CC BY
38
ются позже, что полностью меняет жанр произведения: из семейного он трансформируется в ретроспективный.
Ретроспективным романам присуща общая черта - обостренное внимание к быту, обстановке, в которой протекает действие романа, но не к достоверным историческим фактам.
Герои ретроспективного романа - это плод художественного воображения автора, претендующие на достоверность реальных, исторически значимых личностей.
Библиографический список
Сила авторского обобщения в них такова, что перед нами предстает взволнованная повесть о том, как жила и боролась до революции дагестанская беднота, как новое и прогрессивное в народном быте побеждало старое, реакционное, как рос и менялся человек под влиянием новых условий.
Романы «Герои в шубах» Р. Динмагомаева, «Сулак-свидетель» М. Хурши-лова, «Месть» М. Магомедова можно отнести к ретроспективным, так как эти произведения написаны на основе исторически недокументированных событий, а персонажи этих романов - вымышленные.
1. Лихачев Д.С. Прошлое - настоящему. Статьи и очерки. Ленинград, 1985.
2. Добролюбов Н.А. Собрание сочинений: в 6 т. Москва, 1961; Т. I.
3. Бахтин М.М. Формы времени и хронотопа в романе. Вопросы литературы и эстетики. Москва, 1963.
4. Оскоцкий В.Д. Роман и история. Традиция и новаторство советского исторического романа. Москва: Художественная литература, 1980.
5. Буслаев Ф.И. Сравнительное изучение народного быта и поэзии. Труды по истории литературы. Москва, 1999.
6. Петров С.М. Русский советский исторический роман. Москва: Современник, 1980.
7. Современный словарь иностранных слов: толкование, словообразование, этимология. Под редакцией Л.М. Баша, А.В. Боброва и др. Москва: Цитадель-Трейд, ИКТЦ Лада, Рипол Классик, 2005.
8. Дагестанская литература: История и современность. Махачкала, 2013; Выпуск VII.
9. История дагестанской советской литературы: в 2 т. 1967; Т. 2.
References
1. Lihachev D.S. Proshloe - nastoyaschemu. Stat'i i ocherki. Leningrad, 1985.
2. Dobrolyubov N.A. Sobranie sochinenij: v 6 t. Moskva, 1961; T. I.
3. Bahtin M.M. Formy vremeni i hronotopa v romane. Voprosy literatury i 'estetiki. Moskva, 1963.
4. Oskockij V.D. Roman iistoriya. Tradiciya inovatorstvo sovetskogo istoricheskogoromana. Moskva: Hudozhestvennaya literatura, 1980.
5. Buslaev F.I. Sravnitel'noe izuchenie narodnogo byta i po'ezii. Trudypo istoriiliteratury. Moskva, 1999.
6. Petrov S.M. Russkij sovetskij istoricheskij roman. Moskva: Sovremennik, 1980.
7. Sovremennyj slovar' inostrannyh slov: tolkovanie, slovoobrazovanie, 'etimologiya. Pod redakciej L.M. Basha, A.V. Bobrova i dr. Moskva: Citadel'-Trejd, IKTC Lada, Ripol Klassik, 2005.
