеров жесткости сосудов магистральных артерий эластического типа, в зависимости от хронологического возраста. Кроме того, есть основания полагать, что «сосудистый возраст» может явиться полезным инструментом для повышения информированности врачей о патофизиологических последствиях определения факторов риска развития и прогрессирования сердечно-сосудистых заболеваний.
Ключевые слова: сосудистый возраст, жесткость сосудов, скорость распространения пульсовой волны, центральное аортальное давление
THE CONCEPT OF “VASCULAR AGE" AS A NEW APPROACH TO THE CARDIOVASCULAR RISK ASSESSMENT
D.A. Sinkevich, K.V. Protasov, A.A. Dzizinsky (Irkutsk State Institute for Postgraduate Medical Education)
Summary. To date, the concept of “vascular age” provides a new look at the assessment of cardiovascular risk: on the one hand as a biological model of aging, on the other hand, it allows you to analyze the distribution of pulse wave velocity as a marker of vessel stiffness, and central aortic pressure-dependent elastic properties of major arteries, depending on chronological age. In addition it is arguable that “vascular age” might be a useful tool to raise awareness of physicians about pathophysiological consequences of risk factors for cardiovascular disease development and progression.
Key words: vascular age, vascular stiffness, pulse wave velocity, central aortic pressure.
Сердечно-сосудистые заболевания остаются ведущей причиной смерти в развитых странах и в Российской Федерации, в частности. Огромные успехи в лечении пациентов с диагностированными заболеваниями сердца и сосудов резко снизили сердечно-сосудистую смертность. Особый интерес представляют пациенты, обратившееся в учреждения здравоохранения, без установленных сердечно-сосудистых заболеваний (ССЗ), с их бессимптомным течением, с одним или несколькими факторами риска. Учет степени сердечно-сосудистого риска позволяет более точно оценить прогноз и выработать индивидуальную тактику профилактики и лечения.
Однако, поскольку смертность от ССЗ по-прежнему остается высокой, несмотря на усилия, направленные на профилактику и лечение, есть потребность в новых патофизиологических моделях для лучшего понимания сердечно-сосудистых рисков (ССР), основанных на новых понятиях.
Поражение органов-мишеней является посредником между факторами риска и сердечно-сосудистыми событиями. Наиболее известные поражения органов-мишеней: гипертрофия миокарда левого желудочка и микроальбуминурия. Кроме того, накопилось достаточно данных о скорости распространения пульсовой волны (СРПВ), центральном пульсовом артериальном давлении (цПАД) как о важных независимых предикторах сердечно-сосудистых событий [5,6,26].
Поскольку возраст представляет собой маркер кумулятивного воздействия факторов риска и общего интегрального показателя развития многих хронических болезней (ССЗ, сахарного диабета 2 типа, онкологичен-ских заболеваний), P.M. Nilsson (2009) предложил понятие «раннего сосудистого старения», которое является новой концепцией для изучения больных с высоким ССР или пациентов с ранними семейными проявлениями сердечно-сосудистых событий [31,32].
«Сосудистый возраст» (СВ) в целом может быть
определен неинвазивно: путем измерения дисфункции эндотелия, СРПВ, центрального артериального давления, толщины комплекса интима-медия общей сонной артерии (ТИМ). Эти параметры можно рассматривать как «тканевые биомаркеры» поражения сосудов, которые могут быть более чувствительными, чем «циркулирующие биомаркеры» (например, С-реактивный белок, гипергликемия, дислипидемия) и показать лучшие дополнительные результаты прогнозирования сердечнососудистых осложнений в сочетании с классическим факторами риска.
В настоящее время широко используется Фремингемская шкала и Европейская шкала оценки десятилетнего риска сердечно-сосудистой смертности (SCORE), в которых возраст является одним из важнейших детерминант сердечно-сосудистого риска и связан с рядом морфо-функциональных изменений сосудов [23].
Как известно, с возрастом отмечается повышение жесткости сосудов, обусловленные снижением содержания эластина и увеличением коллагена в стенках сосудов, а также качественными изменениями артериальной стенки в связи с нарушением эндотелий-опосредованной вазодилатации [35].
