CC BY
61
ПЕТРОВСКИЕ ЧТЕНИЯ
ПЕТРОВСКИЕ ЧТЕНИЯ
Журнал «Наука. Искусство. Культура» продолжает публикацию наиболее интересных статей, подготовленных на основе докладов, прочитанных участниками на пленарных и секционных заседаниях конференции «XXIX Петровские чтения. Наследие М.К. Петрова: история философии, культурология, науковедение и регионалистика».
Конференция проводилась в рамках поддержанного РГНФ научного проекта № 16-13-31502.
УДК 101.2
КОНЦЕПТ «ДИСЦИПЛИНАРНОЙ ВЕЧНОСТИ» М.К. ПЕТРОВА КАК ИНСТРУМЕНТ МЕТОДОЛОГИЧЕСКОГО АНАЛИЗА
В.Ю. Даренский
Луганский государственный университет им. В. Даля e-mail: darenskiy1972@mail.ru
Научная метафора «дисциплинарных вечностей», предложенная М.К. Петровым является плодотворным концептом методологического анализа состава научного и философского знания в их исторической динамике. Поскольку этот концепт у самого его автора не получил развернутого развития, но были лишь даны его главные теоретические определения, в настоящее время стоит актуальная задача анализа и развития эвристического смысла этого концепта. В данной статье делается шаг в этом направлении.
Ключевые слова: наука, дисциплинарность, дисциплинарная вечность, социокоды.
М.К. Петров, как известно, обосновал выделение трех исторических типов «кодирования» тезауруса культуры: лично-именной (архаическое общество), профессионально-именной (развитое традиционное общество) и универсально-понятийный. Последний характерен для «онаученных» обществ. Но различные социокоды суть не «монополисты в деле упорядочения мира и создания "картин мира", а... арсеналы универсальных правил, на базе любого из которых в принципе
возможно построить целостную и человекоразмерную картину мира, то есть редуцировать нечеловекоразмерное разнообразие и пестроту окружения к единству упорядоченной апперцепции»1. На уровне лично-именного социокода любое содержание знания производно от личностного образца; а на уровне профессионально-именного типа - от профессионального образца (канона). «Катастрофа переразвитости» этого типа породила «греческое чудо» - так возник новый социокод универсально-понятийного типа, основанный на «кодировании» знания и деятельности через пространство универсальных ментальных и знаковых структур, впервые понятое и концептуализированное греками как «мир идей». Последний приобретает в науке Нового и новейшего времена различные рационализации - например, в виде концепции «третьего мира» (относительно устойчивого тезауруса знаний) у К. Поппера. У М.К. Петрова эта фундаментальная предметная область концептуализирована посредством метафоры «дисциплинарных вечностей».
Для науки, как пишет М.К. Петров, «это повседневность: в любых ситуациях выбора ученые предпочитают дисциплинарную вечность. И это понятно - без дисциплинарной вечности нет науки, нет измеримости, нет условии для приложения математики, нет кумуляции результатов обычного естественнонаучного типа. Ученые не любят говорить о глубине дисциплинарных вечностей, о том, где они начинаются в прошлом и где кончаются в будущем. Свято веруя в неограниченные возможности математической интерпретации, во всесилие научного метода, которые дают столь прекрасные результаты в физике, химии и других естественных дисциплинах с неограниченной глубиной вечности, ученые... видят в естественно-научных дисциплинах идеал научности. на мелях социологии, лингвистики, психологии, где глубина дисциплинарных вечностей, роль инерционных моментов репродукции ничтожна по сравнению с соответствующими параметрами естественных дисциплин. Это и вызывает кризисные явления в современной гносеологии»2 (выделено мной -авт.).
Однако концепт «дисциплинарных вечностей» до сих пор не стал предметом дальнейшей разработки. Можно упомянуть лишь М.С. Константинова, который в статье «Модель нелинейного мышления М.К. Петрова как проект преодоления кризиса гносеологии социальных наук» связывал эвристичность этого концепта с анализом прогностической и проблемообразующей функций науки, при этом не внося собственных интерпретаций и экстраполяций концепции М.К. Петрова .
Суть проблемы состоит в том, что «различия в оценке глубины дисциплинарных вечностей. вызывают и серьезные различия в общей познавательной установке у представителей естественно-линейного и нелинейного мышления. Нелинейное мышление видит в любых социальных системах человеческое творение, которое может быть изменено и переделано усилиями человека. Нелинейное мышление - антагонист линейного в новой гносеологической ситуации - рассматривает саму фундаментальность знания как явление относительное и в своем генезисе, как и по своей функции, социальное»4.
