CC BY
0
ЭО!: 10.34680/2411-7951.2024.2(53).291-298 Специальность ВАК: 5.9.1
УДК 82.01.09 ГРНТИ 17.01.33+16.21.21
Терешкина Д. Б., Князева Т. С. КОНЦЕПТОСФЕРА НОВГОРОДСКОГО ТЕКСТА: К ПОСТАНОВКЕ ПРОБЛЕМЫ
Аннотация. Целью статьи является предварительный анализ главных проблем и вопросов построения модели концептосферы новгородского текста русской литературы. Концептосфера локальных текстов в последнее время стала предметом достаточного количества исследований; при этом применительно к каждому конкретному локусу модель «совокупности концептов» (определение Д. С. Лихачева, введшего в научный оборот и термин «концептосфера») определяется и описывается в уникальном, присущем только данному локусу, варианте. Вместе с тем научная обоснованность модели оправдывается не только подкрепленностью прецедентными текстами местной литературы, но и универсальным характером подходов к описанию концептосферы локального текста вне зависимости от избранного в качестве предмета изучения того или иного локуса. В такую универсальную модель входят понятия ядерного (базового) концепта, номинативного поля концептов, центра и периферии семантических полей концептов локального текста, их иерархически организованной системы (концептосферы) и др. Новгородский текст нуждается в построении модели его концептосферы как один из наиболее насыщенных локальных текстов русской литературы.
Ключевые слова: новгородский текст, концепт, Новгород, концептосфера, иерархия, локус, геопрезентема, литература, словесность, номинативное поле.
Для цитирования: Терешкина Д. Б., Князева Т. С. Концептосфера новгородского текста: к постановке проблемы // Ученые записки НовГУ. 2024. 2(53). 291-298. ЭО!: 10.34680/2411-7951.2024.2(53).291-298
В заглавии статьи заявлены как термины два понятия, которые на самом деле являются на сегодняшний день научными проблемами, только обретающими очертания устойчивых дефиниций.
Локальные тексты в последнее время изучаются как фактологически (применительно к конкретным территориям), так и теоретически (с целью определения общих составляющих и динамики развития локальных текстов как феномена).
Исследование локальных текстов в литературоведении фокусируется на изучении произведений, соотносящихся с конкретным «местом».
Как научная категория «локальный текст» впервые становится объектом исследования в работах Н. П. Анциферова [Анциферов, 1990]. Понимать «локальный текст» как совокупность произведений русской литературы, связанных семантически и относящихся к определенной местности, предлагает в работе «Петербург и Петербургский текст в русской литературе» В. Н. Топоров [Топоров, 1995], указывая при этом, что «локальный текст» лишен «жанровых, хронологических и авторских ограничений», но является при этом «единым и внутренне связанным феноменом» [Полещук, 2008]. В. В. Абашев предлагает одно из первых определений термина «локальный текст»: «Его следовало бы назвать локальным, поскольку он поставлен в соответствие локусу и формируется из его семиотических ресурсов» [Абашев, 2000].
Необходимость обозначения локального текста местности объясняется потребностью изучения и описания локуса, т. е. места, обладающего культурно -исторической ценностью, и именно «концептуализация локальных текстов русской литературы представляет собой высшее выражение процесса национального семиозиса, потребности социокультурной идентификации российского общества» [Абашев, 2000, с. 14].
Локальный текст, вбирая в себя различные концепты описываемой местности, является ядерным образованием, которому присуще «единое смысловое ядро, под которым подразумевается не столько объект описания, сколько установка описания, или семантическая сверхзадача автора» [Баенбаева, 2016, с. 78].
Формируясь в контексте определенного «места», локальный текст становится способом отражения культурной идентичности описываемого города, фиксирует его художественный образ. Наиболее изученный локусом русской литературы является Петербург и, как следствие, - локальный петербургский текст. Не менее устойчивый литературный образ места имеет еще один столичный город России - Москва и образуемый ею московский текст.
Отдельного внимания заслуживают так называемые «городские тексты» русской провинции, изучению которых особое внимание уделяет Н. Е. Меднис [Меднис, 2003], уточняя при этом, что не каждый провинциальный город России обнаруживает свой локальный текст. Для формирования локального текста местности необходимо наполнение реального географического пространства города метафизическим значением, когда фактическая территория превращается в знаково-символьную систему, имеющую особый язык описания.
