CC BY
47
Вестник Челябинского государственного университета. 2017. № 9 (405). Филологические науки. Вып. 108. С. 11—19.
УДК 81'42:811.111 ББК 81.2
КОНЦЕПТ СОБЫТИЕ В АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКЕ И СПОСОБЫ ЕГО ИНТЕРПРЕТАЦИИ
О. В. Бронникова
Тюменский государственный университет, Тюмень, Россия
Статья посвящена языковой интерпретации концепта СОБЫТИЕ и особенностям его концептуализации в индивидуально-авторском поэтическом дискурсе. Концепт СОБЫТИЕ в рамках концепта ВРЕМЯ рассматривается как модусный, то есть обладающий способностью к интерпретации действительности. Устанавливаются концептуально-тематические области активизации данного концепта; обосновывается ментальная модель-схема функционирования в дискурсе. Индивидуально-авторская интерпретация рассматривается посредством когнитивных механизмов.
Ключевые слова: концепт СОБЫТИЕ, интерпретация, биосоциокультурный организм, поэтический дискурс, когнитивные механизмы формирования временных смыслов концепта СОБЫТИЕ.
В той или иной степени концептом СОБЫТИЕ занимались как зарубежные (V. Evans, Ch. Sinha, D. Davidson, L. Talmy, Z. Vendler и др.), так и отечественные лингвисты (Н. Д. Арутюнова, Т. М. Николаева, В. З. Демьянков, В. И. Заботкина, O. K. Ирисханова, A. A. Леонтьев, С. С. Резникова и др.).
Событие представляет собой один из базовых концептов для носителей любой культуры. Как пишет В. И. Заботкина, «человечество занималось репрезентацией событий на протяжении многих тысяч лет» [6. С. 47]. Подтверждением данного высказывания может служить тот факт, что событие, наряду с длительностью, входит в ядро концепта ВРЕМЯ, который является базовым для представителей любых культур и этносов и носит характер транскультурного феномена [17].
Так, В. И. Заботкина рассматривает событие в рамках дихотомии «ментальные модели — дискурс». Репрезентация событий на ментальном уровне, по мнению лингвиста, может быть представлена двухуровнево: с выделением доконцеп-туального и концептуального этапов. На первом этапе происходит «мультимодальное восприятие события» [6. С. 46]. Данный этап представляет собой этап перцепции, на котором задействованы все сенсорные системы тела человека, другими словами, это стадия подсознательного формирования ментальной модели, которая в дальнейшем предопределяет осознанную интерпретацию события. На втором этапе происходит уже непосредственная концептуализация события через конструирование новой модели или моделей со-
бытия. На данном этапе активизируется когнитивный механизм аналогии формирования событийности. Аналогия осуществляется за счет сенсорной перцепции, интерпретации общего социокультурного знания и индивидуального опыта человека, то есть конструирование события базируется на биосоциокультурном и субъективном опыте человека. Человек выступает как биосоциокультурный организм, который находится в определенной среде (определенном окружении), к которой он постоянно и гармонично приспосабливается и с которой непрерывно взаимодействует. Данное утверждение основывается, по мнению А. В. Кравченко, на том, что «язык является продолжением человеческих органов чувств», вследствие чего языковые механизмы образуют особое измерение области когниции. А языковые значения возникают из отношений, существующих между организмом и физической и культурной средой, с которой человек взаимодействует [8]. Все эти процессы интегрируются с помощью языка и, соответственно, получают языковую интерпретацию [9; 18].
Необходимо также отметить, что концептуализация события сформировалась достаточно рано, что позволяет утверждать, что, возможно, у человека могла выработаться закрепленная схема, которая позволяет интерпретировать событийность через ментальные модели-схемы [6]. В теории когнитивных скриптов (Cognitive Script Theory), разработанной Р. Шанком и Р. Абельсоном, подчеркивается, что знание всегда структурирует наш опыт, а каждодневные события разворачиваются таким образом, что человек организует
свой опыт в формате скрипта (то есть с помощью когнитивной модели-схемы). Человек обращается к данной когнитивной модели-схеме в будущем для интерпретации уже известного, похожего или нового события [16].
Ментальная модель-схема события, таким образом, может быть репрезентирована с помощью сценария или скрипта. Дж. Лакофф обозначил данную модель-схему как пропозициональную когнитивную модель [14]. Н. Н. Болдырев также указывает на то, что на ментальном уровне событие концептуализируется в виде пропозиции. Основными элементами данной пропозициональной модели (пропозиции) являются: субъект, предикат, объект [2]. Помимо этого, пропозицию можно представить более развернуто с выделением следующих конституентов: пространственных и временных параметров, участников (которые могут выступать в качестве кауза-торов события и действий, связанных с ним, а также в качестве пациенсов, испытывающих на себе действие каузаторов); каузации (причины), действия, целей, задач, отношений между участниками события (каузирующие (причинные) отношения), эффекта события (выход на дискурсивный (коммуникативный) уровень) [6; 11]. Из указанного выше следует, что событие всегда имеет границы: временные и/или пространственные.
