CC BY
60
УДК 321
doi: 10.18097/1994-0866-2015-0-8-111-118
Континентальные цивилизации на международном уровне © Нямаахуугийн Батжаргал
профессор-советник Института иностранных языков Монгольского государственого университета науки и технологий, председатель совета директоров Центра исследований разума «НГО», правовед, мастер-политолог
Бага тойруу 34, Сухэ-Баторский район, г. Улан-Батор, 14191, Монголия, тел. +710-976-11-324590, http://www.must.edu.mn
E-mail: intel_bat@ yahoo.com, mon_mind_study@ yahoo.com
Евразийская политика континентальна, в этом она не сравнима с атлантической политикой Европы, так как существует большая разница между континентами и заокеанским пространством. Каждый момент времени ХХ1 в. ведет к колоссальным перспективам цивилизации огромного Евразийского континента. Эта историческая идея (процесс) сосуществовала с нами во все времена, на протяжении всего двадцатого века и подтверждалась своей правдивостью в человеческой жизни в период возрождения каждой евразийской империи. В будущем евразийство сыграет огромную роль в определении развития всего мира и внесет значительный вклад в его процветание и возрождение. Для российского евроазийства характерен перевод евразийской континентальности из сугубо географической в духовно-культурную плоскость.
Ключевые слова: Евразия, Евразийская концепция, геополитика, неоевразийство, континентальная политика, новая модель сотрудничества, интеграционный процесс, цивилизационная значимость.
Continental Civilizations and Cultures on the International Level Nyamaahuugiyn Batjargal
Consulting Professor of the Institute for International Linguistics MUST, Head of the Board of Directors of
Intellectual Study Center NGO, Lawyer, Political Scientist and Master
Mongolian University of Science and Technology, Main Campus of the MUST
Baga Toiruu 34, Sukhbaatar District, P.O. Box 46/520, Ulaanbaatar, Mongolia
Phone: +976-11-324590, http://www.must.edu.mn
Eurasian policy is continental and it is impossible to compare it with the Euro-Atlantic policy. Through every single moment of ХХ1 century, the civilization and culture of the great Eurasian continent is being impressively driven to its promissing future. This historical idea co-existed with through at all the times and the whole XX century, and it was proved every time that Eurasian empires magnificently demonstrated their renaissance. In the future, Eurasia will lead the international development in variety of aspects, and massively contribute on the global prosperities. Russian Eurasian idea pays more attention rather to mental, cultural aspects than to geographical ones.
Keywords: Eurasia, Eurasian concept, geopolitics, neo-eurasim, continental policy, new model of integration, and significant of civilization.
Обитавший в степях Центральной Азии кочевой скотоводческий народ первым в истории мира создал империю гуннов (или сюнну), просуществовавшую на протяжении периода I в. до н. э. — I в. н. э. На рубеже III—II вв. до н. э. империя гуннов объединила многие этносы Центральной Азии, Южной Сибири и Дальнего Востока, кочевники образовали племенные союзы, которые являлись первыми мощными степными империями Евразии. На наш взгляд, эти события и стали начальным этапом евразийской длительной цивилизации.
Начало агрессивной политики гуннов в этом регионе следует относить к III в. В историографии отмечается, что гунны появились не ранее V в. до н. э., когда их набеги на оседлое население северного Китая побудили китайцев начать строительство отдельных укреплений, которые впоследствии были объединены в Великую китайскую стену. После распада своей империи гунны распределились по племенам и существовали до возникновения Тюркской империи (V в. н. э), постепенно присоединяясь к тюркам.
Империя гуннов [Крадин Н. Н. Империя Хунну. Владивосток: Дальнаука, 1996. 164 с. 2-е изд. пе-рераб. и доп. М.: Логос, 2001/2002. 312 с.] была первым в Центральной Азии крупным политическим объединением. История свидетельствует, что Великая евразийская степь после гуннов трижды объединялась с Тюркской, Монгольской и Российской империями, и каждый раз утрата рубежных ком-
муникационных функций (транзитной торговли и др.) приводила к гибели империй. Например, Монгольская империя обеспечивала торговые коммуникации между Востоком и Западом. Путь из Хан-Балыка (Пекина) был проложен в золотую ордынскую столицу Сарай и далее к черноморским торговым факториям, проданным опытным генуэзским и венецианским купцам, выступавшим посредниками в торговле с Европой. Таким образом, геополитическая задача контроля евразийского пространства в прошлом была обусловлена и ее геоэкономической функцией — сохранением транзитной торговли между Востоком и Западом.
