CC BY
60
ф
ТОЧКА ЗРЕНИЯ
В.М. Соколинский И.О. Фаризов
профессор кафедры профессор кафедры МЭО Института
«Экономическая теория» стран Азии и Африки при МГУ
Контрасты менталитета,
или Г ОТОВЫ ЛИ РОССИЯНЕ К РЫНКУ?
Современная экономическая жизнь приобретает все более сложный характер. Обусловлено это рядом обстоятельств. Прежде всего развернувшийся в мире процесс глобализации четко обозначил не только растущий объем деловых связей, но и качественное их изменение. Все глубже постигается исследователями и другая истина: экономика — сфера принятия хозяйственных решений и одновременно — область сложнейших психологических реакций, проблем, явлений. Понимание многих рыночных процессов становится более полным при подключении к анализу еще одного инструмента — психологии. Именно этот методический прием позволяет объяснить такие, например, явления, как иррациональность, алогичность в принимаемых субъектами экономики решениях. Тем самым дополняется арсенал средств неоклассической теории, которая, как известно, изначально опиралась на принцип рационального поведения всех участников рынка.
Одним из интересных аспектов анализа экономического поведения является та взаимосвязь, которая существует между менталитетом этноса и степенью развития рыночной экономики. Особую актуальность представляет вопрос об особенностях менталитета России, страны, идущей в мировом сообществе по весьма своеобразному (с точки зрения западной цивилизации) пути развития.
Интерес российской науки к данной проблематике возник на рубеже 80-90-х годов и был вызван изменениями в идеологии
и мировосприятии. Появилась
серия публикаций, посвященных проблеме ментальности. Данная категория активно вошла в
научный оборот, однако из-за своей сложности до сих пор не получила однозначного, научного определения.
Одна из существующих дефиниций менталитета, предложенная
социологами, характеризует его как «определенное социально-
психологическое состояние нации, народности, народа, граждан, запечатлевшее в себе... результаты длительного и устойчивого воздействия
этнических, естественно-географических и социально-экономических условий проживания субъекта менталитета» [1]. Более краткий вариант характеристики звучит несколько иначе: менталитет есть подсознание нации.
С точки же зрения экономической теории (или экономической психологии) менталитет можно определить как своего рода инфраструктурный фактор (или даже - инфраструктурную основу) принятия экономических решений. Действительно, подсознание нации накладывает отпечаток на многие формы делового поведения людей.
Обратимся теперь к тем особенностям менталитета, которые характерны для российской этнической общности. Интерес представляют те
взаимосвязи, которые можно проследить между отдельными чертами российского менталитета и процессом экономических преобразований в обществе. Выразим эту мысль и в форме вопроса: в какой степени россияне подготовлены по своей
генетической
предрасположенности к развитию рыночных процессов?
При ответе на этот вопрос
целесообразно отметить то обстоятельство, что менталитет отражает некую усредненную линию поведения, наиболее характерный стиль восприятия той или иной нации. В рамках этой общей, типичной установки проявляются различные
отклонения, определяемые
особенностями психологии тех или иных слоев, групп, личностей.
Кроме того, применительно к
крупному государству, в котором этническая общность представлена обилием национальностей,
народностей и где страна включает территории, географически
заметно отличающиеся друг от друга, понятие менталитета становится еще более
многовариантным.
Отметив определенную степень условности, которая характерна для понятия «менталитет», приведем тем не менее ту
совокупность черт (в форме тезисов), которая чаще всего отмечается исследователями, дающими характеристику типу российского
менталитета.
Последовательность предлагаемых оценок целесообразно изложить в русле поставленного нами выше риторического вопроса: готовы ли россияне к рынку?
С Говоря о коллективной психологии россиян, уместно отметить в первую очередь такой ее признак, как отсутствие установки на индивидуализм, на развитие своей личности ради победы в жизненной конкуренции. Россиянам не свойственно стремление догнать ушедшего вперед конкурента, с тем чтобы превзойти его. В случае отставания обычно преобладает зависть, переходящая зачастую в агрессивный настрой. Россиянин склонен больше использовать при этом категорию «мы», чем понятие «я».