Старение является основной детерминантой для всех типов измерений и непрямых методов оценки сосудистой жесткости и отражения пульсовой волны.
Жесткость артерий определяется как способность артериальной стенки к сопротивлению растяжению под воздействием потока крови [7]. Сосудистая жесткость зависит от соотношения структурных белков эластина и коллагена, а также тонуса гладкомышечных клеток, входящих в состав средней оболочки. Стенка аорты и ее крупных ветвей содержит, преимущественно, эластин. Такие сосуды относят к эластическому типу. В периферических артериях (мышечного типа) преобладающими компонентами являются гладкомышечные клетки и коллаген, который при растяжении оказывает большее сопротивление, чем эластин. Чем выше давление крови
на стенку сосуда, тем больше напряжение стенки. Таким образом, помимо структурных компонентов, на ригидность влияет и уровень АД. Это послужило основанием для изучения роли сосудистой жесткости в формировании и прогрессировании АГ.
Для определения жесткости чаще всего рассчитывают эластический модуль Юнга (Е), который отражает внутренние свойства сосудистой стенки и равен изменению АД на 1 см толщины стенки, необходимому (теоретически) для увеличения диаметра сосуда на 100%:
Е (мм рт. ст./см) = д >
где АР — пульсовое давление (мм рт. ст.), D — исходный диаметр сосуда (см), AD — изменение диаметра (см), h — толщина стенки (см) [34].
Прямое измерение жесткости требует катетеризации сосуда или магнитно-резонансной томографии аорты. Очевидно, что эти способы мало применимы в широкой клинической практике по техническим и экономическим причинам. Косвенно о жесткости артерий можно судить по уровню пульсового давления (ПД), как это следует из приведенной формулы. Кроме того, в последние годы появились непрямые, но точные и воспроизводимые методы — определение скорости распространения и формы пульсовой волны.
Скорость распространения пульсовой волны
Одним из показателей жесткости сосудов является повышение скорости распространения пульсовой волны (СРПВ), известное также как предиктор развития сердечнососудистых осложнений, по данным метаанализа 12 исследований, включавших более чем 13 000 пациентов [24,26]. Риск возрастает линейно по мере увеличения СРПВ, однако в особенности повышается при превышении уровня 12 м/с, что считается пороговым значением, согласно Российским национальным рекомендациям по АГ (IV пересмотр) 2010 года.
Существуют два основных метода определения данного параметра: по времени распространения волны на какой-либо дистанции и по контурному анализу пульсовой волны давления. Первый основан на регистрации пульсовой волны сфигмометрическим, осцил-лографическим или допплерографическим способом в проксимальном и дистальном участках артериального сегмента. Относительно комплекса QRS, полученного при одновременной записи ЭКГ, определяется разница во времени появления волны на проксимальном и дистальном участках At. СРПВ рассчитывается по соотношению длины артериального отрезка D к At:
СРПВ (м/с) = At/ D [9].
Описанный метод позволяет измерять СРПВ на сосудах эластического и мышечного типа — там, где возможна регистрация волны потока или давления, например, на каротидно-феморальном или каротиднорадиальном сегментах.
Контурный анализ пульсовой волны осуществляется по методике аппланационной тонометрии. Для этого на поверхность кожи в точках, доступных для пальпации пульса (например, на a. radialis, a. carotis, a. femoralis), накладывают высокочувствительный микроманометр и получают графический контур пульсовой волны. Затем с помощью математического преобразования — transfer function — моделируют форму пульсовой волны в восходящей аорте. [17]. СРПВ рассчитывают по времени Tr от возникновения пульсовой волны до появления волны отражения [27]. Как видно, этим способом оценивается системная артериальная жесткость, так как пульсовая волна отражается в различных участках артериальной системы (рис. 1).
