CC BY
12
Филологические науки / Philological Science Оригинальная статья / Original Article УДК 821
DOI: 10.31161/1995-0667-2018-12-2-31-35
Концепция природы и человека в повести «Грушевое дерево» Шахвеледа Шахмарданова
© 2018 Ашурбеков А. А.
Дагестанский государственный педагогический университет, Махачкала, Россия; e-mail: [email protected]
РЕЗЮМЕ. Целью статьи является изучение концепции природы и человека в повести «Грушевое дерево» современного табасаранского писателя Ш. И. Шахмарданова. Методы. Историко-типологический, сравнительно-исторический. Результаты. Проведенное исследование позволяет выявить, что автор ставит человека в центр всего природного мира. Выводы. Доминантой, организующей концепцию человека в рассматриваемой повести, является отношение к природе. Взаимосвязь природы и человека осмысливается через концепт «дерево», отражающий как красоту родного края, так и экологические и нравственные проблемы.
Ключевые слова: концепция, природа, человек, повесть, табасаранская литература.
Формат цитирования: Ашурбеков А. А. Концепция природы и человека в повести «Грушевое дерево» Шахвеледа Шахмарданова // Известия Дагестанского государственного педагогического университета. Общественные и гуманитарные науки. 2018. Т. 12. № 2. С. 31-35. DOI: 10.31161/1995-0667-2018-122-31-35.
The Nature and Human Concept in the "Pear Tree" Story
by Shahveled Shahmardanov
© 2018 Alibek A. Ashurbekov
Dagestan State Pedagogical University, Makhachkala, Russia; e-mail: [email protected]
ÄBSTRACT. The aim of the article is to study the nature and human concept in the story "Pear Tree" by modern Tabasaran writer Sh. I. Shahmardanov. Methods. Historical-typological, comparative-historical ones. Results. The study reveals that the author puts a human in the centre of the whole natural world. Conclusions. Attitude to nature is a dominant that organizes the concept of human. The relationship between nature and human is comprehended through the tree concept, reflecting both the beauty of the native land, and environmental and moral problems.
Keywords: concept, nature, man, story, Tabasaran literature.
For citation: Ashurbekov A. A. The Nature and Human Concept in the "Pear Tree" Story by Shahveled Shahmardanov. Dagestan State Pedagogical University. Journal. Social and Humanitarian Sciences. 2018. Vol. 12. No. 2. Pp. 31-35. DOI: 10.31161/1995-0667-2018-12-2-31-35. (In Russian)
Введение
Для табасаранской литературы проблема взаимоотношения природы и человека не нова. Достаточно вспомнить повесть А. Джа-фарова «Крылатый браконьер» («Хлинццар кайи зиянкар»), в которой табасаранский писатель утверждает и убеждает читателя в том, что природа и человек должны находиться в
гармонии, и именно человек, как венец природы, ответственен перед будущими поколениями за ее сохранность [1, с. 408].
Тема взаимоотношения природы и человека занимает заметное место и в творчестве современного табасаранского писателя Шахвеледа Ибрагимовича Шахмарданова
(1948 г.). Он, выросший в одном из живописных уголков Дагестана, отразил в своих произведениях взаимосвязь природы и человека. Постановка и решение проблемы взаимоотношений природы и человека помогает автору понять прежде всего самого человека, определить свое место в системе мироздания и дать оценку тому пути, по которому идет сегодня человечество. Рассмотрение в этом плане повести Ш. Шахмарданова «Грушевое дерево» («Жихрин гьар») [1] вызывает особый интерес.
Материалы и методы исследования
Повесть «Грушевое дерево» в композиционном отношении состоит из двенадцати небольших рассказов, повествующих о разных событиях и историях, связанных с грушевым деревом. Все рассказы объединены образом автора-повествователя, географическим местом (долина Нитрик) и образом грушевого дерева. Каждый последующий рассказ представляет собой знакомство с новыми лицами, занимательный случай из жизни которых связан с грушевым деревом.
Как уже отмечалось выше, пейзажи в табасаранской литературе имеют большие традиции. Еще в фольклоре, созданном многовековым опытом и мудростью табасаранского народа, нашло отражение взаимодействие человека и природы, о чем свидетельствуют народные поверья, предания, легенды и т. д. Концепция человека и природы в рассматриваемой повести также строится на традициях, восходящих к табасаранскому фольклору.