У россиян обострено чувство социальной справедливости,
оборотной стороной чего выступает уравнительная и коллективистская психология, трудно поддающаяся изменению. Одной из граней этого чувства (возможно, наиболее яркой) и
является чувство зависти. Этот симбиоз «уравниловки» и зависти вызывает раздражение в массовом сознании по отношению к
нарождающимся чертам
индивидуализма и к стремлению наиболее активных субъектов общества к получению высоких доходов [2]. Осевшая в
подсознании установка на «уравниловку» породила
бытовавшее в прошлом выражение «лучше не высовываться!».
С Русским людям в критических ситуациях свойственно избегать решений на уровне личного выбора, они ориентируются чаще на определенного лидера. Издавна сложилась привычка доверяться лидеру, возлагать на него ответственность за все происходящее.
Реформы, разразившиеся в России стремительной волной, привнесли много нового. Они создали предпосылки для автономности граждан, дали возможность опираться на свои силы, надеяться на себя. Но все же перемены не смогли полностью избавить россиян от их традиционного синдрома «свободы от
активности». Россиянам по-прежнему свойственно уповать на государство, как на сильного коллективного лидера.
Привыкнув в ходе исторического развития к жесткой власти, россияне склонны перекладывать на нее и многие свои заботы, и надежды. Поскольку же изначально человек всегда имеет меньше того, чего бы он желал, то в массовой психологии превалирует позиция неприятия в отношении
большинства мер правительства.
Эта позиция может иметь внешние проявления или быть глубоко
спрятанной. Многое определяется силой, авторитарностью стоящей у государственной власти личности.
Например, в 30-40-х годах
минувшего века жесточайший
порядок преследования любой критики при Сталине не только
заставил всех высказываться одинаково, но и породил чувство страха «думать иначе». Во второй половине 90-х годов фигура Б. Ельцина боязливости не
вызывала. Обретенные же
гражданские свободы
использовались безо всякой ориентации на чувство
ответственности. Примером явной перверсии свободы можно назвать не слишком корректные публикации в ряде оппозиционных изданий (напр., газета «Завтра» и др.).
Выход на политическую арену
новой, гораздо более
целеустремленной фигуры —
В. Путина побудил СМИ сбавить степень критической тональности. Сработало подсознательное —
«власть в крепких руках, стоит к ней прислушаться!».
С В массовой психологии россиян исторически не
сложилось привязанности к
владению частной
собственностью. Как и во многих восточных государствах, этот
институт не получил в России полноценного воплощения.
Сказался, очевидно, фактор
«азиатского влияния». Отметим
также и то обстоятельство, что
тысячу лет назад было избрано то направление христианства
(ортодоксальное православие), которое не считало накопительство благом для человека. Как отмечают исследователи, православие
оправдывало богатство лишь как
возможность творить милостыню [3]. Для сравнения следует упомянуть, что протестантская этика почитает благосостояние человека как милость Божию, а труд — как высшую добродетель.
Еще одним фактором,
закрепившим «безразличное» отношение россиян к
собственности, явилась
разразившаяся в начале ХХ века революция. Одной из центральных ее установок был радикальный нигилизм по отношению к частной собственности. В этой связи официальная идеология на многие десятилетия сделала понятие «собственность» еще более
чуждым для своих граждан.
С В России активно развита система неформальных
отношений. В этом также
проявляется сходство с Востоком. Нежелание жестко следовать предписаниям, тяга решать многие вопросы «по знакомству» — все это отражает типичную ситуацию. Наблюдается определенное
противоречие между генетической ориентацией этноса
преимущественно не на логический, а на эмоциональный стиль поведения, с одной стороны, и необходимостью решения практических задач, что требует конкретных нормативных действий, методов — с другой. Находя решение делового вопроса «по знакомству», субъект осуществляет определенный шаг в цепочке необходимых действий, однако обходит «прокрустово ложе» необходимых правил.
