КОНТРОЛЬНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ МАГАТЭ Текст научной статьи по специальности «Право»

КОНТРОЛЬНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ МАГАТЭ

Валерий Бычков* ORCID 0000-0001-9556-7437 © В. Бычков, 2022 г.

DOI: 10.20542/2307-1494-2022-2-245-262

Аннотация Статья представляет собой исследование контрольной деятельности Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ). Эта деятельность ведется по трем направлениям: правовое обеспечение; цели; а также меры и процедуры проверки, используемые для достижения целей. Автор анализирует правовые и технические аспекты контрольной деятельности МАГАТЭ, в т. ч. такие ситуации, как переключение ядерного материала и несоблюдение государством обязательств по соглашению о гарантиях. Анализ основан на системном подходе, учитывающем особенности эволюции системы гарантий МАГАТЭ. В статье предложен оригинальный авторский подход, нацеленный на снижение рисков политизации при вынесении решений о несоблюдении государствами их обязательств по соглашениям о гарантиях путем конкретизации основных понятий, связанных с системой гарантий.

Ключевые гарантии МАГАТЭ, Договор о нераспространении ядерного оружия, слова дополнительный протокол, инспекция, несоблюдение, переключение,

Совет Безопасности ООН, соглашение о гарантиях, ядерный материал

Title The IAEA verification activity

Abstract The article explores the verification activity by the International Atomic Energy Agency (IAEA). This activity involves three key aspects: the legal framework, goals, and measures and verification procedures to achieve these goals. The author analyzes legal and technical aspects of the IAEA verification activity, including the notions of diversion of nuclear material and a state's noncompliance with its commitments related to corresponding safeguards agreements. The analysis is based on the systematic approach that takes into account the evolution of the safeguards system. The author proposes an original approach to reduce the risks of politicization of decisions on noncompliance of states with safeguards agreements by specifying the main notions related to the system of safeguards.

Keywords IAEA safeguards, Treaty on the Non-Proliferation of Nuclear Weapons, additional protocol, inspection, noncompliance, diversion, UN Security Council, safeguards agreement, nuclear material

* Бычков Валерий Михайлович - независимый эксперт в сфере гарантий Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) и нераспространения ядерного оружия, кандидат физико-математических наук. Ранее более 20 лет работал в Департаменте гарантий МАГАТЭ на должностях от инспектора по гарантиям до руководителя секции операций и руководителя секции оценки эффективности гарантий.

Valeri Bytchkov is an independent expert in the area of the International Atomic Energy Agency (IAEA) safeguards and non-proliferation of nuclear weapons. Previously, he worked for the Safeguards Department of the IAEA for more than 20 years as a Safeguards Inspector, Head of Operations Section, and Head of Safeguards Effectiveness Evaluation Section.

I. Введение

Система гарантий Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) является важным фактором обеспечения ядерной безопасности. В 20192021 годах московский Центр энергетики и безопасности (ЦЭБ) и Вашингтонская Инициатива по сокращению ядерной угрозы (N11) провели серию очных и онлайн заседаний, посвященных обсуждению будущего системы гарантий МАГАТЭ. В результате была подготовлена серия совместных публикаций с участием и автора данной статьи.1 Хотя в большинстве случаев участникам проекта удавалось прийти к согласованной точке зрения, между ними сохранялись и определенные разногласия. В данной статье также отражены различные мнения экспертов.

Само МАГАТЭ признает, что понятие «гарантии» менялось со временем.2 С одной стороны, это связано с концептуальной эволюцией данных гарантий, в частности, изменениями, вызванными событиями 1991 г. в Ираке. В результате некоторые устоявшиеся ранее термины и понятия более не соответствуют текущей ситуации. С другой стороны, гарантии МАГАТЭ систематизируют положения международного права и технических мер контроля. С точки зрения ряда правоведов, неоднозначность терминов и понятий не всегда является недостатком, поскольку оставляет свободу для интерпретации новых ситуаций, не имеющих прецедента. Однако практическая реализация гарантий требует четкого понятийного аппарата и согласованной терминологии.

Основная исследовательская задача автора - анализ правовых и технических аспектов контрольной деятельности МАГАТЭ, в т. ч. анализ понятий «переключение ядерного материала» и «несоблюдение обязательств государства по соглашению о гарантиях». Эти вопросы рассматриваются в трех последующих разделах, которые посвящены становлению и развитию системы гарантий МАГАТЭ, его работе по контролю над выполнением обязательств государств-участников Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), а также деятельности МАГАТЭ по проверке выполнения резолюций Совета Безопасности ООН.

Анализ опирается на примеры Индии, Израиля и Пакистана, которые иллюстрируют недостатки первоначального варианта системы гарантий, разработанного в середине 1960-х годов. Эти недостатки были учтены при разработке ДНЯО и соглашения о всеобъемлющих гарантиях (СВГ), что стало новым этапом эволюции системы гарантий. Контрольная деятельность в странах-участницах СВГ иллюстрируется примером Саудовской Аравии, ядерные планы которой и объективные ограничения для контрольной деятельности МАГАТЭ в этой стране являются предметом озабоченности ряда стран. В контексте вопроса о связи контрольной деятельности МАГАТЭ с ДНЯО результаты реализации гарантий анализируются на примерах Ирака, Ирана, КНДР, Ливии, Румынии, Южной Кореи, и Египта. Наконец, контрольная деятельность МАГАТЭ в рамках резолюций Совета безопасности ООН рассматривается на примерах Ирака и Ирана.

II. Обеспечение ядерной безопасности и система гарантий МАГАТЭ

Первоначально понятие «гарантии» означало меры безопасности, которые должны быть приняты международным сообществом для устранения негативных факторов, возникающих при использовании ядерной энергии, включая фактор ее использования в военных целях.3 В дальнейшем это понятие эволюционировало.

МАГАТЭ было создано в 1957 г., получив мандат на то, чтобы:

(а) способствовать использованию ядерной энергии в мирных целях и

(б) устанавливать и осуществлять гарантии для предотвращения использования ядерной энергии в военных целях. МАГАТЭ состоит из секретариата, непосредственно обеспечивающего деятельность организации, и совета управляющих, который контролирует и направляет работу секретариата.

В сфере ядерной безопасности задачи МАГАТЭ формулируются следующим образом: ядерная и радиационная безопасность для минимизации рисков аварии при эксплуатации ядерных установок и при транспортировке радиоактивных материалов; физическая безопасность для обеспечения физической защиты радиоактивных материалов и минимизации рисков террористических актов; установление и реализация гарантий неиспользования ядерной энергии в военных целях.

Департамент ядерной безопасности секретариата МАГАТЭ отвечает за минимизацию рисков возникновения аварийных ситуаций и обеспечение физической безопасности. Эти задачи осуществляются путем совместной работы с государствами-членами МАГАТЭ над повышением культуры безопасности и путем оказания им консультативных услуг. Следует подчеркнуть, что эта деятельность секретариата носит сугубо консультативный характер.

Департамент гарантий отвечает за установление и реализацию гарантий. Данная сфера деятельности также требует совместной работы МАГАТЭ с государствами, при этом деятельность МАГАТЭ носит контрольный характер. В процессе решения задачи произошла трансформация понятия «гарантии» и появился новый термин: «система гарантий МАГАТЭ». Автор предпочитает использовать именно этот термин, поскольку он должным образом конкретизирует понятие «гарантии».

Первоначальная система гарантий МАГАТЭ была создана в середине 1960-х годов и описана в информационном циркуляре МАГАТЭ ИНФЦИРК/66.4 Эта система реализуется на основе соглашений о гарантиях, заключаемых МАГАТЭ с отдельными странами или группами стран. Соглашение является правовой основой для осуществления агентством контрольной деятельности на территории государства-партнера с целью проверки соблюдения таким государством своих обязательств. Данные обязательства зависят от типа соглашения и в той или иной мере связаны с неприменением ядерной энергии в военных целях.