Большинство провинциальных текстов русской литературы еще не подвергались исследованию и филологическому анализу. В то же время исследователи выделяют пермский [Абашев, 2000], вятский [Осипова, 2002], крымский [Люсый, 2003] и другие тексты. Богатая литературная традиция позволяет говорить о выделении и новгородского текста, а его доминантные признаки обозначаются благодаря использованию концепции Н. Е. Меднис, рассматривающей отдельно взятые тексты о месте как «цельное» образование [Меднис, 2003, с. 9].
Понятие «концептосфера», также ставшее частотным в научном дискурсе последних лет, является сложным термином, совмещающим не только «концепт» как ядро понятия, но и совокупность концептов, составляющих многосоставное единство, динамичную систему, воспринимаемую как условная схема того или иного семантического поля. Термин, введенный в науку Д. С. Лихачевым, определившим концептосферу как «совокупность концептов» [Лихачев, 1997, с. 161], в последнее время включается и в исследования по локальным текстам. В этой области междисциплинарного знания (сохраняющего своим ядром литературоведение) понятие «концептосфера» включает разработанные к настоящему моменту такие элементы теории, как «хронотопическая модель», «системообразующий (базовый, структурообразующий) концепт», «иерархия концептов», «номинативное поле системообразующего концепта» и др. [Абашев, 2000; Бурцева, 2019]. Нашей задачей является разработка модели концептосферы новгородского текста русской литературы.
Новгородский текст «имеет свой образно и тематически обозначенный центр» [Меднис, 2003, с. 9]. Новгород является локусом, объединяющим культурные, исторические, географические и прочие контексты, и наполняющим пространство реального города метафизическими смыслами. Локус «Новгород» устойчив, т. е. это зафиксированный в пространстве ныне провинциальный город, находящийся на северо-западе страны. Помимо пространственно-временного контекста при выделении локуса необходимо учитывать «метафизическую ауру текстообразующего города» [Меднис, 2003, с. 10], в качестве которой можно обозначить исторически
292
сложившийся в сознании русского народа миф о Новгороде как свободной и независимой древней территории. Наличие мифа в структуре новгородского текста позволяет понимать реальный факт, представленный в произведениях, относящихся к новгородскому тексту, как элемент структуры художественного мира произведения. Наличие мифа в городском тексте обосновывается традиционным самосознанием жителей описываемой местности.
Новгородский текст выделяется также на основе смысловой цельности, понимаемой и вычленяемой в рамках общерусской литературной традиции: Новгород как символ русской государственности и Новгород как символ «вечевой» республики. Эта «противоположная» символика осознает новгородский текст как «своеобразный литературный символ национальной памяти» [Новгородский край в русской литературе, 2009, с. 5].
Новгородский текст транслирует художественный и культурный код, формируемый знаковыми для Новгорода понятиями. К таким понятиям И. С. Абрамовская предлагает относить такие манифестации Новгорода, как «новгородское вече, и Святая София, и Марфа Посадница, и Вадим Новгородский, и Волхов, и могила Державина, и Антониев монастырь <...> и множество других реалий, которые исторически привязаны к месту» [Абрамовская, 2010, с. 220]. Новгородская реальность и относящиеся к ней объекты культуры и истории художественно интерпретируются авторами, в результате чего созданные концепты «достигают той высокой степени осмысленности и завершенности, которая вводит их в культуру» [Абрамовская, 2010, с. 220].
Новгород XVIM-XIX вв. - это один из провинциальных городов России. Именно последнюю треть XVIII в. называют началом формирования новгородского локального текста [Абрамовская, 2010]. Стоит при этом отметить, что рассматриваемая категория
- открытая, незамкнутая структура, и, следовательно, формирование новгородской литературной традиции происходит по сей день.
Новгород как город - это не просто точка в пространстве, это категория, наполненная различными смыслами. «Новгородский текст», как и любой другой городской текст, по своей сути одновременно и художественное изображение, и реальность. Художественность в городском тексте неразрывно связана с фактической действительностью конкретного населенного пункта. Связывающим звеном этих категорий выступают доминантные признаки, выделение которых позволяет отличить один городской текст от другого.
Говоря о новгородском тексте, стоит отметить следующие отличительные признаки повествования, которые характеризуют художественный мир локуса, наполняя его символьным значением.
