CC BY
38УДК 808-2-3-882-3
КОНЦЕПТ ХОЗЯЙКА В ОДНОИМЕННОЙ ПОВЕСТИ Ф. М. ДОСТОЕВСКОГО
Батурина Евгения Николаевна,
специалист-лингвист оргуправления аппарата губернатора правительства Еврейской автономной области, кандидат филологических наук, доцент, e-mail: murzilka240163@mail. ru
В статье предпринята попытка анализа контекстов, содержащих лексему «хозяйка», ее дериваты, синонимы и антонимы в повести Ф.М. Достоевского «Хозяйка». Данные контексты, по-нашему мнению, представляют собой вербальные репрезентации соответствующего концепта в этом произведении писателя.
Ключевые слова: концепт, контекст, вербальные репрезентации.
26 ноября 1846 г. в письме брату Михаилу Михайловичу Ф.М. Достоевский писал: «.. .работа для святого искусства, работа чистая в простоте сердца, которое ещё никогда так не дрожало и не двигалось у меня, как теперь перед всеми новыми образами, которые создаются в душе моей» [Цит. по: 4, 507]. Речь идёт о работе над повестью «Хозяйка».
© Е. Н. Батурина, 2018
Одним из центральных и наиболее противоречивых в рассматриваемой повести является образ Катерины - Хозяйки, прошлое которой, как и прошлое старика Мурина (её отца или мужа?), окутано для окружающих их людей завесой некой тайны. В Катерине, заброшенной по воле судьбы вместе с Муриным из Поволжья в Петербург, причудливо сочетаются язычество и православие, «греховность, преступность и горняя возвышенность чистого религиозного чувства» [2, 187]. Рано пробудившаяся в этой натуре при трагических обстоятельствах женская чувственность странно соседствует с девической восторженностью и наивностью.
Наша статья посвящён анализу концепта ХОЗЯЙКА в тексте повести в аспекте его вербальных контекстных репрезентаций. Лексема хозяйка, по мнению авторов «Словаря языка Достоевского» относится к словам-идиоглоссам, которые выступают как «отражение главных мирообразующих, мироформирующих идей» [7, 897] писателя, «служат концентрированным выражением специфики языка и стиля» [7, 897].
Принципиально важным для нашего исследования является понимание концепта как «модели содержания значимых для культуры слов», обладающих большой текстопорождающей силой» [9, 278]. Смысловое единство концепта как «национальной субъективности» последовательно проявляется «в виде образа, понятия и символа» [6, 42]. Вслед за В.И. Болотовым, мы считаем, что «Планом выражения концепта» может быть только персонифицированный текст, выражающий данную конкретную идею» [1, 86]. В тексте повести концепт ХОЗЯЙКА вербализован в контекстах, содержащих соответствующее слово, его дериваты, синонимы и антонимы.
Проанализируем контекстуальную семантику лексемы хозяйка как имени соответствующего концепта. Для этого выделим контексты с данным словом и его производным хозяюшка. Дадим им комментарий. Анализ предварим рассмотрением узуальных значений слов хозяин - хозяйка в «Словаре живого великорусского языка» В.И. Даля: «Хозяин, м. хозяйка, ж. (...) владелецъ, владетель чего, властный распорядитель, управитель; в доме, семье старший, голова, большакъ. <.. > || Хозяин, относит. жены муж. (...) || Сев.
суседко, дедушка, домовой. <.. .>Хозяйка, жена» [3, т. 4, 557].
1. «Ордынов решился наконец переменить квартиру Хозяйка его, очень бедная пожилая вдова и чиновница1, у которой он нанимал помещение, по непредвиденным обстоятельствам уехала из Петербурга куда-то в глушь» [4, 264].
2. «Ордынов оглянулся, и к нему склонилось с приветливою и светлою, как солнце улыбкою, лицо красавицы хозяйки его» [4, 275].
3. «Моя хозяйка уехала из Петербурга.
- Домна Саввишна? Неужели?.. Добрая, истинно благородная старушка!» [4, 285].
4. «Довези, добрый человек, вот меня с хозяюшкой к своим в наше место, лодку свою я отпустил, а вплавь пойти не умею» [4, 301].
5. «Садись, - сказал Алёша, а у меня вся душа изныла, как заслышала я голос его. - Садись и с хозяюшкой; ветер для всех, а в моём терему и для вас будет место» [4, 301].