О временных границах события пишет В. Эванс [13]. Рассматривая концепт СОБЫТИЕ в пределах ядерной лексемы time, лингвист указывает, что событие, имеющее границы, может обозначать начало (the young woman's time [=labour] approached) или конец чего-либо (the barman called time), либо включать начало и конец одновременно (Victorian times).
При этом СОБЫТИЕ может быть репрезентировано в языке в качестве дискурса (текста) [6], в виде простого предложения [2; 13], словосочетания (Victorian times) или одной лексемы (Graduation). Конституенты события могут быть вербализованы эксплицитно и в полном объеме (особенно, если представлен дискурс), либо репрезентированы имплицитно и «выводиться на поверхность» за счет инференции (например, событие, переданное лексемой «graduation/выпускной»).
Если на уровне языковой репрезентации СОБЫТИЕ представлено предложением-высказыванием или серией предложений-высказываний (то есть дискурсом), то среди указанных
выше элементов центральное значение приобретает предикат (действие): глагол и его семантика. В этом случае глагол выступает в качестве центрального элемента пропозиции, а языковая интерпретация включает в себя концептуальные характеристики как самого предиката (например, действие, состояние, процесс, отношение), так и те концептуальные характеристики, которые предикат приобретает в процессе взаимодействия с субъектом (агенсом, каузатором действия), а также с объектом/субъектом (пациенсом, испытывающим действие каузации). Так, по мнению В. Эванса, при концептуализации события языковыми средствами репрезентации предиката, как правило, служат глаголы дейктического движения (deictic motion). Например, his time (death) has come или her time is approaching. Важно отметить, что мы, скорее всего, не сможем употребить глаголы движения другого типа: предложение типа his death has flown не имеет смысла [13]. Таким образом, дейктическое движение — это прото-типический способ языковой интерпретации человеческого опыта, так как новый опыт, как правило, связан с движением объектов/субъектов по направлению к нам и одновременно с нашим движением по направлению к данным субъектам или объектам.
В данном аспекте темпоральная последовательность — это результат эго-направленного движения или движения, направленного к какому-нибудь месту или объекту. Одним из центральных когнитивных механизмов формирования временного смысла концепта СОБЫТИЕ являются следующие пространственно-двигательные когнитивные модели (КМ): 1) модель движущегося времени (the Complex Moving Time model); 2) модель движущегося Эго (the Complex Moving Ego model); 3) модель временной последовательности (the Complex Temporal Sequence model) [13]. Прототипичной моделью интерпретации временных смыслов в контексте движения является модель движущегося Эго [5].
Событийность обладает высоким интерпретирующим потенциалом, который можно рассмотреть в рамках теории языковой интерпретации, разработанной Тамбовской школой когнитивной лингвистики и Н. Н. Болдыревым. Суть данной теории в общих чертах сводится к тому, что языковая интерпретация — это познавательная активность, результаты которой направлены на осознание и объяснение мира и места человека в этом мире [4]. По мнению К. И. Леонтьевой, ин-
терпретация выступает в качестве «метафунк-ции когниции» [9] и представляет собой процесс и результат «индивидуальной деятельности субъекта по восприятию и осмыслению действительности» [1. С. 7].
В рамках данной теории категорию времени можно рассматривать как модусную и, соответственно, концепт ВРЕМЯ и входящий в его ядро концепт СОБЫТИЕ как модусные концепты. Модусность времени заключается в его возможностях интерпретировать действительность. Так, А. Д. Кошелев определяет время как «непрерывный фрагмент цикла жизни мира вместе с по -стоянно действующей движущей силой, обеспечивающей переход от текущего состояния мира к новому состоянию» [7. С. 208]. Поскольку неотъемлемой частью жизни мира является человек, время — это способ интерпретации происхо -дящих событий в жизни человека, то есть время можно рассматривать и как способ обозначения реалий (событий), и одновременно как призму, через которую эти реалии интерпретируются. Другими словами, время в рамках интерпретации рассматривается и как операционный конструкт.
Согласно Н. Н. Болдыреву выделяются три типа языковой интерпретации: селекция, классификация и оценка. Селекция репрезентируется в языковых обозначениях концепта, а также в лексических категориях, выражающих данный концепт. Классификация включает классификацию объектов и формирование генерализованных абстрактных понятий для обозначения классификаций, в том числе ментальных действий, состояний человека, его эмоций и чувств. Оценка приводит к схематизации опыта в соответствии с социокультурной средой и субъективными нормами человека с помощью оценочных шкал [4].