Масштабы теневой экономики в России, уклонение от налогов -типичные примеры тех
обстоятельств, в основе которых в значительной мере лежит система неформальных отношений.
С Характерно отсутствие в национальных чертах
предрасположенности к
уступчивости, компромиссам. Между тем рыночная экономика по своей природе построена на системе компромиссов. Любой факт купли-продажи — своего рода совместное соглашение двух сторон, в ходе которого обе
стороны выигрывают потому, что в чем-то могут уступить друг другу (продавец — по отношению к желанной для него более высокой цене, а покупатель —
применительно к той сумме
отданных денег, которую ему изначально тратить на данную покупку не хотелось).
Следует признать, что по своей биологической природе человек не склонен к соглашательству и
компромиссам. К этому его
приучает цивилизация и прежде всего — механизм рынка.
Приобретение благ требует средств, которые человек получает лишь после предоставления своего труда другому.
К сожалению, рыночная
цивилизация развивалась в России медленно и со значительным запозданием по сравнению со странами Запада.
Исторически россияне научились уважать сильную личность. Итогом
явилась традиционная жесткость человеческих позиций. В то же время привычка уступать
окружающим людям
сформироваться еще не успела. Более того, уступчивость
подсознательно воспринимается в России как потеря собственного достоинства. Понятие
«толерантность» так и не вошло в отечественный лексикон. «Поиск
компромисса, готовность к диалогу, согласию, сотрудничеству
рассматривается русскими людьми скорее как проявление слабости, а не здравомыслия» [4].
С Особенностью менталитета россиян является их сильная зависимость от воспринимаемой информации. Принимается на веру слово как таковое. Отсюда
характерна и склонность верить идеям, обещаниям. «Русский ум не привязан к фактам, он больше любит слова на веру и ими оперирует...» [5].
В течение многих десятилетий в минувшем веке программы построения коммунизма, затем — «развитого социализма» не
приносили в должной мере обещанного, но в известной
степени увлекали массы словесной формой, давали определенный настрой. В коммунистических призывах речь шла о понятных всем вещах — о «неуклонном росте благосостояния всего советского народа».
С началом реформ во фразеологии нового демократического
руководства появились такие
термины, как «экономическая свобода», «частная
собственность»,
«конкурентоспособность», в
течение многих десятилетий использовавшиеся лишь в критическом плане. То есть понятия, выдвинутые
реформаторами в своих призывах к созданию нового общества, на подсознательном уровне
воспринимались как нечто далекое, непонятное, а часто — чуждое и враждебное.
Новое в официальной лексике требовало умения
абстрагироваться, размышлять, анализировать. Слова же «повышение благосостояния
населения» влияли на людей гораздо эффективнее.
Привычка верить «слову,
ниспосланному свыше», объясняет высокую зависимость россиян от средств массовой информации в современных условиях.
Проводившиеся социологические исследования показали, что наши граждане гораздо больше
доверяют своим СМИ, чем это характерно для жителей западных стран.
Отметим также, что традиционное для русского человека
доверительное отношение к словам, к их значимости связано и с другой психологической установкой
— склонностью интеллектуально подготовленной части населения к «поиску смысла жизни», философствованию, умозрительным
построениям.
Определенная «замкнутость» многих социальных слоев на словесные образы (самого
различного толка) сделала наших граждан национальной общностью, относительно далекой от практического склада ума.
С Приходится констатировать, что у основной массы россиян нет должной целеустремленности, склонности к постоянной сосредоточенной деятельности. Явно недостает и таких качеств, как ответственность,
обязательность и надежность, а эти параметры крайне необходимы для формирования стабильной и эффективной рыночной системы.