6. «Ордынов уже вышел из комнаты из комнаты на первый оклик её и едва понял, что он входит к хозяевам. Перед ним отворилась дверь, и ясна, как солнце, заблестела ему улыбка чудной его хозяйки» [4, 303].
7. «Я, впрочем, подробно расспрашивал этого честного человека, - начал он, - он мне говорил, что болезнь той женщины.
Тут щекотливый Ярослав Ильич <.. > быстро, вопросительным взглядом устремился на Мурина.
- Да, хозяйки-то нашей...» [4, 313].
8. «Хозяйки, то есть бывшей хозяйки вашей, я как-то право. ну, да! Она, видите ли, больная женщина» [4, 313].
9. «Я, то есть мы, сударь, ваше благородие, то есть я примером сказать, да и хозяйка моя уж и как за вас бога молим, -начал Мурин, обращаясь к Ордынову, <.. > - да, сами знаете, сударь, она баба хворая, глупая, меня самого еле ноги носят.» [4, 313].
10. «Христос вас помилуй! Что мы, неверные, что ли какие? Пусть бы жил, кушал у нас наше яство мужицкое на здоровье, пусть бы лежал, - и слова бы не молвили б; да нечистый попутал, хво-
рый я человек, да и хозяйка моя хворая, - что будешь делать!» [4, 315].
11. «Да грех больно попутал, хозяйка-то ишь моя нездорова! Ах, кабы не хозяйка!» [4, 315].
Среди данных контекстов условно выделим 4 группы, отражающих различные смысловые пласты текста и, соответственно, разные значения лексемы хозяйка:
а) Контексты конкретно-реалистические (1, 3, 8). В них слово хозяйка обозначает «штрих-реалию из физиологического портрета столицы» [2, 167], связанную с петербургской системой найма «угла» «у каких-нибудь бедных жильцов» [2, 167]. Значения лексемы в контекстах: 'женщина, сдающая жилье внаём', 'жена или дочь хозяина, сдающего жилье внаем'. 1 и 3 контексты принадлежат плану речи повествователя. 8 контекст - фрагмент реплики полицейского чиновника Ярослава Ильича, обращённой к Ордынову в разговоре, где также участвует Мурин. Ярослав Ильич, не знает наверняка, какие отношения связывают Катерину и Мурина. Отсюда и оттенок неловкости в его интонации: «Хозяйки, то есть бывшей хозяйки вашей, я как-то право. ну, да!»
б) Контексты речи Катерины фольклорно-сказового характера из её рассказа Ордынову о своём прошлом (4, 5). В данных фрагментах говорится о встрече с Алешей - её «названым суженым», погибшим по вине Мурина. Героиня Достоевского передаёт реплики диалога Алёши и Мурина - двух соперников в борьбе за её сердце. В репликах звучит слово хозяюшка: «Довези, добрый человек, вот меня с хозяюшкой к своим в наше место» (Му-рин); «Садись и с хозяюшкой; ветер для всех» (Алёша). Иносказательные реплики Мурина в контексте ситуации приобретают угрожающе-зловещий смысл. Прямо назвав Катерину «своей хозяюшкой», он даёт Алёше понять, что не уступит её. Безраздельно владея волей девушки, злодей Мурин, связанный с ней преступным прошлым, напомнил ей: «Катеринушка, жемчужина моя многоценная! Помню я одну такую же ночь <...>. Хочу тебя так спроста спросить, не забыла ли ты? <.. > как учил один молодец одну красну девицу волюшку свою похитить назад у немилова, -а?» [301]. Не сказав тогда против «своего слова» [301], Катери-
на-хозяюшка, а по сути, рабыня Мурина, становится соучастницей убийства Алёши.
в) Контексты речи автора описательно-образного типа, в которых Хозяйка Катерина видится нам глазами страстно влюблённого в неё Ордынова (2, 6). Особый акцент делается на описании её улыбки: «к нему склонилось с приветливою и светлою, как солнце улыбкою, лицо красавицы хозяйки его»; «ясна, как солнце, заблестела ему улыбка чудной его хозяйки». Для Ордынова Катерина не просто хозяйка его души и сердца, в ней сосредоточено для него всё самое прекрасное, что может быть в женщине. С ней связаны все его надежды на взаимное счастье, на будущее. Он одержим ею, она его «владычица»: «Жизнь моя! - прошептал Ордынов, у которого зрение помутилось и дух занялся. - Радость моя! - <.. > Я не знаю, не понимаю тебя, я не помню, что ты мне теперь говорила, разум тускнеет мой, сердце ноет в груди, владычица моя!..» [4, С. 291-292]; «Владычица моя!» - прошептал Ордынов, дрогнув всем телом» [4, с. 395].
