CC BY
88УДК 39:316(=11.2)(470) © Ю.А. Ихисонов
Улан-Удэ
КОНЦЕПЦИИ ЭТНИЧЕСКОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ РОССИЙСКИХ
НЕМЦЕВ
В статье анализируются проблемы этнической идентичности миграционных процессов и адаптации немцев в России. Рассматриваются разные типы их социальной самобытности и самосознания.
Ключевые слова: идентичность, самосознание, этнос, миграция, национальная политика, диаспора, реабилитация.
Yu.A. Ikhisonov Ulan-Ude
CONCEPTS OF ETHNIC IDENTITY OF THE RUSSIAN GERMANS
The problems of ethnic identity of Germans in Russian Federation. There are give different types of social identity and self identity of the Germans in Russia. The article to our mind is the first step to analyze the migrational and adaptation processes of the Germans in Russia.
Keywords: identity, ethnicity, migration, national policy, diaspora, rehabilitation.
В полиэтнических государствах, к которым принадлежит Российская Федерация, взаимодействуют культуры разных этносов. С одной стороны происходит их сближение, а с другой - наблюдается утрата этнической идентификации. Последствия этой утраты сказываются на отдельных людях и на обществе в целом. Угроза утраты национальной идентичности представителей тех или иных этносов вызывает необходимость осмысления происходящих в местах их проживания этнокультурных процессов.
Изучение социальных аспектов этнической идентификации имеет большое значение для обработки оптимальной национальной политики и её реализации. Научно обоснованная национальная политика в сочетании с устойчивым ростом экономики, укреплением демократических порядков в каждом регионе страны дает возможность избежать межэтнических конфликтов и гармонизировать этнические отношения.
Международные миграционные процессы в Европе в середине XVIII в. привели к появлению новой субнациональной группы - российских немцев. В течение второй половины XVIII - начала XIX в. сформировались основные группы российских немцев: поволжские - Wolgadeutschen (Саратовская, Самарская губернии), причерноморские - Schwarzenmeerdeutschen (Таврическая, Екатеринославская, Херсонская, Бессарабская губернии), волынские -
Wolyniendeutschen (Волынская губерния). В результате внутрироссийских переселений на протяжении XIX в. возникли новые районы, в которых в значительном количестве компактно, либо дисперсно поселились немцы — Закавказье (кавказские - Kaukasusdeutschen), Сибирь (сибирские - 81Ьтеп<!еи18сЬеп).
Сохранение идентичности в другом обществе, так же имеющем вековые традиции, задача не из легких. Что значит «быть немцем» для группы людей, предки которых уже несколько столетий назад поселились в России, чья историческая память с тех пор не охватывает такие понятия, как Кайзерский Рейх, Веймарская республика, противостояние ГДР и ФРГ, а тесно связана с Царской Империей, Октябрьской революцией, СССР, «перестройкой», СНГ? Существовало ли у русских немцев постоянно стремление к самоидентификации и изоляции посредством автономии? Было ли желание владеть немецким языком, знать немецкие обычаи, культуру, связанную с историческими корнями, или же оно возникло как следствие, в результате репрессий, депортаций и этнической дискриминации?
Сейчас в России проживает 600 тыс. российских немцев. Благодаря новой национальной политике они не ущемлены по национальному признаку. Постепенно представители российских немцев получают равные права с другими национальностями. Российские немцы вновь активны во власти, в армии, в бизнесе, культуре и науке.
Но те, кто реально пострадал от репрессий, кто из-за репрессий лишился языка, культуры, традиций, - ждут мер по полной реабилитации, по созданию условий возрождения своего народа.
Ярким проявлением, на наш взгляд, маргинального (пограничного) характера общности российских немцев является неопределенность собственного образа, границ и маркеров, отличающих представителей этой этнической группы от окружения. Существует несколько подходов к определению немецкого этноса в России, которые формулируются интеллектуальной элитой российских немцев. В зависимости от модели определяются границы этноса (представления о «Мы»-группе), дистанция по отношению к окружению (представления об «Они»-группе/ах), формы и механизмы взаимодействия.