Ряд исследований последних лет был посвящен оценке СРПВ как маркера сердечно-сосудистого риска у больных АГ. Выявлено, что СРПВ на аорте тесно коррелирует с наличием и выраженностью ИБС, атеросклероза периферических артерий, цереброваскулярной патологии и аневризмы аорты. При АГ найдены взаи-
мосвязи повышенной СРПВ с дисфункцией миокарда [5,36,37]. Риск смерти был максимальным при СРПВ > 13 м/с [12]. Проспективные исследования показали, что по мере роста СРПВ учащались первичные нефатальные коронарные события [13], нарастала общая и сердечнососудистая смертность [25], достигая двукратного увеличения при СРПВ > 17,7 м/с [29]. При этом каждый 1 м/с прироста СРПВ сопровождался повышением риска смерти на 19% независимо от уровней САД и ПД.
В отличие от СРПВ на аорте, при измерении на периферических артериях ее прогностическая значимость на сегодняшний день не определена. Известно лишь, что у больных АГ скорость пульсовой волны на каротиднорадиальном сегменте не зависела от возраста, однако была связана с уровнем ДАД [22] и фракцией выброса левого желудочка [40].
В целом, измерение СРПВ воспринимается как наиболее простой, неинвазивный, надежный и воспроизводимый метод для определения жесткости артерий. Оценка СРПВ по сонной и бедренной артериям считается прямым методом и соответствует модели всей системы артерий.
Центральное аортальное давление
В норме, после сокращения желудочка в систолу пульсовая волна направляется из места возникновения (аорта) в крупные средние, а затем мелкие сосуды с определенной скоростью. По пути прохождения пульсовая волна встречается с разными препятствиями (например, бифуркации, резистивные сосуды, стенозы), приводящими к появлению отраженных пульсовых волн, направляющихся к аорте. При достаточной эластичности крупных сосудов, прежде всего аорты, отраженная волна абсорбируется.
Сумма прямой и отраженных пульсовых волн отличается на разных сосудах, в результате АД, в первую очередь — систолическое АД (САД), отличается в различных магистральных сосудах и не совпадает с измеренным на плече. Степень увеличения САД в периферических артериях относительно САД в аорте сильно варьирует у разных субъектов и определяется модулем эластичности изучаемых артерий и удаленностью места измерения. В силу этого манжеточное давление в плечевой артерии далеко не всегда соответствует давлению в нисходящей аорте. Определенный вклад в повышение АД в плечевой артерии относительно АД в аорте вносит повышение жесткости ее стенки, значит — необходимость создания большей компрессии в манжете. В отличие от периферического АД, уровень центрального АД модулируется эластическими характеристиками крупных артерий, а также структурно-функциональным состоянием артерий среднего калибра и микроцирку-ляторного русла и, таким образом, является показате-
о
Ё.
5
2
5
Систола Диастола t
Рис. l. График пульсовой волны.
лем, косвенно отражающим состояние всего сердечнососудистого русла.
Наибольшее прогностическое значение имеет АД в восходящей и центральной частях аорты, или центральное АД. В случае увеличения жесткости (снижении эластичности) аорты отраженная волна не абсорбируется в достаточной мере и, как правило, в связи с более высокой СРПВ возвращается в период систолы, что приводит к увеличению центрального САД. Последствием усилившейся ригидности и повышения центрального АД является изменение посленагрузки на левый желудочек и нарушение коронарной перфузии, что приводит к гипертрофии левого желудочка, повышению потребности миокарда в кислороде.
Существуют специальные методики (например, аппланационная тонометрия лучевой или сонной артерий), позволяющие зафиксировать такие детерминанты пульсового давления, как пульсовая (колебания артериальной стенки от сердца к резистивным сосудам) и отраженная (колебания артериальной стенки от резистивных сосудов к сердцу) волны, и с помощью компьютерной обработки при регистрации колебаний лучевой артерии рассчитать значения центрального давления в аорте (рис. 1). Форма волны АД должна быть проанализирована на центральном уровне, т.е. на уровне восходящей аорты, так как она представляет собой истинную нагрузку на левый желудочек и стенки больших центральных артерий [26].
Помимо величины центрального АД существует показатель прироста давления, индекс аугментации (усиления, AIx) выражающийся в процентах, который определяется как разница давлений между первым, ранним пиком (вызванным сердечной систолой) и вторым, поздним (появляющимся в результате отражения первой пульсовой волны) систолическим пиком, деленная на центральное пульсовое давление.