В «Толковом словаре.» В.И. Даля «Владычица - «госпожа, повелительница, государыня; || Богоматерь» [3, т. 1, 213]. Второе сакрально-символическое значение слова владычица ('Богоматерь') реализуется в повести в одном из контекстов речи Катерины, обра-щённой к Ордынову: «Иной раз встаю в тёмную ночь и молюсь долго, по целым часам; <.. > . Вся душа разрывается, словно распаяться всё тело хочет от слёз. <.. > Тут я опять стану молиться, и молюсь, и молюсь до той поры, пока Владычица не посмотрит на меня с иконы любовнее» [4, 293 - 294].
г) Контексты речи Мурина (7, 9, 10, 11). 7 контекст - реплика Мурина, адресованная одновременно Ордынову и Ярославу Ильичу, В ней заметна ирония: «Да, хозяйки-то нашей. ». Реплики Мурина, обращённые к Ордынову в этом разговоре троих, все насквозь ироничны, Язвительность и издёвка в них скрываются за извинительно-угодливой интонацией, что видно только из более широкого контекста. Неоднократно повторяемое стариком сочетание моя хозяйка, очевидно, имеет здесь значение 'моя жена'.
Для более детального анализа концепта ХОЗЯЙКА используем другие контексты речи героев и, прежде всего, - Мурина.
Речь Мурина вообще и особенно в диалогах с Катериной имеет загадочно-иносказательный (символико-аллегорический) характер. Сам их союз изначально загадочен и необъясним для Ордынова и для окружающих. Лишь своим рассказом о прошлом Катерина приоткрывает Ордынову завесу тайны: «меня испортил злой человек, - он, погубитель мой!.. Я душу ему продала!» [4, 293].
Необходимо подчеркнуть, что душа и сердце Катерины, право на её любовь в устах разных мужчин трижды в тексте повести становятся предметом купли-продажи, своего рода товаром: «Я теперь сиротинушка, хозяин свой, и душа-то моя своя, не чужая, не продавал её никому, как иная, что память свою загасила, а сердце не покупать стать, даром отдам, да, видно дело оно наживное» (Алёша - Катерине, с. 300); «Знать заглох у купца товар, залежался, даром с рук отдаёт! А не продал бы своей волей вольною его тогда купец ниже своей цены, отлилась бы и вражья кровь, пролилась бы и кровь неповинная, да в придачу положил бы тот покупщик свою погибшую душеньку!» (Мурин - Катерине и Ордынову, с. 309); «Куплю ж я тебя, красота моя у купца твоего, коль тебе души моей надобно! Небось не зарезать ему!..» (Ордынов - Катерине, с. 310).
Перечислим некоторые номинации, которые использует Мурин при обращении к Катерине: «красна девица», «жемчужина моя многоценная», «царь-девица», голубица моя», ««птенчик мой оперившийся, пташка моя встрепенувшаяся», «злая дочка», «дитя моё нежное, золотая головушка». Очевидно, что не только погубившая свою душу Катерина, находится в безграничной воле старика, принадлежит ему как хозяину душой и телом. И сам Мурин, великий грешник, колдун и чернокнижник, зависим от благосклонности своей «хозяйки», как влюбленный со всей силой поздней страсти старик может быть зависим от юной девушки. Катерина сама, когда ей это надо, - «хозяйка» Мурина: все её желания выполняются беспрекословно. «Я ведь ей не перечу ни в чём: птичья молока достану; птицу такую сам сделаю, коли нет такой птицы! <.. > А перечить нельзя! слова молвить нельзя поперёк, коли хошь своё счастье сберечь» [4, 317], - говорит Мурин Ордынову
В заключение остановимся ещё на двух контекстах речи Катерины, так или иначе раскрывающих характер их связи с Муриным,
природу её власти над ним, а значит, и - её рабства. Один из них -часть реплики, обращённой к Ордынову: «А то мне горько и рвёт моё сердце, что я рабыня его опозоренная, что позор и стыд мой, самой бесстыдной мне люб, что любо жадному сердцу и вспоминать своё горе, словно радость и счастье, - в том моё горе, что нет силы в нём и нет гнева за обиду свою!..» [4, 299]. Другой фрагмент - из её реплики, адресованной Мурину: «Наливай же свою чару, старина! Выпей за счастье твоей дочки любезной, рабыни твоей тихой, покорной, как впервинки была, как с тобой спозналась» [4, 306]. По-мнению И.И. Евлампиева, «Катерина сама отдается ему, полностью подчиняет ему свою волю, лишает себя свободы, поскольку признает его высшим человеком, подчинение которому для нее и есть высшее счастье» [5, 29].
