CC BY
72
11. О принципах организации и деятельности Общественной палаты Омской области: закон Омской области от 27.04.2017 г. № 1968-ОЗ // Официальный интернет-портал правовой информации. URL: http://www.pravo.gov.ru (дата обращения: 02.05.2017).
12. О внесении изменения в статью 24 Закона Омской области «О выборах депутатов Законодательного Собрания Омской области»: закон Омской области от 27.04.2017 г. № 1969-ОЗ // Официальный интернет-портал правовой информации. URL: http://www.pravo.gov.ru (дата обращения: 02.05.2017).
УДК 81
концептосфера ДЕвиднтной языковой личности: лексическая экспликация
Статья посвящена проблеме языковой личности рассказчика художественного произведения. Авторы подчеркивают роль девиаций, характерных для персонажной речи героя-рассказчика романа Д. Киза «Цветы для Элджернона». Выделены концептуально значимые единицы тезауруса рассказчика, что позволило обозначить организацию его индивидуальной концептосферы. Статья акцентирует значение изучения концептосферы персонажа как линг-воментального образования и демонстрирует результаты анализа индивидуального семантического и ассоциативно-семантического поля девиантной личности.
Ключевые слова: языковая личность, девиация, концепт, концептосфера.
13. О внесении изменений в статью 2 областного закона «О налоге на имущество организаций»: закон Смоленской области от 23.03.2017 г. № 18-з // Официальный интернет-портал правовой информации. URL: http://www.pravo.gov.ru (дата обращения: 02.05.2017).
14. О признании утратившим силу Закона Республики Тыва «О крестьянском (аратском) хозяйстве»: Закон Республики Тыва от 05.04.2017 № 267-ЗРТ // Официальный интернет-портал правовой информации. URL: http://pravo. gov.ru (дата обращения: 02.05.2017).
© Батюшкина М. В., 2017
M. B. EepdHUKOBa, K. A. TonbKOBa I. V. Berdnikova, K. A. Tolkova
THE CONCEPTUAL SPHERE OF A DEVIANT LINGUISTIC PERSONALITY: LEXICAL EXPLICATION
The article overviews the problem of the narrator's linguistic personality. The authors emphasize the role of deviations as a specific feature of the narrator's discourse on the basis of D.Keyes' novel "Flowers for Algernon". Being pointed out, relevant units of the narrator's vocabulary contribute to further investigation of his personal conceptual sphere. The article focuses on conceptual sphere as a lingvomental structure and represents the results of both individual semantic field and associative semantic field analysis.
Keywords: linguistic personality, deviation, concept, conceptual sphere.
В современной научной парадигме ведущую роль занимает антропоцентрический подход, в соответствии с которым каждый носитель языка является обладателем некоторой внутренней системы, позволяющей ему строить и воспринимать тексты на данном языке. Объектом изучения при таком подходе становится словарь и грамматика, «присвоенные» носителями языка, а также сами носители языка - языковые личности [1, с. 128].
Термин «языковая личность» впервые был употреблен В. В. Виноградовым в 1930 г. в работе «О художественной прозе» [2, с. 12], однако основы целостной теории языковой личности в труде «Русский язык и языковая личность» [3] заложил Ю. Н. Караулов, подчеркивавший, что «за каждым текстом стоит языковая личность». Под языковой личностью автор понимал «совокупность способностей и характеристик человека, обусловливающих создание и восприятие им речевых произведений (текстов)» [3, с. 37].
Ряд исследователей отмечает, что персонаж художественного текста также является уникальной языковой личностью, ведь он предстает как целостный «образ человека»
[4, с. 244], воплощает в себе своеобразную «модель человека» [5, с. 61]. К мысли о самоценности сознания героя неоднократно обращался М. М. Бахтин: «Слово героя создано автором, но создано так, что оно до конца может развить свою внутреннюю логику и самостоятельность, как чужое слово, как слово самого героя» [6, с. 44].
Языковая личность, по Ю. Н. Караулову, является комплексным феноменом и имеет трехуровневую структуру: 1) вербально-семантический уровень; 2) лингвокогнитивный уровень; 3) прагматический уровень [7, с. 4-5].
Вербально-семантический уровень предполагает традиционное описание формальных средств выражения определенных значений.