Таким образом, центральное аортальное давление является расчетным параметром гемодинамики, зависящим не только от сердечного выброса, периферического сосудистого сопротивления, но и от структурнофункциональных характеристик магистральных артерий (их эластических свойств). Различия между уровнем центрального и периферического САД наиболее отчетливо выражены в молодом возрасте и снижаются у пожилых людей. Показано, что центральное АД, особенно центральное пульсовое давление, и индекс аугментации коррелируют со степенью ремоделирования крупных артерий и СРПВ как классического показателя жесткости сосудистой стенки.
Анализ контура центральной пульсовой волны получил в последнее время популярность, особенно после публикации данных исследования ASCOT-CAFE, в котором было показано, что сочетание блокатора кальциевых каналов и ингибитора АПФ может быть более эффективным для снижения аортального систолического давления, чем комбинация диуретика и бета-блокатора, несмотря на одинаковый эффект препаратов на артериальное давление, измеренное на плечевой артерии. Центральный индекс усиления (аугментации) и центральное пульсовое давление были независимыми предикторами смертности от всех причин у пациентов с конечной стадией хронической почечной недостаточности и развития сердечно-сосудистых осложнений у пациентов, перенесших чрескожное коронарное вмешательство, и у больных АГ в исследовании ASCOT-CAFE [42].
Дисфункция эндотелия
Для оценки вазомоторной функции эндотелия используют методику D.S. Celermajer [16]. Метод основан на способности эндотелия высвобождать оксид азота (NO) в условиях реактивной гиперемии за счет потокозависимой деформации эндотелия. С этой целью с помощью дуплексного сканирования лоцируют плечевую артерию ультразвуковым линейным датчиком (8,0 MHz) на 3-10 см выше локтевого сгиба. Для оценки эн-
дотелийзависимой вазадилатации (ЭЗВД) определяют ее диаметр исходно, а также на 60 и 90 секундах после 5-минутной компрессии предплечья тонометрической манжетой при давлении в 300 мм рт.ст.
Изменение сосудистого оценивают в процентах от исходного по формуле:
изменений- —^—-х 100 ’
где Dj — исходное значение диаметра сосуда, D2 — диаметр артерии при проведении пробы.
Нормальной реакцией плечевой артерии в пробе с реактивной гиперемией и экзогенными нитратами считают вазодилататорный ответ более 10%; вазодилата-ция менее 10%, а также парадоксальная вазоконстрик-ция свидетельствуют о нарушении сосудодвигательной функции эндотелия [3].
В настоящее время имеющимися в арсенале исследователя методами, практически доказано наличие и прогрессирование дисфункции эндотелия у курильщиков, лиц с гиперхолестеринемией, артериальной гипертонией, при выраженном атеросклерозе, в процессе старения организма и в постменопаузе у женщин [1,2,15,28].
Толщина комплекса интима-медиа общей сонной артерии
Для определения толщины ТИМ общий сонной артерии используют ульразвуковое сканирование сосуда в продольной оси (В-режиме с цветным допплеровским картированием потока). ТИМ измеряют в области бифуркации и на 1-2 см ниже путем установки ультразвуковых курсоров на границу раздела адвентиция-медиа и интима-медиа-просвет сосуда артериальной стенки. Утолщением считают увеличение ТИМ от 0,1 до 0,13 см, увеличение ТИМ более или равным 0,13 см считают атеросклеротическими бляшками [1].
Расчет «сосудистого возраста» проводится на основании номограмм ТИМ, полученных в исследовании ARIC, с учетом пола, возраста и расы [21,39]. J.H. Stein (2004) показал, что определение «сосудистого возраста», с помощью неинвазивного измерения ТИМ, может более точно определить возраст, как одиного из главных показателей в оценке индивидуального риска сердечнососудистых заболеваний [38].
Длина теломер
Теломеры — это концевые участки линейной молекулы ДНК, которые состоят из повторяющейся последовательности нуклеотидов. У человека и других позвоночных повторяющееся звено имеет формулу TTAGGG (буквы обозначают нуклеиновые основания). В отличие от других участков ДНК теломеры не кодируют белковые молекулы, в некотором роде это «бессмысленные» участки генома. В 1971 году российский ученый Алексей Матвеевич Оловников впервые предположил, что при
Рис. 2. Теломеры.