8. Dagestanskaya literatura: Istoriya i sovremennost'. Mahachkala, 2013; Vypusk VII.
9. Istoriya dagestanskoj sovetskoj literatury: v 2 t. 1967; T. 2.
Статья поступила в редакцию 01.02.21
УДК 82.0
Dubova M.A., Doctor of Sciences (Philology), Professor, Department of Russian Language and Literature, State Social and Humaniterian University
(Kolomna, Russia), E-mail: [email protected]
Sarkisyan O.B., postgraduate, Department of Russian Language and Literature, State Social and Humanitarian University (Kolomna, Russia),
E-mail: [email protected]
THE CONCEPT "TIME" IN THE AUTHOR'S LANGUAGE PICTURE OF THE WORLD (BASED ON THE STORY OF I.A. BUNIN "VILLAGE"). The article discusses the ways of creating the author's linguistic picture of the world in the story of I.A. Bunin "Village". Special attention is paid to the means of lexical representation of the concept "time", which carries an important semantic load in the writer's linguistic picture of the world. Using the conceptual structure of the concept of linguistic picture of the world, the authors of the article focus on the peculiarities of the functioning of lexemes representing the concept "time", which are significant for constructing an individual picture of the author's world, reflecting the peculiarities of his attitude and bearing the imprint of a particular historical era. In the course of the analysis, the authors come to the conclusion that the author's linguistic picture of the world is clearly structured and multilevel, which is determined, first of all, by the methods of lexical representation of the universal concepts that are part of it.
Key words: concept "time", linguistic picture of the world, lexical representation, "Village", I.A. Bunin.
М.А. Дубова, д-р филол. наук, проф. ГОУ ВО Московской области «Государственный социально-гуманитарный университет», г. Коломна,
E-mail: [email protected]
О.Б. Саркисян, аспирант, ГОУ ВО Московской области «Государственный социально-гуманитарный университет», г. Коломна,
E-mail: [email protected]
КОНЦЕПТ «ВРЕМЯ» В АВТОРСКОЙ ЯЗЫКОВОЙ КАРТИНЕ МИРА (НА МАТЕРИАЛЕ ПОВЕСТИ И.А. БУНИНА «ДЕРЕВНЯ»)
В статье рассматриваются способы создания авторской языковой картины мира в повести И.А. Бунина «Деревня». Особое внимание при этом уделяется средствам лексической репрезентации концепта «время», несущего важную семантическую нагрузку в языковой картине мира писателя. Исходя из положения о концептуальном строении понятия «языковая картина мира», авторы статьи акцентируют внимание на особенностях функционирования лексем, репрезентирующих концепт «время», значимых для построения индивидуальной картины мира автора, отражающей особенности его мироощущения и несущей на себе отпечаток конкретной исторической эпохи. В ходе анализа авторы приходят к выводу о том, что языковая картина мира автора четко структурирована и многоуровнева, что определяется в первую очередь способами лексической репрезентации универсальных концептов, входящих в её состав.
Ключевые слова: концепт «время», языковая картина мира, лексическая репрезентация, «Деревня», И.А. Бунин.
Проблема отображения в сознании человека целостной картины мира, репрезентируемой языковыми средствами, является одной из центральных в когнитивной лингвистике последних десятилетий. Её актуальность объясняется дискуссионностью и неоднозначностью подходов исследователей к определению «комплекса приемов, категорий и формул, позволяющих автору сформировать особый мир» [1, с. 4]. Как справедливо отметила В.А. Маслова, совокупность знаний человека о мире, «запечатленных в языковой форме, представляет собой то, что в различных концепциях называется то как «языковой промежуточный мир», то как «языковая репрезентация мира», то как «языковая модель мира», то как «языковая картина мира» [2, с. 61]. Мы вслед за В.А. Масловой будем
придерживаться термина «языковая картина мира», под которым понимается «совокупность знаний о мире, существующая в сознании индивида (языковом сознании), структурно и функционально обусловленная традициями и особенностями языкового общества, к которому принадлежит индивид, а также его личным жизненным опытом» [3, с. 64]. Картина мира может быть представлена с помощью пространственных, временных, количественных, этических и других параметров [2, с. 76].
В центре нашего научно-исследовательского интереса находятся способы вербализации концепта «время» как компонента языковой картины мира автора в повести И.А. Бунина «Деревня» (1910 г). В этом произведении авторский взгляд
выражен «в сложной диалектике образов. Жизнь деревни выступает первым планом, а герои, как-то возвышающиеся над мужицкой средой, являются лишь её наблюдателями и комментаторами... В повести сказалось стремление автора создать у читателя представление о полной объективности изображенной картины, дать слово самим фактам.» [4, с. 207].