В результате этнических контактов рождаются новые народы. В Евразийской концепции борьбы Леса и Степи особое внимание уделяется границе. Здесь просматривается аналогия с фундаментальными понятиями геополитики борьбы Суши и Моря, граница которых — «береговая зона» — служит их синтезом, форпостом освоения, включая колонизацию, заселение, хозяйственное освоение и изменение природной среды. В империях Хунну, Турции, Монголии главной опорой были монголы (степные кочевники Центральной Азии). Евразиец П. Н. Савицкий (1895-1968)1 об этом писал: «Прежде всего укажем следующее: без «татарщины» не было бы России. Если сопряжение восточного славянства с туранством есть основной факт русской истории, если трудно найти великоруса, в жилах которого так или иначе не текла бы и туранская кровь, и если та же туранская кровь (от древних степных кочевников) в значительной мере течет и в жилах малороссов, то совершенно ясно, что для правильного национального самосознания нам, русским, необходимо учитывать наличность в нас туранского элемента, необходимо изучать наших туранских братьев».
Создатели евразийства филолог и историк князь Н. С. Трубецкой (1890-1938)2, географ и геополитик П. Н. Савицкий (1895-1968), сын великого русского ученого-естествоиспытателя историк Г. В. Вернадский (1877-1973) [Вернадский В. И. Избранные труды по истории науки. М.: Наука, 1981. 360 с.], философ и православный богослов Г. В. Флоровский (1893-1979)3, историк и философ права Н. Н. Алексеев (1879-1964)4 и другие интерпретировали Россию как самодостаточный культурно-исторический «континент». В основе евразийской доктрины лежат представления о России как об особом целостном культурно-географическом пространстве — «континенте Евразии» — наряду с собственно Европой и Азией. В результате многовекового движения на Восток Россия ассимилировала многие местные народы и приобрела новую социокультурную идентичность. Россия стала ни европейской и ни азиатской страной, а евразийским суперэтносом-государством. Петр Николаевич Савицкий так формулировал истоки Евразийской геополитической концепции: «Скажем прямо: на пространстве всемирной истории западноевропейскому ощущению моря, хотя и полярное, противостоит единственное монгольское ощущение континента: между тем в русских «землепроходцах», в размахе русских завоеваний и освоений — тот же дух, то же ощущение континента». Ученый подчеркивает особенности формирования России — Евразии: «Прежде всего укажем следующее: без «татарщины» не было бы России... Великое счастье Руси, что в момент, когда в силу внутреннего разложения она должна была пасть, она досталась татарам, и никому другому. Татары — нейтральная культурная среда, принимавшая «всяческих богов»... Если бы ее взял Запад, он вынул бы из нее душу...».
В конце XVIII в. вся территория Приднестровья (а в начале XIX в. Бессарабия с городом Бендеры и селом Кицканы) вошла в состав России и оставалась в ее составе вплоть до 1917 г. По мнению основоположника евразийства русского эмигранта Николая Трубецкого5, историческая Россия стала преемницей монархии Чингисхана. По его словам, распространение власти Москвы на значительные территории, некогда подвластные Орде, означали не что иное как «замену ордынского хана московским царем и перенесение ордынской ставки в Москву». Трубецкой считал, что этот процесс продолжался вплоть до 90-х гг. XX в., когда к СССР были присоединены Хива и Бухара, сохранявшие формальную самостоятельность от российских императоров, и когда на территории Монголии (спутниковой страны) была провозглашена социалистическая республика.
Распад Советского Союза оказался «величайшей геополитической катастрофой» ХХ в., ввергшей страну в цивилизационный кризис. Ошибочная политика бывшего президента РФ Б. Ельцина вызвала
1 Савицкий П. Н. Континент Евразия. — М.: Аграф, 1997, http://www.portal-slovo.ru
2 Трубецкой Н. С. Наследие Чингисхана. — М., 1999.
3 Флоровский Г. В. Евразийский соблазн. http://shaftseals.ru/florovsky/evraziistvo.html
4 Алексеев Н. Н. Русский народ и государство. — М.: Аграф, 1988.
5 Трубецкой Н. С. Наследие Чингисхана. — М., 1999.
масштабные экономические и социальные потрясения (посторонний атлантический политик1). Б. Ельцин терял время, отдаляясь от традиционной Концепции евразийства и «исторически испытанных друзей». Россия эту свою ошибку исправила вовремя. Современная Россия занимает ведущую роль в проведении политики евразийства. Это есть основная гарантия реализации самой преспектив-ной концепции — объединения Евразии.
1. Евразийская концепция
Опубликованная в «Известиях» 4 октября 2011 г. статья Владимира Путина «Новый интеграционный проект для Евразии — будущее, которое рождается сегодня» оказалась в фокусе внимания экспертов и журналистов. «Мы предлагаем модель мощного наднационального объединения, способного стать одним из полюсов современного мира и при этом играть роль эффективной «связки» между Европой и динамичным Азиатско-Тихоокеанским регионом», — пишет тогдашний премьер-министр Владимир Путин. Сама по себе постановка такой задачи интересна. И, наверное, ее можно было бы всячески приветствовать, если бы не один нюанс. Вокруг каких ценностей и каких целей будет возникать этот «полюс»?