каждом делении клеток эти концевые участки хромосом укорачиваются (рис. 2). То есть длина теломерных участков определяет «возраст» клетки — чем короче теломерный «хвост», тем она «старше». Для большинства соматических клеток человека максимальное количество делений — 52 (предел Хейфлика). После определённого числа делений клетка замирает в определённой стадии клеточного цикла или запускает программу апоптоза. Ключевым звеном механизма, компенсирующего укорочение теломер является фермент — теломераза, добавляющий особые повторяющиеся последовательности ДНК (TTAGGG) на концевых участках теломер.
В октябре 2009 года в Стокгольме лауреатами Нобелевской премии по физиологии и медицине стали американские учёные E.H. Blackburn, C.W. Greider, J.W. Szostak, удостоившиеся научной награды дословно «за открытие того, как теломеры и фермент теломераза защищают хромосомы» [4].
Поперечные исследования продемонстрировали сложные ассоциации между длиной теломер и кластерами кардиоваскулярных факторов риска, в том числе с артериальной гипертензией [19], дислипидемией [33], ожирением и курением [41], сосудистой жесткостью [11], а также нездоровым образом жизни, в целом [10]. Кроме того, увеличение скорости укорочения теломер является предиктором сердечно-сосудистой смертности у пожилых мужчин [18]. В исследовании West of Scotland Coronary Prevention Trial, показано, что терапия статина-ми может снизить риск ИБС у пациентов с короткими теломерами [14].
Перечисленные факторы представляют большой интерес для дальнейшего выяснения взаимодействия
между генетическими и экологическими воздействиями на процесс старения целом и «сосудистый возраст», в частности.
В настоящее время не проведены исследования, в которых бы изучались изменение длины теломер во взаимосвязи с морфо-функциональным состоянием сосудов.
Таким образом, на сегодняшний момент концепция «сосудистого возраста» позволяет по-новому взглянуть на оценку сердечно-сосудистого риска: с одной стороны как на биологическую модель старения, с другой стороны, она дает возможность проанализировать распределение СРПВ как маркера жесткости сосудов и СВ в различных возрастных группах, стратифицированно для мужчин и женщин.
Еще одним способом определения СВ является контурный анализ пульсовой волны, зависящий не только от сердечного выброса, периферического сосудистого сопротивления, но и от структурно-функциональных характеристик магистральных артерий.
Это все еще не в полной мере изучено, и исследования продолжаются. Важным аспектом является наличие готовых различных методов для определения СРПВ и центрального аортального давления (аппараты СошрНог, 8рЬу§шосог, Аг1еп§гарЬ, ультразвуковые сканеры), точность которых должна быть подтверждена одним относительно другого.
Таким образом, «сосудистый возраст» является полезной концепцией для повышения информированности врачей о патофизиологических последствиях определения факторов риска развития сердечно-сосудистых заболеваний [30,32].
ЛИТЕРАТУРА
1. Болезни сердца: руководство для врачей / Под ред. Р.Г. Оганова. И.Г. Фоминой. — М.: Литтерра, 2006. — С. 22-35.
2. Дзизинский А.А.. Протасов К.В.. Синкевич Д.А. и др. Функция эндотелия и среднесуточные показатели артериального давления при различных вариантах артериальной гипертонии// Вестн. Санкт-Петербургской гос. мед. академии им. И. И. Мечникова. — 2007. — Т. 2, №2 (прил.). — С. 55-56.
3. Затейщикова А. А.. Затейщиков Д. А. Эндотелиальная регуляция сосудистого тонуса: методы исследования и клиническое значение//Кардиология. — 1998. — № 9. — C. 68-78.
4. Нобелевская премия по физиологии и медицине 2009 года. Счётчик клеточного времени// Наука и жизнь. — 2010. — №1. — URL: http://www.nkj.ru/archive/articles/17030/ (дата обращения: 12.05.2011).
