CC BY
155
EDITOR-IN-CHIEF
F.E. AZHIMOV - Doctor of Sc. (Philosophy), Professor, Director of the School of Humanities, Far Eastern Federal University
EDITORIAL STAFF
G.V ALEKSEEVA
N.N. KRADIN
M.G. LEBEDKO
A.V LYSOVA
B.I. PRUZHININ
N.E. KHARLAMENKOVA
T.G. SHCHEDRINA
S.E. YACHIN
Doctor of Sc. (Arts), Far Eastern Federal University
Doctor of Sc. (History), Far Eastern Federal University, corresponding member of Russian Academy of Sciense
Doctor of Sc. (Philology), Far Eastern Federal University
Doctor of Sc. (Socioligy), University of Toronto
Doctor of Sc. (Philosophy), National Research University «Higher School of Economics»
Doctor. Of Sc. (Psychology), Institute of Psychology, Russian Academy of Sciences
Doctor of Sc. (Philosophy), Moscow State Pedagogical University
Doctor of Sc. (Philosophy), Far Eastern Federal University
Editorial office address: 8, Suhanova str., Vladivostok, Russia, 690950 Tel. (423) 245 77 48. E-mail: [email protected]
Website:
DVFU: http://dvfu.ru/web/soli/gis-dv
E-LIBRARY: http://elibrary.ru/contents.asp?titleid=28209
ИСТОРИЯ И КУЛЬТУРА ВОСТОКА
УДК 94(517) C.J1. Кузьмин*
«КОНТРРЕВОЛЮЦИОННЫЙ ЦЕНТР» В МОНГОЛИИ В 1930-х гг.**
В статье описывается дело так называемого «контрреволюционного центра» в Монгольской Народной Республике, которому приписывали план свержения правительства с помощью зарубежных сил, организацию заговоров и восстаний в стране в 1930-х гг., попытку восстановить монархию и т.д. В доказательство главных обвинений использовались не документы, а признания на допросах и фальсифицированные материалы. Показательный суд над членами «контрреволюционного центра» в 1937 г. был призван дискредитировать высших лам МНР в связи с проводившейся тогда политикой ликвидации религии. Позже осужденные были реабилитированы.
Ключевые слова: Монголия, буддизм, Ёнзон-хамбо Лувсанхаймчиг, Панчен-лама, МНРП, восстание, репрессии.
Counter-revolutionary center in the 1930s Mongolia. SERGEY L. KUZMIN (Institute of Oriental Studies, Russian Academy of Sciences).
In 1930s several rebellions and conspiracies against the pro-communist government had been suppressed in Mongolian People's Republic (MPR). The unrest was caused by people's discontent with the policy of collectivization and suppression of Buddhism, conducted under the Bolshevik guidance by Comintern. Searches for "spies and saboteurs connected with imperialist intelligence" represented one of the key responses to the unrest. Disclosure of the "counter-revolutionary lamas' center" was announced in 1937. The restoration of theocratic monarchy in Mongolia was declared as its main goal. The "Center" was declared the largest counter-revolutionary organization behind all rebellions and conspiracies in the MPR. Yonzon Khamba Luvsankhaimchig, one of the highest lamas and the teacher of the last Great Khaan of Mongolia - the 8th Bogd Gegeen Javzandamba Khutagt, was labeled the key figure of the "Center". The article focuses on the law suit on this organization and analyzes main accusations. It is shown that testimonies and statements during the suit were used as the main evidential matter. Main material evidences were falsified. Nineteen of 23 accused lamas had been sentenced to death. They were rehabilitated in 1990.
Keywords: Mongolia, Buddhism, Yonzon Khamba Luvsankhaimchig, Panchen Lama, Mongolian People's Revolutionary Party, rebellions, repressions.
В 1930-х гг. в МНР были ликвидированы восстания и заговоры против власти Монгольской на-родно-революционной партии (МНРП). Они были вызваны недовольством населения политикой коллективизации и подавления религии, прово-
дившейся по рекомендациям Коминтерна и руководства ВКП(б). В 1930-х гг., в связи с усилением угрозы нападения Японии и осложнением советско-японских отношений, внимание советского руководства к МНР усилилось. С декабря 1933 г.
* КУЗЬМИН Сергей Львович, кандидат биологических наук, старший научный сотрудник отдела Кореи и Монголии Института востоковедения РАН. E-mail: [email protected] О Кузьмин С.Л., 2014
** Автор выражает благодарность за содействие в работе С. Чулууна и Ж. Оюунчимэг. 2014 • № 4 • ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ В ВОСТОЧНОЙ СИБИРИ И НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ 5
по 5 сентября 1952 г. в Москве состоялась 21 официальная и неофициальная встреча И.В. Сталина с монгольским руководством [2, с. 142]. Еще в 1933 г. Сталин расспрашивал руководителей МНР о «ламстве» и рекомендовал вести с последним борьбу, позже, в 1935 г., он указывал на то, что главным для МНР является вопрос об обороне (Российский государственный архив социальной и политической истории, далее РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 352. Л. 11-12). Исходя из того, что «национальное усиление несовместимо с одновременным усилением «ламства»», Сталин и его окружение предложили монгольскому руководству ряд мер по ликвидации духовенства в МНР (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 352. Л. 13-15, 22-24, 42). Эти «предложения» соответствовали аналогичному курсу, проводившемуся в то время в СССР.
