Концепция харизматического лидерства Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

Социология

УДК 316.3

Романова Нелли Петровна Nelly Romanova

КОНЦЕПЦИЯ ХАРИЗМАТИЧЕСКОГО ЛИДЕРСТВА

THE CONCEPT OF CHARISMATIC LEADERSHIP

Дан обзор феномена харизмы. Представлены концепции харизматического лидерства. Рассмотрены модели лидера, построенные на разных аксиоматических основаниях

Ключевые слова: феномен харизмы, концепции харизматического лидерства, модели лидерства, теории харизмы, харизматические стратегии

A review of the phenomenon of charisma is given. The concept of charismatic leadership is presented. The models of leadership, built on the various axiomatic foundations are observed

Key words: phenomenon of charisma, concept of charismatic leadership, leadership models, theories of charisma, charismatic Strategy

Вначале приведем общие соображения. Харизматический лидер — это политический и религиозный лидер, чье господство основывается на харизме. Концепция харизматического лидерства первоначально разработана классиком социологии М. Вебером.

Харизматический лидер обладает необычными психическими способностями привлекать последователей и руководить ими. Происхождение этих способностей является спорным вопросом в науке и до конца пока не ясно. Харизматическое лидерство носит характер «личных» отношений харизматического лидера и его последователей. Оно предполагает веру сторонников в миссию харизматического лидера, в его необычное призвание. Харизматический лидер является воплощением одного из архетипов политического вождя, который должен всерьез верить в собственную миссию, иначе он не сможет убедить в этом потенциальных сторонников. Имитация харизматического лидерства быстро раскрывается и не позволяет достичь устойчи-

вого политического влияния.

Механизм харизматического лидерства основывается на проекции психической энергии коллективного бессознательного на данного лидера. Хотя проекция осуществляется сознательно, она представляет собой эмоциональный порыв. Лидер становится воплощением коллективных чувств и ожиданий. В результате между лидером и его сторонниками устанавливается сильная эмоциональная взаимосвязь, притягивающая новых сторонников. Харизматический лидер не только заряжается психической энергий массы, но и сам заряжает ее своей энергией. Под воздействием харизматического лидера его сторонник чувствует прилив положительных эмоций, удовлетворение чувственных потребностей, снятие социальных фрустраций и воздействий комплексов.

Виды харизматического лидера:

1) религиозные вожди, святые, основатели религий (М. Лютер, Хомейни, библейские пророки, Иисус Христос);

2) полководцы (Наполеон, Александр

Македонский);

3) вожди тоталитарных государств и движений (И. Сталин, А. Гитлер, Б. Муссолини, Мао);

4) лидеры авторитарных режимов и популистские вожди ( генерал Перон, де Голль, Ф. Кастро).

Харизматическое лидерство носит религиозный или квазирелигиозный характер и проявляется в эпохи крупных революционных изменений. Харизматический лидер является как бы концентрированным выражением и орудием этих процессов. Харизматический лидер не обязательно должен быть политическим лидером, формально он может являться только духовным вождем.

Понятие харизматического лидера с определенными оговорками приложимо к некоторым политикам крупного масштаба, например, Б. Ельцину, Д. Кеннеди и др. Здесь мы имеем дело с нестрогим, образным толкованием понятия «харизматического лидера», граничащим с психической инфляцией и простым авторитетом. Многие свойства механизма харизматического лидерства сближают крупных политиков с настоящими харизматическими лидерами, но действуют в ослабленном и измененном виде.

Следует отличать харизматическое лидерство от психической инфляции и авторитета, имеющих сходный механизм проекций бессознательного, но не опирающейся на подлинную харизму. Психическая инфляция — это ролевая маска, харизма — подлинное лицо лидера. Авторитет лидера среди масс избирателей также сам по себе не является харизмой. То, что может позволить себе харизматический лидер (при этом добившись поддержки у избирателей) , не может позволить просто авторитетный лидер, не идя при этом на чрезмерный риск, в частности:

а) новаторские лозунги, противоречащие политической традиции, привычки;

б) демонстративно взять на себя личную ответственность за рискованные шаги;

в) противопоставить себя политическому и государственному окружению;

г) заставить принять свои действия на

веру, не подкрепив их результатами и аргументами.

