CC BY
16нистративному выдворению за пределы Российской Федерации, депортации или реадмиссии») : постановление Правительства РФ от 29 марта 2014 г. № 250 (ред. от 31 января 2017 г.). URL: http://www. consultant.ru/document/cons_doc_LAW_161180/ (дата обращения: 21.01.2021).
9. Стахов А. И. Административное право России : учебник для бакалавриата, специалитета и магистратуры / А. И. Стахов, П. И. Кононов. 4-е изд., перераб. и доп. М. : Издательство Юрайт, 2019. 624 с.
10. Ушаков Р. В. Законные интересы лиц, осужденных к лишению свободы : вопросы сущности и определения правовой категории // Юристь-Правоведъ. 2016. № 6 (79). С 116-119.
11. Dicey A.V. Introduction to the Study of the Law of the Constitution. London, 1885.
12. Елистратов A. И. Задача административного права и ее общественное значение // Вестник Университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА). 2014. № 2 (2). С. 218-220.
13. Люблинский П. И. Основание судейского усмотрения в уголовных делах : доклад для Киевского съезда Руссой группы Международного союза Криминалистов. СПб. : Сенатская типография, 1904.
О Морозов В. А.
ОБЩИЕ ВОПРОСЫ ЯЗЫКОЗНАНИЯ. ЯЗЫК И ПРАВО. ЮРИСЛИНГВИСТИКА
УДК 811.111'276.5:343.976(73)
М. А. АРСКАЯ, доцент кафедры иностранных и русского языков Сибирского юридического института МВД России, кандидат филологических наук, доцент (г. Красноярск)
М. A. ARSKAYA, Assistant Professor of the Chair of Foreign and Russian Languages of the Siberian Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Candidate of Philology, Associate Professor (Krasnoyarsk)
КОНЦЕПТ «DRUG OFFENCE» В АМЕРИКАНСКОЙ ЛИНГВОКУЛЬТУРЕ
CONCEPT «DRUG OFFENCE» IN AMERICAN LINGUISTIC AND CULTURE
Аннотация. Автор рассматривает наркопреступность в качестве объекта лингвокультуроло-гического исследования, что позволяет идентифицировать отношение представителей конкретной культуры к наркопреступности через призму языковой картины мира. В настоящей статье изучаются вопросы смыслового содержания и языковой репрезентации концепта «drug offence» (наркопреступление) в современном английском языке. Для достижения данной цели выявлены и проанализированы лексико-семантические средства актуализации данного концепта. Привлечение англоязычных лексикографических источников, а также сопутствующей экстралингвистической информации позволило определить набор признаков, интерпретирующих основное информационное содержание концепта «drug offence», систематизировать некоторые вербальные средства его репрезентации, а также уточнить оттенки значений, характерные для существования данного концепта в рамках американской лингвокультуры.
Ключевые слова и словосочетания: лингвистика, концепт, наркопреступление, вербальная репрезентация, английский язык, американская лингвокулътура.
Annotation. Drug crime is a complex socio-legal phenomenon, the attitude towards which is determined by national and cultural characteristics, as well as the normative values of a particular culture. The study of this phenomenon as an object of linguistic and cultural research makes it possible to identify the attitude of representatives of a particular culture to drug offences through the prism of the linguistic picture of the world. This article examines the issues of semantic content and linguistic representation of the concept «drug offence» in modern English. To achieve this goal, the lexical and semantic means of actualizing this concept have been identified and analyzed. The involvement of English-language lexicographic sources, as well as accompanying extra linguistic information, made it possible to determine a set of features that interpret the main informational content of the concept «drug offence», to systematize some of the verbal means of its representation, and also to clarify the conceptual connotations of this concept within the framework of American linguistic culture.
Key words and phrases: linguistics, concept, drug offence, verbal representation, English, American linguistic culture.
Основной круг проблем, обсуждаемых в последнее время в лингвистических исследованиях, затрагивает в той или иной мере дискуссионные вопросы построения кон-цептосферы окружающего нас мира.
Анализ и сопоставление смыслового содержания русскоязычных и иноязычных концептов, а также изучение возможностей их вербальной реализации являются актуальными для успешного взаимодействия представителей разных культур в различных областях, в том числе, в профессиональной сфере.