Нам представляется, что сущность «подпольного» вакханичес-кого начала в натуре Катерины, её зависимости от чувственной стороны любви наиболее ярко выражена в словах Мурина, впервые задевшего в ней эту страстность и чувственность: «Пусть и ещё скажу, поколдую: кто полюбит тебя, тому и в рабыни пойдёшь, сама волюшку свяжешь, в заклад отдашь, да уж и назад не возьмёшь; в пору времени разлюбить не сумеешь; положишь зерно, а губитель твой возьмёт назад целым колосом!» [4, с. 309].
Не случайно старик называет Катерину «слабым сердцем» [4, 308] , а себя - «крепким сердцем» [4, 308], «железным сердцем» [4, 308], хозяином, имеющим право распоряжаться не только своей судьбой, но и судьбой девушки.
Выделенные нами типы контекстов, содержащие лексему хозяйка, позволяют определить соответствующие им уровни репрезентации концепта ХОЗЯЙКА в тексте повести: конкретно-реалистический, фольклорно-сказовый, описательно-образный, символи-ко-аллегорический. На каждом из этих уровней слово хозяйка реализует узуальные либо контекстуальные (в зависимости от уровня) значения.
Таким образом, в результате анализа рассмотренных контекстов назовём основные смысловые составляющие исследуемого текстового концепта: «хозяйка», «хозяюшка», «красавица хозяйка», «чудная хозяйка», владычица», «царь-девица», «рабыня», «рабыня
опозоренная», «рабыня тихая, покорная», «дочка любезная», «злая дочка», «слабое сердце». В этом ряду отчетливо прослеживаются синонимические и антонимические отношения.
Дополним наш анализ кратким этимологическим комментарием. Корень -хоз- восходит к персидскому ходча, ходжа, хадже -господин [8, 1382], [10, 346]. Следовательно, ещё одна составляющая концепта ХОЗЯЙКА, не выраженная в тексте эксплицитно, -«госпожа».
Итак, концепт ХОЗЯЙКА в одноимённой повести Ф.М. Достоевского был рассмотрен нами в аспекте вербальных контекстных репрезентаций. Образ Хозяйки, юной Катерины, - символ соблазнённой девственности и развращённой духовной чистоты. Тем уци-вительней и чудесней проявляется в этом образе православное начало, как на иконе, явленное нам, творческим вдохновением Достоевского.
Примечание
1. Жирным шрифтом в контекстах (1-11) нами выделено слово хозяйка и его ближайшее словесное окружение.
Список использованных источников
1. Болотов, В.И. Потебня и когнитивная лингвистика / В.И. Болотов // Вопросы языкознания. - 2008. - №№ 2. - С. 82 - 96.
2. Владимирцев, В.П. Хозяйка / В.П. Владимирцев // Достоевский: Сочинения, письма, документы: Словарь-справочник / Сост. и науч. ред. Г.К. Щенников, Б.Н. Тихомиров. - СПб.: Изд-во «Пушкинский дом». - 2008. - С. 185-189.
3. Даль, В.И. Словарь живого великорусского языка: В 4 т. / В.И. Даль. - М.: ТЕРРА, - 1995.
4. Достоевский, Ф. М. Полное собрание сочинений в 30т: Т. 1. Бедные люди. Повести и рассказы / Ф.М. Достоевский. - Л.: Наука, 1972. - 520с.
5. Евлампиев И.И. Первый опыт религиозно-философских исканий в творчестве Достоевского: Повесть «Хозяйка» / И.И. Ев-лампиев // Достоевский и мировая культура. Альманах № 27. Гл. ред. К.А. Степанян. - СПб.: «Серебряный век», 2010. - С. 21 - 39.
_№ 4, 2018, вопросы русской литературы
6. Колесов В.В. Концепт культуры: образ, понятие, символ // В.В. Колесов / Слово и дело. Из истории русских слов.- СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2004. - 703 с.
7. Словарь языка Достоевского. Идеоглоссарий /Российская академия наук. Ин-т рус. яз. им. В.В. Виноградова; гл. ред. чл.-корр. РАН Ю.Н. Краулов. - М.: Азбуковник, 2008. - 963с.
