CC BY
97
ФИЛОЛОГИЯ
В.В. ЧАРКИН
аспирант кафедры истории русской литературы Х1-Х1Х веков Орловского государственного университета Тел. 8 910 305 00 43
КОНЦЕПТ «ПОЭТ» КАК СПОСОБ ВЫРАЖЕНИЯ АВТОРСКОГО СОЗНАНИЯ В ЛИРИКЕ С.Я. НАДСОНА
Статья посвящена изучению философской лирики С.Я. Надсона, посвященной проблемам поэтического творчества. Определяются доминанты отношения поэта конца Х1Х века к проблеме взаимодействия искусства и действительности.
Ключевые слова: неоромантизм, литературная традиция, лирика Надсона, концепт, система образов, композиция.
Современное литературоведение находится в постоянном поиске новых универсальных способов анализа литературного произведения.
Одним из достижений последних лет стало введение в научный обиход понятия «концепт», восходящего к дискурсивной интеллектуальной практике 1970-е годов [4: 44] и отмеченного именами И.Р. Гальперина[2], Д.С. Лихачева[8],
Ю.М. Лотмана[9], Ю.С. Степанова и других выдающихся ученых. Концептуальный подход к анализу текста предполагает взаимодействие структурно-смыслового и коммуникативного уровней, направленное на исследование имплицитно выраженного в содержательноконцептуальной сфере замысла автора. [2:27-28]
«Концепт - это как бы сгусток культуры в сознании человека; то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека, - отмечает Ю. С. Степанов.
- И, с другой стороны, концепт - это то, посредством чего человек <...> сам входит в культуру, а в некоторых случаях и влияет на нее. <...> Концепт
- основная ячейка культуры в ментальном мире человека»^: 43].
В творчестве любого автора сложившийся в культуре концепт, как совокупность исторически закрепленных за тем или иным понятием ассоциативных значений, образующих «объем смыслов», приобретает индивидуальные черты, которые определяются традицией, мировоззрением творца и его творческими установками. В этой системе координат концептуальным оказывается и само понятие «творчество» («поэтическое творчество»), что позволяет, с одной стороны, установить универсальность и традиционность стремлений самых разных авторов определить значение своего творчества для мира, а с другой - раскрыть тот комплекс мыслей и чувств, которые неизбежно рождает акт вдохновения.
Еще в самом начале своей творческой деятель-
© В.В. Чаркин
ности С.Я. Надсон размышлял над тем, что такое поэтический дар и каково его предназначение. В раннем стихотворении «Я чувствую и силы, и стремленье...» он вступает в поэтический диалог с литературными предшественниками и умышленно обращается к пушкинскому пониманию назначения поэта, осмысливая его с позиций эпохи 1880-1890-х годов, которую еще в начале ХХ века назвали «эпохой поэтического безвременья»[13:270]:
Я чувствую и силы, и стремление Служить другим, бороться и любить... [11:5].
Поэт не оспаривает того, что творчество - это особенное состояние души, которое выделяет поэта от обычных людей. Но в то же время для него поэтический дар не просто имеет божественное происхождение, а воспринимается лирическим героем как дитя, «рожденное в раздумье роковом», свойство, приносящее духовные страдания, потому что душа поэта более восприимчива к миру и его трагедиям.
В стихотворении возникает традиционный романтический мотив трагического непонимания. И вина за это возложена не на творца, который готов принести себя в жертву народу, а на общество, которое не испытывает потребности в поэте-трибуне:
Но кто поймет, что не пустые звуки Звенят в стихе неопытном моем, -Что каждый стих - дитя глубокой муки .[11:5] В стихотворении «Я чувствую и силы, и стремленья.» обнаруживается пересечение нескольких мотивных комплексов, которые определяются концептом «поэт». Первый - страдание - связан с традицией определения поэтического дара как мучительного для творца. Второй включает атрибутивные характеристики поэзии: «песня», «звуки». Объединяющим для них становится мотив вдохновения, выводящий проблематику стихотворения на
Шэй
УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ
особый концептуальный уровень, на что указывает использование Надсоном закавыченной цитаты: Что каждый миг «святого вдохновенья»
Мне стоит слез, невидных для людей... [11:5]. Для понимания творческой концепции поэта нам представляется необходимым рассмотреть особенности использования этого мотива в русской поэзии.