Одним из центральных элементов профессиональной картины мира сотрудников правоохранительных органов признается культурно-обусловленный концепт «преступление» [1]. Несмотря на относительную универсальность данного феномена, идентификация специфических образных и ценностных черт понятия в конкретной культуре и конкретном языке, а также уточнение составляющих его слотов приобретает особую актуальность. Так, в рамках указанного концепта может быть выделена обширная группа преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков, т. н. наркопреступлений. Понятие «наркопреступление» охватывает широкий диапазон девиантного поведения. Каждое общество формулирует определенные правила для регулирования поведения своих членов. Нарушения данных правил запрещены и преследуются согласно закону. Однако возникают вопросы о том,
какие действия запрещены и объявлены государством наркопреступлениями, и каково содержание одноименного концепта, ведь в общественном сознании наркопреступность ассоциируется не только с производством, контрабандой и продажей наркотиков, осуществляемых наркосиндикатами во главе с наркобаронами в глобальных масштабах, но и с наркозависимым, ворующим кошелёк у случайной жертвы для того, чтобы купить себе необходимую дозу наркотиков или наркозависимым, совершающим преступление под воздействием приема наркотических средств.
В Российской правовой системе, как отмечает в своей работе В. Д. Рогачева, «не существует законодательно закрепленного понятия «наркопреступление» [2], поэтому исследователи предлагают авторские определения данного термина. Так, согласно дефиниции А. Н. Федорова, наркопреступления - это «преступления, заключающиеся в незаконном обороте наркотиков, их аналогов и прекурсоров, наркосодержащих растений и их частей, а также в нарушении правил их оборота» [3]. Данное определение коррелирует со статьей 228 Уголовного Кодекса Российской Федерации «Незаконные приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов, а также незаконные приобретение, хранение, перевозка растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, либо
их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества» [4]. Однако, как было отмечено ранее, объем понятия не ограничивается преступлениями, связанными с производством, хранением и распространением наркотиков. В общественном сознании это обширная группа преступлений, связанных также с употреблением, контрабандой наркотиков, организацией наркопритонов, вовлечением несовершеннолетних в употребление наркотических средств и т. д. Наряду с универсально отрицательным отношением к преступлению как таковому, отношение к наркопреступлениям в разных странах может существенно отличаться. Данный феномен находит свое языковое отражение в лингвокультурах разных стран, что делает возможным изучение национальной специфики концепта посредством описания и анализа семантики языковых средств, входящих в номинативное поле данного концепта.
Анализ научной литературы показал, что, несмотря на репрезентативный корпус работ, посвященных изучению универсального концепта «преступление» на материале разных языков, среди них - русского [5; 6], английского [7; 8; 9] и др., в когнитивных и лингвострановедческих исследованиях отечественных и зарубежных лингвистов концепт «наркопреступление» не выделялся в качестве отдельной единицы исследования.
Вместе с тем, совокупность закрепленных признаков, которые используются для описания данного фрагмента окружающего нас современного мира, а также возможности их реализации разнообразными языковыми способами и средствами, наряду с существованием признаков, принципиально значимых для определенной культуры, позволяют констатировать наличие в составе универсального концепта и/или концептосферы «преступление» концепта «наркопреступление» с самостоятельными когнитивными признаками полевой зоны. Наркопреступление представляет собой многоаспектный феномен, центральным элементом которого, наряду с понятием «преступление», является парадигма смеж-
ных взаимообусловленных понятий, объединенных компонентом «нарко» (связанный с наркотиками): наркотики - наркотизм -наркомания - наркотизация - наркозависимость и т. д., каждый из которых может быть представлен в качестве самостоятельного концепта. Следует отметить, что вопросы содержания отдельных компонентов наркопреступлений фрагментарно представлены в отдельных работах. Так, Н. А. Игнаткина, Н. В. Кузнецова [10], предложили вариант описания особенностей концепта «марихуана» внутри концептосферы «наркомания». Авторы провели анализ средств лингвистической реализации концепта «марихуана» в рамках американского варианта английского языка в русле лексической семантики, лексической парадигматики (теории поля), теории референции, лингвокультурологии и когнитивной лингвистики.
Настоящая статья посвящена проблеме изучения смыслового содержания и языковой репрезентации концепта «drug offence» (наркопреступление) в современном английском языке.
