CC BY
103
А. Ю. Чукуров
КОНЦЕПТ «СЕМЬЯ» В ХУДОЖЕСТВЕННОЙ КУЛЬТУРЕ СКАНДИНАВСКИХ СТРАН И ФИНЛЯНДИИ (СЕРЕДИНА XIX - НАЧАЛО XXI ВЕКА)
В статье рассматриваются тенденции развития художественной культуры Скандинавских стран и Финляндии с середины XIX в. по настоящее время. Особое внимание уделяется анализу трансформации концепта «семья» и его репрезентации в художественных текстах. Делается вывод о проявлении трех моделей репрезентации концепта «семья» в художественной культуре Скандинавии и дается их характеристика.
Ключевые слова: концептосфера, концепт «семья», художественная культура, литература, современное искусство, национальный романтизм, «карелианизм», «романтический реализм»
We’re considering the trends of Scandinavian and Finland art and literature from the middle of the XIX cent. to our days. Particular attention is paid to the analysis of the concept "family" transformation and its representation in art. There is a conclusion about three representation models of the concept "family" in art and gives its characteristics.
Keywords: sphere of concepts, the concept "family", artistic culture, literature, contemporary art, national romanticism, "ka-relianism", "romantic realism"
Концепт «семья» является одним из центральных для концептосферы Скандинавских стран. Условия жизни в Северной Европе, т. е. прежде всего удаленность основной массы населения от крупных торговоремесленных поселений и относительная изоляция на раннем этапе, формировали крепкую взаимозависимость членов рода друг от друга. Не случайно именно Северная Европа породила в эпоху раннего Средневековья такую необычную социально-культурную единицу, как «семья-корабль», предполагающую не только совместное проживание, но и совместное освоение окружающего пространства. Долгое время человек не воспринимает себя в отрыве от своего рода, а месть за смерть члена семьи становится центральной доминантой раннесредневекового скандинавского эпоса. Весьма показателен и тот факт, что для женщины ее изначальная семья важнее той, куда она приходит в результате брака. Знаменитая месть Гудрун - пожертвовать своими сыновьями, но отомстить - это лишь вершина этнокультурного айсберга, дающего нам специфическое смысловое наполнение концепта «семья» в этом регионе.
В сагах наглядно показано - на протяжении всей жизни человек эпохи раннего Средневековья ощущал прочную связь со своим родом, всегда помнил родословную и гордился предками. «Семья (в широком смысле этого слова) была сплоченной группой, ее члены держались вместе во всех трудных ситуациях и являлись силой. Оскорбление одного из них становилось оскорблением всем, и наоборот, позор, который навлек на себя трус, предатель, тот, кто совершил позорное преступление, также касался всей семьи... Но в то же время авторитет семьи не подавлял независимости и предприимчивости до тех пор, пока все это не затрагивало честь рода. Сыновья были свободны в выборе образа жизни, будь то дома или за границей» [1].
Концепт «семья» вводит человека в мир культуры, изначально формируя у него совершенно конкрет-
ные установки. Так же как этноним (самоназвание) сообщает ребенку первоначальные культурные установки и превращается в фундамент картины мира, так и концепт «семья» для скандинава оказывается определяющим в процессе структурирования ментального пространства. Для народов, у которых хуторское и усадебное хозяйство оказывалось определяющим, а города охватывали лишь незначительный процент торгового населения, в Средние века семья играла роль своеобразного микромира.
В последующие эпохи значение концепта оставалось неизменным. Позднее Средневековье с Реформацией сохраняли семейные ценности и значение семьи, в том числе патриархальной, а родственные отношения ценились превыше всего. В отличие от всей остальной Европы, второй и третий брак не осуждался, а считался нормой - человек вне семьи существовать не должен. Мы сталкиваемся с феноменом специфического патриархально-хуторского сознания, близкого островному. Евангелическая церковь работает на укрепление концепта «семья», обращая повышенное внимание на внутрисемейную дисциплину.
Тема семьи серьезно актуализировалась во второй половине XIX столетия как в связи с глубокими трансформационными процессами в обществе, так и обусловленная расцветом неоромантизма в Скандинавии. Целая плеяда скандинавских художников создает богатую и своеобразную галерею образов и картин семейной, домашней, скрытой от глаз посторонних повседневности.
