CC BY
42
КОНТЕКСТУАЛЬНАЯ СЕМАНТИЗАЦИЯ ФРАЗЕОЛОГИЗМОВ В УЧЕБНОМ СЛОВАРЕ
Е.И. Рогалева
Ключевые слова: учебная фразеография, коммуникативно -ориентированный словарь, семантизирующий контекст.
Keywords: training phraseography, communication-oriented dictionary, context for semantic interpretation.
Одной из современных фразеографических тенденций является поиск способов адекватного отражения коммуникативно -прагматических особенностей фразеологических единиц (ФЕ).
Наше исследование показало, что формат разработанных нами коммуникативно-ориентированных учебных фразеологических словарей [Рогалева, 2009а, 20096, 2009в, 2009г] позволяет более полно, чем в имеющихся отечественных учебных словарях [Волина, 2001; Ставская, 2002; Соболева, 2007; Ушакова, 2004; Розе, 2005; Волков, 2009], отразить особенности речевой реализации фразеологического значения в самых разных условиях текстового окружения ФЕ или фразеологического контекста. И здесь большую роль сыграл тщательный отбор и конструирование семантизирующих контекстов, отражающих «актуальные, жизненные проблемы и вызывающих у учащихся живую мысль, желание высказаться, спорить, не соглашаться, заставляющие их решать различного типа речевые задачи» [Щарнас, 1982, с. 460]. При этом мы отталкивались от исчерпывающего определения контекста, которое предлагает Е.А. Добрыднева: «Контекст - фрагмент текста (монологического, диалогического), в котором ФЕ выступает в тесной связи с другими элементами речи, и в котором с позиции говорящего гарантируется адекватная интерпретация адресатом фразеологического смысла» [Добрыднева, 2006, с. 265].
Также мы учитывали соотношение понятий «фразеологическое значение» и «контекст» [Шихова, 2009].
В подготовленном нами к печати «Детском фразеологическом словаре-тренажере» (ДФСТ) представлены три типа контекста, выделяемые В.Т. Бондаренко [Бондаренко, 2009, с. 14], который вслед за
А.В. Куниным, определяет информативный объем фразеологического
контекста как минимальный, но достаточный для включения ФЕ в текст.
Внутрифразовый фразеологический контекст, как отмечает
В.Т. Бондаренко, реализуется в границах одного предложения / высказывания. Актуализаторами фразеологической семантики здесь являются отдельные слова, группы слов, вступающие в синтаксические отношения с фразеологизмом [Бондаренко, 2009, с. 14], и, добавим, в определенные смысловые отношения с ним.
Внутрифразовый контекст, элементы которого повторяют компоненты описательного толкования ФЕ, обозначим как описательноопределяющий. В таком контексте фразеологизм может выступать в синтаксической позиции обобщающего «слова» при однородных членах, являющихся элементами «контекстуальной» дефиниции: Федот -свободный человек, ни от кого и ни от кого не зависит, словом -вольный казак <...>Ну, опять завел волынку: одно и то же повторяешь по сто раз, надоел уже! Связь фразеологизма и его лексических коррелятов устанавливается в рамках предложения и при помощи вводной конструкции, указывающей на источник информации: И писем от тебя пришло очень мало, как говорит почтальон Мышкин, -кот наплакал.
Разработка данных семантизирующих контекстов, в той или иной степени повторяющих дефиницию, является одним из перспективных направлений учебной фразеографии, так как повторная контекстуальная семантизация позволяет адресату преодолеть эмоциональный дискомфорт при чтении незнакомого текста.
Внутрифразовый контекст может быть и описательно-конкретизирующим, раскрывающим содержание, передаваемое фразеологизмом в конкретной ситуации.
Так, значение фразеологизма кот наплакал конкретизируется в рамках фразы количественно-именными сочетаниями со значением малого количества:
Сколько в миске молока? - Кот наплакал - два глотка.
Сколько кофе выпил шеф? - Кот наплакал - меньше всех.
... Значит, прибыль с февраля - кот наплакал - три рубля.
Фразеологизм от А до Я семантизируется в контексте перечислением действий, качеств субъекта, создающем представление о полноте, основательности его знаний, навыков:
Арифметику Илья изучил от А до Я:
Умножает без труда двести пять на триста два,
Вычитаем без проблем из двух тысяч триста семь,
Но делить с сестренкой груши очень трудно для Илюши.
***
Заявляет Лиза гордо: «Я почти что мастер спорта,
Знаю все от А до Я: как работает судья,
Как в кольцо забросить мяч, как сыграть ответный матч».
Жаль, что выбирает Лиза не спортзал, а телевизор.
Идентифицирующий внутрифразовый контекст может быть синонимическим или антонимическим.