Англоязычное наименование концепта («drug offence») было выбрано из корпуса синонимичных терминов, реализуемых в американской публицистике, в составе которых присутствуют компоненты drug, offence и/или crime. Данные лексемы имеют довольно широкий спектр значений и формируют многочисленные словосочетания, характеризующие понятия «преступление» и «правонарушение» в английском языке. Иерархическая структура частотности употребления терминов (по степени убывания) выглядит следующим образом: drug offence - drug-related offence - drug crime - drug-related crime. Структурные особенности названия англоязычного концепта «drug offence» определяют его категорию. Так, в отличие от «простейших концептов», представленных одним словом, указанный концепт является «сложным концептом», представляющим собой словосочетание [11, с. 16]. При этом условная синонимия указанных выше словосочетаний указывает на нестабильный характер концепта, находящегося в стадии
формирования, и подчеркивает неполную эквивалентность концептов «drug offence» и «наркопреступление» в понятийной части в английском и русском языках.
Классификационные различия наркопреступлений в США и других странах, а также в разных штатах США обусловлены квалификацией одних и тех же деяний как преступных или правомерных. В американской лингвокультуре, несмотря на сложившиеся представления о наркотиках как о социальном зле, концепт «drug offence» претерпевает некоторые изменения по мере того, как развивается общество в целом, формируется общественное мнение и, как следствие, правовая база, позволяющая причислить те или иные действия, связанные с наркотиками, к числу противоправных. Иллюстрацией данного тезиса могут служить различия между законами штата и федеральными законами, что обусловлено тенденцией к легализации медицинского потребления марихуаны. Как отмечается в публикациях, представленных на американских интернет-сайтах, легализация марихуаны в отдельных штатах противоречит федеральным законам в сфере незаконного оборота наркотиков (The legalization of marijuana by some has thrown a monkey wrench into the drug trafficking laws. - Легализация марихуаны в отдельных штатах «вставляет палки в колеса» законам о незаконном обороте наркотиков) и заставляет граждан придерживаться политики невмешательства {a «hands-off» policy) в вопросы государственной легализации марихуаны [12].
Комплексный анализ лексикографического материала, а также сопутствующей экстралингвистической информации позволил определить некоторые релевантные признаки концепта «drug offence» на материале английского языка.
Так, согласно данным лексикографических источников, в зависимости от сферы употребления «drug offence» может трактоваться либо как преступление, связанное с наркотиками (юридический термин), либо как преступление, совершенное под воздействием наркотиков (деловая лексика).
[13]. Американские правовые источники уточняют, что юридический статус наркотических веществ может варьироваться: Drug offenses generally refer to criminal acts that are committed in connection with either legal or illegal substances. - Под наркопреступлениями обычно понимаются преступные действия, связанные с легальными или нелегальными веществами [14]. Вместе с тем, и у легальных веществ должна присутствовать такая характеристика, как «потенциально опасное вещество»: Most directly, it is a crime to use, possess, manufacture, or distribute drugs classified as having potential for abuse (such as cocaine, heroin, morphine and amphetamines). - В первую очередь, речь идет об использовании, хранении, изготовлении или распространении наркотиков, которые классифицируются как потенциально опасные (например, кокаин, героин, морфин и амфетамины) [15].
В дефинициях, предложенных Министерством юстиции США в информационном проспекте, содержащем статистические данные о количестве наркопреступлений, совершенных в Соединенных Штатах [16], связь между наркотиками и преступлениями прослеживается в существовании преступлений, совершенных в результате нарушения законов, запрещающих или регулирующих хранение, использование, распространение, выращивание и изготовление запрещенных наркотиков (idrug-defined offences). Примерами такого рода преступлений являются хранение или употребление наркотиков (drug possession or use); выращивание марихуаны (marijuana cultivation); производство метам-фетамина (methamphetamine production); продажа кокаина, героина или марихуаны (cocaine, heroin, or marijuana sales).
Вторую группу наркопреступлений составляют преступления или правонарушения, совершение которых обусловлено фармакологическим эффектом наркотического средства на наркопотребителя, например, агрессивное поведение (violent behavior resulting from drug effects); правонарушения, мотивированные потребностью пользователя в деньгах, необходимых для покупки но-
вой дозы наркотиков, например, воровство {stealing to get money to buy drugs); а также правонарушения, связанные с процессом нелегального распространения наркотиков (<drug-related offences), например, насильственные действия в отношении конкурирующих наркодилеров (violence against rival drug dealers) и т. п.
