CC BY
279
ПОЛИТИЧЕСКИЕ ИНСТИТУТЫ, ПРОЦЕССЫ И ТЕХНОЛОГИИ
УДК 32.019.51 001: 10.24412/2071-6141-2021-3-3-15
КОНЦЕПЦИЯ ИНФОРМАЦИОННОЙ ВОЙНЫ БУДУЩЕГО
В.Г. Пичугин, Л.А. Годунова
Сформулированы проблемы информационной войны современности и концепция её развития в будущем, что является актуальным для противодействия угрозам информационной безопасности государства и общества. Приведён анализ понятия «информационная война», целей, методов ведения. Представлены элементы концепции информационной войны будущего, влияние на общество и социальные процессы в нём.
Целью исследования являлось формулирование концепции информационной войны будущего на основании анализа процессов, происходящих в экономике, политике, социуме в настоящее время.
В результате исследования представлены основы концепции информационной войны будущего, сформулированы её цели, технические условия реализации, методы осуществления, социальные последствия.
Ключевые слова: информационная война, концепция, массовое сознание, идеология, будущее, информационные технологии.
Развитие информационных технологий и телекоммуникационных систем привело к формированию триады элементов, благодаря которым функционирует все информационное пространство: это собственно информация, технические средства для ее создания и передачи, а также человек как производитель, потребитель и распространитель информации. И хотя среди этих элементов человек, казалось бы, должен занимать главенствующее положение, в ряде случаев информация и информационные технологии начинают главенствовать над всеми сферами деятельности личности, общества и государства. Одним из примеров превалирования информации в сочетании с информационными технологиями и телекоммуникационными системами над личностью и обществом является так называемая «информационная война». Актуальность исследования определяется важностью и непосредственностью влияния информационной войны на все сферы социальной жизни общества, отношения государств, экономику, политику, нестабильность в мировом масштабе. Анализ детерминации информационной воинственности на разных уровнях от личностного, социального, государственно-политического позволяет сформулировать концепцию информационной войны будущего, которая уже в настоящее время во многих своих проявлениях формирует международную повестку дня на многие годы вперёд.
Понятие «информационная война»
Понятие «информационная война» не является чем-то новым для XXI века: первые упоминания о такой войне содержались в книге «Тайная капитуляция» идеолога «холодной войны» A. Даллеса, который понимал под информационной войной действия разведывательного, диверсионного характера, направленные на подрыв «тыла» противника [1, с. 72]. Употребленный A. Даллесом термин «information warfare» в отечественной науке имеет множество переводов, и вариант «информационная война» не является единственным: в отечественных источниках можно встретить термины «информационное противоборство», «информационно-психологическая война» и др.
Так, например, В.Г. Рощупкин оперирует сразу всеми вариантами: под «информационным противоборством» он понимает действия наступательного или оборонительного характера, осуществляемые в целях достижения национальных интересов в информационно-психологической сфере, прежде всего, обеспечение геополитической и информационно-психологической безопасности государства [2, с. 13], «информационную войну» он рассматривает как операции, мероприятия, способы и средства ведения межгосударственного информационного противоборства [2, с. 45], а «информационно-психологическую войну» определяет как осуществляемые тайно информационно-психологические операции, представляющие собой систему военных, дипломатических, экономических и информационных мероприятий и предполагающие оказание воздействия на отдельные социальные группы посредством внедрения им чуждых идеологических и социальных установок для формирования у них ложных стереотипов поведения [2, с. 55].
В целом можно сказать, что все вышеперечисленные термины тесно связаны друг с другом и даже друг из друга «вытекают»: так, «информационное противоборство» является более широким и общим понятием, охватывающим сам процесс противоборства в информационной сфере, в то время как термины «информационная война» и «информационно-психологическая война» раскрывают и детализируют содержание этого процесса, а также основной инструментарий, применяемый при его осуществлении. Таким образом, перечисленные понятия не являются тождественными - они, скорее, дополняют друг друга, позволяют лучше понять специфику «информационной войны» как войны нового типа, которая имеет следующие цели:
- достижение информационного-технологического превосходства;
- нанесение ущерба в социально-экономической, политической, государственно-управленческой, идеологической сфере;
-продвижение собственных интересов без военных конфликтов либо организация таковых без своего непосредственного участия;
- формирование необходимого мировоззрения, внедрение определённых представлений о норме, традиции, правилах поведения и т. п.;
- создание необходимого восприятия и «правильной» оценки процессов, действий, решений и т.п.;
- контроль информационного пространства, создание «повестки
дня».
