CC BY
121
УДК 801.311:008:323.17 ББК 81.2 - 3 К 56
Е.Ф. Ковлакас
Концепт «гора» как образ «духовного ориентира» народа (на примере оронимов
Кубани и Северного Кавказа)
(Рецензирована)
Аннотация:
В статье рассматривается вопрос о выявлении сущности концепта «гора» в «картине мира» адыгского народа. Речь идет о том, что в русском национальном сознании гора - нежелательный элемент, а для адыгов - духовный ориентир высоких моральных ценностей. Выясняется, что для адыгов горы - одна из важнейших составляющих мифо -эпического мировоззрения, символ духовного возвышения.
Ключевые слова:
Топонимы, оронимы, топонимическая картина мира, этнокультура, этносознание, концепт, ментальный образ.
Современное общество представляет собой коммуникативное пространство, которое характеризуется существующими способами и средствами передачи информации, субъектами и условиями осуществления самого процесса коммуникации. Присущие культуре нормы оказывают влияние на формирование человеческого мышления, на характер поведения и восприятия информации, на межличностные отношения. Основываясь на различиях между культурами, которые складываются в процессе формирования этнических культур, вырабатывается система ценностных ориентаций, помогающих преодолеть различия между культурными нормами.
Понять чужую культуру, попытаться осознать причины и особенности культурных различий свойственно человечеству на всех этапах развития. Современные топонимические исследования (М.В. Голомидова, Е.Л. Березович, М.Э. Рут) придерживаются антропоцентрического направления, рассматривают процесс восприятия географического названия членами языкового коллектива в синхроническом срезе. Введенный термин «топонимическая картина мира» служит средством познания окружающей действительности и представляет собой, по мнению Л.М. Дмитриевой, «ментальное бытие топонимической системы» [1: 53].
Для постижения способов, закономерностей и особенностей взаимодействия языка, сознания и культуры, новых аспектов взаимодействия лингвистики, когнитологии, культурологии, психологии, философии с начала 90-х годов прошлого столетия в российской лингвистической науке стал активно употребляться термин «концепт» (Д.С. Лихачев, С.А. Аскольдов-Алексеев).
Сублимируясь в сознании человека, концепт отражает культуру и позволяет человеку войти в культуру. Акцентуация ценностного компонента отличает концепт от других ментальных единиц (когнитивный концепт, фрейм, сценарий, понятие, образ архетип). Ценность является центром концепта, так как концепт служит исследованию культуры, а сам он детерминируется культурой.
Карасик В.И. и Слышкин Г.Г. считают лингвокультурный концепт условной ментальной единицей, направленной на комплексное изучение языка, сознания и культуры. Представить соотношение лингвокультурного концепта с тремя вышеуказанными сферами можно следующим способом:
- сознание - область пребывания концепта (концепт лежит в сознании);
- культура детерминирует концепт (то есть концепт - ментальная проекция элементов культуры);
- язык / речь - сферы, в которых концепт опредмечивается [2: 76].
В настоящее время исследователи сводят когнитивный статус концепта к его функции быть носителем и одновременно способом передачи смысла, к возможности хранить знание о мире, помогая обработке субъективного опыта путем подведения информации под определенные выработанные обществом категории и классы [3].
Методом исследования концепта «гора» послужило моделирование ментальных образов картины мира по данным топонимии Кубани и Северного Кавказа. Выбор концепта «гора» не случаен, а обусловлен желанием извлечь адекватную уровню мышления информацию о картине мира из семантического значения топонима. Адыгские пословицы гласят: «Душа народа - его язык». «Язык правит миром». «Слово рождает слово» [4: 87].
Концепт «гора» будет рассмотрен нами через оронимы, представленные на Кубани и Северном Кавказе. «Региональная топонимическая система, являясь подсистемой в рамках общеязыковой системы, с одной стороны, - компонент более объемной топонимической системы, с другой стороны, может быть рассмотрена в ракурсе фрагментов и уровней языковой картины мира, которая формируется из множества взаимосвязанных компонентов» [5: 53].
В историческом прошлом адыги населяли почти всю территорию Кубани. До сегодняшнего дня большое количество топонимов сохранилось на адыгском языке. Исследователи называют их «уникальными адыгскими памятниками, которые представляют собой огромную этнокультурную ценность не только для самих адыгов, но и для тех, кто желает поближе познакомиться с их историей» [6: 335].