Семантическое поле концепта «вдохновение» отражено в «Толковом словаре живого великорусского языка» В. Даля: «Вдохновение, вдохнуть, см. вдыхать»[3:173], что, на первый взгляд, полностью лишает его всякого поэтического ореола и связи с творчеством. В словарной статье «Вдыхать» В. Даль уточняет: «Вдохновлять, вдохновить кого, воодушевлять, оживлять, восхищать, воспламенять, пробуждать духом и делать способным к высшим проявлениям духовных сил. Бог вдохновил пророков. Вдохновенный певец. -ся, смотря по смыслу речи, вдохновлять самого себя, или / быть вдохновляему. Вдохновение ср. действие того, кто вдохновляеть; / духовное внушение, состояние вдохновенного; / высшее духовное состояние и настроение; восторженность, сосредоточенье и необычайное проявление умственных сил. / Наитие, внушение, ниспосланное свыше .»[3:174]
Главное в подобном, весьма пространном определении, что значение слова «вдохновение» В. Даль связывает с Божественным началом. В христианской традиции вдохновение - один из даров Духа Святого. В 1 Книге Царств сказано: «И иде оттуду в Наваф (иже) в Раме: и бысть и на нем Дух Божий, и идяше идый и прорицая.» (23-24; 1 Царств)
Именно такое понимание вдохновения легло в основу статьи Г.Р. Державина «Рассуждения о лирической поэзии или об оде»: «Вдохновение не что иное есть, как живое ощущение, дар неба, луч божества. Поэт, в полном упоении чувств своих, разгорался свышним оным пламенем или, простое сказать, воображением, приходит в восторг, схватывает лиру и поёт, что ему велит его сердце. Не разгорячась и не чувствуя себя восхищённым, и приниматься он за лиру не должен.
Вдохновение рождается прикосновением случая к страсти поэта, как искра в пепле, оживляясь дуновением ветра.. .»[5:536]
В русской поэзии «вдохновенье» в сочетании с эпитетом «святое» впервые появилось в творчестве В.А. Жуковского в ходе поэтической полемики между В. Л. Пушкиным и П. А. Вяземским об отношении к критике новой поэзии шишковистами. В послании «К кн. Вяземскому и В.Л. Пушкину» (1814), характеризуя творчество собрата по перу.
Василий Андреевич использует традиционные для романтической поэзии формулы, характеризующие творчество: поэзия - «блаженство с неба», поэты -«чада Феба», у поэта «пламенная душа».
Друг Пушкин; счастлив, кто поэт;
Его блаженство прямо с неба;
Он им не делится с толпой:
Его судьи лишь чада Феба;
Ему ли с пламенной душой Плоды святого вдохновенья К ногам холодных повергать,
И на коленях ожидать От недостойных одобренья?[6:221]
Следует отметить и то, что во втором варианте перевода элегии Томаса Грея «Сельское кладбище» («Elegy Written in a Country Church-yard») Жуковский прямо вводит сочетание слов «вдохновение святое», которых нет в тексте английского поэта:
The struggling pangs of conscious truth to hide,
To quench the blushes of ingenuous shame,
Or heap the shrine of Luxury and Pride With incense kindled at the Muse's flame[17:157-158].
При этом пафос этого фрагмента элегии
В. А. Жуковский полностью сохраняет: так же, как и Т. Грей, он призывает служить высокому искусству, не опускаясь до лжи, не прославляя роскошь и гордыню:
Или, коварствуя, правду таить, иль стыда на ланитах
Чистую краску терять, иль срамить вдохновенье святое,
Гласом поэзии славя могучий разврат и фортуну [6:398].
Вильгельм Кюхельбекер в стихотворении «Вопросы» (1832), предъявляя высокие требования к поэзии, утверждает:
Должно ли ведать гнев враждебных лет,
Душа души, святое вдохновенье,
Должно ли опадать в одно мгновенье,
Как в осень сорванный со стебля ^вет?[7:239]
Несколько в ином ключе, но то же самое о сущности поэзии и любви как основе творчества писал Н.М. Языков в стихотворении «Весенняя ночь»:
Приди, утешь мое уединенье,
Счастливою рукой благослови Труды и дни грядущие мои На светлое, святое вдохновенье,
На праздники и шалости любви![16:299]
В стихотворении Е.П. Ростопчиной «Три поры
ФИЛОЛОГИЯ
жизни» есть строки, прямо указывающие на то, что истинная поэзия должна быть свободна от всего наносного, бытового, мелочного:
Но светлая мечта Поэзии сменила Тщеславья гордого опасно-сладкий сон. Воскресло, ожило святое вдохновенье!..