Основным когнитивным механизмом является концептуальная деривация, которая реализуется в ряде других когнитивных механизмов. При концептуальной деривации в результате профилирования определенных субъективно значимых характеристик (интерпретирующая база) в областях интерпретируемого и интерпретирующего знания между этими областями устанавливаются связи (концептуальное согласование). При этом образуется новый концептуальный смысл (структура знания). При языковой интерпретации на основе этих механизмов исходная вербализованная структура знания переосмысливается в определенном модусе (рациональном,
эмотивном, аксиологическом; или их конфигурации) [1; 3; 9]. Когнитивными механизмами функционирования концептуальной деривации выступают концептуальная метафора, концептуальная метонимия, концептуальная интеграция и некоторые другие.
Наиболее ярко и маркировано интерпретация представлена в поэтическом дискурсе, поскольку он всегда является отражением индивидуально-авторской оценки действительности. Особый интерес представляет преломление и концептуализация социальных и культурных знаний в их тесной взаимосвязи с индивидуальным опытом человека. Речь о подобных особенностях индивидуально-авторской интерпретации пойдет ниже.
Прежде всего необходимо выявить общеязыковые тенденции интерпретации концепта СОБЫТИЕ. Для этого был проведен концеп-туально-дефиниционный анализ лексемы event (событие) [15], в ходе которого были выделены следующие концептуальные характеристики: локализованность в пространстве (take place), наличие участников, наличие действия, временной интервал, единичное проявление процесса развертывания чего-либо, знаковость и ценность для участников события как социально (public or social occasion, political, artistic, festive, networking, sporting events), так и субъективно (emotional, notorious events), в связи с чем важным концептуальным фактором становится аксиологическая оценка, которая в большом количестве случаев является негативной (cataclysmic event; It is boycotting the event). Таким образом, именно концептуальные характеристики определили пропозициональную когнитивную схему функционирования события. Кроме того, данный анализ позволил выделить основные концептуально-тематические области активизации данного концепта: политика, общественные мероприятия, катастрофы и несчастные случаи, спорт, семья, государство, наука, путешествие, развлечения и праздники, жизнь человека, человек.
Рассмотрим языковую интерпретацию концепта событие на примере поэтического текста «Ocean Drive» by D. Dumont: We're riding down the boulevard We're riding through the dark night, night With half the tank and empty heart Pretending we're in love, but it's never enough, nah As the sirens fill the lonely air Oh, how did we get here now now now babe We see a storm is closing in
Pretending we ain't scared Don't say a word while we dance with the devil You brought a fire to a world so cold We're out of time on the highway to never Hold on (hold on), hold on (hold on) We're running all the red lights down No way that we can stop, nah nah A quarter tank and almost gone Pretending we're in love, but it's never enough, nah I wish we could take it back in time Before we crossed the line, now now now, babe We see a storm is closing in I reach out for your hand [12]. В данном поэтическом дискурсе пересекаются два тематических концепта модусного концепта ВРЕМЯ/TIME: ЖИЗНЬ/LIFE и СОБЫТИЕ/ EVENT; а также концепты ЛЮБОВЬ/LOVE и ОТНОШЕНИЯ/RELATIONSHIPS.
Событие расставания с девушкой, представленное в данном поэтическом тексте, реализуется с помощью когнитивного механизма концептуальной интеграции (см. подробнее: M. Turner, 2013; G. Fauconnier and M. Turner, 1996, 2002): происходит концептуальная интеграция концепта СОБЫТИЕ/EVENT и концепта ЛЮБОВЬ/ LOVE, в результате чего возникает новая концептуальная область — расставание с девушкой, представляющая по своим концептуальным характеристикам совершенно новый домен, который не может считаться простой суммой двух указанных выше концептов. Данный концептуальный домен реализуется в формате скрипта для того, чтобы интерпретировать разрыв отношений (новый опыт) через уже известное — поездку на машине, событие рутинного характера с элементами пропозиции, где присутствуют: водитель (каузатор, мужчина); пассажиры (пациенсы, девушка, с которой возможно скоро произойдет расставание); действие (езда на машине, то есть каузация); место действия (улица Ocean Drive, которая вынесена в название как локализатор события);
временные рамки (время поездки dark night, в котором можно выделить начало («With half the tank and empty heart») и конец («A quarter tank and almost gone») [12]);
отношения между участниками события (каузирующие (причинные) отношения) (недопонимание, страсть, ссоры и возможный разрыв: « We see a storm is closing in. Don't say a word while we dance with the devil. How did we get here now now now babe. Empty heart» [12]);
цели и задачи здесь представлены имплицитно, и находятся на уровне субъективной интерпретации воспринимающего данный текст;
эффект события: эстетическое и эмотивно-экспрессивное воздействие на читателя.