Особенно часто внутрифразовая «семантизация» ФЕ осуществляется за счет его синонимов, расположенных по отношению к фразеологизму контактно или дистантно, стоящих в препозиции (Ну и умная же ты девочка - семи пядей во лбу. Если у вас пропал пульт от телевизора, затерялся дневник или любимый компакт-диск как в воду канул, - м ы быстро и эффективно организуем поиски) или постпозиции (Ты что, царь, в кошки-мышки со мной играешь, пытаешься схитрить? Надеемся, что и ты не растеряешься, когда нужно будет бить во все колокола, поднимать тревогу. Стали невнимательными, рассеянными - на уроке считают ворон).
Как актуализаторы фразеологической семантики во внутрифразо-вом контексте используются и антонимы (языковые и контекстуальные) с синтаксической поддержкой противопоставления (конструкции не..., а...; ..., а не ...): А вырабатываться воля начинает с того, что ты заставляешь себя писать не как курица лапой, а прикладываешь большие усилия, стараешься писать каллиграфическим почерком. Выходит, что наши успехи - не по щучьему веленью, а благодаря нашему труду. Трутни - это пчелы-бездельники, которые не работают, а бьют баклуши. А ведь тот, кто всегда точен и приходит вовремя, а не к шапочному разбору, имеет возможность выбирать.
На такие отношения фразеологизма и его текстового окружения указывает и Т.Е. Помыкалова в постпозиции или препозиции находятся лексемы, которые называют положительное качество характеризуемого человека, а анализируемая фразема выступает в некоторой оппозиции к ним. Эта семантическая оппозиция строится на противопоставлении положительного значения лексем и отрицательной смысловой части содержательного объема фразеологизма [Помыкалова, 2004, с. 85].
Наличие большого количества иллюстративного материала в ДФСТ позволяет подчеркнуто актуализировать определенные семы фразеологического значения, например, для фразеологизма заморить
червячка: Перед ужином пока заморю я червячка (С.Я. Маршак) - не основной прием пищи; Теперь-то заморить недурно червячка хотя бы с помощью холодного сверчка (Э. Ростан) - небольшое количество пищи. Или для фразеологизма отрезанный ломоть - семы ‘родители’, ‘родной дом’, ‘разрыв связей’: Я видел опять отца и мать, всю обстановку родного гнезда и с особой яркостью осознавал, что я - отрезанный ломоть навсегда и что возврата нет и не может быть... (Д.Н. Мамин-Сибиряк). Ср.: значение фразеологизма отрезанный ломоть - ‘человек, который отделился от семьи и не поддерживает с ней тесную связь’.
Формально к внутрифразовому можно отнести и контекст, ограниченный рамками предложения / высказывания и опирающийся на фоновые знания адресата, культурологическую или социокультуроло-гическую пресуппозиции, сосредоточенные в сфере детской литературы и оценочных стереотипов, утвердившихся в современном обществе:
В какой стране Гулливер был коломенской верстой - в стране великанов или в стране лилипутов?
Стать коломенской верстой Нужно Кольке быстро,
Ведь Наташа смотрит только На баскетболистов.
Аня хочет быть моделью,
Рост что надо у нее.
Бать коломенской верстою -Это модно, вот и все.
О «фразовом контексте» В.Т. Бондаренко говорит в случае употребления ФЕ как реплики в составе диалогического единства [Бондаренко, 2009, с. 14]. В нашем материале такую позицию часто занимают коммуникативные ФЕ со структурой предложения:
- Не пей, братец, козленочком станешь!
- Типун тебе на язык, сестрица Аленушка.
- Мать ужин готовит. Помоги ей воды из колодца принести.
- Моя хата с краю. Я с тамагочи играю.
Особенно часто в ДФСТ используется «сверхфразовый контекст» (макроконтекст), который определяется как отрезок текста, образующий вместе с ФЕ сложное синтаксическое целое (ССЦ) или абзац и воссоздающий конкретную ситуацию действительности или обстоятельство общения [Бондаренко, 2009, с. 14].
В сверхфразовом контексте используются те же способы экспликации значения ФЕ, что и во внутрифразовом.
В такой контекст может вводиться описательное толкование фразеологизма.
Я, Ленивица, любила проводить время без пользы. После встречи в лесу с дедушкой Морозко решила заняться самовоспитанием. Сначала научилась набирать текст на компьютере, а теперь профессионально занимаюсь компьютерной графикой - оформляю книги, журналы. У меня нет отбоя от клиентов и нет времени бить баклуши.
Имеются примеры лингводидактического разворачивания фразеологической семантики в рамках ССЦ, когда, обращаясь к читателю в интерактивном задании, автор переносит его в плоскость языковой теории, возвращая к дефиниции фразеологизма:
Спасибо, ты поработал на славу. А сейчас самое время - реально заморить червячка. Если ты хорошо разобрался в значении этого фразеологизма, то понимаешь, что мы с тобой не будем плотно завтракать, обедать или ужинать, а просто слегка перекусим бутербродами, чтобы смягчить чувство голода.