Одним из ключевых положений в борьбе с религией были поиски «шпионов и диверсантов - агентов японской и прочих разведок» (см., напр.: [5, с. 99-130]). 13 сентября 1937 г. заместитель наркома внутренних дел СССР М.П. Фри-новский телеграфировал из Улан-Батора наркому внутренних дел Н.И. Ежову об аресте, с согласия монгольских лидеров X. Чойбалсана и А. Амара, «Энзона - английского резидента, перевербованного японцами», и о планах разгрома «ламской тибетской колонии» в Монголии и проникновении «в сеть английской связи на Тибет и японской на Хайлар» (Российский государственный архив новейшей истории, далее РГАНИ. Ф. 89. Оп. 29. Д. 1. Л. 3. Цит. по: [1, с. 19]). Имелся в виду Ёнзон-хам-бо Ц. Лувсанхаймчиг - один из высших лам Монголии, - обвинения которого легли в основу дела «контрреволюционного центра» (монг.: хувьсга-лын эсэргуу тев), крупнейшей организацией в МНР, которая, по мнению монгольского руководства, стояла за всеми предыдущими заговорами и восстаниями. В литературе до недавнего времени были известны лишь самые общие сведения об этом деле (см., напр.: [6, с. 292-293]). В последние годы в Монголии появились важные публикации, основанные на документах [4, 8]. Однако ряд других документов из архивов Монголии и России пока не был проанализирован. Данная статья посвящена анализу таких материалов.
10 сентября 1937 г. ночью в МНР были арестованы около ста лам. В большом секретном документе МВД в ЦК МНРП от 25 мая 1937 г. содержатся подробные сведения по этому делу. Согласно им, главной целью «центра» было поставить во главе страны следующего теократического монарха - Богдо-гэгэна IX. Во главе заговора стоял
Ёнзон-хамбо Лувсанхаймчиг - тибетец и учитель Богдо-гэгэна VIII, имевший связи с Далай-ламой XIII и Панчен-ламой IX. С последним, а также с реакционными феодалами имел связи и другой высший лама - Манджушри-хутухта Цэрэндорж, который в 1930 г. якобы принимал активное участие в «деле 38», или «заговоре Эрэгдэндагвы». Другой крупный фигурант - Дамдин - дэд-хамбо1 Хурэ - был близок к Богдо-гэгэну VIII. Он пользовался большим влиянием среди контрреволюционных лам, имел связи с феодалами в МНР, Тибете и Внутренней Монголии. Все трое были идейными вождями и руководителями этой группы.
Вначале группа проводила работы по выявлению Богдо-гэгэна IX, а в 1929 г. создала отделения в монастырях нескольких аймаков страны. Затем были изменения, и в 1929-1930 гг. в «центр» входили также дворянин Эрэгдэндагва, высшие ламы Егузэр-хутухта, Дилова-хутухта в составе тех «38». Первые двое были казнены, последний вместе с Манджушри-хутухтой получил испытательные сроки, Дилова-хутухта бежал за границу. После 1930 г. руководство «центра» перешло к цоржам Чойнзону, Янжину, габджу2 Навану и Джамьяндиву.
В Южно-Гобийском аймаке средоточием контрреволюции был монастырь Улгий-хийд3. Там контрреволюционеров возглавляли габджу Цэ-вэндорж, хамбо Санжмятав и Цогжав. Последний был связан с монастырем Гандан и с заграницей. С Улгий-хийдом поддерживал связь Дилова-хутухта, когда бежал за границу в 1931 г. Арестованный лама Вандан показал, что организации
1 Заместитель настоятеля.
2 Высшая ученая степень в тибетском буддизме.
3 По спецсообщению иностранного отдела НКВД СССР от 15 сентября 1935 г., контрреволюционная организация в Южно-Гобийском и Восточно-Гобийском аймаках (дело «юго-запад») насчитывала 100 чел., охватывала 17 пограничных монастырей, где были сосредоточены запасы продовольствия для повстанцев и войск Панчен-Богдо в случае их вторжения в МНР. Вторая организация охватывала Дзабханский, Кобдосский, Убсунурский и Хубсугульский аймаки. Предположительно, в ней более 300 чел. Она имела связи с закордонной армией, госаппаратом, оружие. По агентурным данным, контрреволюционное восстание было намечено на 15 октября. Президиум ЦК МНРП вынес решение о частичной ликвидации этих организаций. Предполагался арест 5 чел. в гобийских аймаках и 5 чел. во главе с крупным ламой ловоном Санжитом, составляющих «центральное ядро» в Дзабханском аймаке. Гэндэн при обсуждении в ЦК пытался сорвать решение, оттянуть арест (Центральный архив Федеральной службы безопасности, далее ЦАФСБ. Ф. 3. Оп. 3. Д. 1343. Л. 204-205).
Улгий-хийда и «центра» имели связь, а осенью 1936 г. в Улан-Батор приехал связной - лама Шан-жмятав, контрреволюционной деятельностью в Улгий-хийде руководили Шанжмятав и Наван. «Центр» и Улгий-хийд ставили целью пригласить в МНР Богдо-гэгэна IX и Панчен-ламу. В 1936 г. по делу Улгий-хийда был арестовано 21 человек. У заговорщиков конфисковали 41 винтовку, 4433 патрона, 3 кавалерийские шашки, 1 легкую горную пушку и желтое знамя. Верховный суд в том же году рассмотрел это дело, и шесть человек были расстреляны4.
По показаниям цоржа5 Чойнжина, в 1930 г. «центром» руководили Ёнзон-хамбо, джасын-хам-бо6 Дамдин и Манжушри-хутухта, а сам он должен был распоряжаться выявлением Богдо-гэгэна IX и поддерживать связь с Панчен-ламой. Примерно о том же говорил в своих показаниях Дамдинсурэн. Он показывал также, что должен был помогать японским солдатам и Панчен-ламе, организовывал тайные собрания, поддерживал связь с учителем Наваном, а когда тот умер, с цоржем Джан-цаном. По его показаниям, Наван перед смертью говорил ему, что на приглашение Панчен-ламы Ёнзон-хамбо выделяет 500 тыс. тугриков, тибетский унзат-лама7 - 500 тыс., сам Нанзад - 10 тыс. тугриков уже отдал их под проценты.