Нам видны евразийские перспективы возрождения всех стран этого региона и далее всего мира. Предстоящее пятое объединение Евразии будет резким поворотом к прогрессу.
В основе цивилизаций, как считает И. Б. Орлова2, лежат три вида системообразующих связей: пространственные, простирающиеся на особенности природной среды, ландшафта; временные, формирующие общность исторического бытия, традиций, исторической памяти, широко понимаемой культуры, языка; социальные и социально-психологические, цементирующие суперэтническую общность при помощи формирования сопоставимых ценностно-нормативных механизмов, субъективного осознания общности, самоидентификации людей. В соответствии с этим определением Евразия, представляющая собой особую географическую, этническую, культурно-историческую целостность, может быть классифицирована как культурно-историческая система или евразийская цивилизация.
Академик Н. Н. Моисеев3 рассматривает цивилизацию как «совокупность форм существования человека на Земле, совокупность особенностей его активной деятельности, его духовного мира, его взаимоотношений с Природой, с другими людьми...».
Евразийская цивилизация — исторически изменчивая целостность, имеющая индоевропейские истоки и в настоящее время представляющая собой единство славянской, тюрко-монгольской и хунн-ской, арктической субцивилизаций. Это единство образовалось в результате многовековых взаимосвязей, совместной жизнедеятельности разных народов, сформировав многие общие черты их хозяйственной и культурной жизни, а также ментальности.
Н. А. Назарбаев4 подчеркнул: «Евразийская идея как теория была рождена в прошлом веке. Но уверен, что Евразийская идея как практика организации новой жизни будет воплощена в этом веке. Евразийство — одна из главных идей XXI века».
2. Современная действительность Евразии
Важную роль в гармонизации жизни мирового социума XXI в. призваны сыграть народы Евразийской цивилизации, геополитическим ядром которой стали Россия и Китай, представляющие собой центральное звено в объединении культур Запада и Востока.
В 2014 г. состоялся визит в Монголию Си Цзяньпина: «Это первый за 11 лет визит главы китайского государства в Монголию, а также второй специальный визит Си Цзяньпина в отдельное государство в качестве председателя КНР». По словам лидера КНР, это был «визит к родственникам и друзьям».
«Мы будем и в дальнейшем придерживаться внешней политики развития добрососедских отношений и партнерства с окружающими нас странами, которая принесет им гармонию, безопасность и процветание, — сказал Си Цзяньпин, — Мы будем настаивать на курсе дружбы, искренности, взаимной выгоды и инклюзивности в дипломатии соседства».
В ходе визита две страны решили продвигать создание зоны трансграничного экономического со-
1 Американская стратегия XXI века // Атлантическая стратегия США..3ys.ru/amerikanskaya-strategiya-...
2 Орлова И. Б. Евразийская цивилизация. Социально-историческая ретроспектива и перспектива. М.: Норма, 1998. 280 с.
3 Моисеев Н. Н. Судьба цивилизации. Путь Разума. М.: Языки рус. культуры, 2000. 224 с.
4 Назарбаев Н. А. В сердце Евразии. Астана: Атамура, 2005.
трудничества. Кроме того, Китай и Монголия вывели свои отношения на уровень всестороннего стратегического партнерства. Очевидно, что у этого знаменательного визита лидера Китая в Монголию есть свои причины.
Си Цзяньпин, придя к власти в Китае, принял стратегию «Экономическая полоса Шелкового пути» и «Морской шелковый путь XXI века»1. Первая стратегия в основном ориентируется на Центральную Азию и Ближний Восток, а вторая направлена на Юго-Восточную Азию и Южную Азию. Это охватывает Евразию в целом. Не случайно также и то, что через неделю после визита Си Цзянь-пина Монголию посетил президент РФ В. В. Путин. Более того, перед саммитом ШОС, 11 сентября, в Душанбе состоялась встреча глав Китая, России и Монголии, которая стала первой многосторонней встречей между этими тремя государствами. Это свидетельствует о том, насколько важно сейчас региональное сотрудничество и для Монголии, и для России, и для КНР.
Для Монголии порты в Северном и Северо-Восточном Китае являются ближайшими и фактически единственными доступами к морю. Для России развитие Дальнего Востока — важная государственная стратегия, тем более что в условиях западных санкций ей все больше требуется экономическая поддержка Китая. Последний, в свою очередь, тоже реализует важную стратегию — «восстановление старой северо-восточной промышленной базы» на северо-востоке страны, граничащем с Дальним Востоком России и Монголией. Поэтому у трех стран есть заметное пересечение в сфере регионального сотрудничества. В результате во время встречи глав трех стран Си Цзяньпин отметил, что китайская сторона соединит «экономическую полосу Шелкового пути» Китая с Транссибирской магистралью России и инициативой «Степного пути» Монголии, а также создаст китайско-российско-монгольский экономический коридор. Это еще одна идея китайских лидеров о международном сотрудничестве на территории Евразии. Она показывает, что пространство проекта «Экономическая полоса Шелкового пути» будет расширяться, ее содержание включит не только китайско-среднеазиатское сотрудничество в северо-западном направлении, но и китайско-российско-монгольское сотрудничество в северо-восточном направлении.