Преобладание на протяжении веков «сезонного»
сельскохозяйственного труда,
повсеместное распространение отхожих промыслов, длительное отсутствие развитой системы ремесел, фабричного производства технически сложных видов
продукции, отсутствие
экономической свободы — все это накладывало свой отпечаток на личностные черты нации.
Свое воздействие оказывают и природно-климатические условия. Примеры тому находим у историка В. Ключевского. Леса, топи и болота, где селился великоросс, таили множество опасностей, непредвиденных затруднений, преодоление которых развивало находчивость и изворотливость. В Европе, писал историк, нет народа более выносливого и менее приученного ждать милостей от
судьбы. Привыкнув к ее превратностям, импульсивный великоросс выбирает иногда самые что ни на есть рискованные решения. Эта склонность дразнить счастье, играть в удачу и есть знаменитый русский «авось». Ни один народ в Европе не способен к таким порывам энтузиазма, но и нигде в Европе не встретить такой непривычки к размеренной,
постоянной, каждодневной
созидательной работе [6].
Чувство ответственности,
обязательности и надежности закладывается в человеческом обществе по мере развития цивилизации. Основной
побудительный мотив сокрыт во взаимозависимости людей, которая предопределена углубляющимся разделением труда и
соответствующей формой обмена продукцией.
В условиях плановой системы хозяйствования нехватка
самоконтроля компенсировалась методами административного воздействия, насаждением жесткой партийной дисциплины. Переход общества к этапу реформирования ликвидировал атрибуты внешнего контроля. В течение необычайно краткого времени возникла обстановка свободы, которой нация никогда прежде не знала. Отсутствие внутренней
самодисциплины приводит к тому, что «путь к рынку» неизбежно сопровождается массой издержек и непредсказуемостей. Тем не менее именно рыночный процесс с присущей ему атмосферой
конкуренции приучает людей к систематическому производительному труду и дисциплине.
С Россиян отличает и отсутствие бережливости (что также противоречит правилам рынка). Это свойство замечают многие иностранцы.
Психологическая основа этого заключается в следующем. Продукт труда, созданный другими, подсознательно может
восприниматься как что-то чужое, «не свое» и даже враждебное. В значительной мере это также представляет собой следствие исторических неурядиц.
Процессы разделения труда в России (по сравнению с Западной Европой) существенно
задержались. Слишком долго в стране существовали практически лишь две крупные отрасли: производство
сельскохозяйственной и пищевой продукции, с одной стороны, и промышленное производство — с другой. Живя в сельской местности, практически в условиях натурального хозяйства, большая часть населения получала в обмен на свою продукцию промышленные товары, которые воспринимались как производимые «чужими» социальными группами.
Разделение труда на
внутриотраслевом уровне (при котором необходимые для закупки товары производятся
представителями «знакомых», «рядом живущих» социальных
слоев) пришло в Россию слишком поздно.
Следствием отсутствия
бережливости является, например, та удручающая картина, которую можно видеть во многих городах страны: многоэтажные дома с
разбитыми стеклами на лестничных переходах; раскрытые настежь двери подъездов зимой (жители спокойно относятся к тому, что городские отопительные системы обогревают улицы); сломанные и изрисованные лифты; автобусы с порезанными ножом сиденьями; вагоны электричек с выломанными отопительными системами и т.д.
Совершенно ясно, что отсутствие бытовой культуры, а часто и бытовой вандализм мало соответствуют атмосфере
цивилизованного рынка.
С Назовем также такой элемент российского менталитета, как склонность к экстремальному поведению. Контрастные эмоции проявляются нередко в максималистских формах. Радость рождает безудержное веселье, возмущение приводит к ярости. Экстремальность национального характера социологи склонны объяснять в том числе и природными контрастами (холодная длинная зима и жаркое короткое лето). Причины экстремального поведения
коренятся и в подсознательной генетической установке из далекого прошлого: вид противника (зверя или человека) создавал
заряд силовой энергии,
необходимой для защиты и
нападения. Цивилизационного же воздействия на подобные
подсознательные установки
многим россиянам явно не хватает.