На начальном этапе эволюции системы гарантий такие соглашения заключались с целью контроля над тем, чтобы экспортируемые ядерные технологии, материалы и оборудование не использовались страной-получателем в военных целях. Это были соглашения о постановке под гарантии МАГАТЭ конкретных объектов. В качестве примера можно привести соглашение между МАГАТЭ и Индией о применении гарантий к ядерной энергетической установке, поставленной Советским Союзом.5 В рамках этого соглашения Индия взяла на себя обязательство использовать указанные в соглашении реакторную установку и ядерные материалы только в мирных целях. МАГАТЭ должно было осуществлять проверку того, что указанные в соглашении объекты (предметы) не используются для изготовления ядерного оружия, ядерного взрывного устройства или в любых других военных целях. В 1971-1994 годы МАГАТЭ заключило с Индией несколько подобных соглашений, в рамках которых под гарантиями находились шесть реакторных установок.

Соглашения этого типа не обеспечивают необходимую действенность системы гарантий МАГАТЭ, поскольку его контрольная деятельность не

распространяется на те ядерные установки и материалы, которые не покрываются гарантиями в рамках заключенных соглашений. Таким образом, система гарантий обеспечивает контроль над использованием импортируемых ядерных материалов и технологий, но не распространяется на те национальные проекты, которые не зависят от ядерного импорта. Данная ситуация привела к разработке Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), а также нового типа соглашения -соглашения о всеобъемлющих гарантиях (СВГ). Однако хотя большинство стран присоединилось к ДНЯО и заключило СВГ, несколько не присоединившихся к ДНЯО стран - Израиль,6 Индия и Пакистан - стали обладателями ядерного оружия. МАГАТЭ продолжает осуществлять в этих странах деятельность по обеспечению гарантий в рамках соглашений относительно постановки под гарантии конкретных предметов, однако эта контрольная деятельность имеет ограниченное влияние на устойчивость режима нераспространения.

Следует, впрочем, отметить положительную тенденцию в связи осуществлением гарантий в Индии. В 2009 г. между МАГАТЭ и Индией было заключено новое соглашение о гарантиях,7 которое можно охарактеризовать как «зонтичное». Оставаясь по своему типу соглашением о постановке под гарантии конкретных предметов, оно относится ко всей гражданской сфере ядерной деятельности Индии, при этом включая и те установки и материалы, которые были объектами гарантий по предыдущим соглашениям.

При разработке ДНЯО было решено использовать систему гарантий МАГАТЭ для проверки выполнения странами-участницами их обязательств по нераспространению. Для этого был разработан новый тип соглашения о гарантиях, СВГ, описанный в циркуляре ИНФЦИРК/153.8 Таким образом, в начале 1970-х годов система гарантий МАГАТЭ получила новый импульс к развитию в связи с вводом в действие ДНЯО. В настоящее время данная система включает в себя три типа соглашений о гарантиях: соглашения о постановке под гарантии конкретных предметов в государствах, не являющихся участниками ДНЯО; соглашения на добровольной основе о постановке под гарантии части мирной ядерной деятельности в государствах-участниках ДНЯО, имеющих ядерное оружие; соглашения о всеобъемлющих гарантиях, охватывающие всю ядерную деятельность в государствах-участниках ДНЯО, не имеющих ядерного оружия.

В 1991 г., после «первой войны в Персидском заливе», в Ираке была обнаружена незаявленная, а значит не поставленная под гарантии ядерная деятельность, направленная на создание ядерного оружия. В связи с этим, насущной задачей стало усовершенствование системы гарантий. В рамках этой задачи к 1997 г. был разработан Типовой дополнительный протокол к соглашению о гарантиях (ИНФЦИРК/540).9 Меры дополнительного протокола дают возможность МАГАТЭ убедиться в том, что государство не переключает ядерный материал из заявленной мирной деятельности на военную, а также не использует незаявленную ядерную деятельность для производства ядерного оружия. Дополнительный протокол заключается государством на добровольной основе.

Практическое осуществление мер дополнительного протокола потребовало разработки новой концепции: сначала была разработана концепция интегрированных гарантий, а затем - более общая концепция осуществления гарантий на уровне государства. В рамках второй концепции контрольная деятельность МАГАТЭ концентрируется на мерах по обнаружению индикаторов несоблюдения государством своих обязательств по соглашению о гарантиях. Такими индикаторами являются аномалии в учете задекларированного

государством ядерного материала, а также наличие незаявленных ядерных материалов и ядерной деятельности.

Соглашение о всеобъемлющих гарантиях в сочетании с дополнительным протоколом дает МАГАТЭ правовую основу для применения наиболее эффективных мер контроля. В этом случае контрольная деятельность включает в себя работу инспекторов в штаб-квартире агентства (анализ деклараций государства и всей доступной информации, имеющей отношение к гарантиям) и в поле (инспекции содержащих задекларированный ядерный материал объектов, проверка информации о ядерных установках и дополнительный доступ на места, оговоренные в дополнительном протоколе). На основе результатов контроля готовится ежегодное заключение о выполнении государством его обязательств по соглашению. Если индикаторов несоблюдения не обнаружено, то готовится «расширенное заключение» о том, что «весь ядерный материал в государстве оставался в рамках мирной деятельности».10

Применительно к государствам, подписавшим протокол о малых количествах подлежащего гарантиям ядерного материала, но не подписавших дополнительный протокол, контрольная деятельность может состоять лишь из анализа информации, имеющей отношение к гарантиям. В качестве примера можно привести Саудовскую Аравию:11 согласно положениям СВГ, ее планируемая деятельность по производству концентрата урановой руды («желтый кек») не подлежит инспектированию агентством. В настоящее время в рамках СВГ с протоколом о малых количествах МАГАТЭ контролирует соблюдение гарантий в более чем ста государствах. До 2000 г. МАГАТЭ не осуществляло контрольную деятельность в этих странах, так как объекта инспекций, то есть поставленного под гарантии ядерного материала, в данных государствах не существовало. В рамках концепции интегрированных гарантий, на уровне государства объектом контроля является выполнение им его обязательств по соглашению с МАГАТЭ. В частности, такое государство обязано поставить агентство в известность, если количество ядерного материала в стране превысило пороговое значение. В таком случае действие протокола о малых количествах прекращается.

Кроме контрольной деятельности в рамках соглашений, заключенных МАГАТЭ с государствами или группами государств, агентство также проводит мониторинг выполнения резолюций Совета Безопасности ООН, относящихся к ядерной сфере. Эта сфера деятельности подробнее обсуждается в разделе IV.

Секретариат МАГАТЭ отчитывается о своей контрольной деятельности в ежегодном Докладе об осуществлении гарантий (ДОГ).12 Такие доклады являются отчетом секретариата совету управляющих. Открытая часть доклада содержит результаты контрольной деятельности и их краткое обоснование. Вторая часть доклада предназначена для ограниченной аудитории и содержит более детальное описание деятельности секретариата. После рассмотрения доклада советом управляющих, результаты контрольной деятельности уже от имени МАГАТЭ публикуются в разделе «Ядерная проверка» Ежегодного отчета МАГАТЭ.13

III. Система гарантий МАГАТЭ как механизм проверки ДНЯО

Влияние контрольной деятельности МАГАТЭ в рамках соглашений о постановке под гарантии конкретных предметов и соглашений на добровольной основе на устойчивость режима нераспространения ядерного оружия ограниченно. Поэтому мировое сообщество придает особое значение соглашениям о всеобъемлющих гарантиях. Контрольная деятельность агентства в рамках этих

соглашений является механизмом проверки выполнения обязательств по договору государствами-участниками ДНЯО, не имеющими ядерного оружия (далее -неядерными государствами).14 Рассмотрим этот механизм подробнее.

