CC BY
95
И.И.Золотарева
Концепт «Деньги» в русском языковом сознании
Одним из базовых концептов, играющих определенную роль в духовной жизни и участвующих в категоризации мира, является концепт «Деньги», Философские, этические и культурологические аспекты этой цивилиза-ционной категории находят многообразное воплощение как в семантике лексических номинаций, так и в содержании многочисленных фразеологических и паре-миологических образований.
В классической русской и советской литературе власти денег традиционно противопоставлялись чувства героев, В таком «нежадном», «нестяжательном» отношении к деньгам, как отмечает Ю.С.Степанов, - константа русского национального характера. Это представление прямо отразилось на шкале реальных ценностей: к деньгам относились преимущественно как к «презренному металлу», стремиться к жизни в достатке или даже просто вести разговоры о богатстве и деньгах считалось неприличным.
Переход нашего общества на новый этап формирования социально-экономических отношений повлек за собой изменение ценностных представлений. Деньги становятся мерилом взаимоотношений между людьми, социальными группами, влияют на культуру, являются показателем уровня и качества жизни, во многом определяют статус человека или группы в обществе. Проведенные нами опросы информантов различного возраста и социального положения показывают, что у многих деньги ассоциируются с большими возможностями, беззаботной жизнью, успехом, властью, даже счастьем и любовью.
Новые социально-экономические реалии находят отражение в языке, в частности, в его лексической системе, в семантической интерпретации, в стилистической принадлежности, в коннотативной окраске слов. Тем не менее, даже в специализированных словарях, в частности, в Русском синонимическом словаре (Горба-чевич К.С, Русский синонимический словарь. - СПб, 1996: деньги, средства, финансы, копейка, гроши, монета, презренный металл, титимити), приводятся минимальные синонимические ряды, не отражающие реального положения дел.
Заметен рост активности слов, входящих в лексико-семантическую группу, связанную с этим понятием; ср.: финансы, фонды, инвестиции, дивиденды, платеж, ставка, налог, бюджет, взнос, премия, взятка, страховка, пенсия, стипендия, зарплата, пособие, субсидия, льгота, эмиссия, инфляция, девальвация и мн. др, Кроме того, происходит изменение, расширение и закрепление сочетаемостных связей этих слов с глаголами.
Деньги можно не только зарабатывать, тратить, проигрывать, выигрывать или, например, наследовать, их можно переводить, конвертировать, продавать и покупать (!), обналичивать (чеки), замораживать (выплаты) и мн.др., судя по рекламному «слогану» одного из банков, деньги теперь работают.
Говоря о языке как об отражении культурологического, этического и ментального состояния общества, хочется отметить некоторые трансформации паремио-логических образований. Например, у давно известной поговорки Не в деньгах счастье появилось продолжение ... а в их количестве; пословица Не имей сто рублей, а имей сто друзей нередко используется в искаженном виде с продолжением ... у каждого из которых сто рублей. Паремии, связанные с деньгами, причем, именно со значимостью денег - Лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным; Деньги не пахнут; Копейка рубль бережет; Спасибо в кармане не звенит; Что нельзя купить за деньги, можно купить за <очень> большие деньги; Если ты такой умный, то почему такой бедный; Кто платит, тот и заказывает музыку и др. (в противоположность таким, как Деньги дело наживное; Бедность не порок; Не в деньгах счастье) - занимают лидирующее положение среди других по употребительности. Происходят изменения и в прагматической направленности содержащих паремии контекстов,
Изучая языковые средства, имеющие сему «деньги», мы выделили прямые {деньги, рубли, финансы, наличность, бабки и т.д.) и косвенные (зарплата, стипендия, платеж, ставка, покупка и т.д.) номинации; фразеологические (презренный металл, живые деньги, Сводить концы с концами, Положить зубы на полку, Влететь в копеечку и др.), паремиологические (Денежки счет любят, Финансы поют романсы, Денег куры не клюют и т.д.) и квазипаремиологические образования {Долг платежом зелен, Копейка доллар бережет, Не деньги портят человека, а человек деньги и т.д.). Анализируя стилистическое расслоение лексики данного семантического поля, мы пришли к выводу, что среди нормативных номинаций преобладают профессионально-терминологические {фонды, дивиденды, заем и т.д.), Также мы отметили, что расширяется пласт разговорно-просторечных, сленговых и жаргонных слов и фразеологизмов, пополняющих лексический фонд русского языка {капуста, зелень, грины, баксы, бакинские, бабло, башли, бабосы, фиш, лаве, лавандосы, копье, посадить на деньги (или бабки), развести на деньги и т.д.), что подтверждает отмечаемое многими исследователями падение речевой культуры.