Говоря о мировоззрении адыгов, отраженном в оронимах, следует остановиться на формировании культуры адыгов, духовном освоении ими мира через соотношение миф -эпос, которые «представляют собой основу преемственности различных типов художественного сознания» [7: 292].
В адыгской культуре важное место занимает «сакрализация горного пространства», которая имеет неоднозначную трактовку. Адыги почитали бога Тха - великого бога, Псатхэ - бога души, Уашхо - бога Неба. Местом, где обитали боги, считались высокие горы и курганы. Там, далеко в вышине, в определенные дни боги собираются на вершинах гор и совершают винопитие. В мифах адыгейцев Ошхамахо, в переводе «Гора Счастья», и есть обиталище богов, это своеобразный адыгский Олимп. На эту гору были обращены взоры молящихся, потому что там находились боги. Но на горах пребывают не только добрые боги, но и боги зла, например, Пако. После проникновения ислама на горах поселились и джины. Поклонение горам связано с культом камня, из которого рожден главный герой древнего эпоса «Нарты» - Сосруко. Гора - это вершина добродетели, земной путь - это бесконечная дорога либо в гору, либо - вниз.
В нартском эпосе представлен топоним, перевод которого «Гора старости». Согласно преданию, именно с этой горы совершался обряд сбрасывания стариков в корзинах в глубокий овраг. Но этот обряд вряд ли согласуется с глубоким уважением к старшим, заключенным в пословицах: «Кто не уважает старших, сам не заслуживает уважения. Где нет хороших стариков, там нет хорошей молодежи» [8: 97].
«Будучи связана с пространственным концептом, топонимическая картина мира имеет территориальный характер, региональные особенности, которые принято рассматривать в качестве регионального менталитета, то есть биологически, исторически социально обусловленной системы стереотипов, функционирующей в данном регионе» [9: 55].
В ходе исследования оронимов Кубани и Северного Кавказа нами выявлены следующие культурные стереотипы, составляющие основу менталитета:
1. Оронимы, названия которых отражают культ деревьев: Ажек (абхаз.) «ажак» -«одинокий ясень»; Аннаябух (Анэебгъэтх) (адыг.) - «кленовой груди хребет»; Боз - Тепе (тюрк.) - «вершина без древесной растительности»; Гуама (адыг.) - «запах омелы» и т.д.
Адыги поклонялись деревьям, у них были священные рощи, где они совершали моления и жертвоприношения. Модель мира представлена в виде дерева, в «котором отражены основные элементы мироустройства, выражающие структуру мироздания, совершенство движения от хаоса к космосу и упорядочению мира» [10: 67].
2. Вторую группу составляют названия гор, связанные с языческими представлениями о божествах. Система мировоззрения адыгов представлена политеизмом, несмотря на то, что верховное божество Тха, которому приписывали всевозможные добродетели: милосердие, сострадание, великодушие. Бог Тха создал Вселенную, от него зависят судьба всех живущих.
В названиях гор мы находим связь с языческими богами: Афипс большой (абхаз.)
- «Афы» - «бог молнии и грома»; Ац (абазин.) - («место, где ударила молния»), Дукотх (адыг.) - «гора Ду» или «гора сына Ду»; Сарай - гора - («дворец-гора»), Тхаб (адыг.) -«многобожье»; Тхамахинский (адыг.) - «посвященная Богу роща»; Тхачегочук (адыг.) -«земля, покровительствующая богам»; Чугуш (адыг.) - «вершина земли»; Шесси (Садыг) (адыг.) - «сидеть на горе», Эльбрус (кабар.) Ошхамахо - («гора счастья») [11].
Адыги почитали богов, многие из которых помогали людям. Подтверждение этому находим в народной пословице: «Лучше уважать всех богов, чем возносить молитву одному, а других не помнить. Ведь остальным будет обидно» [12: 292].
3. Следующую группу составляют оронимы, значения которых связаны с христианской и мусульманской религиями. Северный Кавказ представляет сложную этническую систему. Этносы, с древних времен населявшие эту территорию, имеют многовековые культурные традиции. «Сегодня Кавказ - это сложная система множества мощных культур, каждая из которых характеризуется собственной национальной идеей, своеобразной иерархией этнокультурных ценностей...» [13: 146]
Христианство и ислам являются традиционными религиями народов Северного Кавказа, при подавляющем большинстве исповедующих ислам. Религиозное мировоззрение проходит следующие этапы: язычество - христианство - мусульманство. Но исследователи указывают, что «сложность взаимодействия и ислама и других религий и культур отразилось и в самой адыгской культуре. Кроме того, произошло переплетения ислама и традиций языческих верований и обрядов, а так же христианских элементов религии» [13: 150].