Вероятность совершения определенных категорий преступлений находится в прямой зависимости от ведения образа жизни, связанного с употреблением наркотиков (<drug-using lifestyle), т. е. такого образа жизни, при котором частота участия в незаконной деятельности увеличивается, поскольку потребители наркотиков не могут участвовать в законной экономике и могут оказаться в ситуациях, «провоцирующих» или «поощряющих» противоправное поведение.
Когнитивное поле концепта расширяет определение, согласно которому к наркопреступлениям, наряду с преступными деяниями, совершенными в результате воздействия наркотика на мыслительные процессы и поведение человека {use-related crimes), могут быть отнесены т. н. экономические преступления {economic-related crimes), при которых физическое лицо совершает преступления для того, чтобы оплачивать свое пристрастие к наркотикам, а также деяния, связанные с организацией работы системы наркооборота {system-related crimes). Значительную долю преступлений в данной классификации занимают выращивание, производство, транспортировка, продажа, распространение наркотиков, а также любые насильственные действия, связанные с производством или продажей наркотиков, например, война за рынок сбыта {turf war) [17].
Таким образом, рассматривая концепт «drug offence» с позиций когнитивной лингвистики, на основании анализа предложенных выше дефиниций и с учетом максимальной функциональной нагрузки можно выделить ядерное значение концепта «drug offence» - нарушение законов о наркотиках {violation of drug laws). Специфика определения основных когнитивных признаков концепта обусловлена влиянием компо-
нента «drug» как предмета преступления в составе концепта. Поэтому для выделения набора признаков, интерпретирующих основное информационное содержание данного концепта, мы привлекли классификацию, предложенную А. И. Роликом. Анализируя и обобщая существующие на данный момент точки зрения, автор формулирует определенный набор признаков предмета наркопреступлений. Таковыми являются медицинский признак, социальный признак, материальный, юридический (правовой), химический, а также количественный признаки наркопреступлений [18]. Данные критерии, на наш взгляд, могут являться релевантными и для выделения закрепленных признаков, используемых для описания ближней и дальней периферии концепта «drug crime».
Так, к области ближней периферии может быть отнесен юридический (правовой) признак, определяющий состав наркопреступлений {drug offence). Юридический признак отражает включение конкретного наркотического средства {narcotic drugs) в соответствующие нормативные правовые акты {drug laws) и ограничивает перечень средств, наркотических веществ {drug substances) и их аналогов {analogues), отнесенных законодателями к числу предмета наркопреступлений.
Медицинский признак отражает фармакологические свойства наркотиков, эффект его воздействия на организм человека {drug effect), под воздействием которого могут быть совершены деяния, которые также можно отнести к наркопреступлениям.
Социальный признак обусловлен существованием социальных явлений {social problems), являющихся причиной возникновения таких явлений, как незаконный оборот наркотиков {drug trafficking), а также такого социального явления, как наркотизм {drug addiction).
Материальный признак указывает на наличие различных форм наркотиков и психотропных веществ, что также является значимым для квалификации наркопреступления {types of drugs andpsychotropic substances), их размер, вес, объем, цвет и запах и т. д.
К области дальней периферии могут быть отнесены единицы предметной области «борьба с преступлениями, связанными с наркотиками» (fighting drug offences). Большинство из них находятся в маргинальной зоне, так как являются релевантными для смежного концепта «crime» и не имеют ярко выраженных специфических признаков, присущих наркопреступлениям: to enforce (a drug law, a law), to arrest (a drug dealer, a drug smuggler, a murderer, a briber etc.), to confiscate (illegal drugs, assets etc.), to search, to seize и т. п.
Материалом для определения корпуса языковых средств, используемых для описания номинативного поля концепта «drug offence», послужили примеры из словарей, печатных и электронных статей, представленных на официальных американских правовых интернет-сайтах, а также на официальных сайтах организаций, в задачи которых входят вопросы противодействия преступлениям в сфере незаконного оборота наркотиков.
Как показал анализ примеров, центральную позицию в этом перечне занимают элементы, представляющие типы наркопреступлений. Ключевые лексемы, репрезентирующие концепт «drug offence» представлены существительными и словосочетаниями, конкретизирующими вид наркопреступления: turnover, traffic, sale, supply, possession, manufacture, cultivation, distribution, delivery, transportation, production, export, import, shipment, consumption, storage, driving under the influence, driving while intoxicated, simple possession (for personal use), possession with intent to distribute и т. п.