Информационная война будущего - это достижение целей превосходства над противником путём нанесения ущерба и нарушения работы экономической инфраструктуры, финансовых, коммуникационных систем, транспортных коммуникаций, внедрение необходимой идеологии, создание нужных норм и правил жизни в атакуемой стороне (стране, государстве). Другими словами, создание ситуации подчинения и контроля над политическими, военными, экономическими структурами атакуемой стороны и формирование устойчивого социально-психологического восприятия естественности такого положения дел, за что вина в полном объеме возлагается на историю, общество, политиков, государство побеждённой стороны.
Информационная война сегодняшнего дня и формирование концепции войны будущего
Одним из наиболее запоминающихся примеров развертывания «информационной войны» можно назвать деятельность глобальных СМИ в ходе грузино-осетинского конфликта 2008 г., когда при использовании ярких образов было сформировано представление о России как об агрессоре в данном конфликте. Так, каналом CNN при освещении конфликта в целях демонстрации разрушений в г. Гори (Грузия) были показаны фотографии мест в г. Цхинвали (Южная Осетия), разрушенном после удара грузинской армии [3, с. 16-17]. Таким образом, западная пресса использовала снимки из Цхинвали в целях формирования в сознании мирового сообщества политического стереотипа о России-агрессоре, что было транслировано при помощи телевидения.
Впоследствии в информационное противоборство активно включились так называемые «новые СМИ» - Интернет и социальные сети, которые обеспечили заинтересованным сторонам новые возможности для ведения информационной войны. «Новые СМИ» сыграли и продолжают играть заметную роль в ходе «информационной войны» с участием российских, украинских и западных масс-медиа, развернувшейся после череды событий, связанных со сменой власти на Украине, переходом Крыма в со-
став Российской Федерации и провозглашением территориальной независимости Луганска и Донецка. Внешнеполитические события привели к тому, что в положениях Стратегии национальной безопасности Российской Федерации было закреплено указание о возможной зарубежной идейно -ценностной экспансии на российских граждан и об опасности оказания на них внешнего деструктивного информационно-психологического воздействия, в связи с чем подчеркивается важность контроля в информационной сфере [4]. Указом Президента РФ принята «Доктрина информационной безопасности Российской Федерации» [5], в которой сформулированы стратегические цели и основные направления обеспечения информационной безопасности с учётом стратегических национальных приоритетов Российской Федерации.
Перечисление зарубежной идейно-ценностной экспансии в числе угроз национальной безопасности не только отражает признание российскими властями опасности «информационных войн», но и свидетельствует об интенсификации этих деструктивных процессов, ведь само понятие «информационная война» известно со времен деятельности А. Даллеса, но в качестве реальной угрозы национальной безопасности такая разновидность межгосударственного противоборства стала рассматриваться в стратегических документах нашей страны относительно недавно.
Признание реальности угрозы, которую несет в себе информационная война, может быть связано еще и с тем, насколько возросло число субъектов, способных с помощью информационно-технических средств оказывать влияние на взаимодействие стран на международной арене. По сравнению с информационной войной, осуществляемой по лекалам А. Даллеса, современная информационная война может развертываться усилиями лиц, не имеющих никакого отношения к большой политике, которые при этом могут добиваться невероятного эффекта в сфере международных отношений. К примеру, в 2017 г. были совершены крупнейшие ки-бератаки WannaCry, NotPetya/ExPetr, Stuxnet, в результате которых оказались выведены из строя центрифуги для обогащения урана на заводе в Иране, а сама иранская ядерная программа, являющаяся предметом беспокойства для всего мирового сообщества, была замедлена на несколько лет [6, с. 1002].