Выделенную нами группу составляет небольшое количество оронимов, что еще раз подтверждает сделанный исследователями вывод: что «у адыгов в большой степени актуализована этническая идентичность, чем религиозная»[14: 154]: Аджара (Аджьарра) (абхаз.) - «крестова гора»; Индюк (Хьиндыкъушъхъ) (адыг.) - «индусская гора»; Кохотх (Кохутх) (адыг.) - «хребет, на котором разводят свиней»; Собор-скала - напоминает собор, Тхач Большой (адыг.) - «гора духов», «священная гора».
В названиях гор народное сознание зафиксировало элементы христианства и мусульманской религии, некоторые из них сопровождаются легендой. Особым значением обладал крест. Древне - египетский символ стал у адыгов христианским символом под названием «просьба к Богу».
Небольшое количество оронимов данной группы и значительный пласт, отражающий языческие представления о божествах, позволяют сделать вывод о том, что язычество представляло собой устойчивую мировоззренческую систему и, несмотря на проникновение в культуру и сознание адыгского общества мировых религий -христианства и мусульманства, продолжало играть значительную роль.
4. К следующей, выделенной нами группе относятся оронимы, связанные с культом животных. Как нам известно, слово помогает вскрыть сущность духовной культуры народа. Языковая система структурирует пространство в сознании носителей языка, предопределяет отношения с окружающим миром. Можно предположить, что топонимическая система фиксирует взаимоотношения этноса и бытийного квазипространства (термин Е.С.Яковлевой).
Выделенная группа оронимов закрепляет мифо - эпическое сознание, в котором «просматриваются представления об общности растительного и животного мира, о месте человека в этом мире. В этих представлениях человек отличается превосходными качествами от представителей природного мира, но он еще тесно связан с его обитателями, с природой» [14: 226]: Абаго (Абагъуэ, Эбагъуэ) (адыг.) - «место, где разводили скот»; Ахун (адыг.) - «корм скота»; Ачежбок (Ачъэжъ бэкъу) (адыг.) - «пах старого козла»; Ачипста (Ачъэпста) (адыг.) - «ущелье козлов»; Белореченская (Шибле) (адыг.) - «лошадиная пятка»; Бозтепе (тюрк.) - «гора пастбище»; Бытха (убых.) «би» -«овца» «тхы» - «хребет»: «спина овцы»; Жижиюк (адыг.) - «огромный старый кабан», Колихо (адыг.) «коле» - «ворона», «къо» - «долина»: «воронья долина»;
Культ животных сводится к тому, что животные наделялись сверхестественными свойствами, были священными, неоднократно помогали человеку. Например, бог охоты Мазитха ездит верхом на большой дикой свинье с золотой щетиной. У кабардинцев долгое время существовала клятва «золотощетинной свинье Мазитху». Эти представления закрепились в оронимах Котх (Къотх) (адыг.) - «хребет кабанов»; Кохотх (Кохутх) (адыг.) - «хребет, на котором разводят свиней».
В оронимах зафиксирован образ коня. Это и волшебные лошади старухи в сказаниях об Еминеже, это и волшебный конь Саусроко, неоднократно выручавший своего хозяина. Ачишхо (абхаз.) - «гора лошадь»; Шапсухо (адыг.) «шыгъэпсы» -«прирученная лошадь».
«Антропологизация природных явлений, встречающаяся в фольклоре, свидетельствует о стремлении этносознания постичь то, что объединяет, роднит природу и человека. Этим и объясняется наличие в произведениях народного творчества антропологических, зооморфических образований» [14: 226].
5. К пятой группе мы отнесем названия гор, связанные с мифическими представлениями. В работе Куёка мы находим: «В адыгском нартском эпосе, как и в других циклах эпоса кавказских народов, важное место занимают образы мифических существ. зооморфные и антропоморфные чудовища, олицетворяющие собой не только злые силы «природы, но и враждебные общественные отношения» [15: 47-48].
С оронимом Дудугуш (Дудукъуш) (адыг.) - «сказочная птица» связано много сказочных образов. Это и могучий орел Ан-Ак, который «убивал одиноких всадников, душил их когтями, острым клювом выкалывал глаза, ударами огромных крыльев разбивал тела» [15: 62]. Адыги почитали Тха - птиц, праздновали его день в конце года и приносили ему жертвы.