1 Петров М.К. История европейской культурной традиции и ее проблемы. М., 2004. С. 401.
2 Петров М.К. Историко-философские исследования. М., 1996. С. 397.
3 См.: Константинов М.С. Модель нелинейного мышления М.К. Петрова как проект преодоления кризиса гносеологии социальных наук // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов, 2012. № 6(20). Ч. I. С. 123.
4 Петров М.К. Историко-философские исследования. М., 1996. С. 398.
Соответственно, социальный «механизм» порождения научного знания состоит в осуществлении особой деятельности, структурированной как опосредование:
«Переход от "сейчас и здесь" к "всегда и повсюду" есть опосредование исторической конкретности "вечностью", есть переход от единичного, привязанного к условиям пространства и времени мира деятельности к лишенному отметок единичности пространства и времени миру навыка, умения, программы. Принципы наблюдаемости ("сейчас и здесь") и экспериментальной верификации ("всегда и повсюду"), образующие познавательный интерьер научной деятельности, жестко ограничивают предметы научных дисциплин рамками знаковой вечности знания, делают дисциплинарное познание избирательным, четко ориентированным на отбор в объектах изучения наиболее инерционных репродуктивных составляющих, на отбрасывание в запредметную область случайного и несущественного индивидуальных отклонений и уникальных особенностей изучаемых объектов. Эта избирательность в каждом акте научного познания порождает дисциплинарную вечность, выбрасывая через верификацию результаты, полученные конкретными земными и смертными индивидами "сейчас и здесь" в безличное, неизменное, лишенное пространственно-временных определений "всегда и повсюду"»5 [выделено мной - Авт.].
В свою очередь, такая циклическая соотнесенность «дисциплинарных вечностей» с эмпирическим базисом исследований порождает феномен «герменевтического круга»: что через что здесь объясняется - «вечные» номотетические структуры через эмпирический базис или последний через них? Очевидно, и то, и другое одновременно - имеет место встречное герменевтическое взаимоопосредование, которое мы можем аналитически разрывать в акте методологического анализа там, где считаем необходимым для выделения определенных логических компонентов. Последние, однако, тем самым, не могут никоим образом рассматриваться как нечто автономное и самодостаточное. Но среди этих компонентов есть такие, которые в первую очередь определяют сам способ символической фиксации научного знания.
История развития науки в этом смысле предстает как непрерывный поток «символического обмена», в рамках которого выкристаллизовываются и трансформируются конкретные содержания, формы и методы научного знания. Базовым уровнем в содержательной структуре научного познания является коммуникация массива символико-аллегорических протоструктур мышления, первичных по отношению к другим его формам, в том числе и концептуально-понятийным. Благодаря своей способности «покрывать бесконечный круг значений и тем самым улавливать абсолютный элемент в духовно-практическом освоении мира» эти протоструктуры всегда остаются содержательной основой развития и трансформации понятийного мышления в его развитых научно-теоретических формах. Трансформации последних всегда связаны с появлением новой «базовой метафоры» (И.Т. Касавин), определяющей новый способ самого видения и новой теоретической концептуализации того или иного фрагмента изучаемой реальности. Принятие той или иной «базовой метафоры» всегда является результатом борьбы конкурирующих вариантов. Более того, в любой частной проблемной или дисциплинарной сфере науки всегда одновременно сосуществуют, развиваются и конкурируют несколько принципиально отличающихся способов концептуализации, основанных на разных «базовых метафорах».
5 Там же, с. 399.
Именно «базовые метафоры» и очерчивают тот круг символических структур, в рамках которых «выкристаллизовываются» фундаментальные способы причинно-следственных и структурных универсальных связей, которые и определяются концептом «дисциплинарные вечности». В истории методологической рефлексии научного знания можно обнаружить самые разнообразные примеры формулировки этих «вечностей». Например, А.А. Любищев выявлял такие универсальные «антитезы в подходе к явлениям природы: а) математическое описание (Пифагор) или объяснение (Аристотель и др.); б) сведение к действующим причинам (Демокрит, Ф. Бэкон) или финальным (Аристотель); в) принятие постулатов "все течет" (Гераклит) или "все истинно сущее неизменно" (Парменид); г) меристическое понимание (Демокрит) и холистическое (Платон)»6.
В качестве ценного примера из новейшей философии можно вспомнить экскурсы М. Хайдеггера в состояние наук из «Бытия и времени»:
«Собственное "движение" наук развертывается в более или менее радикальной и прозрачной для себя самой ревизии основопонятий. Уровень науки определяется тем, насколько она способна на кризис своих основопонятий. В таких имманентных кризисах наук отношение позитивно исследующего спрашивания к опрашиваемым вещам само становится шатким. Повсюду сегодня в различных дисциплинах пробудились тенденции переставить исследование на новые основания.