Таким образом, на современном этапе информация стала высокоэффективным оружием, позволяющим из любой точки мира успешно расшатывать позиции властей в разных странах, распространять идеологические установки на местное население и даже срывать ядерные программы. В настоящее время граждане нашей страны, являясь потребителями масс-медиа, все больше и больше узнают о таком явлении, как «информационная война», связывая его обычно с большой политикой, подчас не подозре-
вая, что и их сознание является объектом воздействия и своеобразным «полем битвы».
Это становится возможным по причине того, что все взаимосвязи между людьми и общество в целом «пронизаны» сетью различных информационных каналов и коммуникационных систем. Информация и информационные услуги сегодня образуют целые отрасли экономики и общественной жизни, связанные с производством и передачей информации, обеспечивают людям рабочие места. От интенсивности, скорости и полноты обмена информацией зависят сегодня и деятельность СМИ, и сферы образования и науки, и производство, и политика, и финансы. Поскольку все вышеперечисленное относится к сфере общественной жизни, неудивительно, что и сами люди постоянно находятся под воздействием информационных потоков, и именно население является объектом воздействия со стороны субъектов, ведущих «информационную войну».
Необходимо отметить такой тревожный факт, как расширение круга субъектов, способных вести «информационную войну» в обществе, до практически неопределенного. В современных условиях любому человеку достаточно иметь выход в Интернет и несколько аккаунтов в социальных сетях для того, чтобы внести раздор во взаимоотношения различных групп людей. Наглядным примером может служить разворачивающаяся в настоящее время в социальных сетях и на различных интернет-платформах «война полов», в ходе которой посредством жесткой риторики в комментариях подогревается взаимное недовольство друг другом мужчин и женщин.
В российском интернет-пространстве сегодня практически под любым постом в социальных сетях или видео, опубликованном на видеохостинге, можно обнаружить взаимные оскорбления, которые сводятся к тому, что мужчины продвигают идею отказа от вступления в брак в целях избежания утраты имущества и навязывания алиментов из-за несовершенства действующего «антимужского» законодательства, а женщины в этом интернет-противостоянии отмечают такой недостаток современных мужчин, как инфантильность, нежелание и неумение обеспечить семью.
Представляется, что радикализация мужчин и женщин в сети по отношению друг к другу и сопровождающий этот процесс кибербуллинг (англ. суЬегЬиПу^ - «травля в Интернете») связаны с фрустрацией населения в условиях экономических кризисов и нестабильности экономики в целом [7, с. 36]. Многие граждане испытывают финансовые проблемы, в большинстве регионов уровень заработных плат невысок - все это не позволяет людям продолжать жить по правилам традиционного общества, однако и отказаться полностью от его установок они пока не готовы.
В целом можно сказать, что в условиях трансформации гендерных ролей в обществе «информационная война» способствует радикализации и ускорению этого процесса, притом что изменение традиционных ролей в итоге не устраивает обе стороны: женщинам не нравится устранение мужчин от управления семьей и уклонение от роли основного добытчика; мужчинам не по душе эмансипация женщин, которую они рассматривают как угрозу, полагая, что получение прав женщинами означает их отъем у мужчин.
В рассматриваемом примере ведение «информационной войны» становится возможным благодаря использованию определенных символов. Как справедливо отмечает доктор философских наук П.А. Пономарев, в ходе «информационной войны» в конструируемой «дихотомии зла и добра» происходит замещение старых символов новыми, с присвоением различным явлениям новых значений - от абсолютного блага до абсолютного зла. Такие символы представляют собой эффективное орудие ведения «информационной войны» путем проникновения через различные информационные каналы в сознание целевой аудитории [8, с. 300].
В приведенном выше примере у мужской и женской радикально настроенных аудиторий дихотомии добра и зла будут разными. «Добро» для радикально настроенных мужчин - это отказ от брака и отношений, зло - любые связи с меркантильными женщинами, результатом которых становятся имущественные и финансовые потери. Для женщин «добром» будет являться крепкий брак с хорошим семьянином, а «злом» - инфантильность супруга, его неспособность обеспечивать семью. Подмена понятий в данном случае зачастую сопровождается присвоением старым символам оскорбительного подтекста: так, женщина в разводе и с детьми превратилась в знаменитую «разведенку с прицепом» или РСП, добропорядочный семьянин, чтящий свою супругу, - в «оленя» или, для наилучшего эффекта, в «аленя» и т. д. Благодаря использованию подобных символов заинтересованные лица могут с легкостью заставить пламя конфликта разгореться с новой силой. Создаётся новый лексикон ненависти, который является прочной основой долгосрочной разрушительной социальной напряжённости.