5. Протасов К.В.. Дзизинский А. А.. Синкевич Д.А. Жесткость сосудистой стенки: клинико-патогенетические взаимосвязи с поражением сердца при изолированной систолической и систолодиастолической артериальной гипертонии// Бюлл. ВСНЦ СО РАМН. — 2006. — №2. — С. 192-198.
6. Протасов К.В.. Дзизинский А.А.. Синкевич Д.А. и др. Жесткость периферических артерий и ремоделирование миокарда при различных вариантах артериальной гипертонии// Вестн. Санкт-Петербургской гос. мед. академии им. И. И. Мечникова. — 2007. — Т. 2, №2 (прил.). — С. 140-141.
7. Шмидт Р Физиология человека. — М.: Мир, 1986. — Т.3. — С. 104-123.
8. Anderson T.J.. Meredith I.T.. Yeung A.C. The effect of cholesterol-lowering and antioxidant therapy on endothelium-dependent coronary vasomotion// N. Engl. J. Med. — 1995. — Vol. 332. — P. 488- 493.
9. Asmar R.G.. Benetos A.. Topouchian J.. et al. Assessment of arterial distensibility by automatic pulse wave velocity measurement// Hypertension. — 1995. — Vol. 26. — P. 485-490.
10. Bekaert S.. De Meyer T.. Rietzschel E.R.. De Buyzere M.L.. et al. Asklepios Investigators. Telomere length and cardiovascular risk factors in a middle-aged population free of overt cardiovascular disease// Aging Cell. — 2007. — Vol. 13. — P. 2960-2970.
11. Benetos A.. Okuda K.. Lajemi M.. Kimura M.. et al. Telomere length as an indicator of biological aging: the gender effect and relation with pulse pressure and pulse wave velocity// Hypertension. — 2001. — Vol. 37. — P. 381-385.
12. Blacher J.R.. Asmar R.G.. Djane S.. et al. Aortic pulse wave velocity as a marker of cardiovascular risk in hypertensive patients// Hypertension. — 1999. — Vol. 33. — P. 1111-1117.
13. Boutouyrie P., Tropeano A.I., Asmar R.G., et al. Aortic stiffness as an independent predictor of primary coronary events in hypertensive patients// Hypertension. — 2002. — Vol. 39. — P.10-15.
14. Brouilette S.W., Moore J.S., McMahon A.D., Thompson J.R. West of Scotland Coronary Prevention Study Group. Telomere length, risk of coronary heart disease, and statin treatment in the West of Scotland Primary Prevention Study: a nested case-control study// Lancet. — 2007. — Vol. 369. — P. 107-114.
15. Celermajer D.S., Sorensen K.E., Spiegelhalter D.S. Aging is associated with endothelial dysfunction in healthy men years before the age-related decline in women// J. Am. Coll. Cardiol. — 1994. — Vol. 24. — P. 471-476.
16. Celermajer D.S., Sorensen E., Gooch V M. Non — invasive detection of endothelial dysfunction in children and adults at risk of atherosclerosis// Lancet. — 1992. — V. 340. — P. 1111-1115.
17. Chen C.-H., Erez N., Fetics B., et al. Estimation of central aortic pressure waveform by mathematical transformation of radial tonometry pressure. validation of generalized transfer function/ / Circulation. — 1997. — Vol. 95. — P. 1827-1836.
18. Epel E.S., Merkin S.S., Cawthon R., Blackburn E.H., Adler N.E., et al. The rate if leukocyte telomere shortening predicts mortality from cardiovascular disease in elderly men: a novel demonstration// Aging. — 2009. — Vol. 1. — P. 81-88.
19.Fuster J.J., Diez J., Andre S.V. Telomere dysfunction in hypertension// J. Hypertens. — 2007. — Vol. 25. — P. 2185-2192.
20.Hayflick L. Mortality and immortality at the cellular level. A review// Biochemistry (Mosc). — 1997. — Vol. 62(11). — P. 11801190.
21.Howard G., Sharrett A., Heiss G., Evans G.W., et al. ARIC Investigators. Carotid artery intimal-medial thickness distribution in general populations as evaluated by B-mode ultrasound// Stroke. — 1993. — Vol. 24. — P. 1297-1304.