Допрашиваемые давали показания о том, что восстание 1932 г. было также связано с «центром». Так, габджу Хаша показал, что в 1932 г. из Ганда-на отправили на запад ламу Вандансамбу, чтобы тот подготовил контрреволюционное восстание. Он руководил восставшими, был арестован и наказан и дал показание, что раньше был учеником дэд-хамбо Дамдина, получал от него поручения, Дамдин говорил ему, что организует восстание в 1932 г.
По словам габджу Хаса, контрреволюционная организация в Гандане ставила целью выявление Богдо-гэгэна IX, главой ее был дэд-хамбо и т.д. По показаниям цоржа Чойнзона, он в 1933 г. слышал, что через Цогжава отправят письмо Панчен-ламе, но сам не участвовал в этом. Отправляли письмо и через цоржа Б. Содова из монастыря Тамсаг. Он выехал через границу, но его арестовали ки-
4 Это дело было фальсифицировано. Показания арестованных противоречат друг другу, но суд этого не учел. В течение 22 месяцев заключения не было прокурорского надзора, дело велось по произволу следователя [4, с. 82-85].
5 Тиб.: чойдже - титул и должность, вторая после настоятеля.
6 Руководитель джассы - накоплений имущества общины монастыря.
7 Уставщик.
тайские пограничники. Говорили, что у него есть письмо от Ёнзон-хамбо, где было сказано, что религия в Халхе приходит в упадок, необходимо ее охранять. Халха попала в руки красной России, пришло время гибели религии. Говорили также, что этот Содов был убит при переходе границы в 1933 г. Цогжав был расстрелян в 1936 г. по приговору Верховного суда.
Чойнзон показал также, сколько средств собирали с разных аймаков и дацанов Гандана для приглашения Панчен-ламы. Например, джасса дацана Гунгачойлин должна была выделить 25 ямбов серебра, несколько серебряных тугриков, 2000 лан и 8-9 лан золота.
О контрреволюционной деятельности Ёнзон хамбо говорил также Лувсанданзан, сообщивший о тайных встречах в его юрте. В совещаниях участвовал хубилган8 Гунгасамбу. Лувсанданзан показал, что лично отправлял Панчен-ламе письма, в которых говорилось о числе монгольских солдат и оружия. Якобы пришел ответ, что в 1935-1936 гг. японские солдаты обязательно придут в Монголию, надо объединить силы, будет организована помощь восстанию. Эти показания подтвердил цорж Чойнжин. То же сообщал и лама Джамьян-див (расстрелян в апреле 1936 г. за связь с бежавшим из МНР Гончигдо и японским шпионом Ина-гучи). Гончигдо получил в 1931 г. от Панчен-ламы титул Хамбо-Номун-хан и латунную печать, потом жил в монастыре Намгур в Барге, вел активную агитацию против власти с помощью Японии. Джамьяндив передавал ему информацию.
Хубилган Гэндэнпунцаг показал, в числе прочего, что по заданию своего учителя Хаса выучил монгольское письмо, русское письмо, читал книги, собирался изучать внутреннее положение России.
В приложении к письму МВД есть перевод книги, написанной цоржем Джанцаном. Ее основная идея состоит в том, что в МНР дела обстоят плохо, религия уничтожается, молодых лам удаляют из монастырей, народные хуралы выступают против религии ... Халхи индийские, Пан-чен-лама и Дилова-хутухта стали хубилганами; необходимо собираться, чтобы выступить против власти, приближается время, когда будет восстановлена традиция, но монголы должны быть осторожны. Даны также некоторые пророчества о Халхе.
На основании допросов МВД сделало вывод о том, что заговорщики хотели держать связь с Панчен-ламой через Дилова-хутухту, бежавшего за границу. Во главе «центра» стоял Ёнзон-хам-
8 Перерожденный лама.
бо, активными членами были цоржи Джанцан, Чойнзон; анги Цогжав из Улгий-хийда отправлял письма Панчен-ламе, через Дилова-хутухту хотели просить Панчен-ламу выявить Богдо-гэгэна IX и уничтожить народную власть. В 1935 г. решили собрать с аймаков Гандана 9 млн тугриков, распределяли, кто сколько должен выделить. Кроме того, следовало выделить 7 больших юрт и палатку, каждый аймак и дацан должен был отдать 1 тыс. голов скота, лошадей и т.д. Дацаны Зун-хурэ хранили 4 скорострельных винтовки, 79 единиц разного оружия старых образцов и 99 шашек. Основные слухи, которые распространяли контрреволюционеры, были о том, что с японскими солдатами придет Панчен-лама и уничтожит народную власть в Монголии. Отделения «центра» располагались в монастырях Хан-Ундурийн-хурэ (Архангайский аймак), Ван-хурэ и Булган-хурэ (Селенгинский аймак) (Монгол Улсын Ундэсний тев архив [Монгольский гос. национальный центральный архив], далее МУУТА, МАН-ын ба-римтын тев. Ф. 4. Д. 6. X. н. 82. Тал 1-68).
Ключевой фигурой «контрреволюционного центра» был назван Ёнзон-хамбо Лувсанхайм-чиг. Согласно протоколам допросов, Лувсанхай-мчиг приехал из Тибета в Монголию по поручению Панчен-ламы в 5-м (1915) г. с поручением распространять буддизм, быть близким другом Джебцзундамбы, поддерживать дружбу и с монгольской аристократией. Он сразу стал одним из семи цоржей Джебцзундамбы, имел 8 тыс. учеников (шавь нар), изучил монгольский язык. Он был тибетским учителем Богдо-гэгэна VIII в высокой должности Жавтуй-хамбо (МУУТА, МАН-ын ба-римтын тев. Ф. 4. Д. 6. Х.н. 80. Тал 1-112). По указу Богдо-гэгэна VIII от 20 июня 1915 г. он получил звания номч-билигт и цоржи. 10 августа 1916 г. его сделали Ёнзон-багш (учитель высокого ламы), все его должны были почитать. Об этом Богдо-гэ-гэн издал указ [8, с. 174-275].