Согласно статье II ДНЯО, неядерные государства принимают на себя обязательство не производить и не приобретать каким-либо иным образом ядерное оружие.15 В соответствии со статьей III ДНЯО, неядерные государства обязуются заключить с МАГАТЭ соглашение о всеобъемлющих гарантиях с целью проверки агентством выполнения этими государствами их обязательств по ДНЯО.16 Такие проверки должны своевременно обнаруживать переключение ядерного материала с использования в мирных целях на разработку ядерного оружия или других ядерных взрывных устройств.

Принцип всеобъемлющих гарантий требует постановки под гарантии всех имеющихся у государства ядерных материалов. На практике это осуществляется посредством декларирования государством всех его ядерных установок и мест нахождения ядерного материала вне установок. В рамках концепции осуществления гарантий на уровне установки задача сводится к уже отработанной в рамках первоначальной системы гарантий практике - к обнаружению переключения ядерного материала из заявленной мирной деятельности на установке, поставленной под гарантии. Однако если в первоначальной системе гарантий содержится запрет на любое военное использование ядерного материала, то в Соглашении о всеобъемлющих гарантиях запрет касается производства ядерного взрывного устройства. Поэтому, если ранее понятие «переключение» относилось к использованию ядерного материала в любых военных целях, то в Соглашении о всеобъемлющих гарантиях речь идет конкретно о переключении на ядерное оружие или другие ядерные взрывные устройства.

На первых порах соглашения о всеобъемлющих гарантиях осуществлялись в рамках концепции гарантий на уровне установки, т. е. на основе первоначальной концепции системы гарантий. Однако совершенствование мер по укреплению системы гарантий, включая меры дополнительного протокола, привело к дальнейшей эволюции системы и к разработке концепции гарантий на уровне государства.17 Этот довольно сложный и болезненный процесс еще не завершен.

В ходе дальнейшего развития системы гарантий возникает необходимость уточнения таких понятий как «переключение» ("diversion") ядерного материала на производство ядерного оружия и «несоблюдение» ("noncompliance") государством обязательств по соглашению. Для иллюстрации практического измерения этой концептуальной проблемы рассмотрим результаты контрольной деятельности МАГАТЭ в тех странах, где были обнаружены признаки несоблюдения государствами их обязательств по соглашению. За всю историю осуществления гарантий в рамках СВГ было семь таких случаев, вынесенных генеральным директором МАГАТЭ на обсуждение совета управляющих: Ирак (1991 г.), Румыния (1992 г.), КНДР (1993 г.), Ливия (2004 г.), Иран (2005 г.), Южная Корея (2004 г.) и Египет (2005 г.). В отношении первых пяти государств совет управляющих МАГАТЭ квалифицировал ситуацию как «несоблюдение обязательств по соглашению». В отношении же Южной Кореи и Египта были использованы более мягкие формулировки, например, «непредоставление декларации» ("failure to report").

Использование таких различных формулировок ставит вопрос о том, какими должны быть критерии для применения подобных понятий в разных случаях. Бывший директор департамента гарантий МАГАТЭ Пьер Гольдшмидт18 подверг детальному анализу процесс принятия решения советом управляющих в случаях

Ирана, Ливии, Южной Кореи и Египта. Автор пришел к заключению, что решения совета МАГАТЭ не всегда были последовательными и могли быть приняты под влиянием политизации его работы. Он призвал к конкретизации понятия «несоблюдение» и предложил по умолчанию квалифицировать как случай несоблюдения любой направленный в совет управляющих отчет секретариата о проблеме осуществления гарантий в конкретном государстве, если только сам отчет не утверждает обратное. Альтернативную точку зрения высказал бывший генеральный директор Австралийского офиса по гарантиям и нераспространению и бывший председатель Постоянной консультативной группы по осуществлению гарантий (SAGSI) при гендиректоре МАГАТЭ Джон Карлсон.19 По его мнению, совет управляющих имеет право принимать квалифицированное решение, а разработка четких инструкций поможет избежать политизации. Автор систематизировал перечисленные выше примеры, указав те факторы, которые, по его мнению, повлияли на решение совета управляющих в каждом конкретном случае.

У автора данной статьи есть свое понимание возможного пути решения проблемы. Этот путь состоит в системном подходе к уточнению связанных с системой гарантий терминов и понятий с учетом эволюции системы.

Согласно статье XII A.6. Устава МАГАТЭ, термин «соблюдение» относится к обязательству неиспользования ядерного материала в военных целях. Статья XII С. содержит положение о том, что инспекторы должны направлять доклад о несоблюдении генеральному директору, который передает доклад совету управляющих. Рассмотрев доклад, совет управляющих обращается к государству-нарушителю с призывом исправить ситуацию и направляет доклад о несоблюдении в Совет Безопасности и Генеральную Ассамблею ООН.

Однако Устав МАГАТЭ разрабатывался еще в 1950-е годы. Трудно предположить, что разработчики ясно представляли себе пути развития МАГАТЭ и его контрольной деятельности на длительную перспективу. При осуществлении гарантий в рамках СВГ шансы инспектора установить факт использования подлежащего гарантиям материала для производства ядерного оружия, т. е. обнаружить несоблюдение в первоначальном значении этого термина, практически ничтожны. Цель инспектора - выявить признаки возможного переключения материала, которыми могут быть аномалии в учете заявленного или обнаружение незаявленного ядерного материала. Дальнейшие действия инспектора направлены на исследование выявленных аномалий с целью либо подтвердить, либо опровергнуть предположение о том, что они связаны с переключением на военные цели. Успех контрольной деятельности во многом зависит от степени готовности принимающего государства сотрудничать с инспекцией. Если государство не имеет намерения разрабатывать ядерное оружие и достичь статуса ядерной державы, то оно заинтересовано в сотрудничестве, чтобы подтвердить соблюдение своих обязательств. В противном же случае государство не будет заинтересовано в сотрудничестве.

Для дальнейшей конкретизации понятия «несоблюдение» необходимо уточнить, что мы понимаем под термином «переключение ядерного материала на производство ядерного оружия». Проблема заключается в том, что на начальном этапе эволюции гарантий понятие «переключение» означало несанкционированное (незаявленное) изъятие из-под гарантий значимого количества ядерного материала. Основным способом обнаружения такого переключения служил учет ядерного материала. Конкретизация понятия «переключение» путем уточнения его цели (производство ядерного оружия) приводит к выводу о том, что речь идет о

растянутом во времени процессе, в ходе которого государство осуществляет секретную программу по созданию ядерного оружия. Такая программа может опираться не только на секретные (незаявленные) установки и материалы, но и на заявленные установки и материалы, находящиеся под гарантиями. Процесс переключения ядерного материала на производство ядерного оружия имеет начало (решение государства об осуществлении военной ядерной программы) и конец (создание ядерного оружия). Следует иметь в виду, что государство может отказаться от своего намерения, не доведя до конца свою программу производства ядерного оружия. Учитывая данные соображения, стоящая перед МАГАТЭ задача обнаружения переключения весьма непроста.20

Приведенные выше рассуждения помогают понять лексику Статьи III ДНЯО21 и документа ИНФЦИРК/153.22 Статья III говорит об обязательстве государства принять гарантии МАГАТЭ с целью проверки соблюдения этим государством своих обязательств в рамках ДНЯО (не производить и не приобретать каким-либо образом ядерное оружие) и предотвращения переключения ядерной энергии с мирного использования на производство ядерного оружия. Таким образом, конечной целью применения гарантий по ДНЯО является предотвращение переключения, т. е. обнаружение процесса переключения до того, как он завершится созданием ядерного оружия. Параграфы 1 и 2 документа ИНФЦИРК/153 определяют цель гарантий как проверку того, что ядерный материал не переключается на создание ядерного оружия. Эта же тема звучит и в параграфе 28 документа ИНФЦИРК/153, где говорится о своевременности обнаружения переключения, а также о его сдерживании.