Диалог между главами Китая, России и Монголии вне Центральной Азии открыл новую модель сотрудничества Северо-Восточной Азии2. Сотрудничество между этими странами показывает переворот в международной политике в новой обстановке. Направление этого переворота прозвучало в речи участников диалога следующим образом.
Президент Монголии Ц. Элбэгдорж считает, что «Монголия имеет уникальное географическое расположение. Это единственная в мире страна, граничащая только с Китаем и Россией. Концепция внешней политики Монголии в качестве первоочередной задачи определяет дружественные отношения с двумя соседями. Думаю, для Монголии существуют две истины: во-первых, мы — соседи. Это бесспорная истина. Во-вторых, раз мы соседи, то у нас постоянно возникают вопросы, которые надо решать. Поэтому все эти вопросы мы должны решать с учетом интересов своего народа и с учетом интересов стран-соседей. Вообще равноправные отношения со всеми странами мира и есть политика Монголии... Монголия лежит на пути, соединяющем страны АТР и Европы. Самый короткий путь из Азии в Европу проходит через Монголию. Поистине в этом направлении для Монголии, России, Китая открываются огромные возможности. А пока мы эти возможности полностью не сумели использовать. У нас в железнодорожной отрасли используются старые советские стандарты колеи. У Монголии два соседа, поэтому она должна думать об их интересах. Но и у Монголии есть свои интересы. Железнодорожная колея, параллельная существующим железнодорожным линиям, должна им соответствовать. А дороги от месторождений могут иметь и другую ширину, это решается правительством через внесение вопроса в ВГХ, который уже рассматривал этот вопрос. У нас двое соседей, у каждого своя ширина колеи, поэтому мы должны вести гибкую политику. Все это должно быть отражено детально в государственной железнодорожной политике. У нас открытая система, мы не скрывали теневые стороны и недостатки, все аспекты проблемы наши граждане обсуждают открыто, все выражают свою точку зрения. Может быть, поэтому иногда мы теряем время. Но, и теряя время, мы тем не менее обсуждаем эти решения, которые получают гарантию исполнения, становятся всем понятны — в этом и преимущество. Инициатива «Шелкового пути» активно обсуждается среди нашего населения и уже реализуется. Из истории видно, что Монголия и Китай сыграли самую большую
Фань Сюэсун: Китай и Монголия: новый уровень стратегического партнерства МГИМО. mgimo.ru/news/experts/document...
2 Орос, Монгол, Хятадын гурвалжин:polit.mn/content/52587.htm
роль в «Шелковом пути» и сегодня без Монголии и Китая нельзя представить этот проект. Мы с Китаем имеем границу протяженностью 4 710 км. Однако Монголия серьезно отстает от ряда стран в вопросе строительства железнодорожных и автомобильных дорог, газо- и нефтепроводов. К тому же Монголия может производить и экспортировать электроэнергию...».
Си Цзяньпин отметил, что стратегия развития трех стран в большей степени совпадает. В России и Монголии китайская инициатива создания экономического пояса вдоль «Шелкового пути» встречена с одобрением. Существует возможность объединения инициативы российской стороны о трансевра-зийской железнодорожной магистрали и инициативы монгольской стороны о «Степной дороге», создания экономического коридора Китай — Россия — Монголия. Он предложил также исследовать возможность строительства трехсторонней трансграничной электрической сети и др.
Следующей стадией сотрудничества трех стран после диалогов стали состоявшиеся на днях российско-монгольско-китайские консультации на уровне заместителей министров иностранных дел. Россией была отмечена удовлетворенность динамичным развитием связей с Китаем и Монголией. «Объединяют протяженные границы, богатые исторические традиции, крепкая дружба народов, огромный потенциал и широкие перспективы практического сотрудничества, близость подходов к международным делам», — заявил заместитель главы МИД РФ Игорь Моргулов. В России удовлетворены динамичным развитием связей с Китаем и с Монголией, которых мы рассматриваем не только как наших ближайших соседей, но и как испытанных и надежных друзей. Консультации заместителей министров проводились во исполнение и в развитие договоренностей руководителей. Был обсужден широкий круг вопросов взаимодействия в торгово-экономической, гуманитарной и внешнеполитической областях и разработки конкретных проектов сторон и с Россией, Китаем и Монголией. Прежде всего это железная и автомобильная дороги, газопровод и поставки электроэнергии.
Все вышеперечисленное, несомненно, подтверждение тому, что «тепловоз» великой цивилизации Евразии уже тронулся.