Данная группа оронимов немногочисленна и тесно переплетается с группами оронимов, отражающих языческие представления о божествах и культы: Ажек (убых.) «аже» - «снег», «куа» - «сын» - «снежный сын»; Афипс большой (абхаз.) - «Афы» - «бог молнии и грома»; Гебеус (адыг.) - «голова двух братьев»; Гут (Гъуд) (адыг.) - «гул ветра в горах»; Джубга (адыг.) - «место, где разгуливает ветер», Колихо (адыг.) «коле» -«ворона», «къо» - «долина»: «воронья долина».
6. Одну из самых многочисленных групп оронимов составляют выделенные нами названия гор, отражающие непосредственную связь с водой. Вода представляет одну из четырех стихий, из которых состоит космос в абхазских мифах: Агепса (абхаз.) -«прибрежное ущелье»; Ассара (абхаз.)- «мелководье, мелкота, мелкоречье»; Ахцу (тюрк.) «аксу» - «белая вода»; Безепс (турец.) «без» и «псе» - «пять рек»; Бзныч (убых.) -«полноводная река, холодная»; Бзык (убых.) «бзы» - «река» и «къо» - «долина»: «речная долина»; Бзыч (убых.) - «река холодная»; Бзыш (убых.)- «верховье реки», «водичка»; Дзитаку (абхаз.) «дзыдаху» - «безводный холм»; Дооб (тюрк.) - «две реки»;
В названиях вода или река всегда сопровождается эпитетами, имеющими скорее всего утилитарное значение, определяющими качество воды, ее количество или отсутствие. Псеушко Большой (адыг.) - «чистая вода»; Ахцу (тюрк.) «аксу» - («белая вода»); Бзыч (убых.) - «река холодная»; Бзныч (убых.) - «полноводная река, холодная».
Горы служили своеобразными ориентирами скотоводам и земледельцам, что и отразилось в названиях. С водой связан древний земледельческий обычай. Земледельцы собирали воду от первого дождя, которую называли «шиблэпсы» («вода Шибле»), и держали ее в доме до следующего грома и дождя. Адыги думали, что пока вода стоит в доме, засеянные поля не будут нуждаться во влаге. После очередных грома и дождя запас первой громовой воды менялся.
7. К следующей группе относятся оронимы, в основе которых личные имена и названия племен. Эту группу тоже можно назвать многочисленной. В этих названиях сохранилась память об историческом прошлом адыгов, компактно проживающих на всей территории Краснодарского края. В философии Жабаги Казаноко есть такой афоризм: «Человек творит и воссоздает человека». «Венчает этику Жабаги категория «род» и тесно с ним сопряженные категории «родина», «страна», «родимый край». Родина-пристанище человека и дел человеческих» [16: 243]. Названия гор свидетельствуют нам об интересных исторических фактах, что здесь когда-то проживали представители различных этноплемен: Абадзеш (адыг.) - «абадзехи» - этнические группы адыгов; Алек (адыг.) -хребет «эллинов»; Папай - название племени «папаги»; Нагойчук - «земля татар, нагойцев», Нагойкош - «становище татар, нагойцев»; Аибга - кабардинское название абхазов, Ассара - «ассы» - племя аланов, предков осетин; Мамайка «мамай» - шапсугское название древних греков.
Немало названий, в основе которых личные имена и названия родов. «Мощь отдельного человека измеряется мощью его страны. В то же время народ нуждается в незаурядных личностях, без них он лишается определенности» [16: 243]. Народная память зафиксировала в названиях гор известных личностей, родовые имена: Алоус - в основе антропоним; Альбова пик - («albus» - «белый» в честь ботаника Н.М. Альбова); Бабук (кабард.) - фамилия Бабыгуэй (предводитель); Гейман - в честь русского генерала В.А. Геймана; Дамхурц (абхаз.) - родовое имя Там, «Тамовых пастбище»; Джемарук (Джэмарыкъу) (адыг.) - «гора Джемарука»; Ермолов бугор - в честь царского генерала А.П.Ермолова; Ефремова пик - присвоено имя выдающегося географа, путешественника Ю.К. Ефремова; Иегош - (связано с местной родовой фамилией, т. е. «гора Ие».
8. Последняя группа насчитывают малое число оронимов. Сакрализация гор не позволила в их названиях фиксировать негативное: Аишха (адыг.) «аи» и «шха» -(«некрасивая вершина»); Ватепси (адыг.) «етыпсыт» - «слякоть», т.е. «жидкая грязь»; Убиньсу (адыг.) - «плохо отзываться о ком-либо».