Таким образом, поэт интерпретирует свой индивидуальный опыт через когнитивную пропозициональную схему, с помощью которой любой носитель языка может выстраивать и концептуализировать событие.
Пропозиция дает основание для выделения концептуальной метафоры LIFE IS A JOURNEY. В данном случае путешествие в никогда («We're out of time on the highway to never; never — at no time in the past or future; not ever» [12]) и, соответственно, в никуда, поскольку существует тесная корреляция между временем и пространством: происходит концептуальный перенос из сферы-источника интерпретации ВРЕМЯ-ПРОСТРАНСТВО/TIME-SPACE в сферу-мишень интерпретации ОТНОШЕНИЯ/RELATIONSHIPS на основании временной характеристики, свойственной как движению в пространстве, так и человеческим межличностным отношениям. Кроме того, в интерпретации временного смысла активизируется пространственно-двигательная КМ «движущееся ЭГО»: человек движется сквозь время и занимает по отношению к нему главенствующую позицию, где человек — это точка отсчета: у НАС заканчивается время, и МЫ движемся в никогда и никуда: «WE're out of time on the highway to never» [12].
Селекция реализуется с помощью следующих основных концептуально-тематических областей:
1. Поездка («We're riding down the boulevard; With half the tank, the sirens fill the lonely air, highway, We're running all the red lights down, No way that we can stop, A quarter tank, Before we crossed the line» [12]).
2. Погода/природа («the dark night, a storm is closing in, fire, world, cold» [12]).
3. Чувства («we're in love, we ain't scared, almost gone, empty heart» [12]).
Классификация: проявляется в возможности классифицирования сферы ЧУВСТВ/FEELINGS через сферы ПУТЕШЕСТВИЯ/JOURNEY и ПРИРОДНЫХ ЯВЛЕНИЙ/NATURAL PHENOMENA.
Оценка (или аксиологический модус интерпретации) представлен контекстуально-обусловленной интерпретацией (языковой ин-
терпретацией расставания в контексте поездки на машине) и эмотивно-экспрессивной интерпретацией (страх перед расставанием: Pretending we ain't scared; страсть и ссоры: Don't say a word while we dance with the devil; страсть: You brought a fire to a world so cold). При этом мы находим примеры как коллективной, так и субъективной оценки, которые выступают тем не менее в тесном единстве в ментальном когнитивном контексте:
• коллективная аксиологическая интерпретация вербализуется следующим образом:
«Don't say a word while we dance with the devil» [12] (одно из значений лексемы devil — fighting spirit; wildness, have a damaging or disruptive effect on [15]).
С точки зрения коллективного стереотипа «дьявола» ссора сравнивается с танцем с дьяволом. Когнитивным механизмом выступает концептуальное сравнение, которое, как правило, основано на стереотипизированном знании, на постоянных характеристиках концептов, которые являются основой или модулем сравнения [10]. Концептуальное сравнение служит основой для формирования концептуальной метафоры ССОРА-ДЕЯНИЕ ДЬЯВОЛА / QUARREL, FIGHT IS THE DEVIL'S WORKS. Активируются следующие концептуально-тематические области: Человек + Отношения между людьми, Танец, Дьявол. Профилируется концептуальная характеристика wildness, a damaging or disruptive effect.
• субъективная аксиологическая интерпретация: «You brought a fire to a world so cold» [12] (fire — a process in which substances combine chemically with oxygen from the air and typically give out bright light, heat, and smoke [15]).
Субъективная интерпретация основывается на когнитивном механизме инференции (когнитивном механизме выводного фонового знания): a world в данном контексте — это его мир, мир мужчины: та среда, в которой он живет и с которой взаимодействует; и концептуальной метафоре: a fire — концептуальная характеристика жар/ heat сферы-источника интерпретации ОГОНЬ/ FIRE переносятся на сферу-мишень ЧУВСТВА/ FEELINGS и в интерпретации автора становится страстью (fire, heat = passion). Концептуальная характеристика свет/light (the natural agent that stimulates sight and makes things visible [15]) в интерпретации автора переходит в сферу чувств и становится чувством просветления, радости, тепла (fire/light = divine/joy/warmth), которое ста-
новится еще более очевидным в концептуальной оппозиции fire vs. cold. Таким образом, активируются концептуально-тематические области Природные явления и Человек + Эмоции человека через профилирование концептуальных характеристик heat и light посредством концептуальной метафоры.