Таким образом, благодаря доступу в Интернет и к социальным сетям практически любой человек может разворачивать и вести «информационную войну» в интернет-пространстве, а это означает, что «информационная война» уже давно перестала быть делом военных и политиков. Как наглядно показал пример ведения «информационной войны» на ген-дерную тематику в Интернете, на сегодняшний день это неотъемлемая часть повседневной жизни, и каждый человек может погрузиться в нее, ед-
ва открыв комментарии к какой-либо публикации на тему взаимоотношения полов.
Однако стоит отметить, что одних только символов и их применения в ходе развертывания «информационной войны» недостаточно для победы на импровизированном «поле битвы», коим являются умы граждан. Важную роль в успехе «информационных войн» играет изменение сознания человека, его углубляющаяся вовлеченность в информационно-коммуникационные процессы и связанная с ней трансформация поведения людей в целом. Наглядным примером в данном случае может являться рост интернет-зависимости людей, а также то, как эта зависимость в определенном смысле помогает и каким образом мешает им функционировать в обществе. В данном контексте уместно будет вспомнить то, как изменилась жизнь людей в период самоизоляции [9].
Непростой период, который большинство людей, населяющих планету, было вынуждено провести взаперти, дома, из-за распространения ко-ронавирусной инфекции, показал, что для того, чтобы продолжать выполнять свои социальные и иные функции, человеку даже не нужно выходить из дома и контактировать с другими людьми напрямую. Благодаря развитию информационно-коммуникационных технологий, работе служб доставки и наличию множества других сервисов, многим из нас в период самоизоляции удавалось продолжать выполнять свою работу, получать за это заработную плату без прямого контакта с начальством посредством банковских переводов и заказывать на дом продукты для приготовления пищи или же готовые блюда. И это не говоря о том, что такой компонент жизни человека, как досуг, для большинства людей уже давно «переехал» в интернет-пространство.
И если в 2020 г., когда на осознание всей опасности новой угрозы и выработку мер эффективной борьбы с ней требовалось время, а потому изоляция человека от общества и его уход в информационно-коммуникационное пространство являлись вынужденной мерой, то уже сегодня, когда период самоизоляции подошел к концу, определенная часть населения уже успешно адаптировалась и стала отдавать приоритет именно дистанционной работе, хотя с эпидемиологической точки зрения острой потребности в этом сейчас нет. При этом упомянутая ранее «война полов в Интернете» и другие похожие идеи, направленные на разобщение людей в реальной жизни, только поспособствует обособлению людей и индивидуализации процессов их жизнедеятельности. Подготовленные к преимущественному функционированию в киберпространстве люди, встречая в социальных сетях негатив от представителей своего и противоположного полов, с большей готовностью оставят подобных личностей исключительно в
пределах интернет-пространства, предпочитая избегать реальных контактов с «живыми людьми».
Как следствие, нельзя исключать и того, что в будущем нас ждет подмена понятий, предполагающая окончательный отказ от элемента «коллективного», который станет восприниматься исключительно негативно, как пережиток старого уклада жизни, в пользу окончательного укоренения элемента «индивидуального», как несомненного блага в условиях информационного общества. В таком случае модель функционирования человека, работающего и проводящего досуг в Сети, без необходимости покидать пределы своего дома даже в целях пополнения запаса продуктов благодаря функционированию разнообразных сервисов, станет оптимальной и наиболее распространенной моделью поведения.
Можно сказать, что с точки зрения капиталистического уклада общественной жизни культивирование такой модели поведения никому не выгодно: человек-индивидуалист, не создающий семью, потребляет меньше, а значит, и тратит меньше, а большинство его потребностей удовлетворяет Интернет и работающие на его основе сервисы.