Понятие «харизматический лидер» является эталоном, который позволяет оценивать сходные явления низшего порядка, при необходимости подражать харизме или, наоборот, выявлять имитацию и бороться с ней в ходе избирательной кампании. Харизматическое лидерство стало моделью эффективной предвыборной игры, на которую ориентируются многие политики, на самом деле не обладающие харизмой. Одновременно развиваются средства разоблачения и нейтрализации псевдоха-ризматических лидеров.

За основу дальнейшего изложения примем статью Роджера Итвела [ 1 ] профессора европейской политики (отделение европейских исследований и современных языков Батского университета), первоначально подготовленную как краткий доклад для European Union-INTAS (Международной ассоциации поддержки сотрудничества с учеными новых независимых государств бывшего Советского Союза) в целях обеспечения пионерных эмпирических исследований природы и потенциала харизматического лидерства в России, Украине и Беларусии в период 2000-2002 гг.

Он пишет, что в Западной Европе наблюдается появление самых разнообразных политиков, оцениваемых как харизматических, включая премьер-министров Тони Блэра (Англия) и Сильвио Берлускони (Италия), а также таких ан-тиэстеблишментных политиков, как Иорг Хайдер (Австрия) и Жан-Мари Jle Пен (Франция). Посткоммунистическую Восточную Европу тоже не обошел этот феномен. В Беларусии из тьмы неизвестности за какие-то месяцы в середине 90-х гг. XX в. вырос до президента Александр Лукашенко, подтвердивший свою популярность перевыборами в 2001 г. В России Владимир Жириновский, хотя и потерпел неудачу в завоевании высших государственных должностей, тем не менее, показал яркий пример электорального взлета в середине девяностых и последующего падения — турбулентной траектории, столь характерной

для политического харизматика. В других государствах высветились иные фигуры посткоммунистических харизматиков — в Польше Лех Валенса, в Югославии Слободан Милошевич и сравнительно недавно на Украине Виктор Ющенко.

В этой связи можно выделить две главные проблемы. Во-первых, что означает «харизматический лидер»? Может быть, это просто синоним популярности политика? Какой набор личностных характеристик делает лидера харизматическим? Ведь термин обычно ассоциируется с теми, кто на политической сцене выглядит или внешне представительным, как Хайдер, или убедительным говоруном, как Жириновский.

Во-вторых, почему харизматический лидер привлекает массы? Важен ли здесь определенный набор обстоятельств, благоприятствующих возникновению подобного лидерства? В Восточной Европе современные образцы политических харизматиков часто объясняются в терминах условий быстрого социального изменения и смещения, усиливающих историко-культурную предрасположенность к сильной власти. Но как же тогда быть с Западной Европой и США, где подобных драматических условий явно не наблюдается, и ко всему прочему в некоторых западных государствах отсутствует традиция уважения к великим политикам?

Как пишет Итвел, его цель в данном случае ограничена поиском типологии различных видов «персоналистских» лидеров, позволяющей различать харизматическое и «иконное» лидерство. Называемые харизматическими лидеры обладают настолько различными характеристиками, что кажется трудным, если не невозможным, выделить искомое основание. Лидер подобного типа обладает чувством миссии радикального политического изменения и/или особого предназначения спасти нацию. Поиск путей изменения может опираться на новую политику, но он также может означать слом статус кво и требование возрождения золотого века или некоторой идеализации прошлого. Типичным для лидера выступает значительная личная представительность.

Для его сторонников характерны в высшей степени преклонение перед ним и признание его особой миссии. Классическими историческими примерами можно назвать фигуры Ганди, Гитлера, Мао Дзедуна (времен Великой культурной революции в Китае). Менее чистые образцы представлены Лукашенко и Жириновским.