На состоявшейся в Душанбе трехсторонней встрече российский лидер обратился к монгольскому коллеге с благодарностью за инициативу встречи в таком формате и вновь пригласил председателя КНР и президента Монголии посетить Москву во время торжественных мероприятий, посвященных 70-летию Победы в Великой Отечественной войне. Естественно, географическая близость Монголии, России и Китая определяет эволюционные процессы внешней политики на международной арене, и которые смогут послужить примером для других стран данного региона.
Можно с уверенностью утверждать, что международные связи Монголии, России и Китае являются официальным доказательством и становятся гарантией реализации всех евразийских преспектив, которые смогут сплотить вокруг себя мощные государства. Коротко остановимся на некоторых из них:
Китай имеет веские причины для сотрудничества с Монголией, одна из них — общая протяженная граница. Монголия экспортирует большую часть своего угля и меди в Китай. В 2014 г. в Китае планировалось импортировать около 300 миллионов тонн угля, 1/10 часть которого — из Монголии. По данным Info Mongolia, три монгольские угледобывающие компании подписали меморандум, обеспечивающий экспорт 1 млрд т угля китайской корпорации Shenhua Energy Group в ближайшие 20 лет. Китай был крупнейшим инвестором и торговым партнером Монголии в последние десять лет. Объем двухсторонней торговли вырос до $6 млрд в 2013 г. (в 1994 г. всего $120 млн), что составляет более половины общего объема внешней торговли Монголии. В рамках достигнутых договоренностей было решено объединить усилия по углублению сотрудничества в области развития транспортно-логистической системы, ориентированной на предоставление качественных и конкурентоспособных услуг в рамках ЕЭП.
По южному потоку Россия будет качать до 63 млрд кубометров газа в год. Трубопровод планировали проложить по дну Черного моря и вывести на сушу в болгарском порту Варна. Теперь те же объемы предполагается прокачивать по трубопроводу, который выйдет на сушу в Турции. Из них 14 млрд Турция будет оставлять себе, а остальное направлять в Европу. С 1 января 2015 г. Москва понизила на 6 процентов цену на природный газ для потребителей в Турции. Российско-турецкий двухсторонний товарооборот к 2023 г. будет повышаться до 100 млрд долларов.
Капиталовложения китайских инвесторов в РФ к 2020 году могут вырасти в 7 раз (в 2013 г. их объем составил $4,08 млрд). Будет увеличиваться товарооборот к 2015 г. до $100 млрд, а к 2020 г. — до $200 млрд. Только на российской территории объем инвестиций в создание объектов добычи и транспортировки газа составит $55 млрд. На востоке России будет создана масштабная газовая инфраструктура.
Только через три азиатские страны (Россия, Китай, Монголия) будет осуществляться значительная часть международной перевозки. И только в этой одной сфере сотрудничества создастся Евразийский коридор, который будет служить для всей мирной цивилизации.
Сегодня в научной и научно-популярной литературе часто звучит термин «азиатизация». Он обозначает идею, что в современном мире главенствующие позиции с нарастающей силой начинает занимать азиатский континент. Процесс этот очевиден и отчасти закономерен. Прежде ведущую роль в мире занимали европейские государства, а именно Запад представлял собой центр мировой политики, экономики и культуры. В исторической науке такое явление получило название «европоцентризм». К началу XXI в. приоритет сместился в направлении Востока. Сегодня азиатские страны способны предлагать миру самые передовые технологии в промышленности, науке, технике, культуре. Данный фактор в совокупности с «благоприятной ментальностью» азиатского народа (его трудолюбие, стремление к постоянному развитию) определяет цивилизационную значимость Азиатского региона на самом высоком уровне.
В современном мире взаимный интерес государств друг к другу усиливается, особенно в Азиатском регионе. Это связано с необходимостью развивать отношения международного сотрудничества на новом уровне. Для России в силу территориального соседства постоянными внешнеполитическими партнерами в Азии были и будут Монголия и Китай. Россия и Китай играют ведущую роль в интеграционных процессах на евразийском пространстве, что имеет также особое значение и для их культурно-цивилизационного, научно-образовательного и хозяйственно-экономического развития, повышает их международный авторитет и безопасность. Это, безусловно, стимулирует дальнейшую отработку интеграционных инструментов и механизмов, а также соответствующие научные исследования в различных областях, прежде всего в истории, геополитике и политологии в целом.
Литература
1. Амар А. Монголын товч туух. — Улаанбаатар, 1989. — С. 189-207.
2. Бира Ш. Нууц товчоо бол Монголын туух ба бичгийн соёлын агуу их дурсгал мон // Бира Ш. Монголын туух, соёл, туух бичлэгийн судалгаа. — Улаанбаатар, 2001. — С. 146-156.
3. Бира Ш. Чингисийн «Их засаг» хуулийн талаарх суулийн уеийн судалгааны дунгээс // Бира Ш. Монголын туух, соёл, туух бичлэгийн судалгаа. — Улаанбаатар, 2001. — С. 256-262.