Когнитивный уровень включает такие единицы, как понятия, идеи, концепты, которые складываются у каждой языковой индивидуальности в более или менее упорядоченную "картину мира", из чего исследователь может сделать выводы об иерархии ценностей, присущей данной личности.
Прагматический уровень содержит цели, мотивы, интересы, установки и интенциональности. Этот уровень обеспе-
чивает в анализе языковой личности переход к осмыслению ее реальной деятельности в мире.
В рамках данного исследования особое внимание уделялось реконструкции лингвокогнитивного уровня языковой личности героя художественного произведения. Персонаж как личность во всей совокупности эксплицированных в тексте характеристик являет собой результат организации лексических единиц, связанных с его презентацией.
Лексическими средствами объективации моделируемой в тексте языковой личности на лингвокогнитивном уровне служат слова как имена «обобщенных (теоретических или обыденно-житейских) понятий, крупных концептов, идей» [3, с. 52]. По определению профессора Н. Н. Болдырева, концепты представляют собой «те идеальные, абстрагированные единицы, смыслами которых человек оперирует в процессе мышления. Они отражают... результаты познания им (человеком) окружающего мира в виде определенных единиц, «квантов» знания» [8, с. 2-24]
Принцип, раскрывающий специфику внутренней организации концептосферы, определяется Ю. Н. Карауловым как иерархически-координативный, предполагающий «выстраивание всей совокупности единиц тезауруса в пирамидальную фигуру, развертывающуюся из одной точки, из вершины (или нескольких вершин)» [3, с. 171]. Моделирование концептосферы личности на основе анализа лексической структуры художественного текста предполагает выявление наиболее значимых фрагментов дискурса.
В статье представлены результаты анализа произведения Дэниэла Киза «Цветы для Элджернона» [9], в частности, рассмотрены в качестве значимых фрагменты, сопряженные со становлением личности героя.
Роман «Цветы для Элджернона» завоевал признание читательской аудитории еще в 1966 г., вследствие чего ему была присуждена премия Небьюла. С тех пор он не теряет своей популярности, поскольку как сюжет, так и нарративный метод вызывают чувство глубокого сострадания рассказчику. Повествование ведется от первого лица, в роли рассказчика выступает сам герой произведения - 32-летний Чарли Гордон. Чарли работает в пекарне и посещает занятия в центре для взрослых с задержкой психического развития. Он доброжелателен и дисциплинирован, что позволяет его преподавателю, мисс Кини-ан, рекомендовать его в качестве добровольца для эксперимента на головном мозге, который призван улучшить умственные способности человека. Операция проходит успешно, и Чарли достигает немыслимых высот в интеллектуальном развитии. Однако впоследствии выясняется, что положительный эффект не является столь продолжительным, как ожидалось, и Чарли возвращается к своему первоначальному состоянию.
Речь героя в начале повествования можно охарактеризовать как отклоняющуюся от нормы, или девиантную, что связано с особенностями его психического развития. В анализируемых фрагментах произведения были выявлены частотные и/или специфичные лексические единицы, образующие крупные семантические поля: 1) отношения с другими; 2) отношение к себе.
Структура индивидуального семантического поля «отношения с другими» представляется нам комплексной. Про-
анализировав лексические единицы, составляющие данное индивидуальное семантическое поле, мы выделили два ассоциативно-семантических поля, значимых для героя: 1) семья; 2) дружба.
Ассоциативно-семантическое поле «Семья» призвано отразить представления героя о своем месте в семейных взаимоотношениях.
В ряду средств, используемых героем-рассказчиком для вербальной презентации концепта «Семья», в первую очередь заслуживает внимания группа лексических единиц, которые описывают семейные отношения по линии мать -сын. Наиболее частотными в употреблении являются лексические единицы, объединенные образом «птицы-наседки»: a big, white bird; a birdlike woman; fluttering around my father; bird-screech.
Однако подчеркивается, что эта «наседка» порхает не над птенцами, а вокруг супруга, тем самым обделяя вниманием и заботой героя произведения:
She is a birdlike woman, and her arms - up to her head, elbows out - look like wings [9, p. 135]: birdlike [Resembling a bird in appearance or behaviour] - рус. «похожий на птицу». - Она напоминает птицу: плечи подняты, локти расставлены, словно вместо рук у нее крылья (здесь и далее перевод наш. - К. Т.).