Первая точка зрения, связанная с позицией и работами А.Г. Вишневского и В.Н. Шайдурова, утверждает, что существует лишь разрозненная группа индивидов немецкой национальности на территории России и бывшего СССР. Здесь мы, безусловно, сталкиваемся со стандартной, хорошо изученной проблемой иммигрантов: российские немцы выступают здесь в роли диаспоры (в роли чужака) и характер их взаимодействия с принимающей стороной объясняется в рамках концепции Левайна.
Вторая концепция признает российских немцев отдельным молодым этносом, отличным от близкородственной старонемецкой нации (В.Ф. Баумгерт-нер). Вот что по этому поводу пишет Г. Вормсбехер: «Фактически в течение полутора веков из небольшой национальной группы, приглашенной из различных германских земель (тогда еще не было Германии как единого госу-
дарства), на территории России сложился новый народ. Этот народ бережно сохранял в себе то, что привезли его предки с собой в Россию - диалекты немецкого языка того времени, веру, обычаи и традиции, уклад жизни, - что в самой Германии всё больше утрачивалось».
Нерешаемость проблемы этничности «теорией этноса» приводит к необходимости ее переосмысления с позиции современных социальных теорий, в частности, концептов конструктивизма. Обоснование конструированного характера этничности позволит повернуть исследования этничности к проблематике способов конструирования этнических моделей и интерпретации смысла этнической реальности.
Конструктивистский подход предполагает рассмотрение социальной реальности посредством теорий идентификации. Необходимо отметить, что конструктивизм — широкое направление в социальных науках, характеризующееся разнообразием точек зрения. Наиболее известными теориями конструктивизма являются феноменологическая социология (А. Шюц, 2003; П. Бергер, Т. Лук-ман, 1995), а также структуралистский конструктивизм (П. Бурдье, 1993).
Феноменологический конструктивизм основывается на принципе субъективности знания, однако он устанавливает зависимость идентичности от форм социализации, влияния социальных образцов. В пределе феноменологической концепты демонстрируют замещение субъективной идентичности объективно-социальной нормативностью, т. е. утверждают социальное в качестве абсолютной инстанции («коллективности»), субъектом идентификации становится, следовательно, «коллективный субъект», или социум. Конструирование идентичности оказывается, с этой позиции, актуализацией «коллективного субъекта», который может рассматриваться как нечто изначальное («природа», «психика»). Попытки феноменологического конструктивизма решить проблему идентичности оборачиваются абсолютизацией «коллективности», сводя на нет различие феноменологического метода и примордиалистских подходов, направленных на поиск этнической сущности, эссенциальности.
Ситуация нерешаемости проблемы идентичности с позиции феноменологической социологии определяет необходимость обращения к конструктивистской концепции П. Бурдье. В работах П. Бурдье, а также представителей его теоретической школы (Р. Ленуар, Д. Мерлье, Л. Пэнто, П. Шампань), идентичность рассматривается как процесс самоопределения социального поля. Поскольку социальное поле понимается П. Бурдье как символическое (дискурсивное) пространство, идентификация оказывается самопредставлением социального дискурса в различных моделях и концептах. Социальный дискурс, актуализируется в точке конструирующего субъекта. Идентификация с этой позиции - осмысливается как самоопределение субъективности в процессе интерпретации социальных конструктов. Рассмотрение этничности через концепт социального поля способствует ее представлению в качестве множества разнообразных теоретических и политических конструктов, постоянно переосмысливаемых исследователями-экспертами, исходящими в
своей интерпретации из определенных научных или политических интересов. Смысл этничности раскрывается в процессе проговаривания этнической проблемы и обнаруживается как продолжающийся дискурс этнической идентификации.
Однако, включенные в масштабные исторические процессы, происходившие в государстве, российские немцы приобрели и много нового в своей национальной идентичности, - то, что сделало их более близкими русскому народу, чем народу Германии. (Этим во многом объясняется трудность интеграции выехавших российских немцев в сегодняшней Германии). Поэтому считать российских немцев сегодня «некоренным» народом или диаспорой германского народа можно только по неведению или в целях противодействия решению их проблемы, что чаще всего и наблюдалось в последние десятилетия. Российские немцы являются народом, рожденным в России и рожденным Россией, а потому одним из ее коренных народов.
В рамках данной концепции крайне удачно воплощается голдберговское видение маргинальной культуры, когда сама культура синкретична, но внут-риличностный конфликт её носителей вовсе не является неизбежным.