22.Hua Q., Tan J., Liu D.X., et al. The changes and impact factors of carotid-femoral and carotid-radial pulse wave velocity in patients with essential hypertension// Zhonghua Xin Xue Guan Bing Za Zhi. — 2005. — Vol 33. — P.1088-1091.
23.Lakatta E.G., Levy D. Arterial and cardiac aging: major shareholders in cardiovascular disease enterprises: part I: aging arteries: a “set up” for vascular disease// Circulation. — 2003. — Vol. 107. — P. 139-146.
24.Laurent S. Hypertension and macrovascular disease // ESH Newsletter. — 2007. — Vol. 8. — P. 31.
25.Laurent S., Boutouyrie P., Asmar R. G., et al. Aortic stiffness is
an independent predictor of all-cause and cardiovascular mortality in hypertensive patients// Hypertension. — 2002. — Vol. 39. — P. 10-15.
26.Laurent S., Cockkroft J., Van Bortel L., et al. Expert consensus document on arterial stiffness: methodological issues and clinical applications // Eur. Heart J. — 2006. — Vol. 27. — P. 2588-2605.
27.Liang Y. L., Teede H., Kotsopoulos D., et al. Noninvasive measurements of arterial structure and function: repeatability, interrelations and arterial structure and trial sample size// Clin. Sci. — 1998. — Vol. 95. — P. 669-679.
28.Lieberman E. H., Gerhard M. D., Uehata A. Estrogen improves endothelium-depend, flow-mediated vasodilatation in postmenopausal women// Ann. Intern. Med. — 1994. — Vol.121. — P. 936-941.
29.Meaume S., Benetos A., Henry O. F., et al. Aortic Pulse Wave Velocity Predicts Cardiovascular Mortality in Subjects >70 Years of Age// Arteriosclerosis, Thrombosis, and Vasc. Biol. — 2001. — Vol.
21. — P. 2046.
30.Minamino T., Komuro I. Vascular aging: insights from studies on cellular senescence, stem cell aging, and progeroid syndromes// Nat. Clin. Pract. Cardiovasc. Med. — 2008. — Vol. 5. — P. 637-648.
31.Nilsson P. M, Lurbe E., Laurent S. The early life origins of vascular ageing and cardiovascular risk: the EVA syndrome [review]// Hypertension. — 2008. — Vol. 26. — P. 1049 —1057.
32.Nilsson P. M., Boutouyrie P., Laurent S. Vascular Aging. A Tale of EVA and ADAM in Cardiovascular Risk Assessment// Hypertension. — 2009. — Vol.54. — P. 3-10.
33.Nordjjill K., Eliasson M., Stegmayr B., et al. Telomere length is associated to obesity parameters but with a genderdifference// Obesity (Silver Spring). — 2008. — Vol. 16. — P. 2682-2689.
34.O’RourkeM. F Mancia G. Arterial stiffness// J. Hypertens. — 1999. — Vol. 17. — P. 1-4.
35.O’Rourke M. F., Hashimoto J. Mechanical factors in arterial
aging. A clinical perspective// J. Am. Coll. Cardiol. — 2007. — Vol. 50. — P. 1113.
36.Protasov K.V., Dzizinsky A.A., Sinkevich D.A., et al. Dynamics of carotid-radial pulse wave velocity in occlusion test is related to the target-organs damage in essential arterial hypertension // Artery Research. — 2007. — Vol. 1, N 2. — P. 57.
37.Protasov K.V., Dzizinsky A.A., Sinkevich D.A., et al. Peripheral arterial stiffness and myocardial remodeling in patients with systolic-diastolic and isolated systolic arterial hypertension // J. Hypert. — 2006. — Vol. 25, Suppl. 2. — P. S20.
38.Stein J. H., Fraizer M. C., Aeschlimann S. E., et al. Vascular
Age: Integrating Carotid Intima-Media Thickness Measurements with Global Coronary Risk Assessment// Clin. Cardiol. — 2004. — Vol. 27. — P. 388-392.
39.Stein J. H., Fraizer M. C., Aeschlimann S. E., Nelson-Worel J., et al. Vascular age: integrating carotid intima-media thickness measurements with global coronary risk assessment// Clin. Cardiol. — 2004. — Vol. 27. — P. 388-392.