Вернемся к понятию «несоблюдение». Как уже отмечалось, его первоначальный смысл связан с обязательством государства не использовать ядерный материал в военных целях. Это обязательство прописано в Статье II ДНЯО (не производить и не приобретать каким-либо другим образом ядерное оружие). Статья III формулирует еще одно обязательство государства - принять гарантии МАГАТЭ с целью проверки соблюдения данным государством ДНЯО. Оно же содержится и в параграфах 1 и 2 документа ИНФЦИРК/153. Отметим, что в ИНФЦИРК/153 не используется термин «несоблюдение», но содержатся два параграфа, 18 и 19, имеющих к этому понятию косвенное отношение. Если на основании доклада гендиректора совет управляющих МАГАТЭ решает, что для обеспечения проверки отсутствия переключения ядерного материала необходимо безотлагательное действие со стороны государства, то совет может призвать данное государство принять требуемые меры (параграф 18). Согласно параграфу 19, если совет придет к выводу об отсутствии у МАГАТЭ возможностей произвести проверку на предмет переключения ядерного материала на производство ядерного оружия, он может уведомить об этом Совет Безопасности ООН в соответствии со статьей XII C. Устава МАГАТЭ. Можно заключить, что в данном случае речь идет о несоблюдении государством его обязательства «принять гарантии», то есть выполнить те положения соглашения о гарантиях, которые дали бы возможность МАГАТЭ сделать вывод о наличии или отсутствии фактов переключения ядерного материала.

Эти рассуждения приводят нас к пониманию того, что термин «несоблюдение» имеет два значения: (а) несоблюдение государством своего обязательства не приобретать ядерное оружие, наиболее ясно сформулированное в статье II ДНЯО, и (б) несоблюдение государством своего обязательства придерживаться тех положений соглашения о гарантиях, которые обеспечивают проверки выполнения им обязательства (а). Во втором случае речь, в частности,

идет о непредоставлении предусмотренных соглашением деклараций о ядерном материале и установках, а также об отказе создать необходимые условия для инспекций, проверяющих декларации. Уведомление агентством Совета Безопасности ООН о невыполнении обязательства (а) предусмотрено в статье XII C. Устава МАГАТЭ. Невыполнение обязательства (б) относится к ситуации, описанной в параграфе 19 ИНФЦИРК/153, а применимое к данному случаю полномочие МАГАТЭ по уведомлению Совбеза ООН отражено в статье III B.4. Устава. Согласно этой статье, «если в связи с деятельностью Агентства возникают вопросы входящие в компетенцию Совета Безопасности, Агентство уведомляет об этом Совет Безопасности, на который возложена главная ответственность за поддержание международного мира и безопасности».

В своем анализе случаев несоблюдения в 1991-2006 годах совет управляющих не делал различия между двумя этими значениями термина «несоблюдение». Все решения о несоблюдении были квалифицированы как несоблюдение обязательств по соглашению о гарантиях (т. е. обязательств не переключать ядерный материал на производство ядерного оружия и предоставлять МАГАТЭ декларации и доступ для проверки). Это обстоятельство и привело к тому, что совет управляющих был вынужден применять в своих резолюциях различные формулировки.

В свете проведенного анализа рассмотрим семь вышеупомянутых случаев несоблюдения в чисто теоретическом ключе (не подвергающем сомнению правомерность решений, вынесенных советом управляющих МАГАТЭ).

(1) Ирак. В 1991 г. были установлены факты, свидетельствующие о существовании в этой стране программы создания ядерного оружия, т. е. о начальной стадии процесса переключения. В данном случае речь идет о несоблюдении обязательств (а) и (б), что в соответствии со статьей XII C. Устава дает МАГАТЭ основание уведомить Совет Безопасности ООН.

(2) Румыния. В 1992 г. правительство этой страны информировало агентство о том, что при режиме Чаушеску в Румынии существовала военная ядерная программа, которая была прекращена в 1989 г. после его свержения. В этом случае мы также имеем дело с несоблюдением обязательств (а) и (б), что является поводом для МАГАТЭ уведомить Совет Безопасности ООН.

(3) КНДР. В 1993 г. инспекторы МАГАТЭ обнаружили несоответствие между декларированным количеством плутония и его оценкой на основе измерения отходов производства плутония. Для дальнейшего исследования аномалии гендиректор МАГАТЭ запросил доступ в рамках специальной инспекции, в чем агентству было отказано. В том же году КНДР объявила о своем выходе из ДНЯО. Впоследствии стало известно, что в то время в КНДР уже действовала военная программа, нарушавшая обязательства страны. Можно сделать вывод, что в данном случае мы имеем дело с несоблюдением обязательств (а) и (б), что дает основание для уведомления Совета Безопасности ООН.

(4) Ливия. В 2003 г. эта страна признала факт осуществления военной программы по созданию ядерного оружия, но заявила о ее прекращении, предоставив МАГАТЭ необходимый доступ для проведения инспекции. Ввиду наличия в Ливии до 2003 г. незаявленных ядерного материала и установок, речь идет о несоблюдении обязательств (а) и (б), дающем основание для уведомления Совета Безопасности ООН в соответствии со статьей XII C. Устава МАГАТЭ.

(5) Иран. В 2003 г. в Иране были обнаружены незаявленный ядерный материал и незаявленная ядерная деятельность, в т. ч. связанные с установками изотопного обогащения урана и с тяжеловодным реактором. До 2005 г. Иран

сотрудничал с МАГАТЭ для подтверждения прозрачности своей ядерной деятельности, что давало возможность реализовывать процедуру параграфа 18 документа ИНФЦИРК/153. В 2005 г. ситуация изменилась,23 и тех пор она квалифицируется в соответствии с параграфом 19 документа ИНФЦИРК/153. Достоверных свидетельств существования военной ядерной программы обнаружено не было, однако ядерная деятельность Ирана и не стала прозрачной. Можно заключить, что речь идет о несоблюдении обязательства (б), о чем Совет Безопасности должен быть поставлен в известность в соответствии со статьей III B.4. Устава МАГАТЭ.

(6) Южная Корея. В 2004 г. МАГАТЭ обнаружило в этой стране незаявленные ядерный материал и ядерную деятельность, которая носила, в основном, экспериментальный характер. В этой связи была реализована процедура параграфа 18 документа ИНФЦИФР/153, в ходе которой требуемые меры были приняты, и ситуация исправлена. Речь, таким образом, идет о несоблюдении обязательства (б), причем необходимость в уведомлении Совета Безопасности ООН отсутствует.

(7) Египет. Этот случай аналогичен случаю Южной Кореи: после обнаружения незаявленных ядерного материала и деятельности была реализована процедура параграфа 18 документа ИНФЦИРК/153, в ходе которой требуемые меры были приняты, и ситуация исправлена. Речь, опять-таки, идет о несоблюдении обязательства (б), и необходимости в уведомлении Совета Безопасности ООН в таких случаях нет.

В данных случаях автор не учитывал те политические нюансы, которые совет управляющих МАГАТЭ принимал во внимание в ходе осуществления процедур параграфов 18 и 19 ИНЦИРК/153. Предложенный в статье подход применим при выработке концепции принятия соответствующих решений, что может, по мнению автора, понизить риски их политизации. Такой подход позволяет принимать решения на основе последовательной логики и четких определений.