Дышу свободнее... [14:67]
Н.А. Некрасов в стихотворении 1838 года «Смерти» («Не приходи в часы волнений...») использует эту устойчивую формулу для того, чтобы высказаться о силе поэзии, которая способна победить смерть:
И о страстях и о земле,
Когда святое вдохновенье Горит в груди и на челе... [12:188]
В лирике Л.А. Мея («О Господи, пошли долготерпенье!..») «святое вдохновение», дарован-
ное Богом, противопоставлено подцензурному творчеству:
Неволю мысль цензуре в угожденье,
Неволю дух - напрасно! Не сойдет Ко мне твое святое вдохновенье[10:65].
Таким образом, в разных литературных контекстах - от серьезного и патетичного (Державин, Жуковский, Кюхельбекер, Некрасов) до ироничного (Мей) и игрового (Языков) - семантика словосочетания «святое вдохновенье» остается неизменной. Можно утверждать, что в романтической поэзии и поэзии «чистого искусства» сложилось устойчивое представление о вдохновении как Божественном даре.
Сам же С.Я. Надсон еще раз обратился к этому романтическому концепту в поэме «Иуда», описывая страдания Христа. При этом здесь он уже не использует кавычки:
Христос молился... Пот кровавый С чела поникшего бежал...
За род людской, за род лукавый Христос моленья воссылал;
Огонь святого вдохновенья Сверкал в чертах его лица,
И он с улыбкой сожаленья Сносил последние мученья И боль тернового венца. [11:20]
Надсон уравнивает поэтический дар с мессианским, подчеркивает Божественность его происхождения. Так концепт «поэзия» приобретает в лирике С.Я. Надсона устойчивую семантику, определяемую отношением автора к собственному творчеству.
Более конкретное выражение концепт «поэт» получает в стихотворении «Слово». Произведение
отличается типичной для творчества Надсона двухчастной композицией. Первая - размышления о призвании поэта, который должен нести народу истину, учить честности, воспитывать потребность в идеале, безвозвратно утраченном. Но поэт отказывает себе в роли глашатая и трибуна, испытывая сомнения в своем таланте, неуверенность в силе поэтического слова.
Начало стихотворения построено на возвышенной, торжественной интонации, но она не является оптимистической, так как здесь преобладают глагольные формы условного наклонения: «беспощадно б. клеймил», «Я б поднял всех на бой», «Я б знамя света развернул», «Гремел бы смелый голос мой» и т.д.
Первая часть стихотворения наполнена
пушкинско-лермонтовской символикой («О, если б огненное слово я в дар от музы получил.», «Я б знамя света развернул.», «стремленье к истине вдохнул.», «слезой бы прожигал.», «гремел бы смелый голос мой, звуча огнем негодованья.»), но уже в ее конце возникает нетрадиционный для романтизма образ-деталь «правдивой слезы». Подобное проявление эмоций в русской поэзии начала ХІХ века выражалось иначе: как правило, семантически слово «слезы» было связано с темой любви («Поцелуями прежде считал.», «Нищий», «Отчего», «Благодарность» М.Ю. Лермонтова). Определенную смысловую окрашенность придавал слову «слезы» и сопутствующий ему в романтической поэзии эпитет «горькие».
На новаторском образе «правдивой слезы» Надсон строит антитезу второй части, в которой констатирует бессилие художника. Здесь все основывается на отрицании:
Мне не дано такого слова...
Бессилен слабый голос мой,
Моя душа к борьбе готова,
Но нет в ней силы молодой...
В груди - бесплодное рыданье,
В устах - мучительный упрек,
И давит сердце мне сознанье,
Что я - я раб, а не пророк! [11:25] Философский мотив свободы, напрямую отсылающий к пушкинскому стихотворению «Узник», реализован Надсоном в лирическом произведении, в котором почти вся система образов тождественна прототипу:
Сижу за решеткой в темнице сырой. «Узник» Мрачна моя тюрьма. «Слово»
Вскормленный в неволе орел молодой. «Узник» Клялись мы, - как орлы, могучи и сильны «Слово» Мой грустный товарищ, махая крылом. «Узник»
УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ
Со мной товарищ мой, мой брат. «Слово»
В образной структуре этих текстов имеются и расхождения: товарищ у Надсона - это реальный человек, владевший мечом-словом, который «за каждую слезу ударом отомщал.» Оппозиция лира-меч, слово-дело здесь работает примерно на тех же правах, что и у Пушкина. Но в отличие от предшественника, Надсон дает иное толкование судьбы поэта-борца: если у Пушкина побег из тюрьмы предполагает полное освобождение, то для лирического героя Надсона побег невозможен, тюрьма для него - могила, в которой «угасли навсегда» «и песен чудный дар, и молодость, и сила». И хотя лирический герой не сломлен неведомыми врагами («враги безжалостно нас бросили в тюрьму» и, очевидно, требуют «слагать. льстивый гимн»), он пророчески предвидит, что слава и понимание к нему придут после «гибели на пути, в бою с гнетущим злом».