Помимо этого, оценивающая эмотивно-экс-прессивная интерпретация на языковом уровне передается также с помощью вопросительного предложения How did we get here? — когнитивным механизмом выступает концептуальная метафора: сфера-источник интерпретации МЕСТО, ТОЧКА/PLACE, в которой оказались субъекты во время поездки, переносится на сферу-мишень интерпретации ОТНОШЕНИЯ/ RELATIONSHIPS. Концептуальным основанием является профилирование чувства удивления, разочарования, потери ориентира в обеих ситуациях (поскольку не достигнута цель путешествия: поездка — конечный пункт; отношения — гармония); кроме того, поездка — это событие, и отношения между мужчиной и женщиной — тоже событие, но уже другого характера.
В предложении «We see a storm is closing in» [12] (storm — violent disturbance of the atmosphere with strong winds and usually rain, thunder, lightning, or snow [15]) микро-событие «гроза» в рамках макро-события данного контекста может интерпретироваться с двух точек зрения: как первичная непосредственная интерпретация природного явления; как вторичная интерпретация — концептуальная метафора СОБЫТИЕ-ПРИРОДНОЕ ЯВЛЕНИЕ / EVENT IS A NATURAL PHENOMENON (макрометафора ВРЕМЯ-ПРИРОДНОЕ ЯВЛЕНИЕ / TIME IS A NATURAL PHENOMENON). We see трансформируется в We understand, storm в quarrel. Сферы-источники интерпретации: СЕНСОРНОЕ ВОСПРИЯТИЕ/SENSE PERCEPTION (vision) и ПРИРОДНОЕ ЯВЛЕНИЕ/NATURAL PHENOMENON соответственно; сферы-мишени: МЕНТАЛЬНАЯ АКТИВНОСТЬ/MENTAL PERCEPTION и ОТНОШЕНИЯ между людьми, ЛЮБОВЬ/RELATIONSHIPS, LOVE. Оценочная интерпретация предстоящей ссоры осуществляется на основе концептуальных характеристик: violent disturbance, strong, controversy, a vehement outburst, которые зачастую сопровождают оба события.
Интересны случаи активизации концептуально-тематических областей Машина/Топливо
и Человек / Части тела человека, которые проецируются на область Чувства: «With half the tank and empty heart — A quarter tank and almost gone» [12]. В данных примерах активизируется ряд взаимосвязанных когнитивных механизмов. Во-первых, концептуальная метафора empty heart: ЧЕЛОВЕК-ВМЕСТИЛИЩЕ. Сфера-источник интерпретации — ВМЕСТИЛИЩЕ/КОНТЕЙНЕР, сфера-цель — ЧЕЛОВЕК КАК ИСТОЧНИК/ ВМЕСТИЛИЩЕ ЧУВСТВ И ЭМОЦИЙ. Профилируется характеристика отсутствия/ недостатка. В словосочетании almost gone задействован когнитивный механизм инференции, который активизирует выводное знание, общий фоновый контекст данного дискурса: almost gone может означать, что мужчина почти ушел, либо женщина почти ушла, либо почти закончились все чувства и отношения между данными людьми.
Также активизируется концептуальное сравнение количества бензина в топливном баке и чувств в человеке. Профилируется концептуальная характеристика количества. Концептуальное сравнение представлено имплицитно, без прямой номинации. Помимо этого, важное значение приобретает локализация данных словосочетаний в тексте: первое находится в начале и обозначает начало события (onset); второе — в конце и обозначает конец события (offset) [13]: профилируется характеристика количества и его изменение, градация в сторону уменьшения: уменьшается количество бензина (half the tank / a quarter tank) и уменьшается количество чувств (empty heart / almost gone), концептуальное основание — бензин нужен для работы и движения машины, чувства нужны, чтобы двигаться дальше по жизни с данным человеком; при этом если в пустом сердце сначала еще может быть чувство любви (хотя его мало empty-hearted — lacking in feeling or sentiment), то потом его уже почти нет. Таким образом, представлен эмотивно-аксиологический модус интерпретации.