Произведения, составляющие новгородский текст, могут транслировать устойчивое отношение автора к древнему городу. Это может быть интонация благоговения, умиления: «Мысль о русской старине не сливается ли невольно с Новгородом? Благоговейте же пред стариною Новгорода, с сказками целой России сливающейся; берегите ее, как темное воспоминание, которое ведет вас к ясному будущему!» [Славин (Протопопов), 2008, с. 263]; или же восхищение волей и могуществом: «Вы слыхали о Великом Новгороде? То-то был городок, Москвы уголок
- огромный, могучий и привольный!» [Полевой, 1988, с. 197]. Новгород - это и место
293
зарождения российской государственности [Ишимова, 1846, с. 21], и «колыбель русского народа», где «были посажены семена настоящего величия России» [Висковатов, 2008, с. 46].
Новгородская литература обнаруживает материал, помогающий сформировать представление о быте и нравах минувших столетий. Так, элементы повседневности, быта находим в поэтическом наследии Г. Р. Державина «Евгению. Жизнь Званская» [Державин, 1981, с. 67] и в литературном наследии новгородского купца Ивана Тимофеевича Посошкова (1653?-1726), фиксирующего бытовые зарисовки в «Книге о скудости и богатстве» [Посошков, 1951].
Обязательным элементом произведений новгородского текста является отражение культурно-исторической ценности описываемого места. Данную категорию чаще всего представляют имена исторических личностей, наименования объектов архитектуры, реалии, исторически привязанные к месту. Наиболее значимыми объектами новгородского ономастикона становятся такие памятники духовного и исторического значения, как Кремль, Святая София, Ярославово дворище, Юрьев, Хутынский, Антониев, Клопский монастыри.
Одновременно с этими объектами упоминаются христианские святые, чьи имена исторически связаны с теми или иными храмами: Никита Новгородский, Михаил Клопский, Антоний Римлянин, Варлаам Хутынский.
Отдельно выделяются исторические личности, неразрывно связанные с представлением о Новгороде: Марфа Посадница, Вадим Новгородский.
Наиболее употребляемые в произведениях новгородского текста номинации становятся знаковыми, посредством которых происходит трансляция идентичности Новгорода и новгородцев. Формируемый культурный код, включающий «взаимодействие литературы и местного фольклора» [Люсый, 2017, с. 191], позволяет говорить о самобытном новгородском тексте и отличать его от других текстов-концептов.
Локальный текст - это формируемый продукт. Но формируется он как часть культуры [Степанов, 1997], то есть многообразно, многовекторно, во многом стихийно (в отличие от брендирования места, осуществляемого зачастую из соображений прибыли, привлечения туристов и др). Локальный текст состоит из всего, что так или иначе относится к территории. Однако далеко не всё из этого текста будет актуализировано в локальном тексте в одинаковой степени, не всё будет собственно текстом. В новгородском тексте, как и прочих локальных текстах, есть условное поле ядерных концептов, есть периферия, есть околотекстовое пространство. В наши дальнейшие задачи будет входить конкретное наполнение этой иерархической структуры теми элементами и маркерами (прежде всего - лексемами и символами, ими обозначаемыми), которые создают и номинативное поле ядерных и удаленных от центра концептов новгородского текста, и его концептосферу как совокупность концептов, связанных с Новгородом и Новгородской землей.
Следует сделать несколько предварительных проблемно-теоретических замечаний.
Концептосфера в некоторых исследованиях (начиная с программной речи Д. С. Лихачева) рассматривается как система отражения картины мира того или иного народа или его части. В нашей концепции это также будет учитываться; однако релевантным (особенно в случае с Новгородом) оказывается и вне-положенное
294
Новгороду восприятие города и Новгородской земли (путешественниками, писателями, не связанными биографически с Новгородом, и др.), своего рода «образ локуса», отражающийся прежде всего в текстах о нем.
Новгород (как многие другие локации с богатой историей, прежде всего сакральной) часто сам по себе рассматривается как визуальный текст и сакральное произведение искусства (икона) [Аванесов, 2023]. Это также будет учтено нами, но лишь как особый ракурс восприятия Новгорода, еще один «образ города», имеющий свою ценность.