Парадигма вербальных средств содержит набор таких базовых лексем, как: drug, narcotic, narcotic drug, substance, psychotropic substance, scheduled substance, plant-based substance, precursor, chemicals, materials и т. п., а также многочисленную группу конкретизированных типов и видов наркотиков: stimulants, depressants, narcotics (opioids), hallucinogens, caffeine, nicotine, amphetamines, cocaine и т. п.
«Специализация» преступников, вовлеченных в наркопреступления, иллюстрируется следующими языковыми средствами: drug dealer, drug trafficker, narcotrafficker, street-level drug dealer, dealer (trafficker) in hard drugs, kilogram-level drug dealer, drug pusher, dope-peddler, manufacturer, drug producer, drug mule, body carrier, courier, body packer, drug lord, drug baron, kingpin, non-medical user и т. п.
Организации, участвующие в незаконном обороте наркотиков: drug gang, drug mafia, narcomafia, drug cartel, syndicate, drugs-for-arms ring (подпольная организация, продающая наркотики и на врученные деньги покупающая оружие) и т. п.
Места, связанные с производством, хранением или употреблением наркотиков: clandestine laboratory, homemade laboratory, crack house, drug den, labs net, grow shop (магазин товаров для выращивания конопли в домашних условиях), head shop (магазин принадлежностей для наркоманов), stash house и т. п.
Оборудование, используемое при производстве и потреблении наркотиков: drug paraphernalia, bong, pipe, waterpipe, hooka(h), rolling papers, syringe, grow lamps, hydroponic equipment и т. п.
Акт совершения наркопреступления вер-бализируется многочисленной группой предикатов: to produce, to manufacture, to cultivate, to prepare, to sell, to peddle, to push to traffic in (drugs), to conceal, to import, to export, to smuggle, to purchase, to distribute, to supply, to deliver, to label, to pack, to cook (meth), to inject, to inhale, to organize (a drug den), to maintain (a drug den), а также дериватами manufacturing, (drug) trafficking, dealing, selling, transporting, importing, dispensing, storing и т. п. Отдельно можно выделить группу глаголов, которые репрезентируют акт потребления (или способов потребления) наркотических средств или психотропных веществ. В зависимости от законодательства, действующего на территории определенного штата, использование наркотиков (а именно, марихуаны) в личных целях (forpersonal use) может быть криминализировано или декри-
минализировано, и, соответственно, такие лексемы, как: to swallow, to ingest, to inject, to sniff, to inhale, to snort и т. п. могут входить в когнитивное поле «drug offence» или быть выведенными из этой зоны.
ет, с одной стороны, его универсальность, с другой стороны, подчеркивает национально-культурные особенности отношения к наркопреступлениям в США. Вместе с тем, отсутствие на настоящий момент устойчивой паремиологической зоны, которая позволила бы выделить когнитивные признаки наркопреступлений, объективируемые пословицами и поговорками, дает основания утверждать, что данный концепт нестабилен и находится в стадии формирования.
Таким образом, проведенный анализ дает основания утверждать, что в современной американской лингвокультуре концепт «drug offence» актуализируется достаточно широким спектром лексических единиц. Функционирование данных единиц отража-
ЛИТЕРАТУРА
1. Масыч Т. Л. Концепт «Преступление» в профессиональной картине мира сотрудников правоохранительных органов (на материале свободного ассоциативного эксперимента) // Известия ВШУ. № 2 (46). 2010. С.24-27.
2. Рогачева В. Д. К вопросу о предмете наркопреступлений //Novaum.ru. № 12. 2018. URL: https:// novaum.ru/public/p617 (дата обращения: 19.02.2021).
3. Федоров А. В. Наркокриминология как одно из направлений криминологии // Нар ко контроль. 2013. № 1.С. 4-27.
4. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-Ф3 (ред. от 8 апреля 2021 г. с изм. от 8 апреля 2021 г. URL: http://www.consultant.ru/ (дата обращения: 22.03.2021).
5. Байдавлетова Л. Р. Концептосфера «Право - Закон - Преступление - Наказание - Милосердие» в русской языковой картине мира : дис. канд. филол. наук. Стерлитамак, 2013. 267 с.
6. Колесникова И. Е. Образные характеристики концепта преступление в русских пословицах и поговорках // Символ науки. № 4. 2018. С. 55-57.
7. Евтушок Ю. Г. Языковая репрезентация концепта Crime : на материале американского варианта английского языка : автореф. дис. канд. филол. наук. Иркутск, 2004. 14 с.