Категория времени в повести, без сомнения, «выполняет функцию миромо-делирующей универсалии, своего рода концепта» [5, с. 271]. По точному замечанию Н.В. Володиной, «изучение писательских констант с учетом их ментальной сущности ... способно реализовываться ... соединяющим термином, обширно применяемым нынешней гуманитарной наукой, ... концепт» [6, с. 4].
В тексте повести представлена лингвокогнитивная модель концепта «время», центральным лексическим средством репрезентации которого является само слово «время», а система периферийных средств представлена совокупностью лексем с темпоральным значением, по частеречной принадлежности относящихся преимущественно к именам существительным, прилагательным, наречиям, а также глаголам, местоимениям и словам категории состояния.
Считаем необходимым подчеркнуть, что время как художественная категория характеризуется событиями, их развитием и определенной последовательностью. Этим объясняется тот факт, что данный концепт включает в себя «во-первых, семантику ограниченной деятельности, различающей события, семантику меры, временного периода. Во-вторых, оно включает семантику неограниченной деятельности, семантику текущего времени, временных изменений от настоящего к прошлому и будущему» [7, с. 76]. Таким образом, подобное двунаправленное осмысление времени находит своё отражение в соответствующих группах лексики.
В качестве лексических средств вербализации концепта «время» нами были выявлены следующие группы слов с темпоральной семантикой:
- лексемы, обозначающие отдельные периоды жизни человека (детство, молодость, старость);
- лексемы, обозначающие, исторические периоды (революция, русско-турецкая война, война с Японией);
- лексемы, обозначающие неопределенные отрезки времени (вечность, эпоха);
- лексемы, обозначающие суточный цикл (утро, вечер, день, ночь, полдень);
- лексемы со значением сезонности (ноябрь, апрельский, осень, зима, весна, лето);
- лексемы со значением церковных праздников и Святых (царица небесная, Спас, Ильин день, Михайлов день).
Исходя из вышесказанного, отметим, что концепт «время», без сомнения, выступает важной органичной частью авторской языковой картины мира в повести. Центральное место в его вербализации, как уже было сказано выше, принадлежит полисемичной лексеме «время», реализующейся в тексте в ряде словарных значений: «период, эпоха» (О временах Владимира ... напомнили эти люди [8, с. 130]; Пещерные времена, накажи бог, пещерные! [8, с. 137]; Давно прошло то время [8, с. 88]); «промежуток той или иной длительности, в который совершается что-н.» (Продержался он ещё некоторое время... [8, с. 131]; Он служил в своё время [8, с. 151]); «подходящая, удобная пора, благоприятный момент» (На все время надо знать [8, с. 154]) [9, с. 89].
Сразу отметим, что основной особенностью организации временного континуума произведения является акцент на реальном времени, другими словами -времени действительного мира, которое традиционно характеризуется такими признаками, как одномерность, однонаправленность, необратимость, протяженность, временной порядок и т.п. Безусловно, подобный авторский подход к временной организации текста вполне объясним и, более того, - логичен и глубоко закономерен, если мы обратимся к идейно-тематическому содержанию повести «Деревня», основу которого составляет авторское стремление «задуматься о России исторически» [10, с. 40], попытаться найти смысл в «русском существовании» [10, с. 41].
Как уже было отмечено выше, особенностью повествования является отсутствие главных героев, что также объясняется бунинским желанием представить общий, одновременно целостный и разноплановый взгляд на жизнь русской деревни в порубежную эпоху (рубеж XIX - XX вв.), по возможности выявив истоки нынешнего бедственного существования крестьян, во многом являющегося следствием их системы взглядов на мир и отношения к жизни, но, что особенно примечательно, не намечая никакой жизненной перспективы.