Проблеме оценки рисков политизации системы гарантий посвящена работа Саввы Никулина, опубликованная ПИР-Центром. Как подчеркивает автор, «феномен политизации гарантий МАГАТЭ легко проследить, сравнив реакцию Агентства на случаи нарушения гарантий в Иране и Египте, Республике Корея и Японии, когда практически при очень схожих вводных в одном случае реакция Агентства была весьма резкой и жесткой, а в других МАГАТЭ заняло крайне лояльную позицию, практически беря на веру крайне спорные утверждения правительств государств».24 Автор данной статьи считает важным обсудить приведенный в работе С.Никулина случай Японии. По утверждению Никулина, «В случае с Японией в 1990-е - 2000-е годы неоднократно» имели место «расхождения в фактическом наличии и заявленном количестве ядерных материалов. Так, в 1994 г. под давлением США японское правительство признало наличие около 70 кг незаявленного в МАГАТЭ плутония на предприятии по переработке ОЯТ [отработавшего ядерного топлива - ред.] Токай-мура (англ. Tokai-mura), расположенного в 120 километрах от Токио. По сообщениям официальных источников, власти Японии знали о накоплении небольших количеств избыточного количества плутония с 1988 года, и не декларировали эти материалы в Агентстве, однако резкий скачок "перепроизводства" плутония был для японских властей "неожиданным"».25 Судя по приведенным в работе ссылкам, эти данные почерпнуты из средств массовой информации.

Из приведенной выше цитаты и по названиям тех газетных статей, из которых по-видимому была взята информация, становится понятно, что речь идет не о

нарушении обязательства по декларации ядерного материала, а о проблемах учета плутония на заводе по радиохимической переработке отработавшего ядерного топлива. Фразу автора «... случаи расхождения в фактическом наличии и заявленном количестве ядерных материалов» следует читать как: «разница между фактически наличным и зарегистрированным ядерным материалом». Эта фраза отражает фундаментальный принцип учета материала, основанный на ежегодном подведении баланса материала и вычислении параметра «неучтенный материал», или MUF ("material unaccounted for"). MUF вычисляется как разница между тем количеством материала, которое зарегистрировано в книге учета оператора установки, и количеством фактически наличного материала, измеренного в ходе физической инвентаризации. Обычно ожидается, что величина MUF будет положительной из-за потерь части материала в процессе его переработки, но она может оказаться и отрицательной из-за ошибок в измерении. На величину MUF также влияет «остаточный материал», который накапливается в производственных емкостях и оборудовании и трудно поддается измерению.

Накопление «остаточного материала» в течение нескольких лет в рассматриваемом случае, по-видимому, и послужило основной причиной проблемы учета на установке. Следует полагать, что МАГАТЭ было в курсе этой проблемы, так как независимая оценка величины MUF является первоочередной задачей инспекторов. Таким образом, приведенный случай не говорит о нарушении Японией своих обязательств по соглашению о гарантиях, а ошибочное суждение автора вызвано недостатком технической экспертизы в анализе использованной им информации.

IV. Контрольная деятельность МАГАТЭ по мониторингу

выполнения резолюций Совета Безопасности ООН

Среди экспертов по гарантиям нет единой точки зрения на то, является ли деятельность МАГАТЭ по выполнению резолюций Совета Безопасности ООН частью деятельности по гарантиям. Попытаемся дать ответ на этот вопрос в конце раздела после рассмотрения случаев Ирака и Ирана, которые пока являются единственными примерами такой деятельности МАГАТЭ.

Резолюция 687 (1991) по Ираку26 была результатом обсуждения на Совете Безопасности «первой войны в Заливе» и охватывала широкий круг вопросов по восстановлению мира в регионе. В вопросе об иракской военной ядерной программе резолюция призвала Ирак безоговорочно подтвердить свои обязательства по ДНЯО и представить заявление с указанием местоположения всех тех средств и материалов, которые могут быть использованы для производства ядерного оружия. Резолюция призвала Ирак к полной ликвидации его потенциала по созданию ядерного оружия и к предоставлению инспекторам МАГАТЭ и UNSCOM (Специальной комиссии ООН по разоружению Ирака)27 доступа к ядерным объектам для проверки выполнения Ираком обязательств по резолюции.

Инспекторы МАГАТЭ столкнулись с новой для себя задачей: проверить полноту содержавшейся в заявлении Ирака информации и подтвердить, что вся инфраструктура, созданная в целях получения ядерного оружия, действительно ликвидирована. Для решения первой задачи были применены новые и нетрадиционные для системы гарантий того времени меры - анализ всей доступной информации, включая данные по импорту материалов двойного назначения и разведывательную информацию других государств, данные

наблюдения со спутников, отбор проб из окружающей среды и т. д. Вторая задача, при выполнении которой инспекторы МАГАТЭ играли роль наблюдателей, решалась по возможности путем перепрофилирования установок с военных на мирные цели, а в отдельных случаях и путем их уничтожения. Контрольная деятельность инспекторов должна была дать ответ на вопрос о том, вся ли военная ядерная деятельность была обнаружена и пресечена. Как показали события 2003 г.,28 фактически решался вопрос о войне или мире в регионе.

Итоги контрольной деятельности МАГАТЭ по резолюции 687 рассмотрены в работе Ж.Бота. По словам автора, «инспекторам потребовались несколько лет, чтобы к концу 1990-х годов миру была представлена "целостная картина" ядерной программы Ирана. К 1997 г. ядерный потенциал в Ираке был ликвидирован, а промышленные установки двойного назначения были разрушены».29 На основе проведенных проверок гендиректор МАГАТЭ в ходе заседания Совета Безопасности ООН сделал заявление о том, что инспекторы не обнаружили признаков возобновления ядерной активности в Ираке. К сожалению, это свидетельство, подтвержденное дальнейшими событиями, не предотвратило «второй войны в Заливе».

Полученный в Ираке опыт был использован при разработке Типового дополнительного протокола к соглашению о гарантиях.30 Задача повышения эффективности гарантий нашла отражение в упрощенной интерпретации второго параграфа СВГ о цели контрольной деятельности МАГАТЭ, сформулированной как «проверка полноты и правильности деклараций государства». Если ранее задачей инспекционной деятельности агентства было обнаружение изъятия заявленного ядерного материала из-под гарантий, то в рамках усиленных гарантий к этому добавилась задача обнаружения незаявленных ядерного материала и деятельности.

В случае с Ираном совет управляющих МАГАТЭ в 2005 г. принял резолюцию о несоблюдении данной страной своих обязательств по соглашению о гарантиях и в 2006 г. уведомил об этом Совет Безопасности ООН. За этим последовали переговоры между Ираном и странами "Р5+1" (Китаем, Россией, Великобританией, Францией, США и Германией) по установлению мер доверия, которые продолжались несколько лет. В 2015 г. был выработан совместный всеобъемлющий план действий (СВПД)31 по иранской ядерной программе. Данный план предусматривает снятие санкций с Ирана в обмен на ограничение его ядерной программы и гарантии мирного использования ядерной энергии. Резолюция Совбеза ООН 2231 (2015)32 одобрила СВПД и дала МАГАТЭ мандат на осуществление необходимых мер по проверке выполнения обязательств Ирана в течение всего срока их действия в соответствии с СВПД.