В мае 1922 г. Лувсанхаймчиг в заявлении в МВД Монголии просил разрешить ему поехать на двадцать месяцев на родину в Тибет для встречи с родственниками. Просьбу удовлетворили в июне 1922 г. На время отсутствия исполнять его обязанности стал дэд-хамбо Гоошдэндэв. Ёнзон-хамбо уехал, чтобы встретиться с Далай-ламой, Пан-чен-ламой, Саж-Богдо9 и своими родственниками [8, с. 277-279]. От имени Богдо-гэгэна он поднес подарки и письма Далай-ламе (по случаю праздника его интронизации как монарха Тибета) и
9 Саж-Богдо, или Сакья-пандита, - глава школы Сакья тибетского буддизма (тогда как Далай-лама, Пан-чен-лама и Богдо-гэгэн относятся к школе Гэлуг).
Панчен-ламе (МУУТА, МАН-ын баримтын тев. Ф. 4. Д. 6. Х.н. 80. Тал 1-112).
Ёнзон-хамбо не успел вернуться из Тибета до кончины Богдо-гэгэна VIII, поэтому все необходимые молитвенные собрания организовывал Гоошдэндэв, у которого была печать Ёнзон-хам-бо, чьи религиозные обязанности он исполнял. В его отсутствие цоржи Их-хурэ Чойнзон и Рин-чиндорж проводили ритуалы, распространяли по Монголии книги о выявлении нового воплощения Богдо-гэгэна [8, с. 280-285].
Пока Ёнзон-хамбо жил в Монголии, под его руководством находились столичные монастыри Гандан и Дзун-хурэ. Так как было много пожеланий выявить Богдо-гэгэна IX, на 3-м собрании религиозной комиссии 24 июня 1926 г. решили создать комиссию по выявлению Богдо-гэгэна IX под руководством Лувсанхаймчига, дэд-хамбо Дамдина, аграмбы Цогжава, габджу Чойжила, Жамрснжава, Мишига и Мангала, гэскуя Очира, габджу Дамдина и аграмбы Гочо (МУУТА. Ф. 179. Д. 1. Х.н. 384. Тал 8). На 6-м собрании 20 февраля 1927 г. хамбо сказали, что гадали перед бурханом Цэдэрлхам и получили не очень хорошие результаты. Поэтому решили просить хамбо провести ритуал аврал (очищение), выяснить подходящий день и определить, что надо делать [8, с. 280-290].
21 мая 1930 г. Ёнзон-хамбо сделал заявление в администрацию по делам религии, что он уже много лет отправляет эту должность, сейчас здоровье уже не позволяет это делать, и он просит освободить его от должности Ёнзон-хамбо. 26 мая 1930 г. собрание обсуждало заявление и приняло решение его освободить. Но через десять дней они отошли от своего решения, и 10 июня 1930 г. состоялось собрание высших лам, которое постановило отменить решение об освобождении Ёнзон-хамбо от занимаемой должности (МУУТА. Ф. 179. Д. 1. Х.н. 499. Тал 1; X. н. 480. Тал 55. Цит. по: [8, с. 292-293]).
После ареста Лувсанхаймчига его первый допрос 6 сентября 1937 г. вел Хаймчиг - старший следователь секретного политотдела МВД. Согласно допросам, Ёнзон-хамбо сказал, что находился в Монголии по поручению Панчен-ламы восемь лет, потом ездил к нему, т. к. от Богдо-гэгэ-на было письмо [8, с. 323-324]. Ёнзон-хамбо поддерживал связь с Панчен-ламой через караваны (Центральный архив ФСБ России, далее ЦАФСБ. Ф. 2. Оп. 10. Д. 531. Л. 21).
Следствие особо подчеркивало работу Ён-зон-хамбо Лувсанхаймчига на иностранные государства посредством контактов с Панчен-ламой IX. Согласно протоколам допросов Лувсанхайм-
чига, он сообщил Далай-ламе и Панчен-ламе о положении в Монголии, о том, как пришли гамины и солдаты барона Унгерна, а также красные солдаты и установили народную власть, которая поддерживает дружбу с красными русскими, но не смог документально рассказать о новом режиме. В Лхасе он говорил аристократу Чисрин Гэлэгу, что в Монголии установилась народная власть, руководит которой Сухэ-Батор, по его словам, Монголия ушла от Китая и опирается на Россию, а Россия забрала Монголию и прислала солдат. Там же он встречался с калоном Царонгом1" (монг.: Цэрэн гэлэн) и рассказал о ситуации в Монголии. Он хотел остаться в Тибете, но Панчен-лама сказал ему: «Богдо Джебцзундамба в письме просил тебя отправить обратно, поэтому ты должен вернуться». По дороге врач Панчен-ламы, посланный к нему, передал его просьбу сообщать о ситуации в Монголии.
На другом допросе Лувсанхаймчига спросили: «Каких людей вы принимали у себя для разведдеятельности в пользу Англии»? Он ответил: «Когда я приехал в Тибет, встречался с Далай-ламой и калоном Царонгом, которые держали сторону Англии». Цэрэн поручил ему узнать, что происходит в Монголии, настроения лам и народа, политику партии и правительства, просил посылать разведсообщения. По показаниям Лувсанхаймчига, эти сведения были нужны не столько Далай-ламе, сколько Англии, которая хотела знать, как влияние красных распространяется в Тибете.