Третий взгляд представлен концепцией «промежуточного этноса», то есть осознанием российских немцев как специфической этнической группы между немцами и россиянами/русскими. Заметим, что в критических ситуациях и российское и германское руководство действовало, исходя из этой посылки, позицией В.Г. Дица, видного представителя немецкой элиты (г. Казань), согласно которой «этнос российских немцев является в настоящее время реально субэтносом двух (только и одновременно - двух) этносов - германского и русского».
Здесь же следует рассмотреть и определение российских немцев как субкультуры, объединяющей посредством культурно-просветительской деятельности различных союзов и общественных организаций людей немецкого происхождения, членов их семей и соседей. Это крайне широкое толкование категории российских немцев позволяет включить в неё и представителей иных национальностей, декларирующих интерес к немецкому языку и культуре. Подчеркнем, что индивиды, являясь носителями элементов нескольких этнических идентичностей, нередко сталкиваются с проблемой позитивного самовосприятия в целом, то есть они склоны идеализировать одну из национально-культурных идентичностей и развивать её в ущерб другим. В связи с этим перед российскими немцами стоит проблема создания непротиворечивой этнической идентичности. На решение этого вопроса направлен, по-нашему мнению, манифест «Мы - немцы, мы граждане России», опубликованный от лица Немецкого молодежного объединения и Международного союза немецкой культуры, в котором, определяется и упорядочивается иерархия и алгоритм этнической идентификации российских немцев. Довольно подробно авторы отмечают основные показатели немецкого этноса в России,
останавливаясь на определении границ референтной группы (2 893 000 изучающих немецкий язык вместо 597 000 немцев РФ).
По мнению одного из наиболее видных общественных деятелей российских немцев, Гуго Густавовича Вормсбехера, у российских немцев существует сложная система этнической идентичности, состоящая из двух элементов: российской самоидентификации и осознания себя немцами. В условиях современных политико-социальных и культурных реалий во всесторонней поддержке и искусственной, по сути, стимуляции нуждается именно вторая составляющая, так как первая возникает естественным путем в процессе ин-культурации и социализации населения. При этом тот же автор подчеркивает, что при переезде на постоянное место жительство в Германию немцы из России должны совмещать не две, а три этничности: российскую/русскую, немецкую/германскую и, собственно, российско-немецкую. Данная проблема представляется если не надуманной, то, во всяком случае, трудноразрешимой. На основе анализа проведенных за последнее десятилетие исследований в ФРГ можно сделать вывод, что в большинстве своем германские власти констатируют проявление устойчивой «русско -советской» культурной идентичности у переселенцев, что свидетельствует о недостаточной развитости российско-немецкой этнической идентичности. В то же время российские немцы, обладавшие до выезда из России высоким показателем этнического самосознания (знание немецкого языка, обычаев, традиций российских немцев, участие в общественной жизни), переживают процесс восприятия «германской» идентичности значительно легче и с меньшими психоэмоциональными потрясениями. Как нам представляется, здесь может быть плодотворно применены предложенные А. Щюцем концепты «estranged native» и «homecomer».
Национальная идентичность во многом определяется самостоятельной позицией человека. До тех пор, пока не состоится психологический акт самозачисления в ряды общества, трудно вести речь об успешной интеграции. «Но идентичность - это не предпосылка, а результат и функция социального поведения». Следовательно, достижение идентичности с членами другого общества невозможно лишь на основе самоидентификации с коренным населением. Процесс интеграции можно условно разделить на следующие пункты:
• владение языком и культурой другого общества;
• желание стать полноправным членом нового общества;
• социальное поведение, отвечающее требованиям и стремлением общества.
Все эти требования к будущему члену общества невозможно рассматривать порознь или в качестве отдельных этапов. Они являются совокупностью взаимосвязанных характеристик.
Исторически обусловленная языковая и культурная неподготовленность русских немцев является самой серьезной проблемой. Проживая в русском обществе, переселенцы за многие десятилетия ассимилировались, растворились в нем. На сегодняшний день весьма малый процент русских немцев в
достаточной мере владеет немецким языком и знает немецкие традиции. Ситуация усугубляется сокращением длительности языковых курсов, предоставляемых переселенцам немецким правительством, и неудовлетворительной работой немецких культурных центров в России.