В данном случае установление мер доверия предполагало принятие стандартного «расширенного заключения» МАГАТЭ по Ирану. Такое заключение делается для тех стран, которые подписали СВГ с дополнительным протоколом, подтверждающим, что «весь ядерный материал в государстве находится в мирной деятельности». Соответственно, одним из пунктов СВПД является заключение Ираном дополнительного протокола к соглашению о гарантиях. МАГАТЭ должно осуществлять мониторинг выполнения этого пункта наряду с другими пунктами СВПД (в частности, пункта о приостановлении работ по чувствительным компонентам ядерной программы), а Иран должен предоставить инспекторам доступ к своим объектам для осуществления мониторинга. Помимо регулярных отчетов по результатам мониторинга, МАГАТЭ должно будет выпустить отдельный

доклад о «расширенном заключении» по Ирану, как только такое заключение будет принято.

Несмотря на то, что процесс осуществления СВПД «лихорадит» из-за непоследовательных действий США и ответной реакции Ирана, МАГАТЭ продолжает выполнять свои обязательства по резолюции Совета Безопасности. В 2021 г. гендиректор МАГАТЭ предоставил совету управляющих и одновременно Совету Безопасности ООН четыре квартальных доклада и 30 докладов, содержащих обновленную информацию о событиях в период между выпуском квартальных докладов, под названием «Проверка и мониторинг в Исламской Республике Иран в свете резолюции 2231 (2015) Совета Безопасности ООН».33

Параллельно, МАГАТЭ продолжает осуществлять контрольную деятельность в рамках соглашения о всеобъемлющих гарантиях с Ираном. В 2021 г. гендиректор МАГАТЭ представил совету управляющих четыре доклада, озаглавленных «Соглашение о гарантиях в связи с ДНЯО с Исламской Республикой Иран».34

Автор полагает, что контрольная деятельность в рамках резолюций Совета Безопасности ООН не является частью системы гарантий МАГАТЭ, а представляет собой отдельную контрольную функцию агентства. Это мнение основано на том, что в системе гарантий, помимо Устава МАГАТЭ, юридической основой проведения контрольной деятельности агентства на территории государства является соглашение о гарантиях, тогда как правовой основой мониторинга по выполнению положений резолюции Совета Безопасности является сама резолюция. В случае с Ираком инспекторы МАГАТЭ не смогли бы выполнить поставленную Резолюцией 687 задачу в рамках существовавшего соглашения о гарантиях. Понадобились совершенно другие полномочия и меры проверки, чтобы представить миру «целостную картину» ядерной программы Ирака. После выполнения поставленных резолюцией задач агентство вернулось к выполнению соглашения о гарантиях с Ираком.

Для восстановления мер доверия в Иране МАГАТЭ также проводит мониторинг выполнения положений Резолюции 2231, тем самым осуществляя деятельность, которая является дополнением к контрольной деятельности в рамках существующего соглашения о гарантиях. В идеале, после восстановления мер доверия, то есть принятия «расширенного заключения» по Ирану, МАГАТЭ должно перейти к рутинной контрольной деятельности в рамках соглашения о гарантиях и дополнительного протокола.

V. Заключение

Уже более полувека МАГАТЭ осуществляет контрольную деятельность, направленную на то, чтобы ядерная энергия использовалась исключительно в мирных целях. Эта деятельность имеет три основных аспекта, которые претерпевали изменения в ходе ее развития: правовое обеспечение; цели; а также меры и процедуры проверки. МАГАТЭ получает право на осуществление контрольной деятельности на территории суверенного государства при заключении с этим государством соглашения о гарантиях. Соглашение прописывает цели, меры и процедуры контрольной деятельности агентства. В ходе эволюции системы гарантий МАГАТЭ, разработанной еще в 1960-е годы, появляются новые концепции, меры и процедуры. Современная система гарантий включает три типа соглашений, наиболее распространенное из которых - соглашение о всеобъемлющих гарантиях - является правовой основой проверки выполнения неядерными государствами-участниками ДНЯО их обязательств по договору.

В ходе эволюции системы гарантий некоторые устоявшиеся термины меняют значение и должны быть скорректированы. Эта проблема, в частности, наблюдается в контексте принятия советом управляющих МАГАТЭ резолюций по несоблюдению государствами своих обязательств по соглашению о всеобъемлющих гарантиях. Непоследовательность в формулировках резолюций ставит вопрос о возможной политизированности ряда решений. В данной статье автором предложен подход, призванный решить эту проблему и основанный на системном анализе положений СВГ и ДНЯО и уточнении понятий «переключение» и «несоблюдение». Важной составляющей этого подхода является понимание того, что осуществление гарантий в рамках СВГ включает в себя предотвращение переключения ядерного материала на производство ядерного оружия. Также важно понимать, что термин «несоблюдение» по своей сути неоднозначен, поскольку употребляется в двух разных контекстах: несоблюдения обязательства не переключать ядерный материал из мирной деятельности и несоблюдения обязательства предоставлять МАГАТЭ декларации и доступ в соответствии с положениями соглашения. Этот подход проиллюстрирован на примерах семи государств, ситуация в которых обсуждалась советом управляющих МАГАТЭ в период с 1991 по 2006 г.

С 1991 г. МАГАТЭ также осуществляет новую функцию - выполнение контрольной деятельности на правовой основе резолюций Совета Безопасности ООН. ООН доверила МАГАТЭ эту функцию, принимая во внимание профессионализм и техническую экспертизу инспекторов агентства, накопленные за более чем полвека работы по осуществлению гарантий. Такая деятельность проводилась в Ираке в рамках Резолюции 687 (1991) СБ ООН и проводится в настоящее время в Иране в рамках Резолюции 2231 (2015). Можно заключить, что деятельность МАГАТЭ по выполнению мониторинга в рамках резолюций Совета Безопасности ООН лежит в основном русле задачи по предотвращению переключения ядерной энергии из мирной сферы на производство ядерного оружия, определенной в Статье III Договора о нераспространении ядерного оружия.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 u www

Будущее гарантии МАГАТЭ: восстановление «духа Вены» через российско-американский экспертный диалог. Ред. А.В.Хлопков и К.Хиндерштейн. - М.: Центр энергетики и безопасности, 2020. URL: http://ceness-russia.org/data/doc/The_Future_of_IAEA_Safeguards_Russian_final.pdf; Кули Д., Кучинов В. П. Хлебников Н. Н., Шеа Т. Эффективность применения гарантий МАГАТЭ и инновации. - M.: Центр энергетики и безопасности, 2022. URL: http://ceness-russia.org/data/doc/IAEA/ Efficiency-of-IAEA-Safeguards-Implementation-and-Innovation_Russian_rus.pdf; Бычков В. М., Карлсон Д. Размышления на тему культуры гарантий. - М.: Центр энергетики и безопасности, 2022. URL: http://ceness-russia.org/data/doc/IAEA/Bychkov_Carlson_Reflections-on-Safeguards-Culture_Russian_ RUS.pdf; Берденников Г. В., Кантримен Т., Кучинов В. П., Шеа Т. Обеспечение устойчивости гарантий: принципы и рекомендации. - M.: Центр энергетики и безопасности, 2022. URL: http://ceness-russia.org/data/doc/IAEA/Berdennikov_Countyman_Kuchinov_Shea_Ensuring-Safeguards-Sustainability_ Russian_RUS.pdf; Бычков В. М., Хиббс М. Что такое действенность гарантий? - M.: Центр энергетики и безопасности, 2022. URL: http://ceness-russia.org/data/doc/IAEA/Bychkpv-Hibbs-What-Is-Safeguards-Effectiveness_Russian_RUS.pdf (дата обращения везде 10.11.2022).

2 The Evolution of IAEA Safeguards. International Nuclear Verification Series. № 2. - Vienna: International Atomic Energy Agency, 1998. URL: https://www-pub.iaea.org/MTCD/Publications/PDF/NVS2_web.pdf (accessed 10.12.2022).