В Монголию Лувсанхаймчиг, по его словам, вернулся в 1923 г. После того как Панчен-лама уехал в Китай, в 1927 г. он прислал к нему сойбона Лага. С последним он отправил хадак и сообщение о политической ситуации в стране, о числе солдат и оружия, подавлении хутухт, хубилганов и нойонов. Он сказал, что имеет поручение Пан-чен-Богдо и «одного государства» о проведении тайной разведработы в Монголии для уничтожения народной власти и восстановления староя. В своих показаниях говорил, что получил поручение Панчен-Богдо, «держащего английскую сторону Цэрэна» (=Царонг) и аристократа Гэлэга, разведать, каково число солдат и оружия монгольского правительства, положение народа, проводимые русскими в Халхе работы, как обстоит дело с буддийской религией, с иностранными подданными. Он получил 1000 лан серебра, вино и шелк в награду. Лувсанхаймчиг сказал также, что его ученику Самбу-Дувчину передано от него через
10 Фаворит Далай-ламы XIII, проводивший модернизацию Тибета при содействии Великобритании.
Вандансамбу разрешение на организацию контрреволюционного движения в 1932 г.
В 1933 г. дэд-хамбо Дамдин, Манджушри-ху-тухта через анги Цогжава передали сообщение Панчен-ламе. Потом Цогжав во главе ряда лам Улгий-хийда организовал контрреволюционную группу, опиравшуюся на Пачен-ламу и Японию. Ёнзон-хамбо якобы в свое время создал и контрреволюционную организацию при Амарбуянт-хийде в Дзабханском аймаке, давал там указания ловону Санжиду. Более того, якобы Агван Лхарамба (Агван Доржиев), Цыбен Жамцарано, Эринчинов (Э. Ринчино) тоже имели отношение к его организации, т. к. делали подарки, когда приезжали сами и когда приезжал официальный представитель Панчен-ламы.
Лувсанхаймчиг, по его словам, держал связь с Панчен-ламой, чтобы вести разве дработу. В 1931 г. от Панчен-ламы приехал цорж Содов. Когда он возвращался, «я говорил устно о ситуации в Монголии, положении властей и солдат, количестве оружия, о религии». Таких контактов было три. В 1937 г. он стал учеником габджу Нава-на аймака Гандан-Бизъя. Они очень дружили и совместно с дэд-хамбо Дамдином и Манджушри-ху-тухтой Цэрэндоржем вели разведработу, через Агван-Джамьяндива и Гончигдо передавали Пан-чен-ламе и Японии сведения о положении в Монголии. В числе руководителей «Центра» были Дамдин, Джамьяндив, Гончигдо, цорж Чойнзон, Чодогцэндэг, а также габджу, аграмбы и простые служащие, которых допрашиваемый хорошо не знал, а давал им только общие руководящие указания. Кроме того, был составлен список 26 тибетцев из Амдо, которые участвовали в деятельности «центра». Они ежегодно утром на Цаган-сар приходили в юрту к Лувсанхаймчигу, выражали почтение и желание уничтожить народную власть, пригласить Панчен-ламу, молились за это.
В 1934 г., по словам Лувсанхаймчига, он отправил сообщение к Панчен-ламе. Он показал, что получил в общей сложности пять писем с печатью Панчен-ламы с указаниями о разведработе. Ведя религиозную деятельность, он якобы заработал авторитет среди монголов и благодаря этому проводил разведработу. В том же году он устно передал сведения о Монголии Царонгу через Зундуй-чоймбола и Ванжила, возвращавшихся в Тибет с Самба Ринпоче. Других контактов с Царонгом не было. Но, по словам Лувсанхаймчига, связь с Англией имеют тибетский финансовый представитель Далай-ламы в МНР Самба, тибетские торговцы Минжур, Цэдэн и Жадон, работник фонда Далай-ламы Равсал, с которыми он встречался на
Цаган-сар (МУУТА. МАН-ын баримтын тев. Ф. 4. Д. 6.Х. н. 80. Тал 1-112).
Однако важная и детальная «шпионская информация» от Ёнзон-хамбо в Маньчжурию не могла переправляться устно, если ее действительно просто запоминали, - она не могла быть сколько-нибудь детальной и существенной. Сведения о том, что Ёнзон-хамбо через калона Царонга стал английским агентом, снабжая Англию данными для проникновения в Монголию, явно навеяны советскими чекистами: МНР в то время мало интересовала Англию, да и у последней были куда более простые каналы получения информации через Китай, а не через Тибет.
Кроме того, есть основания полагать, что допросы Лувсанхаймчига фальсифицированы: на бумаге одного из них не указаны вопросы следователя, в пометках сказано, что он встречался с Царонгом и давал сообщение о монгольской армии и государственной власти, но эти пометки противоречат друг другу. Хронология японской экспансии в Китае и деятельности Панчен-ламы с хронологией признаний Лувсанхаймчига в шпионаже содержит ряд несогласованностей [8, с. 323-324, 341-342].
Вскоре после ареста членов «центра» политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение П53/106 от 19 сентября 1937 г., в котором говорилось: «Принять предложение т. Фриновского об организации специальной тройки в составе Чойбалсана, министра юстиции и секретаря ЦК МНРП для рассмотрения дел на монгольских лам» [7]. Показательный судебный процесс над «центром» был проведен Верховным судом МНР 4-8 октября 1937 г., суду предали 23 человека. Помимо перечисленных выше обвинений им инкриминировали попытку свергнуть народную власть, восстановить старые порядки, связи с Панчен-ламой и японцами, а также контакты с «группой Гэндэ-на - Дэмида».