Традиционно концепт «время» вербализуется в повести лексическими единицами со значением точного физического времени, измеряемого минутами, часами, сутками (днями), неделями, месяцами и, наконец, годами, выраженными количественно-именными сочетаниями, именами существительными, наречиями:
- молчал минуту [8, с. 97]; ... через десять минут уже гнал [8, с. 98]; ... на минуту усомнился ... [8, с. 98]; ... через минуту раздался короткий стук [8, с. 140];
- ... часов пять ждали [8, с. 112]; Смеркалось часа в три [8, с. 158]; ... через час такой беседы [8, с. 161]; Трех часов не прошло [8, с. 113];
- ... за все последние дни [8, с. 111]; ... скользят дни [8, с. 112]; ... по три дня сидят [8, с. 117]; . три дня проходил [8, с. 131]; . дни убивал в трактире [131];
- Но не сравнялось и недели [8, с. 104]: ... по две недели не снимаемые рубахи [8, с. 128];
- ... Но прошел месяц... [8, с. 100]; ... за несколько месяцев до мира с Тихоном Ильичом [8, с. 132]; ... но не прошло и месяца [8, с. 154]; ... тучи опять томили ненавистью к этой проклятой стране, где восемь месяцев - метели, а четыре - дожди [8, с. 157];
- Целых пять лет торгашества ... [8, с. 128]; ... почти десять лет околачивался он в Воронеже [8, с. 128]; С тех пор прошло еще немало бесплодных лет [8, с. 130]; Рабство отменили всего сорок пять лет назад [8, с. 135] и под.
Важно отметить, что из всех отрезков физического времени наиболее частотными в тексте произведения являются лексемы со значением «годы». Автор сочетает их преимущественно с количественными и порядковыми числительными (пять лет, десять лет, тыща лет, второй год и т.п.), а также с именами прилагательными (нынешний год, прошлый год, целых два года) и местоимениями (несколько лет, в этот год). Создается ощущение, что годы, похожие, как близнецы, друг на друга, пролетают, оставляя свой след на деревенских постройках и старя жителей деревни, но в них нет ничего примечательного, и поэтому они не оставляют следа в памяти, слившись в однообразный временной поток. Тяжелый физический труд, вечная нужда, ежедневная борьба за существование - неизменные, неподвластные времени атрибуты деревенской жизни. Время в повести носит цикличный характер. День за днем, год за годом, летом, и осенью, и зимой, и весной жизнь обитателей деревни неизменна, тяжела и беспросветна.
Важное место в репрезентации концепта «время» принадлежит лексемам со значением суточного времени, в воссоздании которого преобладают антони-мичные пары: день - ночь, утро - вечер:
- ... потихоньку слезала по ночам [8, с. 87]; Ночью-с- и то видать [8, с. 89]; Ночь была теплая, светлая... [8, с. 90]; ... в одну прекрасную ночь [8, с. 99]; ... всю ночь играли на двух ливенках [8, с. 104] - Солнце садилось после дождливого дня [8, с. 98]; ... в пыльный ветреный день [8, с. 112]; ... днем спал [8, с. 151] и т.п.
- ... проснулся до солнца, розовым росистым утром [8, с. 90]; ... холодным туманным утром [8, с.106]; ... свежесть бледного ненастного утра [8 с. 109] - Пришел мой скучный вечер [8, с. 125]; Сидят в зимний вечер девки [8, с. 125]; А вечером видели его у лавры [8, с. 131]; А вечер и ночь он провел в саду [8, с. 140]; Раз, поздно вечером [8, с. 150]. Примечательно, что автор конкретизирует их семантику за счет употребления с лексемами преимущественно с положительной коннотацией или значением сезонности. Мы видим прекрасную, теплую, светлую ночь, розовое росистое утро, а также дождливый день, зимний вечер. Таким образом создается контраст между жизнью природы, в которой все гармонично, и человеческой жизнью, в которой все беспросветно, темно, безрадостно, однообразно и, что самое главное, не предвидится никаких положительных изменений.