Картины яркого домашнего быта и семейной жизни в полной мере появляются уже в середине XIX в. в творчестве Андерса Цорна, шведского художника-реалиста. А. Цорн, будучи незаконным сыном пивовара из Южной Германии и уроженки Мура, вырос на ферме родителей матери. Детские впечатления впоследствии помогали ему создавать неповторимый колорит его полотен и правдиво воспроизводить будни обычного
121
человека. Через всю свою жизнь он пронес любовь к матери, которая всегда оставалась для него морально-нравственной опорой. Ко многим своим картинам он составляет комментарии, что делает их еще более реалистичными, превращая в оригинальный документ эпохи.
Концепт «семья» в наиболее полной степени проявляется в творчестве шведского художника Карла Ларссона. Он представил свою семью в серии акварелей - «Мои» (1895), «Дом» (1899), «Ларссоны» (1902) и др. Образ дома с его приватностью и защищенностью, соразмерностью человеку был репрезентирован как в его творчестве, так и в самой «жизненной стратегии»: дом Карла Ларссона и его супруги Карин в Сюн-дборне становится образцом шведского стиля и образа жизни. Перед нами серия акварелей, где изображены члены семьи Ларссона, его дети, супруга, отдыхающие на берегу реки, играющие, занимающиеся обыденной домашней работой. Огромную роль играет изображение интерьеров, природного окружения. В 1899 г. выходит книга Карла Ларссона «Дом», где и были помещены многие его акварели. Достаточно взглянуть на то, как художник любовно выписывает детали завтрака семьи на лужайке перед домом, или на сам дом с яркой черепичной крышей, утопающий в зелени, чтобы понять, сколь много места в его жизни и душе занимает семья.
Характерно, что параллельно с творчеством Карла Ларссона в Швеции, в другой скандинавской стране - Дании - работает супружеская пара - Анна и Микаэль Аншеры, оставившая заметный след в скандинавской художественной культуре. На протяжении ряда лет они создают серию картин, в которой воспевают свой дом и быт датской семьи - «Женщина, читающая газету около окна» (Анна Аншер, 1916), «Играющие в Остербей дети» (Анна Аншер, 1916), «Цветущие розы летним днем у дома Анны и Микаэля Аншеров» (Микаэль Аншер, 1883), «Женщина, вышивающая в гостиной дома Аншеров» (Микаэль Аншер, 1885), «Дом Йена Рёнтведа около Фёрбакки» (Микаэль Аншер, 1890), «Дети, поющие вокруг пианино» (Микаэль Аншер, 1899). Мы снова видим любовное выписывание деталей интерьера и веселые лица детей. Параллели с творчеством К. Ларссона более чем очевидны.
Поскольку романтизм и неоромантизм XIX столетия в Скандинавских странах и Финляндии позиционировал себя как движение, обращенное к национальным корням, что было весьма актуально в обстановке формирующегося национального самосознания, очевидно, что тема семьи должна была в этих странах оказаться вписанной в национальный колорит. Так, в Финляндии художественное движение карелианизм задает четкие национальные ориентиры творческого поиска. Художники обращаются к образам природы, народного быта, пытаются перенести на свои полотна этнические традиции. Формирующееся национальное
самосознание и интенсивный творческий поиск выводят на авансцену художественной жизни Финляндии Акселя Галлен-Каллела и Пекку Халонена. Тема детства и семьи превращается в своеобразный поджанр в их творчестве. Наверное, крестьянскую повседневность невозможно было бы раскрыть в полной мере без живых детских образов: это «Мальчик и ворона», «Корова и мальчик», «Нищий мальчик», «Мальчик-бедняк», «Первый урок», «В сауне», «Подпасок из Паанаярви» у А. Галлен-Калллелы, и словно бы зеркальное отражение или продолжение темы в творчестве П. Халонена - «Два мальчика», «Мальчик, переходящий через ручей», «Мальчик на берегу» и т. д. Даже на картинах, где нет прорисовки лица, Халонену удается передать позитивное настроение - светлая палитра, совмещение образа ребенка и воды как традиционного символа чистоты.