Судебный процесс проходил в центральном театре Улан-Батора при полном зале. Вокруг театра поставили пулеметы. По воспоминаниям политика Нямбу, тибетец Ёнзон-хамбо плохо говорил по-монгольски, и его речь на суде было трудно понять11. Заседания транслировали по громкоговорителям толпе, собравшейся вокруг театра. Большинство слушателей были араты и ламы. «Признания» обвиняемых на процессе затем опубликовала газета «Унэн», например сообщение Ёнзон-хамбо о том, что он приехал в Монголию в 1914 г. как шпион Панчен-ламы [10, р. 326-327].
11 Это вызывает сомнения в достоверности показаний в его сохранившихся допросах.
На суде Ёнзон-хамбо говорил также о том, что в 1931 г. кружок продолжал работать, в него входили Дилова-хутухту, дэд-хамбо Дамдина и Ман-джушри-хутухту. Были созданы отделения в монастырях Сан-бэйсэ и Улгий-хийд; что он возглавлял контрреволюционную группу Эрэгдэндагвы, а потом вместе с Манджушри-хутухтой и Дамдином возобновил работу подпольного кружка. Они держали связь с заграницей для уничтожения власти, т.к. она плохо относится к буддизму. Интересно, что этих сведений нет в предыдущих показаниях, однако суд не обратил внимания и на это и ничего не уточнял. Были и другие противоречия в показаниях Лувсанхаймчига на суде. Ёнзон-хамбо признался также, что вел контрреволюционную работу вместе с Гэндэном [8, с. 35—359]. Однако суд, не рассмотрев противоречий, продолжал заседания. Предполагается, что судебный протокол мог быть фальсифицирован.
Из 23 обвиняемых монахов 19 были приговорены к расстрелу: Ёнзон-хамбо Ц. Лувсанхаймчига, дэд-хамбо Б. Дамдина, Манджушри-хутухту С. Цэрэндоржа, Б. Чойнзона, Б. Джанцана, Б. Цог-твандана, Д. Алтангэрэла. Д. Дамдинсурэна, Б. Хасбазара, Ч. Сандана, Б. Намжила, Д. Дашда-на Ш, Чултэма, А. Цэрэнбадму, Г. Гунгасамбу, Ц. Гомсурэна. Д. Лувсанбадму, Ж. Гэгдэнпунцага и Б. Лувсанданзана. Двое были приговорены к 5 и 8 годам, один - к 3 годам условно, в отношении 1 дело было прекращено в связи со смертью. Имущество приговоренных конфисковали. Приговор был окончательный и обжалованию не подлежал (РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 152. Д. 156. Л. 103-109; Хурэлбаатар, 2008, с. 65-73). Глава «центра» - Ён-зон-хамбо Лувсанхаймчиг был расстрелян 9 октября 1937 г. в 00 час 42 мин в Далан-давхар (кладбище в Улан-Баторе) [3, с. 541].
Сфальсифицированные обвинения выдвигались не только в адрес участников «контрреволюционного центра». В отношении ряда лам к делу «центра» «пристегнули» обвинения в заговорах начала 1930-х гг. Это касалось Манджушри-хутух-ты и ряда других фигурантов, которых приговорили к расстрелу. Например, хубилган А. Гончиг-жанцан из монастыря Эрдэнэ-Дзу был арестован в 1931 г. «за распространение слухов среди народа» и получил 7 лет, но был освобожден в 1932 г. по амнистии. В 1937 г. его снова арестовали и обвинили в критике власти за нарушение традиций, следование тому, что ей (власти) скажут из-за границы; кроме того, было сказано, что он - хубилган, «сосет подаяние из народа»; в 1931 г. А. Гон-чигжанцан якобы распространял слухи о том, что придет Панчен-лама. В декабре 1937 г. особая
комиссия на 5-м заседании инкриминировала ему связь с «центром» Ёнзон-хамбо и приговорила к расстрелу [9, с. 65-73].
В январе 1938 г. советник министра внутренних дел МНР М.И. Голубчик направил заместителю наркома внутренних дел СССР М.П. Фринов-скому и полпреду СССР в МНР С.Н. Миронову совершенно секретный доклад «О предварительных итогах оперативной работы МВД по ламству и вновь намечаемых мероприятиях». В нем на «Всемонгольский контрреволюционный ламский центр, созданный японской разведкой» он списал все восстания в МНР. По его донесению, с 1925 г. реакционная верхушка ламства в блоке с феодалами стала формировать кадры для борьбы с правительством за возвращение светской власти в лице Богдо-гэгэна и к 1929 г. «локальные ламские контрреволюционные формирования объединились и создали названный центр. Окончательное формирование произошло при реализации решений VII съезда МНРП»12.
М.И. Голубчик писал далее, что «в виде компенсации за оказание военной помощи контрреволюционный центр гарантировал признание господствующей власти Китая в Монголии». После раскрытия «заговора Эрэгдэндагвы» в 1930 г. «периферические филиалы контрреволюционного центра следствием не были вскрыты и остались нетронутыми». В 1931 г. руководители «центра» связались с Панчен-ламой. Заговорщик Жамьян-тиб руководил филиалами контрреволюционной организации в группе восточных аймаков, связался с японской разведкой. От Панчен-ламы регулярно приезжал эмиссар «Содбо» (=Содов). «Центр» широко практиковал нелегальную переброску через границу своих агентов с письменными материалами. Из Улан-Батора регулярно посылали в разные монастыри для создания там филиалов.