Библиографический список
1. Горбачевич К.С. Русский синонимический словарь, -СПб.; РАН, 1996,
2. Кравченко А.В, Язык и восприятие: Когнитивные аспекты языковой категоризации, - Иркутск: Изд-во ИГУ, 1996, -160 с,
3. Маслова 8,А, /^нгвокультурология: Учеб, пособие для студ. высш. учеб, заведений, - М.: Издательский центр «Академия», 2001. - 208 с,
4. Мокиенко В.М., Никитина Т.Г. Большой словарь русского жаргона: 25000 слов. 7000 устойч. сочетаний, - СПб., 2001.
5. Островская Е,С. Словарь русских пословиц и поговорок. - М„ 2002.
6. Степанов Ю.С, Словарь русской культуры: Изд, 2-е, испр, и доп, - М,: Академический проспект, 2001, - 990 с,
Е.Е.Вахненко
Мифологемы в структуре автобиографической памяти Д.М.Ремизова (на материале книг «Подстриженными глазами», «Взвихренная Русь», ««Учитель музыки», ««Мыижнна дудочка»)
В автобиографическом наследии А.М.Ремизова память универсальна, она организует вокруг себя все повествование и, как отмечает Н.Л.Блищ, расщепляется на «глубинную прапамять», «генетическую память», «ассоциативную» и «житейскую» [1: 63]. Между тем, очень трудно и практически невозможно вычленить различные виды этой синтетической памяти, уходящей корнями в русскую ментальность и культуру. Именно она становится основным стержнем повествования, на который «нанизываются» события. Под словом «память» было бы вполне уместно подразумевать сложную систему, которая содержит огромный мощный пласт взаимодействующих между собой мета-, сверх-, интер- элементов, соединенных активной позицией писателя в пространстве русской культуры, В отличие от сложившейся автобиографической традиции XIX века, эта память не имеет границ, она словно существует над субъектом, подчиняет личностное начало, определяет жизненную позицию автора.
Через свою генетически ощущаемую прапамять Ремизов стремился передать посредством чувственного восприятия мира личное и культурное развитие, зафиксировать состояние эпохи, центром которой он делает собственную личность творца. Поэтому восприятие мира подается как осколочное бытие, которое заключается не в рамках хронологически размеченной жизни, а в пределах духовной памяти человечества. Чувственное восприятие жизни не позволяет ей литься непрерывным потоком, цепляя в логической последовательности воспоминания, осколочный принцип существования которых в художественном тексте напоминает сложение узоров в мозаике, где тот или иной узор возникает вследствие мены фона.
Память у Ремизова многоуровневая, синтетичная,
она моделирует мир, участвует в создании микроуни-
версума, авторского мифа основными составляющими элементами которого становятся не только воспоминания, но и то, что порождается ими, Память программирует жизнь писателя, определяет её структурные компоненты. Таковыми являются архетипы, называемые в литературе мифологемами, то есть определенными структурными частями мифа как системы, микромодели мира1.
В качестве образца архетип может воспроизводиться в литературном произведении с вариативным семантическим наполнением, зависящим от авторского мировосприятия, социальных, исторических условий жизни. В этом случае мы имеем дело с личными мифологемами, создающимися по образцу древнейших архетипов, лишь частично их воспроизводящими,
Литературный архетип может быть полностью воспроизводим в тексте художественного произведения (в каком-либо варианте) как структура коллективного бессознательного и одновременно как жизненная реалия (следствие осознанной умственной деятельности), укорененная в истории и культуре и неизменная в плане содержания, используемая писателями в качестве готового к употреблению продукта. В данном случае мы имеем дело с общекультурными, уже смоделированными мифологемами, важнейшим признаком которых является типологическая повторяемость в пределах одной или нескольких культур,
В системе многоуровневой синтетической памяти Ремизова формируются основные мифологемы его жизни и творчества (можно рассматривать эти понятия как синонимы). По акцентам, расставленным в русской литературе, писатель пытается моделировать собственную жизнь. Три вида мифологем частично определяют
специфику его автобиографического мифа: личные,
общекультурные и комбинированные.