8. Марченко И. Ю. Специфика концепта «Crime» в англоязычной картине мира // Молодой исследователь Дона. № 4 (7). 2017. С. 137-140.
9. Микаелян М. Е. Концепт CRIME в современной англоязычной картине мира : структурно-репре-зентационный и когнитивно-дискурсивный подходы : автореф. дис. ... канд. филол. наук. Ростов-на-Дону, 2010. 24 с.
10. ИгнаткинаН. А., Кузнецова Н. В. Средства лингвистической реализации концепта «марихуана» в современном английском языке // Филология. Вестник Нижегородского университета им. Н. И. Лобачевского. 2011. № 6 (2). С. 208-211.
11. Маслова В. А. Когнитивная лингвистика : учеб. пособие. 3-е изд., перераб. и доп. Минск : Те-траСистемс, 2008. 272 с.
12. Drug Cultivation and Manufacturing // FindLaw. URL: https://www.findlaw.com/criminal/criminal-charges/drug-manufacturing-and-cultivation.html (дата обращения: 17.02.2021).
13. Универсальный англо-русский словарь. Академик.ру. 2011. URL: https://universal_en_ ru.academic.ru/956717/drug_oirence (дата обращения: 20.01.2021).
14. What are drug offences // Wisegreek. URL: https://www.wisegeek.net/what-are-drug-offenses.htm (датаобращения: 25.02.2021).
15. Definitions for drug-related crime // Definitions. URL: https://www.definitions.net/definition/drug-related+crime (дата обращения: 17.02.2021).
16. Fact Sheet: Drug-Related Crime / U.S. Department of Justice Office of Justice, Programs Bureau of Justice Statistics, Product of the Drugs & Crime Data Center & Clearinghouse, September 1994. URL: bjs. gov>content/pub/pdf/drrc.pdf (дата обращения: 22.01.2021).
17. Drug-related Crimes // Academic Dictionaries and Encyclopedias. URL: https://en-academic.com (дата обращения: 17.02.2021).
18. Ролик А. И. Предмет иаркопреступлений: подходы к его определению // Lex russica (Русский закон). 2016 (12). 148-166. URL: https://doi.org/10.17803/1729-5920.2016.121.12.148-166 (дата обращения: 24.03.2021).
О Арская А. М.
УДК 811.161.Г243'367.625.2
А. Д. АТНАГУЛОВА, преподаватель кафедры иностранных и русского языков Уфимского юридического института МВД России (г. Уфа)
A. D. ATNAGULO VA, Teacher of the Department of Foreign and Russian Languages Ufa Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation (Ufa)
ИЗУЧЕНИЕ ВОЗВРАТНЫХ ГЛАГОЛОВ НА ЗАНЯТИЯХ ПО РУССКОМУ ЯЗЫКУ КАК ИНОСТРАННОМУ
LEARNING REFLEXIVE VERBS IN RUSSIAN AS A FOREIGN LANGUAGE CLASSES
Аннотация. В статье говорится об особенностях изучения возвратных глаголов на занятиях по русскому языку как иностранному. Даны семантические группы возвратных глаголов. В статье представлены упражнения, решение которых позволит, по мнению автора, предотвратить ошибки при использовании возвратных глаголов в речи иностранных слушателей.
Ключевые слова и словосочетания: глаголы на -ся, переходные глаголы, непереходные глаголы, упражнение, русский язык как иностранный.
Annotation. The article talks about the features of studying reflexive verbs in Russian as a foreign language classes. Semantic groups of reflexive verbs are given. The article presents exercises, the solution of which will, according to the author, prevent mistakes when using reflexive verbs in the speech of foreign listeners.
Keywords and phrases: reflexive verbs, verbs on-xia, transitive verbs, intransitive verbs, exercise, Russian as a foreign language.
В лексике русского языка особый пласт занимают возвратные глаголы. Добавление постфикса -ся к глаголу меняет его синтаксические и семантические качества. Количество возвратных глаголов многочисленно, превышает треть всех глаголов. Поскольку данная группа глаголов имеет широкий спектр лексических значений, они распространены в разных стилях речи и во всех сферах общения [1].
Сложность изучения возвратных глаголов обучающимися на занятиях по русскому языку как иностранному (далее - РКП) связана с многообразием семантики, особенностью управления данных глаголов [2, с. 183].
Возвратные глаголы - это лексико-грам-матический разряд непереходных глаголов с несловоизменительным постфиксом -ся (готовиться, встречаться, смеяться, уда-