Когда речь заходит о семье и искусстве скандинавских стран второй половины позапрошлого века, то в первую очередь сталкиваемся с известным конфликтом двух крупнейших представителей шведской богемы - Карла Ларссона и Августа Стриндберга. Противоречие это стало уже чем-то хрестоматийным для узкой группы исследователей-скандинавистов, занимающейся научными изысканиями в области искусства, но до сих пор остается неизвестным широкой публике. За этим конфликтом двух одаренных, талантливейших людей эпохи скрывается не только разница во взглядах или жизненных позициях творческих личностей, но противостояние двух концепций, двух вариантов интерпретации одного и того же социального феномена - феномена семьи на стыке двух столетий. Стриндберг обвинял Ларссона в идеализации института семьи, заявляя о том, что взгляды художника не имеют никакого отношения к реальной действительности. Писатель всем своим творчеством доказывал, что семья в понимании представителя среднего класса изжила себя, а дом - это склеп, где индивид лишен настоящей свободы.
В ходе анализа концепта «семья» обращает на себя внимание роль женщины, как хранительницы домашнего очага, матери семейства. В этом отношении очень показательно отношение к женщине самого А. Стриндберга. Он ненавидел феминизм, неоднократно выступал и писал статьи, содержащие яростную критику в адрес этого явления социальной жизни. В его трудах сквозит не только неприятие феминизма как такового, но едва ли не ненависть к женщине. Женщина - это концентрат мирового зла, согласно А. Стринд-бергу. «Пляска смерти» - вот воплощение семейного ада, где ненависть главный двигательный механизм. В работе Карла Ясперса «Стриндберг и Ван Гог» [4] есть очень интересная глава - «Патография Стриндбер-га», в которой подробно проанализированы взаимоотношения драматурга с женщинами, в частности, уделено особое внимание рассмотрению поведения Стринд-берга в отношении первой жены Сири фон Эссен. Пе-
122
ред нами глубокий и всесторонний анализ «бреда ревности» и шизофренических состояний А. Стриндберга.
Тема семьи оказывается одной из магистральных и в творчестве норвежского драматурга Генрика Ибсена. «Дом» Ибсена, как и повседневность Стриндберга, - это вместилище изживших себя догм, давно умерших страстей и «скелетов», которых прячут в шкафах главные герои. Особенно ярко образ Дома представлен в драме «Йун Габриель Боркман», где в заключительной сцене дано явное противопоставление жилища Боркмана с оставшимися представителями старого поколения -потерянным Боркманом, его женой - непримиримой Гунхильд и умирающей от рака Эллой Рентхейм -и дороги, по которой молодое поколение уезжает к новой жизни.
События ХХ в. постепенно меняли социокультурную ситуацию, что не могло не отразиться на концепте «семья» и его смысло-содержательном наполнении. Существенной чертой скандинавского искусства второй половины ХХ в. является объективное изменение характера диалога Мужского и Женского и смещение традиционных социальных ролей. Меняется и значение семьи. Так, известный норвежский психиатр и культуролог Финн Скэрдеруд в своей монографии «Беспокойство. Путешествие в себя» пишет: «Понятие “семья” трудно поддается определению. Она больше не является единицей воспроизводства и в еще меньшей степени является единицей воспитания. Воспитание в большей степени превратилось в общественное дело» [2, с. 30].
Поскольку диалог мужчины и женщины раскрывался прежде всего на фоне дома и семьи, то трансформации подвергаются именно эти категории. Меняется характер традиционных семейных конфликтов. В частности, это касается классического конфликта между отцом и сыном, который преобразовался в конфликт между матерью и дочерью. Гендерная проблематика активно вторгается в ткань художественного текста. Один из ярких примеров - роман Кари Хотакайне-на «Улица Окопная» (2002), рассказывающий о жителях современного Хельсинки. За этот роман автор был удостоен главной литературной премии «Финляндия» в 2002 г., а также литературной премии Северного совета в 2004 г. В романе мы видим, как мужчина и женщина меняются ролями. Главная героиня, Хелена, в отличие от мужа не обременена ведением домашнего хозяйства. По этому поводу Матти говорит следующее: «всю домашнюю работу за десять лет я стопроцентно взвалил на свои плечи» [3, с. 18]. После ссоры с мужем Хелена уходит от него, и теперь перед ней встает ряд новых для нее вопросов: «Сколько белка добавлять в макаронную запеканку? Сколько минут варится спаржа? Что такое желатин? Что означает пассеровка? Сколько капусты кладут в ленивые голубцы?» [Там же, с. 151]. Вряд ли бы подобными вопросами задавалась женщина - истинная хранительница домашнего очага. Уходит сильный мужчина, воин, охотник, успешный делец, глава семьи, гордый и грозный отец.