3 Ibid.

4 The Agency's Safeguards System (1965 as provisionally extended in 1966 and 1968). INFCIRC/66/REV.2. International Atomic Energy Agency Information Circular. 1968. URL: https://www.iaea.org/sites/default/files/ publications/documents/infcircs/1965/infcirc66r2.pdf (accessed 10.12.2022).

5 Agreement of 27 September 1988 between the International Atomic Energy Agency and the Government of India for the Application of Safeguards in Connection with the Supply of a Nuclear Power Station from the Union of Soviet Socialist Republics. INFCIRC/360. International Atomic Energy Agency Information Circular. January 1989. URL: https://www.iaea.org/sites/default/files/infcirc360.pdf (accessed 10.12.2022).

6 Израиль официально не признает, но и не отрицает свой ядерный статус.

7 Agreement between the Government of India and the international Atomic Energy Agency for the Application of Safeguards to Civilian Nuclear Facilities. INFCIRC/754. International Atomic Energy Agency Information Circular. May 2009. URL: https://www.iaea.org/sites/default/files/publications/documents/ infcircs/2009/infcirc754.pdf (accessed 10.12.2022).

8 The Structure and Content of Agreements between the Agency and States Required in Connection with the Treaty on the Non-Proliferation of Nuclear Weapons. INFCIRC/153 (Corrected). International Atomic Energy Agency Information Circular. 1972. URL: https://www.iaea.org/sites/default/files/publications/documents/ infcircs/1972/infcirc153.pdf (accessed 10.12.2022).

9 Типовой дополнительный протокол к соглашению (ям) между государством (ами) и Международным aгентством по aтомной энергии о применении гарантий. INFCIRC/540 (corrected), МАГАТЭ. Ноябрь 1998 г. URL: https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/pdf/infcirc540.pdf (дата обращения 10.12.2022).

10 V

Если государство не заключило дополнительный протокол, то МАГАТЭ может сделать заключение только относительно заявленного (декларированного) материала, то есть: «заявленный государством ядерный материал оставался в рамках мирной деятельности».

11 Протокол о малых количествах приостанавливает действие большинства процедур гарантий, если количество ядерного материала в стране не превышает порогового значения. В 2005 г. МАГАТЭ ввело новую редакцию этого протокола, которая расширяет спектр действующих процедур, и призвало все страны, подписавшие протокол, принять его новую редакцию. Однако Саудовская Аравия пока не приняла новую редакцию документа и не ввела в действие дополнительный протокол.

12 IAEA Annual Reports // International Atomic Energy Agency [official web-site]. URL: https://www.iaea.org/publications/reports (accessed 10.12.2022).

13 Ibid.

14 Бычков В. Как осуществлять контроль за нераспространением ядерного оружия? В поисках путей развития системы гарантий МАГАТЭ // Индекс безопасности. 2016. № 3-4. С. 29-42; Carlson J., Kuchinov V., Shea T. The IAEA's Safeguards System as the Non-Proliferation Treaty's Verification Mechanism. Nuclear Threat Initiative (NTI) Paper. - Washington, D.C.: Nuclear Threat Initiative, 2020. Р. 28.

15 Treaty on the Non-Proliferation of Nuclear Weapons. London; Moscow; Washington, D.C., 1 July 1968. Article II. // United Nations. Office for Disarmament Affairs. [web-site]. URL: https://www.un.org/ disarmament/wmd/nuclear/npt/text (accessed 10.12.2022).

16 Ibid. Article III.

17 The Conceptualization and Development of Safeguards Implementation at the State Level. Report by the Director General. IAEA Board of Governors. GOV/2013/38/. 12 August 2013. URL: https://armscontrollaw.files. wordpress.com/2012/06/state-level-safeguards-concept-report-august-2013.pdf; Supplementary Document to the Report on the Conceptualization of Safeguards Implementation at the State Level. Report by the Director General. IAEA Board of Governors. Gov/2014/41. 13 August 2014. URL: https://armscontrollaw.fMes. wordpress.com/2014/09/iaea-state-level-safeguards-document-august-2014.pdf; Statement by the Head of the Delegation of the Russian Federation, Ambassador-at-large Grigory Berdennikov at the Symposium on International Safeguards: Linking Strategy, Implementation and People. Permanent Mission of the Russian Federation to the International Organizations in Vienna, 20-24 October 2014. URL: https://armscontrollaw. files.wordpress.com/2014/10/russian-statement-at-the-iaea-safeguards-symposium_20oct2014.pdf

(all sources accessed 10.12.2022).

18 Goldschmidt P. Exposing nuclear non-compliance // Survival. 2009. V. 51. № 1. P. 143-164.

19 Carlson J. Defining Noncompliance: NPT Safeguards Agreements. - Washington, D.C.: Arms Control Association, 2009. URL: https://www.armscontrol.org/act/2009-05/iran-nuclear-briefs/defining-noncompliance -npt-safeguards-agreements#bio (accessed 10.12.2022).

20 Например, признаком переключения на ядерном реакторе может являться обнаружение недостачи облученных топливных сборок, содержащих плутоний (аномалия в учетных данных). Для того, чтобы выделить плутоний из сборок, необходима установка по радиохимической переработке. Если то или иное государство обладает такой установкой, предназначенной для работы в рамках военной программы, то она скорее всего будет засекречена и не будет заявлена МАГАТЭ. Обнаружение агентством такой незаявленной установки может быть признаком текущего или планируемого процесса переключения. Однако государство может заявить, что радиохимическая установка предназначена для производства плутония для экспериментальных топливных элементов исследовательского ядерного реактора, т. е. в мирных целях. В этой ситуации для ответа на вопрос о том, относится ли эта ядерная деятельность к мирной или военной программе, необходимы дополнительные исследования.

21 Treaty on the Non-Proliferation of Nuclear Weapons. Article III.

22 The Structure and Content of Agreements between the Agency and States Required in Connection with the Treaty on the Non-Proliferation of Nuclear Weapons.

23 В 2005 г. Совет управляющих принял резолюцию о несоблюдении Ираном обязательств по соглашению о гарантиях и в 2006 г. направил ее в Совет Безопасности ООН в соответствии со статьями III B.4 и XII C. Устава МАГАТЭ.

24 Никулин С. Д. Система гарантий МАГАТЭ на современном этапе и оценка рисков ее политизации. Ред. Е.Г.Чобанян и В.А.Орлов. - М.: ПИР-Пресс, 2022.

25 Там же.

26 Резолюция 687 (1991) от 3 апреля 1991 года. Совет Безопасности ООН. Док. ООН S/PV.2981.

URL: https://documents-dds-ny.un.org/doc/RESOLUTION/GEN/NR0/597/07/PDF/NR059707.pdf?OpenElement (дата обращения 10.12.2022).

27 UNSCOM (United Nation Special Commission) - специальная комиссия под эгидой ООН, созданная для проверки выполнения резолюция 687 (1991) Совета Безопасности ООН.

28 В 2003 г. коалиция нескольких государств под предводительством США осуществила вторжение в Ирак под предлогом наличия там оружия массового уничтожения.

29 Baute J. Timeline Iraq, challenges and lessons learned from nuclear inspections // IAEA Bulletin. 2004. V. 46. № 1. P. 64-68.

30 Типовой дополнительный протокол к соглашению (ям) между государством (ами) и Международным aгентством по aтомной энергии о применении гарантий.

31 Joint Comprehensive Plan of Action. Vienna, 14 July 2015. https://www.documentcloud.org/documents/ 2165399-full-text-of-the-iran-nuclear-deal (accessed 10.12.2022).

32 Resolution 2231 (2015). Adopted by the Security Council at its 7488th meeting, on 20 July 2015. UN Doc. S/RES/2231 (2015). URL: https://www.iaea.org/sites/default/files/unsc_resolution2231-2015.pdf (accessed 10.12.2022).