4. Богд баатар Биеэр дайлсан тэмдэглэл. — Улаанбаатар, 2010. — 222 с.
5. Горелик М. В. Ранний монгольский доспех IX — первая половина XIV в. // Археология, этнография и антропология Монголии. — Новосибирск, 1987. — 35 с.
6. Гумилев П. Н. Ритмы Евразии. — СПб., 2003. — 34 с.
7. Давыдова А. В. Иволгинское городище // Археологические памятники сюнну. Вып. 1. — СПб.: Фонд «Азиатика», 1995. — 287 с.
8. Давыдова А. В. Иволгинский могильник // Археологические памятники сюнну. Вып. 2. — СПб.: Петербургское востоковедение, 1996. — 176 с.
9. Дугин А. Основы геополитики. Геополитическое будущее России. — М.: АРКТОГЕЯ-центр, 1999. — 928 с.
10. Жалан-Аажав С. Халх журам бол монголын хууль цаазны эртний дурсгалт бичиг («Халха Джирум» — памятник древнего монгольского права). — Улаанбаатар, 1958. — 115 с.
11. Жугдэр Ч. XV-XVШ зууны Монголын нийгэм-улс тор, гун ухааны сэтгэлгээний хогжлийн тойм. — Улаанбаатар, 1984. — 112 с.
12. Жугдэр Ч. Монголд феодализм тогтох уейин нийгэм-улс тор, гун ухааны сэтгэлгээ (эртнээс XIV зуун хуртэл). — Улаанбаатар, 2002. — 258 с.
13. Ишжамц Н. Монголд нэгдсэн тор байгуулагдаж монголд феодализм бурэлдэн тогтсон нь (Создание единого государства и становление феодализма в Монголии). — Улаанбаатар, 2002. — 193 с.
14. Коновалов П. Б. Хунну в Забайкалье (погребальные памятники). — Улан-Удэ: Бурят. кн. изд-во, 1976. — 248 с.
15. Крадин Н. Н. Империя Хунну. — М.: Логос, 2002. — 312 с.
16. Лувсандорж Ш. Монголын нэгдсэн улс байгуулагдаж тер ёс бурэн утгаараа телевшсен нь. — Улаанбаатар, 2000. — 54 с.
17. Лувсанданзан. Алтан товч. — Улаанбаатар, 1990. — 192 с.
18. Марко Поло. Орчлонгийн элдэв сонин. — Улаанбаатар, 1987. — 163 с.
19. Майдар Д. Чингис хаан ба Монголын их гурэн. — Улаанбаатар, 1990. — 164 с.
20. Миняев С. С. Кочевники Азии и эпоха сюнну // Взаимодействие древних культур и цивилизаций и ритмы культуро-генеза. — СПб., 1994. — С. 64-66.
21. Овчинникова Б. Б. Взаимодействие культур в регионе расселения древних тюрок в У!^ вв. // Взаимодействие культур и цивилизаций. В честь юбилея В. М. Массона. — СПб., 2000. — С. 216-225.
22. Памятники культуры древних тюрок в Южной Сибири и Центральной Азии: сб. науч. тр. — Новосибирск, 1999. — 170 с.
23. Пржевальский Н.М. Монголия и страна тангугов. — М., 1946. — 287 с.
24. Пэрлээ X. Хятан нар тэдний монголчуудтай холбогдсон нь. — Улаанбаатар, 1959. — 117 с.
25. Пэрлээ X Монголын хувьсгалын омнох туух бичлэгийн асуудал (Вопросы дореволюционной монгольской историо-
графии). — Улаанбаатар, 1958. — 45 с.
26. Пэрлээ X. Монгол тумний гарлыг тамгаар хайж судлах нь. — Улаанбаатар, 1976. — 267 с.
27. Савицкий П. Н. Ритмы монгольского мира // Русский разлив. Арабески истории: альманах. — Сер. II. Свод Bibliotheca Gumilevica. — М., 1996. — Вып. 31. — С. 574-616.
28. Савицкий П.Н. Географические и геополитические основы евразийства // Русский мир: сб. — СПб., 2003. — С. 808809.
29. Самозванцев А. М. «Артхашастра» Каутильи и проблема индийского государства // Древность: историческое знание и специфика источника. — М., 2000. — С. 115-120.
30. Санждорж М. Халхад Хятадын худалдаа, менте хуртэл нэвтрэн хегжсеннь. — Улаанбаатар, 1963. — 108 с.
31. Трепавлов В. В. Система крыльев в Монгольской империи XIII в. // История и культура народов Центральной Азии. — Улан-Удэ, 1993. — С. 10-23.
32. Успенский В. JI. Соперничество потомков Чингис-хана и Хасара в XIII-XIX вв. // Тюркские и монгольские письменные памятники. Текстологические и культуроведческие аспекты исследования. — М., 1992. — С. 102-109.