«В 1932 г. в западных аймаках МНР (Хубсу-гульском, Архангайском, Увэрхангайском, Дзаб-ханском) ламский контрреволюционный центр подготовил и поднял вооруженное восстание», одновременно центр готовил восстания в центральных и восточных аймаках. В 1932-1933 гг. ламский центр сблокировался с Гэндэно-Дэми-довским заговором и заручился их поддержкой в борьбе с революционной властью. По заданию Гэндэна и Дэмида контрреволюционный центр стал вести активную диверсионную работу. <...> Целый ряд диверсионных актов «Центру» удалось осуществить, ряд попыток к совершению диверсий был предотвращен». Готовилось новое воору-
12 Который положил начало «левому уклону». 2014 • № 4 • ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ В ВОС
женное восстание. Всего было создано 48 филиалов «центра».
Согласно донесению М.И. Голубчика, «ЦК МНРП по линии агитационно-массовой и МВД -по линии специальной был проведен ряд мероприятий для обеспечения правильного реагирования населения на процесс» над «центром»: широкие собрания до и во время процесса, более чем тысячная аудитория в зале суда - в Улан-Баторе и аймачных центрах. В глубинке, однако, об этом суде знали хуже, «а во многих еще пунктах араты знают о процессе по заведомо ложным рассказам лам. Этот процесс и последовавший за ним процесс по делу Гэндэн-Дэмида, которые обнаружили перед массами угрозу со стороны Японии монгольской независимости, значительно повысили революционную активность аратских масс, вызвали рост патриотического самосознания и движение за укрепление обороны страны. <...> Совершенно естественно: заявления высших лам на процессе, что ламаистские институты по свой сущности контрреволюционны, активный рост враждебных отношений арат к высшему ламству, массовая работа МВД по разоблачению контрреволюционных намерений высшего ламства и его феодальная эксплуатация аратства и низшего ламства, не могли не вызвать процесса отчуждения низших лам от высших. Совокупность изложенных фактов совершенно ясно определила наступивший кризис в ламаизме в Монголии и разрушение его устоев. Перед МВД встает задача своими мероприятиями обеспечить дальнейшее углубление этого процесса. В ноябре 1937 г. МВД приступило к ликвидации филиалов ламского контрреволюционного центра и массовому изъятию его участников» (Российский государственный военный архив, далее РГВА. Ф. 33987. Оп. 3. Д. 1083. Л. 52-65).
Если были «регулярные приезды», «широкая практика переброски», «регулярная посылка» материалов, то где все это? Еще раз подчеркнем, что обвинения были построены лишь на показаниях арестованных, а затем массовая агитация превращала их в глазах населения в истину.
Агитация велась особенно активно в первой половине октября 1937 г. в газетах, на митингах и собраниях аратов и духовенства, которые проводили члены партии и ревсомола. Их участники - как и участники подобных собраний в СССР -требовали самого сурового наказания «заговорщикам» и воздавали хвалу своему вождю - министру внутренних дел маршалу Чойбалсану. Сам Чойбалсан корреспондентам «Унэн» и «Ардын эрх» объявил в тех же выражениях, какими отчитывались советские чекисты в МНР: раскры-
тие организации идет с 1930 г., Лувсанхаймчига в 1923 г. завербовал Панчен-лама и подослал для шпионажа в Монголию. В частности, в интервью газете «Унэн» 3 октября 1937 г. помощник прокурора МНР Пунцагдорж сказал, что с целью уничтожения партии и правительства, восстановления монархии, возвращения потерянных прав и привилегий контрреволюционная организация, опираясь на Японию, занималась активной подрывной вредительской работой. Через Панчен-Богдо, делегацию Гомбо-Идшина в Тибете она получила благословение на приглашение Богдо-гэгэна IX, послала к Панчен-ламе своего члена Эрэгдэндаг-ву для переговоров. В работе «центра» приняли участие Гэндэн и Дэмид (РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 16. Д. 63. Л. 3-8).
Даже после суда над «центром» и после закрытия всех монастырей и фактической ликвидации духовенства преследования в МНР продолжались. Полпред СССР Миронов в докладной от 11 февраля 1938 г. (вх. № ОС37) писал: «Как и следовало ожидать, разгром очагов японской разведки и высшего ламства обострил процессы борьбы, местами ламство пытается перейти в контрнаступление <...> Ламы, разбежавшись из монастырей, ушли в худоны. В худонах они повели активную агитацию в следующих направлениях (помещая по смыслу, а не текстуально): 1. Правительство по требованию русских уничтожает всех лам и религию, мы колония России, а не независимое государство. 2. Возвращается политика «левого загиба»: нужно резать скот и готовиться к восстанию, это помогло изменить курс в 1932 г., поможет и сейчас. 3. Япония разгромила красных в Китае, разгромит нашу и советскую армии и весной займет нашу страну. Панчен-лама идет с ними на защиту нашей религии. Кто не хочет быть весной уничтожен, тот должен идти против русских». В западных аймаках, где было восстание и «верхушка ламства наименее репрессирована, - там и настроения более густые». В Убсунурском аймаке на почве активной ламской агитации в аймачном руководстве началась паника, «они вооружаются, просят прислать войсковую часть». Миронов «посоветовал Чойбалсану крепче ударить там по контрреволюционному ламству»» (РГВА. Ф. 33987. Оп. 3. Д. 1083. Л. 29-40).
Дело «центра» было одним из самых крупных показательных процессов в МНР, призванных дискредитировать духовенство в глазах народа и устрашить недовольных. Процесс был проведен по сталинским лекалам - главные обвинения не были подтверждены документами. Как доказательства использовались признания допрашиваемых. От-
носиться к ним надо с большой осторожностью, т.к. общеизвестно, что чекисты силой выбивали из обвиняемых необходимые им показания. Попытка объединить в единый заговор поиски Богдо-гэ-гэна IX и все восстания до 1937 г., добавив туда «группу Гэндэна - Дэмида», несостоятельна: это были разные (хотя и взаимосвязанные) события, не имевшие единого организационного центра.