Чувственно воспринимаемая парадигма «возвышенного», заключенного в оронимах и эпосе, исключает в названиях «зло». Хотя на «Горе Счастья» пребывает и бог зла - Пако.
Принимая тезис Л.М. Дмитриевой, что «форма топонимической единицы может быть представлена через ментальные категории, поскольку когнитивная структура производного слова коррелирует с его словообразовательной моделью» [17: 56], мы можем суммировать основные характеристики концепта «гора».
Можно отметить, что величественные горы производили поэтическое впечатление на чувства адыгского народа. «В динамическом инварианте адыгской культуры особое место занимает семантика гор. Сакрализация горного пространства имеет глубокую и неоднозначную основу. В адыгских мифах Ошхамахо (Гора Счастья) является обиталищем языческих божеств. Ошхамахо для адыга предстает духовным ориентиром» [18: 13].
Концепт «гора», исследуемый нами на материале оронимов, представлен следующим образом:
Наиболее полно и ярко представленное в оронимах мифо - эпическое мировоззрение подтверждает сложный процесс формирования адыгской культуры на основе языческих представлений. Жизнь - это сакральное пространство от родной земли на вершину Горы Счастья (Ошхамахо).
Примечания:
1. Дмитриева Л.М. Русская топонимическая система: онтологическое и ментальное бытие // Известия Уральского Государственного университета. Вып. 4. № 20. 2001.
2. Карасик В.И., Слышкин Г.Г. Лингвокультурный концепт как единица исследования // Методологические проблемы когнитивной лингвистики: Сб. науч. тр. / Под ред.И.А. Стернина. Воронеж, 2001.
3. Аскольдов С.А. Концепт и слово // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста: Антология. М., 1980.
4. Блягоз З.У. Жемчужины народной мудрости. Майкоп, 1992.
5. Дмитриева Л.М. Русская топонимическая система: онтологическое и ментальное бытие // Известия Уральского Государственного университета. Вып. 4. № 20. 2001.
6. Мэрэтыкъу Къ.Хъ. Тарихъ лъапсэу адыгэ ч1ып1ац1эхэм я1эхэр // Мир культуры адыгов (проблемы эволюции и целостности) / Под ред Р.А. Ханаху. Майкоп, 2002. С. 329-336.
7. Тхагазитов Ю.М. Формирование культуры адыгов: системно-целостное изучение. // Мир культуры адыгов (проблемы эволюции и целостности) / Под ред Р.А. Ханаху. Майкоп, 2002. С. 292-301.
8. Блягоз З.У. Жемчужины народной мудрости. Майкоп, 1992.
9. Дмитриева Л.Русская топонимическая система: онтологическое и ментальное бытие // Известия Уральского Государственного университета. Вып. 4. № 20.
2001.
10. Мижаев М.И. Космогонические мифы адыгов // Мир культуры адыгов (проблемы эволюции и целостности) / Под ред. Р.А. Ханаху. Майкоп, 2002. С. 62-79.
11. Ковешников В. Н. Очерки по топонимике Кубани. Краснодар, 2006.
12. Тхагазитов Ю.М. Формирование культуры адыгов: системно-целостное изучение // Мир культуры адыгов (проблемы эволюции и целостности) / Под ред Р.А. Ханаху. Майкоп, 2002. С. 292-301.
13. Ляушева С.А. Взаимодействие ислама и традиционной культуры адыгов // Мир культуры адыгов (проблемы эволюции и целостности) / Под ред Р.А. Ханаху. Майкоп, 2002. С. 146-151.
14. Ханаху Р.А. Адыгский фольклор: философский дискурс // Мир культуры адыгов (проблемы эволюции и целостности) / Под ред Р.А. Ханаху. Майкоп. 2002. С. 224-2З1.
15. Куёк А.С. Мифические образы адыгского эпоса «Нартхэр» // Мир культуры адыгов (проблемы эволюции и целостности) / Под ред Р.А. Ханаху. Майкоп,
2002. С.47-б2.
16. Бгажноков Б.Х. Философия морали Жабаги Казаноко // Мир культуры адыгов (проблемы эволюции и целостности) / Под ред Р.А. Ханаху. Майкоп, 2002. С. 241-258.
17. Дмитриева Л.М. Русская топонимическая система: Онтологическое и
ментальное бытие // Известия Уральского Государственного университета. Вып.
4. № 20. 2001.
18. Тхагазитов Ю.М. Духовно-культурные основы кабардинской литературы. Нальчик, 1994.