33. Шереметьев П. Б. Перевод с права мунгальского и калмыцкого народов // Опыт трудов Российского вольного общества при Императорском Московском университете. — М., 1771. — Т. III. — С. 216-279.
34. Юанъ-чао ми-ши. Секретная история монголов. — М., 1962. — Т. 1. — С. 89.
35. «Юанъ-чао ми-ши» и первое полное русское издание текста и перевода этого памятника / публ. М. Ф. Чигринского, консультант И. В. Кульганек // Страны и народы Востока. — СПб., 1998. — Вып. XXIX. — С. 71-104.
36. Якубовский А. Ю. Монгольская империя // Исторический журнал. — 1940. — № 3. — С. 87-98.
37. Якубовский А. Ю. Из истории изучения монголов периода XI-XII вв. // Очерки по истории русского монголоведения. — М., 1953. — 204 с.
References
1. Amar A. Mongolyn tovch tuukh. Ulaanbaatar, 1989. Pp. 189-207. (Mong.)
2. Bira Sh. Nuuts tovchoo bol Mongolyn tuukh ba bichgiin soelyn aguu ikh dursgal mon. Bira Sh. Mongolyn tuukh, soel, tuukh bichlegiin sudalgaa. Ulaanbaatar, 2001. Pp. 146-156. (Mong.)
3. Bira Sh. Chingisiin «Ikh zasag» khuuliin talaarkh suuliin ueiin sudalgaany dungees. Bira Sh. Mongolyn tuukh, soel, tuukh bichlegiin sudalgaa. Ulaanbaatar, 2001. Pp. 256-262. (Mong.)
4. Bogd baatar Bieer dailsan temdeglel. Ulaanbaatar, 2010. 222 p. (Mong.)
5. Gorelik M. V. Rannie mongol'skie dospekhi XIV — pervoi poloviny XV v. [Early Mongolian armor of the 14th — the first half of 15th century]. Arkheologiya, etnografiya i antropologiya Mongolii — Archaeology, Ethnology and Anthropology of Mongolia. Novosibirsk, 1987. 35 p.
6. Gumilev P. N. Ritmy Evrazii [Rhythms of Eurasia]. St Petersburg, 2003. 34 p.
7. Davydova A. V. Ivolginskoe gorodishche. Arkheologicheskie pamyatniki syunnu [Ivolginsky settlement. Archaeological sites of the Xiongnu]. St Petersburg: Fund «Aziatika», 1995. V. 1. 287 p.
8. Davydova A. V. Ivolginskii mogil'nik. Arkheologicheskie pamyatniki syunnu [Ivolginsky burial. Archaeological sites of the Xiongnu]. St Petersburg: Peterburgskoe vostokovedenie, 1996. V. 2. 176 p.
9. Dugin A. Osnovy geopolitiki. Geopoliticheskoe budushchee Rossii [Basics of geopolitics. The geopolitical future of Russia]. Moscow: ARKTOGEYa-tsentr, 1999. 928 p.
10. Zhalan-Aazhav S. Khalkh zhuram bol mongolyn khuul' tsaazny ertnii dursgalt bichig ["Khalkha Dzhirum" as a monument of ancient Mongolian law)]. Ulaanbaatar, 1958. 115 p. (Mong.)
11. Zhugder Ch. XV-XVIIIzuuny Mongolyn niigem-uls tor, gun ukhaany setgelgeenii khogzhliin toim. Ulaanbaatar, 1984. 112 p. (Mong.)
12. Zhugder Ch. Mongold feodalizm togtokh ueiin niigem-uls tor, gun ukhaany setgelgee (ertneesXIVzuun khurtel). Ulaanbaatar, 2002. 258 p. (Mong.)
13. Ishzhamts N. Mongold negdsen tor baiguulagdazh mongold feodalizm burelden togtson n' [Creation of a single state and the formation of feudalism in Mongolia]. Ulaanbaatar, 2002. 193 p. (Mong.)
14. Konovalov P. B. Khunnu v Zabaikal'e (pogrebal'nye pamyatniki) [The Xiongnu in Transbaikal Region (funerary monuments)]. Ulan-Ude: Buryat book publ., 1976. 248 p.
15. Kradin N. N. Imperiya Khunnu [The Xiongnu Empire]. Moscow: Logos, 2002. 312 p.
16. Luvsandorzh Sh. Mongolyn negdsen uls baiguulagdazh tor es byren utgaaraa tolovshson n'. Ulaanbaatar, 2000. 54 p. (Mong.)
17. Luvsandanzan. Altan tovch. Ulaanbaatar, 1990. 192 p. (Mong.)
18. Marko Polo. Orchlongiin eldev sonin. Ulaanbaatar, 1987. 163 p. (Mong.)
19. Maidar D. Chingis khaan ba Mongolyn ikh gyren. Ulaanbaatar, 1990. 164 p. (Mong.)
20. Minyaev S. S. Kochevniki Azii i epokha syunnu [Nomads of Asia and the Xiongnu epoch]. Vzaimodeistvie drevnikh kul'tur i tsivilizatsii i ritmy kul'turogeneza — Interaction of cultures and civilizations and cultural genesis rhythms. St Petersburg, 1994. Pp. 64-66.