Поэтическая программа С.Я. Надсона изложена в стихотворении достаточно подробно. По мнению автора, поэзия должна бороться с пороками мира, с духовной тьмой, с человеческим безразличием и себялюбием. Он убежден, что только поэтическое слово способно разбудить сердца и души людей, способно рождать сильные чувства, эмоции, напомнить о «святом, забытом идеале», о возвышенных духовных устремлениях.
Стремление поэта к правде, к духовной чистоте, нравственным началам С.Я. Надсон противопоставляет бессмысленному и бесполезному существованию толпы, которая полностью утратила былые идеалы, не способна сопротивляться и мечтать. Именно потому поэт оказывается единственным честным и неравнодушным началом в мире, готовым бороться за свои идеалы и свою мечту.
Вторая часть стихотворения еще более трагична. Лирический герой Надсона упрекает себя за бессилие, за «слабый голос». Творец, готовый к борьбе и служению, растрачивает свой дар на пустые мелочи и «мучительные упреки», потому что он человек своего времени, своей эпохи, которая даже поэта-пророка превращает в раба.
Почти все исследователи отмечали крайнюю эклектичность и двойственность мировосприятия Надсона. Достаточно зримо это проявляется и в тематической группе, связанной с концептом «поэт». Так, в стихотворении «Поэт» С.Я. Надсон предлагает собственную формулу творчества, прямо противоположную идеологическим выкладкам близких ему революционеров-демократов.
В противоположность Н.А. Некрасову считавшему, что творец, наделенный поэтическим даром,
не имеет права разменивать свои способности на воспевание красот природы и интимных чувств, Надсон убежден, что любая поэзия имеет право на существование. Поэт-трибун, выражающий в своих стихах чувство протеста, говорящий народу страшную правду, служащий «отчизне дорогой», не может не вызывать восторга и уважения в душе лирического героя. Но при этом Надсон утверждает, что поэзия - это дар особенной силы и страсти, предназначение которого - давать людям надежду, увековечивать память павших, поддерживать разочаровавшихся в борьбе, утративших надежды на достижение светлого будущего.
Место поэта-трибуна, с точки зрения
С.Я. Надсона, - быть впереди тех, кто еще не утратил веру в революционное преобразование мира. Именно такой творец имеет право на гордое звание Поэта:
Пусть он ведет нас в бой с неправдою и тьмою, В суровый, грозный бой за истину и свет, -И упадем тогда мы ниц перед тобою,
И скажем мы тебе с восторгом: «Ты - поэт!»
[11:26]
Но рядом с поэзией гражданского звучания возможна и лирика «чистого искусства». Гармония природы, «тихое журчание ручья», «мир фантазии», живой смех, звуки, «красота, любовь, забвенье и покой» способны вызвать настоящее чувство наслаждения. По силе своего воздействия на человека высокая лирика не менее значима, чем гордые строки о необходимости борьбы. Настоящая поэзия, идущая из глубины души, тоже достойна уважения и имеет право на существование:
Пусть насладимся мы без дум и размышленья, И снова проживем мечтами юных лет, -И мы благословим тогда твои творенья,
И скажем мы тебе с восторгом: «Ты - поэт!»
[11:27]
Таким образом, для С.Я. Надсона настоящая поэзия, созданная честным творцом, не испугавшимся открыть сокровенные тайны своего сердца, должна быть частью культурной и духовной жизни общества.
В стихотворении «Певец, восстань! Мы ждем тебя - восстань!..», содержащем откровенный призыв к действию, «речь уже прямо идет о народном гневе, который растет во время предгрозовой тишины, растет, «как буря в океане», и о врагах, которые пока еще беспечны и сильны, но чей пир - «безумцев пир на пышущем вулкане». Страна «готовится к решительному бою», и поэт должен звать к борьбе.»[1:195]
Диалог с Н.А. Некрасовым намечается и в сти-
ФИЛОЛОГИЯ
По своему смыслу со стихотворением «Музе» перекликается и стихотворение «Я понял, почему уста.» В нем изображается поэт, который измучен страшным миром, вызывающим в душе человека только скорбь и протест. Боль за происходящее вокруг настолько сильна, что даже истинный творец не может выразить ее в своем слове.