В повести «Грушевое дерево» пейзаж полифункционален: является неотъемлемой частью национального образа; играет сюжетно-композиционную роль; воздействует на формирование личности и т. д. Основной функцией пейзажных зарисовок в рассматриваемом произведении - выражение авторского отношения к происходящему и полное и глубокое раскрытие внутреннего состояния героев. Табасаранский писатель в течение всего повествования отмечает тесную взаимосвязь героев с природой, являющейся для них «вторым домом». К примеру, о сильной привязанности героев повести Ш. Шахмарданова свидетельствуют слова деда Жангута - аксакала, умудренного жизненным опытом стотринадцатилетнего старца. Весть о том, что правление колхоза намерено принять решение о коллективизации некоторых земельных участков, беспокоила деда Жангута. Ему
трудно расстаться со своим участком, который он обрабатывал десятилетиями, и к тому же на меже с соседским участком росла любимая груша всего семейства деда Жангута. Повествователь (внук Жангута) слышит разговор своего отца Махмуда и деда Жангута, в ходе которого Махмуд старается успокоить деда тем, что новое поле, планируемое для выдачи им, ничем не хуже нынешнего. Также он признается, что ему тоже грустно расставаться с этой пашней, поскольку он всю зиму удобрял ее. По его мнению, если они будут удобрять и новую пашню, то она тоже будет давать хороший урожай. На это дедушка Жангут отвечает: - Ваъ, бай, пейинзигну к1ури, хут1лин ери дигиш шулдар. Гужал шулу, хъа ери дигиш - ва-а-аъ. Мушваъ ляхин пейиндиъ дар. Думу ккунибкьан хъана зигуз шулу. Йицар жвуван хянаъ - сарун фу ву! Кьюд йигъан ляхин ап1ин - ккудубк1ну. Мушваъ ляхин жарабдиъ а. Жилна инсан сар са-рин гъаври духьну ккунду. Эгер дурар сар са-риз кьабул дархьиш, имбу вари зегьметар гьавайидар шулу. Хъа узуна ихь хут1ил сар сарин гъаври духьнайидар вуча... Узуз дидин гьял диди хътабгъурайи нефесниинди аьгъю шулзуз. Дидизра йиз хилариинди, алдагъру ли-кариинди йиз гьял аьгъю шула. Дябкъну, уву гьелелиг думу гьисс дап1найиси дарзуз... («Нет, сынок, с помощью перегноя можно увеличить плодородность почвы, но изменить его качество невозможно. Здесь дело не в перегное. Его можно еще много завезти, ведь у нас несколько волов. Это двухдневная работа. Дело в другом. Земля и человек должны понимать, чувствовать друг друга. Если они друг другу не понравятся, то все старания напрасны. А вот наше поле и я поняли друг друга... Я через его дыхание чувствую состояние поля, а оно через мои руки и походку узнает о моем состоянии. Видимо, ты еще это не почувствовал.») [2, с. 192]. Эти слова дед Жангут произносит в начале произведения, а в течение всего дальнейшего повествования он на деле подтверждает сказанное.
Табасаранский поэт Ш. Р. Казиев одним из первых отметил структурно-композиционные особенности повести «Грушевое дерево». В предисловии к ней он пишет: «Эта повесть является новаторской не только в табасаранской, но и в дагестанской литературе. А в чем новаторство? <...>. В композиции, структуре, манере повествования» [2, с. 6].
Добавим, что органичное соединение лирической интонации и драматически напряженной эпики позволило Ш. Шахмарданову создать оригинальный жанровый синтез.
«Грушевое дерево» - лиро-эпическое произведение. Лиричность повести придают авторские размышления и воспоминания. Благодаря этому автору легко удается выходить на прямой диалог с читателем. Насыщая художественную ткань произведения живыми звуками, красками и запахами цветущего грушевого дерева, Ш. Шахмарданов делает этот образ узнаваемым и понятным. А такой образ, в свою очередь, привносит в событийную канву повествования лирическую составляющую: «От цветущей груши распространяется легкий сахарно-сладкий аромат, которым не надышишься. И дерево стоит, словно говоря тебе: «Пей мой аромат, пей!» И ты упиваешься ароматом грушевого цвета, разбавленного весной и теплом, красотой и весельем, и впадаешь в невыразимое блаженство; тело твое как будто становится легким, как пушок, плывущий в воздухе; глаза сами собой закрываются. Аромат грушевого цвета заколдовывает тебя, переносит в иной, сказочно-чудный мир. <...>. Музыка цветов-красок грушевого дерева мне доступна не только осенью, но и в любое время года, и днем, и ночью. Мы и сейчас можем насладиться ею. Для этого достаточно взять с полки книгу и раскрыть ее на странице, заложенной высушенным маленьким листиком с груши - и нас сразу заколдует музыка его красок, мы окажемся в плену осенней симфонии грушевого дерева» [2, с. 203-204].