Полезное уточнение понятия вносит различие между «харизмой кутерье» и «харизмой масс». Последняя относится к способности лидера аппелировать к массам, первое же соотносится с его способностью вызывать преданность среди внутреннего ядра сторонников. Одни обладают ярко выраженной харизмой кутерье и не обязательно отличаются массовой харизмой. Ленин широко почитался среди большевистского ядра, однако спорным остаются вопросы: был ли он сильным оратором и было ли широким признание его человеком особого предназначения в России в начале 20-х гг. XX в. Первоначальное значение харизмы связано с притягательностью для масс. Тем не менее, связь с внутренним ядром сторонников может быть важным различным образом — управление партией из глухого уголка и обеспечение согласия с политикой лидера при помощи партийных коллег.

После того, как Ленин возглавил Октябрьскую революцию, его выигрыш состоял в том, что он приобрел ореол главы государства, вступившего на путь радикального социального изменения. Гитлер также извлек выгоду, став вначале канцлером, затем фюрером Германии. Этот феномен обозначается многими исследователями как «институциональная харизма», указывающая на еще одно важное концептуальное измерение. Тем не менее, не всякое занятие высшего поста дарит харизму. Президенство дало Эйзенхауэру власть, притягательность и уважение, но оно не сделало его харизматическим лидером. Важно помнить основное значение харизмы — мощная поддержка личности, которую вопринимают как руководствующуюся чувством особой миссии или предназначения. По аналогии, институт или

партия, воплощающие подобное чувство, могут быть названы харизматическими.

Некоторые авторы считают ценным дополнением к концептуальному инструментарию термин «квазихаризматический» [2]. Иногда возникает потребность в различении таких лидеров, как Ганди, которая вызывала массовое преклонение, и Тэтчер, которая, хотя и руководствовалась ясной идеологической целью, не вызывала широкого почитания. В других случаях задача состоит в том, чтобы выделить лидеров, которые, будучи лично самоуверенными, не стремятся к радикальным изменениям. Однако поскольку понятие харизмы относится к идеальным типам, то нет необходимости добавлять предикат «квази» для таких политиков, как Тэтчер. Лидеры могут быть расположены в различных точках харизматического континуума в зависимости от личных характеристик и связи со сторонниками ( так, харизматическая личность может не возбудить особую харизматическую связь и наоборот) . В отношении нерадикальных или мессианских лидеров применение эпитета «квази» излишне: харизма не является синонимом убежденности или представительности.

Утверждается также, что термин «псевдохаризма» уместен в аналитическом плане. Он помогает обозначить способ, при котором современная маркетинговая техника используется политиками в целях создания своего образа, даже для придания им чувства миссии, которого им не хватало. К примеру, Джон Кеннеди в период президентской кампании в 1960 г. занял позицию по гражданским правам, которая соответствовала больше советам специалистов по общественному мнению, исходящих из возможных приобретений и потерь голосов, нежели убеждению. Сравнительно недавно политики, подобные Тони Блэру, стали окружать себя «спин-докторами» ( специалистами по раскрутке) . Если анализ сосредотачивать целиком на лидере, то тогда термин «псевдохаризма» может пригодиться в различении действительно убежденных от искусственно созданных лидеров ( надо учесть, что даже действительно

убежденные могут применять маркетинговую технику: например, Гитлер, который задолго до прихода к власти отрабатывал ораторскую жестикуляцию перед зеркалом и собственным фотографом).

«Иконный» лидер. Во многих случаях термины «институциональная», «квази», «псевдо» харизма используются применительно к людям, которых нельзя отнести к харизматической категории [4]. Эти деятели имеют личных политических последователей и высокий публичный резонанс, однако они иконны, а не харизматичны.