С другой стороны, такой подход справедлив только применительно к тому социально-экономическому укладу, который существовал до стремительного развития социальных сетей и интернет-сервисов. На сегодняшний день уже никого не удивить тем, что люди, выкладывающие ролики на видеохостингах или фотографии в соцсетях, могут зарабатывать в интернет-пространстве больше, чем люди, работающие в офисах или на предприятиях с 9:00 до 18:00. Заказ еды или одежды в службах доставки и в интернет-магазинах для многих из нас уже давно удобнее, чем посещение ресторанов и магазинов. Представить себе подобное еще 15 лет назад было сложно, и тем более сложно предположить, каковы будут реалии социально-экономического уклада жизни общества еще через 15 лет.
Вполне возможно, что в перспективе именно модель обособленного поведения человека, стремящегося удовлетворять только собственные потребности и не брать на себя иную социальную нагрузку, целиком и полностью реализует себя в интернет-пространстве. По оценкам международной веб-аналитической компании «Comscore», зависимость россиян от Интернета и особенно от социальных сетей, которыми ежедневно пользуется 99,7 % среднесуточной аудитории Рунета (30,9 млн чел.) [10], будет только расти.
Одним из проявлений роста зависимости от Интернета является развитие у населения интернет-аддикций, находящих свое проявление в установлении киберотношений: от дружбы в пределах определенных сообществ по интересам до флирта и даже киберсекса в специальных чатах и на телеконференциях с сексуальной тематикой. Опасной тенденцией мож-
но назвать и так называемое «сетевое бродяжничество», под которым следует понимать бесцельную многочасовую навигацию по Интернету для получения удовольствия от самого процесса пребывания в интернет-пространстве [11].
Примечательно, что, с точки зрения международной веб-аналитической компании «Comscore», новые поколения граждан в возрасте до 12 лет зависят от информационных технологий еще больше, нежели люди среднего возраста, поскольку такая категория граждан знакома с Интернетом и медиаэлектроникой с самого рождения, а это означает, что уже сегодня люди не просто переходят к цифровому образу жизни, потому что так удобно и комфортно, - они уже воспитываются с таким пониманием.
Таким образом, медиатизация населения - т. е. рост зависимости людей от интернет-технологий и «новых медиа», к которым можно отнести соцсети, приводит к коренным изменениям в социальной коммуникации по причине изменяющегося мышления человека, не выдерживающего натиска информационных потоков и превращающегося в заложника процесса медиатизации, основным результатом которого можно назвать формирование нового общественного сознания [10, с. 158-159].
Поскольку процесс медиатизации ориентирован на изменение существующего и формирование нового общественного сознания, можно прийти к выводу, что он является неотъемлемой частью «информационной войны», осуществляемой при использовании измененных символов. Так, понятие «семья» зачастую заменяется людьми на понятие «интернет-коммьюнити» (т. е. сообщество единомышленников, друзей в Интернете, многих из которых человек зачастую даже не знает в лицо), понятия «досуг», «времяпрепровождение» и даже «отдых» - на «интернет-аддикцию», «сетевые путешествия»; вместо любви люди отдают предпочтение «кибер-отношениям», как менее затратной форме отношений, при которых невозможны финансовые и эмоциональные потери. В целом можно утверждать, что если прежде эскапизм и бегство от реальности в виртуальное пространство были характерны для людей уязвимых, с невысокой самооценкой и психологическими проблемами, то в будущем такое поведение может стать социальной нормой, и, вероятно, именно такая поведенческая модель с точки зрения ее социально-экономических характеристик будет желаемой с глобальной точки зрения.
В настоящее время не представляется возможным с уверенностью говорить о том, какие именно задачи должно решать достижение массового охвата населения такой моделью поведения: возможно, ее распространение связано с необходимостью решения глобальных экологических или эпидемиологических проблем, или же проблемы перенаселения планеты. Представляется, однако, что даже в условиях необходимости решения этих
глобальных проблем стоит вести речь не о намеренном разобщении людей и содействии их «уходу в киберреальность», а о развитии идей экологии медиапространства как дисциплины, изучающей вопросы гармонизации отношений человека и медиасферы, благодаря которой будет обеспечена адаптация людей к медиасфере при снижении негативного влияния со стороны информационных потоков и измененных символов, используемых при ведении «информационных войн».