Автор делится с читателем мыслями и о происхождении грушевого дерева, являющегося межевым столбом между участками деда Жангута и Аслима: «По словам нашего деда, которому сейчас идет стотринадцатый год, она (груша - А. А.) стоит там с незапамятных времен.
- «Сколько я помню себя, это благословенное дерево там и стоит», - сказал он однажды, отвечая на мой вопрос. - И твой прадед с малых лет знал его вот таким, крепко вросшим в землю корнями на том самом месте. Потому оно и носит имя твоего предка Амир-хана» [2, с. 193].
Для передачи безграничной любви деда Жангута к грушевому дереву как к живому
существу автор использует прием опосредованной антропоморфизации: - «У этой груши хороший характер, - говорил дед, - мягкий, милостивый.». Авторские размышления, следующие сразу за этими словами, подчеркивают условность этого приема и не дают нарушить реалистический стиль письма: «Впервые услышав от него такие слова, я удивился, подумал: «Разве дерево обладает характером? Какое у него может быть милосердие? Просто дерево и все, как и все прочие...». Но теперь я понимаю, что дед был прав: деревья и травы, звери и птицы, как и люди, имеют свой характер, среди них тоже есть хорошие и плохие, добрые и злые, красивые и невзрачные» [2, с. 197].
Повествователь подробно описывает истории и события, так или иначе имеющие отношение к этому дереву: это и история о том, как деду Жангуту удалось отстоять свой участок; и история добрососедских отношений между дедом Жангутом и Аслимом; и история с попыткой самоубийства Марият; и история о муравейнике; и история о том, как повествователь и Гасрат обязаны жизнями этому дереву: когда-то оно спасло повествователя от огромной пастушьей собаки по кличке Сагар, а местного жителя Гасрата - от кучки разбойников во главе с Агларом. Такие динамичные сюжеты придают повести занимательность и напряженность. В каждом рассказе даны настоящие, жизненные взаимоотношения людей и грушевого дерева.
Удачно вписанные в структуру повести народные поверья, описания жизненного уклада, быта, этнографические особенности придают необходимый элемент занимательности и национальной самобытности. Увлекательно дано описание такого народного поверья, как определение пола ребенка. Беременная женщина втыкала стебель сухой травы в муравейник и наблюдала за поведением муравьев. Если хоть один муравей поднимался до самого верха, то это означало, что родится мальчик, а если муравьи не доходили до верхушки, считалось что скорее всего родится девочка.
Определенную занимательность повествованию также придает и предельная достоверность изображения, которая создается благодаря использованию топонимов. Они
служат географическими и, в первую очередь, эмоциональными ориентирами, вызывающими теплые воспоминания о родной земле.
Результаты и их обсуждение
Надо отметить, что в повести Ш. Шахмар-данова «Грушевое дерево» не так уж много традиционных пространных пейзажных зарисовок, к примеру, таких как у А. Джафа-рова. Тем не менее, имеющиеся картины природы помогают создать Ш. Шахмарданову так называемый «национальный пейзаж». В описании природы табасаранский писатель так глубок, что читателю нелегко узнать, о ком эта повесть, - о грушевом дереве или о человеке. Национальный пейзаж во многом определяет и характеры действующих лиц повести. Наглядным примером сказанного является дед Жангут, чей образ можно считать одним из лучших в истории табасаранской прозы. Автору достаточно описать всего лишь пару случаев из жизни деда Жангута для полного раскрытия его характера. Дед Жангут, ставший свидетелем попытки самоубийства Марият, спасает ее от смерти. Из разговора Марият, спасенной от смерти дедом Жангутом, становится известно, что на такой отчаянный шаг ее толкнули систематические побои со стороны мужа в течение последних трех лет совместной жизни. Также она признается, что, избегая пьяного мужа, часто ночевала в соседских сараях, даже два-три раза - на кладбище. Развестись и вернуться в родительский дом она не могла, поскольку выходила за Хидира замуж против воли родителей и старших братьев. На следующий день дед Жангут показывает Хидиру веревку, с помощью которой Марият, его жена, хотела повеситься. Увиденное своими глазами и слова деда Жангута произвели на молодого человека огромное впечатление, и после этого Хидир становится примерным мужем и отцом.
Образ деда Жангута в повести тесно связан с окружающей природой. Отношения героя к ней является одним из важных моментов в раскрытии его характера. Несмотря на то, что он открыто не признается в любви к родному краю, читателю не составляет особого труда догадаться об этом.
Специфика национального характера деда Жангута во многом состоит в том, что его духовный мир формирует отношение к природе.