Иконный лидер обладает специальными качествами, необходимыми для лидерства, но при этом не стремится ни к радикальным изменениям, ни к мессианскому положению. Он не воспринимается сторонниками как человек, призванный к осуществлению великой миссии, его поддержка не является мощной, хотя она может быть и широкой. Не лишен представительности, но его образ — это образ технократа, отца и т.п. Такой лидер становится ключевым символом правительства и/или партии. Исторический пример — Эйзенхауэр, более свежие — Гельмут Коль в Германии, Клаус в Чешской Республике, Леонид Кучма в Украине, Франсуа Митеран во Франции и Владимир Путин в России.

В современном мире подобный тип лидера более привычен, чем подлинно харизматический, поскольку последний предполагает личность с исключительными качествами и специфические условия, благоприятствующие восхождению такого лидера.

В более ранних исследованиях данной тематики много внимания уделялось тому, что может быть названо харизматичностью личности — ее особые черты, ассоциирующиеся с этим типом лидера ( иногда они связывались с психологическим объяснением оснований лидерства) [3]. Сегодня фокус все более смещается к выяснению природы и причин харизматической связи, а именно особенностей личных оснований поддержки, ее силы. Работы, посвященные подъему харизматических лидеров, обычно не направлены на систематизацию и про-

яснение теоретических положений. Как бы то ни было, можно выделить три превалирующие в соответствующей академической литературе темы: кризис, легитимация и содействие (по терминологии автора).

Социальный кризис. Большинство исследователей харизмы, опирающихся на Вебера, рассматривают некоторые формы кризиса как необходимую начальную точку анализа. Если харизма главным образом представляется как аффективное по характеру признание лидерства, а не рациональное, то и трактовка кризиса склоняется к тому, чтобы видеть в нем скорее угрозу идентичности, нежели экономическим интересам. Во времена ускоренных изменений люди в большей степени предрасположены к состоянию аномии, утрате ценностей и чувства социальной принадлежности. Они, испытывая вакуум идентичности, оказываются открытыми для влечения к лидерам, предлагающим радикальные идеологические альтернативы. Сложные события могут также настроить людей к поиску утешения в вере в сильного лидера, способного контролировать мощные силы и гарантировать спасение.

С. Фридландер, вслед за Е. Ериксон, предложил редкий образец попытки систематизировать поражения, вызванные кризисом. На психологическом уровне выделяются три главных формы кризисных проявлений: 1) ужас перед лицом серьезной опасности, физически угрожающей сообществу; 2) страх, спровоцированный ди-зинтеграцией групповой идентичности; 3) экзистенциальная боль, которую испытывают люди, утратившие смысл привычных жизненных ритуалов. По версии других авторов, в подобные периоды социальные миры людей изменяются столь драматично, что они оказываются изолированными от семьи, друзей, знакомых. Личность, подавленная изменением, настолько обессилена, что может просто отказаться от голосования. Харизматический лидер помогает людям обрести ощущение того, что политика не бессмысленна, что он может изменить ситуацию, оставаясь ответственным за нужды сторонников.

Упор на драматическом кризисе и ускоренных изменениях, безусловно, соответствует положению Веймарской Германии (1919-1933) или России в период перед революциями 1917 г. Но действительно ли требуется кризис для появления харизматических лидеров? Какой кризис породил харизму Ганди? Россия, несомненно, переживала огромные изменения в начале 90-х гг., но была ли она в состоянии кризиса, когда

*1XI* о о о

Жириновский сделал свой электоральный рывок? Была ли Беларусь в «кризисе» во времена первой президентской победы Лукашенко? Находились ли те, кто пошел за Жириновским и Лукашенко, в указанных трех формах психологического шока?

Культурная легитимация. Вторым общим утверждением выступает то, что харизматический лидер нуждается в определенной форме культурной легитимации. Это положение применяется к Германии в период до 1945 г. и даже сегодняшнему постсоветскому пространству. Считается типичным для германской традиции сильное лидерство, образцы которого преподнесли император Фридрих или Бисмарк. Россия тоже имеет традицию сильной власти, восходящую к царским временам, например, к Петру I.