Концептуальной характеристикой данного события в целом является чувство одиночества и грусти: «As the sirens fill the lonely air» (lonely — sad because one has no friends or company; without companions; solitary), которое реализуется с помо-щью концептуальных характеристик sad, solitary. Активизируется антропоморфная концептуальная метафора: сфера-источник — ЧЕЛОВЕК/ HUMAN, сфера-мишень — ПРИРОДА, ВОЗДУХ/ NATURE, AIR. Реализуется опосредованная передача одиночества и грусти человека через окру-
жающую его действительность. Далее: the sirens fill — использование концептуальной метонимии, при которой в концептуальной области Техника/ Машина, которая может издавать звук, выводится из фокуса внимания (дефокусируется) сама машина, а фигурой становится звук, издаваемый машиной. При этом и сирена (громкий звук), и сама машина не могут ничего наполнять ( fill — [with object] cause (a space or container) to become full or almost full: «I filled up the bottle with water» [15]): на уровне взаимодействия интерпретации и инференции высвечивается концептуальная характеристика того, что только человек обладает возможностью наполнить какой-либо контейнер чем-либо; в связи с чем активизируется антропоморфная метафора: ЗВУК-ЧЕЛОВЕК/SOUND-HUMAN; сферой-источником, как и в предыдущем примере, выступает ЧЕЛОВЕК/HUMAN; сферой-мишенью является ЗВУК, ТЕХНИКА, издающая звук / SOUND, MACHINE, making sounds. При этом в рамках концептуального контекста события расставания с девушкой профилируется еще одна концептуальная характеристика концептуально-тематической области Техника, а именно качество и количество издаваемого звука: громкий звук (siren — a device that makes a loud prolonged signal or warning sound [15]); данная характеристика переносится на концептуально-тематическую область Человек/Мужчина/Женщина, в результате чего происходит формирование нового концептуального содержания посредством концептуальной метафоры: женщина и, возможно, мужчина (поскольку звуков сирен много: sirens) способны издавать громкий звук. В когнитивном контексте данного события этими громкими звуками могут быть крик или повышенный тон во время ссоры. При одновременной активизации концептуальной характеристики «предупреждающий сигнал» (warning sound) образуется новое концептуальное содержание — предупреждения об опасности: если вовремя не остановиться, то все эти ссоры (громкие звуки) приведут к концу пути, к концу события, к концу отношений. Таким образом, в данном микроконтексте активизируется целая сеть метафтонимических когнитивных механизмов с привлечением инференции и дефокусиро-вания; представлен эмотивно-аксиологический модус интерпретации.
В предложении «We're running all the red lights down» [12] представлен рационально-аксиологический модус интерпретации: нарушение правил
(нельзя ездить на красный цвет светофора) — нарушение правил во взаимоотношениях (we do, what we shouldn't do = we do what we are not supposed to do).
Таким образом, концепт СОБЫТИЕ в поэтическом дискурсе получает многофокусную модус-ную языковую интерпретацию: с одной стороны, он может быть интерпретирован как скрипт или сценарий, где событие = время = путешествие = путешествие в никогда и никуда. При этом возможно выделить ряд составляющих, которые реализуют данный скрипт на языковом уровне. Когнитивными механизмами формирования данных временных смыслов являются пространственно-двигательные КМ. С другой стороны, выделяются три фокуса интерпретации: селективный, классифицирующий и оценочный.
Когнитивными механизмами формирования данных смыслов являются: дефокусирование, ин-ференция, концептуальная метафора, концептуальная метонимия, метафтонимия и в целом концептуальная деривация.
При этом наблюдаются значительные различия в том, какие концептуально-тематические области оказываются задействованными при языковой интерпретации в рамках словарных статей и при реализации события в конкретном контексте.
Концептуально-тематические области языковой интерпретации концепта СОБЫТИЕ
Концептуально-тематические области, выделенные при концептуально-дефиниционном анализе Концептуально-тематические области, задействованные в контексте представленного дискурса
Политика; общественные мероприятия; катастрофы и несчастные случаи; спорт; семья; государство; наука; путешествие; развлечения и праздники; жизнь человека; человек Человек; жизнь человека; чувства, испытываемые человеком; путешествие/поездка; танец; техника/звуки, издаваемые техникой; природные явления: огонь, воздух; религия: дьявол
Как видно из представленной таблицы, центральной тематической областью выступает человек и его жизнь. А далее человек как биосоциокультурный организм интерпретирует действительность и окружающую его среду, с которой он постоянно взаимодействует, опираясь на социальный, культурный и субъективный опыт. В данном дискурсе подобная интерпретация высвечивает те концептуально-тематические области (танец, техника, природные явления и др.), которые не были выявлены при анализе словарной дефиниции лексемы event.
Список литературы
1. Болдырев, Н. Н. Когнитивная основа лексических категорий и их интерпретирующий потенциал / Н. Н. Болдырев, Л. А. Панасенко // Вопр. когнитив. лингвистики. — 2013. — № 2. — С. 5-12.
2. Болдырев, Н. Н. Когнитивная семантика. Введение в когнитивную лингвистику : курс лекций / Н. Н. Болдырев. — Тамбов, 2014. — 236 с.
3. Болдырев, Н. Н. Антропоцентрическая сущность языка в его функциях, единицах и категориях / Н. Н. Болдырев // Вопр. когнитив. лингвистики. — 2015. — № 1. — С. 5-12.
4. Болдырев, Н. Н. Языковая интерпретация и структура сознания / Н. Н. Болдырев // Когнитив. исследования яз. — 2016. — Вып. XXVII — С. 25-35.