Любой локальный текст чаще рассматривается как образ локуса, представленный в литературных произведениях. С одной стороны, этот подход наиболее очевидный. С другой - он не позволяет включить в концептосферу локального текста другие поля высказываний о городе, в том числе не зафиксированные в письменном слове. В этой ситуации приходится создавать виртуальную модель иерархии источников высказываний о локусе, опираясь при этом на литературные тексты как зафиксированные и подвергшиеся рефлексии вербальные продукты осмысления локуса, «заземляющие» и «укрепляющие» само понятие концептосферы локального текста, не дающие ему редуцироваться до аморфного состояния.
Источниковой базой построения модели концептосферы новгородского текста являются: 1) памятники деловой и художественной письменности древнерусского периода (собственно новгородские, а также те, в которых Новгород описан с точки зрения (зачастую нелицеприятной) жителей других русских земель); 2) художественные тексты русской литературы, представляющие образ Новгорода (древнего и современного писателю); 3) тексты смешанного состава, совмещающие художественный и деловой модус описания Новгородской земли (прежде всего путешествия, в том числе иноязычных авторов); 4) отражение истории (в т. ч. истории повседневности) Новгородской земли в периодической печати и в современных медиа; 5) образ Новгорода в сети интернет, в том числе онлайн-базе «Национальный корпус русского языка»; 6) научные исследования, касающиеся всех перечисленных явлений в составе письменного наследия русской культуры.
Необходимо отметить, что огромный корпус текстов о Новгороде существует в устной форме. Это рассказы экскурсоводов (русскоязычных и иностранных, совмещающих функции гидов и собственно экскурсоводов); повествования об истории Новгорода на занятиях по истории, Российской государственности, литературы в школах и вузах; широкий охват новостных событий, касающихся Новгорода и Новгородской земли и остающихся, в лучшем случае, в виде аудио- и видео-текстов-«однодневок», тем не менее, отражающих устойчивый взгляд на историю древней земли; наконец, самый масштабный объём устной незафиксированной речи новгородцев, туристов, гостей города, многочисленных исследователей новгородской истории, реконструкторов, археологов, лингвистов, сотрудников новгородских археологических экспедиций, новгородских музеев и культурных центров и т.д. и т.п. -всех, кто так или иначе актуализирует концепты «новгородского текста» и во многом создает их. Однако с сожалением приходится констатировать, что эта часть «новгородского текста», в большинстве случаев, не будучи отраженной в письменном слове, может привлекаться в качестве источника лишь когда это может быть верифицировано хотя бы «цифровым следом» в интернет-пространстве, в случае
295
надежного сохранения этого следа с течением времени.
Новгородский текст в числе других локальных текстов русской словесности представляет собой один из наиболее определенно очерченных. История Новгородской земли (со смещением акцента на ее древность) становится наиболее важным концептом новгородского текста. Все остальные его концепты, более или менее полный состав которых еще предстоит описать (геопрезентемы, символы, образы, предметы, именования и др.), составляют то семантическое поле новгородского текста, которое определяет и выделяет Новгород в числе других знаковых мест Русской земли.
Примечания
Статья выполнена в рамках гранта «Концептосфера "новгородского текста": база данных и интерпретация» Российского научного фонда, грант № 24-28-20343.
Литература и источники
Абашев В. В. (2000). Пермь как текст. Пермь в русской культуре и литературе XX в. Пермь: Изд-во Пермского университета.
Абрамовская И. С. (2010). Проблема «локального текста» в русской литературе XIX в. (на материале новгородского текста). Записки Филиала РГГУ в г. Великий Новгород, 8, 218-225.
Аванесов С. С. (2023). Сакральная топика русского города. Москва: Индрик, 344.
Анциферов Н. П. (1990). Душа Петербурга. Ленинград: Агентство «Лира».
Баенбаева Ж. А. (2016). Локальный текст и его функция (на примере алма-атинского локального текста). Вестник РУДН. Серия Литературоведение, Журналистика, 2, 77-84.
Бурцева Ж. В. (2019). Особенности концептосферы северного текста литературы Якутии (на материале юкагирской, эвенской и эвенкийской литератур). Филологические науки. Вопросы теории и практики, 12, 55-61. DOI 10.30853/filnauki.2019.12.11
Висковатов А. В. (2008). Новгородские письма. Новгород и Новгородская земля в русской мемуаристике XIX- нач. XX в. Великий Новгород: Новгородский гос. ун-т, 45-61.