Строжайшая по видимости и всего прочнее слаженная наука, математика, впала в "кризис оснований". Борьба между формализмом и интуиционизмом ведется за достижение и обеспечение способа первичного подхода к тому, что должно быть предметом этой науки. Теория относительности физики... пытается через определение всех релятивностей сохранить неизменность законов движения и ставит себя тем самым перед вопросом о структуре предданной ей предметной области, перед проблемой материи. В биологии пробуждается тенденция выйти с вопросами за пределы определений организма и жизни, данных механицизмом и витализмом, и заново определить бытийный род живого как такового. Теология ищет более исходного, предначертанного смыслом самой веры и остающегося внутри нее толкования бытия человека к Богу»7.
Подобное проблематизированное состояние предполагаемых в основе научного знания «дисциплинарных вечностей» характерно отнюдь не только для ХХ века, но и всегда в более или менее актуальной форме имеет место на любом этапе развития науки. Скачкообразные переходы от парадигмы к парадигме и постоянное конфликтное сосуществование разных теорий и методов исследования одних и тех же предметных и проблемных областей - это не исключение, как раз самое «нормальное» состояние любой науки, без которого она вообще не могла бы развиваться. Такая же конфликтность и дискуссионность всегда существует и относительно того, что следует относить к «дисциплинарным вечностям». «Стягивание» всего поля научной деятельности в любой из ее сфер к некому актуальному содержательному единству «дисциплины» достигается не в виде единства результатов, которого никогда нет и быть не может, но по факту общей причастности всех к определенной «ритуализированной» модели научной работы:
«Вместе с тем это творение смертным вечного и опосредование результата вечностью лишь этап, предполагающий "возвращение" - приложение и получающий
6 Любищев А.А. Проблемы систематики // Любищев А.А. Проблемы формы, систематики и эволюции организмов. Сб. статей. М., 1982. С. 83-84.
7 Хайдеггер М. Бытие и время / Пер. с нем. В.В. Бибихина. М., 2011. С. 9-10.
право на знаковое существование "всегда и повсюду" именно ради этого возвращения из "всегда и повсюду" в "сейчас и здесь" практической деятельности. Линейное мышление. В таком толковании возвращение не покидает вечности и принимает вид вторичного очищения результата от пространственно-временных и единичных отметок, на этот раз от личной и смертной характеристики творца данного результата в процессе дисциплинарной социализации, передачи индивидуального по генезису результата в общедисциплинарное достояние в акте публикации. Наличное науки -результаты, принадлежащие дисциплинарной вечности, поэтому опосредование наличным есть вместе с тем и опосредование вечным, и если дисциплинарная вечность понята как абсолют-начало, а смертные ученые, социализирующие свои результаты, изгнаны из картины как конечные и случайные моменты» .
Тем самым, из «научного сообщества» выпадает не тот, чьи результаты и утверждения идут вразрез с мнением «большинства», а тот, кто выпал из вышеописанного общего научно-деятельностного «ритуала».
Каково же должно быть нелинейное понимание «дисциплинарной вечности»? Суть ее в том, что она определяется не только внутринаучными процессами, но включенностью человека в такую «картину мира», которая отнюдь не сводится лишь к базовой человекоразмерности знаний, без которой невозможна наука как таковая. Однако речь идет о принципиально ином способе построения «нелинейной» картины мира. Об этом М.К. Петров специально писал в своей работе о феномене «региона»: «отсутствие человека в наших картинах мира, природы, пока эти картины остаются научными. существенно отличает наш тип культуры от соответствующих интегрирующих "текущую природу" представлений первобытного и традиционного типа культуры, где человек в полном наборе его специфики либо непосредственно
9
представлен как адрес специализирующего текста» .
Поскольку сама наука, по М.К. Петрову, такую «очеловеченную» картину мира дать не может, и поэтому «сегодня очень нужна нам "человеческая мифология", и что именно в создании такой мифологии. задача и смысл существования современного искусства. Но это должна быть именно "человеческая мифология", а не искусство "выразителей", "типов", "собирательных героев". Яркая индивидуальность нам представляется и основной и наиболее перспективной фигурой современности, реальности сегодняшнего и завтрашнего дня. канон человека есть вместе с тем и канон искусства - творческая деятельность, способная помочь человеку разобраться в окружающем его мире человеческих отношений, и стать целью среди целей, человеком»10. Нужен базовый развернутый образ Человека - то есть Миф о Человеке, который не может быть создан самой наукой на основе уже имеющихся в науке знаний. В традиционных культурах он создавался религией, М.К. Петров возлагал эту задачу на искусство.