5. Бронникова, О. В. Способы концептуализации времени в английском языке / О. В. Бронникова // Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах : материалы VIII Междунар. науч. конф., Челябинск, 20-22 апреля 2016 г. / отв. ред. Л. А. Нефёдова. — Челябинск, 2016. — Т. 2. — С. 15-19.
6. Заботкина, В. И. Антропоцентризм в репрезентации событий: ментальные модели и дискурс /
B. И. Заботкина // Когнитив. исслед. яз. — 2016. — Вып. XXVII. — С. 45-50.
7. Кошелев, А. Д. Когнитивный анализ общечеловеческих концептов / А. Д. Кошелев. — М., 2015. — 280 с.
8. Кравченко, А. В. Грамматика в когнитивно-семиотическом аспекте / А. В. Кравченко // Язык и мысль: Современная когнитивная лингвистика / под ред. А. А. Кибрика, А. Д. Кошелева, А. В. Кравченко, Ю. В. Мазуровой, О. В. Фёдоровой. — М., 2015. — С. 574-594.
9. Леонтьева, К. И. Антропоцентрические координаты феномена перевода: субъектный принцип, интерпретация и «живое» знание / К. И. Леонтьева // Вопр. когнитив. лингвистики. — 2016. — № 4 (49). —
C. 41-50.
10. Маховикова, Д. В. Лексические средства концептуализации времени в современном английском языке : дис. ... канд. филол. наук / Д. В. Маховикова. — Тамбов, 2012. — 180 с.
11. Резникова, С. С. Концепт «событие» и способы его вербальной репрезентации в СМИ : автореф. дис. ... канд. филол. наук / С. С. Резникова. — СПб., 2006. — 24 с.
12. Dumont, D. Ocean Drive / D. Dumont. — URL: http://www.azlyrics.com/lyrics/dukedumont/oceandrive.
13. Evans, V. The structure of time: Language, meaning and temporal cognition / V. Evans. — Amsterdam; Philadelphia, 2004. — 286 p.
14. Lakoff, G. Women, fire, and dangerous things / G. Lakoff. — The University of Chicago Press, 1990. — 631 p.
15. Oxford Dictionary Online. — URL: https://en.oxforddictionaries.com.
16. Schank, R. C. Scripts, plans, goals and understanding : an inquiry into human knowledge structures / R. C. Schank, R. P. Abelson. — Hillsdale, 1977. — 248 p.
17. Sinha, Ch. Living in the Model. The Cognitive Ecology of Time. A Comparative Study / Ch. Sinha // Proceedings of the 12th International Conference on Model-Based Reasoning. Studies in Applied Philosophy, Epistemology, and Ethics, Springer / ed. L. Magnani. — Berlin; Heidelberg, 2011. — URL: http://projekt.ht.lu. se/fileadmin/user_upload/project/ccs/MBR012SinhaPreprint.pdf.
18. Zlatev, J. The Semiotic Hierarchy: Life, consciousness, signs and language / J. Zlatev // Cognitive Semiotics. — 2009. — № 4. — P. 169-200.
Сведения об авторе
Бронникова Ольга Васильевна — аспирант кафедры английского языка Института филологии и журналистики, Тюменский государственный университет. Тюмень, Россия. olgacc@rambler.ru
Bulletin of Chelyabinsk State University.
2017. No. 9 (405). Philology Sciences. Iss. 108. Pp. 11—19.
THE CONCEPT EVENT IN THE ENGLISH LANGUAGE AND WAYS OF ITS CONSTRUAL
O. V. Bronnikova
Tyumen State University, Tyumen, Russia. olgacc@rambler.ru
In this paper, we focus on the language construal of the concept EVENT and its conceptualization in the poetic discourse. With the help of the cognitive-discourse analysis, the concept EVENT may be scrutinized via a cognitive model-scheme, which is a script, i. e. a cognitive propositional model that structures human everyday experience. One of cognitive mechanisms to provide functioning of a script is a motion-spatial cognitive model (KM). The other aspect of scrutinizing the event is through the Construal Theory developed by N. N. Boldirev (2013, 2015, 2016) and the Theory of the Semiotic Hierarchy by J. Zlatev (2009). According to J. Zlatev meanings are results of the construal performed by a human who is a biosociocultural organism that constantly interacts with the environment. The Construal Theory deals with the language construal that falls into three types: selection, classification and assessment. Construal is based on a number of cognitive mechanisms as conceptual metaphor, metonymy, defocusing, inference, etc. and in general on the conceptual derivation. We scrutinize a poetic text in accordance with the given above statements.
Keywords: the concept event, construal, biosociocultural organism, poetic discourse, cognitive mechanisms of event formation.