Совершенно очевидно, что
современный тип экономики и жизни ориентирует людей на толерантность, на взаимопонимание и взвешенные решения.
С Дифференциация экономического мышления в определенной мере связана и с различиями в религии и вере. В западных обществах, например, христианские ценности
неоднократно подвергались
реформации. В итоге ведущие позиции заняло протестантство. Проповедуемый им духовный ориентир для развития человека предполагает равенство всех на старте (в том числе перед законом), которое не исключает последующей экономической дифференциации. Труд ради личного блага почитается как путь спасения души (интересно отметить, что протестантской системе мотиваций близка и конфуцианская трудовая этика, возникшая в еще более ранние времена в Китае).
В противоположность этому
избранное Россией православие предполагает равенство на финише. Это очень слабо
корреспондирует с системой рыночных отношений и в этом — еще одна причина того, что дух
состязательности не стал
традиционным явлением для россиян.
С Отметим и такую
психологическую установку — готовность совмещать в своем восприятии противоположное. Ссылку на сочетание в русском национальном характере
противоположных черт дал в свое время еще Н.А. Бердяев. В качестве объяснения была также названа «мучительная история» страны [7].
В более развернутом виде мысль о переплетении противоположных свойств раскрыта у философа Б.П. Вышеславцева. В своем исследовании он использовал в том числе материалы народного творчества и русских народных сказок. Подчеркивается, в частности, противоречивое
сочетание таких черт, как честь, любовь к родине, свобода - в одном случае, и «разлагающие темные силы меркантильного духа, бесчестной корысти и злобы» - в другом. В русской сказке, отмечает философ, мы найдем всю гамму желаний — от самых возвышенных до самых низких, мы найдем в ней и заветные мечты русского идеализма и житейский экономический материализм [8].
Известный ученый Д.С. Лихачев, говоря о таких специфических чертах русского характера, как стремление к социальной справедливости, «пресловутый
отказ от всех земных благ», указывал также на его противоречивые аспекты. Каждой
черте характера противостоит некий противовес: щедрости -
скупость, доброте - злость, любви к свободе - стремление к
деспотизму и т.д. [9].
Еще более интересен феномен двоемыслия. Парадокс заключался в том, что в сознании советских людей могли уживаться противоположные концепции и направленность мышления. Будучи в официальной обстановке, человек убежденно отстаивал одни истины, а дома, в семейном кругу или с друзьями на кухне — совсем другие. Подоплекой такого подхода был внутренний механизм психологической адаптации к официальным установкам
советского строя.
Феномен двоемыслия сохранился у россиян и в современных условиях. У достаточно широкого социального круга господствуют в сознании (отчасти в подсознании) два образа, два подхода. Один связан с положительным представлением о рыночной экономике, другой — с резко отрицательным. Отчасти такое противоречивое восприятие рынка
— следствие той пропагандистской работы, которую в течение многих десятилетий вели партийные органы, используя мощные рычаги психологического воздействия. Старшее поколение россиян хорошо помнит, сколько негативов было высказано в адрес «западного образа жизни». Правда, в ином положении находится молодое поколение — оно живет уже в новом обществе и
воспринимает рыночную
реальность менее проблематично.
С При рассмотрении
психологических аспектов вроде бы напрашивается вывод о том, что русским людям в целом свойственна
«антикапиталистическая», антирыночная ментальность.
Однако те или иные явления в жизни никогда не бывают однозначными. Многогранность российского менталитета содержит и некоторые благодатные для формирования новой
экономической системы
параметры. К ним следует отнести столь типичное для наших граждан свойство, как терпеливость. По этому качеству — терпению (даже сверхтерпению) — русскую ментальность часто соотносят с восточной.
Эта черта национального характера вырабатывалась как реакция на жесткие внешние условия, как способ выживания (например, в условиях длительного татаро-монгольского господства).