33 Годовой Доклад МАГАТЭ за 2021 год. - Вена: МАГАТЭ, 2021. URL: https://www.iaea.org/sites/default/ files/publications/reports/2021/gc66-4_rus.pdf

34

Там же.

БИБЛИОГРАФИЯ

Берденников Г. В., Кантримен Т., Кучинов В. П., Шеа Т. Обеспечение устойчивости гарантий: принципы и рекомендации. - M.: Центр энергетики и безопасности, 2022. 6 с. URL: http://ceness-russia.org/data/doc/IAEA/Berdennikov_Countyman_Kuchinov_Shea_ Ensuring-Safeguards-Sustainability_Russian_RUS.pdf (дата обращения 10.12.2022).

Будущее гарантий МАГАТЭ: восстановление «духа Вены» через российско-американский экспертный диалог. Ред. А.В.Хлопков и К.Хиндерштейн. - М.: Центр энергетики и безопасности, 2020. 44 с. URL: http://ceness-russia.org/data/doc/The_Future_of_IAEA_ Safeguards_Russian_final.pdf (дата обращения 10.12.2022)

Бычков В. Как осуществлять контроль за нераспространением ядерного оружия? В поисках путей развития системы гарантий МАГАТЭ // Индекс безопасности. 2016. № 3-4. С. 29-42.

Бычков В. М., Карлсон Д. Размышления на тему культуры гарантий. - М.: Центр энергетики и безопасности, 2022. 10 с. URL: http://ceness-russia.org/data/doc/IAEA/Bychkov_Carlson_ Reflections-on-Safeguards-Culture_Russian_RUS.pdf (дата обращения 10.12.2022)

Бычков В. М., Хиббс М., Что такое действенность гарантий? - M.: Центр энергетики и безопасности, 2022. 6 p. URL: http://ceness-russia.org/data/doc/IAEA/Bychkpv-Hibbs-What-Is-Safeguards-Effectiveness_Russian_RUS.pdf (дата обращения 10.11.2022).

Годовой Доклад МАГАТЭ за 2021 год. - Вена: Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ), 2021. 193 с. URL: https://www.iaea.org/sites/default/files/publications/reports/2021/ gc66-4_rus.pdf

Кули Д., Кучинов В. П., Хлебников Н. Н., Шеа Т. Эффективность применения гарантий МАГАТЭ и инновации. - M.: Центр энергетики и безопасности, 2022. 8 с. URL: http://ceness-russia. org/data/doc/IAEA/Efficiency-of-IAEA-Safeguards-Implementation-and-Innovation_Russian_ rus.pdf (дата обращения 10.12.2022).

Никулин С. Д. Система гарантий МАГАТЭ на современном этапе и оценка рисков ее политизации. Индекс безопасности № 8. Научные записки. Ред. Е.Г.Чобанян и В.А.Орлов. - М.: ПИР-Пресс, 2022. 38 с. DOI: 10.13140/RG.2.2.16378.77764.

Baute J. Timeline Iraq, challenges and lessons learned from nuclear inspections // IAEA Bulletin. 2004. V. 46. № 1. P. 64-68.

Carlson J. Defining Noncompliance: NPT Safeguards Agreements. - Washington, D.C.: Arms Control Association, 2009. URL: https://www.armscontrol.org/act/2009-05/iran-nuclear-briefs/defining-noncompliance-npt-safeguards-agreements#bio (accessed 10.12.2022).

Carlson J., Kuchinov V., Shea T. The IAEA's Safeguards System as the Non-Proliferation Treaty's Verification Mechanism. Nuclear Threat Initiative (NTI) Paper. - Washington, D.C.: Nuclear Threat Initiative, 2020. 45 p.

Goldschmidt P. Exposing nuclear non-compliance // Survival. 2009. V. 51. № 1. P. 143-164. DOI: 10.1080/00396330902749764.

The Evolution of IAEA Safeguards. International nuclear verification series. № 2. - Vienna: International Atomic Energy Agency, 1998. 75 p. URL: https://www-pub.iaea.org/MTCD/ Publications/PDF/NVS2_web.pdf (accessed 10.12.2022).

BIBLIOGRAPHY

Baute J. (2004). Timeline Iraq, challenges and lessons learned from nuclear inspections. IAEA Bulletin. V. 46. No. 1. P. 64-68.

Berdennikov G., Countryman Th., Kuchinov V., and Shea Th. (2022). Obespecheniye ustoichivosti garantiy: printsipy i rekomendatsii [Ensuring Safeguards Sustainability: Principles and Recommendations]. Moscow: Center for Energy and Security Studies. 6 p. URL: http://ceness-russia.org/data/doc/IAEA/Berdennikov_Countyman_Kuchinov_Shea_Ensuring-Safeguards-Sustainability_Russian_RUS.pdf (accessed 10.12.2022).

Bytchkov V. and Carlson J. (2022). Reflections on Safeguards Culture. Washington, D.C.: Nuclear Threat Initiative (NTI). 10 p. URL: https://www.nti.org/wp-content/uploads/2022/05/Reflections-on-Safeguards-Culture_r4.pdf (accessed 11.12.2022).

Bytchkov V. and Hibbs M. (2022). What Is Safeguards Effectiveness? Washington, D.C.: Nuclear Threat Initiative. 6 p. URL: https://www.nti.org/wp-content/uploads/2022/05/What-Is-Safeguards-Effectiveness_r4.pdf (accessed 11.12.2022).

Carlson J. (2009). Defining Noncompliance: NPT Safeguards Agreements. Washington, D.C.: Arms Control Association. URL: https://www.armscontrol.org/act/2009-05/iran-nuclear-briefs/defining-noncompliance-npt-safeguards-agreements#bio (accessed 10.12.2022).

Cooley J., Khlebnikov N., Kuchinov V., and Shea T. (2022). Efficiency of IAEA Safeguards Implementation and Innovation. Washington, D.C.: Nuclear Threat Initiative. 8 p. URL: https://www.nti.org/wp-content/uploads/2022/05/Efficiency-of-IAEA-Safeguards-Implementation-and-Innovation_r4.pdf (accessed 11.12.2022).

Carlson J., Kuchinov V., and Shea T. (2020). The IAEA's Safeguards System as the Non-Proliferation Treaty's Verification Mechanism. NTI Paper. Washington, D.C.: Nuclear Threat Initiative. 45 p.

Goldschmidt P. (2009). Exposing nuclear non-compliance. Survival. V. 51. No. 1. P. 143-164. DOI: 10.1080/00396330902749764.

Hinderstein C. and Khlopkov A., eds. (2020). The Future of IAEA Safeguards: Rebuilding the Vienna Spirit through Russian-U.S. Expert Dialogue. 45 p. URL: https://media.nti.org/documents/ The_Future_of_IAEA_Safeguards_final.pdf (accessed 11.12.2022).

(1998). The Evolution of IAEA Safeguards. International nuclear verification series. No. 2. Vienna: International Atomic Energy Agency (IAEA). 75 p. URL: https://www-pub.iaea.org/MTCD/ Publications/PDF/NVS2_web.pdf (accessed 10.12.2022).

(2021). IAEA Annual Report 2021. Vienna: IAEA. URL: https://www.iaea.org/sites/default/files/ publications/ reports/2021/gc66-4.pdf (accessed 10.12.2022).

Nikulin S. D. (2022). Systema bezopasnosti na sovremennom etape i otsenka riskov ee politizatsii [Contemporary IAEA safeguards and risk assessment of its politicization]. Security Index Occasional Paper Series. No. 8 (34). Eds. E.G.Chobanyan and V.A.Orlov. Moscow: PIR Press. DOI: 10.13140/RG.2.2.16378.77764.