Возьми маленькое зеркальце и подойди к окну. Посмотрись в зеркальце, изобрази на лице растерянность, недоумение, непонимание, то есть проиллюстрируй значение фразеологизма смотреть как баран на новые ворота.
Актуализация фразеологической семантики за счет синонимов осуществляется в сверхфразовом контексте, как правило, в рамках контактно расположенной фразы: Умница! Прямо семи пядей во лбу! Опять ты, царь, со мной в кошки-мышки играешь. Зачем обманываешь? Ведь сам павлинов перевернул, вот они в слонов и превратились. Я, Стрекоза, била баклуши все лето. Попав на перевоспитание к Муравью, очень быстро отучилась бездельничать. Теперь я сама преподаю рукоделие в лесной школе. А Муравью спасибо за науку!
Сверхфразовая синонимическая семантизация ФЕ может сочетаться с внутрифразовой и усиливаться игровой аллюзией: например, в статье «Без царя в голове» - название города Г луповска, жители которого «все без царя в голове - несообразительные, ограниченные. Одним словом, глупые».
Конкретизирующие иллюстративные контексты в объеме сложного синтаксического целого или абзаца в занимательной форме представляют в ДФСТ одну из референтных ситуаций, к которой
применим фразеологизм, с достаточной для его идентификации полнотой. При этом фразеологизм задается инициальной автосеман-тической фразой ССЦ, за которой следует разворачивание ситуации употребления ФЕ: Возможно, в этом сезоне дед останется без репки, потому что у него семь пятниц на неделе. То он позовет внучку и Жучку, а бабку отправит домой, то снова вызовет бабку, а Жучку отправляет за кошкой. Приходит кошка - он просит уйти внучку. Мышке надоело ждать. Она хвостиком махнула и убежала в другую сказку.
В этом же типе фразеологического контекста ФЕ может выступать и в заключительной, резюмирующей фразе, к которой читателя подводит предшествующее описание ситуации, как, например, в статье «Смотреть со своей колокольни», где иллюстративные микротексты рассказывают об истреблении воробьев с целью сохранить урожай зерновых, после чего посевы страдают от насекомых, или об истреблении комаров, что приводит к гибели ящериц, кошек, нашествию крыс и эпидемии занесенной крысами чумы. Эти микротексты подытоживают фразы: Не должен человек смотреть со своей колокольни на природу; Вот что значит - смотреть со своей колокольни.
Несмотря на то, что исследования фразеологического контекста ограничиваются материалом от простого предложения до сверхфразового единства [Авдеева, 2006; Бондаренко, 2009; Доб-рыднева, 2006; Сергеева, 2009], учебный словарь допускает использование в качестве иллюстраций объемных текстов, включающих несколько сферхфразовых единств или абзацев, которые последовательно раскрывают значение фразеологизма, стоящего по отношению к такому «гиперконтексту» в препозиции, как например, в стихотворении М. Шаповаловой (ДФСТ):
Мамай прошел - все вверх тормашками: уставлен стол тарелками и чашками, здесь пировали, здесь - забили гол в окно (играли варвары в футбол).
Следующие четыре строфы передают картину беспорядка в бабушкиной квартире после отъезда гостей - внучек.
Как и в сверхфразовом контексте, фразеологизм может использоваться в резюмирующем, завершающем текст предложении, как, например, в статье ДФСТ «Расхлебывать кашу», где к читателю с просьбой помочь обращаются сказки (они ездили друг к другу в гости и так загостились, что перепутались, перемешались). Вот эту
кашу и должен теперь расхлебывать юный читатель. Или в статье «Вить веревки», где измученная командами окружающих избушка на курьих ножках возмущается в заключительных репликах полилога: «Вы что, ребята, веревки из меня вить надумали? Не получится! Если хотите знать, я почти что страус. Так что - всем привет! Я убегаю!».
Включение в словари таких фразеологических гиперконтекстов позволяет проиллюстрировать функционирование фразеологизма и в роли заголовка. Именно эта позиция привлекает все большее внимание исследователей коммуникативно-прагматических свойств и текстообразующего потенциала ФЕ. По наблюдениям А.Н. Зеленова, фразеологический оборот, выступая в роли заголовка (газетного), нередко оказывается более эффективным текстообразующим средством, чем слово, словосочетание и даже предложение. Текстообразующая роль заголовка-фразеологизма заключается в том, что он, как правило, является структурной и смысловой доминантой текста, во многом предопределяя его стилевую, эмоционально-экспрессивную тональность, а также жанровое своеобразие [Зеленов, 2007].