Державин Г. Р. (1981J. Евгению. Жизнь Званская. Стихотворения. Ленинград: Художественная литература, с. 67.
Ишимова А. И. (1846). Каникулы 1844 г., или Поездка в Москву. Санкт-Петербург: тип. Имп. Акад. наук.
Лихачев Д. С. (1997). Концептосфера русского языка. Русская словесность: от теории словесности к структуре текста: антология. Москва, 147-165.
Люсый А. П. (2003J. Крымский текст русской культуры и проблема мифологического контекста: автореферат дис. ... кандидата культурологии. Москва, 20.
Люсый А. П. (2017). Русская литература как система локальных текстов: диссертация ... д-ра филол. наук. Москва, 341.
Меднис Н. Е. (2003). Сверхтексты в русской литературе. Новосибирск: НГПИ, 170.
Новгородский край в русской литературе (2009). Великий Новгород: Новгородский гос. ун-т, 927.
Осипова Н. В. (2002). Вятский провинциальный текст в культурном контексте. Бинокль, 16. URL: http://www.studnauka.narod.ru/nvo.html (Дата обращения 20.01.2024).
Полевой Н. А. (1988). Мечты и жизнь. Москва: Советская Россия, 321.
Полещук Л. З. (2008). «Петербургский текст» и петербургский миф в концепции В. М. Топорова. Вестник КГУ им. Н. А. Некрасова, 1, 98-101.
Посошков И. Т. (1951). Книга о скудости и богатстве. Москва: Изд-во Акад. наук СССР, 409.
Славин (Протопопов) А. П. (2008). Путешествие русского человека на поклонение Господину Государю Великому Новгороду. Новгород и Новгородская земля в русской мемуаристике. Великий Новгород: Новгородский гос. ун-т, с. 247-295.
Степанов Ю. С. (1997). Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. Москва, 824.
Топоров В. М. (1995). Петербург и «Петербургский текст русской литературы» (введение в тему). Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтического: Избранное. Москва: Издательская группа «Прогресс» - «Культура», 259-367.
References
Abashev V. V. (2000). Perm' kak tekst [Perm as a text]. Perm' v russkoj kul'ture i literature XX v. Perm': Izd-vo Permskogo universiteta.
Abramovskaya I. S. (2010). Problema «lokal'nogo teksta» v russkoj literature XIX v. (na materiale novgorodskogo teksta) [The problem of "local text" in Russian literature of the 19th century. (based on the Novgorod text)]. Zapiski Filíala RGGU v g. Velikij Novgorod, 8, 218-225.
Anciferov N. P. (1990). Dusha Peterburga [Soul of Petersburg]. Leningrad: Agentstvo «Lira».
Avanesov S. S. (2023). Sakral'naja topika russkogo goroda [Sacred topics of russian cities]. Moscow: Indrik, 344.
Baenbaeva Zh. A. (2016). Lokal'nyj tekst i ego funkcija (na primere alma-atinskogo lokal'nogo teksta) [To the question of the local text and its functions (on the example of the Almaty local text)]. RUDN Journal of Studies in Literature and Journalism, 2, 77-84.
Burceva Zh. V. (2019). Osobennosti konceptosfery severnogo teksta literatury Jakutii (na materiale jukagirskoj, jevenskoj i jevenkijskoj literatur) [Specicifity of conceptual sphere of the Yakut "northen text" Yukaghir, Even and Evenk literature]. Philology. Theory & Practice, 12, 55-61. DOI 10.30853/filnauki.2019.12.11
Derzhavin G. R. (1981). Evgeniju. Zhizn' Zvanskaja [To Evgenii. Life at Zvanka]. Stihotvorenija. Leningrad: Hudozhestvennaja literatura, p. 67.
Novgorodskij kraj v russkoj literature [Novgorod region in Russian literature] (2009). Velikiy Novgorod: Novgorod State University, 927.
Ishimova A. I. (1846). Kanikuly 1844 g., ili Poezdka v Moskvu [Vacations of 1844, or Trip to Moscow]. Saint-Peterburg: tip. Imp. Akad. nauk.
Lihachev D. S. (1997). Konceptosfera russkogo jazyka [Conceptosphere of the Russian language]. Russkaja slovesnost': ot teorii slovesnosti k strukture teksta: antologija. Moscow, 147-165.