Некоторые отдельные черты национальных традиций также могут помочь становлению харизматического лидерства. Нет сомнения в том, что Лукашенко был способен добиться популярности, невзирая на свои малые достижения, и это потому, что народ верил, что ему недостает хорошей команды. Это чувство напоминает старую веру в «хорошего царя», который окружен придворными дураками и интриганами. Умберто Босси, лидер Итальянской северной лиги, являет собой другой интересный случай. Босси худой, неуклюж и обычно плохо одет. И этот образ может привлекать не просто в качестве реакции на мужлан-ское позирование Муссолини. Он соответствует представлениям, свойственным католической культуре, об изможденном, истерзанном теле, распятом на кресте.

Тем не менее, харизма может появиться в обществах, не имеющих традиции

сильного лидерства. Черчилль в Англии в конце 30-х гг. XX в. считался исчерпавшим себя игроком, признававшимся только в узком кружке. Но в конце 40-х он воспринимался уже как великий военный лидер, олицетворение британского сопротивления нацизму. Здесь главным фактором, возможно, выступает кризис, а не культура.

Политическое содействие (Political Facilitation). Черчиллю помогло то обстоятельство, что в военное время политика стремится подняться над партиями [ 5 ]. Оставаясь формально консерватором, он во многих отношениях был аутсайдером, способным заслужить признание помимо партии (с учетом того, что консервативная партия особенно пострадала из-за политики умиротворения Германии). Вообще харизматические лидеры, похоже, появляются, скорее, тогда, когда партии слабы или не пользуются уважением. Партии стремятся побудить людей голосовать на основе программных целей или противопоставлений, менее на основе личности кандидата. Несмотря на то, что некоторые харизматики были лидерами партий (Ленин, Гитлер) , они добились своего статуса либо в однопартийной, либо партийно неразвитых системах.

В условиях демократии харизма, скорее, возникнет в рамках президентской, чем парламентской системы. Гитлер обрел значительную политическую известность в период президентских выборов 1932 г. Лукашенко занял видное положение также на президентских выборах. Выборы этого уровня выдвигают на первый план личность, качество ее политической представительности и т.п. Они также благоприятствуют популистской политике, за счет которой лидеры легко набирают очки, и демонизации всех оппонентов ( в меньшей степени это характерно для парламентских систем, которые, возможно, больше ориентированы на создание коалиционных правительств). Однако здесь нет необходимой связи, поскольку Босси и Хайдер появились в государствах, более близких к парламентскому правлению, чем к президентскому.

Не все черты, указанные ниже, необ-

ходимо присущи лидеру, определяемому как харизматик. Только первая может считаться как необходимая стержневая черта. Другие же выступают общими в харизматическом дискурсе. Для лидера этого типа характерно следующее.

1. Особая миссия, состоящая в проведении радикального изменения и (или) спасении нации. Харизматики временами могут делать выбор между своими обещаниями и компромиссами ( Ленин и новая экономическая политика), но они руководствуются определенной формой мессианского предназначения. Они спасители, а не ремонтники. Гитлер должен был предложить, как сделать парламентское правление более стабильным или обеспечить расширение общественных работ, чтобы помочь безработным. Он же обещал возрождение Германии — удобная метафора, способная вместить как радикальное изменение, так и реставрацию прошлого. Фактом остается одно: идея радикального изменения не должна выдвигаться в ясном, законченном виде. В противном случае появляется опасность излишних политических деталей (есть риск поспорить с практичностью, запутаться в вычислениях проигравших и победителей и т.д.). Харизматическое предвидение нового будущего выше этого, оно должно вызывать широкий резонанс. Попытки М. Горбачева реформировать СССР (гласность и перестройка) и создать широкое общеевропейское взаимопонимание выступают замечательным восточно-европейским примером подобного обобщенного предвидения. То же можно сказать и о призывах Жириновского к возрождению великой России.