References
1. Boldyrev N.N., Panasenko L.A. Kognitivnaja osnova leksicheskih kategorij i ih interpretirujushhij potencial [Cognitive basis of lexical categories and their construal potential]. Voprosy kognitivnoj lingvistiki [Issues of Cognitive Linguistics], 2013, no. 2, pp. 5-12. (In Russ.).
2. Boldyrev N.N. Kognitivnaja semantika. Vvedenie v kognitivnuju lingvistiku : kurs lekcij [Cognitive semantics. Introduction to cognitive linguistics. Lectures]. Tambov, 2014. 236 p. (In Russ.).
3. Boldyrev N.N. Antropocentricheskaja sushhnost' jazyka v ego funkcijah, edinicah i kategorijah [Anthro-pocentric essence of the language in its functions, units and categories]. Voprosy kognitivnoj lingvistiki [Issues of Cognitive Linguistics], 2015, no. 1, pp. 5-12. (In Russ.).
4. Boldyrev N.N. Jazykovaja interpretacija i struktura soznanija [Language construal and the conscience structure]. Kognitivnye issledovanija jazyka [Cognitive studies of language], 2016, iss. XXVII, pp. 25-35. (In Russ.).
5. Bronnikova O.V. Sposoby konceptualizacii vremeni v anglijskom jazyke [Means of time conceptualization in the English language]. Nefedova L.A. (ed.). Slovo, vyskazyvanie, tekst v kognitivnom, pragmaticheskom i kul'turologicheskom aspektah. T. 2 [Word, utterance, text: materials of the VIII international scientific conference. Vol. 2]. Chelyabinsk, 2016. Pp. 15-19. (In Russ.).
6. Zabotkina V.I. Antropocentrizm v reprezentacii sobytij: mental'nye modeli i diskurs [Anthropocentrism in event representation: mental discourse models]. Kognitivnye issledovanija jazyka [Cognitive studies of language], 2016, vol. XXVII, pp. 45-50. (In Russ.).
7. Koshelev A.D. Kognitivnyj analiz obshhechelovecheskih konceptov [Cognitive analysis of human concepts]. Moscow, 2015. 280 p. (In Russ.).
8. Kravchenko A.V. Grammatika v kognitivno-semioticheskom aspekte [Grammar in cognitive-semiotic aspect]. Kibrik A.A., Koshelev A.D., Kravchenko A.V., Mazurova Ju.V., Fjodorova O.V. (eds.). Jazyk i mysl': Sovremennaja kognitivnaja lingvistika [Language and thought in modern cognitive linguistics]. Moscow, 2015. Pp. 574-594. (In Russ.).
9. Leont'eva K.I. Antropocentricheskie koordinaty fenomena perevoda: subjektnyj princip i interpretacija i «zhivoe» znanie [Anthropocentric coordinates of translation: subjective approach and construal and "living" knowledge]. Voprosy kognitivnoj lingvistiki [Issues of cognitive linguistics], 2016, no. 4 (49), pp. 41-50. (In Russ.).
10. Mahovikova D.V. Leksicheskie sredstva konceptualizacii vremeni v sovremennom anglijskom jazyke [Lexical means of time conceptualization in modern English]. Tambov, 2012. 180 p. (In Russ.).
11. Reznikova S.S. Koncept «sobytie» i sposoby ego verbal'noj reprezentacii v SMI [The concept of event and means of its verbal representation]. St. Petersburg, 2006. 24 p. (In Russ.).
12. Dumont D. Ocean Drive. Available at: http://www.azlyrics.com/lyrics/dukedumont/oceandrive.html.
13. Evans V. The structure of time: Language, Meaning and Temporal Cognition. Amsterdam; Philadelphia, 2004. 286 p.
14. Lakof G. Women, Fire, and Dangerous Things. The University of Chicago Press, 1990. 631 p.
15. Oxford Dictionary Online. Available at: https://en.oxforddictionaries.com.
16. Schank R.C., Abelson R.P. Scripts, Plans, Goals and Understanding: an Inquiry into Human Knowledge Structures. Hillsdale, 1977, 248 p.
17. Sinha Ch. Living in the Model. The Cognitive Ecology of Time. A Comparative Study. Magnani L. (ed.). Proceedings of the 12th International Conference on Model-Based Reasoning. Studies in Applied Philosophy, Epistemology, and Ethics, Springer. Berlin; Heidelberg, 2011. Available at: http://projekt.ht.lu.se/fileadmin/ user_upload/project/ccs/MBR012SinhaPreprint.pdf.
18. Zlatev J. The Semiotic Hierarchy: Life, Consciousness, Signs and Language. Cognitive Semiotics, 2009, no. 4, pp. 169-200.