Элементы информационной войны будущего
Исходя из описанной выше тенденции ухода молодого поколения в киберреальность, информационная война будущего будет характеризоваться формированием массового сознания граждан в полном отрыве от реальности и фактов. Кто будет владеть информационным пространством (киберрпространством), тот может формулировать и создавать любые события и факты, не существующие в реальности, либо происходившие в действительности, но отражённые в массовом сознании в искажённом виде. Уже сейчас поток информации не позволяет конкретному человеку проверить её достоверность, на это нет времени, возможностей, желания. В будущем может быть много параллельных киберреальностей, в которых массовый потребитель будет получать только события и факты, соответствующие его верованиям, установкам, идеологическим, политическим и религиозным предпочтениям. Эти группы потребителей будут уверены в правоте своей и ближайшего социального окружения, поскольку вся информация (события и факты) в субъективной реальности будут подтверждать их исключительность, проницательность, верность самым правильным идеалам и догмам. Многие исследователи настаивают, что людьми можно управлять, только навязывая и создавая им простую субъективную реальность, в которой есть исключительно «чёрное» и «белое», «свои» и «чужие», «правильное» и «неправильное» [12]. Весьма категорично высказался гамбургский психолог Г. Домицлаф, по мнению которого народ может воспринимать лишь простые идеи, которые не подлежат осмыслению, анализу с помощью разума. Массы нужно дрессировать, чтобы управлять ими [13].
Второй важный элемент непосредственно связан с первым, это создание массовой виртуальной среды с помощью информационных технологий. В ближайшем будущем человек будет интегрирован в виртуальное пространство, где будут удовлетворяться основные потребности: признание, самоутверждение, самоактуализация, получение удовольствия и материальной выгоды. Процесс социализации во многом переместится в вирту-
альную среду, что позволит создателям и владельцам технологий контролировать большие массы людей и влиять на них.
Может быть, главным элементом информационной войны будущего станет механизм социализации в виртуальном пространстве, который предусматривает изложение истории, основанной не на факте, а на мнении, сформированном целенаправленно для формирования чувства вины за прошлое, уничтожении традиционных ценностей и привитии новых, путём замены, например, дружбы на целесообразность, любви на выгоду, семьи на сожительство, невзирая на пол и возраст, отстранения влияния государства, через отказ от воспитания подрастающего поколения, провозглашении всяческих прав и умолчании об обязанностях, превалирования личных интересов при игнорировании потребностей окружения и т. п.[14].
Следующий элемент - технический, - это наличие и возможность использования носителей информации и программного обеспечения. К функциям различных устройств в будущем добавится симуляция реальности, искусственный интеллект, а сами носители станут доступными и простыми в использовании.
Вышеперечисленные элементы в информационной войне будущего будут использованы в единой системе с целью реализации стратегий корпораций и государств в нападении на противную сторону и защите своих интересов. Представляется возможным вариант объединения мировых корпораций в информационной войне против государств с целью их ослабления и уничтожения, как не справляющихся с обеспечением безопасности и порядка в мире.
Заключение
Концепция информационной войны будущего основана на развитии технологий, стирании границ, открытом и незаметном проникновении в процессы воспитания и социализации подрастающего поколения путём формирования и предоставления новой виртуальной реальности, создания киберпространства, независимого от влияния традиционных ценностей, культуры, религий.
Информационная война будущего предполагает массовое управление через различные аддикции: социальные сети, игры, секты, развлечения и тому подобное. Мистификация истории, культивирование субкультуры ненависти, разъединения, деградации, целенаправленное формирование субъективной реальности в отрыве от действительности будут являться инструментами ослабления и разрушения государства (страны).
В информационной войне будущего не будут иметь значение реальные события и факты, а только созданные, тиражированные, интерпре-
тированные для целевой аудитории с учётом их потребностей, интересов, зависимостей, в строго ограниченных шаблонах изложения для лёгкого восприятия и принятия на веру.
Будущее в информационной войне - понятие относительное, многие проявления уже видны и происходят сейчас, но безусловно, техническое развитие через 10-20 лет внесёт коррективы и ускорит процессы информационного противостояния, вовлекая практически всё мировое сообщество.