I remember that she was always fluttering like a big, white bird - around my father... [9, p. 72]: bird [A warm-blooded egg-laying vertebrate animal distinguished by the possession of feathers, wings, a beak, and typically by being able to fly] - рус. «птица»; flutter [Fly unsteadily or hover by flapping the wings quickly and lightly] - рус. «бить крыльями». - Я вспоминаю, как она постоянно била крыльями около моего отца, как будто была большой белой птицей.
And I can almost hear her chatter and bird-screech [9, p. 167]: screech [Give a loud, harsh, piercing cry] - рус. «хрипло или визгливо кричать». - Я почти слышу ее высокий птичий голос.
Следует отметить, что образ «наседки» представляет собой простую ассоциацию. Она основана на манере поведения матери и заимствована героем из мира природы. Использование повседневных образов является специфичной характеристикой речи героя и отражает упрощенность его мировосприятия за счет отставания в психическом развитии.
Группа лексических единиц, описывающих внешность матери героя, служит цели подчеркнуть ее занятость обустройством домашнего быта: bleached; pasty; rough-scrubbed (fingers); thin.
I see my mother in the huge bed nearby, bleached and pasty, arms limp on the orchid-figured comforter... [9, p. 168]: bleach [Deprive of vitality or substance] - рус. «выгорать»; pasty [Unhealthily pale] - рус. «бледный». - Я вижу свою мать рядом, на большой кровати, бледной и обессиленной, с руками тяжело опустившимися на лиловое одеяло.
..learning to read, saying the words over and over with my mother sitting beside him, beside me..."No! Not See Jack see! It's Run Jack run!" Pointing with her rough-scrubbed finger [9, p. 289]: scrub [Rub hard so as to clean smth, typically with a brush and water] - рус. «чистить, скрести»; rough [Lacking sophistication or refinement] - рус. «грубый». - Он учится
читать, повторяет слова снова и снова, а мама сидит рядом с ним, рядом со мной..."Нет! Не смотри Джек смотри, а беги, Джек, беги! - Указывая своим огрубелым пальцем.
Mum thin and quick [9, p. 74]: thin [Having little, or too little, flesh or fat on the body] - рус. «тощий». - Мать, тонкая и шустрая.
... arms limp on the orchid-figured comforter, raising her head anxiously" [9, p. 168]: anxiously [In a manner resulting from or revealing anxiety] - рус. «беспокойно». - ...с руками, тяжело опустившимися на лиловое одеяло, и беспокойно подяв голову.
С помощью представленных эпитетов Чарли достаточно четко передает детские воспоминания о матери как о женщине под гнетом домашних обязанностей, которая отдаёт всю свою энергию поддержанию семейного быта и у которой при этом не остается ни времени, ни сил на традиционные проявления материнской любви. Нежность и ласка в обращении с сыном не входит в круг обязательных повседневных забот.
Таким образом, ассоциативно-семантическое поле «семья» представлено в тексте произведения лексическими единицами с отрицательным коннотативным значением либо приобретающими отрицательную окраску в данном контексте по отношению к герою. Тема детства для героя связана с отсутствием внимания и с неприятием его как значимого члена семьи.
Структура ассоциативно-семантического поля «дружба» объединяет лексические средства экспликации взаимоотношений героя с коллегами в пекарне, так как именно их он считал своими друзьями.
В детстве герою не удавалось найти общий язык со сверстниками, он был объектом детских шалостей, граничащих с издевательством, его не принимали в детские игры. Дети собирались вокруг Чарли и смеялись над ним, словно щенки, ухватившиеся за его лодыжки: Children circle around him laughing and teasing him like little dogs snapping at his feet [9, p. 45]. - Дети окружают Чарли, они пристают к нему, словно щенки, ухватившиеся за лодыжки.
Когда герой взрослеет и работа занимает большую часть его времени, он ищет дружеских отношений с коллегами, однако и здесь немногие относятся к нему как к равному.
Во фрагментах персонажного дискурса, описывающих ситуации на работе или неформальное с общение коллегами, встречается слово laugh (рус. «смеяться», 20 случаев употребления), частотность употребления которого нуждается в пояснении. Так, герой употребляет именно это слово при рассказе о своих коллегах из пекарни, Фрэнке и Джо:
I said Miss Kinnian always told me Charlie be proud of the work you do because you do your job good.