21. Ovchinnikova B. B. Vzaimodeistvie kul'tur v regione rasseleniya drevnikh tyurok v VI-X vv. [Interaction of cultures in the region of ancient Turks settlement in 6th-10th centuries]. Vzaimodeistvie kul'tur i tsivilizatsii. V chest'yubileya V. M. Massona — Interaction of cultures and civilizations. In honor of V. M. Masson's anniversary. St Petersburg, 2000. Pp. 216-225.
22. Pamyatniki kul'tury drevnikh tyurok v Yuzhnoi Sibiri i Tsentral'noi Azii [Cultural monuments of ancient Turks in Southern Siberia and Central Asia]. Novosibirsk, 1999. 170 p.
23. Przheval'skii N. M. Mongoliya i strana tangugov [Mongolia and the Tangugs country]. Moscow, 1946. 287 p.
24. Perlee Kh. Khyatan nar tednii mongolchuudtai kholbogdson n'. Ulaanbaatar, 1959. 117 p. (Mong.)
25. Perlee Kh. Mongolyn khuv'sgalyn omnokh tuukh bichlegiin asuudal [Issues of prerevolutionary Mongolian historiography]. Ulaanbaatar, 1958. 45 p. (Mong.)
26. Perlee Kh. Mongol tumnii garlyg tamgaar khaizh sudlakh n'. Ulaanbaatar, 1976. 267 p. (Mong.)
27. Savitskii P. N. Ritmy mongol'skogo mira [Rhythms of Mongolian world]. Russkii razliv. Al'manakh «Arabeski istorii» — Russian flood. Almanac "Arabesques of History". Moscow, 1996. V. 31. Pp. 574-616.
28. Savitskii P. N. Geograficheskie i geopoliticheskie osnovy evraziistva [Geographical and geopolitical foundations of Eurasianism]. Russkii mir — Russian world. St Petersburg, 2003. Pp. 808-809.
29. Samozvantsev A. M. «Artkhashastra» Kautil'i i problema indiiskogo gosudarstva [Kautilya's "Arthashastra" and the problem of Indian State]. Drevnost': istoricheskoe znanie i spetsifika istochnika — Antiquity: historical knowledge and the specifics of source. Moscow, 2000. Pp. 115- 120.
30. Sanzhdorzh M. KhalkhadKhyatadyn khudaldaa, menge khyylel nevtren khegzhsenn'. Ulaanbaatar, 1963. 108 p. (Mong.)
31. Trepavlov V. V. Sistema kryl'ev v Mongol'skoi imperii XIII v. [The system of wings in the Mongol Empire of 13th century]. Istoriya i kul'tura narodov Tsentral'noi Azii — History and culture of the Central Asia peoples. Ulan-Ude, 1993. Pp. 10-23.
32. Uspenskii V. L. Sopernichestvo potomkov Chingis-khana i Khasara v XIII-XIX vv. [Competition of Genghis Khan's and Hazar's heirs in the 13th-19th centuries]. Tyurkskie i mongol'skie pis'mennye pamyatniki. Tekstologicheskie i kul'turovedcheskie aspekty issledovaniya — Turkic and Mongolian written monuments.Textual and cultural aspects of study. Moscow, 1992. Pp. 102109.
33. Sheremet'ev P. B. Perevod s prava mungal'skogo i kalmytskogo narodov [Translation from law of the Mungal and Kalmyk people]. Opyt trudov Rossiiskogo vol'nogo obshchestvapri Imperatorskom Moskovskom universitete — Proceedings of Russian Free Society under Imperial Moscow University. Moscow, 1771. V. 3. Pp. 216-279.
34. Yuan"-chao mi-shi. Sekretnaya istoriya mongolov [Yuan-chao mi-shi. The Secret History of the Mongols]. Moscow, 1962. V. 1. P. 89.
35. «Yuan"-chao mi-shi» i pervoe polnoe russkoe izdanie teksta i perevoda etogo pamyatnika ["Yuan-chao mi-shi" and the first complete Russian edition of this monument text and translation] Strany i narody Vostoka — Countries and peoples of the East. St Petersburg, 1998. V. 29. Pp. 71-104.
36. Yakubovskii A. Yu. Mongol'skaya imperiya [Mongol Empire]. Istoricheskii zhurnal — History journal. 1940. No. 3. Pp. 8798.
37. Yakubovskii A. Yu. Iz istorii izucheniya mongolov perioda XI-XII vv. [From the history of the Mongols study in the period of 11th-12th centuries]. Ocherkipo istorii russkogo mongolovedeniya — Essays on the History of Russian Mongolian studies.