Те или иные защитные механизмы представляют своего рода принципы ответного поведения и проявляются в двух вариантах. Один из них — активный путь, он нацелен на изменение
окружающей среды и
приспособление ее к себе. Другой предполагает сохранение среды и приспособление себя к ней. Первый принцип наиболее полно реализуется в западноевропейской культуре. В русской ментальности на глубинном психологическом уровне реализуется второй принцип, внешне проявляющийся в форме терпения. Как отмечается в книге «О русском национальном характере», — это наш способ ответа на внешние обстоятельства, наш способ существования в мире [10].
Ситуация в России в конце
минувшего века на сложнейшем
этапе «первоначального
накопления капитала» отличалась многими экономическими
катаклизмами, крайне высокой степенью социальной
напряженности. Однако
гражданская война страну миновала. Одна из глубинных
причин мирной эволюции
государства - терпеливость россиян. Они смогли в течение ряда лет выдержать ситуацию, когда полки магазинов опустели, а уровень личных доходов резко упал. Сравнительно мирная обстановка, эволюционный
вариант дал обществу
возможность за десять лет реформирования создать основы рыночной системы.
Полярные установки в ментальности россиян, способность к решительным действиям в критических ситуациях — очевидно, этим психологическим феноменом можно объяснить тот факт, что наши
сограждане, не обладая «рыночным» менталитетом и потеряв большинство навыков рыночного поведения в течение большей части ХХ века, смогли в ходе первого десятилетия реформ создать новое качество жизни. По всей стране сформировался потребительский рынок, по своим параметрам приближающийся к системе торгового обеспечения промышленно развитых стран мира.
Взрослое население страны, в большинстве своем видевшее на протяжении десятилетий лишь дефицит и пустые полки в магазинах, вряд ли могло предполагать, что при своей жизни попадет в мир западного консюмеризма — другими словами, в «общество потребления» и сможет когда-нибудь получить обилие товаров со всего мира в магазинах на своих улицах.
В значительной степени положение в стране изменилось столь существенно благодаря также тому, что российский этнос неоднороден, он столь же контрастен, как это свойственно российскому менталитету. Новые потребности жизни активизировали формирование слоев предпринимателей, которые, преследуя прежде всего личную выгоду, смогли создать в кратчайший срок нынешнее обилие предлагаемых благ.
Формирование российского предпринимательства, постепенное вызревание экономического мировоззрения населения (в чем огромную роль должна сыграть продуманная стратегия СМИ), возрастание роли интеллигенции, более активное подключение России к системе международной экономической информации - все это может оказаться благоприятной предпосылкой как в позитивной эволюции национального менталитета, так и в становлении современных форм экономической жизни в России.
Литература
1. Бутенко А.П., Колесниченко Ю.В. Менталитет россиян и евразийство: их сущность и общественно-политический смысл // Социологические исследования. 1996. № 5. С. 94.
2. Грошев И.В. Экономические реформы России через призму русской ментальности // Социально-гуманитарные знания. 2000. № 6. С. 28, 29.
3. Силкина Н.В. Влияние национального менталитета на развитие предпринимательской деятельности в России // В кн.: Православие и Россия. Прошлое, настоящее и будущее. Томск, 1998. С. 238.
4. Грошев И.В. Указ. соч. С. 42.
5. Павлов И.О. О русском уме // Литературная газета. 1991. 31 июля.
6. Великий лентяй или великий затейник: готов ли русский человек к рынку? // В кн.: Хохряков Г. Русские. Кто мы? М., 1993. С. 95.
7. Бердяев Н.А. Русская идея // Вопросы философии . 1990. № 1.
С. 78, 80.
8. Вышеславцев Б.П. Русский национальный характер // Вопросы философии. 1995. № 6. С. 112, 114.
9. Лихачев Д.С. О национальном характере русских // Вопросы философии. 1990. № 4. С. 3-5.
10. Касьянова К.А. О русском национальном характере. М., 1994.
С. 112.