Everybody laffed and Frank said that Miss Kinnian must be some cracked up piece if she goes for Charlie and Joe said hey Charlie are you making out with her. I said I dint know what that meens. They gave me lots of drinks and Joe said Charlie is a card when hes potted [9, p. 30]. - Я сказал мисс Кинниан всегда говорит Чарли гордись своей работой, потому что ты делаешь ее хорошо. Все смиялись. А Фрэнк сказал эта мис Кинниан должно быть рехнулась если крутит с Чярли. А Джо сказал Чярли ты тискал ее. Я сказал не знаю про што
он гаварит. Мне дали выпить ещо а Джо сказал Чярли просто умора когда переберет.
Отметим, что в подобных сценах наиболее уместным оказалось бы слово mock - «насмехаться» (над героем), нежели laugh - «смеяться» (не предполагающее злого умысла). Однако в силу того, что Чарли неспособен различать оттенки значений, агрессивный подтекст оказывается скрытым от него, поэтому он воспринимает «смех» коллег как часть веселого совместного времяпрепровождения, не понимая, что становится объектом насмешки.
В ходе повествования высмеивание особенностей героя становится все более жестоким и вовлекает все больше «зрителей». Со временем Чарли перестает воспринимать эти «шутки» как безобидное дружеское общение и начинает страдать от них, о чем свидетельствует выбор таких слов как: sick, punched, heartburn, looking down, laughing at me.
I feel sick. Not like for a doctor, but inside my chest it feels empty, like getting punched and a heartburn at the same time [9, p. 40]: sick [so intense as to cause one to feel unwell or nauseous] - рус. «испытывающий тошноту»; punched [Striken with the fist] - рус. «побитый»; heartburn [A form of indigestion felt as a burning sensation in the chest, caused by acid regurgitation into the oesophagus] - рус. «испытывающий изжогу». - Меня тошнит. Не так, как когда нужно обратиться к врачу, но у меня в груди пусто, как будто меня тошнит и меня бьют одновременно.
The people at the party were a bunch of blurred faces all looking down and laughing at me [9, p. 42]: look down [Regard someone with a feeling of superiority] - рус. «смотреть свысока»; laugh at [Treat with ridicule or scorn] - рус. «насмехаться над кем-то». - Люди на вечеринке были одним сплошным пятном, но все они смотрели свысока и смеялись надо мной.
Таким образом, ассоциативно-семантическое поле «Дружба» представлено в тексте произведения отрицательно окрашенными лексическими единицами и служит объективации переживаний и эмоциональных потрясений персонажа. Тема дружбы для героя связана с отторжением от социума и одиночеством.
Проанализировав лексические единицы, составляющие индивидуальное семантическое поле «отношение к себе», мы выделили релевантное для анализа ассоциативно-семантическое поле «образование».
Структура ассоциативно-семантического поля «образование» объединяет лексические средства экспликации отношения героя к получению образования и, таким образом, к развитию своих умственных способностей.
В ряду слов, используемых героем-рассказчиком при вербальной репрезентации концепта «образование», прежде всего заслуживают внимания частотные в употреблении лексические единицы, связанные с приобретением знаний: learn (рус. «учиться», 25 случаев употребления); hard (рус. «усердно» (стараться), 18 случаев употребления).
Герой не боится трудностей на пути к знанию, готов прилагать любые усилия, чтобы добиться результата, и испытывает гордость за свои небольшие достижения.
Today, I learned, the comma, this is, a, comma (,) a period, with, a tail, Miss Kinnian, says its, importent, because, it makes
writing, better, she said, somebody, could lose, a lot, of money, if a comma, isnt in, the right, place,... But, she says, everybody, uses commas, so Ill,use them, too... [9, p. 38]. - Сегодня, я, узнал что, такое, запятая, это, точка, с, хвостиком (,) и мисс, Кинниан, говорит, очень, важная потому, что, улучшает, правописание, и можно, потерять, много денег, если, запятая, стоит, не, там, я сберег, чуть, чуть, денег от, работы, и, что, платит, фонд, и не, знаю, как, запятая, помогла, мне, сохранить, их, Но, она, говорит, все, пользуются, запятыми, и, ты, тоже, пользуйся...