2. Личная представительность. В ранних работах, посвященных харизме, обычно выделялись ораторские способности лидера. В более поздних — способности создать верный образ на телевидении. Оно заземлено на визуализации, хотя и не связано напрямую с физической привлекательностью личности. Вряд ли Путин привлек к своей фигуре голоса простыми смотринами, но его телевизионный образ спортсмена, возможно, сделал его более притяга-

тельным не только в глазах женщин.

3. Нарративы о жертвенности и борьбе. Харизматики обычно рассказывают истории, в которых они вынуждены были преодолевать трудности и (или) приносить большие жертвы. Здесь открывается возможность для мужчин ( таких, как Босси) конструировать притягательный дискурс. Жириновский показал блестящий образец в этом деле, поведав публике о своем безрадостном детстве с постоянными лишениями и унижением. Нескрываемое использование православных тем рассчитано на усиление чувства мессианизма и жертвенности.

4. Цели подключения или цели идентичности. Г. Гарднер относительно лидерства считает, что «лидеры и аудитория пересекаются во многих историях, но основная история имеет дело с вопросами идентичности. Тот лидер, который преуспел в выражении новой версии истории данной группы, оказывается наиболее действенным... Большинство лидеров в этом исследовании выдвигали истории, которые имели подключающий эффект, побуждали индивидов думать о себе как о части более широкого сообщества». Более того, для лидера типичны своего рода обрамления истории, которую он пытался рассказать. Гитлер добивался создания великой Германии, будучи сам австрийцем по происхождению. Жириновский вырос в бедности на маргиналиях общества в Казахстане.

5. Категории «друг-враг» (манихейство). Хотя харизматические лидеры обычно стремятся к созданию ( воссозданию)

Литература

чувства общности, важной частью их вооружения выступает выискивание врагов. В одних случаях это внутренние враги, не являющиеся элементом подлинного общества. Такова гитлеровская демонизация евреев. В других — внешние враги. Для Жириновского врагом иногда бывали евреи, хотя более заметной фигурой в его демонологии выступали США.

6. Активизм сторонников. Харизма-тики также склонны ожидать большего от своих сторонников, нежели иконные лидеры. Необязательно, чтобы этому помогали институты, подобные комунистической или нацистской партии. Харизматические лидеры ожидают, что их сторонники возьмут судьбу в свои руки. Жириновский, к примеру, использует всяческое подчеркивание роли молодежи в осуществлении предначертаний России. Открыто или скрытно лидеры данного типа поощряют прозелитизм при помощи истинно верующих.

Завершая краткий обзор феномена харизмы, следует отметить, что в современных общественных науках разработано и продолжает разрабатываться множество концепций харизматического лидерства. Представленные объяснительные модели строятся на разных аксиоматических основаниях и, соответственно, каждая из них имеет свои теоретические и методологические ограничения и недостатки. Тем не менее, все эти теории харизмы вносят свой вклад в разработку многоуровневой проблематики харизмы, намечают перспективные направления дальнейшего исследования феномена.

1. Итвел Р. Возрождение харизмы? Теория и проблемы операционализации понятий // Социологические исследования. — 2003. — № 3. — С. 9-18.

2. Ландрам Д. Фред Смит — харизматический [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://www. bestlibrary.ru On-line библиотека.

3. Одайник В. Психология политики. — М., 1996. — С. 35-43.

4. Вебер М. Типы господства. 4. Харизматическое господство. — Воспроизведено: Социс. — № 5. - 1988.

5. Нестеренко М. Харизма проявляется не в кабинете, а на плошади // Власть и политика, 17.10.2003 г.

Коротко об авторе________________________________

Романова Н.П., д-р социол. наук, профессор, Забайкальский государственный университет (ЗабГУ) rik-romanova-chita@maiI.ru

Научные интересы: философия одиночества, гендерные исследования, деловые коммуникации

______________________Briefly about the author

N. Romanova, Doctor of Sociological Sciences, professor, Zabaikalsky State University (ZabGU)

Scientific interests: phylosophy of loneliness, gender research, buisness communications