Концепт «время» также раскрывается лексемами со значением сезонности, выраженными именными формами существительных и прилагательных, а также наречиями, которые входят в цикл времён года. Заметим, что автор рисует деревенскую жизнь во все времена года, хотя и по частотности употребления соответствующих лексем отдавая предпочтение осени и зиме, что, как мы понимаем, опосредованно связано с такими характеристиками деревенской жизни, как монотонность, увядание, душевный и физический холод:
- лето: Вспомнились лето, Молодая... [8, с. 116]; ... мерещится порой день какой-нибудь летний [8, с. 116]; И лето тянулось бесконечно долго [8, с. 146]; Все лето не покидала Кузьму мечта съездить в Воронеж [8, с. 146]; ... ещё одна темная летняя ночь [8, с. 147]; Почти летнее солнце [8, с. 147] и т.п.;
- осень: ... осталась в памяти та ноябрьская ночь [8, с. 87]; На рассвете ненастного осеннего дня [8, с. 93] ... весь октябрь стояла чудесная погода [8, с. 104] Был ясный конец сентября [8, с. 130]; ... золото мелких куполов в осеннем небе [8, с. 131]; ... шли ... осенние мрачные тучи [8, с. 132];
- зима: ... гряды облаков ... дышали зимою [8, с. 115]; Слава тебе, господи, зима! [8, с. 124]; Зима наступила долгая, снежная [8, с. 158]; ... зимние будни установились [8, с. 158]; . нельзя было надышаться крепкой свежестью зимнего воздуха [8, с. 161]; ... по-зимнему синеющие дали [8, с. 161];
- весна: ... апрельский дождик накрапывает [8, с. 116]; Весной ... прослышал, что сдается сад [8, с. 132]; Было начало мая [8, с. 132]; . народ все жадный до весенних дождей [8, с. 134]; ... свою весеннюю поездку [8, с. 152].
Лексемы, репрезентирующие весну как время года, которое традиционно в нашем сознании ассоциируется с пробуждением природы, возрождением, новыми чаяниями, радостными ожиданиями, самые малочисленные в произведении, в котором воссоздание безрадостной картины русской действительности рубежа XIX - XX вв. не предполагает оптимистичных красок.
Описание жизни деревни автором строится на фоне исторического времени, которое входит в текст повести, благодаря лексемам со значением исторических событий, реалий и деятелей: ... война с Японией и революция [8, с. 95];Восхищаласперваиреволюция [8, с. 95]; героеврусско-турецкойвойны [8, с. 111]; О временах Владимира ... напомнили эти люди [8, с. 130]; ... чтобы напугать японцев в Портсмуте [8, с. 134]; В холеру девяносто второго
года [8, с. 162] и т.п. Таким образом сквозь призму исторической перспективы, уходящей во времена древней Руси, правления князя Владимира не меняющийся веками уклад жизни русского народа, передающийся из поколения в поколения, вызывает еще большее чувство безнадежности и безысходности.
Временные границы языковой картины мира автора расширяются также за счет включения в повествование лексем со значением церковных праздников и Святых, репрезентирующих Космическое время, которое, пусть и в гораздо меньшей степени, чем другие типы, но также присутствует в повести, переводя реальное время в плоскость Вечности: идет ... по полям ... царица небесная [8, с. 89]; ... о той преданности друг другу и покорности богу [8, с. 93]; В Петровки, в тот год... пробыл четверо суток в городе на ярмарке [8, с. 89]; Под Ильин день ... уехал в город [8, с. 100]; Утирка висела ... с Михайлова дня [8, с. 110]; ... мати, царица небесная [8, с. 110]; Перед Спасом, перед образом [8, с. 114] и т.п.
Наконец, автобиографическое время вступает в текст с характеристикой возрастных периодов человеческой жизни, особое внимание из которых автор уделяет детству как времени, когда в человеке формируется система его взглядов на мир: Молодили воспоминания детства и молодости [8, с. 92]; ... преследовало с самого детства [8, с. 108]; Совсем, например, забыл детство
Библиографический список
[8, с. 116]; ... воспоминаниями детства, молодости [8, с. 130]; ... как в детстве, стали мелькать страшные мысли о потопе [8, с. 145]. Детство - это единственное светлое время в жизни героев, поэтому воспоминания о нем так дороги. В силу возрастных особенностей ребенку, в каких бы социальных условиях он не жил, свойственно позитивное восприятие жизни. Его память вытесняет отрицательные события, сохраняя лишь положительные. Вот почему воспоминания о детстве в повести и окутаны дымкой светлой ностальгической грусти.