Подводя итог нашему анализу, мы приходим к выводу о том, что концепции идентичности российских немцев как маргинальной группы отличаются по числу элементов (частичных идентичностей) и, соответственно, степени признания автономности этой группы (и ее маргинального статуса). Возможны следующие идентичности:
1) немецкая (тип диаспоры) - применима концепция чужака Д. Левайна;
2) русская и немецкая одновременно (тип субэтнической общности) -применимы подходы Р. Парка и Э. Стоунквиста;
3) российско-немецкая (самостоятельный этнос) - применим подход Голдберга (маргинальная, но самодостаточная культура);
4) русская, немецкая и российско-немецкая (случай возвращения российских немцев на историческую родину) - применим подход А. Щюца («отчужденный свой» («estranged native») и «возвращающийся домой» («homecomer»).
При этом при любой стратегии идентичности российских немцев, не ставится под сомнение её маргинальный характер. Вопрос заключается в том, каким образом её будут трактовать и воспринимать (то есть каков будет характер этой маргинальности) и насколько остро будет ощущаться внутренняя противоречивость. От ответа на этот вопрос зависит самовосприятие российских немцев и непосредственные социальные практики представителей этой этнической группы.
Мы можем утверждать, что концепты, разработанные для анализа маргинальной личности, могут быть применены для анализа маргинальной группы. Еще раз оговоримся, что маргинальность как индивида, так и группы понимается нами в первую очередь как состояние принадлежности к двум и более культурам с вытекающим из этого состоянием сегментированной (раздробленной) идентичности. Таким образом, основой для теоретизирования для нас послужили разработки чикагской социологической школы, что отражается и в тематике эссе - анализе проблемы идентичности этнического меньшинства.
В данной статье нами осуществлена попытка проанализировать идентичность российских немцев в контексте проблемы маргинальности. Мы пришли к выводу, что в зависимости от того, в контексте какого типа маргинальности рассматривается общность российских немцев, определяются те маркеры, которые позволяют охарактеризовать особенности этой этнической группы и говорить о принадлежности к ней того или иного индивида.
Примечания:
1. Schutz A. The Stranger // Collected papers. Studies in social theory / Ed. by A. Brodersen. The Hague: Martinus Nijhoff, 1976.
2. Вишневский А. Г. Распад СССР: этнические миграции и проблема диаспор // Общественные науки и современность. 2000. № 3. С. 115-129.
3. Вормсбехер Г. Г. К проблеме российских немцев [Электронный ресурс]. URL: http://www.eiprd.ru/inforrn ation/doc.php?id_a=1067&id_sec=7 (дата обращения: 11.03.07).
4. Диц В.Г. Надежды, зарытые в песок (Немецкий вопрос в современной России). [Электронный ресурс]. URL: http://www.astrastar.ru/eiprd/articleview.aspxid?41 (дата обращения: 10.05.07).
5. Доклад В. Ф. Баумгертнера на Внеочередном (объединительном) съезде ФНКА РН. [Электронный ресурс]. URL: http://www.astrastar.ru/eiprd/artideview.aspx?id=173 (дата обращения: 15.03.07).
6. Результаты переписи населения РФ 2002 года. [Электронный ресурс]. URL: http://www.gks.ru/PEREPIS/t5.htm (дата обращения: 10.04.07).
Сведения об авторе:
Ихисонов Юрий Алексеевич - соискатель кафедры философии Бурятского государственного университета, г. Улан-Удэ.
Data on author:
Ikhisonov Yuriy Alekseevich - competitor of chair of philosophy of the Buryat State University, Ulan-Ude.
УДК 1(091) © С.Л. Бурмистров
Улан-Удэ
АБСОЛЮТ И ИСТОРИЯ В ИСТОРИКО-ФИЛОСОФСКИХ КОНЦЕПЦИЯХ С. ДАСГУПТЫ И Г. ГЕГЕЛЯ
В статье рассматривается роль понятия Абсолюта в историко-философских концепциях Г. Гегеля и С. Дасгупты. Исследуются сходства и различия между названными концепциями по этому вопросу. Статья будет интересна философам и историкам философии (в первую очередь специалистам по индийской и немецкой классической философии).
Ключевые слова: С. Дасгупта, Г. Гегель, гегельянство, веданта, история философии.