8. Срезневский, И.И. Материалы для словаря древнерусского языка по письменным памятникам. Т. 3 [Электронный ресурс] / И.И. Срезневский. Санкт-Петербург: Императорская Академия наук, 1912. - http://www.biblioclub.ru/book/39820/
9. Чернейко, Л.О. Концепт и дискурс: pro et contra / Л.О. Чер-нейко // Русский язык: исторические судьбы и современность: IV Международный конгресс исследователей русского языка (Москва, МГУ им. М.В. Ломоносова): Труды и материалы. - М: Изд-во Моск. ун-та, 2009. - С. 277 - 279.
10. Черных, П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка: В 2 т. Т. 2 / П.Я. Черных. - М.: Русс. яз., 1999. - 560 с.
CONCEPT HOSTE IN A SIMPLE-TIME TAPE F.M. DOSTOYEVSKY
Baturina Evgenia Nikolaevna,
Specialist-linguist for the Organizational Directorate of the Office of the Governor of the Government of the Jewish Autonomous Region, Candidate of Philology, Associate Professor, e-mail: murzilka240163@mail. ru
In the article there has been made an effort to analyze the contexts haring the lexeme landlady, its derivates, the synonyms and antonyms in the in Fyodor Dostoyevsky's novel The Landlady. These contexts, to our mind, are considered to be the verbal representations of according concept in this belles-lettres text of the writer.
Keywords: concept, context, verbal representations
References
1. Bolotov, VI. Potebnya i kognitivnaya lingvistika / VI. Bolotov // Voprosy yazykoznaniya. - 2008. - №2 2. - S. 82 - 96.
2. Vladimirtsev, V.P. Khozyayka / VP. Vladimirtsev // Dostoyevskiy: Sochineniya, pis'ma, dokumenty: Slovar'-spravochnik / Sost. i nauch. red. G.K. Shchennikov, B.N. Tikhomirov. - SPb.: Izd-vo «Pushkinskiy dom». - 2008. - S. 185-189.
3. Dal', V.I. Slovar' zhivogo velikorusskogo yazyka: V 4 t. / V.I. Dal'. - M.: TERRA, - 1995.
4. Dostoyevskiy, F. M. Polnoye sobraniye sochineniy v 30t: T. 1. Bednyye lyudi. Povesti i rasskazy / F.M. Dostoyevskiy. - L.: Nauka, 1972. - 520s.
5. Yevlampiyev I.I. Pervyy opyt religiozno-filosofskikh iskaniy v tvorchestve Dostoyevskogo: Povest' «Khozyayka» / I.I. Yevlampiyev // Dostoyevskiy i mirovaya kul'tura. Al'manakh № 27. Gl. red. K.A. Stepanyan. - SPb.: «Serebryanyy vek», 2010. - S. 21 - 39.
6. Kolesov V.V. Kontsept kul'tury: obraz, ponyatiye, simvol // V.V. Kolesov / Slovo i delo. Iz istorii russkikh slov.- SPb.: Izd-vo S.-Peterb. un-ta, 2004. - 703 s.
7. Slovar' yazyka Dostoyevskogo. Ideoglossariy /Rossiyskaya akademiya nauk. In-t rus. yaz. im. V.V. Vinogradova; gl. red. chl.-korr. RAN YU.N. Kraulov. - M.: Azbukovnik, 2008. - 963s.
8. Sreznevskiy, I.I. Materialy dlya slovarya drevnerusskogo yazyka po pis'mennym pamyatnikam. T. 3 [Elektronnyy resurs] / I.I. Sreznevskiy. Sankt-Peterburg: Imperatorskaya Akademiya nauk, 1912. - < http:// www.biblioclub.ru/book/39820/ >
9. Cherneyko, L.O. Kontsept i diskurs: pro et contra / L.O. Cherneyko // Russkiy yazyk: istoricheskiye sud'by i sovremennost': IV Mezhdunarodnyy kongress issledovateley russkogo yazyka (Moskva, MGU im. M.V. Lomonosova): Trudy i materialy. - M: Izd-vo Mosk. unta, 2009. - S. 277 - 279.
10. Chernykh, P.YA. Istoriko-etimologicheskiy slovar' sovremennogo russkogo yazyka: V 2 t. T.2 / P.YA. Chernykh. - M.: Russ. yaz., 1999. -560 s.