40.Tartiere J. M., Logeart D., Safar M. E., et al. Aortic Interaction between pulse wave velocity, augmentation index, pulse pressure and left ventricular function in chronic heart failure// J. Hum. Hypertens. — 2006. — Vol. 20. — P. 213-219.
41. Valdes A. M., Andrew T., Gardner J. P., Kimura M., Oelsner E.,
et al. Obesity, cigarette smoking, and telomere length in women// Lancet. — 2005. — Vol. 366. — P. 662-664.
42. Williams B., Lacy P. S., Thom S. M., Cruickshank K., et al. CAFE Investigators; Anglo-Scandinavian Cardiac Outcomes Trial Investigators; CAFE Steering Committee and Writing Committee. Differential impact of blood pressure-lowering drugs on central aortic pressure and clinical outcomes: principal results of the Conduit Artery Function Evaluation (CAFE) study// Circulation. — 2006. — Vol. 113. — P. 1213-1225.
Информация об авторах: 664079, Иркутск, м-н Юбилейный, 100, тел. (3952) 638-529,
e-mail: therapy@prodiagnosi.com Синкевич Денис Алексеевич — ассистент, к.м.н.,
Протасов Константин Викторович — профессор кафедры, д.м.н., доцент,
Дзизинский Александр Александрович — заведующий кафедрой, член-корреспондент РАМН, д.м.н., профессор.
© САЮТИНА С.Б., ШПРАХ В.В., БЛОХИНА И .А. — 2011 УДК 616.831-005.4:616.858-008.6
СОСУДИСТЫЙ ПАРКИНСОНИЗМ
Светлана Борисовна Саютина, Владимир Викторович Шпрах, Ирина Александровна Блохина (Иркутский государственный институт усовершенствования врачей, ректор — д.м.н., проф. В. В. Шпрах, кафедра неврологии и нейрохирургии, зав. — д.м.н., проф. В. В. Шпрах)
Резюме. В статье рассматриваются вопросы этиологии, диагностики и лечения сосудистого паркинсонизма по данным современной литературы. Проведен сравнительный анализ отечественых и зарубежных критериев диагностики сосудистого паркинсонизма.
Ключевые слова: сосудистый паркинсонизм, этиология, диагностика, лечение.
VASCULAR PARKINSONISM
S.B. Sayutina. V.V. Shprakh I.A. Blokhina (Irkutsk State Institute for Postgraduate Medical Education)
Summary. The questions of etiology, diagnostics and treatment of vascular parkinsonism on the data of contemporary literature are considered in the paper.
Key words: vascular parkinsonism, etiology, diagnostics, treatment.
Сосудистый паркинсонизм (СП) является одним из наиболее распространенных форм вторичного паркинсонизма, развивающегося на фоне острых или хронических нарушений мозгового кровообращения.
Развитие синдрома паркинсонизма при цереброваскулярных заболеваниях связано с поражением «стратегических» зон головного мозга. К ним относятся скорлупа, бледный шар, белое вещество лобных долей, таламус, средний мозг. Ведущей причиной СП является артериальная гипертензия, приводящая к развитию микроангиопатий и нарушениям кровоснабжения глубинных структур мозга. Реже развитие СП связано с макроангиопатиями, кровоизлияниями, кардиоген-
ными эмболиями и васкулитам [3, 13, 14, 18, 22, 31, 34].
Сахарный диабет 2 типа увеличивает риск развития, как СП, так и болезни Паркинсона (БП). У мужчин наблюдается связь низкой физической активности с развитием СП, а избыточной массы тела (индекс массы тела 23 кг/м2 и более) — с развитием БП [1, 19]. Среди больных БП реже выявляются курение сигарет, артериальная гипертензия, гиперхолестеринемия, чем при СП и в общей популяции [30]. Наличие антикардиолипиновых антител рассматривается как возможный фактор риска развития СП, что не исключает вклад иммунологических нарушений в развитие заболевания. В исследовании Z. Huang и соавт. антикардиолипиновые антитела