Список литературы
1. Данилова А.С. Информационная война: понятие, сущность, психологический аспект // Избранные вопросы XXI века. М.: Перо, 2019. С. 72-74.
2. Рощупкин В.Г. Информационно-психологическое противоборство и обеспечение информационной безопасности. Самара: Изд-во Самарского университета, 2018. 92 с.
3. Пажвак С. Б. Грузино-осетинский конфликт (2008 г.) и формирование политических стереотипов в СМИ Грузии // Новая парадигма социально-гуманитарного знания: сборник научных трудов по материалам Международной научно-практической конференции. 2018. С. 16-18.
4. О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации: указ Президента Российской Федерации № 400 от 02.07.2021 [Электронный ресурс]. URL: https://clck.ru/XK9W2 (дата обращения: 27.08.2021).
5. Доктрина информационной безопасности Российской Федерации. Утверждена Указом Президента Российской Федерации 5 декабря 2016 г. № 646.
6. Кузнецова Д.А. Информационная война в современном обществе // Гуманитарные науки в современном вузе: вчера, сегодня, завтра. Материалы международной научной конференции. СПб: Санкт-Петербургский государственный университет промышленных технологий и дизайна. С. 1000-1005.
7. Дворянкин О.А. Феминизм и харассмент - монстры нового мира, стремящиеся покорить людей через Интернет...?! // Евразийский Союз Ученых (ЕСУ). 2021. № 1(82). С. 29-38.
8. Пономарев П.А., Паскарелов С.И. Влияние информационных войн на общество // Аллея науки. 2019. № 1 (28). С. 298-301.
9. Каминская Т. Л. Ответственность за медиаконтент и проблема цензурирования коммуникационного пространства России // Гуманитарные науки. Вестник Финансового университета. 2021. Т. 11. № 2. С. 96-101. DOI 10.26794/2226-7867-2021-11-2-96-101.
10. Соболевская О.В. Информационный поток затопит человечество [Электронный ресурс]. URL: https://iq.hse.ru/news/177666944.html (дата обращения: 27.08.2021).
11. Красовская Н.Р. Трансформация информационной войны под воздействием процессов медиатизации общества // Гуманитарные проблемы военного дела. 2020. № 3 (24). С. 157-164.
12. Пичугин В.Г. Создание субъективной реальности средствами массовой информации, проблемы организации и допустимости влияния // Экономика. Бизнес. Банки. № S4. 2018 г. С. 116.
13. Domizlaff H. Die Gewinnung des öffentlichen Vertrauens. // Hamburg, 2005.
14. Годунова Л. А. Чёрный PR в сети интернет // Инновации. Наука. Образование. 2021. № 28. С. 1410-1412.
Пичугин Виталий Григорьевич, канд. психол. наук, доц., left@lsn.ru, Россия, Москва, Финансовый университет при Правительстве РФ,
Годунова Лидия Андреевна, ассистент, аспирант, LAGodunova@fa.ru, Россия, Москва, Финансовый университет при Правительстве РФ
THE CONCEPT OF INFORMATION WARFARE OF THE FUTURE V.G. Pichugin, L.A. Godunova
The article formulates the problems of modern information war and the concept of its development in the future, which is relevant for countering threats to information security of the state and society. The analysis of the concept of "information war", goals, and methods of conduct is given. The elements of the concept of the information war of the future, the impact on society and social processes in it are presented.
The aim of the study was to formulate the concept of the information war of the future based on the analysis of the processes taking place in the economy, politics, and society now.
As a result of the study, the foundations of the concept of the information war of the future are presented, its goals, technical conditions for implementation, methods of implementation, social consequences are formulated.
Key words: information war, concept, mass consciousness, ideology, future, information technologies.
Pichugin Vitaly Grigorievich, candidate of psychological sciences, docent, left@Jsn.ru, Russia, Moscow, Financial University under the Government of the Russian Federation,
Godunova Lidiia Andreevna, assistant, postgraduate, LAGodunova@fa.ru, Russia, Moscow, Financial University under the Government of the Russian Federation