Современным концептуальным ответом на эту проблему является теория «постнеклассической рациональности». Последняя, как известно, включает в себя те субъектные параметры познавательных процессов, которые связаны с их опосредствованием вненаучными (ценностными и коммуникативными) аспектами человеческого бытия и сознания. Если неклассическая парадигма отказалась от
8 Петров М.К. Историко-философские исследования. М., 1996. С. 401.
9 Петров М.К. Регион как объект системного исследования / Южнороссийское обозрение Центра системных региональных исследований и прогнозирования ИППК РГУ и ИСПИ РАН. Вып. 32. Ростов н/Д., 2005. С. 187.
10 Петров М.К. Искусство и наука // Петров М.К. Искусство и наука. Пираты Эгейского моря и личность. М., 1995. С. 176.
«классической» (аристотелевско-декартовской) абстракции «чистого» и потенциально «всеведающего» человеческого разума, включив в себя исследование его операциональных параметров, определяющих способ видения и фиксации изучаемого объекта, то постнеклассический подход восполнил её также и учетом тех особых размерностей познания, которые определяются личностными «картинами мира». Этим и определяется главная специфика «постнеклассическго типа научной рациональности». Как пишет сам автор предложенной типологии В.С. Степин, «постнеклассический тип научной рациональности... учитывает соотнесенность получаемых знаний об объекте не только с особенностью средств и операций деятельности, но и с ценностно-целевыми структурами. эксплицируется связь внутринаучных целей с вненаучными, социальными ценностями и целями.. Современная наука. поставила в центр исследований уникальные, исторически развивающиеся системы, в которые в качестве особого компонента включен сам человек. Требование экспликации ценностей в этой ситуации не только не противоречит традиционной установке на получение объективно-истинных знаний о мире, но и выступает предпосылкой реализации этой установки»11. Поскольку постнеклассическая рациональность «поставила в центр исследований уникальные, исторически развивающиеся системы, в которые в качестве особого компонента включен сам человек», то вытекающая из этого сущностно проективная природа постнеклассической рациональности необходимо включает в себя принцип социального проектирования, то есть сознательного выстраивания таких стратегий социокультурного развития на основе базового развернутого образа Человека - то есть Мифа о Человеке, о необходимости которого писал М.К. Петров.
Нетрудно заметить, что такая типология рациональности достаточно четко коррелирует с разными историческими типами социальности, т.е. способами конструирования социокультурных систем, обеспечивающих жизнедеятельность людей во всех ее проявлениях. В частности, классический тип рациональности достаточно четко соответствует социальности традиционного общества. Действительно, если традиционное общество основано на воспроизведении неизменных, универсальных образцов деятельности и мышления, то это имплицитно предполагает универсальность субъекта, лежащего в их основе. В свою очередь, неклассический тип рациональности явно коррелирует с типом социальности общества развитого Модерна, основанного на принципах технической эффективности, секуляризации и индивидуализма. Наконец, постнеклассический тип рациональности соответствует социальности современного общества «кризиса Модерна». В свою очередь, ценностно-проективной природе постнеклассической рациональности здесь соответствует тот факт, что современный социум основан на ценностном плюрализме и благодаря этому приобретает «мозаичный» характер, предполагающий сосуществование различных социокультурных моделей жизнедеятельности людей. Тем самым, в постнеклассическом типе рациональности наиболее неопосредованным способом реализуется принцип тождества бытия и сознания, поскольку здесь они взаимо-конституируются свободным выбором личности.
Однако и сама наука несет в себе опыт реактуализации личностных мифов. В особые «революционные» эпохи как в науке, так и во всех других сферах воспроизводства знания всегда происходит мощная реактуализация базовых социокодов: а именно, появление «знаковых» личностей (лично-именной) и
11 Степин В.С. Теоретическое знание. М., 2000. С. 634; 636.
«переформатирование» самих моделей, норм и образцов профессиональной
12
деятельности ученого (профессионально-именной) .