Ljusyj A. P. (2003). Krymskij tekst russkoj kul'tury i problema mifologicheskogo konteksta [Crimean text of Russian culture and the problem of mythological context]: avtoreferat dis. ... kandidata kul'turologii. Moscow, 20.
Ljusyj A. P. (2017). Russkaja literatura kak sistema lokal'nyh tekstov [Russian literature as a system of local texts]: dissertacija ... d-ra filol. nauk. Moscow, 341.
Mednis N. E. (2003). Sverhteksty v russkoj literature [Supertexts in Russian literature]. Novosibirsk: NSPU.
Osipova N. V. (2002). Vjatskij provincial'nyj tekst v kul'turnom kontekste [Vyatka provincial text in cultural context]. Binokl', 16.
Poleshhuk L. Z. (2008). «Peterburgskij tekst» i peterburgskij mif v koncepcii V. M. Toporova ["Petersburg text" and Petersburg myth in the concept of V. M. Toporov]. Vestnik of Kostroma State University, 1, 98-101.
Polevoj N. A. (1988). Mechty i zhizn' [Dreams and Life]. Moscow: Sov. Rossija.
Pososhkov I. T. (1951). Kniga o skudosti i bogatstve [A book about poverty and wealth]. Moscow: Izd-vo Akad. nauk SSSR.
Slavin (Protopopov) A. P. (2008). Puteshestvie russkogo cheloveka na poklonenie Gospodinu Gosudarju Velikomu Novgorodu [The Journey of a Russian Man to Worship the Lord Novgorod the Great]. Novgorod i Novgorodskaja zemlja v russkoj memuaristike. Velikiy Novgorod: Novgorod State University, 247-295.
Stepanov Ju. S. (1997). Konstanty. Slovar' russkoj kul'tury. Opyt issledovanija. Moscow, 824.
Toporov V. M. (1995). Peterburg i «Peterburgskij tekst russkoj literatury» (vvedenie v temu) Petersburg and the "Petersburg text of Russian literature" (introduction to the topic). Mif. Ritual. Simvol. Obraz. Issledovanija v oblasti mifopojeticheskogo: Izbrannoe. Moscow: Progress Publishing Group - Kultura, 259-367.
Viskovatov A. V. (2008). Novgorodskie pis'ma [Novgorod letters]. Novgorod i Novgorodskaja zemlja v russkoj memuaristike XIX - nach. XX v. Velikiy Novgorod: Novgorod State University, 45-61.
Статья публикуется впервые. Поступила в редакцию 15.01.2024. Принята к публикации 05.04.2024.
Об авторах
Терешкина Дарья Борисовна - доктор филологических наук, Новгородский государственный университет имени Ярослава Мудрого, ORCID: 0000-0002-2079-1116; terdb@mail.ru
Князева Татьяна Сергеевна - старший преподаватель, Новгородский государственный университет имени Ярослава Мудрого, ORCID: 0000-0003-4282-2873; tanvsosh2@yandex.ru
Tereshkina D. B., Kniazeva T. S. THE CONCEPTOSPHERE OF THE NOVGOROD TEXT: TO THE PROBLEM STATEMENT
Abstract. The purposr of the article is to provide a preliminary analysis of the main problems and questions regarding the construction of a model of the conceptosphere of the Novgorod text in Russian literature. The conceptosphere of local texts has recently been the subject of considerable research, with each specific locus applying the model of a "collection of concepts" (defined by D.S. Likhachev, who introduced the term "conceptosphere") in a unique variant specific to that locus. However, the scientific validity of the model is justified not only by the support of precedent texts of local literature but also by the universal nature of approaches to describing the conceptosphere of a local text, regardless of the chosen locus of study. This universal model includes the concepts of a nuclear (basic) concept, a nominative field of concepts, the center and periphery of semantic fields of concepts in a local text, their hierarchically organized system (conceptosphere) and others. The Novgorod text requires the construction of a model of its conceptosphere as one of the most enriched local texts in Russian literature.
Keywords: Novgorod text, concept, Novgorod, conceptosphere, hierarchy, locus, geopresentation, literature, verbal art, nominative field.
For citation: Tereshkina D. B., Kniazeva T. S. The conceptosphere of the Novgorod text: to the problem statement. Memoirs of NovSU, 2024, 2(53), 291-298. DOI: 10.34680/2411-7951.2024.2(53).291-298