Иллюстративные тексты и тренировочные задания, в заголовки которых включены фразеологизмы, размещены в статьях ДФСТ «Садиться/сесть не в свои сани», «Стричь под одну гребенку», «Подкладывать/подложить свинью», «Как по щучьему веленью», «Коломенская верста».
Фразеологизм может включаться и в заголовок рубрики, объединяющий несколько текстов, например, в ДФСТ: «Анекдоты про людей без царя в голове» (статья «Без царя в голове»), «Первые ласточки: наблюдения, изобретения, открытия, достижения» (статья «Первая ласточка»), «Кому хоть кол на голове теши и как с этим бороться» (статья «Хоть кол на голове теши»), «Вертитесь ли вы как белка в колесе и как вы к этому относитесь?» (статья «Вертеться (крутиться) как белка в колесе»).
По степени поддержки контекстом фразеологического значения выделяют сильную позицию ФЕ, когда контекст поддерживает его основное значение, и слабую контекстуальную позицию, когда поддерживается не основное значение ФЕ или контекстуальная поддержка вообще отсутствует [Авдеева, 2006, с. 265-266].
Все текстовые иллюстрации учебных рубрик ДФСТ построены так, что фразеологизмы выступают здесь в сильной контекстуальной позиции. В заключительных рубриках словаря («Минутка здо-
ровья», «Творческая мастерская») значение фразеологизма намеренно не поддерживается текстом, содержащим правила спортивных игр, советы кулинарам, рукодельницам и т.п. Но и в этих случаях гиперконтекстом фразеологизма можно считать текст всей словарной статьи. Например, в статье «Писать как курица лапой» (рубрика «Минутка здоровья»):
Как курица лапой писать не хочу,
Зарядку для пальцев сейчас разучу.
Зарядка для пальцев предельно проста:
Сжимаем эспандер - считаем до ста.
При нулевом речевом контексте в отдельных заданиях ситуация употребления ФЕ воссоздается графически - в рисунках, комиксах, фотографиях (статьи «Смотреть со своей колокольни», «С три короба», «Как Мамай прошел», «Конь не валялся», «Нести околесицу» и др.).
Таким образом, разные типы семантизирующих контекстов в Детском фразеологическом словаре-тренажере позволяют «донести» адресату не только семантику фразеологизма как языковой единицы, но и коммуникативно-прагматическую специфику реализации фразеологического значения в современной речи.
Литература
Авдеева О.И. Внешняя синтагматика фразем как составляющая дискурса // Слово - сознание - культура. М., 2006.
Бондаренко В.Т. Устойчивая фраза и контекст // Фразеологизм в тексте и текст во фразеологизме. Великий Новгород, 2009.
Волина В.В. Фразеологический словарь. СПб., 2001.
Волков С.В. Уникальный иллюстрированный фразеологический словарь для детей. СПб., 2009.
Добрыднева Е.А. Фразеологические единицы в реализации коммуникативных установок субъекта речи // Слово - сознание - культура. М., 2006.
Зеленов А.Н. Фразеологизм в роли газетного заголовка // К 60-летию профессора А.В. Жукова. Великий Новгород, 2007.
Помыкалова Т.Е. Фразеологические единицы признака как объект фразеографиче-ской практики в русском языке // Словарное наследие В.П. Жукова и пути развития русской и общей лексикографии (Третьи Жуковские чтения). Великий Новгород, 2004.
Рогалева Е.И. К концепции интерактивного учебного словаря // Известия Волгоградского гос. пед. университета. Серия «Филологические науки». 2009а. № 7(41).
Рогалева Е.И. К концепции учебного фразеологического словаря-тренажера // Актуальные проблемы лингвистического образования. Самара, 2009б.
Рогалева Е.И. О словарном проекте «Фразеология для детей» // Слово и словарь = Vocabulum et уосаЬиІагіт. Гродно, 2009в.
Рогалева Е.И. Русская фразеология и русская культура в детском словаре // Мир русского слова. 2009г. № 4.
Розе Т.В. Большой фразеологический словарь для детей. М., 2005.
Сергеева Г.Н. Контекстные значения фразеологизма в душе // Фразеологизм в тексте и текст во фразеологизме. (Третьи Жуковские чтения). Великий Новгород, 2009.
Соболева О.Л. Универсальный словарь по русскому языку : Начальная школа. М.,
2007.
Ставская Г.М. Учусь понимать образные выражения : Фразеологический словарик. М., 2002.
Ушакова О.Д. Почему так говорят : Фразеологический словарик школьника. СПб.,
2004.
Шихова Т.М. К вопросу о соотношении понятий «фразеологическое значение» и «контекст» // Вестник Поморского университета. Серия: Гуманитарные и социальные науки. 2009. № 5.
Щарнас В. Теоретическая концепция доброкачественного учебника // Rusky jazyk. 1981-1982. № 10.