I said thats what Miss Kinnian tolld me but I dont even care if it herts or anything because Im strong and I will werk hard [9, c. 4]. - Я сказал это то, о чем мисс Кинниан говорила мне, но мне неважно, если это причиняет боль, потому что я сильный и я буду усердно трудиться.
She likes me alot becaus I try very hard to lern evrything not like some of the pepul at the adult center who dont reely care [9, p. 12]. - Я нравлюсь ей, потому что я очень стараюсь научиться, не так как многие ученики в центре для взрослых, которым все равно.
Помимо этого, для индивидуального лексикона героя характерно частотное повторение единиц, обозначающих умственные способности:smart (рус. «умный», 67 случаев употребления); intelligence (рус. «интеллект», 35 случаев употребления); knowledge (рус. «знания», 22 случая употребления), что свидетельствует о понимании героем умственного развития как наиболее значимого жизненного ориентира: I hope they use me becaus Miss Kinnian says mabye they can make me smart. I want to be smart [9, p. 4].
Таким образом, тема образования для героя связана прежде всего с интеллектуальным развитием. Однако необходимо заметить, что умственное развитие не является для него самоцелью, а, скорее, видится ему как способ вхождения в социум и налаживания эмоциональной связи с семьей, которой он был лишен в детстве, а также как способ приобретения друзей, которых ему не удавалось найти.
Well I tolld her that made me kind of feel bad because I thot I was going to be smart rite away and I coud go back to show the guys at the bakery how smart I am and talk with them about things and mabye even get to be an as-sistint baker. Then I was gone to try and find my mom and dad. They woud be serprised to see how smart I got because my mom always wanted me too be smart to. Mabey they woudnt send me away no more if they see how smart I am. I tolld Miss Kinnian I would try hard to be smart as hard as I can [9, p. 18]. - Я сказал что от этого я чувствую себя плохо потому что я думал что сразу стану умнее и смогу вернуться в пекарню и показать всем какой я умный и говорить с ними о разном и мо-
жет даже стать помощником пекаря. Потом я хотел найти маму и папу. Они удивятся какой я стал умный потому что мама всегда хотела чтобы я был умным. Может быть они не отправили бы меня далеко от дома если бы видели какой я умный. Я сказал мисс Кинниан я буду стараться изо всех сил чтобы стать умнее.
Можно заключить, что концептосфера девиантной личности героя-рассказчика произведения Д. Киза «Цветы для Элджернона» состоит из трех основных концептов: 1) образование; 2) семья; 3) дружба. Отметим, что эти концепты являются базовыми для большинства людей вне зависимости от степени их умственного и психического развития. Из этого следует, что герой, будучи девиантной личностью, имеет общие для всех людей мотивы, установки и цели. Поскольку эти мотивы характеризовали его как личность еще до успешной операции на головном мозге, мы можем заключить, что в образе Чарли Гордона автор воплотил модель «чистого» человека - человека с устойчивым стремлением к реализации базовых ценностей и с незамутненным сознанием, свободным от осуждения и предрассудков.
1. Степанов Г. В. Литературоведческий и лингвистический подходы к анализу художественного теста // Степанов Г. В. Язык. Литература. Поэтика. М. : Наука, 1988. С. 125-149.
2. Виноградов В. В. О художественной прозе. М. : Наука, 1930. 186 с.
3. Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность. М. : Наука, 1987. 261 с.
4. Гинзбург Л. Я. О литературном герое. Л. : Совет. писатель, 1979. 448 с.
5. Кашина Н. В. Человек в творчестве Ф. М. Достоевского. М. : Художественная лит., 1986. 318 с.
6. Бахтин М. М. Проблемы поэтики Достоевского // Бахтин М. М. Собр. сочи : в 7 т. М. : Русские словари, Языки славянских культур, 2000. Т. 2. 800 с.
7. Караулов Ю. Н. Предисловие. Русская языковая личность и задачи ее изучения // Язык и личность. М. : Наука, 1989. C. 3-8.
8. Болдырев Н. Н. Когнитивная семантика. Тамбов : Изд-во Тамбовского ун-та, 2002. 123 с.
9. Keyes D. Flowers for Algernon. 1st Harvest ed., 2007. 311 c.
© Бердникова И. В., Толькова К. А., 2017