Таким образом, подытоживая всё вышесказанное, отметим, что концепт «время» является важным компонентом языковой картины автора в повести «Деревня». Лексические средства его репрезентации определяются спецификой изображения временного континуума произведения и индивидуальностью представленной в нем картины мира.
Не вызывает сомнений тот факт, что лексические вербализаторы концепта «время» отражают особенности авторского восприятия этого явления и объективируют его индивидуальную картину мира. «Семантическое наполнение темпоральных лексем отражает специфику представлений ... о единстве времени автобиографического, исторического, космического, календарного, суточного, представляющего динамичную модель времени» [11, с. 157] в тексте повести И.А. Бунина «Деревня».
1. Ларина Н.А. Миромоделирующие универсалии в малой прозе Леонида Андреева и Валерия Брюсова. Москва: ИМПЭ имени А. С. Грибоедова, 2018.
2. Маслова В.А. Введение в когнитивную лингвистику: учебное пособие. Москва: Флинта: Наука, 2011.
3. Алиференко Н.Ф. Методологические основания исследования проблемы вербализации концепта. Вестник ВГУ. Серия: Гуманитарные науки. 2004; № 2: 60 - 66.
4. Спасибенко А.П., Гайденков Н.М. И.А. Бунин Русские писатели. Библиографический словарь. Москва: Просвещение, 1971: 205 - 208.
5. Дубова М.А., Белова А.С. Концептуализация времени в отроческие годы Алеши Арсеньева (на материале 2-й книги романа И.А. Бунина «Жизнь Арсеньева». Мир науки, культуры, образования. 2020; № 5 (84): 270 - 272.
6. Володина Н.В. Концепты, универсалии, стереотипы в сфере литературоведения: монография. Москва: Издательство «Флинта», Издательство «Наука», 2018.
7. Дубова М.А. Способы создания временного континуума в рассказе Л.Н. Толстого «Корней Васильев». Русский язык: история, диалекты, современность: сборник статей по материалам докладов и сообщений конференции. Москва: ИИУ МГОУ, 2019 Выпуск XVIII: 75 - 78.
8. Бунин И.А. Деревня. Поэзия и проза. Москва: Просвещение, 1986: 85 - 178.
9. Ожегов С.И. Словарь русского языка: Около 57 000 слов. Москва: Русский язык, 1986.
10. Михайлова М.В. И.А. Бунин. Русская литература XIX - XX веков: в 2-х т. Русская литература ХХвека. Литературоведческий словарь. Москва: Издательство Московского университета, 2010; Т. II: 38 - 92.
11. Родина Ю.Д Языковая личность персонажа в автобиографической прозе А. Белого (на материале романа «Котик Летаев»). Диссертация ... кандидата филологических наук. Коломна, 2020.
References
1. Larina N.A. Miromodeliruyuschie universalii v maloj proze Leonida Andreeva i Valeriya Bryusova. Moskva: IMP'E imeni A. S. Griboedova, 2018.
2. Maslova V.A. Vvedenie v kognitivnuyu lingvistiku: uchebnoe posobie. Moskva: Flinta: Nauka, 2011.
3. Aliferenko N.F. Metodologicheskie osnovaniya issledovaniya problemy verbalizacii koncepta. Vestnik VGU. Seriya: Gumanitarnye nauki. 2004; № 2: 60 - 66.
4. Spasibenko A.P., Gajdenkov N.M. I.A. Bunin Russkiepisateli. Bibliograficheskjslovar'. Moskva: Prosveschenie, 1971: 205 - 208.