Главными обвинениями подсудимых по делу «центра» были разведывательная деятельность в пользу иностранных государств и организация свержения власти МНРП. Ключевыми уликами послужили пять писем Панчен-ламы IX, которые нашли у Ёнзон-хамбо. Недавно были опубликованы новые архивные материалы: набранные кириллицей старомонгольские переводы этих писем, кратких выписок, использованных судом в 1937 г., перевод тибетских оригиналов писем в 1960 г., факсимиле этих оригиналов и их переводов для суда на старомонгольском языке с тибетскими выписками. В этих письмах не сказано о шпионаже или работе на иностранцев. Перевод 1960 г. не соответствует переводу, сделанному для суда в 1937 г., он сфальсифицирован с тем, чтобы доказать обвинение (архивные материалы см.: [4, с. 110-113, 193-199]). Следовательно, «признания» Лувсанхаймчига и прочих фигурантов дела в 1937 г. были выбиты силой. Не подтверждается фактами и обвинение в том, что Ёнзон-хамбо и другие были связаны с иностранными агентами, Панчен-Богдо, Гэндэном, Дэмидом [3, с. 297-298]. Ёнзон-хамбо Лувсан-хаймчиг и другие члены «контрреволюционного центра» были реабилитированы 25 июля 1990 г. [4, с. 174-176; 8, с. 354-359].
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Архивы Кремля и Старой площади. Документы по «Делу КПСС» / сост. И.И. Кудрявцев. Новосибирск: Сибирский хронограф, 1995.
2. Батсайхан О. Монголын суулчийн эзэн хаан VIII Богд Жавзандамба. Улаанбаатар : Адмон, 2011.
3. Гадаадаас турхирсан 1932 оны бослого / сост. Б. Зинамидар. Улаанбаатар : Анар цэнт, 2013.
4. Лам нарыг егуутгэсний учир / сост. А. Эрдэн-эсайхан. Улаанбаатар, 2013.
5. Постановления III пленума ЦК МНРП // Современная Монголия. 1937. № 6(25). С. 124-130.
6. Рощин С.К. Политическая история Монголии (1921-1940 гг.). М.: Институт востоковедения РАН, 1999.
7. Составы троек НКВД - УНКВД 1937-1938 гг., созданных для рассмотрения дел аре-
стованных в ходе массовой операции по приказу НКВД СССР № 00447 от 30 июля 1937 г. [Электронный ресурс] : http://www.alexanderyakovlev. org/almanah/inside/almanah-doc/1007240
8. Улс терийн хэлмэгдэгсдийн намтрын товчоон. Боть 11/ редактор М. Ринчин. Улаанбаатар, 2008.
9. Хурэлбаатар П. Эрдэнэ зуугийн суулчийн хувилгаан // Лам нар сум хийдийн хэлмэгдэл ба цагаатгал. 2008. Улаанбаатар. С. 64-73.
10. Kaplonski, С., 2008. Prelude to violence: show trials and state power in 1930s Mongolia. American Ethnologist, Vol. 32, no. 2, pp. 321-337.
REFERENCES
1. Kudryavtsev, I.I. ed., 1995.ArkhivyKremlyai Staroi ploshchadi. Dokumenty po «Delu KPSS» [Archives of Kremlin and Staraya Square. Documents on the CPSU case]. Novosibirsk: Sibirskii Khronograf. (in Russ.)
2. Batsaikhan, O., 2011. Mongolyn suulchiin ezen khan VIII Bogd Javzandamba [The last Mongolian Great Khan the 8th Bodgo Javzandamba]. Ulaanbaatar: Admon. (in Mongolian.).
3. Zinamidar, B. ed., 2013. Gadaadas turkhirsan 1932 ony boslogo [The rebellion of 1932 incited by foreigners]. Ulaanbaatar: Anar Tsent. (in Mongolian).
4. Erdenesaikhan, A. ed., 2013. Lam naryg eguutgesnii uchir [The cause of repressions towards lamas]. Ulaanbaatar. (in Mongolian).
5. Postanovleniya III plenuma TsK MNRP [Resolutions of the 3rd Plenum of CC MPRP], 1937, Sovremennaya Mongoliya, no. 6(25), pp. 124-130. (in Russ.)
6. Roshchin, S.K., 1999. Politicheskaya istoriya Mongolii (1921-1940 gg.) [Political history of Mongolia (1921-1940)]. Moskva: Insitut vostokovedeniya RAN. (in Russ.)
7. Sostavy troekNKVD-UNKVD 1937-1938 gg., sozdannykh dlya rassmotreniya del arestovannykh v khode massovoi operatsii po prikazu NKVD SSSR N 00447 ot 30 Julya 1937 g. [Composition of «triad-tribunals» NKVD - UNKVD in 1937-1938, created for cases of people arrested during the mass mperation by the NKVD USSR Order No. 00447, July 30, 1937. URL: http: //www. alexanderyakovlev.org/almanah/ inside/almanah-doc/1007240 (in Russ.)
8. Rinchin, M., 2008. Uls turiin khelmegdegsdiin namtryn tovchoon, bot 11 [Biographies of people repressed by the state], Vol. 11. Ulaanbaatar, 2008. (in Mongolian)
9. Khurelbaatar, P., 2008. Erdene zuugiin suulchiin khuvilgaan [The last khuvilgaan of Erdene Zuu], Lam Nar Sum Khiidiin Khelmegdel ba Tsagaatgal. Ulaanbaatar. (in Mong.)
10. Kaplonski, C., 2008. Prelude to violence: show trials and state power in 1930s Mongolia. American Ethnologist, Vol. 32, no. 2, pp. 321-337.