Размышление С.Я. Надсона над предназначением поэта вылилось во вдохновенные строки стихотворений «Поэзия», «Томясь и страдая во мраке ненастья», «Милый друг, - я знаю, я.», «Верь,
- говорят они, мучительны сомненья!», «Муза!». Все они объединены единым пафосом и концептуальными основаниями. Поэт для С.Я. Надсона -творец, избравший себе тяжелый и тернистый путь служения людям. Он приносит свое вдохновение, свои духовные силы пустому миру в надежде, что будущие поколения поймут и оценят его жертву. И в этом проявляется неоромантическая концепция творческой личности, способной противостоять обстоятельствам.
да страдающая и жертвенная.
Библиографический список
1. БялыйГ.А. Чехов и русский реализм: Очерки. Л.: Сов. писатель, 1981.
2. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. - М.: Наука, 1981.
3. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т.1. М.: Государственное издательство иностранных и национальных словарей, 1955.
4. Демьянков В.З. Понятие и концепт в художественной литературе и в научном языке. Вопросы филологии. 2001. № 1. С.35-47.
5. Державин Г.Р. Сочинения Державина с объяснительными примечаниями Я. Грота. Т.VII. СПб., 1878.
6. Жуковский В.А. Стихотворения. Собр. соч.: В 4 т. Т.1. М.-Л.: Художественная литература, 1959.
7. Кюхельбекер В.К. Избр. произведения: В 2 т. Т.1. Стихотворения. М.-Л.: Сов. писатель, 1967. (Б-ка поэта, БС).
8. Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка. Изв. АН СССР. Сер. литературы и языка. М.: Наука, 1993. Т.52. №1. С.3-9.
9. Лотман Ю.М. Семиосфера. СПб., 2000.
10. Мей Л.А. Избр. произведения. М.-Л.: Сов. писатель, 1972. (Б-ка поэта, БС).
11. Надсон С.Я. Полн. собр. соч.: В 2 т. Т.1. Стихотворения.- Пг.: Изд. А.Ф. Маркса, 1917.
12. Некрасов Н.А. Полн. собр. соч. и писем: В 15 т. Т.1 М.-Л.: Наука, 1981.
13. Розанов И. Н. Отзвуки Лермонтова. Венок М. Ю. Лермонтову: Юбилейный сборник. М.; Пг.: Изд. т-ва «В. В. Думнов, наследники бр. Салаевых», 1914. С. 237-289.
14. Ростопчина Е.П. Поэты 1840-1850-х годов. - Л.: Сов. писатель, 1972. (Б-ка поэта, БС).
15. Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры: 3-е изд. М.: Академический проект, 2004.
16. Языков Н.М. Полн. собр. стихотворений. М.;Л.: Сов. писатель, 1964. (Б-ка поэта, БС).
17. Gray Т. Elegy Written in a Country Church-yard. An Anthology of English and American Verse. М.: Прогресс, 1972.
хотворении «Музе». Оно так же лаконично по форме, как и некрасовский шедевр, и муза в нем тоже уподоблена женщине.
Долой с чела венец лавровый, -Сорви и брось его к ногам:
Терн обагренный, терн суровый Один идет к твоим ногам... [11:108]
Муза Надсона не возвышенна и прекрасна, а истерзана и поругана. Образ лаврового венка - символа победы, вдохновения, творчества - заменяет венец терновый, который в сознании людей неизменно ассоциируется с образом Христа и его страданиями на кресте.
Надсон считает, что его поэзия - это поэзия страданий, суровая и обагренная кровью. Это творчество, которое приносится в жертву всего человечества, потому что предназначено нести новую идею, пока не до конца принимаемую, но необходимую для гуманистического усовершенствования мира. Таким образом, образ музы у Надсона еще трагичнее, чем некрасовский, потому что она всег-
———UT<I ^yMKMNK^AMMTK^jX^r^ -----------------------------------------
V.V. CHARKIN
CONCEPT “POET” AS THE WAY OF EXPRESSION OF AUTHOR’S CONSCIOUSNESS IN S.Y.NADSON’S LYRICS
The article explores philosophical lyrics by S.Y.Nadson which is devoted to the problems of poetic creativity. Dominants of the poet’s attitude to the problem of interaction between art and reality in the end of the XIX century are determined.
Key words: newromanticism, literary tradition, Nadson’s lyrics, concept, system of images, composition.