5. Dubova M.A., Belova A.S. Konceptualizaciya vremeni v otrocheskie gody Aleshi Arsen'eva (na materiale 2-j knigi romana I.A. Bunina «Zhizn' Arsen'eva». Mir nauki, kultury, obrazovaniya. 2020; № 5 (84): 270 - 272.
6. Volodina N.V. Koncepty, universalii, stereotipy v sfere literaturovedeniya: monografiya. Moskva: Izdatel'stvo «Flinta», Izdatel'stvo «Nauka», 2018.
7. Dubova M.A. Sposoby sozdaniya vremennogo kontinuuma v rasskaze L.N. Tolstogo «Kornej Vasil'ev». Russkij yazyk: istoriya, dialekty, sovremennost': sbornik statej po materialam dokladov i soobschenij konferencii. Moskva: IIU MGOU, 2019 Vypusk XVIII: 75 - 78.
8. Bunin I.A. Derevnya. Po'eziya iproza. Moskva: Prosveschenie, 1986: 85 - 178.
9. Ozhegov S.I. Slovar'russkogoyazyka: Okolo 57 000 slov. Moskva: Russkij yazyk, 1986.
10. Mihajlova M.V. I.A. Bunin. Russkaya literatura XIX - XX vekov: v 2-h t. Russkaya literatura ХХ veka. Literaturovedcheskj slovar'. Moskva: Izdatel'stvo Moskovskogo universiteta, 2010; T. II: 38 - 92.
11. Rodina Yu.D. Yazykovaya lichnost' personazha v avtobiograficheskoj proze A. Belogo (na materiale romana «Kotik Letaev»). Dissertaciya ... kandidata filologicheskih nauk. Kolomna, 2020.
Статья поступила в редакцию 28.01.21
УДК 811
Lin Limei, postgraduate, Far Eastern Federal University (Vladivostok Russia), E-mail: [email protected]
Sheremeteva E.S., Doctor of Sciences (Philology), senior lecturer, Far Eastern Federal University (Vladivostok Russia), E-mail: [email protected]
THE SPECIFIC CHARACTER OF VERBAL COLLOCATION OF THE ADVERB NAOBOROT AND ITS ROLE IN THE SENTENCE. The article describes the functioning of Russian word naoborot 'on the contrary' as an adverb. It defines the dependence between adverb interaction with verbs of different kinds and adverb functions in the sentence. The collocation specifics of two lexico-semantic adverb variants naoborotf and naoborot2 are described. The typical nature of collocation of the word naoborot2 with existential and deictic verbs and verbs of thought are pointed out for the first time ever. The research results show that circumstantial function is accomplished by the adverb naoborotr The word naoborot2 realizes circumstantial function with deictic verbs delat' (to do) and postupat' (to act); the predicative function is realized with the help of existential verbs. The article specifies the interaction of naoborot2 with verbs of thought and understanding: in the adverbal position the adverb becomes the nomination of the situation and realizes the verb content valency that leads to the syncretic complement and circumstantial adverb function.
Key words: morphology, syntax, adverb, syntactic function.
Линь Лимэй, аспирант, Дальневосточный федеральный университет, г. Владивосток, E-mail: [email protected]
Е.С. Шереметьева, д-р филол. наук, доц., Дальневосточный федеральный университет, г. Владивосток, E-mail: [email protected]
СПЕЦИФИКА ГЛАГОЛЬНОЙ СОЧЕТАЕМОСТИ НАРЕЧИЯ «НАОБОРОТ» И ЕГО РОЛЬ В СОСТАВЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ
В статье рассматривается функционирование слова «наоборот» как наречия и устанавливается зависимость между взаимодействием наречия с глаголами разных типов и функциями наречия в предложении. Выделяются и описываются характерные особенности сочетаемости двух лексико-семанти-ческих вариантов наречия: наоборотf и наоборот2. Впервые выявляется типичность сочетаемости наоборот2 с бытийными, дейктическими глаголами и