Как отметил А.Н. Ерыгин, для М.К. Петрова «тип мировоззрения, использующий принцип тождества мысли и бытия (М.К. Петров называет его очень часто "европейским способом мысли") образует фундамент для ответов на остальные
13
вопросы»13. Действительно, в своих тезисах «Проблемы генезиса диалектики» М.К. Петров с заметным раздражением пишет об «отрицании тождества мысли и бытия, этого скелета и этой специфики европейского способа мысли, без которого попросту невозможны ни философия, ни наука»14. Однако это тождество - не данность, а императив познающего разума, всегда опосредованный данностью их нетождества. Собственно говоря, именно это противоречие тождества и нетождества мысли и бытия является исходным гносеологическим принципом диалектики, и поэтому в рамках диалектики нельзя постулировать как простую данность ни то, ни другое. И именно движение в этом «зазоре» между тождеством и нетождеством мысли и бытия является тем особым «топосом» возникновения нового знания, который тем самым есть и «топос» деятельностного преображения человеком своего и мирового бытия.
В работах М.К. Петрова показано, что фундаментальным принципом «дисциплинарных вечностей» в научных теориях является деятельностная универсализация абстракций. Этот концепт, тем самым, выступает в качестве базового источника экзистенциального опыта для современной науки, поскольку конденсирует в себе универсальный опыт науки в контексте универсалий культуры и ее социальных детерминаций. Исходя из этого, М.К. Петров интерпретирует научное познание в качестве незавершаемого и до конца не концептуализируемого процесса, определяемого различными типами рациональности как разными путями мировоззренческого опыта.
Список литературы
1. Даренский В.Ю. «Коды» знания и «коды» власти: к политологической экспликации идей М.К. Петрова // CREDO NEW. Теоретический журнал. - СПб., 2008. № 4. С. 108-122.
2. Ерыгин А.Н. История философии и философия истории М.К. Петрова: теоретико-методологические открытия и новации // История философии и философия истории М.К. Петрова: теоретико-методологические открытия и новации. - Ростов н/Д: ОАО «Дониздат», 2012. С. 7-18.
3. Константинов М.С. Модель нелинейного мышления М.К. Петрова как проект преодоления кризиса гносеологии социальных наук // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. - Изд. «Грамота» (Тамбов). 2012. № 6(20). Ч. I. С. 119-124.
4. Любищев А.А. Проблемы систематики // Любищев А.А. Проблемы формы, систематики и эволюции организмов. Сб. статей. - М.: Наука, 1982. С. 82-84.
5. Петров М.К. Искусство и наука // Петров М.К. Искусство и наука. Пираты Эгейского моря и личность. М.: РОССПЭН, 1995.
6. Петров М.К. Историко-философские исследования. - М.: РОССПЭН, 1996. 512 с.
7. Петров М.К. История европейской культурной традиции и ее проблемы. - М.: РОССПЭН, 2004.
8. Петров М.К. Проблемы генезиса диалектики // История философии и философия истории
12 См.: Даренский В.Ю. «Коды» знания и «коды» власти: к политологической экспликации идей М.К. Петрова // CREDO NEW. Теоретический журнал. СПб., 2008. № 4. С. 108-122.
13 Ерыгин А.Н. История философии и философия истории М.К. Петрова: теоретико-методологические открытия и новации // История философии и философия истории М.К. Петрова: теоретико-методологические открытия и новации. Ростов н/Д: ОАО «Дониздат», 2012. С. 11.
14 Петров М.К. Проблемы генезиса диалектики // История философии и философия истории М.К. Петрова: теоретико-методологические открытия и новации. Ростов н/Д: ОАО «Дониздат», 2012. С. 29.
М.К. Петрова: теоретико-методологические открытия и новации. - Ростов н/Д.: ОАО «Дониздат», 2012. С. 25-29.
9. Петров М.К. Регион как объект системного исследования / Южнороссийское обозрение Центра системных региональных исследований и прогнозирования ИППК РГУ и ИСПИ РАН. Вып. 32. -Ростов н/Д., 2005. 200 с.
10. Степин В.С. Теоретическое знание. - М.: Прогресс-Традиция. 2000. 743 с.
11. Хайдеггер М. Бытие и время / Пер. с нем. В.В. Бибихина. - М: Академический Проект, 2011. 460 с.
CONCEPT OF "DISCIPLINARY ETERNITY" OF M. K. PETROV AS TOOL OF THE METHODOLOGICAL ANALYSIS
V. Yu. Darensky
Luhansk state university of V. Dahl e-mail: darenskiy1972@mail.ru
The scientific metaphor of "disciplinary vechnost" offered by M. K. Petrov is a fruitful concept of the methodological analysis of structure of scientific and philosophical knowledge in their historical dynamics. As this concept at his author didn't gain the developed development, but its main theoretical definitions were only given, now there is an urgent task of the analysis and development of a heuristic sense of this concept. In this article the step in this direction is taken.
Keywords: science, distsiplinarnost, disciplinary eternity, sotsiokod.