Природа и дед Жангут неразделимы: их невозможно представить друг без друга. Горный пейзаж оказал большое влияние на формирование эстетических и морально-нравственных ценностей этого героя. Когда Аслим вблизи грушевого дерева сжигал мелкие сухие ветки и прошлогоднюю листву, пламя перекинулось на нижние ветки. Это картина сильно огорчила деда Жангута и между соседями испортились отношения. Вот как об этом пишет табасаранский писатель: «Хъа абайин кефйир кьадарсуз дигиш шулу. Гьадму йигъланмина узуз думу кьаби гъахьиси гъахьунзуз. Дугъура, гаф дарк1ури, жихрин кьаблик гьюрматлу бач1ар кучну гъитуйи. Хъа сарди айи вахтари дугъу чан айт1ан дидихъди гафар ап1уйи» («Настроение у дедушки сильно изменилось. Мне показалось, что после этого случая он стал быстро стареть. Он ничего не говорил, а только лишь молча и уважительно хлопал по стволу дерева. А оставшись наедине с деревом, мысленно беседовал с ним») [2, с. 248].
В рассматриваемом произведении Ш. Шахмарданова национальный пейзаж, в частности, грушевое дерево предстает как символ связи поколений, преемственности духовного и жизненного опыта предков. Именно поэтому в повести изображены представители трех поколений: дед Жангут, его сын Махмуд и повествователь, внук деда Жангута. Сцена из рассказа, который можно было бы озаглавить «Зимз Рамазан» («Муравей Рамазан»), - явное тому подтверждение. В эмоциональных словах деда Жангута, обращенных к внуку, заключен идейно-философский смысл всего повествования. Шестимесячного Рамазана, по незнанию разворошившего муравейник вблизь грушевого дерева, искусали муравьи. Его старший брат Мухтар, желая успокоить плачущего Рамазана, изо всех сил ударил палкой по муравейнику: «Гьаму арайиъ йирхьуд йисаъ айи Мухтру зимзарин гунт1лан чан хилиъ айи т1ул алдатуру:
- Гьамрар вуйин ич биц1и Рамазназ кьац1ар гъап1дар?!
- Мухтар! - ч1игъ ап1уру абайи. Мухтар, хат1а гъап1у гатуси, к1ул мухризди ис ап1уру, чуччун канчарихъинди жин шулу. -Рамазну кучундайиш, зимзарира кучурдайи дугъак. Думу сарун иццрура шулдар. Зимзарин рубар гизаф хайирлудар ву, - гъапи абайи, сумплариккан аьлхъюриси». («Шестилетний Мухтар, размахнувшись, ударил палкой по муравейнику:
- Это они искусали нашего маленького Рамазана?!
- Мухтар! - предостерегающе крикнул дед. Мухтар опустил голову как провинившаяся кошка, и спрятался за подолом старшей сестры. - Если бы Рамазан их не тронул, они бы его тоже не трогали. Но не беда; он больше и болеть не будет. Укусы муравьев очень полезны, - сказал дед, улыбаясь из-под усов») [2, с. 240].
Заключение
1. История дагестанской советской литературы. В двух томах. Т. II. Махачкала: ДФ АН СССР,
1. The history of Dagestan Soviet literature. In two volumes Vol. II. Makhachkala, Dagestan branch, AS USSR, 1967. 500 p. (In Russian)
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ Принадлежность к организации
Ашурбеков Алибек Акимович, кандидат филологических наук, доцент кафедры дагестанской литературы, Дагестанский государственный педагогический университет (ДГПУ), Махачкала, Россия; е-mail: [email protected]
Таким образом, лиро-эпическая повесть «Грушевое дерево» Ш. Шахмарданова представляет собой синтез духовного опыта народа и художественного вымысла. В этом произведении взаимосвязь природы и человека осмысливается через концепт «дерево», отражающий как красоту родного края, так и экологические и нравственные проблемы. Грушевое дерево - символ вечности, являющийся свидетелем множества бед и радостей, происходящих в семье Жангута.
2. Шахмарданов Ш. И. Чунгур. Махачкала: Дагкнигоиздат, 2006. 368 с. (на таб. языке)
2. Shakhmardanov Sh. I. Chungur. Makhachkala, Dagknigoizdat publ., 2006. 368 p. (In the Tabasaran language)
THE AUTHOR INFORMATION Affiliation
Alibek A. Ashurbekov, Ph. D. (Philology), assistant professor, the chair of Dagestan Literature, Dagestan State Pedagogical University (DSPU), Makhachkala, Russia; e-mail: [email protected]
Литература
1967. 500 с. References
Принята в печать 12.03.2018 г.
Received 12.03.2018.