Художественная культура второй половины ХХ -начала XXI в. дает нам немало примеров распада семьи. Весьма показательны в этом отношении фильмы И. Бергмана. Мы видим полное отсутствие взаимопонимания и, более того, его невозможность. Нередко мы сталкиваемся именно с консерватизмом и репрессивным характером семьи, не вписывающейся в систему ценностей подрастающего поколения, как, например, в фильме Л. Мудиссона «Покажи мне любовь» или в романе Й. К. Грёндаля «Молчание в октябре».
Таким образом, во второй половине XIX в. - начале нашего тысячелетия искусство Скандинавских стран и Финляндии вырабатывает три модели репрезентации концепта «семья».
Во-первых, это национально-романтическая модель. Для нее характерно: гипертрофированное внимание по отношению к семье и дому; семейноцентрический характер; очевидная романтизация повседневности; национально-политическая ангажированность; ориентация на фольклор; проективный характер, поскольку художники сознательно ставят перед собой задачу не только обратиться к семейным ценностям и показать их значимость, но и создать модель образцового дома и образцовой семьи, преследуя в том числе и цель формирования и укрепления национальной идентичности. Творческие достижения этой группы художников, безусловно, вносят серьезный вклад в развитие мирового искусства, но по-настоящему значимы и понятны прежде всего в рамках национальных государств, где превращаются в бренды и символы национальной культуры, а потому сами художники лишь в редких случаях обретают общемировую славу и известность.
Во-вторых, это социально-критическая модель. Можно выделить следующие ее характеристики: находится в русле европейских художественных течений; повышенный социальный критицизм и негативизм в восприятии реальности; рефлективность; крайний субъективизм - эта модель не может безусловно рассматриваться как «модель потребного будущего» и одновременно не является иллюстрацией настоящего, как предполагается в контексте критического реализма. Будучи крайне субъективной и понятной лишь в контексте биографий и личностных особенностей авторов, она в крайне незначительной степени отражает реальное бытие скандинавской культуры того времени, освещая лишь отдельные тенденции и явления повседневности. Укладываясь в рамки мейнстрима европейской художественной жизни, художественные произведения оказываются понятны всему европейскому и североамериканскому интеллектуальному сообществу того времени, а потому обретают известность и популярность далеко за пределами национальных государств.
Вторая половина ХХ в. дает новую модель репрезентации концепта «семья», которая может быть названа гендерно-критической. Для нее характерны: гендерный центризм; гендерное равенство при наличии сильной женщины и слабого мужчины, возмож-
123
но от того, что художники оказываются не в состоянии показать гендерное равенство при наличии сильного мужчины; конфликт матери и дочери оказывается в центре внимания художника; структура семьи подвергается резкой трансформации, а семья практически перестает играть репродуктивную роль.
Скандинавские страны позднего Нового времени не имели единой культурной доминанты, и как
следствие, мы сталкиваемся с противоположными тенденциями в репрезентации концепта «семья» в искусстве. Характерно, что сегодняшний день не дает нам столь разного прочтения данного основополагающего для стран Северной Европы концепта. Гендерно-критическая модель в современном искусстве Скандинавии снивелировала все различия в его прочтении и интерпретации.
1. Симпсон, Ж. Викинги. Быт, религия, культура [Электронный ресурс] / Жаклин Симпсон. - Режим доступа:
http://www.ulfdalir.narod.rU/literature/Simpson_J_Everydaylife/7.htm. (15.02.2011), свободный. - Загл. с экрана. - Яз. рус.
2. Скэрдеруд, Ф. Беспокойство. Путешествии в себя / Ф. Скэрдеруд; пер. М. Эскиной. - Самара: Бахрах-М, 2003. - 478 с.
3. Хотакайнен, К. Улица Окопная: роман / К. Хотакайнен; пер. с фин. И. Урецкого. - СПб.: Азбука-классика, 2004. - 336 с.
4. Ясперс, Карл. Стриндберг и Ван Гог [Электронный ресурс] / Карл Ясперс. - Режим доступа: http://www.psychiatry.ru/ lib_show.php?id=78 (20.02.2011), свободный. - Загл. с экрана. - Яз. рус.
124
